Текст книги "Возвращение к звездам: фантастика и эвология"

Автор книги: Сергей Переслегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

Имперская археология

Не очень давно, 19 декабря 2006 года, новостные ленты сообщили о столетии со дня рождения Леонида Ильича Брежнева, Генерального секретаря ЦК КПСС и руководителя Советского Союза с 1964 по 1983 год. Событие это прошло незамеченным, хотя отдельные, особо демократически настроенные журналисты не упустили возможности в очередной раз пожаловаться, что нынешняя Россия-де никак не может преодолеть советское прошлое, что слишком многие россияне испытывают ностальгию по «эпохе застоя», что мышление руководителей страны остается имперским и тоталитарным.

Эти сожаления беспочвенны. В действительности не только молодежь, но и люди старшего поколения давно забыли советское время. Забыли его, кстати, и журналисты, так что большинство разговоров об «эпохе застоя» – ведут ли их коммунисты или антикоммунисты – беспредметно и, во всяком случае, слабо связано с Текущей Реальностью.

Лично у меня это обстоятельство вызывает беспокойство. И вовсе не потому, что «народ, забывающий свое прошлое, обречен прожить его снова». Просто в минувших эпохах остается немало интересного, да и прагматически полезного.

Советский Союз стал одной из величайших держав мира. Можно спорить о том, был ли он «империей Зла», или «надеждой всего прогрессивного Человечества», но, во всяком случае, одно не вызывает сомнений: социальная, экономическая, политическая структура этого государства носила уникальный характер. Именно борьба «западной демократии» против «советского коммунизма» была главной движущей силой истории XX века. Эта борьба научила человечество выживанию в условиях обладания оружием гарантированного уничтожения, привела к прорыву в космос, появлению экологической «точки сборки» цивилизации, разработке геоэкономики и представлений о глобальном производстве, созданию замечательной культуры, вернее – двух культур: советской и западной, являющихся зеркальными отражениями. Эти культуры были понятны друг другу и притягательны друг для друга, поскольку существовали в логике одного противостояния. Они тем не менее различались – деятельностной позицией, онтологией, коммуникативными техниками, художественными приемами и транслируемыми символьными кодами.

Именно в области культурного противостояния Запад одержал неоспоримую победу – в значительной мере благодаря тому, что такой способ ведения войны, как столкновение знаков и символов, не укладывался в сознании лидеров советской империи. Но принимая закономерность поражения, мы принимаем и закономерности борьбы: было что-то такое, что позволило Советскому Союзу почти полвека воевать со всем цивилизованным миром и капитулировать, только полностью исчерпав свою идентичность и заблудившись в постиндустриальном мире, в котором усвоенные ранее уроки оказались ложными. Это «что-то» может быть очень и очень ценным.

Голливуд снял немало фильмов, посвященных поиску древних сокровищ и артефактов. «Лара Крофт – расхитительница гробниц», «Индиана Джонс», «Сокровища нации», в значительной степени «Роман с камнем»… В трилогии о докторе Джонсе археологические поиски обретают библейский масштаб и исход еще даже не начавшейся Второй Мировой войны напрямую зависит от того, кто откроет путь к святому Граалю. Реальная археология, конечно, не столь романтична, как киношная, но, во-первых, жизнь каждого из нас зависит от истории рода и уровня знания этой истории, а, во-вторых, магические артефакты и утерянные умения существуют, и с этим приходится считаться.

Двадцатый век подвел черту под судьбами четырех великих империй. Почти одновременно прекратили свое существование вечные враги – Блистательная Порта и Австро-Венгрия. Оттоманская империя унесла с собой в историческое небытие опыт изумительной многовековой защиты геополитической позиции с отрицательной связностью, удивительную историю «Гебена» и «Бреслау», пришедшую из ниоткуда и ушедшую в никуда фигуру Лоуренса Аравийского, последнего эпического героя Запада, творца большой тактики и демиурга исламского Возрождения. Австро-Венгрия сегодня в лучшем случае воспринимается через текст «Бравого солдата Швейка»: «Такой идиотской монархии не место на белом свете». Швейк, наверное, был прав, но ведь можно взглянуть на ситуацию с несколько иной стороны – городу Вена, Венскому кружку, Зальцбургскому семинару мир обязан психоанализом, философией лингвистического анализа, общей теорией систем, основами кибернетики – практически всем тем корпусом знаний, который стимулировал переход от классического машинного производства к современной переходной эпохе, которую по привычке именуют постиндустриальной. Наверное, было в двуединой империи нечто магическое и чудесное, раз даже после своей смерти она оказывает столь сильное влияние на судьбу человечества.

Третьей канувшей в Лету империей был Рейх – сначала кайзеровский, а затем гитлеровский: странная, ни на что не похожая, вообще почти неправдоподобная, литературная, выдуманная, гротескная, чудовищная и смешная цивилизация, исхитрившаяся за свою очень короткую историю развязать и проиграть две мировые войны, и при этом открыть людям дорогу к звездам. Об этом как-то не принято говорить вслух, но творец Лунной программы Вернер фон Браун – «штурмбанфюрер СС и военный преступник».

Блистательную Порту и Дунайскую монархию забыли. Рейх – в обеих его ипостасях: гитлеровской и вильгельмовской – под строгим запретом. Впрочем, сдается мне, американские «археологи» сумели извлечь из этой империи все, сколько-нибудь важное – того же фон Брауна, например. А уже потом поставили германскую цивилизацию в жесткий идеологический карантин.

Наконец, Советский Союз. Последняя из великих империй XX века. Государство, чьим правопреемником является Российская Федерация. Государство, забытое прочнее, нежели Австро-Венгрия, и запрещенное для воспоминаний наравне с гитлеровской Германией. И, полагаю, также тщательно осмотренное и изученное американскими политическими археологами.

Что необычного в Союзе? То, что это единственная вполне реализованная и доказавшая свою жизнеспособность утопия. Сейчас говорят, что в действительности в советском государстве не было никакого социального содержания, что его правители на всех уровнях – от генсека до заводских и местных парткомов – думали только о себе и своих интересах, что уровень жизни был крайне низким. Все это верно, но лишь отчасти. Советский Союз был марксистским по своей идеологии, тоталитарным, социально-ориентированным государством. А это означало, что все его жители, в том числе и обреченные властью, обязаны были либо придерживаться марксистских взглядов, либо, во всяком случае, вести себя так, как будто они их придерживаются. В ряде философских концепций между этими позициями нет существенной разницы.

На практике марксистская утопия реализовывалась в СССР через почти методологический подход примата коллективной деятельности. С самого раннего детства всех учили, что интересы личности подчинены интересам коллектива – всегда и во всех случаях и исключений здесь быть не может. Да, конечно, в теории это подчиняло человека государству и вообще противоречило принципам гуманизма и общечеловеческим ценностям, но на практике мало кто мог ассоциировать себя с такой большой общностью, как государство (и такие люди, как правило, сразу же делали следующий шаг и начинали хранить верность человечеству в целом, что, вопреки современным представлениям и легендам, в Советском Союзе вовсе не преследовалось), поэтому на практике коллективистское воспитание приводило просто к формированию тесно связанных групп – доменов. Такими доменами могли выступать рабочие бригады, лаборатории, воинские части. И очень часто – школьные классы и институтские группы. То, что СССР, значительно уступая Западу по своим научным, производственным и экономическим возможностям, несколько десятилетий выдерживал гонку вооружений, в значительной мере объясняется высоким креативным потенциалом и значительной устойчивостью доменных структур.

Марксизм нынче не в моде, принято считать, что идея коммунизма себе исчерпала, что «левый проект» полностью дискредитирован, но и здесь все не так просто. Либерально– демократическое общество с рыночной экономикой имеет массу достоинств: высокая производительность труда, ориентация на свободное развитие личности, непревзойденный уровень жизни, позволяющий удовлетворять любые прихоти «золотого миллиарда», – но это общество воспринимается как несправедливое. Не существенно, справедливо ли оно на самом деле, но в глазах человеческих оно содержит в себе встроенную, имманентную несправедливость и потому ни при каких обстоятельствах не может реализоваться как утопия.

Я отнюдь не сторонник идеи справедливости. Я даже согласен с церковью в том, что справедливость есть прерогатива дьявола, в то время как Господу соответствует милосердие, но мир, лишенный идеи справедливости, так же далек от идеала, как и мир, утративший милосердие. Поэтому «левый проект» обречен на возрождение.

Итак, Советский Союз представляет интерес уже тем, что был весьма необычной государственной структурой: жестко идеологизированной, ориентированной на коллективное действие и социальную справедливость. Подобные принципы, проводящиеся в жизнь на протяжении поколений, породили целый ряд социальных и хозяйственных институтов, коммуникативных и психологических механизмов, образовательных и тренинговых процедур, прописывающих идеологию в реальной жизни. Эти структуры нам сегодня не нужны, но кто знает, какие детали советских «социальных машинок» могут понадобиться нам завтра?

Проблема заключается в том, что советские реалии ушли от нас. Их уже нельзя

увидеть, их можно только реконструировать для изучения. С каждым годом Советский Союз погружается глубже в прошлое, и задача восстановления его облика становится все сложнее. Речь идет по сути о создании специальной академической организации – Института СССР, ориентированной на исследование последней великой империи XX века.

Во всяком случае, представляется удивительным тот факт, что в нашей стране есть Институт США и Канады, но нет Института Советского Союза.

Или, может быть, подождем, пока его создадут за океаном?

Часть I
«Бриллиантовые дороги»

Бриллиантовые дороги

… В ресторан, где обедали старшие офицеры, вошел бродяга в рваной одежде, со спутанными волосами, с бородой, закрывшей лицо, грязный, страшный и, прежде чем его успели выбросить на мостовую, подняв руку, громогласно заявил: «Не торопитесь! Вы не узнаете меня, господа? Я – арьергард ''великой армии". Я– маршал Ней!»

А. Манфред

1

События второй половины прошлого века, которые я квалифицирую как катастрофические, инициировали на Земле некоторое повышение интереса к истории. Если в семидесятых годах XXII столетия лишь одна из пятидесяти тысяч научных работ касалась событий человеческого прошлого и их интерпретации, то сейчас – одна из двух с половиной тысяч[15]15
  Известия Лос-Анджелесского института новых технологий в образовании. 2253. № 8. С. 56.


[Закрыть]. И наконец, «роковые тридцатые» возродили такое, казалось бы, напрочь забытое понятие, как исторический роман.

Не следует заблуждаться: интерес этот достаточно поверхностен. В конце концов, из 20 миллиардов жителей Земли и периферии занимаются историей не более полутора миллионов, из которых две трети специализируются на Тагоре, Леониде, Саракше и прочих внешних мирах.

Мы (человечество) слишком привыкли к тому, что знаем историю. Мы даже думаем, что умеем ее творить.

Для большинства землян знакомство с событиями прошлого ограничивается рассказами Учителя да парой книжек с изложением стандартной теории исторических последовательностей. В книжках она выглядит простой, как бином Ньютона, и очевидной, как Второе начало термодинамики. Последнее, кстати, верно. Как и Второе начало термодинамики, теория исторических последовательностей ниоткуда не следует и является обобщением «многовекового опыта существования человечества».

Теория исторических последовательностей была разработана в семидесятых годах XX столетия. Как и базисная модель феодализма, она опиралась прежде всего на разработки академика И.Дьяконова[16]16
  Дьяконов И. Полное собрание сочинений: В 6 томах. 8-е изд. Свердловск, 2214.


[Закрыть].

И.Дьяконов в хаосе событий, последовавших за Пражской весной 1968 и распадом Европейского союза, оставался ортодоксальным марксистом. Высокообразованный человек, специалист по истории Древнего Мира, он, обработав колоссальный объем материала по сравнительной истории стран Европы, Азии, Северной и Южной Америки, сформулировал понятие «исторических последовательностей» и рассмотрел поле операций над ними.

От многих моделей исторического развития, созданных в то время (Тартаковский[17]17
  Тартаковский М. Историософия, М., 1968.


[Закрыть], Ларионова[18]18
  Ларионова О. Снова «Она» и «Он» (Фактор биадности в истории). JL, 1971.


[Закрыть], фон Арним[19]19
  Фон Арним С. Торжество национального духа в теории и истории / Пер. с нем. Дрезден, 1959.


[Закрыть], Д. Ачесон[20]20
  Acheson D. The American way: from curiousity to tradition. New York, 1970.


[Закрыть] и др.), теория Дьяконова отличалась наличием элемента предсказания. Малоизвестно, что с точки зрения господствовавшей тогда парадигмы, это считалось недостатком, более того, таким недостатком, который ставил теорию за пределы науки вообще. «Марксистская астрология» – не самый резкий отзыв современников о ставшей через десять лет классикой книге «Пути истории»[21]21
  Воротников П. Марксистская астрология // Вопросы истории. 1970. № 3. С. 16. (Критическая статья на книгу Дьяконова И. «Пути истории»; ПСС, т. 2).


[Закрыть].

Ситуация изменилась, когда предсказания Дьяконова одно за другим начали сбываться. (События 1974 г. в Германии, знаменитый съезд НСДАП 1977 г., динамика расширения Союза коммунистических государств.) После путча Зуна Паданы сомневаться в прогнозах Дьяконова и соответственно в его исторической модели, объявленной наконец теорией, стало как-то неловко. Для друзей и для недругов Дьяконов стал новым Ньютоном, раз и навсегда решившим основную задачу истории.

Собственно и сама наука История казалась исчерпанной. Человечеству, которое дотянулось до Звезд, она перестала быть интересной.

Худший человеческий порок – отсутствие любопытства!

Элементарные расчеты в рамках модели Дьяконова показывают, что длительность периода войн между коммунистической Ойкуменой и Окраиной определяется в 150 плюс-минус 10 лет[22]22
  Переслегин С. За пределами теории исторических последовательностей // Изв. института экспериментальной истории, серия «С» (Гиганда – Саракш). 2253. № 2.


[Закрыть]! Но этот расчет был проделан лишь в 2253 г., и его результаты до сих пор почти никому не известны.

Собственно, усомниться в полноте теории исторических последовательностей заставила крайне неудачная практика профессорской деятельности – прежде всего на Саракше и Гиганде. Эти планеты на период их открытия (первая половина XXII столетия) находились на технологическом уровне развития, примерно соответствующем середине земного XX века.

Активная деятельность, развернутая землянами на этих планетах, должна была, по идее, привести к ускорению исторического развития, к менее кровавому прогрессу и в конечном итоге – к переходу цивилизаций Гиганды и Саракша на коммунистическую ветвь последовательности.

В действительности, однако, никакого ускорения не получилось. Для Земли XX века характерным временем, за которое происходит смена парадигм в науке, искусстве, политике, было десятилетие[23]23
  Осорина М. Кризис «середины жизни». JL, 1995.


[Закрыть]. Считая время активной жизни поколения в 30 лет (около 20 лет человек становится взрослым, около 50 – у него обычно уже взрослые дети, к которым переходит креативная активность), получаем, что каждое поколение успевало изменить мир трижды. Для Гиганды после пятидесятилетней прогрессорской деятельности землян соответствующий показатель был измерен, и он оказался близким к единице[24]24
  Известия института экспериментальной истории, серия «С» (Гиганда – Саракаш). 2201. № 4, С. 164.


[Закрыть]. Для Саракша, длительное время находящегося под контролем Галактической безопасности, он составил 0.27![25]25
  Известия института экспериментальной истории, серия «С» (Гиганда– Саракш). 2202. № 11. С. 173.


[Закрыть]. На макроуровне это означает, что за сто лет (время, которого Земле хватило, чтобы перейти от лунной ракеты к сигма-Д-звездолету, от раздробленного тоталитарного мира эпохи Мировых войн к Всемирному совету) Гиганда добилась распространения военного конфликта с устья Тары на все Внутреннее море. Те же поршневые бомбардировщики стартуют там сейчас с атомных авианосцев…

На Саракше за тот же период, кажется, «несколько замедлились темпы падения средней продолжительности жизни».

Опубликование Мировым советом этих данных на рубеже 2203–2204 годов[26]26
  Доклад специальной комиссии Мирового совета по изучению последствий контактов с цивилизациями, находящимися на докоммунистических ветвях исторической последовательности. Т. 3. С. 426.


[Закрыть] привело к тяжелым последствиям. Бессознательное неприятие прогрессоров и прогрессорства (Р-фобия) стало распространяться в обществе уже в конце шестидесятых годов[27]27
  Малеян Л. Социальная психиатрия. Учебное пособие для тренинговых групп типа «Риск». Свердловск, 2172. С. 202.


[Закрыть]. После «Дела Абалкина»[28]28
  Бесконечность простых решений, настоящее издание, с. 158.


[Закрыть] эксперты дали заключение, в котором преступление Сикорски увязывалось с его работой на Саракше[29]29
  Материалы комиссии по расследованию дела Р. Сикорски. Т.8. С, 356.


[Закрыть]. (Резкий протест против подобных умозаключений заявил, к удивлению многих, Айзек Бромберг[30]30
  Бромберг А. Сборник статей «Коротко о главном». Дели, 2204.


[Закрыть].) Стараниями Совета (в первую очередь Леонида Горбовского) остроту реакции общественности удалось несколько ослабить. Во всяком случае предложение Симоны Леверер, согласно которому предлагалось лишить прогрессоров права работать на Земле, не прошло[31]31
  Известия Мирового совета. 2181. Т. 5. С. 872.


[Закрыть]. Тем не менее период 2178–2185 гг. ознаменован повышенной статистикой разводов и самоубийств в семьях прогрессоров[32]32
  Психологический журнал. 2196. № 12. С. 130.


[Закрыть]. Ко времени «Большого Откровения» ситуация вернулась к равновесию.

Теперь же стараниями Совета общественное мнение наконец получило в свои руки реальное оружие против самого института прогрессорства. Кампания, начатая все той же Симоной Леверер, приобрела к 2206 г. характер истерии. Институт экспериментальной истории был закрыт, деятельность землян на других планетах свернута. С огромным трудом удалось добиться согласия Совета на сохранение там элементов наблюдательной сети.

Результат не замедлил сказаться. Ситуация на всех без исключения «поднадзорных» планетах начала быстро меняться от плохого к худшему. Сначала этим данным не верили. Потом стали склоняться к мысли, что это «реакция абстиненции» цивилизаций, лишенных привычного наркотика – прогрессорской помощи.

За двадцать пять лет индекс развития на Саракше упал в два с половиной раза, на Гиганде – в два раза, на Сауле – в 1,3 раза[33]33
  Приложение к «Статистическому ежегоднику: Кризисы» (невключенные материалы: БВИ, файлы 325.232.794/5/ 62, 325.232.1487/3/62, 325.232.4112/3/62).


[Закрыть]. В 2228 г. в Алайском герцогстве происходит военный переворот и начинается такая резня, от которой потемнело в глазах даже у ветеранов прошлой войны. За месяц погибли почти все земляне-наблюдатели в пределах герцогства и Северной Империи. И – еще около миллиона человек.

Какое-то время Совет, скорее по инерции, нежели исходя из принципиальных соображений, продолжает по отношению к прогрессорству прежнюю политику. Дело заканчивается двести тридцать третьим годом, когда на Голубой Змее (Саракш) вспыхнула первая в галактической истории война между гуманоидами и негуманоидами. Широкое использование Островной Империей и Страной Отцов атомного и биологического оружия привело к фактическому уничтожению цивилизации голованов.

Это был приговор политике невмешательства.

А в следующем, 2234 году секретарю Мирового совета передают докладную записку, подписанную Леонидом Горбовским, который более четверти века назад окончательно удалился от политики. В записке анализировалось поведение «индекса развития» на Земле. Спокойно, даже несколько меланхолично, Леонид Андреевич сообщал, что «указанный коэффициент достиг максимума – 3,9 – в шестидесятые годы XX столетия и достаточно долго оставался на этом уровне». После 2023 г. индекс упал до трех. В период реконструкции (2052–2103) он устойчиво держался около цифры 3,2. Следующие пятьдесят лет он медленно падал до уровня 2,5. А затем падение приобрело катастрофический характер. Уже к началу девяностых годов «индекс развития» составил 1,1 – уровень Гиганды! Здесь он наконец стабилизировался. «Полагаю, – заключал Горбовский, – значение этой информации Вам понятно» [34]34
  Известия Мирового совета. 2234. Т. 3. С. 56.


[Закрыть].

Леонид Андреевич, как всегда, переоценил людей!

Записка Горбовского вызвала поток самых нелепых толкований. Утверждалось, в частности:

1. Прогрессоры, действующие на отсталых планетах, самим фактом своего существования способствуют «выравниванию разницы обобщенных потенциалов между цивилизациями», что проявляется как ускорение прогресса «там» и замедление его «здесь». (Красивая модель, вполне пригодная для фантастической повести: бедные прогрессоры выступают в ней в роли квантов-переносчиков некоего «социального взаимодействия».)

2. Земля находится под ударом разведывательных служб Алайской империи, республики Хонти и едва ли не Министерства охраны Святого ордена. (Совершенно не понимаю, почему из этого должно следовать снижение «индекса развития». По-моему, наоборот.)

3. Странники ведут на Земле не прогрессорскую, а регрессорскую деятельность, дабы подавить развитие цивилизации-конкурента. (Ну, деятельностью Странников, равно как и промыслом Господним, можно объяснить все что угодно.)

4. Регрессорская деятельность действительно ведется, но не Странниками, а люденами – однако с той же «благородной» целью

5. Мы столкнулись с первой фазой конфликта между Землей и Тагорой… (Странники и людены, а также «подкидыши» порождены информационной агрессией тагорян.)

Вся эта галиматья могла бы привести к серьезным дипломатическим осложнениями и создать перед Мировым советом немалые проблемы, если бы не была «бурей в стакане воды». В отличие от «Дела Сикорски», «Большого Откровения», «Р-фобии», «Алайской резни» «Записка Горбовского» не вызвала большого общественного резонанса.

Само по себе это было тревожным звонком, но в тот момент Совет, наверное, вздохнул с облегчением.

Адекватную реакцию «Записка Горбовского» вызвала тогда только у моего Учителя – Лады Львовны Бромберг.

Надо сказать, что Лада Львовна считала своего знаменитого прадеда лучшим историком столетия. Но одновременно она возлагала на него ответственность – даже не за смерть Льва Абалкина, а скорее за «Дело Сикорски» и последующие события в целом. Эту вину, возведя ее, видимо, в ранг судьбы, она возложила после смерти Айзека Бромберга на себя. Как следствие, Лада Львовна, в противоположность прадеду, никогда не публиковала свои исследования, предпочитая кратко сообщать выводы ученикам и коллегам по Школе.

Тогда, 18 марта 2234 года, Лада Львовна принесла нам мнемокристалл с «Запиской Горбовского». После обсуждения, в ходе которого нами, четырнадцатилетними школьниками, были предложены все пять приведенных выше гипотез (что, по-моему, однозначно характеризует их уровень), она сказала:

– А по-моему, это свидельствует лишь о том, что характер исторического развития Земли между XX и XXII столетиями был уникальным и что сейчас эта уникальность по каким-то причинам потеряна. По каким-то внутренним причинам…

Предлагаемые Вашему вниманию «Хроники…»[35]35
  Стругацкий А., Стругацкий Б. Миры братьев Стругацких. СПб.: Terra Fantastica; М.: ACT, 1997–2001. Все цитаты раздела приведены по этому изданию.


[Закрыть] – одна из наиболее удачных попыток рассказать галактическому человечеству об уникальности пройденного им пути. И о той цене, которой оно оплатит добровольный отказ от этой уникальности.