Текст книги "Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Не понимаю о чём ты, – сощурилась она. Ага-ага, прокол – моргнула. Не верю.

– Зай, всё моё будет твоим, – вздохнув, развёл я руками в стороны. – Твой замок. Твоя виа. Твоя кузнечная гильдия «Сталь Юга». Твои легионы. И лекарство от ран тоже твоим станет, как и его секрет. Давай ты сейчас не будешь устраивать цирковое представление «не понимаю о чём речь, я tramvaya ждала», а просто позовёшь этого бедолагу, я дам ему пергамент, и он отвезёт его назад, в Пуэбло? А вначале попрошу у тебя писчие и напишу оный пергамент? Ты не против?

Она долго молчала, но, всё взвесив, решилась.

– Хорошо. – Подумала, добавила. – Значит, твоя кобыла? – На лице злость.

– Проко-ол! – весело потянул я. – Не одни аквилейцы в лужу садятся. Но ты не переживай, у всех бывает.

– Это не мои люди, – покачала она головой. – Это нашей службы.

– Тем более. Ты не при чём. Ты как раз сработала грамотно. – Я расплылся в пакостной улыбке. – И раз так, ты дашь мне письмо, что они передали – почитать, приколоться, так сказать.

– Хорошо, – сдалась она.

Письмо из замка, где описывались мои зверства в отношении божьих воинов, читал вслух. Мне было смешно, ей не по себе. Всё приукрашено, конечно, и я выставлен монстром, но, видно, кому-то я и правда кажусь чудовищем.

Про радугу и богородицу написано мало, отрывисто. Дескать, может это помутнение, или фокус негодника графа, способного почти на всё, антихриста во плоти? Письмо чётко настраивало читающего против меня. Перестраховка информатора на месте, чтобы его за положительное отношение ко мне не поругали? Или меня и правда кто-то в замке так сильно ненавидит?

– Дорогой Клавдий! – начал я писать ответ на оборотной стороне этого же пергамента – для наглядности, под скрежет зубов Катарины. Писал, а текст произносил вслух. – У меня всё хорошо, занимаюсь делами. Вот, открыли город. Не поверишь, но и тут божья рука – у меня одного не вышло. Без помощи её высочества Катарины Сертории и ярла Йорика Тура ничего бы не получилось. Если учесть, что Катарина дала разрешение на строительство от имени короля, а Йорик сюда послан возглавить войска, что будут тут расквартированы, я вижу в этом руку божью. И констатирую: богородица и правда за нас.

На Катрин в этот момент было приятно смотреть. Сидела, млела. Ибо и правда, мы втроём более всех достойны были открыть этот город, и именно мы это сделали. Вместе. Придётся делить с ними славу, но я не в обиде. Иногда нужно и потесниться.

– На меня покушались аквилейцы, – продолжал я, и Катрин в этот момент нахмурилась. – Посадили пацанёнка на чердак, подслушивать мои переговоры с капитанами отрядов, которых хотел нанять. Когда я схватил их главного, устроившего это шоу, владельца одной припаркованной тут ладьи – подстроили его случайную гибель, а на корабль ему подбросили вексель на сто солидов с подписью герцога Картагены.

– О-о-о-о-о! – А это Катюша пока не знала. Я улыбнулся и продолжил:

– Я сделаю вид, что поверил. Но чует место, на котором сижу, что у них рыльце куда более в пушку. Ибо герцог перехватывает мои корабли, кроме тех, что грузились в Аквилее, и конфисковывает весь погруженный в этом порту груз. Думаю, кто-то умный, с острыми купеческими мозгами, ему эту мысль подбросил. Не может бабсовет такое придумать, не на то заточены у них мозги. И эти купишки из вольного бурга главные выгодополучатели от разбоя карфагенян.

– Думаешь это аквилейцы? – А теперь мордашка принцессы нахмурилась.

– А разве не понятно? Это не в стиле благородных. А если случается непонятная хрень, первым делом ищи, кому выгодно. А выгодно это только Аквилее – Магдалена как грузила зерно из окрестностей, так и грузит. Оттуда сюда далеко везти.

– Пока ты не сказал об этом, я не думала о них, – покачала она головой. – Думала, в окружении герцога кто-то умный. Ох, Рома, упал ты на мою голову! – Вздох. – Я проверю информацию по своим каналам. Ничего не предпринимай.

– Ничего! – прижал я руки к груди. – Кроме замка и каперских грамот. Так ты как, дашь расписки?

Она нахмурилась, но согласилась.

– Дам. Но только расписки. Сами деньги – нет. Будешь платить за них из своих.

– Идёт. – Я кивнул. – Мне нужна красивая подпись на пергаменте, сказал же. Деньги найду. А золото везти – тухло. Экспроприируют, и поминай, как звали.

Она улыбнулась новому слову.

– За эти «То, что сделал предъявитель сего» не тебя всё королевство ополчится, – проговорила вдруг она. – И Карлос масла подольёт. Готовься.

– Всегда готов! – вскинул я руку в пионерском жесте.

– Будешь держать от ответ на королевском совете, – продолжала давить она.

Напугала! Боюсь-боюсь! Королевский совет это говорильня, типа парламента, только без «левых». Король, герцоги и крутые графы, в смысле губеры провинций. И то как правило не все, а только кто приехал, кому не по барабану затрагиваемый на совете вопрос. Но надо признать, что эти же люди – опора королевства, его вооружённые силы. И их мнением нельзя так просто подтереться. Ответка будет. Но пока у меня нет выбора, а значит «то, что сделал предъявитель сего» будет роздано каждому не задействованному контрактом желающему «подписаться» отряду.

– А по священникам что думаешь? По епископу? – нахмурился я.

– Честно? – Её глаза хитро сверкнули. – Давно пора. Я не удивлена, что это сделал ты, но если бы не ты, то через время на это решился бы кто-то другой. Они уже всех задрали, и у тебя будет много союзников. – обречённый вздох. – Только не ошибись, рыцарь. Один просчёт, один неверный поступок – и съедят. Церковь могущественна, не надо её недооценивать.

Я тяжело вздохнул в ответ – это да, это капец серьёзный противник. Однако новости обнадёживающие – местным феодалам церковные вольности надоели. Тут нет такого папизма и тоталитарного контроля духовенства, как наше средневековье, но и тут мир медленно, но неумолимо движется-таки к своему Мартину Лютеру. Не будь меня сегодня – кто-то бы поднял вопрос с епископами завтра. Я катализатор, ускоряю события, но не являюсь их первопричиной. От этого на душе и легче (не я это придумал), и тяжелее одновременно (выпутываться придётся мне, и передового опыта в этом мире нет, нет примеров, чтоб показать местным, чтоб тебя поддержали). Ладно, прорвёмся, где наша не пропадала.

– А больше всего меня интересует, – сверкнули любопытством её глаза, – и правда, КАК ты смог зажечь в небе радугу? Расскажешь?

Бли-и-и-и-и-ин!!!

Я стоял и смотрел, как удаляется спина гонца. Отдал ему письмо, запечатанное сургучом и своей печатью. В конце письма слёзно просил Клавдия прислать сюда опергруппу для контрразведовательной работы, «а то видишь какая байда, шпион на шпионе, диверсант на диверсанте, и справиться с нею некому. Йорик воин, а не претор. Пришли ну хоть кого-то с мозгами! Город Королевы Ангелов уж слишком важное место, пересечение дорог всех политических сил, чтобы оставлять его без присмотра». А гонца в конце письма приказал повесить, предварительно выпытав и вызнав всю цепочку информаторов в замке. Коих также пытать, допросить и повесить, какая бы ни была у них «крыша». Диктуя эти слова, внимательно смотрел на Катрин. Её спокойствием остался доволен – всё же это не её шпионы поработали, а Конторы. А Контора подчиняется её брату, а не ей. Сеньорита избавляется моими руками от конкурирующей структуры в замке Пуэбло? Молодец, девочка, выбор сделала. Пусть не во всём, но во многом я могу быть в ней уверен. И да, её и правда придётся сажать на престол.

Гонец этот уезжал на той самой гнедой кобыле, которая из замковой конюшни, что нас заинтересовала, и подтянувшиеся к дому светлости Сигизмунд и парни также смотрели ему в спину и недобро усмехались.

– Ну что, ваше высочество, вы будете сопровождать меня во время встречи с заморскими купцами? – протянул ей руку. – С теми, кому вчера показывал арбалеты. И с кучей других. Белка по моему поручению во время завтрака оббегала весь посёлок, приглашая в таверну нужных людей.

– Чтобы я пропустила такое? – картинно закатила глаза Катрин и расплылась в улыбке. – С удовольствием! Только нужно переодеться в охотничье платье, я правильно понимаю, что мы поедем смотреть места, где ты хочешь всё построить?

Она о моих делах знает даже больше, чем я. М-да. Но почему-то досады в груди не почувствовал.

– Белка, бери лук – едешь с нами, – бросил я личной пока ещё служанке. – Позавтракала?

– Да. Сюзанна покормила, – довольный кивок рыжика. – Я надену то самое платье, можно?

– Не можно, а разрешите, – усмехнулся я, глядя в спину убегающей девчонке.

Глава 34. …Просьба пассажирам освободить вагоны

Таверна. Никого лишнего. Никаких проколов – здание оцеплено и прочёсано. Все слуги выдворены. Посетители также придут после того, как мы закончим.

Мы спешим. Ибо пока с купцами смотрели на устье, пока я рассказывал местным основы экономики и причины и следствия происходящего в мире кризиса, прибыла ладья из Аквилеи. Орки перешли в наступление – минимум четыре отряда прошли между шестым и седьмым фронтиром. На двенадцатом отряд рыцарей разгромил отряд «зелени», а вот близ второго наоборот, рыцари погнались за увиденным на горизонте противником и попали в засаду. В Аквилею прилетел голубь, и они сразу выслали сюда ладью – так как и бургомистр, и основные магистраты, и ключевые политические деятели города здесь, включая прелата, который хоть и свалил в Овьедо, но подчинённые об этом пока не знают. Это первые отряды орков, разведка. Даже не загонщики рабов. Их задача определить, где и как у нас распределены силы. Понимая, что у них есть рации, работающие через шаманов и мир их духов, думаю, они обозначат положение наших отрядов, передадут своим, и тогда уже в дело вступят загонщики и собственно воины. Огромная армия в несколько тысяч уродов по предпоследним данным собиралась в двух днях пути, у Серповидной Балки – большого приметного оврага за линией фронтиров. Они подождут разведданных, и двинутся по Лимессии, как про Невскому проспекту: воины – блокируя наши силы, загонщики – собирая живую «дань».

Так что время хоть и есть, но совсем немного: мне пора в войска. Потусили и хватит, как говорится. А у меня по сути осталось одно единственное последнее дело. Запустить вундервафли. Ибо война войной, но по прибытии с фронта при сложившихся трендах денег на защиту от новых угроз и на начатые проекты по переоборудованию и перевооружению графства не останется. Они были, эти деньги. В кредит были взяты. Но мы смогли за последний месяц прожрать все эти кредиты, которые, минуточку, взяты под залог земли, и ещё и не хватило. И новых поступлений до окончания зерновой афёры не предвидится.

Мне нужны деньги! Нужно запустить бизнес, чтобы у кредиторов (а куда деваться, придётся снова занимать) была уверенность, что отдам. А сделать это можно только одним способом – убедив сообщество влиятельных людей вложиться в запуск проектов, в реализацию. Поманить ослика морковкой можно только если он увидит морковку, мало ему о ней рассказывать. Что я и собирался сделать напоследок. И тут уже или я пан, или пропан – и можно смело дохнуть на войне, возвращаться будет некуда.

Гостей собралось более сорока человек. Не только наши купцы, позвал вообще всех, кто что-то может решать. Простых капитанов кораблей, работающих по указаниям: «Поплывёшь туда, загрузишь то-то, потом туда и то-то» звать не стал, но те, кто сам ходит на своём корыте и сам принимает решение о закупе – почему нет?

– Пейте-пейте, сеньоры! – улыбался я, стоя на подиуме, или сцене, как правильно её назвать. Тут всё ещё находился барабан, на котором играла вчера Вика, его разберут перед самым отъездом музыкантов. Но он не мешал. Сильвестр вдрызг разругался со своей труппой – конюх и одна из бабёнок ушли от него, хлопнув дверью. Причём конюх попросился на работу… К хозяину местной таверны. Знаете, кем? Конюхом! Вторая, которую при мне приходовал в каморке под лестницей, ушла, не взяв ни гитару ни другой инструмент – нацепила чепчик, взяла денег на дорогу и переправилась на ближайшей ладье на другой берег. Пошла домой, к семье, в свою деревню. И только та, чьи обречённые и завистливые взгляды разбудили во мне зверя, осталась. На правах вольной, и одновременно любовницы Сильвестра. Как же плохо я разбираюсь в людях, и отдельно – в женщинах! Что там творится в их черепных коробках? Ну, дуэт – тоже хорошо, хоть не с пустого места парню заново начинать. Тётка в полтора раза его старше, будет готовить и обихаживать – не пропадёт мальчик.

– Вкусно?

– Сладко! – произнёс один из гостей, кто-то из северян. – С горчинкой, но сладко. И не мёд.

– Это и есть та карамелия? Да, сеньор граф? – последовал вопрос из-за другого стола.

– Да, сеньоры. То, что вы сейчас пьёте, называется сливовый компот. Варёные фрукты, в которые добавляется карамелия. Неплохо получается, верно?

Шум одобрения.

– Я предлагаю всем вам взять этого товара понемногу, для пробы. Не через гильдии, не через хозяев, а, так сказать, на свои. Пусть немного, но съездив домой и угостив всех карамелией там, в следующую ходку сюда вернётесь и возьмёте – так возьмёте! К хорошему люди быстро привыкают, а сладкого, окромя мёда, у нас не так много в жизни.

– Вкус интересный, – заявил купец из Овьедо. – Я бы не прочь вложиться в производство и заключить долгосрочный контракт. Ну, пусть будет либров на десять тысяч в год.

– А думаете хватит? – усмехнулся я. Десять тысяч… Разделить на три… Это примерно три тонны триста тридцать килограмм. У нас один Ашан в день больше продаёт.

– Ну, Овьедо не такой и большой город, – усмехнулся он. – Да и риски… А вдруг не распробуют?

– А я бы хотел обговорить условия поставки для Сарагосы! – поднял руку другой купец. – И пока начать также, с десяти тысяч.

Дальше поднялся шум и гам, а я про себя торжествовал. Операция «Сахар» удалась.

– Сеньоры! Сеньоры! Прошу внимания! – захлопал в ладоши. – Я сейчас говорю не как менеджер и приказчик, а как граф и владетель. Карамель сейчас производится в замке, и заведует бизнесом лично мой квестор Ансельмо. В данный момент это стратегическая отрасль, и все вопросы к нему. Одно могу сказать точно, сейчас у вас, здесь собравшихся, есть уникальная возможность начать торговлю на льготных условиях. Как вы знаете, в этой жизни, чтобы что-то поиметь, необходимо что-то поставить на кон, чем-то рисковать. Воины рискуют жизнями, вы, купцы, деньгами, это порядок вещей, установленный господом нашим.

Одобрительный гул. Так и есть. Этот мир проще нашего, и все понимают его основы как надо, не споря с мирозданием.

– Каждый, кто сейчас закупит образцы «за свои», под свою ответственность и со своими рисками, получит в дальнейшем специальную партнёрскую скидку, – продолжал я. – Те же, кто придёт в бизнес позже, распробовав привезённое кем-то, посмотрев и посчитав, какой охват рынка можно сделать, будет работать на общих условиях. Первым везде почёт и бОльшие прибыли, ибо риск их также выше. Согласны?

Одобрительный гул, поддерживающие комментарии с места.

– Мой помощник сейчас напишет пергамент, в который будут занесены все, кто вкладывается, и сколько головок берёт. И в соответствии с ним, при следующих закупках у каждого будет его персональная цена. Какая, как – цифры будет считать Ансельмо, но я, как граф, обещаю не обижать тех, кто был рядом со мной в первую, самую важную, решающую минуту для бизнеса. Как вам такое предложение?

Естественно, все согласились.

– И раз так, предлагаю другие варианты инвестирования. У Пуэбло есть не только карамель на продажу. Теперь речь пойдёт о крупных вложениях на сотни и тысячи солидов, но желающие могут остаться и посмотреть образцы. Трифон, Вика, несите!

Далее все рассматривали образчики, вышедшие недавно из под молотов и наковален Тихона и Дорофея. Образцы кирасы. Клёпанного шлема-треугольника а-ля «конкистадор». Наконечник для пики, болты, наконечник для стрел. Ну и главный шедевр – сапёрная лопатка.

– А это зачем, сиятельство? – воскликнул глава ткачей из Картагены.

– Землю копать, зачем ещё? – усмехнулся я.

– Это же… Какой перевод металла! Лопата… Из железа? ВСЯ, не только обшивка?

– Сеньор граф, ты ещё бы из золота лопату сделал, – добавил сидящий рядом его коллега.

– Золото очень мягкое, не годится, – вполне серьёзно ответил я. – А в остальном… Какова скорость копки деревянной лопатой?

Вопрос поставил народ в тупик.

– А скорость копки этой лопаткой – значительно, в разы выше! – воскликнул я. – Мы же как копаем? Киркой бьём, потом деревянной лопатой землю отбрасываем. А теперь можно в землю лопастью, как штыком, вгрызаться, экономя и время, и силы работающего. Я планирую их использовать для оснащения легиона – легионер должен окапываться и копать валы вокруг лагеря быстро! И плевать, сколько это будет стоить – речь о жизнях и о победе, а не о деньгах. Но на самом деле умные люди, кто умеет считать, вскоре перейдут на такие же. Ибо кто быстрее вскопал, тому меньше потребовалось на стройке людей, меньше еды, овса и дров. Всё окупается, сеньоры, если считать правильно.

Последнее заявление вызвала бурю. Кто-то негодовал, что мальчишка учит их жить, кто-то посмеивался с меня, дескать, да-да, в основном так и будет. И кое-что в их настрое было верным – пока ещё железо в основной части королевства слишком дорого, чтобы прогресс произошёл всюду. Но были и те, кто крепко задумался.

Заметил, что Сертория ходит от стола к столу и внимательно пробует все образцы, чуть ли не под микроскопом изучает. Качает головой, хмурится. Вот, щёлкнула ногтем по кирасе. Да-да, зай, отличное качество! Сталь, какую тут получают многократным наяриванием на механическом молоте, науглероживании, с использованием кучи родовых и гильдейских профессиональных секретов, под страхом смерти не рассказываемых чужакам. Люди шли к получению такой веками. А я за полгода сделал. И уже образцы привёз – а одни только образцы в понимании местных пару месяцев ковать.

– Тут, сеньоры, ситуация такая, – усмехнулся я. – Вы можете войти в долю, став акционером, – перешёл я к главному. – Акционеры имеют приоритет при производстве и продаже различных изделий: в первую очередь будут выполняться контракты, выгодные им. Но предупреждаю сразу, гильдия начнёт приносить прибыль не прямо завтра. Ибо всё, что вы видите, сотворено с единственной целью – обеспечение безопасности. Для войны. И в первую очередь все эти изделия пойдут на армию графства. Легиону, ауксилиям, лимитанеям и прочим воинским формированиям, защищающим нас с вами.

– А в чём тогда наша выгода? – усмехнулся мужичок с правого столика. – Мы за свои будет поднимать тебе графство?

– Ну, я бы сказал, моя армия будет обкатывать изделия, – во все зубы улыбнулся я. – Каждое из них пока не идеально. Каждое из изделий имеет детские болезни, которые нужно выявлять и устранять. И выявлять лучше всего при использовании, под максимальной нагрузкой – то есть как раз война идеально подходит для опытов. Наши мастера изучат все проблемы с этим железом, решат их, и к выходу на рынок вы будете продавать не кота в мешке, а вполне себе брони и оружие отменного качества.

Искоса глянул на сидящих в конце левого от меня столика аквилейских оружейников. На них было страшно смотреть – рожи злые, угрюмые. Что ж, унижение, когда они ставили меня на место у себя в городе, можно считать отплаченным.

– К тому же, я не собираюсь обирать инвесторов, да и в принципе работать в убыток, – продолжил я, подслащая пилюлю. – Ибо уже есть продукты, с которыми «Югосталь» выйдет на рынок прямо завтра. Трифон, неси арбалеты для тех, кто не видел!

Арбалетов было три. Два я привёз для демонстрации, один – его собственный. Немного отличающийся от двух других, ибо Трифон с самого начала взял себе прототип, а не серийную модель. Эти два тоже сложно назвать серийными, будут дорабатываться, но детинушке понравился вариант, от которого мастера отказались – взводился хоть быстрее, но тяжелее последующих. На что ему было наплевать, с его-то силищей.

Купцы по очереди собирали и разбирали агрегаты, крутили лебёдки, стреляли в специально поставленную в противоположном конце зала мишень и вели себя как дети (болты проходили в толстую доску не просто навылет, а почти по оперение, насквозь). Кроме нескольких, для кого проводил демонстрацию вчера. Катрин, и вчера балдевшая от такого изобретения, и сегодня больше всех тискала машины. Сразу видно дочь военных. Оружие в крови, и плевать, что женщина.

– Мы уже завтра начнём продавать эти арбалеты, причём работать будем только по предзаказу, и только с крупными потребителями, – продолжал я. – И прибыль от них в конце года распределится акционерам, в соответствии с долями во внесённом капитале. Не говорю, что вся прибыль – отнюдь. «Югостали» нужно будет покрывать расходы, а арбалеты тоже часть гильдии. Но вы начнёте получать доход, это не убыточный проект, вот что главное!

– Как это, предзаказ? – Голос из зала. Закономерный вопрос.

– Так, что данные машины не будут продаваться в простых лавках, – пояснил я следующую задумку, выпуская ещё одного джина в местный мир. – Простому рыцарю его купить будет нельзя. Но его может заказать крупной партией, например, для своей дружины, барон. Или граф-герцог. Или бург для ополчения. Бурги я рассматриваю как главных покупателей.

– А почему такая несправедливость? – Ещё голос, с другого конца. – А если рыцарь хочет именно такой арбалет?

– Потому, что негоже отбирать работу у простых оружейников и других производителей арбалетов, – усмехнулся я. И от этих слов сидящие в угашенном состоянии за столом оружейники Аквилеи недоумённо подняли голову. – Народ, есть изделия, предназначенные для частного потребления. В2С, бизнес для клиента. А есть В2В, бизнес, обслуживающий другой бизнес, а работу дружины или ополчения тоже можно считать бизнесом. Задача рыцаря – показать себя; перед ним в лавке три десятка машин, он выбирает из них себе по душе. Больше, меньше, мощнее, слабее, с орнаментом и завитушками на прикладе или просто кусок деревяшки. С костью на рогах или стальной планкой. Ты эту машину купишь и будешь всем показывать, и все будут говорить: «Это та, что принадлежит вон тому парню!»

Но если ты пришёл в ополчение, или в дружину, город или барон тебе ВЫДАЮТ арбалет. Твоя задача только обслуживание оного. Машина должна быть хорошей, но без завитушек на прикладе, без позолоты ложа и без изысков на рогах. Только функционал! Но функционал не на «отъебись», лишь бы работал, а такой, что город и барон уверены – в бою устройство не подведёт. И у всех воинов машины одинаковы, взаимозаменяемы, если что.

Барону это выгодно – ему дешевле купить партию, а после докупать лишь сломавшиеся детали. И бедным рыцарям без гроша за душой, нанимающимся к такому барону, также это выгодно – сами себе они такое не купят. Вот это и есть наша ниша, и мы её займём. С вами или без.

А теперь рокот недовольный: «Как это, „займём без нас“?»

– Тихо! Тихо! Спокойно, сеньоры! – поднял я руку. – Теперь главное. Все эти арбалеты – разборные. И для их обслуживания будут нужны детали. И чтобы поставлять их взамен сломавшихся, мы откроем в каждом регионе и в крупном городе-потребителе… Сервисный центр. Склад деталей. Где человек, у которого есть с нами контракт на арбалеты, сможет заказать там столько комплектующих, и таких, какие ему требуются. Какие у него вышли из строя.

– То есть купить их может только тот, кто заключил договор на поставку? – А это один из аквилейских неудачников. У них у всех в глазах плескалась надежда, что ещё не всё потеряно. Они могут войти в долю со мной на моих условиях, и оставить за собой собственно аквилейский рынок B2C.

– Конечно. – Я улыбнулся. – Ещё раз, сеньоры, нам не интересен частный сектор. Мы обслуживаем интересы «крупняка». Не надо лезть на чужую поляну: для начала мы наживём себе врагов, а после выяснится, что не потянем ВСЁ. Особенно если у каждого ВСЁ индивидуальные запросы – одному подавай с запахом малины, другому – персика. Не хватит у нас на это мощностей. Пусть люди работают, нельзя заработать всех денег.

Мысль, которая присутствующим не понравилась. Но ничего, съедят. Но я в их глазах даже страннее, чем пришелец с Сатурна был бы в наших краях в начале двадцать первого века.

– А не проще ли тогда закупать арбалеты по деталям? Отдельно? – новый вопрос из зала.

– Нет, детали в комплекте будут дороже базовой машины, – покачал я головой. – Однако если у тебя сломалась какая-то шестерня, ты же не будешь покупать из-за неё целый арбалет? Ты купишь шестерню: сколько б она ни стоила, она дешевле стоимости всей машины. Но зато ты не выбросишь оставшийся арбалет, который стоит около пяти лунариев. И вместо грусти по дорогой детали, будешь рад, что эти лунарии сэкономил.

Повисла тишина. Мерный гул переговаривающихся и обсуждающих детали купцов. Им надо прийти в себя и осознать новую модель бизнеса. Ничего запредельного я не сказал, но при этом выдвинул себя на роль монополиста в государственных масштабах. И моя схема имеет шансы на успех, невзирая на дичайшее количество оружейных гильдий в стране. И правда, зачем переходить дорогу территориальным гильдиям, обслуживающим тот или иной город/регион, если можно напрямую поставлять оружие «крупняку» по прямым контрактам? И не конкурируешь с ними, с одной стороны, и… Лишаешь их огромной доли рынка – а как иначе? А ещё сбиваешь цены. И предъявить им тебе нечего – на их прямые права же не покушался.

В общем, красивая схема. И «крупняк» купит, ибо предлагаемый вариант с шестерней… Тут в основном так и происходит – ломается одна деталь, и, если ты не можешь её починить на коленке, покупаешь новое изделие. Без стандартизации даже тот мастер, что изготавливал механизм, починить его сможет в редких случаях – ибо сковать ещё одну точно такую же, без стандартизации…

– Скоро и остальные будут делать также, – заметил старичок с цепью главы гильдии канатчиков Овьедо. – Ваше сиятельство, вы покажете всем, как надо, и они будут делать также.

– Когда они будут делать также, – усмехнулся я, – мы, во-первых, уже займём рынок и опутаем баронов и города контрактами. Зачем сеньорам воинам менять уже работающий договор с нами непонятно на что? А во-вторых, ну, пусть пробуют! – Вальяжно сложил руки на груди. – Сразу говорю, это не так просто, как кажется, разработать подобную машину. И по стандартизации будут вопросы – скорее всего, у них получатся другие детали и другие стыки. А ещё мы к тому моменту отобьём вложения и сможем опустить цены, а они только-только наладят производство и им нужно будет отбить затраты на него и на исследования и опыты. Мы ещё и ценой возьмём! Да, конкуренция будет, но кто вам говорил, что это легко? Точно не я!

– А нам напоминание, чтобы быть в тонусе и не расслабляться. – А это один из грустных аквилейцев. Я говорил эту фразу своим мастерам, когда только задумывал стандартизацию, и, видимо, мои растрезвонили её по всему свету.

– Я готова вложить гильдию пятьсот солидов! – произнесла вдруг, как гром среди ясного неба, Катарина Сертория. – И первый контракт на арбалеты пойдёт в Саламанку, для моего ополчения.

Зал затих. Даже шепотки прекратились. Купцы, собаку съевшие на торговле, вновь собрались выкручивать руки и добиваться как можно более льготных условий, вдруг разом поскучнели. Собирались доказывать мне, как я не прав, как это плохо будет работать, какие риски, и насчёт сбыта ничего не ясно… И тут им удар в спину! Они поняли, что сие детище может работать и без лично их участия, и вполне процветать, принося прибыль одному лишь мне. И ставить условия в этой ситуации сейчас – что горохом пулять по стене.

– Рикардо, в течение года арбалеты должны быть в Саламанке! – сузив глазки, грозно произнесла Катарина. – Или, возможно, они пойдут в Альмерию, для гвардии Карлоса.

– Сколько? – нахмурился я, про себя ликуя.

– Первая партия триста штук… – Задумалась, но быстро приняла решение. – Давай в Альмерию. Хочу подарить Карлосу – пусть испытает для своей гвардии и оценит. Потом ещё шестьсот – в Саламанку. Это уже мне. Шестьсот – в Ольмедо. И тысячу в Фуэго. И всё это к концу года, к следующему Августу.

Она называла цифры предельно чётко, и я понял, светлость – не свадебный генерал. Как владетельница сразу нескольких земель, она знает численность вооружённых сил и ополчения каждого домена, уже набросала план, кому сколько надо, и план этот основан на глубоком знании реалий. Купцы по её интонации также поняли, что это не актёрская подстава с моей стороны – слишком сеньорита была сосредоточена и погружена в расчёты. А ещё, речь шла о СЛИШКОМ больших деньгах, чтобы так пускать в глаза пыль. Что их, в общем, и добило. – Рикардо, – оговорилась она, – это я беру для пробы. Пусть примипилы оценят. И если реакция будет положительной – закуплю ещё пару-тройку тысяч… На условии партнёрской скидки. – Ехидно улыбнулась.

– Легко! – Я улыбался. – И объёмы выдержим, и скидку на объём дадим. Но контракт подписывать будет мастер Соломон, а по скидке решит Ансельмо, я на войну уезжаю, – скинул я и эту проблему на квестора. Победа. Одна из сторон гражданской войны поняла плюсы нового оружия и решила затариться, пока маза. Военные лучше поняли необходимость в своём арсенале такой вундервафли. Купчишки же изначально заточены жевать сопли, пока не поймут перспективы сбыта, а после будут выкручивать поставщику руки. Хрен им!

– Я тоже хочу вложить пятьсот солидов в стальную гильдию! – поднял руку… Хавьер Томбо. Не ожидал.

– Хавьер, у тебя ещё недооцененная виа, – на всякий случай острастил я. – Я делаю для неё что могу, но без довнесений построить не получится.

– Рикардо, я тебя безмерно уважаю, – расплылся в покровительственной улыбке партнёр, – но пожалуйста, не считай мои деньги?

Одобрительный гул. Правильно чел сказал, некрасиво это. Сказал купец, что даёт деньги – значит даёт. Или не говорит. И я, согласившись, приложил руку к груди и склонил голову.

– Приношу извинения, партнёр. Во мне говорит молодость, а она несдержанна.

Довольная улыбка и Хавьера, а затем и остальных присутствующих. Инцидент исчерпан без урона чести для сторон.

– Я готов вложить в гильдию двести солидов! – встал с места один из аквилейской «хлебной» братвы.

– Я готов – сто!.. – начались руки и выкрики в среде купцов.

Но дальше я не слушал. Теперь с ними всеми пусть занимается любовью Ансельмо, на пару с Соломоном Моисеевичем. Встретился глазами с Катрин. Она улыбалась, но за её улыбкой пряталась грусть. Гражданская война, кто забыл, бабушкой Изабеллой был приостановлена, а не отменена. И партия короля будет закупать машины не для поддержания бедного южного графа. А для того, чтобы использовать против врагов, когда придёт время. Кстати, пока мы не выполним контракт королевской партии, мы не сможем поставлять арбалеты «герцогам», а они наверняка просекут фишку и тоже захотят войти в долю. А значит, если война начнётся «прямо завтра», у короля будет преимущество перед врагом. Герцоги должны нервничать и тем более не стремиться напасть первыми, пока не восстановится паритет. Это отсрочка, но мне каждый лишний день спокойствия дорог.