Текст книги "Мирная стратегия. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

Это не то чтобы неправда, просто некоторое забегание вперед: мы на самом деле нашли такую лабораторию. Даже три. Но везде нас вежливо подняли на смех и предложили приходить позже, когда мы добудем для них хотя бы одну партию полученных в неволе яиц зогг первого поколения – то есть размноженных половым путем.

– Ну допустим… – неохотно говорит Виоланна. Затем в ее глазах появляется хитрый огонек. – А сколько вы мне заплатите? Я имею в виду, сколько вы заплатите флоту великой и могучей Ауранской империи за участие в вашей… авантюре?

– Вы можете претендовать на пятипроцентную долю от прибыли минус возмещение расходов за содержание плазменного орудия, – предлагает Бриа.

– Плюс сами эти расходы, – тут же поправляет Виоланна.

Мы с Бриа переглядываемся.

– Хорошо, – как бы неохотно говорю я. – Но количество обслуживающего платформу персонала утверждаю я как капитан станции Узел.

Мы заранее обсудили, что надо дать Виоланне возможность поторговаться.

– Ну нет, – зайчишка складывает руки на груди. – Я имею в виду, сколько вы мне заплатите сверх обычной доли участника… чтобы наше могучее плазменное орудие не разнесло вам всю станцию!

И ухмыляется еще мерзее, чем обычно.

Честно стараюсь скопировать ее ухмылку, но, разумеется, не тяну. Тут нужен особый талант, которым меня природа обделила.

– Знаете, – говорю я, – даже представители могучей Ауранской империи должны понимать, что уничтожать станцию, на которой находишься – это даже… менее ортодоксально, чем рубить сук, на котором сидишь!

Мысленно глажу себе по голове за формулировку «менее ортодоксально» вместо «идиотски». А ведь чесался язык, чесался.

Кажется, для Виоланны этот довод становится новым и свежим. Она заметно теряется, но быстро находит под лапами привычную почву:

– Однако мой контингент и сам по себе способен на многое! – хвастливая нотка в ее голосе отчетливо говорит о неуверенности, это я уже знаю. – А ваша хваленая служба безопасности с кучкой расстроенных шахтеров не смогла справиться. Так что заплатите, не расклеитесь.

Скрещиваю руки на груди.

– А как мы справились с этими самыми расстроенными шахтерами? – спрашиваю я сладким голосом. – Мы наняли новых санитаров. И вы знаете, из числа кого их наняли?

Как я предполагал, история с якобы санитарами‑мафиози разнеслась довольно широко. Даже удивительно, что зловредный игровой искин не снял с меня очки репутации за нее. Впрочем, и не набавил – а меня ведь, должно быть, молчаливо за нее уважают..

Реакция Виоланны это подтверждает. Она сникает еще сильнее.

Эх, ладно, раздражает она меня, но вообще‑то вести переговоры с ней одно удовольствие – дави пока не продавишь! И проигрывает она мне всегда. Даже удивительно, что с упорством, достойным лучшего применения, снова и снова пытается со мной сладить. Непись, что с нее возьмешь.

– Ладно, – говорит она. – Пять процентов, плюс содержание моего контингента, плюс численность одобряешь ты… Но я требую право посещения для представителя Империи и дипломатическую неприкосновенность для него!

– Все официальные представители правительств рас‑спонсоров имеют дипломатическую неприкосновенность на станции Узел, поскольку она принадлежит Содружеству, – сладким голосом произносит Бриа. – Официальным представителям других рас следует получить ратификацию в Комиссии Содружества. Это малоизвестная поправка, но я все же удивлена, что вы, адмирал, о ней не знаете.

– Да? – уши адмирала и вовсе обвисают. – В самом деле… Нет, я прекрасно знала! – с вызовом говорит она. – Просто хотела проверить, знаете ли вы!

Ну совсем фарс. Даже удивительно.

Мы подписываем договор. Как только адмирал Виоланна прикладывает к электронному документу пушистую лапку, я сразу вижу привычный выцветший мир и золотые буквы:

«Поздравляем с завершением трудной фазы переговоров! Вы договорились о реализации крупного межвидового проекта.

Получено очков репутации: +500 (Бонус: +100 очков репутации за переговоры с враждебно настроенным контрагентом)

Получено очков харизмы: +5

Получено очков дипломатичности: +10».

А ведь неплохо, чо! И это они только за переговоры! Что‑то я уже не сомневаюсь, что за реализацию отсыплют как минимум тысячу очков, а может быть, и две. Такими темпами я еще догоню Оксану и перегоню! Она‑то, насколько я знаю, ничего подобного не задумывает.

Нельзя будет ей об этом рассказывать, а то попробует, того и гляди тоже реализует что‑нибудь… Хотя ей сложнее, конечно, у нее там совсем по‑другому все организовано, создать условия для совместных проектов будет сложнее. Но ради соревнования чего только не сделаешь, особенно если приз хороший.

И тут меня осеняет.

Соревнование!

Вот как я решу вопрос с возрождением ресторанного бизнеса. Я устрою им кулинарный конкурс… с очень заманчивыми призами. И даже участие простимулирую, я уже догадываюсь, как!

Держитесь, межпланетные фуди, капитан Старостин идет к вам – с половником, сковородкой и прогрессивным земным маркетингом!

Деньги

Счет станции: 44 250 кредитов

Личный счет: 120 305 кредитов

Характеристики капитана:

Репутация – 3183

Харизма – 130 (Компетентный Лидер)

Дипломатичность – 212

Предприимчивость – 120

Глава 21 (без правок)

Когда‑нибудь пробовали внедрять на международном уровне ответственный проект, в котором задействованы представители нескольких рас и культур, а правовая база для него толком не отработана? И никто в принципе такого раньше никогда не делал, так что опереться на чужой опыт нельзя?

Плюс проект такого рода, что потенциально способен угрожать здоровью разумных существ, а сертификационных стандартов для этой области нет и в помине. Так что вам приходится одновременно с продвижением своей задумки всячески доказывать разнообразным проверяющим инстанциям, что все это безопасно, а вы сами – безобидная няшка… то есть заслуживающий всяческого доверия специалист, который полностью продумал и производственный процесс, и результат. Комиссии же, естественно, этому не верят, потому что они таких безобидных няшек навидались во всех видах… в том числе и в гробу, куда те периодически укладываются сами и укладывают окружающих.

А теперь умножьте все это на два: таких проектов у вас две штуки, и никто вам не собирается давать послабления ни по одному из них.

И главное, ругать некого: сам напросился.

Итак, у меня сейчас этих сложных проекта два: во‑первых, отладка производства оранжевой слизи зогг в промышленных масштабах. Во‑вторых, кулинарный конкурс.

В первом случае технических загвоздок вроде бы нет: по отдельности каждая раса, которую я задумал припрячь, владеет своим куском технологического процесса. Три‑четырнадцать могут поставлять олиерит и производить из него колбы, станционные фабрикаторы могут сбрасывать их в атмосферу газового гиганта, платформа преи будет их облучать, дроны тораи – доставать, а лаборатории талесианок возьмутся работать с тем, что получится в итоге. Однако же, когда я начинаю собирать эти компоненты вместе, проблемы множатся, как на дрожжах.

Для начала со мной связывается наш доктор Сонг и напоминает, что использование зогг в качестве антидепрессанта, релаксанта или рекреационного наркотика не одобрено и не сертифицировано содружеством.

– Хорошо, – говорю я, – как его сертифицировать?

– Я могу помочь оформить документы, – отвечает доктор, – но это будет ад. Вы задохнетесь в проверочных комиссиях.

– Будем считать, что я мазохист, – отвечаю я. – Начинайте процесс.

Затем главный инженер Томирл, который отвечает за размещение плазменной платформы преи, предупреждает, что у зайцев несовместимый формат источников питания, и нужно срочно клепать переходники. Между тем та же Сонг, чтоб ей счастливо жилось, докладывает, что в ее медслужбу стали чаще обращаться преи – и у всех нервы шалят.

Когда я пытаюсь разобраться в проблеме, оказывается, что у зайчишек, живущих в модуле, несварение и понос от мысли, что теперь с ними будут соседствовать их же вояки. Полный удивления, спрашиваю Самохана – неужели население так боится собственного флота?

(Про себя, впрочем, думаю, что для некоторых имперских сеттингов это наоборот характерно.)

– Нет, что вы, капитан, – отвечает Самохан, – наше население обожает и уважает защитников отечества! – слова его звучат довольно убедительно. – Просто всем кажется, что если на станции появился военный контингент, значит, на нас планируют напасть. Мы пробовали объяснять людям, с чем это связано, но… – Самохан разводит лапками, его ушки обвисают. – Не очень‑то нам верят. К сожалению, теперь наши жители считают, что мы их попросту успокаиваем в сложное время.

– Нам стоит ожидать массового бегства преи из вашего модуля и снижения числа арендаторов? – спрашиваю я с неприятным чувством.

– Нет, – отвечает Самохан, – большинство из них не может просто так взять и уехать. У них подписаны рабочие контракты, мало кому по силам выплатить неустойку. А те, кому по силам, обычно из числа ценных специалистов, которые кровно заинтересованы в наших урожаях… нет, капитан, просто так они не сбегут. Однако им очень тревожно!

– Гм, – говорю я, – а если я выступлю в вашем модуле, объясню, в чем причина размещения платформы на станции? Это поможет?

Предлагаю просто из вежливости – если уж они собственной администрации не поверили, то с какой стати им верить мне? Но Самохан тут же с энтузиазмом соглашается:

– Это будет очень кстати! У вас, капитан, репутация человека, который слов на ветер не бросает!

Так и приходится мне сочинять выступление для заек. Пустяки, конечно, но игра ведется в реальном времени, так что два часа из моего дня – долой. А этих часов и так категорически не хватает, потому что на станцию начинают сыпаться проверка за проверкой.

И по сравнению с этими проверками адмирал Виоланна начинает казаться несерьезным милым развлечением: в конце‑то концов с ней довольно просто удавалось справиться. С бюрократами номер не проходит: приходится детально рассказывать о нашем процессе, показывать документы, водить по станции и показывать оборудование…

К счастью, часть работы мне удается свалить на Бриа и Нирса, но не настолько большую часть, как хотелось бы.

И это только те проблемы, которые связаны с размножением зогг! С нашим конкурсом высокой кухни проблем еще больше, вагон и маленькая тележка.

Казалось бы, где создание с нуля целой производственной цепочки, а где проведение обыкновенного… ну ладно, пусть необыкновенного, но все же не концептуально нового соревнования. Площадка есть, средства есть (хоть и мало), с призовым фондом тоже определились…

То есть ладно, призовой фонд тоже изначально представлял проблему: в казне станции просто недостаточно денег, чтобы адекватно наградить победителей. И тут мне вовремя стукнуло в голову, что награждать их в принципе непродуктивно. Мне ведь вовсе не нужно, чтобы лучшие кулинары Галактики получили по пачке кредитов в зубы и разъехались обогащать ими экономику родных планет. Мне нужно, чтобы они остались у меня на станции и начали поднимать мою экономику.

Поэтому в качестве приза я предложил бесплатную – ну, за символический кредит в месяц – аренду ряда помещений на станции для открытия заведений общепита. За первое место можно получить точки в центральном кольце хаба, за пятое (мы решили сделать пять призовых мест) – в третьем кольце. Вдобавок все призеры получат бесплатную помощь инженерного состава станции в оборудовании этих точек, и бесплатную же рекламу на станционных информационных экранах.

То есть, следите за руками: я фактически превратил в приз то, что мне нужно!

Сам собой горжусь. И до сих пор не понимаю, как это вообще мне в голову пришлось. Наконец‑то осознал себя эффективным менеджером?

Но, после того как идея с призами доработана, должным образом сформулирована и записана в программу, выясняется, что никто на станции не умеет организовывать конкурсы – это во‑первых. И ни у кого нет времени на то, чтобы взять эту организацию на себя в дополнение к своим рабочим обязанностям – это во‑вторых. Хоть нового человека нанимай.

Но тут внезапно вызывается помочь Бриа.

– Если не возражаете, капитан, я попробую свои силы, – говорит она. – Всегда хотела заниматься чем‑то подобным.

И это снова живая Бриа – причем в своей более флиртующей ипостаси, если судить по тому, как она блеснула на меня глазами при этих словах. Не подмигнула, нет. Но так поглядела искоса, что другой бы женщине для выражения той же идеи потребовалось бы присесть вам на колени, надев платье с декольте.

– Хорошо, – отвечаю я, – только рад буду.

– Но это ваша задумка, – продолжает она, – и мне потребуется ваше одобрение по многим пунктам.

– Ладно, – соглашаюсь я… еще не понимая, что мне это будет стоить остатков сна по ночам.

Потому что еще когда проглядывать все эти бесконечные письма Бриа и согласовывать программу конкурса, как не лежа в своем номере и глядя на планшет? Времени в рабочем дне попросту не хватает!

Но тут есть один плюс: живого оператора Бриа явно тоже захватила эта идея, и мы с ней частенько сидим в конференц‑зале голова к голове или общаемся через мессенджеры, обсуждая предстоящий конкурс со всех сторон.

В основном я соглашаюсь с тем, что предлагает Бриа. Она очень хорошо знает станцию и прекрасно определяет, где лучше проводить каждый этап. Еще она разбирается в том, как работает межгалактическая система связи и то, что заменяет СМИ в межзвездном содружестве – без нее я бы даже не знал, как этот конкурс в принципе рекламировать.

Однако есть один аспект, в котором я требую полного согласия с собственным мнением – концепция.

– Нам нужна такая еда, которая хорошо продается, – говорю я. – Которую все покупают охотно, только сойдя с космического корабля, и берут с собой, чтобы было чем перекусить в дороге первое время, пока на их лайнере не откроется кафетерий. А это значит, нам нужна не высокая кухня или что там ее заменяет на далеких звездах. Нам нужна уличная еда!

– Но на станции Узел нет улиц, – Бриа делает вид, что не понимает меня.

– Я имею в виду, такую еду, которую продают на улице, чтобы быстро перекусить и пойти дальше, – объясняю я. – Жирная, сладкая, соленая, сытная. Такая, которую можно есть одной рукой. Такая, которая взывает к нашим древним инстинктам – чтобы набить живот, чтобы много калорий сразу, и чтобы эти калории легко усваивались. Для нашего вида это углеводы, особенно глюкоза, и жиры. Ну и соль всегда повышает аппетитность. А для вашего?

– Тоже углеводы и глюкоза, – неохотно признается Бриа. – Но, капитан, для талесианок потреблять такую еду будет равнозначно преступлению! Как будто мы стремимся к прорастанию! Может быть, ее и будут покупать – но открыто это делать постесняются.

– Ага, – говорю я, – то есть талесианки адептки ЗОЖ поневоле.

– Что такое ЗОЖ? – с любопытством спрашивает Бриа.

А я в очередной раз завистливо вздыхаю насчет того, насколько преданных делу нердов удалось создателям игры набрать в команду. С какой самоотдачей этот оператор отыгрывает инопланетянку – любо‑дорого смотреть!

– В общем, ты хочешь разработать меню? – спрашивает меня Бриа.

– Не меню, – поправляю я. – Только общие принципы! Еда должна быть максимально аппетитной для представителей большинства рас, максимально простой в сервировке и, желательно, подходящей для поедания без столовых приборов. Ну точнее… давай сделаем несколько номинаций: еда на ходу и еда с тарелки! И еще отдельно для десертов и основных блюд…

– Десерт – это сладкая еда, так? – морщит лоб Бриа. – Принято подавать во время отдельной промежуточной трапезы в середине дня, именуемой «вечерний чай»? В нет, чай – это название напитка…

Теперь я не знаю, то ли аплодировать вживанию в образ, то ли раздраженно морщиться. По‑моему, она уже немного переигрывает. Некоторым, я знаю, нравится такой отыгрыш поверхностного знакомства инопланетян с человеческой культурой – как будто у людей только одна культура! Только не мне. Поднадоело.

– Да, – все же поправляю я, – но чаще это небольшая сладость, которая съедается после основной питательной пищи.

– В качестве награды? – спрашивает Бриа. – Какая замечательная идея! Возможно, так и нам было бы проще переносить комплексные обеды…

Содрогаюсь, представляя талесианский комплексный обед. Я уже кое‑что о них слышал и читал. Если вкратце, концепция та же, что у пратчеттовского гномьего хлеба: талесианский комплексный обед воспитывает героев. Эпических.

– Возможно, – говорю я. – Попробуй предложить эту идею вашей Старейшине. Представляю, как она будет писать кипятком.

– Впервые слышу это выражение, – улыбается мне Бриа, – но, должна признать, звучит очень образно.

Смешинка в ее голосе так заразительно, что я напрочь забываю свое раздражение клише. Пусть сколько угодно подтрунивает над «этими забавными и сложными земными обычаями», лишь бы продолжала мне улыбаться!

– Ну ладно, – говорит тем временем Бриа, – теперь, когда мы поговорили о самом меню, давайте перейдем к санитарным нормам…

Очарованный хмель близости симпатичной девушки тут же развеивается, сменяясь колким и острым разочарованием. Мало что может быть менее скучным, чем санитарные нормативы при проведении кулинарного соревнования! Разве что нормы противопожарной безопасности. Но если бы меня и ими начали грузить, я бы устроил бойкот игры, а все освободившееся бы время бомбардировал бы разработчиков новыми письмами.

Закатываю глаза – и перехожу к санитарным нормам. А что делать.

* * *

Вот что гласят объявления, которые транслируются по всей инфосистеме станции последние пять дней: «Неделя инопланетной кухни на станции Узел! Так ваши вкусовые рецепторы еще никто не удивлял! А пищеварительный тракт – тем более!

Быстро, вкусно, зрелищно.

Приходите!*

*Мероприятие проводится в центральном кольце хаба с 14 до 18 по основному времени, каждый день кроме выходных».

Между прочим, сочинить их было трудней, чем кажется. Мы с Бриа сломали голову, пытаясь сделать так, чтобы текст звучал и информативно, и завлекательно, и давал верное представление о том, что будет происходить.

Впрочем, зазвать зрителей – это мелочи. Обыватели везде, даже в космосе, падки на бесплатные развлечения. А мы ни с кого денег брать не собираемся: нам гораздо важнее обеспечить массовую явку, чем заработать. Ведь все те, кто придет на конкурс (и останется на дегустацию, если повезет: право попробовать разыгрываем в лотерею) – потенциальные клиенты будущих ресторанов.

Гораздо труднее было найти участников: достаточно сумасшедших, чтобы желать попробовать, и достаточно разумных, чтобы после краткого интервью я не отсеял их как явных психов (а такие тоже подали заявки).

Ну и еще, разумеется, эти будущие владельцы ресторанов не должны были быть совсем уж банкротами: мы с Бриа решили, что оплачивать им дорогу до Узла – это уже что‑то запредельное. Пусть все‑таки приезжают сами, мы и так им всяческие преференции для заработка обеспечили. В попу дуть никто не собирается.

А ведь еще предстояло устроить пробный конкурс для всех этих участников…

Ну, не совсем конкурс: баллов мы на нем не выставляли и победителя не определяли. Мы вообще не сводили участников в одном помещении. Наоборот, назначили каждому отдельное время и место и устроили индивидуальное «прослушивание». Нам нужно было проверить, соответствуют ли их рецепты концепции конкурса, убедиться, что никто не планирует отравить жителей станции, а заодно подтолкнуть к созданию более зрелищных способов подачи.

В смысле, если какое‑то блюдо можно приготовить на открытом огне, с помощью причудливого агрегата (желательно, еще украшенного разноцветными лампочками) или с помощью серии направленных взрывов – пусть конкурсанты изберут именно этот способ.

На лекциях по маркетингу нам рассказывали: большая часть успеха продавцов сладкой ваты – не в самой сладкой вате, которая не более чем жженный сахар. Половина успеха в том, что она готовится на виду у публики, и дети видят, как на палочку наматывается невесомый разноцветный съедобный пух.

Поэтому – да здравствует шоу!

Кстати говоря, сладкая вата тоже есть в конкурсе, потому что удовлетворяет выставленным мною критерием: как почти чистая глюкоза, она подходит всем расам без исключения, даже саргам. Впрочем, когда мы с доктором Сонг закопались в медицинские файлы, выяснилось, что мое восприятие саргов как насекомых ложное: на земные деньги они больше напоминают рептилий. А якобы рептилии‑соноранцы оказались чистой воды млекопитающими: красная мускулатура, умение контролировать температуру тела, вот это все.

На насекомых же более всего походили омикра, которых я, естественно, воспринял чистыми млекопитающими: белки и белки… Впрочем, черт с ней, с таксономией инопланетных видов! Главное тут вот что: доктор Сонг со своей командой проверила все конкурсные блюда, и каждому была присвоена цветовая кодировка. Зеленые блюда – те, которые можно есть всем расам без исключения (сюда попала пресловутая вата и еще кое‑какие сладости). Желтые – те, которые можно большинству рас, но имеются исключения. Красные блюда – те, которые можно только небольшому проценту рас. И черные блюда – потенциально ядовитые для большинства рас, но некоторым можно употреблять их в ограниченных дозах, на свой страх и риск.

Все блюда из красной, желтой и черной категории мы обязали подавать с упаковками со списком рас, для которых это блюдо полностью или частично ядовито. Также эта информация кодировалась специальным кодом на упаковке – этот код могли расшифровывать личные коммуникаторы и некоторые импланты дополненной реальности, как объяснила мне доктор.

– Все равно найдутся идиоты, которые будут это есть, а потом блевать, – заявила она. – Но тут уж мы бессильны.

Да, разумеется, даже черные блюда вызывали максимум жестокий понос или легкое отправление. Компоненты, которые могли привести к летальному исходу хотя бы у одной расы (при потреблении в разумных количествах), мы на конкурс не допустили вообще. И это было самое сложное! Попробуйте убедить десяток поваров, что их фирменное блюдо ничего не потеряет во вкусе, если заменить фирменный ингредиент не таким фирменным.

А уж стоило заставить некоторых разгласить фирменный «секретный ингредиент», я вообще вспоминать не хочу. Вроде все разумные… существа, вроде бы никому не должно хотеться случайно прикончить клиента… Но нет, будем скрываться до последнего!

Но так или иначе, эти хлопоты завершены. Игра тоже оценила их высоко: за разные этапы проекта мне отсыпали около тысячу очков репутации (еще пятьсот – за продолжение работы по проекту с зогг), да плюс еще остальные статы подтянули.

В центральном коридоре хаба временно демонтированы перегородки между заведениями, чтобы получилось большое пространство.

Фасады бывших здесь ранее едален тоже частично демонтированы: оставлено ровно столько, чтобы можно было закрепить рекламные постеры. Теперь все, кто проходит по коридору, могут сквозь эти несуществующие стены увидеть, что происходит внутри.

А там выстроились столы с разложенными по ним ингредиентами (аппетитно, аж жуть!), стоят длинные скамьи для желающих понаблюдать, и мягкие диваны для жюри – и ведущий с микрофоном собирает народ.

– Уважаемые разумные! Не проходите мимо! Сегодня у нас великий день – день, когда рождается интергалактическая кухня!

Ведущего, кстати говоря, сгенерировала игра. В смысле, он появился на рынке труда, когда мне понадобился соответствующий сотрудник. Я охренел, когда увидел в списке доступных для найма самого Абдуркана Рахмана!

Однако вот он – товарищ из сугирру, то есть той же расы, к которой принадлежит мафиози Вергаас: длинная рожа, длинные конечности, общая имбецильность внешности. И все же знаменитого этнографа и публициста узнают, многие заворачивают специально, чтобы попросить у него автограф. Некоторые даже держат в руках аналоговые экземлпяры его книги – не бумажные, а на пластиковых или кожаных листах.

То есть мне с ним повезло, дело он свое знает.

Ранее я разрывался, что наблюдать лично: открытие конкурса или запуск первых капсул с зогг в атмосферу нашего «Сатурна». С одной стороны, в кулинарии у меня личный интерес, с другой, сил я в оба этих проекта вложил примерно поровну, а попробовать виртуальную еду все равно не смогу…

Победил кулинарный конкурс, в основном именно из‑за Абдуркана Рахмана – очень уж мне нравились его описания рас, интересно было, как нейросеть будет обыгрывать этого персонажа.

Конкурсанты – команды из двух‑трех, реже четырех поваров самых разных видов – гордо стоят каждый позади своего стола, изо всех сил демонстрируя, что уж они‑то способны стать родоначальниками межгалактической кухни единолично, а кто сомневается, того пустят на котлеты. Типичное, в общем, выражение лица для тех, кто работает на кухне.

Сам я стою сбоку, позади огороженной ложи для членов жюри. От станции там доктор Сонг, плюс еще по представителю от каждого модуля. (Сперва я сам хотел жюрить вместо доктора, потом опомнился: какой смысл, если я способен судить только по эстетической привлекательности? Да и мне нужно, чтобы эти повара удовлетворяли запросы тех, кто в игре…)

И тут вижу, как среди собравшуюся толпу ко мне протискивается Бриа.

Очень рад ее видеть, тем более, что с первого взгляда понимаю: передо мною не непись. Сложно сказать, как я наловчился это определять – по выражению лица, что ли? И тем не менее, определяю.

– Привет, – радуюсь я ее приходу, – решили все же составить мне компанию?

– Капитан, – говорит она вместо приветствия, – у нас проблема!

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Сарги оскорблены из‑за запуска проекта зогг, и настолько сильно, что угрожают вывести свои фонды со станции!

– Чего? – не понимаю я.

– Они заявляют, что это неуважение к ним и нарушение их художественного видения!

Последние слова Бриа тонут в сигнале гонга: Абдуркан Рахман объявляет начало конкурса.

М‑да, ни минутки свободной!

Деньги

Счет станции: 198 443 кредита

Личный счет: 120 305 кредитов

Характеристики капитана:

Репутация – 4653

Харизма – 140 (Компетентный Лидер)

Дипломатичность – 230

Предприимчивость – 140