Текст книги "Мирная стратегия. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц)

Глава 15 (без правок)

Смотрю на свежесозданный модуль саргов.

Лепота, как говорил Иван Васильевич. Ну, в том смысле, что я рад, что наконец-то он построился. А вот сам модуль особенно глаз не радует.

Сарги – насекомоподобная раса, и я подсознательно ожидал какой-то природный бином вроде африканской саванны. Тем более, что и модуль высокого уровня, из тех, что способен поддерживать разнообразные ландшафты (я все еще жду, когда мне можно будет построить тот самый модуль с горами и озером… интересно, кто туда заселится?). Однако вместо этого я вижу под прозрачным куполом какой-то урбанистический рай.

Дома на множество этажей громоздятся разновысокими коробками, между ними кое-где лестницы и переходы; окна разбросаны по фасадам на первый взгляд как попало, некоторые небоскребы словно целиком из стекла, другие – как будто из плохо обработанной глины (хорошо еще, хоть не соломой крытые).

Застройка такая плотная, что редкие улицы выглядят нитками… а по большей части улиц вообще нет. Видимо, предполагается, что жители должны перелезать из дома в дом по стенам.

Гадаю, сколько же народу они решили разместить в этих бетонных джунглях. Похоже, несколько тысяч…

Впрочем, редкие островки растительности тоже имеются. В основном, деревья на крышах домов, да одно дерево растет в центре купольного «мегаполиса». Их золотисто-зеленые кроны единственные хоть как-то выделяются среди унылого серого единообразия. Ладно, небоскребы в крупных городах тоже, в общем, все примерно серые, плюс-минус, но мы хоть как-то стараемся их приукрасить: где-то окна зеленого стекла, где-то синего, где-то золотистого. Да и форма у таких высоток бывает довольно причудливой: то в спираль завернут, то огурцом сделают. Здесь же – ничего подобного.

«Униформисты, – думаю я. – Вот он, настоящий городской улей».

Вспоминаю справочную информацию о саргах. Там говорилось, что ульевого разума у них нет, но они настолько коллективисты и настолько ценят слаженность и работу на общее благо, что немудрено эту слаженность за ульевой разум и принять. Азиаты в кубе, короче говоря, да простят мне это стереотипное высказывание. Кстати, комментарий Абдуркана Рахмана касался именно их городов: «Тот, кто побывал в городах саргов, потом вспоминает об этом как о величайшем духовном опыте, с ужасом и восторгом». Интересно, что в этих серых коробках может внушать ужас и восторг?

Но внезапно мне становится некогда любоваться на готовый модуль… модуль, который добавил мне сотню к репутации, между прочим! Получаю сообщение от Бриа:

– Капитан, правительство Дочерей Талес направило вам протест по поводу укрывательства преступников, поощрения преступной деятельности, допущения недобросовестной коммерческой деятельности, организации наркопритонов… в общей сложности тридцать восемь пунктов.

– Что за… Они решили попробовать себя в роли преи? – это первое, что срывается у меня с языка; пожалуй, излишне резко, если учитывать, что Бриа и сама талесианка.

Но моя заместительница и бровью не ведет.

– Дочерям Талес это не свойственно. И особенно это не свойственно Старейшине поселения станции. Я немного знаю ее лично… – она колеблется. – Если она высказала претензии, скорее всего, у них есть какие-то основания.

– Что за глупость! – говорю я. – Уж ты-то должна знать, что мы не держим на станции никаких наркопритонов!

– Действительно, у меня нет сведений о таких коммерческих заведениях, – улыбается Бриа. – Но, если вы не заметили, вашими стараниями станция разрослась, и народу на ней все больше. Не может ли быть, чтобы вы такое пропустили?

– Я-то мог и пропустить, – нехотя соглашаюсь с доводами разума, хотя при одной мысли о том, что я упустил контроль над такой важной областью, у меня начинают нервно чесаться ладони, – но служба безопасности не пропустила бы! Я им выставлял очень жесткие настройки.

– Однако они всего лишь роботы, – качает головой Бриа, – автоматы. Какие бы замечательные настройки у них ни были, живого оператора ничто не заметит.

Проглатываю фразу про то, что Бриа – такой же автомат, непись. Во-первых, ее искин все-таки классом повыше, во-вторых, мне не хочется ее обижать…

Не хочется обижать персонажа в компьютерной игрушке! Приплыли.

(Про то, что игровой искин наверняка вообще пропустит этот слом четвертой стены мимо ушей, я в первую секунду даже не думаю.)

– Ладно, – говорю, – давай пообщаемся с твоей Старейшиной и выясним у нее напрямую, в чем дело. Теперь-то у меня хватит на это репутации?

– Теперь хватит! – Бриа жизнерадостно кивает.

Впрочем, ее жизнерадостность длится недолго.

Старейшина – сухощавая, почему-то совершенно лысая женщина лет пятидесяти с нежно-голубой кожей. Ее яркое желто-оранжевое одеяние (точнее, верхняя часть, которую я вижу на голографическом экране) напоминает мне о буддийских монахах. Смотрит она, однако, без доброжелательности, которую эти монахи обычно проявляют. Сурово смотрит, если говорить честно.

Старейшина не пожелала встречаться лично, разговаривает со мною через терминал связи – из своего модуля, более того, от порога палатки. За ее спиной виден полог белого матерчатого шатра, чуть сбоку – кострище, на котором другая талесианка, помоложе, что-то варит в котелке. Офигеть все-таки, развитая космическая раса живет в таких условиях! Бывал я пару раз в походах: мама загнала в подростковом возрасте, мол, здоровью на пользу пойдет, друзей заведешь… Особенно я не оздоровился (хотя и воспаление легких, на удивление, не схватил), друзей тоже не завел, а романтика неорганизованного туризма – камни в перловке, туалет в кустах и мытье в холодной воде, если повезет, а если не повезет, вообще без мытья – как-то меня не впечатлила.

Наверное, что-то религиозное. Нужно при случае спросить у Бриа.

– Рад приветствовать вас на станции «Узел» лично, – выдаю я слегка измененную формулу приветствия. – Чем могу быть полезен?

– Вы получили мою ноту, – говорит эта синекожая холодным тоном, и меня вдруг осеняет, на кого она кажется мне похожей. На Тильду Суинтон в фильме про доктора Стренджа. Я им в детстве засматривался, очень хотел научиться колдовать. Интересно, дезигнеры не с британской ли актрисы рисовали? – Вы должны немедленно принять меры и остановить геноцид моей диаспоры на станции.

– Геноцид? – ну, это уж как-то слишком. – На станции охраняется безопасность всех разумных!

– Безопасность одних охраняется, на небезопасности других вы делаете деньги, – фыркает Старейшина.

– Могу заверить, – я даже прижимаю руку к сердцу, хотя, наверное, этот жест для талесианки ничего не значит, – что, если что-то кое-где у нас порой, то я ни сном ни духом! Но теперь, после получения вашей ноты, мы, разумеется, разберемся…

– Вы ни сном ни духом? – ноздри у Старейшины раздуваются, она с шумом втягивает воздух, но тон остается таким же холодным и ровным. – Вы одобрили это, с позволения сказать, коммерческое предприятие лично! И именно тогда, когда у станции были проблемы с финансами. Хотите сказать, это случайное совпадение?

Я что-то одобрил лично? Если она имеет в виду разрешения на работу для коммерческих предприятий, то я их выдаю пачками через станционную систему и подмахиваю обычно автоматически. Хотя…

Это было совсем недавно, что в реальном времени, что в игровом, однако событий произошло столько, что я с трудом вспоминаю очаровательную Миа, тоже талесианку, и ее ассоциацию рекреационных центров. Это их что ли имеет в виду Старейшина? Да быть того не может!

– Одобряя деятельность каких-либо компаний, я понятия не имел об их криминальной активности… – начинаю.

– В рекламе центра «Норагир» прямо написано, что они оказывают рекреационные услуги талесианкам! – сухо отбрила меня Старейшина. – Открытым текстом.

– Рекреационные услуги не обязательно… – начинаю я.

Тут же краем глаза вижу, как Бриа панически жестикулирует за пределами поля зрения экрана, пытаясь показать, что пора уже заткнуться. Следую совету – затыкаюсь, потому что ситуация мне абсолютно непонятна. Однако уже поздно.

Старейшина уже неприятно улыбается.

– То есть вы не видите проблемы в оказании нашей расы рекреационных услуг? – последние два слова она произносит с такой интонацией, как будто ничего гаже на свете быть не может. – Что ж… посмотрим, увидите ли вы проблему в ущербе для вашей репутации! Можете ожидать ее постоянного понижения, пока вы не решите вопрос!

С этими словами она отключается.

М-да. Конечно, с одной стороны, неприятно. С другой – меня эта постановка на счетчик пугает уже далеко не так, как в начале игры. Теперь я знаю, что репутация – это величина динамическая, и она увеличивается все время, пока станция работает без особых проблем.

Оборачиваюсь к Бриа.

– Объясняйте. Что не так с рекреационными услугами?

– Все так, – вздыхает она, – если они не касаются нашей расы… Скажите, капитан, вы помните, что мы – растения?

– Да, разумеется, – лукавлю, потому что успел об этом подзабыть. В Бриа нет абсолютно ничего растительного.

– Точнее, – продолжает она, – мы семена, которые обрели способность передвигаться. Мы не размножаемся половым способом, вместо этого мы всю жизнь копим генетический материал, обмениваясь ими с другими представительницами нашей расы… – тут я напоминаю себе, что рейтинг у игры детский, и запрещаю себе представлять, как этот обмен генетическим материалом может выглядеть. – В конце жизни, когда мы набрали достаточно образцов и наше тело их переработало, мы можем стать древом, которое даст плоды. Несколько десятков, иногда даже сотни плодов! Однако деревьями становятся не все. Во-первых, нужно прожить достаточно долго и запасти достаточно генетического материала. Во-вторых, и это важнее, нужно найти идеальные условия, в которых можно пустить корни. На нашей родной планете такие идеальные условия складываются редко. Плодородной почвы мало, климат суров. Правда, – она заколебалась, как будто говорила о чем-то непристойном, – иногда можно прорасти и дать несколько плодов даже молодой. Такое случается с нашими сестрами, если они попадают, наоборот, в очень тяжелую ситуацию, когда шансов на спасение жизни почти никаких нет. Но это редкость, и велик риск, что плоды окажутся деформированными, с генетическими нарушениями… или будут клонами матери, что тоже не очень хорошо!

– А причем тут наркопритоны?

– Я к этому подхожу, капитан, простите за длинное вступление… Так вот, со временем в нашей цивилизации, когда мы научились искусственно создавать подходящие условия для опущения корней, право на это стало величайшей наградой, которую может заслужить талесианка под конец жизни. Сегодня регламентируется не только прорастание, но и количество плодов, которые каждая из нас может принести… ну, для этого есть специальные удобрения и другие средства. Однако если мы попадаем в комфортные условия, которые на нашей планете не бывает – то есть когда у нас в достатке и тепла, и света, когда мы мало двигаемся и у нас нет стресса, – то мы можем прорасти спонтанно! Сами собой! Даже пока молоды. Правда, плодов будет мало, и с высоким шансом они тоже будут дефектными.

– Ого… – бормочу я. – Так поэтому ваша диаспора живет у себя в модуле в палатках, в походных условиях? Чтобы не расслабиться и не пустить корни ненароком?

– Да, – кивает Бриа с немного несчастным видом. – А я вот, поскольку должна жить в каюте, как служащая Межзвездного союза, каждый день по два часа занимаюсь в спортзале, чтобы избежать всякого риска, и иду на другие ухищрения.

Ничего себе, думаю. Два часа! На Земле… то есть в реальности, блин… так, наверное, только суперзамороченные фитоняши качаются.

– Так значит, – медленно говорю я, потому что картинка начинает достраиваться у меня в голове, – рекреационные центры для талесианок – это место, где они могут прорасти незаконно?

– Не совсем, – качает головой Бриа. – Прорастать просто так тоже мало кому хочется… Но мы ведь живые существа, мы стремимся к комфорту. В рекреационных центрах этот комфорт для нас создают. Сначала – полежать на мягком, погреться на солнышке, такое вот… Но этого быстро перестает хватать, и тогда в ход идет вкусная еда, дополнительные часы сна… – Бриа передергивает. – Этому уже немногие могут противиться! И тогда рано или поздно завсегдатаи таких центров переступают черту! И врастают в землю…

Тут у меня возникает тревожная мысль.

– Бриа, – говорю я, – а куда такие вот наркоманки врастут на станции?

Деньги – 2 327 067 кредитов

Характеристики капитана:

Репутация – 934

Харизма – 38

Дипломатичность – 36

Предприимчивость – 31

Глава 16 (без правок)

Еду на своем капитанском самокате по коридору хаба, хозяйским глазом рассматривая изменения.

Как я уже говорил, станция сконструирована, словно живой организм. И точно так же, как живой организм, она постоянно растет и изменяется. Сейчас замечаю, что лозы и лианы омикра не цветут – это хорошо и правильно, это они молодцы, что с исчезновением преи не принялись за старое.

Талесианских защитных рун на стенах стало больше – то ли плод ситуации с преи, то ли последствия моей недавней размолвки со Старейшиной. А это что?

Прямо посреди коридора высится горка, словно сделанная из глины. Причем сделанная детсадовцем: скособоченная конусообразная форма, неровно проделанные дырки, как будто расковыренные маленькой ручкой… В довершении всего она сверху облита несколькими вырвиглазно-яркими, кислотными красками. Такими рисуют граффити в фильмах про Гарлем – российские поклонники стрит-арта то ли сознательно выбирают краски помрачнее, то ли в нашем климате оттенки быстрее выцветают.

Разглядываю эту штуковину. Может быть, кто-то из новых постояльцев или гостей станции наделал дел посреди коридора? Все может быть. Черт его знает, как выглядит инопланетное дерьмо. Но роботов-уборщиков не видно.

– Демьян, – спрашиваю, – что это такое?

– Прошу прощения, уточните запрос, – отвечает искин.

– На что я сейчас смотрю?

Искин, конечно же, способен распознавать фокус внимания, это даже простейший фотоаппарат может.

– Вы смотрите на арт-объект.

Мне кажется, что я ослышался.

– Демьян, ты не перегрелся?

Искин на секунду как будто подвисает.

– У вас недостаточный уровень допуска для запуска программы самодиагностики. Однако если это было риторическим восклицанием, то подтверждаю: перед вами предмет искусства, созданный одним из постояльцев станции.

– Потрясающе, – хмыкаю я, – а почему этот предмет искусства посреди коридора?

– Не знаю, но могу предположить, что таков был замысел художника.

Понимаю, что обсуждать этот вопрос с Демьяном бесполезно. Ну ладно, мало ли, что у инопланетян за причуды. Они и у земных творческих личностей бывают такие, что будь здоров.

Решаю поинтересоваться этим вопросом позднее: вряд ли это что-то критически важное, если только такие пирамидки не начнут появляться по всем коридорам.

Заезжаю в грузовой лифт и спускаюсь на самый нижний уровень хаба, тот самый, который предназначен для технических работ. Как и сулила Миа, тут все увешано плакатами и указателями, рекламирующими «Норагир» и сулящими «покой и отдохновение». Кстати, красивые постеры: зеленые деревья в нежных розовых цветах склоняются над журчащим ручьем, мягкие кушетки, расставленные прямо в зеленой траве… Примерно то же самое, что в их рекламном проспекте, который я просмотрел на встрече с Миа. Тогда-то я и решил, что они нацелились на отдельный модуль. Ясное дело, что в рядовом отсеке станции такие условия создать нереально. Наверняка обычное рекламное гонево.

Дверь в отсек преобразилась. Она уже больше не похожа на обыкновенную раздвижную дверь ангара: новые арендаторы наложили сверху маскирующие панели, и теперь дверь выглядит, как фрагмент ствола огромного дерева, невесть откуда взявшегося на станции. У меня возникает неприятная ассоциация с прорастанием, о котором говорила Бриа. Интересно, потерявшая контроль над своими инстинктами талесианка будет выглядеть так же в своем причудливом посмертии?

Дверь заперта, что странно. Может, они закрыты? Да нет, на станции из-за игровых условностей все работает круглосуточно.

Нажимаю кнопку звонка.

Мне открывает никто иная как старая знакомая Миа, только одета она на сей раз не в юбку с блузкой, а обычное для ее соплеменников сари – ярко-малиновое. На лице девушки мелькает удивление, почти испуг, но почти сразу сменяется исключительным радушием.

– Капитан! – щебечет она. – Как мило с вашей стороны заглянуть в наш скромный рекреационный салон! Вы наконец-то тоже решили отдохнуть и расслабиться?

– Почти, – говорю я. – Хочу посмотреть, как у вас тут все устроено. В конце концов, я лично одобрил ваше присутствие на станции.

– Это честь для нас! – говорит Миа и кланяется.

Хотя я знаю уже, что для талесианок это не просто поклон, а жест «от сглаза». Ну-ну. Я, девочка, собираюсь доставить вам столько неприятностей, что никакие жесты не помогут!

Миа провожает меня в приемную, которая больше всего напоминает приемную дорогой парикмахерской или массажного салона на Земле.

Тут хорошо пахнет, играет негромкая приятная музыка, стоит мягкая даже на вид мебель – причем бесформенная, рассчитанная явно не только на гуманоидов. Стоят растения в кадках, очень похожие на обычные для присутственных мест фикусы или монстеры, только ярко-голубые, с желтыми метелками цветов.

Стойка ресепшена тоже примерно такая, какую я видел в земных салонах: этакая плавная подкова, в тон креслам. На ресепшене сидит, однако, не талесианка, а пи… прошу прощения, представительница расы 3,14 – человекоподобная, если не считать перьев на голове и отсутствия носа, и довольно симпатичная, одетая в абсолютно минимальный наряд (залегендированный, насколько я помню, тем, что 3,14 происходят из очень холодного мира, и им всегда жарко).

– О, Миа, никак капитана заполучила в клиенты? – девушка подмигивает моей провожатой, а меня награждает откровенно флиртующей улыбкой. – Мы еще представителей его вида не обслуживали! Хотите пройти сканирование? – она кивает на будочку размером с просторную душевую кабину, установленную перед стойкой. – Это нужно, чтобы определить биологические особенности вашего организма!

– Спасибо, нет, – сухо говорю я.

– Никаких проблем! – она снова сияет улыбкой. – Если не хотите сканирование, можно просто заполнить анкету!

Она толкает ко мне по стойке планшет и стилус.

Машинально кидаю взгляд на планшет, и система послушно разворачивает передо мной список вопросов в виде диалогового окна. Вопросы там непривычные, не на все я даже знаю, как отвечать: «Является ли кислород наиболее важным компонентом вашей дыхательной смеси?», «Какова скорость вашего метаболизма (ккал/галактические сутки)?», «Совмещено ли ваше дыхательное отверстие с пищеводом?»

– Я пока не собираюсь пользоваться вашими услугами, – толкаю планшет обратно к пернатой девушке. – Просто посмотреть.

– Жа-аль, – тянет она кокетливо.

Но тут же резко теряет ко мне интерес, утыкаясь в свой портативный коммуникатор – станционный аналог смартфонов. Только интернет тут, согласно справочной информации, исключительно местный, ограниченный самой станцией. Быстрая межгалактическая связь существует, но очень дорога. Тратить ее на условные «картинки с котиками» никто не будет. Однако те же 3,14 и некоторые другие расы как раз и промышляют тем, что за относительно небольшую плату накачивают локальные сетки различных космических поселений и кораблей контентом из крупных планетарных сетей.

Миа же улыбается мне несколько нервно и толкает следующую дверь.

– Это наш зал «Стандарт», подходящий для большинства разумных рас, – говорит она. – Ведь все расы, сформировавшие Межзвездное содружество, дышат кислородом и заселяют планеты примерно сходного типа…

Да, думаю, и в этом еще один недостаток игры: жалко было, что ли, хоть парочку метанодышащих рас придумать? Или живые кристаллы какие-нибудь – как будто мало фантастов про них писало!

А может, на самом деле это не баг, а фича? Если вспомнить лор игры, то ведь Межзвездное содружество создавалось с целью совместной галактической экспансии. А значит, в принципе бессмысленно принимать в него расы, которых интересуют какие-нибудь Марсы и Венеры, или, хуже того, Титаны и Плутоны, вместо привычных нам Земель…

Но отбрасываю в сторону свои размышления, сосредотачиваюсь на том, что подкидывает мне игра. А подкидывает она мне… странное.

Совсем недавно я успел прикинуть, что изображенное на рекламном плакате и в проспекте – наверняка преувеличение или, по крайней мере, задел на будущее. Ну какая к черту зеленая лужайка на космической станции?

Однако внезапно для себя я и в самом деле стою на мягкой земле, по колено в высоких зеленых травах. Они похожи на земные, многие стебли даже заканчиваются привычными колосками. Надо мною шелестит листвой огромное узловатое дерево… нет, даже так – древо.

Его ветви раскинулись, закрывая собою синее небо, откуда льется очень натуральный солнечный свет. Несмотря на то, что это виртуальная реальность, от смены освещения начинаю моргать.

Оглядываюсь.

Все как в проспекте: из травы поднимаются лежаки, одни выглядят как привычные оттоманки с подушками, другие похожи на валуны, укрытые мхом. Некоторые лежаки заняты, большинство – разноцветными талесианками. Хотя встречаются и другие расы. Особенно интересно выглядят пять не то шесть ацетиков, которые расположились вместе на одном из каменно-моховых лежаков, опутав его серебристой сеткой мицелия, раскачиваются туда-сюда в унисон и тихонько напевают.

– Видите, – говорит Миа, – мы не какое-то криминальное предприятие! Мы предоставляем услуги самым разным расам!

– Как вы устроили… все это? – обвожу рукой поляну. – Голограмма?

Вокруг меня и так виртуальность, и я никак не могу оценить реалистичность этого нового сеттинга. Но подозреваю, что задумывалась эта самая реалистичность самого что ни на есть высокого уровня.

– Обижаете! – улыбается Миа. – Голографическими технологиями организм не обманешь. То есть немного голограмм тут есть, – идет она на попятный, – но в основном синт-почва, быстрорастущая трава и мох… – тут она понизила голос. – Дерево синтезировано фабрикаторами элитного класса, вроде тех, что изготовили эту станцию, только поменьше. Оно не живое, но материалы экстра-класса и находящиеся внутри нанороботы создают полную иллюзию жизни!

Сделав несколько шагов, прикладываю руку к коре дерева.

Разумеется, ничего не чувствую: я же все-таки в виртуальности. Как при любом контакте с виртуальными объектами, рука аватара дальше не проходит, хотя моя собственная рука препятствий не встречает. Чувствую себя глупо.

Ну, будем считать, что иллюзия жизни достигнута, и что с ее помощью «Норагиру» и впрямь удалось создать здесь ощущение мира и покоя на лоне природы.

– Можете все здесь осмотреть, – делает Миа широкий жест.

Пользуюсь ее разрешением и по очереди подхожу к нескольким лежащим талесианкам. Попутно замечаю, что дальше от входа в основном только они: Превосходный, компания ацетиков и храпящий соноранец размещены у входа, словно специально, чтобы создать впечатление «да-да, мы насквозь межвидовые и ничего дурного не хотим!». Понемногу мне становится понятно, почему Старейшина заклеймила это место наркопритоном.

Отдыхающие талесианка не выглядят ни изможденными, ни истощенными, в отличие от земных наркоманок. Впрочем, для них это скорее плохо, насколько я понял. Однако никто из них на меня не реагирует (ацетики и соноранец, правда, не прореагировали тоже, а вот Превосходный вежливо поздоровался). Все продолжают лежать на лежанках и камнях, подставив лицо симулированным солнечным лучам, пробивающимся через ветви гигантского древа. У всех на лицах выражение полного блаженства, у некоторых еще и руки-ноги подергиваются.

Возвращаюсь обратно к Миа, которая стоит у входа.

– И все-таки вы ориентируетесь в первую очередь на талесианок, верно? – спрашиваю спокойным тоном.

– Вы уже об этом спрашивали, – жизнерадостно улыбается мне девушка. – И ответ будет прежним: мы стараемся расширить нашу аудиторию! Однако… даже если бы мы ориентировались на моих соотечественниц – что с того?

– Ваши услуги можно классифицировать как наркоторговлю, – поясняю.

– Только по законам Дочерей Талес, – в лице Миа проступает неожиданная для этой солнечной внешности жесткости. – Которые, напомню вам, капитан, не распространяются на эту станцию.

– Тем не менее ваша деятельность создает определенные проблемы и ставит станцию под угрозу.

– Никаких проблем, кэп, – тон Мии становится самую чуточку более развязным. – У нас приняты все меры безопасности, мы не допустим несчастных случаев. И… если вы откажетесь от наших услуг, то будьте уверены: со станции уйдет еще несколько бизнесов… довольно много бизнесов.

Ого! То есть я столкнулся с самой настоящей организованной преступностью? Потому что предположить, что какие-то обычные, некриминальные компании, начнут вписываться друг за друга просто так – это фантастика побольше, чем любые космические станции и прорастающие в почву девицы!

– Не люблю, когда мне ставят ультиматумы, – сообщаю я Миа.

– Тогда советую вам направить свой гнев на Старейшину талесианок, – она кокетливо встряхивает рыжими кудрями.

Оглядываюсь кругом. Яркая зеленая лужайка, величественный древесный гигант, разноцветные девушки в разноцветных сари… красота! Если только не помнить, что каждая из этих девушек – потенциально бомба замедленного действия.

Миа словно бы читает мои мысли. Она снова меняет тон.

– Не беспокойтесь, капитан, – говорит она сочувственно, – мы давно в этом бизнесе и знаем, как не допустить несчастных случаев! Мы не позволим никому из наших клиенток переступить черту. А чтобы вы совсем определились с выбором… – она извлекает откуда-то из-под сари конверт.

– Что это? – говорю я. – Взятка?

– Отнюдь нет! – восклицает она. – Просто… право на некоторую помощь нашей ассоциации. Понимаете?

Слегка колеблясь, принимаю конверт.

Вообще говоря, я хотел только его посмотреть, однако тут же появляются сообщения:

«Вы заключили соглашение с представителем межпланетной мафии! В случае обнаружения этого факта представителями Межзвездного содружества вас ждет крупный отрицательный бонус к репутации!

Повышены характеристики: +5 к предприимчивости, +5 к дипломатичности, +1 к харизме!

Изучен навык: Теневая торговля! Теперь вы можете заключать договоренности не только под эгидой Межвездного содружества!»

Ну… Ура что ли?

Даже не знаю, жалко ли мне бедных обдолбанных талесианок. Конечно, они только набор команд и библиотек, а иные вообще всего лишь рисунки, но…

Опять же, Миа, наверное, права: им инциденты нужны еще меньше, чем мне. С другой стороны, будь это реальность, я бы еще мог как-то надеяться, что «все как-то само рассосется». Однако у меня тут игра, и нужно быть полным идиотом, чтобы проморгать зачин на еще одну сюжетную арку. Ясно же, что что-то с этим «Норагиром» пойдет не так.

Однако на то и игра, чтобы в нее играть! Пойдет не так – разрулю. И в любом случае у меня есть сэйв до того, как я взял конверт.

(А если честно, меня просто обрадовал прирост характеристик: игра этим не особо балует. Надо написать разрабам, пусть вознаграждают игроков почаще.)

Деньги – 2 578 003 кредита

Характеристики капитана:

Репутация – 932

Харизма – 39

Дипломатичность – 41

Предприимчивость – 36