Текст книги "Пари с будущим (СИ)"
Автор книги: Сергей Гомонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)
Сестрица Аленушки
Дожидаться лифт я не стал, почти вприпрыжку сбежал по ступенькам и, полной грудью вдохнув теплый весенний ветерок, вышел во двор.
Казалось бы – прошла всего какая-то неделя с тех пор, когда ночами еще морозило, а под ногами хрустело ледяное крошево. И вот, едва припекло солнце, стал подсыхать асфальт, на клумбах выстрелили нежно-зеленые ростки, а в воздухе головокружительно запахло каплями весны. И хотелось, как Маугли из мультика, то ли куда-то бежать, то ли вопить от необузданного беспричинного восторга.
И даже пень
В апрельский день
Березкой снова стать мечтает!
– донеслось из раскрытого окна многоэтажки, где жили Тамара Святославовна и Вольдемар.
Вот-вот, пень – это практически про меня! Даже не заметил, как пришел самый желанный, щедрый на мечты и иллюзии сезон! Только мне, похоже, грозит стать не березкой, а дубом, потому что я так и не выдумал правильные слова для объяснений с Ленкой Еремеевой, к которой сейчас лежал мой путь. Любая формулировка выглядела просто дебильно: «Лена, извини, я погорячился. У меня, знаешь ли, иногда случается секс в состоянии аффекта!» Блин. Любитель устраивать себе проблемы…
Так ничего хорошего не придумав и по дороге, я уже через полчаса был в аэропорту. Отойдя чуть в сторону от остановки, начал выискивать глазами Ленку. Внезапно две прохладные ладони легли мне на веки, и послышался смешок. Как смогла подкрасться?..
– Приветик! – сказала она и потащила меня к скамейке, где послушно сидела поглощающая леденец на палочке Светланка. – В общем, так. Ко мне прилетает Алиса.
– Кто?
Ее лицо с сомнением вытянулось, и она внимательно взглянула на меня. Примерно как доктор-психиатр на пациента.
Ага, ага: Элис? кто такая Элис? Вот придурок, да прекрати ты уже думать, как ей что-то там объяснить, иначе выглядишь законченным идиотом! Алиса – это же её…
– Алиса, – терпеливо пояснила Ленка, – это моя старшая сестра. Денис, знаешь что? Давай-ка поговорим? Чувствую – надо.
Я кивнул, и мы уселись справа от Светика.
– В общем, так. Я вижу, что тебя напрягает то, что между нами было в понедельник.
– Вторник.
Вот кто меня за язык дергал? Ой, придурок!
– Что? Ну да, вторник. Неважно. Так вот, давай договоримся: ты мне ничем не обязан. Я не хочу, чтобы из-за такой чепухи ты начал избегать моего общества…
– Это не…
Стрельцов, заткнись уже и слушай, что говорит женщина. Эта тактика еще никого не подводила!
– Ты – один из немногих друзей, которые у меня остались и которыми я дорожу. Я отлично понимаю все твои чувства: ты винишь себя из-за Степы, считаешь, что повелся на инстинкт, и… ну что там еще навыдумывал? Так вот, я не девочка-малолетка и не была нетрезвой, поэтому прекрасно осознавала, что делаю, и если бы что-то было не так, то ничего бы не произошло. Это раз. И два: давай впредь будем относиться к тому эпизоду как… м-м-м… ну, скажем, к оздоровительной процедуре, – она хмыкнула. – Врачи говорят, что это полезно для организма и психики. Вот и давай будем считать, что это такое лекарство.
– Угу, БАД, – поддакнул я, чувствуя, как после грамотно изложенных умницей-Ленкой доводов гора упала с плеч. – Ладно, Пушкарная, раз мы решили расставить все точки над i, то буду считать, что это мне попросту приснился супер-эротический сон с твоим участием. Кстати, будешь смеяться, но до прочтения твоей записки я был в этом на сто процентов уверен.
– Ого! – засмеялась она. – Я – объект вожделения почти что одноклассника!
– Да, и отныне я буду вожделеть тебя тайно, а ты ходи, как дура, без подарка.
Мы не утерпели, фыркнули и расхохотались уже вдвоем. Отсмеявшись, Ленка благодарно пожала мою руку.
– А теперь о деле. Извини, что дернула – надеюсь, не оторвала от чего-нибудь важного?
– Нет-нет, фигня. Ну так – пару планет не успел спасти от нашествия шляпохвостов, подумаешь!
– В игрушку резался, что ли?
– Шучу я, Лен. И вообще: если ты позвала, значит, это важно.
– Так вот, ко мне из Москвы сейчас прилетает сестра Алиска…
– А что это она вдруг воспылала тебя увидеть?
– Вот это мне и самой интересно. Алиска и в Москве так и живет с родителями. Подробностей не знаю, она только сообщила время прилета. А ты мне нужен в качестве…
– Носильщика чумоданов?
– Зачем так говоришь, э? – сымитировав кавказский акцент, она лукаво глянула на меня из-под челки. – Нет, в качестве бой-френда. Моего. Ну и чтобы мы показали, что все у нас тип-топ-траляля, ферштейн?
– Ферштейн, а с какой целью нам это нужно делать? – полюбопытствовал я.
– Не хочу, чтобы Алиска с такой жалостью на меня смотрела и всякий раз своим взглядом давала понять, мол, теперь-то ты локти, дура, кусаешь, что от семьи отвернулась!
– А ты кусаешь? – посмотрев ей в глаза, спросил я на полном серьезе.
– Нет, – Ленка нахмурилась. – И никогда не жалела, что выбрала Степку, а не их. И вообще-то это они от меня отвернулись…
– Вот именно, Лен.
– Но я не хочу давать им повод злорадствовать! Алиска нормальная девчонка, но ведь она все равно расскажет им, что тут у нас творится, и… он… я даже представляю, что он ответит.
Она так и не могла заставить себя называть папашу отцом. Значит, все это еще очень болело у нее в душе, как бы она ни бодрилась. Мне в этот момент стало больно и самому, как бы в унисон, захотелось сказать ей что-нибудь такое… Но не с моими способностями к подбору правильных слов, а то еще ляпну какую-нибудь ерунду! Поэтому я спросил только, как действовать мне по ее плану.
– Ой, да просто изображаем пару, которая еще не зарегистрирована, но живет вместе какое-то время… Делаем вид, что все у нас безоблачно. Только сильно часто с поцелуями не лезь, – предупредила Ленка. – А то это будет неправдоподобно!
Гм! Это она размахнулась… Ей-то несложно изображать с кем бы то ни было семейную пару, у нее какой-то опыт в этом есть. А мне?..
– Все хорошо, Денис, расслабься, веди себя естественно!
– Лен, ты в курсе, что эта фраза – лучший способ заставить человека зажаться? Она надолго прилетает?
– Не знаю, она ничего толком не сказала.
– Я это к тому, что раз мы «пара», то предполагается…
– Нет-нет, тут все в порядке, я продумала. Ночью у тебя будут дежурства, ну и вообще – свои дела, по которым ты Алиске не должен отчитываться, да она и не станет доискиваться. Мы же все вроде как взрослые люди.
– Ладно.
– Спасибо! Я знала, что ты настоящий Чебурашка!
Услышав знакомое имя, Светланка навострила уши.
– Не так: Чебурафффка! – поправил я, вспомнив прикол из новой комедии, и Ленка, смеясь, с чувством чмокнула меня в щеку.
Для мелкой клюшки это послужило сигналом к наступлению. Она тут же полезла к нам обниматься и хватать липкими от леденца руками.
Тут в здании аэропорта объявили о прибытии московского рейса. Мы снялись с места и втроем отправились в зал для встречающих.
Алису я раньше видел лишь мельком, к тому же так давно, что совершенно не помню.
– Вон она! – шепнула Ленка. – В красном манто!
Спасибо, что назвала цвет, поскольку я с трудом представлял себе, что такое манто. Алиса была единственной пассажиркой в одежде красного цвета, и не заметить ее было трудно. Она оказалась на полголовы выше Ленки и значительно полнее.
– Ой! – засмеялась Ленка. – Ты такая беленькая, даже непривычно!
Алиса поиграла прядью крашенных волос и улыбнулась, не забыв одновременно быстрым оценивающим взглядом скользнуть по мне:
– Под белого раббита. В честь нынешнего года. Пойдемте в багажное отделение!
И мы отправились к ленте за ее вещами.
Получив свои чемоданы, Пушкарная-старшая наконец-то расслабилась.
– Уф! Всё на месте. Я уже не могу с этими уродами. Недавно летала в Швейцарию, так мне, представляете, багаж не на тот рейс отправили. Сутки потом его ждала! Ну да это частая история.
Чемоданы, естественно, были поручены носильщику. То есть мне.
– Ну привет, что ли, сестренка! – воскликнула Алиса, раскрывая объятия. – Хорошо выглядишь. Только худющая, как селедка. На диетах, что ли, сидишь? Брось, диеты нынче не айс! Сейчас в теме женщины в самом соку!
Ну, я бы так не сказал, сверяя их с Ленкой. А я и не сказал. Благоразумно промолчал, катя за собой Алискины чемоданы и разглядывая сзади фигуры таких непохожих между собой сестер: у нас было настолько тепло, что Пушкарной-старшей пришлось снять свое манто и нести его перекинутым через руку.
– Танька-то как подросла! – она коснулась ярко наманикюренным пальцем Светланкиного пятачка, и та смешно сморщилась.
– Она Света, – суховато подсказала Ленка, отворачиваясь в сторону.
– Ой, прости Христа ради! – Алиса сделала вид, будто шлепает себя по губам, но делать этого не стала: помада! Как же у них все сложно-то, у тетенек, правда, Светик? Вот радуйся, пока маленькая, радуйся. Тебя я еще хотя бы понимаю. – Это я другую племяшку всё в голове держу! У кузины нашей, у Лорки, дочка перед самым Новым годом родилась. Танюшкой назвали. Такая цыпа-цыпа-цыпа – ням-ням!
Ленка, в общем-то, никак особо на это известие не отреагировала, а Светик бегала от меня к ним и просила прокатить на чемодане. Когда Алиса разрешила, клюшка влезла верхом на правый, уцепилась за ручку и велела трогать.
– Колесики отлетят, – предупредил я, потому что будущая валькирия и ростом, и весом потяжелее своих четырехлетних сверстниц.
– И черт с ними! – равнодушно махнула рукой Алиса. – Выброшу, куплю новый! Пусть ребенок катается. А ты кем работаешь, Дэн?
Честно говоря, я не очень люблю, когда меня так называют. Особенно посторонние. Не потому, что имя иностранное, тут у меня комплексов и других заморочек нет. Просто мне кажется, что оно мне не катит – как пальто на жирафе, блин. Ну вот не любит же Володя-системщик, когда его Вольдемаром кличут!
– Он тоже пожарный! – вмешалась Ленка, не успел я раскрыть рта. Побоялась, что я представлюсь помощником мэра города, что ли?
– А, – пресновато улыбнулась Алиса. – Ну это ничего, лишь бы человек хороший. Ну и где тут ваша машина?
– Так сейчас поймаем! – бодро откликнулся я, включившись в игру и радуясь возможности подразнить ее.
И кто там только что называл нас взрослыми людьми?..
Алиса предсказуемо выпала в осадок и молчала, пока мы не сели в машину местного бомбилы.
Пока сестры общались, я на переднем сидении думал о своем. Мне было немного удивительно, что Ленка ведет себя с Алиской так, будто никакого предательства по отношению к ней семья Пушкарных не совершала. Порвали так порвали, чего теперь ездить? И какие могут быть компромиссы после того, как Ленка прибежала к ним с первой и единственной за все это время просьбой – побыть несколько часов с полуторагодовалой Светкой, которую нельзя было тащить на кладбище из-за сильного холода и снегопада в день Степкиных похорон, – а эти моральные уроды дали ей от ворот поворот, даже не пустив на порог?! В итоге с внучкой осталась измученная горем Степухина мама, и ей так и не удалось проститься с сыном, как положено.
Я понимал, что сейчас Ленкой движет любопытство и желание выяснить, что привело к ней сестру после стольких лет бойкота, но настолько притворяться невозможно. Было заметно, что она искренне радуется приезду Алиски. Впрочем, и та, кажется, камней за пазухой не имела. Но кто поймет их, женщин?
Все мы, по сути, правим навстречу буре. Они по-своему, мы – по-своему…
Еще немного о вещих снах
– У тебя нет планов на ближайшее время? – шепотом спросила меня Ленка, слегка отстав от сестрицы, рванувшей к подъезду, едва остановилась наша попутка.
– Есть, – сказал я, извлекая из багажника Алискины чемоданы. – Изображать с вами счастливую семейку.
Она с облегчением выдохнула и шлепнула меня по руке за розыгрыш. А я уже ни в чем не сомневался. Пусть идет как идет. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и все равно жалеть. Посмотрим, что выйдет из Ленкиной затеи.
Вломившись в квартиру, Алиса первым делом бросилась в уборную с воплем: «От аэропорта терплю!» Чем-чем, а чопорностью Пушкарная-старшая не отличалась.
Помогая Ленке снимать у вешалки в прихожей верхнюю одежду, я вдруг ощутил, что мне непреодолимо хочется поцеловать ее в шею, с которой она только что сдернула тонкий шарфик. Удержав ее сзади за плечи, я наклонился и коснулся губами едва заметной родинки у нее на шее. Ленка замерла, а потом медленно обернулась ко мне. На лице ее было выписано глубочайшее изумление: мы ведь вроде как договорились всего лишь играть для Алисы, а главный зритель сейчас в уборной и ничего этого не увидит.
– Ты чего? – прошептала она.
– Не сдержался, извини.
– Ты смотри, не дразни меня! У меня с того дня что-то в башке переклинило, я вспомнила, что и этим нормальные люди в жизни занимаются. Хотя бы иногда. Так что со вторника как вспоминаю, так на стенку и лезу!
– Спасибо, что предупредила, – фыркнул я.
Она тоже фыркнула, и, ткнувшись носами – она мне в плечо, я ей в макушку, – мы тихо захохотали.
– Ма-а-ам! – разуваясь и пыхтя от усердия, протянула Светланка. – А я кушать хотю!
– Да, да, сейчас будем! Она у меня еще не кормленная и не спавшая. Совсем от рук отбилась.
Тут к нам снова присоединилась Алиска – и пошло-поехало. Ленкина сестрица успела перебрать всех их общих знакомых, выспрашивая, кто, что да как. Ленка, одной рукой впихивая ложку за ложкой в бунтующую дочку (Светик рассчитывала на пирожные-мороженое, а маманя ее борщом-борщом пичкает!), второй ловко строгала салатики. И одновременно отвечала на Алискины расспросы! Я, конечно, скучал, потому что не знал почти никого, о ком они сплетничали, да и вообще скорость их речи не по силам моему восприятию, но вида не подавал и смиренно ждал, когда Светик закончит трапезу, чтобы занять себя хотя бы возней с нею.
Алиса, как я заметил, избрала очень выгодную тактику. Она создала видимость оживленного диалога, но при этом выдавать информацию заставляла Ленку, а сама почти ничего о себе не рассказывала. На вопросы сестры о родителях Алиса отвечала как-то уклончиво – может быть, не желая лишний раз травмировать психику родственницы подробностями их жизни?
– Ну, ты же их сама прекрасно знаешь, о чем тут говорить! – пожимая плечами, приговаривала она. – Нас спасает только то, что в Москве у нас большая квартира, не чета той, что была в этой дыре. Расползаемся по комнатам и неделями друг друга можем не видеть. Я так вообще дома не питаюсь, да и ночую, знаешь, от раза к разу. Лен, так ты примерь то, что я тебе привезла. Настоящая Италия. Я на глаз покупала, на свой страх и риск. Выбираю и думаю: вдруг ошибусь размером, вдруг она поправилась там, нормальной бабой наконец стала? Да куда там! Ходит, костями гремит!
– Мои милые кости! – воспользовавшись случаем исполнить и свой номер в этом спектакле, ввернул я, обнимая Ленку за тонкую талию и притягивая к себе.
Алиса завистливо поджала губы и сделала вид, будто ничего не заметила. А я и не кривил душой, между прочим. Просто к месту пришлось. И Ленка мой маневр оценила, благодарно сжав пальцами руку. Потом она ушла минут на пять и вернулась в элегантном деловом костюме-тройке.
– Под эти брючки надо высокий каблучок! – тут же подметила сестрица, вставая и поправляя отложной воротничок ее белой блузки. – А?! Хороша! Ну как я классно угадала – глаз-алмаз, да?
Я согласно кивнул, не сводя глаз с позирующей Ленки. Она, конечно, дурачилась, но вертелась не хуже какой-нибудь профессиональной манекенщицы. Разве только ростом не вышла немножко.
– Спасибо, Алиска! – расчувствовавшись, обняла она сестру.
Та даже пустила слезу:
– Ты прости папашу, Ленка. Он гордый ужасно. Ты тоже девочка с характером. Оба принципами не поступитесь, если чего решили. Но где-то глубоко-глубоко в душе он все равно тебя любит и переживает, как ты тут.
Вот блин, а позвать сюда Станиславского! НЕ ВЕ-РЮ!!! Мне даже стало досадно, так она все испортила чертовой фальшью. Теперь я точно был уверен, что у Алиски есть какие-то виды на Ленку. И наверняка не совсем чистоплотные.
А Ленка или поверила, или просто хорошо очень сыграла. Тоже расплакалась. И только когда она резко пресекла попытки сестры поговорить о Степе и его гибели, я догадался, что все-таки сыграла. Иначе позволила бы. И еще я понял, что нужен был ей не только для пускания пыли в глаза Алиске, но и как якорь, не дающий уплыть в пучину собственных эмоций. Со мной ей было проще оглядываться и смотреть на ситуацию другими глазами. Так иные мужики, что не прочь напиться в компашке, тащат с собой балластом жену: именно ей потом достается удовольствие волочить его до дома, избавив от риска проснуться утречком в вытрезвителе и с пустыми карманами. Ну что ж, в опорном пункте эта жена декабриста уже со мной побывала, так что теперь моя очередь помочь ей.
Время пролетело незаметно. Светланка, не спавшая днем, стала клевать носом еще в начале десятого, но при Ленкиной попытке увести ее спать в ультимативной форме заявила, что хочет, чтобы мы укладывали ее вдвоем. Ленка извинилась передо мной взглядом и просительно подвигала бровями. Я еле сдержал смех.
– А я, пожалуй, в душ, ребятки! – сообщила незакомплексованная Алиса. – Нет, Ленуся, полотенце не нужно: все свое вожу с собой! Даже пену для ванны!
Светка, хоть и хорохорилась, заснула мигом. Ленка покосилась на меня:
– А на «дежурство» тебе не пора ли?
– Не-а, – нахально заявил я, и она удивленно захлопала ресницами. – У меня сегодня выходной.
– Да ты что? – поймав волну, в том же духе подхватила Ленка.
– Угу. И если меня отсюда не выгонят…
– …а тебя не выгонят…
– …то я расскажу тебе сказку, которую не успел рассказать валькирии. Хочешь, я расскажу тебе сказку, Аленосик?
– А хочешь – я расскажу тебе сказку?
– А давай рассказывать друг другу сказки… – медленно пробормотал я в ее губы, и она, медленно отклоняясь на подушку, потянула меня за собой.
Осознанный поцелуй был, однако, куда слаще тех, понедельнично-вторничных. Я вообще не могу понять, что было тогда. Наваждение какое-то, ей-ей. Такое же, как с блондинкой-Стеллой – из серии «черт попутал». Безумные дни.
Ленка разошлась, но я все-таки был здесь ради контроля ситуации, и мне пришлось сдержать ее напоминанием о плещущейся в ванной сестрице. Она прерывисто вздохнула, глаза ее блестели азартом. Человек-эмоция! Надо ее переключать.
– У тебя больше не было спазмов, Лен?
– Один раз – кажется, в среду или в четверг, точно не помню – накатило. Но я вовремя взяла себя в руки, подышала глубоко, успокоилась. И, знаешь, само отлегло, без таблеток. Я даже удивилась. Раньше просто валилась с ног, и все.
– Ты выкарабкаешься.
– Почему ты решил остаться сегодня?
Ох и любопытная…
– Я сказочник потому что.
– И все-таки? Ты же вроде еще днем стеснялся…
– Я не стеснялся.
– Ну а как это назвать?
– Просто я тогда еще не разобрался…
– В чем?
– В себе, в ситуации.
– А сейчас – разобрался?
– Почти.
– Ну, ты иногда посвящай меня в итоги своей мыслительной деятельности, – усмехнулась она, садясь и охватывая свои коленки обеими руками. – А то все так стремительно меняется…
– Тебе идет этот костюм.
– Только поэтому ты не пожелал разлучить меня с ним?
– Еще потому что (если ты, старушенция, забыла из-за своего склероза), у тебя там, в ванной, плавает одно тело…
– Тело?
– Ну да – Тело, я бы сказал! Ну, вот и как-то оно, знаешь, неудобно выйдет, если это Тело выйдет…
– Тьфу, дурак!
Тут в дверь тихонько постучались, и вслед за тем послышался громкий шепот:
– Эй, народ!
– Тело вышло! – вполголоса прокомментировал я, указывая на силуэт в полупрозрачном стекле, и Ленка прыснула, зажимая рот ладонями.
– Народ, вы дочку уложили? Я хотела спросить… Да идите же вы сюда, ну чё я орать буду? Девку разбужу еще!
Мы вышли к ней в зал, где она уже постелила себе на раскладном диванчике, готовясь лечь пораньше с дороги.
– Мне завтра нужно будет съездить в один банк… Это филиал московского. Может, в Интернете посмотрим, как от вас туда добраться?
– Завтра же воскресенье! – в один голос воскликнули мы с Ленкой.
– А вот представьте: до обеда они все равно работают! Только находятся у черта на куличках.
– Да мне не жалко, давай посмотрим, – Ленка подвинула стул и села за компьютер.
Впервые за весь вечер я вспомнил о Вольдемаре и «Детекторе троллей». Может, он уже что-то нарыл и отписался мне в «аську»? Но будет глупо, если я сейчас начну тут при Алисе настраивать программу, которая, если уж по легенде я живу с Ленкой, должна быть уже установлена на этом компе.
– Вот они, – открыв карту города, Ленка мигом нашла сестрицын банк. – Ничего себе они забрались!
Я заглянул через ее плечо и отметил про себя, что здание у набережной мне снилось в том сложносочиненном сне со сгоревшими Селезинскими складами и мертвым охранником. Это был один из двух домов, между которыми над рекой, если вспомнить сон, зависал зеленый НЛО.
Тут мне позвонили, и я вышел в коридор. Это был отец.
– Деня, привет. Ты подъедешь сегодня?
– Нет, пап.
Он, наверное, все-таки услышал в динамике отголоски женского смеха, доносящегося из зала, и в голосе его появилась улыбка:
– Ну, ясно. Тут бабушка буянит, все время о тебе спрашивает. Твердит, что ты в опасности.
– Ох, ёлки-палки… Валерьянки ей может? Или доктора вызвать?
– Да пока справляемся. У меня к тебе просьба… если, конечно, вы там ничего не запланировали. Мы с мамой хотели завтра с утра съездить в тот магазин…
– Восьмимартовский?
– Да. Вот я и хотел попросить тебя подъехать часикам к одиннадцати и присмотреть за бабой Тоней… Наверное, без сиделки все-таки не обойтись, придется искать.
– Пап, без проблем, буду в одиннадцать.
– Спасибо, Деня. Лене привет.
Я даже запнулся от неожиданности:
– А… откуда ты знаешь?
– Бабушка сказала. Ну и смех вроде ее. Что, ошибся?
– Д-да нет, но… гм!
– Хорошо вам там всем провести время, пока!
– По…ка…
Бабушка сказала… Это шутка такая? Откуда баба Тоня может знать про Ленку, если я сам еще в три часа пополудни не знал о том, какое приму решение? Или они общаются? Надо спросить. Вдруг это бабушке что-то в голову стукнуло, она решила срочно отыскать внуку девушку и убедила Ленку? От женщин не знаешь, чего и ждать. Хотя эта теория заговора еще более забавна, чем та притча во языцех насчет инопланетян и нежелания коварных властей сносить Чертов сарай.
Я настроил на телефоне будильник и вернулся в зал.
Алиска, зевая, на прощание помахала нам пальчиками. Мы с Ленкой замотались в пледы и вышли из спальни на балкон полюбоваться звездами и половинкой убывающей Луны, что серебрила крыши.
– Ты что, знакома с моей бабушкой? – поинтересовался я, когда Ленка забралась ко мне под второй плед и обняла за пояс.
– Чего? – она отстранилась и подняла голову, заглядывая мне в глаза.
– Не знакома?
– Нет. А у тебя разве есть бабушка?
– Ну, в общем, да. И мне нужно будет съездить к ней завтра утром. Кстати, а она о тебе знает.
– Откуда?!!
– Вот и я задаю себе тот же вопрос. Она вообще странно себя ведет после этой своей болезни, – я постучал указательным пальцем над переносицей. – Лен, а как ты вообще относишься к пословице «Что бы ни случилось – всё к лучшему»?
Ленка задумалась, шмыгнула носом, как будто замерзла, но, кажется, это не от расстройства.
– По-моему, это слишком циничная пословица, – наконец заявила она, снова поднимая на меня взгляд. – Она мне не нравится. Я не считаю все происходящее правильным. Есть еще одна, похожая: «Всё, что не убивает, делает меня сильнее». Она из той же оперы. Ци-низм.
– Но почему? Закалка, испытание на прочность…
– Ты ведь спрашивал мое мнение…
– Если бы ты могла что-то изменить… ну, попасть в свое прошлое и поменять – что бы ты изменила?
– Четырнадцатого марта 2008 года я налила бы своему мужу в чай настойку с мухоморами, – медленно проговорила она в пространство. – У него начались бы мультики, и он не смог бы пойти на смену. Ему засчитали бы прогул, были бы еще какие-нибудь санкции… Может быть, уволили бы с этой вашей проклятой работы. Но сегодня… вот тут… сейчас… мы стояли бы с ним. У прошлого нет сослагательного наклонения. Всё, что произошло, то произошло.
Во мне слегка шевельнулась обида. Нет, всё так и должно быть, я же никогда в жизни не смогу даже частично заменить ей Степку, да и не стремлюсь к этому. Но как-то она это сказала, будто меня тут не было…
– Обиделся, – тут же пробормотала она, не спрашивая, но утверждая. – Он снился мне. Прошлой ночью.
Я вздрогнул:
– Степка?
– Да. Все эти три года я, засыпая, молилась, чтобы он мне приснился. И этого не случалось. А прошлой ночью мы с ним сидели на пригорке над котлованом, там, где еще эта жуткая усадьба, как ехать к нему на кладбище…
– Чертов сарай.
– Да. Над этим сараем висело что-то такое круглое, зеленое… Не слишком большое, но и не воздушный шарик… И во сне я подумала: а все ведь смеются над теми, кто видел НЛО, а оно – вот, пожалуйста. Степка рассказывал мне о тебе. Ты знаешь, до его смерти мы не часто говорили о тебе. Даже слишком редко, как мне кажется теперь. Я хотела бы знать о тебе больше. И вот Степка у Чертова сарая говорил мне о тебе. Однажды вы с ним возле какого-то института, куда вас вызвали, искали гидрант. Гидрант находился в люке, вы точно определили, где этот люк на карте, но в реальности люка не было. А потом выяснилось, что дурацкий чертеж был с погрешностями, что люк был в двух метрах от того места… просто на нем стояла тачка из тех, что бросают с осени до весны или до приезда эвакуатора…
У меня перехватило дыхание. Все было в точности так, как она рассказывала. Я тогда только поступил в нашу часть, и Степуха взял меня под свое шефство. Он еще не знал, что мы окончили одну и ту же школу и что я хорошо знаком с Ленкой, которую он до этого всего лишь однажды, случайно, увидел во дворе ее дома и влюбился с первого взгляда.
– А перед тем как мне проснуться, он сказал еще одно. Чтобы мы держались друг друга и оставались на одной стороне баррикад при любых обстоятельствах. Все это, по его словам, в большей степени зависит от меня и очень важно для миссии… Он даже сказал ее название, этой миссии… простое… А я, представь, забыла! Знаешь, я уверена, что это всё приснилось мне неспроста. Это не обычный сон, тут что-то другое…
Да, тут что-то другое, Лена. Нет сомнений, что тут что-то другое…
И я это выясню.
