Текст книги "Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Глава 26. Город Королевы Ангелов (продолжение)

Будущий город, пока безымянный, с наступлением темноты не спал. Шутка ли, граф приехал! Персона, которую уже с неделю ждут, чтоб начать архиважное, эпохальное мероприятие! Добрые люди обычно чуть заранее приезжают; разные подготовки, то, сё, переговоры с людьми, которых в обычный день не встретишь… А он, сволота, в день собственно открытия приехал (с переносом открытия на один день, следующий), так ещё эльфов привёл, целый взвод (тут, на Юге, о длинноухих лишь «кое-что слышали» и слабо представляют, кто это), так ещё и новостей куча. Угу, не могли мои не проболтаться и про раздолбанный Феррейрос, и про казнимых наёмников, и про напавших орденцев, от личного состава которых остались рожки да ножки. Ну и, куда ж без этого, про главное – нашего небесного покровителя. Восемь человек всего с собой взял, а разболтали на целые эпические саги. И всё это надо срочно перетереть, обмозговать… А то и просто послушать пересказ других людей в лицах. В общем, не спал посёлок, всё население гуляло, включая бОльшую часть капитанов и офицеров припаркованных вдоль берега лодий. Народу – тьма! Не продохнуть. А оттого голые мужики, бегущие из термы к воде неглиже, вызвали нездоровый ажиотаж.

– А-а-а-а-а!

– Изве-е-е-ерг!

– Вода-а-а-а-а-а!

– Наконе-е-ец!

Группа обнажённых распаренных тел, сверкая белоснежными ягодицами, наперегонки помчалась из термы, стоящей, слава высшим силам, недалеко от берега, в прохладную воду никогда не прогревающейся до высоких температур Белой. Наша Светлая даже в устье по такой погоде – как парное молоко, а Белая – всегда прохладная. Ибо большая и глубокая. Хотя, конечно же, купаться можно, особенно нам, привыкшим к нашим северным суровым рекам типа Шексны, Камы или Волги. А местные – неженки.

– У-у-у-ф-ф-ф-ф!

– Здорово!

– Вот это я понимаю, kayf!

Анекдот про кайф им рассказал в бане. Смеялись. Ну, про Змея Горыныча, решившего узнать, что такое кайф и летавшего по миру, собирая информацию. Оказалось кайф это не когда у тебя много женщин и денег, не когда много жён и скота, а когда выпьешь ящик пива на двоих и дорвёшься до заветного кустика, когда мочевой готов разорваться на части. Драконы тут есть, в их мифологии – меня поняли. Они по ходу, везде есть, во всех культурах Земли. И сюда их с собой местные захватили.

– Ну ты и изверг, граф! – чуть ли не фальцетом пропищал Никодим, смывший жар, ловящий самый-самый приход от перепада температур. – Думал, у меня сердце остановится!

– Как есть изверг! – поддержал Томбо. Хавьер умел плавать и сразу выгреб на глубину, и его начало относить ниже по течению. – Разве ж можно так над людьми издеваться?

– Крысы штатские! – весело заметил ярл Йорик, он тоже умел плавать – лёг на спину и наслаждался прохладой после bani, которую я им сегодня устроил. – Никакой закалки! Перетерпели бы, стиснув зубы, да и сказали на голубом глазу: «Граф, оно, конечно, здорово, но как-то прохладно, пара маловато…»

– Чур-чур-чур! – встрепенулся от испуга, окунулся с головой, набрал воды и закашлялся Томбо. Выгреб на мелководье, продышался. – Нет-нет! Я больше ни-ни!

– Такие процедуры раскрывают поры кожи, оздоровляют её и омолаживают, – заявил усмехающийся с нас, таких хрупких и некрепких людишек, Эйк. Они с Ароном и в бане вели себя достойно. Страдали, как все, но стоически терпели, пусть и не посмеивались над людишками, как начали сейчас. – Очень достойная процедура для профилактики здоровья!

– Больше скажу, ещё и лёгкую простуду лечит! – Я тоже умел плавать, что, о ужас, оказывается, тут могут делать один из десяти, если не меньше. Тоже откинулся на спину, отплыл на глубину, нырнул, охлаждая голову, и теперь барахтался, еле-еле доставая ногами илистого дна. Пирсы строились чуть ниже по течению – куча вбитых свай, камней в воде, валунов, разной иной грязи. Но тут остался кусочек девственного берега, у которого я узрел терму. Далее ход мыслей был предсказуем. Ну, а инфраструктура термы прекрасно позволяет превратить её в баню, особенно если ты владеешь огненной магией.

Кваса тут не знали (может попрогрессорствовать?) потому я сказал:

– После такой процедуры самое то – холодное пиво! – Блаженно заулыбался, вспоминая свой мир. – А ещё, мужчины, после такой процедуры зимой нужно выбегать и падать в снег. Самое то! Лучше, чем вода.

– В снег? – Йорик фыркнул. – Но это же холодно!

– Когда ты настолько разогретый – холодно не будет, – сухо констатировал уже что-то подсчитавший в уме Эйк. – А насчёт пива граф, пожалуй, прав! Интересно, нам принесут одежду? – Глянул на берег, где, правда, не у самой воды, собиралась толпа зевак. Луна тут больше нашей, и в лунном свете нас хорошо видать. Особенно белоснежные тела и ягодицы эльфов (про последние среди местных женщин потом долго ходили «хи-хи» и перешёптывания, настолько томные и «хи-хи», что даже до меня дошло).

– Да, пожалуй. Трифон, что насчёт портков? – крикнул в ночь я.

– Уже готово, вашсиятельство! Всё как обсказали! – нарисовался на берегу и детинушка.

– Он знал, что будет нас истязать! – констатировал Никодим. – А мы купились на этот развод: «А давайте поэкспериментируем как в одной далёкой стране?»

– Ну, хорошо же вышло, Никодим? – парировал я. – Граф, скажи, как оно тебе?

– Я не стану докладывать королю, что ты пытался меня убить, – усмехнулся сеньор Толледо. – Хотя несколько минут назад был твёрдо уверен, что это замаскированное покушение.

Потом все смеялись. Потом прошло ещё несколько плоских шуток. И, наконец, я прекратил базар:

– Вот видите, неправильно вы терму используете. Терма – она на самом деле для души, а не с бабами кувыркаться. И для здоровья, – уважительно кивнул Эйку, как специалисту. – Потом попробуем с пивом – буду пиво брызгать на камни, аромат обещаю – полный отпад! И берёзовым веничком… Поры кожи открывать. – Мстительно заулыбался. Представив вой партнёров и гостей. – Считайте, сегодня у вас вводное занятие… Было.

Ну что, пошли на боковую? Завтра тяжёлый день?

– Ой, божечки! ЭТО вводное? – Конечно, это Никодим.

– И всё же, Рикардо, прошу разрешения представить такой обычай омовения своему главе рода и Владыке Леса. – Эльф церемониально склонил голову.

– Конечно. Но пообещай, что через время, если наши дороги пересекутся, я повторю эту процедуру в полной комплектации, с вениками и пивом, и ты не сбежишь! – ткнул в него палец.

– Буду только рад! – Снова кивок.

– Извращенцы эти эльфы! – вздохнул Хавьер, но ушастики отнеслись к его словам с пониманием, выраженным стоическим равнодушием.

– Ну, ярл, рассказывай. – На стол в каморке моей халупы, иначе местный наскоро поставленный «графский дом» не назвать (но у большинства здесь вообще никакого жилья не было, ругаться не буду), я выставил кувшин вина из местной таверны. Которую, разумеется, поставили первым делом, только-только начав проектные работы. Таверна снабжалась из Аквилеи личным другом Никодима, обороты имела колоссальные, ибо людей уже много, а без его разрешения никто другой тут торговать права не имел. Ну, на самом деле я мог прислать сюда своего человека, или тот же Хавьер, но нам оно было пока не интересно.

– Ох, граф! – тяжело вздохнул Йорик, – беда пришла откуда не ждали. Всё же надо было тогда хоть как-то замириться с Картагенцами. У нас хорошие позиции были. Могли задержаться в Каменной Переправе и поговорить. И обговорить мир. Может и рассосалось бы.

– А с кем тогда воевать? – усмехнулся я. – Откуда нам крестьян для свободных земель тырить? Откуда я возьму специалистов различного ремесла, как не из их гильдий? Картагена слишком большая, у них есть вкус к развитию, они лучше всех понимают необходимость выходить на новые рынки. Их коллеги, те же ослы в Овьедо зациклены на своей территории, и станут цену ломить за основание у меня мастерских, начни я их приглашать. А картагенцы понимают, что расширяться надо, и сами готовы за это заплатить. Или хотя бы за свой счёт ремёсла ставить и клиентскую базу нарабатывать.

– Не грузи политикой, граф! – покачал ярл головой. – Не сходится. Зачем тогда война, если ты у них хочешь специалистов сманить? – потряс он головой. – Наоборот же, мир нужен!

– Затем, друг мой Йорик, что если между нами война, Картагена может атаковать любой транспорт с конкурентом любой местной гильдии под её предлогом, но своих купцов не тронет. А сами купцы решили, что раз война – они меня поимеют, и без всяких условий сюда придут и начнут бизнес развивать. Дескать, сейчас я не буду им строить козни, не буду выжимать их досуха – не то положение. Не будь войны, не увидь они перспективы, не приди сюда на моих условиях, кого тут узреют? Я ж не успокоюсь и найду кого заманить. Конкурентов они увидят! И начнут гадить, создавать прокси, набеги, подставы. Они думают, что раз война – они имеют меня, тогда как на самом деле их имею я. И всё благодаря официальному конфликту между нами. – Победно улыбнулся. – Но повторюсь, первым делом я думал, где бы раздобыть людей. И в легион нужны, и в поля, и на Лимес. А на все захваты нужен обоснуй. А купцы – так, вытекающее, но вытекающее правильно.

– Ну, ты верно сказал, они теперь могут любой корабль твой захватить, – нехорошо усмехнулся Йорик. – Голова-то ты голова, и ситуацию предвидел. А о том, что они твоих северян, кто нам везёт лес, уголь и металл, на абордаж брать будут и обратный груз конфисковывать? Валенсийцев пропускают – бояться связываться. И таррагонцев. И всех, кто из Аквилеи идёт – ибо они везут АКВИЛЕЙСКОЕ зерно. А те, кто везёт товары из ТВОИХ земель, из твоего порта, и об этом печать королевского таможенника стоит… – Покачал головой.

– Blya-a-a-a-a-a! – Я заматерился, поняв попадос, и это слабо сказано. – И много взяли?

– Шесть судов тормознули. Сами корабли и команды не трогают – с владетельными северянами ссориться дураков нет. Но груз изымают. Не весь, только отсюда. Последние трое ничего почитай отсюда и не везли, в Аквилее грузились. Их почитай так и отпустили, лишь по паре тюков чего-то забрав. У нас связь по воде налажена, несколько дней – и все новости знаем. Вот народ-то в обратный путь идти и боится; корабли на берег, и священного перемирия ждёт.

Священное перемирие наступает с началом набега орков и действует до его окончания. Запрещены ВСЕ войны королевства. Обычно за этим следят, но это коварное слово «обычно». Однако порубиться под шумок друг с другом это дело чести и удали, а вот обирать чужих купцов во время священного перемирия всё же западло. Северяне бедны, но отнюдь не слабы. А ещё безбашенны. Тот же Мурсия, а тут ему, судя по флагам, больше трети кораблей принадлежит, возьмёт братву из соседей и примчится на разборку. И ещё короля об одолжении попросит – суд, все дела, помоги и защити – сеньор ты или поссать вышел? И неизвестно, кто под стены их столицы придёт, и что братва за пределами стен устроит. И ради чего? Насолить Пуэбло? Который останется в стороне от проблем?

– А чего остальные в Аквилее не загружаются? – пошла следующая мысль.

– Так ведь вы ж сами договорились зерно не продавать! – всплеснул руками он. – Афёра у вас. Син-ти-гад…

– Синдикат, – на автомате поправил я.

– Во-во. Он самый. У тебя они за так берут, по договору, а там покупать надобно. Умники пошли в Мериду загружаться – а он, собака серая, тоже в сговоре. Вина выкатил, а зерна – ни-ни! – Йорик поддерживающе улыбнулся. Как весёлому рубаха-парню и авантюристу, ему импонировали удачливые аферисты, типажи близки.

– Ой, сколько тут сквернословия было, граф! – картинно покачал он головой. – А Бетисы, узнав про такое, своё зерно прижали – на будущее. Да и не особо много у них его – они другое на продажу растят.

Ну да, население Бетиса больше Пуэбло, а земли беднее. И зерно в основном идёт на корм скоту. Под скотом я понимаю и собственно население – оно кроме как скотом благородными не воспринимается, так и скоту в прямом смысле слова – Бетис производит много мяса. А мясу нужен корм. Кстати, в Бетисе лучшие в стране мастерские по производству пергамента, как бы оттуда специалистов умыкнуть, чтобы герцог не обиделся?

Скот (в смысле скот) на убой гонят в Альмерию по королевской дороге (виа стопудово будем за Овьедо вести, нужна она там), и их речные порты не слишком развиты, наша Магдалена товарооборот больше имеет, чем все бетисские речные города.

– Остаётся Алькантара, – закончил Йорик. – Но зерно и они решили придержать, глядя на вас, а вино, хлопок и остальное, чем богаты, ещё не созрели – не сезон. А порожняком домой, на Север, идти… – Ярл поёжился.

– Да, рейс порожняком – и в трубу вылететь не долго, – согласился я. – Что же делать?

– Вот тут, граф, я тебе не советчик, – покачал он головой. – Одно скажу. Кто-то уже решил пустым уйти и ещё рейс с углём с Севера до зимы сделать. Кто остался – перемирие начнётся, быстро загрузятся и свалят. А вот захотят ли потом ещё раз приходить? Да и те, кто уже ушёл пустым? Уйдут все, разбегутся новости про тебя, и нет у тебя порта! Кому он нужен, если картагенцы конфисковывают всё зерно, что ты будешь у себя загружать?

Я выругался. И почему-то узрел в произошедшем уши Аквилеи и Магдалены. Ибо им такой расклад больше всех выгоден. Ирония: я собирался их доить, наказывая за былое, конфисковывая идущий из их портов «контрабас». Но они, видимо, подали здравую идею триумвирату Картагены, чтобы уже они собирали с меня «контрабас», то есть военный трофей. Думаю, что триумвирату точно помогли, сам женсовет мог и не сообразить о такой заподлянке. Ибо по ощущениям, ну не собирались они мне мстить! Не настолько изящным образом. Благородные – чёткие и прямолинейные; силой меня подловить, что-то мне сжечь, уничтожить, ограбить…Вот это – за здрасьте! Но лично моё чтобы было! Чтобы отомстить поруганной честью за поруганную честь! А как сейчас, на грани, захватывая корабли третьей стороны, не участвующей в нашей разборке, с риском ссоры с безбашенными отморозками с Севера… Тут явно работали тонкие купеческие мозги, причём мозги из-за предела Картагеники – свои бы побоялись герцога ТАК подставлять.

– Ну, сучье отродье, я вам устрою!

Я встал, тяжело задышал, прошёлся по комнатке. Хотелось запылать, но кругом, блин, дерево. Жаль.

Наконец, пришёл в себя, сел.

– Не полыхнул! – констатировал Йорик. – Растёшь.

– Стараюсь, – буркнул я. Откинулся на спинку стула (кресел тут пока нет), припадая к кубку «Южной принцессы».

– Это «прилёт» за Магдалену от Аквилеи, и заодно за Феррейрос, – пояснил для него. – Сеньоры горожане меня на место ставят, намекают, что с ними так грубо, как с Феррейросом, играть не пройдёт.

– Думаешь, там есть связь? – нахмурился Йорик.

– Угу. – Вытер губы. Дрянь вино, надо втык Никодиму завтра сделать. – Хотят, чтобы я зерно к ним вёз и у них грузил. Оно будет моим по накладным, деньги мне, но для таможни уже аквилейское и магдаленское. А они своё на погрузке получат, даже цену не станут задирать, «по-братски», пока у нас синдикат и афёра. Я им ещё ножки целовать буду должен, что подставили плечо в тяжёлый момент.

– Глубоко мыслишь! – похвалил Йорик. – Но делать-то что? Здесь около сотни кораблей. У нас пирсов не хватит, всё загрузить во время перемирия. Завтра-послезавтра, как город заложим, так и начнём. И будем молиться, чтоб степняки дольше не нападали. И корабли будут гружёные ждать. Хоть у нас, хоть в Магдалену уйдут, хоть в Мериду – там ближе, быстрее пройдут.

Я отрешённо замотал головой. Ну да, держать корабль гружёным, под парами, не то же самое, что вытащить его на берег и в ус не дуть. Что угодно может произойти.

– Ночь уже, – выглянул я в мутное слюдяное окно (роскошь), через которое не было видно звёзд. – Завтра придумаю. Не уеду, пока не придумаю – точно! Потому, что без решения этой проблемы ну вот вообще всё, что затеял, не бьётся! – Я бы завёлся не на шутку, но навалились усталость и апатия. – Нахрен тогда и порт, и гильдия стали, и договор с Северянами?

– Да, ложись-ка ты, граф, и правда… – Йорик поднялся, и на шатающихся ногах, пошёл к выходу. – У тебя голова ясная, и с утра ещё яснее должна быть. Может ты в бою во второй линии держишься, и кое-кто в войске тебя украдкой трусом называет, вот только ни разу не трус ты. – Слова из уст этого вояки польстили. Такие, как он, на лесть не размениваются. – Просто головой берёшь, а не маханием железа. Вот и бери головой дальше! А железом мы, так и быть, за тебя помашем. Хорошей ночи, с-си-ик-ятельство!..

Ушёл. Я закрыл за ним дверь – не поленился. Выглянул – там вроде ко мне очередь из феечек, скрасить ночь, была. Но нет – покривился, закрыл и пошёл спать. Уж сильно устал. А после самой настоящей устроенной тут русской бани просто валюсь с ног.

Подошёл к кровати – а вот кровать сделали зачётную, не зря феечки у двери ждут. Еле-еле разделся – движения были скованные. В голову всё лезли мысли. Самые разные. Чё я не как господь бог – махнул рукой, и сразу города нет? Как Содом и Гоморра? Там просто педики были, а тут хоть и не в очко долбятся (но я могу всего не знать, подписываться не буду), но педики ещё хлеще библейских!

Картагена… Грёбанный Карфаген! Мать его в задни…

Уснул, едва коснувшись подушек. Ну и правильно.

* * *

С утра разбудил ярл Йорик. Бодрый как огурчик – аж завидно!

– Граф, кончай дрыхнуть! – проревел он на всю избу. – Разговор есть.

– Весь внимание… – потянулся я и принялся надевать рубаху. Йорик посмотрел на это равнодушно, но не заметить не мог:

– Слуг, значит, игнорируешь?

– Я что, старый и немощный, одеться-обуться сам не могу? – фыркнул я в ответ.

Он пожал плечами – «не моё дело». Ну да, блажь владетельных донов она такая. Сам он, наверняка, уже обзавёлся слугами, которые с утра его одевают. Статус, положено так, чо.

Вышли пройтись вдоль реки, наблюдая за праздничными приготовлениями в поселении. Люди все ходили радостные, предвкушая что-то чертовски хорошее и приятное. И я не про попойку после – радовались самому обстоятельству праздника. Шутка ли, впервые за знамо сколько веков новый город на Юге закладывают, и они участвуют в этом. И детям-внукам потом расскажут. Женщины наряжались в парадные юбки и платья, пестрящие всеми цветами радуги. Мужчины надевали не менее парадные камзолы и шляпы. И даже голытьба из лодейной обслуги, и та пыталась щеголять в доступном. Только в порту шла работа – под погрузкой стояло две посудины с валенсийским флагом. Имея на руках фьючерсы на зерно, Луидор поспешил прислать гуманитарную помощь в виде всего свободного железа, что смог найти в Валенсии. Этого мало, не хватит, но письмо насчёт чугуна послал ему сразу несколькими голубями и курьерами. В горной Валенсии, утыканной железоплавильными мастерскими, должно быть полно отвального чугуна – тут пока нет пушек, и, соответственно, ядер, на которые можно утилизировать сей ненужный отходный для местной металлургии материал. В общем, задарма (задёшево) к нам привезёт осенью всю некондицию, какую найдёт, и, надеюсь Дорофей даст ей ума. Но пока часть лодий из этого вольного бурга шла вообще не к нам; сюда, лишь разгрузившись, заходила на загрузку зерном перед возвращением домой. Что ж, я не один на Земле, а у валенсийцев полно других контрактов и контрагентов. Нужно своё железо! Плохое, но своё! Иначе скирда.

Ещё два пирса стояли под постройкой. И эти были уже не временные деревяшки на кое-как вбитых сваях, тут Никодим приказал вбивать в дно толстые брёвна, попутно отсыпая землёй вокруг сходящиеся молы. Вдающийся в берег искусственный залив, где нет и не будет течения. А землю для отсыпки берут изнутри зоны залива, которую потом осушат и построят прочный каменный пирс на отменном основании. Я уже видел мешки с раздобытым где-то путеоланом. Будет это нескоро, но дорогу осилит идущий, и рано или поздно и у нас на улице перевернётся КАМАЗ с пряниками. Здесь люди тоже работали, но перед церемонией и они закончат – праздник же.

– Говори, Йорик, – кивнул я, когда отошли достаточно далеко. – Что такое, чего вчера не сказал?

Ярл не умел лицедействовать, а потому посмотреть на его ужимки стоило. Наконец, честно признался:

– У тебя светлая голова, граф. Но надо было тебя пронять. Загрузить. Чтобы ты подкоркой почувствовал угрозу. – Стыдливо посмотрел через зону строительства на гладь Белой вдали. Здесь она расширялась, течение снижалось, но была достаточно глубокой для прохода судов класса «ладья». А пока больше и не надо.

– То есть доложить не всю информацию по обстановке – это воспитательный момент, – сыронизировал я. – Дезориентировать сеньора, планирующего параллельно три военных кампании одновременно – для тебя нормально. Педагогика важнее.

– Ты не понимаешь! – обернулся и вскричал он, но огляделся и перешёл почти на шёпот. – Ты не понимаешь, Рикардо, насколько всё серьёзно. Феррейрос к осени получит подкрепление. С северо-востока ударит Авилла. Аквилейцы с тобой только пока ты пообещал им совместные прибыли. Картагена спит и видит, как тебя грохнуть, а попутно решились тебя ограбить. И грабят уже сейчас. Магдалену ты «обул» на полтыщи солидов, и они спят и видят, кому б тебя продать? Алькантарцы хотят твоей смерти за позор, что ты устроил их наследнику в «Сийене» – эта история уже легендами обросла. Кстати, у него так и остались проблемы с челюстью, и с дикцией – постоянно оборачивайся! – предупредил он. – Я не против драки, граф. Я не трус. Но… Может перебор? Может, хватит обострять? И пора начать договариваться и уступать?

– Ну, не удержим мы этот город! – обвёл он рукой вокруг. – Твоему отцу форт на этом самом месте в первую же зиму спалили – и он не пытался выше головы прыгать. А ты пытаешься что-то эдакое утроить – на тебя не эти, как ты их называешь… Не прокси нападут, а вполне цивилизованно высадится войско соседей и сметёт тут всё к чёртовой бабушке!

– Сколько людей ты нашёл? – пропустил я наезд. Звоночек тревожный. Раз уж такой рубаха-парень, как наш Тур тревожится и паникует…

– Полсотни. Пока. Наберу ещё сотню. – Он жалобно скривился. – Все – пешцы, нищие, из имущества – один меч. Им идти больше некуда, а в преторианскую охрану к этому… Монаху не хотят. – Кивок прочь от реки, в сторону замка Пуэбло. – Туда едут отставники и увечные. Западло. – И это моё слово из лексикона переняли. – Есть ещё четыре отряда наёмников. Пока вас не знакомил, но они ждали тебя, хотят лично перетереть. Ибо идут не за деньги, а… Присягу хотят дать, – сформулировал он. – Но прежде чем присягу давать, надо посмотреть на сеньора. Логично же? – Я согласно кивнул. А это интересная новость, ну, про наёмников. – Сейчас, после церемонии, и представлю тебе их.

– Присядем? – Рядом лежали штабелем брёвна для строительства. Я присел на крайнее. Йорик вздохнул и присел рядом.

– Сам что думаешь по боевой компании? – спросил я.

– Думаю, отбиться шансы есть. От Авиллы и Феррейроса. И афёру эту вашу провернуть. Но Картагена реально всё портит. И наказать её не сможем – слишком могущественная и слишком далеко. Ещё алькантарцы могут в спину ударить без предупреждения. У них есть флот, у нас – нет. Всё – не потянем, граф! – выделил он. – Причём Картагена – главная проблема. Я всё могу, на всё согласен, и алькантарских выкормышей побьём, если полезут. Но штурмовать Каменную Переправу… – Поёжился.

– Почему её? – напрягся я, ибо в голове проступило решение. Начерно, но проступило.

– Так ведь… Картагенка она впадает ниже по течению. В устье и вверх по реке соваться – самоубийство, но оно и не надо. Ибо в устье на берегу замок стоит, но он баронский. А вассал герцога не есть герцог; не думаю, что какой-то барон… Да даже граф, подпишется на арест имущества северян. То герцогские проблемы, а не его.

Чуть выше по течению ещё два замка. Тоже не лично герцогу принадлежат, а значит размещать там свой флот он не будет. А вот Западная Каменная Переправа – его домен, как Восточная – Бетиса. – Йорик нахмурился. – Личный герцогский город, личный замок. Там он гарнизон держит, там у него флот стоит, там он бог. Оттуда они набеги на наши корабли и делают… В смысле досматривают их и туда транспортируют украденные грузы. И никого, черти, не боятся – обе Каменные Переправы неприступны! Да ты и сам видел.

– Видеть-то видел… – Мысль в голове окончательно созрела. – Знаешь, давай-ка ты, пока падре на церемонию не позвал, смотайся за своими корешами-наёмниками? Разговор есть. Общий. Там и обсудим.

Ждал мужчин возле срубленного мне дома, назвать который на язык просилось слово «изба». Да просто это было единственное место, где можно было поговорить и не быть подслушанным! Людно тут очень. Обращаю внимание, я ждал мужчин. «Мужик» – это быдлянин. Воин или купец – «мужчина», и никак иначе!

Пришли, дружно, все пятеро, перешучиваясь друг с другом. Сколько ж у этого типа корешей по всему свету? Во всех возможных войсках и структурах?

Во всех четверых командиров наёмников за версту было видно военную выправку. Первый – юнец наших лет двадцати – двадцати пяти (а уже командир эскадрона наёмников). Второй – тридцати (здесь это солидный возраст, без претензий). И два чела в летах, с сединой. Наших лет сорок-сорок пять. Седина потому, что жизнь несладкая. По внешности и моторике видно, даже юноши, что воины суровые – ответственность отпечатана у всех на лицах. Ещё не представились, а я уже зауважал всех.

Йорик назвал имя каждого, им – моё, мы раскланялись. Тут руки пожимает мужичьё, мы приветствуем друг друга наклоном головы или корпуса, дамы – приседаниями. Вошли в избу.

Да, убожество! Но реально единственный МОЙ уголок в этом строительно-логистическом аду. Присели. Выставил вино, что осталось со вчера.

– Сеньоры, начнём с того, как вы здесь оказались? – первым спросил я, давая старт разговору.

– Да что там говорить! – тяжело вздохнул капитан с сериальным именем Мигель Родригес. Сорокалетний воин со шрамом под глазом – Здесь мы потому, что опоздали серьёзный контракт взять. Ждали, чтоб ближе к началу войны, чтобы когда цены максимальные. А её, войну клятую, р-раз, и отменили!

– Отменили? – хитро усмехнулся я. Наёмники переглянулись, и взгляд их был… Скажем так, на меня смотрели косо.

– Тебя, граф, в этом винят, – произнёс молодой по имени… Не смейтесь, капитан Ромарио. Кстати тут есть имя Романо, означает римлянин. О-очень редкое. Но есть. Я же представился как «Рома» – а это не «римлянин», а «Рим», как империя. М-да, незнание – сила! Хорошо так я проехался весной в Аквилею. Ромарио же компиляция из «Романо» и «Марио». Передо мной был не Ясен Пень, но натуральный Ромарио.

– Меня? – картинно сделал я большие глаза, но причину недовольства знал. Догадывался.

– Угу. После твоего общения с герцогиней Солана план кампании резко изменился… – сузил он глаза, но мне было плевать. Не люблю войны в принципе.

– Война отменяется! Повысил голос второй сорокалетний воин по имени… Драко Бычий Пузырь. Мне б за такое прозвище было обидно; хорошо, что он – не я. – Ты виноват, не ты – но всем объявили, что после того, как отработают аванс, продления контракта не будет. Те, кто взял этот аванс – служат до Сентября, ибо деньги получены, а потом опять идут на вольные хлеба…

– А вы контракт не взяли, и вам даже аванса не досталось! – понял и перебил я.

– Угу, граф. Представляешь, как мы тебя ненавидим? – А это произнёс и тут же довольно улыбнулся четвёртый капитан, как и мой отец, имеющий скандинавско-германское имя Харальд.

– Ненависть – деструктивное чувство! – поднял я палец вверх. Бить не будут, но доля правды в их словах есть – я в их глазах редиска. Однако на то она и наёмничья доля, им не повезло – так бог решил. – Но вы тут, у меня, и хотите продуктивно работать дальше, если глаза мне не изменяют, – перешёл я в нападение.

– Если честно, я хочу взять контракт! – заявил юный Ромарио. – Я и мои не хотят под чью-то руку. Но сейчас все владетели успокоились, войны ближайший год не будет, и не видать контрактов, как Обратной Стороны Луны. – Покачал головой. – Нигде и никому. А жить надо….

– А у тебя движения в графстве, – расплылся в щербатой улыбке Бычий Пузырь. – И пока они скованы авансами, мы можем успеть первыми и отхватить самый жирный куш. И если не за деньги – так за долю в добыче, если обещаешь не обидеть.

Карты выложены на стол. Они играют честно. «Да, мы такие – но мы вот такие!» Слово за мной.

– Парни, что, если я обещаю ОЧЕНЬ хорошую добычу? – улыбнулся в ответ я. – Но с одним условием. Предприятие будет рисковое.

– Риск и есть работа наёмника! – заметил капитан Харальд.

– Риск риску рознь, – парировал я.

– Граф, обсказывай уже! – нетерпеливо фыркнул капитан Родригес.

– Скажу. Но сначала скажите вы. До меня доходили слухи, что герцог Мерида набирал много лихих парней. Больше всех на Юге, – сощурился я, вспоминая все слухи, что собрал за время путешествия по чужим землям. – Они как, все у него, до сих пор? И какие у парней планы?

– Планы, граф, как у всех, – ответил Родригес. – Дождаться окончания аванса, и драпать хоть куда в поисках новых денег.

– То есть, теоретически они также могут поработать на меня? – Я торжествовал – кажется, в этом году от Картагены отобьёмся.

– А то! – весело воскликнул Ромарио. – Но, граф, ты, надеюсь, не забыл, что мы – первые? – От его тона повеяло опасностью.

– Кто рано встаёт – того и башмаки! – многозначительно ввернул я афоризм своего мира. Но меня и тут поняли. Сидящие за столом воины, половина из которых убелены сединами, прыснули и заржали, как кони.

– Сказанул! – отсмеялся Драко. – Граф, я такое же словцо где-нибудь вставлю, а? Позволь?

– Без проблем, не жалко! – пожал плечами я. – Итак, парни, Мерида. Сколько у него отрядов, ждут Сентября?

И тут на потолке послышатся шум.

На ПОТОЛКЕ!!! Моего дома! Графской твердыни!

– Сигизмунд! – заорал я, хватаясь за меч. Йорик и капитаны тоже вскочили, хватаясь за свои. – Сигизмунд мать твою! Охрана!

Через несколько секунд в комнату ворвались Лавр и ещё один воин, из новых.

– Чердак! – ткнул я в потолок. – Оцепить! Взять!

Это оказался мальчика, наших лет одиннадцати на вид. Пытался убежать, и от одетых в кольчуги воинов смыться у него были шансы. Но расторопный народ парнишку бодро перехватил и скрутил, выдав парням Сигизмунда. Эх, как он спрыгнул на сноп сена с чердака! Я залюбовался и обзавидовался. Акробат, блин! Настоящий! Даже жаль, что его придётся казнить – а казнить придётся, просто потому, что тут законы такие. А почему народ его перехватил? А потому, что тут в основном купцы. Капитаны кораблей, собственно купцы, лодейная обслуга (матросы-гребцы). Все они люто ненавидят воров и карманников – своих главных классовых врагов. Какой же торговец будет любить криминальную мразь? А потому народ содействовал поимке бегущего от стражей мальчишки, ибо на рефлексах, бежит от стражи – вор-карманник.