Текст книги "Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Будущий легат подумал, хотел возразить, но в итоге скупо кивнул.

– И это… – продолжил я, принимая очередное эпохальное решение. – К чёрту, хотел после набега сделать, если выживу, но это клятое «если». Дай мне завтра день на завершение всех дел, а послезавтра с утра будьте в замке – начнём принимать у воинов присягу. Подготовь тех, кого в сержанты – отдельно, и кого сразу в офицеры – тоже отдельно. Но всех под гребёнку не надо, кто не заслужил – пока побудет ещё новиком.

– Уверен? – задумчиво разгладил усы бывший наставник. – Ричи, обратной дороги не будет. Присяга – это свято. Даже если тебя убьют, присяга дана ГРАФУ Пуэбло, кто б им ни был. И чую я, если что – Рыжику отдуваться. Её графиней сделают, королевским решением. Ну, и мужа её, но сам понимаешь, кто там за вожжи графство дёргать будет.

– Думаешь, никого более умного не пришлют? – скептически скривился я. – Место у нас больно… Стратегическое. Меня за его обладание одна сеньорита чуть на тот свет не отправила.

– А ты считаешь, что после всего, что ты устроил, найдутся готовые ехать сюда самоубийцы?

Я не до конца понимал. Понимал, что проблемы будут у нового назначенца, но, блин, это ж козырное место! Особенно если учесть, что новому графу дадут денег расплатиться по моим долгам, и ему на халяву достанется и карамель, и моя оружейная гильдия, и все экономические начинания.

– Рикардо, я тут дольше тебя, – попыталась объяснить Анабель. – После твоего объявления об освобождении, после рейда по регионам нашего Олафа и его команды, если людей в Сентябре не отпустить, тут будет много крови. Очень много. А с другой стороны, что делать, когда все освободятся – тоже никто не понимает. Ты им оружие пообещал, защиту. А у них мозгов хватит максимум землю баронам раздать. А те такие свиньи, что от них бежать будут… Либо на вилы поднимать. Нет, что делать с таким проблемным графством в Альмерии вряд ли знают, – покачала она головой.

Лекарку я, влюблённый вьюнош, потащил с собой – «скоро опять расстанемся, побыть вместе охота». Кстати она потихоньку задницу-то разрабатывает, верхом по чуть-чуть, но регулярно гоняет, пусть передвигается в основном по-прежнему на бричке. Так что дорогу выдержала.

Мы стояли на насыпной башенке – небольшая опалубка, внутрь насыпана земля, пока что такие тут оборонительные сооружения – и смотрели за маневрами будущего легиона. Получалось у парнишек значительно лучше, чем у меня под Феррейросом. Уже были видны отдельные подразделения – будущие взводы. Арбалетов пока на всех не хватало, тренировались по очереди, и «спасибо» надо сказать Ансельмно, который загрёб почти всю первую партию на продажу. Но мастерские, как сказал Тихон, постепенно переориентируются на «Астры». Пока же надо отбить эти «Астры» «Грустными орками», которые вчера, показав мне, увезли в Аквилею. Если получится, догоню караван там, после открытия нового города прокачусь перетереть с тамошними воротилами лично.

– Граф, через месяц на то количество бойцов, что есть, машины будут, – заверил мастер. – А к Октябрю на два таких количества сделаем.

– Делайте с запасом. Нужно будет ещё для Лимессии какое-то количество наклепать, им передадим. Там будет похожее войско, лимитанеи, и это тоже НАШИ ребята.

…В общем, в Вест-Пойнте всё было не хорошо, не плохо, но нормально. И избавившись от свиты, мы стояли и зажимались на валу, я грел одетую в лёгкое платье сеньориту – у нас похолодало сегодня подул ветер, и, наверное, зарядят дожди.

– Я не знаю, как помочь Илоне, – вздохнув, подвела итог любимая. Наверное, можно её так называть, я для себя всё решил. Жениться – не женюсь, но ей этого и не требуется. – Если сможешь – ты красавчик. Но я – пас.

– Хорошо, бабуля, – мыкнул я, и получил по голове. Картинно надулась. Притянул её, чмокнул в ушко.

– У меня к тебе серьёзный разговор, чика.

– Не называй меня чикой! – снова вспыхнула она. – Я не курица!

– Галина Бланка – буль-буль! – напел я, и снова отхватил. Ибо Галина Бланка это не фамилия основателя фирмы, как Анкел Бентс, например. Это просто «белая курица» по-испански. Перехватил её руки, прижал к себе всем телом. – Мишель, фу!

Замерла.

– Так-то лучше. Я и правда о серьёзном хочу поговорить.

Отпустил её руки, она отстранилась, сложила их перед грудью.

– Начинай. Что-то у меня предчувствия нехорошие.

– Угу. – Я согласно кивнул. – Хозроты и хозвзводы мы сделаем. Кашеваров отрядим. А вот чего я сам сделать никак не смогу, банально нет квалификации – так это создать собственную медслужбу.

Пауза.

– А она нужна. Хотя бы люди, обладающие навыками военно-полевой хирургии.

– Только не говори, что на меня вешаешь! – страдальчески опустила она глаза.

– Зай, меня чуть не убил местный лекарь. Хорошо, что с нами была импульсивная эльфийская диверсантка, поставившая меня на ноги… Кстати, с помощью твоего порошка, но она меня выхаживала, а не пускала кровь, как некоторые, и лечила своей энергией жизни.

– Ром, у меня НЕТ медицинских знаний, – отстранённо покачала Анабель головой. – От прабабки (я всё же сказал ей про родство) достался только дар. Я до сих пор режу раны с огромной опаской! И то девочки, которые при мастерской, последнее время помогают – шьют после меня раны. И вообще, кто, если не я, будет плесень выращивать?

– А чего её выращивать? – усмехнулся я. – Она ж сама растёт. Только сироп заливай, да готовый продукт фильтруй. Зай, ну вот вообще некого ставить! Местных нельзя, дурни они. Есть, конечно, более-менее, типа Трифона, кто и перелом может собрать и зашинить, и стрелу вытащить и зашить… Но, блин, пускателей крови на все случаи жизни нам не хватало! Нужна работа. Планомерная. По подготовке кадров. И гадом буду, я б ею занялся, и людей бы искал, но вот вообще некогда! Ты знаешь, какой трэш на осень планируется.

Она скупо кивнула – да, знала. Бароны, Авилла, Феррейрос – у нас будет куча врагов. И неизвестно с кем против них выйдем, ибо перед этим – жуткий набег орков. И король вот вообще не поможет! Не после моего истребления его подарка в виде наёмного немаленького войска. Наоборот, скорее всего и он против выступит.

– Зай, надо. Подумай, как это сделать, что и кто тебе для этого нужен. И если девочки в мастерской справятся, возьми десятка три воинов и съезди куда надо за людьми. Хоть в саму Альмерию.

– В Альмерию боюсь. – Она поёжилась. – Знаешь, как нас, ведьм, не любят? А взять в плен ведьму, создавшую волшебный порошок…

– Ладно, далеко не уезжай, – согласился я. – Но люди нужны. А то буду тебя не заей, а чикой называть.

Хлоп! В плечо. Но больно.

– Знаешь, я подумала… – проговорила она, глядя на звёзды. Замолчала. Мы лежали обнажённые на стогу, так сказать нежились после близости. Выдрать бы руки тем романтикам, кто описывал секс в стогу как что-то клеевое. Блин, оно везде лезет и тыкается! Сено это. Во всеместа. Ладно если щекотно, но, блин, иногда и больно! Спасало то, что у нас тела аборигенов, к такому привычные (Ричи виконтом спал в сеновале не одну сеньориту, Анабель, возможно, тоже там как минимум спала). Но были вещи важнее – идти в палатку с дикой слышимостью не хотелось. Пусть для меня стонет, а не для кого-то ещё.

– Рома, я могу контролировать зачатие, – произнесла, наконец, она. – Недавно это открыла. Как ты сказал, что чем чаще используешь способности на полное истощение – тем быстрее развиваешься, так и я решила попробовать. Несколько раз вытаскивала людей чуть ли не с того света, и способности мои начали расти. И вот недавно это почувствовала.

– Ты хочешь малыша? – Я её обнял. – Или наоборот не хочешь?

– Там, дома, наверное бы отказалась, – призналась она. – Но здесь… – Вздох. – Ты можешь не вернуться. Я никогда орков в лицо не видела, но про тих ТАКОЕ рассказывают! – Поёжилась. – Мне страшно, Ром. Страшно остаться одной. Снова этот ад.

– А так у тебя будет малыш. Мой малыш, последнего графа Пуэбло.

– Ага. Хоть какая-то защита. А ещё – память. – Помолчала. – Пусть генетически он сын Рикардо… Будет. Твой генофонд остался ТАМ… Но я всё равно буду любить его и вспоминать тебя, как Рому из холодной России.

Потрепал её полные сена волосы.

– Я – за. – Что почувствовал в этот момент? Не знаю. Похоже ситуация на сериал? Немножко. Но мыла тут был минимум. Гораздо больше здорового прагматизма – в этом мире дети нужны, и чем раньше – тем лучше. А мне наследник так вообще позарез! Её заморочки и одиночество вообще в расчёт не беру. Лишь бы успеть признать его после рождения до того, как меня кокнут (а желающих куча). Ибо не успею признать – и Анабель лесом пошлют, а не сына в виконты.

– Стоп, ты и пол можешь контролировать? – дошло до меня. – Ну, ребенка.

– Да. – Немигающий взгляд в затянутое тучами небо. – И пол. Хочу мальчика. Тебе нужны сыновья. Даже если ты женишься, и наследником станет другой твой сын, ты найдёшь, как ему устроиться и что делать.

С тем, что она не будет женой, смирилась, да в общем и не хотела никогда замуж… Наверное.

– Я буду любить его. – Кажется, расплылся в дурацкой улыбке. – Сегодня это сделаем?

– Да, сегодня получится. Я боялась, что не успею, ты приедешь и уедешь или раньше, или позже. Но ты приехал вовремя.

Вон как бывает.

– Тогда чего ждём? Вдруг не получилось? Давай ещё раз? – От таких новостей я даже немного завёлся.

– Подожди. – Она осадила, и тон был серьёзный. – Это не всё. Ещё я тут подумала… – Вздох. – Церковь. Я – католичка.

– Знаю. – Она имела в виду себя, как бельгийку.

– Я ЗНАЮ, как выстоять против церкви! – с энергией воскликнула она. – Долго вспоминала историю своего народа, историю соседних стран… В общем, у тебя нет шансов в борьбе с орденом. За ним – церковь. Все эти ограбления монастырей – ты хочешь воевать с ними оружием из нашего времени. Но Рома, это неправильно. Они живут в другом мире, совсем не похожем на наш.

Кажется, с неба закапало. Да на голое тело. Придётся идти в палатку, не попишешь, но сначала ещё полежим. Притянул её к себе и разогрел тело, испаряя с него влагу.

– Они не могут помыслить жизни без причастия. Отпевания. Крещения. Твои ЗАГСы не заменят церковные книги и церковные службы. Они боятся высших сил, не зная, что это – проявления науки, веря во всякую сверхъестественную чушь. Это тёмный народ, и нам понадобились века, чтобы просветить его. Не выйдет у тебя кавалерийского наскока на церковь, тебя с дерьмом тут же смешают. Всё королевство поднимется. Но почему бы тебе не ударить по ним их же оружием?

– Продолжай. – Я замер. Тепло выделял, но руки мои остановились, а сам всячески внимал, ловя каждое слово.

– Они боятся всего сверхъестественного, – ехидно хмыкнула она. – Это – проявление божьей воли. Или дьявола, но с последним тебе можно помочь, везде все говорят, что дьяволу нужны души людей, он их изнутри совращает, а не огнём убивает. Его огонь в Преисподней, в адских котлах. Если включишь это в дискуссию – народ съест. А потому ты должен устроить шоу с каким-нибудь физическим явлением. А после объявить его помощью свыше, причём помощью конкретного покровителя на небесах.

– Солнышко, говори! Только не останавливайся! – прошептал я, ощущая в душе трясун. Что б я без неё делал!

– Устрой шоу! – воскликнула она, больше не скрывая в голосе торжество. – Сообщи всем, что просишь высшие силы заступничества. Помолись перед всеми. А после устрой физическое явление, и объяви это знаком свыше. И выбери покровителя. Причём бога напрямую не бери – опасно. Скажи всем, что молился определённому святому. Думаю, апостол Андрей, ты очень хорошо разрекламировал его, подойдёт. Его здесь почитают не как главного из апостолов, в смысле не так, чтобы больше других, но люди его знают. Если он явлением свыше покажет, что ты под его защитой, орден сдуется, и епископ Лука будет с тобой совсем на ином языке разговаривать.

Озадачила. Но что и говорить, обнадёжила. Дундук! Пропагандист недоделанный! Сильвестра нашёл, мобилизовал, решил устраивать собственный отдел пропаганды, как деньги появятся, а о таких банальностях со стороны веры не подумал. Сказано, атеистическое воспитание, да и государство вокруг отнюдь не религиозное было, пусть в церкви народ ходил и лоб крестил.

– Мне на ум только молния просится, – признался я. – Электричество. Но как её сделать – не знаю.

– И я не знаю. – Она поёжилась. – Я знаю про микробы и вирусы, но ничего не скажу про физику. Но явление должно быть на самом деле… Знаковым. Мощным.

– И немножко брутальным. Андрей же. – Помолчал, задумавшись. – А ещё лучше если с водой как-то связано будет.

– Угу.

– …Но тут вообще пас. – Лучше вовремя признать правду. Пока мыслей нет.

– Ром, – она прижалась плотнее, уткнувшись мне в шею, – я тебе идею подбросила – дальше думай. Это мир мужчин, вот и будь мужчиной, принимай решения! Я уже устала быть сильной. Дай мне побыть женщиной. Тем более, если я стану мамой… Снова… – Она заплакала.

Я утешал её, гладил, а она не переставая, заливалась всё больше и больше, не взирая на начавшийся полноценный летний дождь.

– Три аборта! – наконец, произнесла она. – Три! – плач превратился в истерический рёв. – А после больше не смогла, время вышло. И только здесь поняла, что наделала. Что это тоже убийство. Может мне дали шанс искупить вину ТАМ?

Прижал её к себе сильнее… Но даже не знал о чём думать.

– Ром, не молчи, ответь! – просила она. – Пожалуйста! Могли мне дать здесь шанс искупить тамошние грехи?..

Я гладил её по волосам, грея её тело, но не в силах защитить от падающих с неба пусть не ледяных, но холодных капель. С этой стороны её биографию не знал – не было у нас про её прошлое разговоров.

Что ж, почему и нет? Искупление не каждому дано. Но раз дали – надо работать над этим. И мне надо работать. Она уже, наверное, искупила, принеся вундервафлю для всех – дешёвое чудесное лекарство, которое вылечит миллионы. А за мной сотни тысяч людей, которые ждут защиты, и я пока ещё далёк от поставленных целей.

Решено, буду искать себе небесного покровителя. К чёрту прошлую жизнь без веры! Если веры в душе нет – надо её самому себе придумать.

Глава 22. Nuestra Señora

Основной смысл идей Рона Хаббарда, основателя секты саентологов (по недоразумению называемой Церковью Саентологии) в том, что если ты хочешь стать крутым и заработать денег (для Америки это одно и то же) – придумай религию.

Честно, я не религиозный. Ни разу. И ТАМ не был замечен истово расшибающим лоб, и тут не собирался. Может время ещё не подошло, ибо как пел Егор: «Не бывает атеистов в окопах под огнём». Так и я к пяти десяткам начал бы и лоб крестить, и на службы ходить. И даже близость пресловутых окопов ЗДЕСЬ ситуацию не исправила. Да, орки. Да, сожрать могут. И свои, людишки, чем-то острым запросто проткнут и скажут, что так и было. Вон, Марк погиб на моих глазах, Тита, слава богу, выходили, а после вообще фактически на войне побывал – а поди ж ты, так и остался циником и мелкобуржуазной атеистической сволочью. Да, знаю, что бог где-то там есть, чего-то творит, движуху организует, но я как бы в курсе за что Адама с Евой из рая изгнали – чтоб своей головой думали и своей жизнью жили. И так и собирался делать до скончания дней – сам и только сам, лишь изредка, для порядка, молитва, чтоб вообще не забыть корни и истоки. Как-то так вот. Но жизнь вносит свои коррективы, и мы, протуберанцы естества на таинственных тропинках мироздания, можем только предполагать. А высшие силы сидят в своих кущах и ухохатываются с нашей наивности.

В общем, Рон Хаббард оказался прав. Хочешь стать крутым для своего мира – придумай религию. Хотя бы свою собственную, для одного себя. И заставь всех в неё поверить. Но главное, ты должен поверить в неё сам. Ибо не сможешь долго ИГРАТЬ, втирать очки. Люди прокупят, скривятся, и после ты никому ничего не докажешь. Только искренность – вот наш конёк. Только искренняя вера, пусть даже в то, что ты только что придумал.

И я поверил, создав себе собственную религию.

– Поднимайся! Поднимайся, морда! – Пнул носком сапога тушку развалившегося на соломе монаха. Вид у него был так себе – на лице следы измождения, одежда превратилась в рубище, дыхание тяжёлое. Второй, его напарник, был в чуть лучшей форме, но только за счёт более плотной фигуры и сильного организма.

– А, что? – Брат Амвросий открыл глаза. – Ты-ы? – Ненависть в глазах.

– Я, – согласно склонил я голову. – Пошли.

– Никуда я не пойду… А-а-ай! – От мгновенно последовавшего моего пинка орденец взвыл. – Иду-иду! Ирод!

Кстати зря, не таким он и плохим был, этот Ирод. О стране заботился, о людях. Просто встал поперёк пути адептам секты новой религии. Кто ж знал, что за этими убогими будущее! А про казни младенцев – нет ни одного документального её подтверждения. При том, что евреи очень щепетильные, и всё-всё тщательно документируют – кто сколько им должен, и до какого поколения им потом это будут отдавать. Впрочем, ни строчки о жизни Исуса Распятого также не зафиксировано, но оставим этот вопрос богословам – вера она такая вера, фактов не требует.

– И ты тоже. – Брат Амвросий поднимался, разминая затёкшие, видимо, от неудобного лежания на холодной и жёсткой земле, руки и ноги. Я же подошёл к открывшему глаза Одоакру.

– Зачем? – спокойно произнёс он.

– За шкафом. Пошли.

Одоакр кашлял. Простыл. Стража сказала, вчера их бригада весь день в воде провела. С утра-то было тепло, а вечером задождило, и, видно, немного парнишки подпростыли. Приказал сегодня гнать на реку в воду только воинов-полубратьев, полных братьев решил пощадить. Я ж должен быть ещё и милостивым, как без этого?

Поднялись в мой кабинет, где указал им на места напротив.

– Так, братцы-кролики! Последние новости. Вы вчера активно трудились, знаете, нет – не в курсе, потому информирую. Вчера в наши следопыты нашли и обезвредили четверых ваших братьев-егерей, пытавшихся спрятаться в степи. Двое из них убиты, один сильно ранен, но моя лекарка, она только что приехала со мной, сказала, жить будет. Но вот удовольствие от жизни получать вряд ли. Выживший даёт показания и вовсю колется, ибо мы также освободили двух из шести отправленных по дороге посыльных. Остальные, к сожалению выживших сеньоров, мертвы, да и один из выживших настолько плох, что лекарка не уверена, что его выходит.

Братья орденцы молчали.

– Ладно, вы попытались обгопстопить меня. У вас предлог благовидный – епископ Лука что-то там приказал, очень по мне соскучился, видеть хочет. Но это Я!!! – заорал я, выкрикивая это местоимение. – Какого игрека вы убиваете невинных людей, находящихся на графской службе, то есть являющихся служилыми людьми официально признанного феодала-землевладельца, вассала короля?! К которому, обращаю внимание, ни с чьей стороны, ни от короля, ни от церкви, не было претензий, против которого на сей день не было введено ни одной санкции. Даже ваш херов епископ не выдвинул против меня ни одного обвинения! Что скажете?

Молчали сеньоры долго, но и я не спешил. Наконец, Одоакр признал:

– Нехорошо получилось.

– То-то и оно.

Я встал, прошёлся к окну. Вид из него последнее время удовольствия не приносил – вместо эколандшафта сельской местности показывал какие-то котлованы, перегороженные русла и горы валяющихся (на дилетантский взгляд) там и сям стройматериалов. Обезображенная земля. Утешало то, что эту картину создал я сам, своими приказами, и когда всё закончат, тут будет конфетка, вид в стиле «миддлтайм индастриал», а для человека двадцать первого века это всё равно, что пастораль, не менее радующая глаз, чем сельский пейзаж. Обернулся к ним, взял жёсткий тон:

– В общем, орлы, задаю прямой вопрос. Епископ Лука отдавал приказ убивать моих людей?

Молчание, переваривание, робкий ответ Одоакра:

– Нет… Ваше сиятельство! – добавил он.

– Во-от! А потому предлагаю замять тему следующим образом. – Вернулся, сел в кресло, начал крутиться влево-вправо. Молоток всё же у меня батя… был! Такую вундервафлю придумать! Жаль, что ни на что более или мозгов не хватило. Или воли и таланта. Даже банальную мельницу не доделал. Но всё же для местного уровня он сильно выделялся эрудицией и послезнанием, признаю. – Итак, резюме. Приказа захватывать силой у вас не было… Вы не видели такой приказ! – не дал раскрыть рта дёрнувшемуся было перебить Одоакру. – Именно ВЫ не видели, – выделил я. – Был ли он – теперь один бог знает, и сам епископ. Который, разумеется, будет всё отрицать. Какие инструкции получил ваш примипил – вы также не в курсе, вы – братья, военное дело не про вас. Логично изъясняю?

– Логично, – кивнул брат Амвросий.

– Почему примипил приказал вашим егерям убивать моих людей – вы не знаете, и за его действия не отвечаете. И приказывать ему у вас не было полномочий. Так? – Взгляд на Одоакра, тот кивнул. – А таз так, то именно ВЫ, как люди епископа, не должны, видя беспредел, устроенный примипилом, молчать.

– Превышение полномочий… – потянул Амвросий, и, несмотря на то, что за ночь его мозги в холодной и сырой замковой темнице отмёрзли, мысли в голове побежали в нужном русле.

– Да, сеньоры. – Я искромётно улыбнулся. – Мы все, втроём, валим всё на примипила, отдавшего приказ, основанный на собственном его видении ситуации. Пергаментов с наставлениями от епископа при нём не обнаружено, епископ вне подозрения, как та жена Цезаря, а значит этот мудак приказал своим бойцам совершить преступление, за которое епархия не может нести ответственность. Она виновна, что послала идиота на важное задание, и именно за это, и ни за что более, принесёт извинения. Вы пишите пергаменты, в трёх экземплярах, где всё-всё честно и в подробностях описываете, делая акцент на своём бессилии и том, что не могли влиять на политику главкома. После чего я вас отпускаю – свободны на все четыре стороны, как и рядовые братья, не замаранные в крови.

Полубратья же – бандиты, ибо исполняли бандитский приказ и не подчинялись мне, законной на этой территории власти. То, что они исполняли приказ – меня не колышит. Ни ваши воины, ни ваши егеря отпущены не будут, хотя, конечно, как только епископ признает, что совершил кадровую ошибку, я их отпущу. И чтобы они дожили до того момента, так и быть, работать будут наравне со всеми, без особых водных нагрузок. То есть в воду будут лезть как все, во время своей очереди. Как вам такое предложение?

Сеньоры переглянулись, задумались, уставились в пол.

– Епископ Лука не из тех людей, кто будет извиняться, граф, – вымолвил, наконец, Амвросий. – Вижу, что ты хочешь замять это дело, но нет. Тебе придётся ехать в Овьедо, принимать покаяние, и, скорее всего, на тебя наложат епитемью.

– Я не поеду в Овьедо! – грубо отрезал я. – Ибо хочу жить. А как у вас ценят человеческую жизнь, да не просто человеческую, а жизнь владетельного графа – недавно увидел. Хочет его преосвященство говорить со мной – пускай едет сюда сам. Или легата присылает. Я парень мирный и всё ещё готов к сотрудничеству, но только на своих условиях и на своей территории.

Ах да, ещё одним моим условием будет возвращение отца Антонио. В данный момент я не доверяю в епархии никому, кроме него – только через него готов вести какие бы то ни было дела и переговоры с епископом. Если его преосвященство заартачится, поднимаю вопрос о легитимности действий наместника Южной Епархии перед вселенской церковью. То есть, сеньоры, чтобы вы понимали, я загнан в угол и готов идти на любой поступок, до конца. Я готов поставить вопрос о том, что епископ Лука поддерживает бандитов и террористов, и что такой человек не должен сидеть в качестве наместника, представителя бога на огромной территории.

– Граф, да кто ты такой, чтобы епископы сделали по-твоему? – мило улыбнулся Одоакр. – Нет, ты можешь казнить меня за неуважение или оскорбление, но ты на самом деле в масштабах вселенской церкви пустое место.

– Сеньоры, вы совсем тупые? – парировал его улыбку своей милой я, а я могу быть милым, когда надо. – Я не собираюсь его смещать. Но поверьте, – выкатил глаза и снизил тональность, – я буду ОЧЕНЬ ГРОМКИМ! – Усмехнулся, словно злодей из дешёвого голливудского фильма. – Я сделаю так, что епископа будут обсуждать в каждой таверне от Восточных Гор до Западных Равнин континента, далеко за пределами королевства. Все барды и менестрели будут петь про него издевательские похабные песенки. Нет-нет, я буду «опускать» не церковь – я прилежный христианин. А только и исключительно епископа Луку. И что он поддерживает бандитизм. И что он является «крышей», имея долю в бизнесе, в перевалке нелегальных рабов. Вы же в курсе, что в Магдалене я освободил приготовленных к продаже похищенных красивых девушек?

– Но епископ там не при чём! – возмущённо вспыхнул Амвросий.

– А кто докажет? – Победная улыбка. – Сеньоры, знаете, кто такой доктор Геббельс? В ваши загребущие ручонки не попадал человек с таким знанием ОТТУДА?

Монахи снова переглянулись. Я прав, они именно из этой службы.

– Вижу, нет. Жаль. – Наигранно вздохнул. – Доктор Геббельс был министром… Информации и пропаганды. Это такой магистрат, который ничего не производит, никакой товар. Он занимается промывкой мозгов у обывателя, чтобы обыватель думал над тем, что нужно власти, и сознательно не думал над тем, что не нужно. Так вот этот сеньор сказал великую фразу: «Большому обману верят гораздо охотнее, чем маленькому». Хочешь, чтоб тебе поверили – создай не просто ложь, а Большую Ложь! Огромную! Громандную! В неё поверят гораздо легче, и ты получишь кучу последователей. И знаете, эта фишка работала… Да и сейчас активно работает в некоторых далёких странах. Просто человек такая скотина, нас бог такими создал, только из-за этого.

Похоже парнишки не до конца догоняли мои страшилки. Жаль, но я пытался. Попробую ещё сгустить краски:

– А знаете, что ещё натворил ваш шеф? Сеньор Лука, оказывается, периодически ездит в женские монастыри и сожительствует там с монашками. Принуждает их силой. – Оба сеньора-брата от такого поворота в инфовойне скривились. – Даже если это неправда, – продолжал нагнетать я, – люди охотно подхватят эту идею, ибо она им ИНТЕРЕСНА. Это просто интересно обсуждать, и этого достаточно для распространения по тавернам! А поверить в большую ложь… И монашки от него периодически рожают! А вот младенцев этих у них забирают, и используют для обрядов по продлению мужской силы самого епископа. Чтобы этот козёл в своём возрасте скакал по козочкам, как молодой козлик. А тела потом прикапывают в специальной яме близ монастыря святой Варвары, там на заднем дворе такая есть, под шестым тополем справа. Верно говорю, гадом буду!

Братья переглянулись. Кажется, начинает доходить.

– И люди даже начнут то место искать! – победно улыбнулся я. – И ВЕРИТЬ!

– Тварь! Сволочь! – Одоакр сжал кулаки. – Ты этого не сделаешь!

А я понял, почему он так отреагировал – это не просто мои фантазии, рождённые только что, экспромтом. А, видимо, больная мозоль. Видимо за иерархами церкви подобные грешки с монашками всё же числятся, вот и сжались кулачки-то. Не про младенцев, а про посещение и принудительное сожительство с монашками, конечно же. Но без младенцев фишка не сработает – гулять так гулять, ещё больше нагнету, если придумаю.

– Но и это ещё не всё, – с улыбкой продолжал я. – Бедных инокинь его преосвященству мало, и он периодически забавляется с мальчиками из церковного хора…

– Да как ты смеешь! – Теперь Амвросий покраснел, вскочил, сжав кулаки, раздумывая, набрасываться на меня или нет. Не стал, трезво оценив силы.

– Сел! Бегом! – рявкнул я, а Одоакр, не на шутку встревоженный последствиями нападения на меня своего напарника, вскочил и принялся его успокаивать, зло искоса на мою особу поглядывая.

– Мальчики же это такое дело! – продолжал издеваться я – и тут, блин, попадание. Всё как у нас прям. – В Ватикане это большая индустрия – мальчики для священников. – Изюминка! Деликатес! Запретный плод!

А, ну и вернёмся с чего начали – к бандитизму. Бандитов сеньор епископ также крышует, и тому уже есть неопровержимые доказательства.

А ещё он втайне поклоняется Сатане, про это слышали? – сделал удивлённое лицо, наблюдая за бессильной злобой гостей. – И по его приказу его люди собирают по окрестным сёлам ненужных младенцев, а где и просто воруют их у зазевавшихся матерей. А где отбирают силой, или за долги. И этих младенцев он приносит в жертву на алтаре прямо на заднем дворе епархии. Ага, вход в алтарную под вторым тополем с надписью «винная кладовая».

– Это… Неправда, – отрешенно проговорил Одоакр. – Ты не сможешь этого доказать.

– А я и не буду. Проблема в том, что обратное также недоказуемо, – парировал я. – А всё, что недоказуемо, буду обращать против его преосвященства. Он в проигрышной позиции, он «ниже».

– Я буду макать его в дерьмо, сеньоры! – подался я вперёд и закричал. – Я утоплю его в такой грязи, что он всю оставшуюся жизнь не отмоется! И даже если уйдёт в монастырь – ничего не кончится; его будут славить и за его спиной, и после смерти!

Я сейчас набросал вам только то, что придумал только что, на ходу. Но поверьте, у меня богатая фантазия, и я «рожу» ещё немало светлых идей. И запущу их в народ. И эти идеи «выстрелят», ибо я знаю КАК это работает в принципе! Не верите?

Братья отрешённо молчали.

– Но самый главный слух о епископе, конечно, я пущу не среди черни, – напоследок улыбнулся я. – Самый главный слух пущу в рыцарских салонах, и особенно в салонах Альмерии. А именно, что церковь зажралась и по желанию своей пятки УЖЕ меняет и убивает владетельных сеньоров.

– Это неправда! Приказа убивать тебя не было! – вновь вспылил Амвросий. – Арест не приказ об убийстве!

– Вот! – поднял я вверх палец. – Вот вы и признались – это был арест. Это БЫЛО, и всё королевство это УЖЕ увидит. А по какому праву арест? С последующим признанием «вины» и сожжением одного из них, между прочим! Все ж понимают, шансов оправдаться в Овьедо у меня не было – не для того целую роту конных по мою душу прислали. А значит завтра так пришлют за любым из них. Оно сеньорам графам и герцогам надо?

Я запущу этот маховик под лозунгом того, что церковь хочет низвести нас, рыцарей, владетельных сеньоров, до уровня холопов. И короля хочет низвести! Зачем церкви король, когда есть архиепископ? Во главе государства должен встать не какой-то хрен из рыцарей, а падре, власти выше которого нет, а рыцари во главе с королём ему ботинки вытирают и по свистку ублажают. И в отличие от простолюдинов, обсуждающих мальчиков церковного хора в тавернах, сеньоры рыцари вряд ли ограничатся пустым перетиранием угрозы попрания своих прав. Чувствуете, уважаемые, куда клоню?

– Ты не сможешь это сделать! – ощерился Одоакр, но я видел сомнения, он бодрился и сам себе не верил. А потому ему в ответ было достаточно спокойно улыбнуться: