Текст книги "Мирная стратегия. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

Белкину быстро становится скучно, он спрыгивает у меня с рук и отправляется в обход рубки. Едва его лапки касаются пола, как на коте снова нарастает пушистая шуба, еще краше прежней. Слежу за ним взглядом, машинально оглядывая рубку.

Она почти не изменилась, хотя, как и коридор, при этом кажется мне неуловимо иной. Иначе при ближайшем рассмотрении выглядит и Нирс Раал: по‑прежнему слегка мультяшный, но куда больше похожий на человека… не в смысле, что он выглядит менее инопланетно, а в смысле, что у него мимика богаче, что ли? Так сразу и не поймешь, да и нет у меня сейчас времени подмечать множество тонких отличий этой виртуальной реальности от той, к которой я привык в своем шлеме.

Так вот, в рубке все то же самое: множество пультов, за которыми изображают работу вахтенные неписи, круглое диспетчерское окно, как на аэродроме, огромная махина пестрого газового гиганта – кажется, что рядом, рукой подать, но на самом деле в неимоверной дали.

Все то, что стало мне родным за прошедшие недели, но умудрилось остаться незнакомым.

Мне хочется сказать что‑то вроде «Я соскучился по вам, ребята!» – но, понятное дело, молчу. Вместо этого пытаюсь вникнуть в доклад Нирса.

Если верить ему, тяжелая ситуация понемногу рассасывается: пожары и погромы, с одной стороны, создали для нас дополнительные проблемы, с другой – из‑за них большинство беженцев сидит себе по отведенным квартирам, боится нос наружу показать. Да и докеры, подав жалобу, как‑то активизировались и начали быстрее обслуживать корабли: уже объявлено пять рейсов, которые должны вывести почти всех избыточных жителей станции, которые либо здоровы, либо прошли карантин.

– А что с теми, кто не прошел?

– Я этой информацией не владею, нужно обращаться к главному врачу, – говорит Нирс. – Но прямо сейчас она ушла отдыхать и проснется… – он смотрит на ручной хронометр, – примерно через полтора часа.

Ладно, полтора часа я могу подождать. Все равно мне пока надо придумать, как именно поднять репутацию и заработать денег без возможности тратиться на поднятие репутации. И с мафией нужно разобраться, что там Вергаас с докерами без меня наворотил. И решить для себя, буду ли я дальше сотрудничать с Отцом Родным, а если не буду, что мне потребуется сделать, чтобы выйти из игры с наименьшими потерями…

М‑да, многовато, пожалуй, полтора часа никак не хватит. Может быть, хватило бы в прежнем, обычном режиме игры, когда я просто сидел на стуле и тыкал в кнопки интерфейса, но не теперь.

Тут чувствую, что мне приспичило в туалет. Да сильно так!

– Подождите, – говорю я Нирсу и Бриа, – мне нужно отойти.

И направляюсь к малозаметной двери в стене (раньше ее не было), на которой красуются красноречивые гуманоидные фигурки. Как мне объяснили, такие двери теперь будут в каждом помещении и на всех секциях коридора. Это больше, чем требовалось бы на реальной космической станции, и больше, чем было бы экономически оправдано, – но такая условность позволит игрокам каждый раз выходить из игры, затрачивая минимум времени. То есть в игре пройдет только то время, когда мы будем идти до туалета (он расположен прямо при бассейне, в раздевалке) и обратно.

Нирс и Бриа раньше не сталкивались с моими отлучками, но понимающе кивают: их явно перепрограммировали.

Едва я касаюсь ручки неприметной дверцы, как тут же открываю глаза в погасшем шлеме, и начинаю по скобам выбираться из жидкости нулевой плавучести (ее не сливают каждый раз, когда игроку нужно выбраться на короткое время, а то не напасешься).

Вроде и рядом туалет, а все‑таки до чего неудобно! Может, стоило попросить специальный подгузник, как тот, в который запаковали Белкина?..

В этот момент понимаю, что даже в таком режиме игры есть свои недостатки.

– Ну ничего, – говорю я вслух, накидывая халат у подножия лесенки (в помещении бассейна мне кажется зябко). – Зато я вам всем покажу. Я выберусь из этого дерьма, вот увидите!

Кому я это обещаю, мне пока не очень ясно. Но в своем обещании я уверен.

Правда, за неделю тренировок мне не удалось придумать ничего особенно интересного, хотя инфы я перелопатил целую гору, однако где наша не пропадала! Кроме того, приходит мне в голову, если Нирс Раал в виртуальном режиме теперь выдает мне более подробные сведения о происходящем, то, может быть, это будет касаться и остальных неписей? И, может, мне удастся собрать более полную информацию… а значит, и придумать что‑нибудь нетривиальное?

Направляюсь к туалету в смешанных чувствах, но с твердой решимостью. Вот теперь, думаю я, игра начинается по‑настоящему! Я не я буду, если не приложу все усилия к тому, чтобы выиграть.

Деньги: – 2 000 148 кредитов (счет заблокирован)

Характеристики капитана:

Репутация – 1508

Харизма – 80 (Уверенный Лидер)

Дипломатичность – 121

Предприимчивость – 81

Глава 3 (без правок)

– Таким образом, в общих чертах наши четыре эпидемии взяты под контроль, – докладывает доктор Сонг и издает звук, похожий одновременно на зевок и невнятное ругательство. Что вовсе не такое достижение, как кажется на первый взгляд: естественного происхождения «динамик» вместо рта позволяет представительнице расы гнорр производить и более сложные рулады.

– А вы‑то сами как? – спрашиваю я.

– Нормально, – отвечает врач. – На людей пока не кидаюсь. Возможно, только за отсутствием людей в моем окружении, но все‑таки…

Уж не знаю, как ей удается выглядеть такой же вымотанной, как два моих зама и главный инженер, но вот удается – при том, что ничего антропоморфного в ее облике абсолютно нет, а значит, нет и маркеров, на которые можно полагаться при определении степени ее усталости. Даже кожные покровы не изменили цвет (если это действительно покровы, а не хитроумный скафандр). Да и голос звучит точно так же, как прежде.

Однако по каким‑то неуловимым деталям – может быть, угол наклона туловища и угол сгиба конечностей? – чувствуется, что наш главный врач утомлена донельзя.

– Вам дать денек отпуска? – спрашиваю я.

Доктор Сонг (это прозвище, на самом деле у нее нет имени, а только цифровое обозначение) мне нравится. Несмотря на максимально чуждую внешность, из всех неписей на станции она больше всех похожа на человека. Даже черный юмор ее мне близок и понятен. Подозреваю, потому что сценаристы решили, что стереотипному медику без стереотипного же черного юмора никуда. Но все равно это подкупает.

– Какой к демонам отпуск? – вопрошает доктор Сонг. – Вам потом всех роботов‑уборщиков не хватит – отскребать станцию от слизи!

– От какой слизи? – опешиваю я.

– Я же сказала, что эпидемии взяты под контроль «в общих чертах», – говорит доктор Сонг. – А вовсе не окончательно. Но, кстати, почему нет. Возможно, такой декор пойдет нашим коридорам на пользу – учитывая, что в них уже творится…

Судорожно припоминаю, имела ли хотя бы одна из четырех болезней, которые широко распространились по станции, симптомы с выделением оранжевой слизи. Ничего такого припомнить не могу. Одна из них напоминает оспу, две поражают дыхательные пути, и одна, самая, наверное, неприятная – что‑то вроде дифтерии. Я, помню, еще радовался тогда, что игра не требовала от меня заходить в лазареты, только на экраны смотреть. А если бы и потребовала, к счастью, тогдашний мой шлем не был оборудован запаховой приставкой. В отличие от нынешней капсулы, так что контактов с этими больными я бы все же постарался избежать.

– Это не совсем эпидемия, – поясняет Сонг. – Хотя бы потому, что эта пакость пока размножилась только один раз, так что нам предстоит отловить всего лишь от пятнадцати до девятнадцати особей. Но в любой момент может размножиться снова, и тогда злобная геометрическая прогрессия всех нас под собой погребет.

– Что за пакость? – деловито спрашиваю я.

– Один из эвакуантов с Дей‑ко принес под кожей яйцо червя зогг, – говорит Сонг таким тоном, что, будь у нее мимика, она бы непременно не то что сморщилась – скривилась бы, словно от запихнутого в рот лимона. – Причем он о нем знал, конечно же – но не счел нужным сказать моим ребятам! Я всегда говорила, что в старатели идут существа без инстинкта самосохранения. Пару часов назад зогг, конечно, вылупился и, конечно, сразу же дал потомство! Которое расползлось по всей станции в поисках приключений. Я попыталась доложить вам немедленно, но вы в этот момент развлекались на каком‑то огненном шоу.

– Ага, прямо отдыхал и горя не знал, – отвечаю в тон доктору. – Что надо предпринять в связи с появлением этого червя? И вообще, что он делает? При чем тут оранжевая слизь?

Я уже успеваю представить что‑то вроде Чужого, который выпрыгивает из грудных клеток своих жертв, неопрятно забрызгивая стены и пол разноцветными инопланетными внутренностями.

– Выбравшись из носителя, эта хрень имеет тенденцию избавляться от всего лишнего, упаковывая это в экскременты такого вида, – сообщает главный врач. – Туда же и яйца откладывает, если нажралась достаточно.

«Выбравшись», ага. Похоже, мое предчувствие насчет вскрывающего грудные клетки чужого оказалось верным.

– А носитель, выходит, погибает?

– Нет, – говорит Сонг, – просто сочится оранжевой слизью из всех физиологических отверстий несколько дней… ну, или не оранжевой, кому как с внутренней требухой повезло. Некоторые, хвала Бездне, вообще имунны для зогг, как джаштанши. Тораи эта зараза не берет по понятным причинам – зогг под водой не живут. А вот омикра после заражения и умереть могут, но у остальных обычно дело ограничивается слабостью.

– А засечь заражение, конечно же, нельзя? – про себя я прикидываю, что события, конечно же, как всегда, будут развиваться по самому худшему сценарию, а значит, в скором времени ко всеобщей картине разрухи и запустения на станции добавится еще новаторское граффити оранжевой слизью.

– Конечно же, можно, – бурчит Сонг. – Даже при том, что, на мой взгляд, все гуманоиды существуют как во сне, пропустить червяка у себя под эпидермисом было бы как‑то слишком.

Содрогаюсь от этого описания. На воображение я никогда не жаловался, а всяких насекомых попросту боюсь – и не стыжусь в этом признаться, благо страх этот вложен эволюцией. Слишком эти твари от нас далеки, чем меньше с ними контактов, тем лучше. Я и раков побаиваюсь, даже готовить их так и не научился, хотя что уж проще.

А то, о чем говорит Сонг, вообще напоминает фильм ужасов, и даже довольно крупнобюджетный: насколько я знаю, изобразить всякие манипуляции с человеческим телом довольно трудно. Это слэшеры всякие снимаются практически на коленке, всего расходов – на кетчуп, клюквенный соус и горючку для бензопилы.

– Но дело в том, – продолжает главный врач, – что большинство больных, наоборот, пытаются скрыть заражение правдами и неправдами.

– Потому что болезнь считается позорной? – сразу же предполагаю я.

– Да нет, боятся, что их вылечат, – хмыкает Сонг. – Лечиться‑то довольно просто, да только зогг выделяет нейротоксин, вызывающий у заболевшего исключительно приятные впечатления. Да еще и паранойю вызывает: им кажется, что все против них, поэтому большинство гуманоидов в таком состоянии становятся скрытными и глупеют еще больше, чем обычно.

– Однако… – я даже не знаю, что сказать.

– Вот‑вот, – фыркает Сонг. – Поэтому я и говорю, что пресечь это дело в зародыше шансов мало. Моим ребятам придется бегать по всей станции с детекторами и убеждать тех, кого поймали, что мы не отобрать у них единственное счастье в жизни хотим, а вылечить.

У меня мелькает мысль, а стоит ли лечить в таком случае – если от этих зогг не умирают, а только ловят кратковременные глюки? Однако в оранжевой слизи приятного мало, конечно. Но на всякий случай спрашиваю:

– А кроме оранжевой слизи есть какие‑нибудь проявления?

– А вам ее мало? – удивляется Сонг. – И неадекватности зараженных? Вы представляете, что начнется, если эта гадость в технические коммуникации станции просочится? Или если заразится технический персонал? Да хоть те же ваши горячо любимые докеры. Им же еще корабли обслуживать. Закапают слизью свои пульты и вызовут столкновение. Вам это надо?

Приходится признать, что об этом я не подумал.

– Какая вам нужна помощь от меня?

– Ну, – говорит Сонг, – если бы вы в этой консервной банке еще оставались боты службы безопасности, я бы попросила вас их перенастроить. Но нет так нет. Лучше просто расширьте штат моих санитаров, чтобы мне было кого посылать бегать по коридорам с детекторами.

Уже открываю рот, чтобы пообещать Сонг всю посильную помощь… и тут же его закрываю. Легко сказать, увеличьте штат! В принципе, даже и сделать легко: хотя, согласно справочной информации, нужные специалисты для найма есть не всегда, пока я всерьез не сталкивался с невозможностью кого‑то нанять, если уж мне так приспичило.

Однако денег‑то у меня по‑прежнему нет!

Поэтому рот закрываю, секунды две обдумываю формулировку и наконец говорю:

– Доктор, попытаюсь сделать все, что в моих силах, чтобы вам помочь.

– Да уж попытайтесь, – буркает Сонг. – Это в ваших же интересах… Во имя Бездны, как же мне хочется курить! – с этими словами она исчезает с экрана.

Тут я соображаю, что главный врач на протяжении всего разговора так и не приложилась к своей курительной ракетнице – насколько я понимаю, это что‑то вроде мини‑кальяна. Интересно, почему? Тоже, что ли, какую‑то болезнь подхватила, которая не дает ей это делать?

После разговора с главврачом понимаю, что мне срочно нужно поразмыслить, причем желательно так, чтобы никто не отвлекал.

После разговора с Нирсом и Бриа я собирался немедленно заняться стратегическим планированием, однако ничего не вышло, хотя было у меня целых полтора часа, пока доктор Сонг дрыхла. Нужно было заняться множеством мелких вопросов, которые раньше на станции разрешались в автоматическом и полуавтоматическом режиме, а теперь, оказывается, требуют моего присутствия.

Поставить подписи, посмотреть логи… Последнее, казалось бы, не должно отнимать больше времени, чем раньше: какая разница, как читать одну и ту же информацию! Оказывается, разница есть, и еще какая. Когда я просто играл, находясь снаружи, я мог позволить себе роскошь просто скользить по строчкам глазами, машинально схватывая только самые важные сведения. Теперь я вчитываюсь, и это сложнее, потому что то и дело отвлекают всякие мелочи: ветерок из системы кондиционирования, чей‑то кашель за одной из рабочих станций, сигнал на пульте о том, что очередной корабль находится в опасной близости к станции (разумеется, чтобы пришвартоваться к Узлу, нужно к нему приблизиться, но автоматика все равно предупреждает о каждом таком случае. Наверное, правильно делает, но это пиканье еще надоедливее, чем сигналы микроволновки, в которой забыли разогретое блюдо!)

В общем, внезапные обязанности по реальному менеджерению отняли у меня все эти полтора часа. И вот теперь нужно было придумать, где отыскать еще время. Черт, а ведь совсем недавно мне казалось, что, если я окажусь в игре целиком, этого самого времени будет больше!

Наивный чукотский мальчик, что сказать.

Вдруг вспоминаю, как в самом начале игры обнаружил, что на моем капитанском самокате вполне можно кататься по прозрачным соединительным коридорам между модулями. И что они длинные, то бишь, в один конец ехать довольно долго… Тогда я еще подумал, что это неплохое средство психологической разгрузки – но зачем оно нужно, в игре‑то, которая сама вроде как таким средством является?

Теперь я внезапно понял.

– Бриа, – говорю я, – назначь мне встречу с… с комитетом саргов. У них в «предбаннике».

Моя заместительница по дипломатической работе все еще присутствует в рубке: тоже разгребается с делами, которые продолжают валиться на нас тоннами кирпичей. Если я все правильно понял, ее задача сейчас – отвечать на бесчисленные раздраженные ноты, авторы которых недовольны сложившимся на станции положением дел и считают это личным оскорблением для своих правительств и для себя лично. Та еще работенка.

Неудивительно, что Бриа отрывается от нее чуть ли не с восторгом:

– Когда назначить?

– Чем скорее тем лучше, – говорю я. – Но чтобы я успел добраться. А я прямо сейчас пойду, чтобы время не терять. Надо будет – звоните.

– Не сомневайтесь, – говорит мне Нирс, – позвоним.

В его голосе, обычно настолько вежливом и любезном, что даже почти подобострастным, звучит почти незавуалированная угроза. Видимо, мой зам вообразил, что я сбегаю с поля боя, бросив их с Бриа вдвоем разбираться с последствиями недавнего аврала. Хотя аврал‑то, строго говоря, еще не совсем закончился, а вполне себе продолжается.

Но объяснять моему чешуйчатому подчиненному мотивы своих поступков мне некогда и неохота, так что хватаю самокат и отправляюсь на поиски столь желанной ментальной передышки.

Как ни странно, мне не приходится заново учиться управлять этой хренью: навыки, полученные еще в виртуальном шлеме, остаются при мне. И это хорошо, потому что обдумать‑то ситуацию действительно надо, а голова всегда работает лучше, когда занимаешь тело какой‑нибудь несложной монотонной работой. По крайней мере, и у меня самого так, и в книгах я читал об этом неоднократно.

Саргов я, кстати, выбрал вовсе не потому, что до их модуля добираться дольше всего. Просто еще в реале, во время этой тренировочной недели, у меня появилась на их счет идея. Довольно бредовая, но лучше, чем ничего.

Нет, по сути своей эта идея оригинальностью не отличалась. Как всякое дитя современной кредитной системы, я решил, что если уж своих денег у меня нет, нужно занять. А раз не получается занять у финансового института, то бишь банка Межзвездного содружества, нужно попытаться занять у кого‑то из тех, кто присутствует на станции.

Возможно, виной тому была мелькнувшая у меня еще в предыдущей итерации игры мысль, что Ардено Нолькарро будет так мне благодарен за спасение своего ученика, что подкинет деньжат… ага, держи карман шире! Если строить далекоидущие выводы на основании сделанного Нолькарро намека (мол, карманных денег у его ученика по меркам «более бедных рас» немеряно), то тораи, скорее всего, процветают… Ну или по крайней мере лично Ардено Нолькарро и его маленькая школа процветает, один хрен. Однако исключительный эгоизм кальмаромедузов заставляет предположить, что добровольно назначить кому‑то награду выше их понимания. А если они и предоставят денег в ответ на просьбу, то проценты, надо думать, будут грабительские.

Кто там у нас есть еще?

В первую очередь приходят в голову 3,14 – они были моими подрядчиками, пока я не отказался от их услуг, а значит, могут хотеть возобновить деловые отношения. Однако их склонность к жульничеству и мошенничеству разного рода буквально вошла в легенды. Хотя у той же Цуйшели я особой хитрости не видел… а с другой стороны, как сказать – умудрилась же она обвести вокруг пальца и меня, и ученика Нолькарро, и безвестного художника‑сарга!

Правда, не то чтобы она меня действительно совсем провела. Насколько я помню ход своих мыслей в тот момент, я не поверил ей до конца, просто решил позволить девчонке действовать так, как намекала игра, в надежде, что это разрешит хотя бы часть моих проблем. Не разрешило, только новых добавило. Видимо, ложная была подсказка.

А может быть, вот настолько я простодушный простофиля, что меня можно провести даже таким нехитрым способом.

Талесианки… ну, с ними у меня до сих пор отношения напряженные. У Превосходных, кажется, больше гонору, чем финансовых возможностей, да и в число рас‑спонсоров они не входят, а значит, предложение вложиться в станцию воспримут менее охотно. Последнее можно сказать и о соноранцах, а о статусе этой расы я вообще без понятия.

Кто у нас еще остается из спонсоров? Сарги да преи. С преи, кажется, уже все горшки побиты. Значит, только сарги. Нет, конечно, если с ними не выгорит, то нужно попытаться и с остальными, вдруг повезет. Но именно на саргов я возлагал больше всего надежд.

Однако, так я рассудил еще во время тренировочной недели, предложить саргам вложить средства просто в исправление последствий моих собственных решений, – это как‑то куце выглядит. Беспомощно. Я бы на их месте не слишком заинтересовался.

На этом этапе моих рассуждений я решил, что шансов на поиски новых инвесторов в принципе немного – последний довод мог касаться какой угодно расы, хоть спонсоров, хоть не спонсоров, хоть гуманоидов, хоть нет. С какой стати кому‑то еще оплачивать мою попытку вытащить самого себя из болота за волосы?

Если какой‑то шанс и кроется здесь, то только если его заложили разработчики… И тогда нужно поискать какой‑то намек на него в описании либо инопланетных рас, либо самой игры, либо еще где‑то… Да хоть в технической документации о самой станции!

В общем, я искал этот намек часами, нашел несколько, но все они показались мне маловероятными. Однако мои размышления снова и снова возвращались к саргам. Может быть, потому, что их модуль был самый яркий – так и бросался в глаза…

Большой плакат с рисунком станции висел в моей комнате в «санатории». Расположение модулей было иным, чего и следовало ожидать от рекламного постера, но модуль саргов имелся: шар с полупрозрачной верхушкой, и под стеклом разноцветный город, полный расписных небоскребов.

И вот смотрел я на этот постер, смотрел – и меня осенило.

Наверное, подумал я, модуль саргов неспроста такой красивый. Как фантик от конфеты: яркий, блестящий, приманчивый.

Упаковка, он же маркетинг – это солидная часть любого бизнес‑проекта. Нас этому еще в колледже учили… ну, плохо учили, тяп‑ляп. Я не самый заинтересованный в мире студент, но даже мне это было понятно. Однако кое‑что все же преподавали, в том числе и насчет подачи блюд, и насчет рекламы… Одна из специальностей называлась как‑то вроде «маркетолог заведений общественного питания», ну и остальным специальностям засунули ознакомительный курс до кучи. В общем, немного про бизнес‑проекты и их раскрутку я все же знаю.

А ведь станция Узел 8090 – это такая большая попытка создать среду для реализации межпланетных бизнес‑проектов.

Значит, все, что мне нужно, – придумать такой бизнес‑проект, который заинтересует саргов, и чтобы они мне под него отвалили бабла. Конечно, проект этот придется выполнить, но, глядишь, выделенные средства позволят мне поднять репутацию и заткнуть первоочередные дыры – а дальше денег найду.

И даже концепцию такого бизнес‑проекта я худо‑бедно придумал. Правда, пришлось снова залезть в дебри технических описаний – но в результате я все же раскопал, что мне было надо.

Ну как… то есть я надеюсь, что раскопал. В данном случае я не был уверен, что нашел уже предусмотренную лазейку. А если об этой лазейке разработчики не подумали, пойдет ли управляющая игрой нейросеть мне навстречу.

В отличие от прошлого раза, сарги встретили меня без энтузиазма. Мне довольно долго пришлось дожидаться на балконе своих визави, разглядывая красочный город саргов, пока наконец ко мне не вышли.

– Чем могу помочь капитану? – спросила одна из комитетчиц, предельно вежливо, но, как мне показалось, с некоторой неприязнью.

Она не представилась, поэтому я в точности не знал, кто это – Сэми, Айри или Лари. Но то, что она была одна, без своих коллег и без председателя Гра Пока, говорило о том, что мои, так сказать, акции, упали. То есть падение репутации уже зримо отразилось на взаимоотношениях с диаспорами, хотя когда я с ними разговаривал в прошлый раз, репа у меня была примерно такая же, как сейчас… вроде бы.

Ну да ладно, видно, при падении репутации для остальных персонажей игры действует еще какой‑то отрицательный бонус, и это даже логично.

– У меня для вас выгодное предложение, – тут же взял я быка за рога. – Я хочу предложить вам исключительную площадку для занятия искусством. С вашей помощью мы увеличим поток туристов на Узел, и все больше разумных узнают о великом искусстве саргов.

Саргиня наклоняет голову и изучающе рассматривает меня. Вот интересно, зачем они это делают – чтобы фасетки сфокусировать?

– Мы уже добавили достаточно произведений искусства в ваши коридоры, – отвечает она, – и вы были не в восторге.

Странно слышать ее слова без обязательного хора остальных подружек, а также без одобрительного баса Гра Пока. Оставшись в одиночестве, сарги сразу из комических персонажей превращаются в довольно недружелюбных насекомых. А до этого мне даже не приходило в голову, что они сделаны нестрашными даже для инсектофобов не только графическими средствами.

– Все дело в масштабе, – пытаюсь я выкрутиться. – Искусство в малой форме трудно… как бы это сказать… оценить по достоинству. Тут нужно быть ценителем. А я вам предлагаю по‑настоящему большой масштаб.

– Какой? – спрашивает саргиня. На сей раз, кажется, заинтересованно.

Я набираю в грудь воздуха для объяснений.

Мой улов из справочной информации состоит в следующем: для покраски крупных объектов сарги используют точно таких же паучков‑фабрикаторов, которые собирали станцию. Только попроще: фабрикаторы, которые строили Узел – штучный товар, пригодный для работы в космическом пространстве и переработки самых разных материалов. Мини‑роботы, с помощью которых сарги украшают свои жилые помещения, имеют куда более скромный набор возможностей. Но принципиально платформа мало чем отличается… ну, или я со своей гуманитарной колокольни так понял.

Так мне пришла в голову идея: если перепрограммировать фабрикаторы, пожалуй, они смогут выполнять культурные запросы саргов с куда большим размахом! Например, можно расписать малые астероиды и вывести их на орбиту вокруг станции на радость туристам.

Именно это предложение я озвучиваю саргини. Объясняю, как это будет круто: мы, мол, расположим камни в такой плоскости, чтобы они не мешали швартующимся судам, но при этом к ним легко можно будет отправлять фабрикаторов, чтобы те распыляли краску по индивидуально заданной программе. А туристы пусть знай себе из окон любуются.

– С меня – фабрикаторы и поиск подходящих космических скал, с вас – художественная идея, – вещаю я, пытаясь изобразить вдохновенный блеск в глазах.

Саргиня смотрит скептически, хотя чтобы разобрать скепсис на этой морде нужен особый род воображения. Однако ее молчание говорит само за себя: с каждым следующим словом идея мне самому кажется все более нелепой. Черт, зачем я вообще ее начал предлагать, ладно игровая непись, но ведь вся эта красота еще пишется для изучения разработчиками игры, да и несчастного искина, которого будут использовать, возможно, для оборонных нужд, я на такую чушь программирую…

– Очень интересное предложение, – наконец вежливо говорит саргиня, когда я заканчиваю разоряться. – Однако его экономический потенциал представляется мне сомнительным. Вряд ли из окон станции можно будет разглядеть астероиды, достаточно мелкие для того, чтобы не представлять угрозы ни для станции, ни для швартующихся кораблей.

– Можно сделать специальные бинокли… – начинаю я.

– Увы, – она качает головой. – Масштаб и зрелищность не поражают воображение. У вас все?

По идее, я должен извиниться и, не тратя больше ни мое, ни ее время, линять отсюда подобру поздорову, чтобы заняться спасением вверенной мне станции другими методами. Однако внезапно для себя я сержусь. Надоело, черт побери! Будет всякая непись тут на меня смотреть сверху вниз и намекать, что я не умею мыслить с размахом и не знаю физики! Поэтому говорю:

– Нет. Это был только разогрев. Если в росписи астероидов для вас недостаточно блеска – то как насчет расписать кольца газового гиганта?

Кажется, тут я ее пронял: саргиня замирает, ее мохнатые усики слегка дрожат.

– А имеете ли вы право предлагать такое? – спрашивает она после паузы в несколько секунд.

К счастью, мои иызскания подарили мне ответ на этот вопрос.

– Да, – говорю, – весь этот кусок пространства находится в ведении Межзвездного содружества, а значит, и в моем, как его полномочного представителя. С должности меня никто не снимал. Я имею право передавать его в субаренду, в том числе, насколько я помню, и для нужд воздвижения памятников и монументов… думаю, объект искусства относится к тому же ряду.

Ну нифига я разозлился, даже про памятники вспомнил. А может, оно и неудивительно: в лоре игры не так уж много информации, написанной скучным псевдоюридическим языком, а то игроки бы от скуки сдохли. Естественно, эти фрагменты притягивают внимание.

Саргиня склоняет голову сильнее.

– Вы не возражаете, если я позову для более подробного разговора своих коллег? – спрашивает она.

– Зовите, конечно, – говорю я.

Еще бы я возражал: я хорошо помню краткую лекцию Бриа об особенностях коллективного мышления саргов. В группах, мол, они лучше соображают, поэтому поодиночке серьезными вопросами не занимаются.

Значит, наконец‑то начинаются настоящие переговоры!

Деньги: – 2 000 502 кредита (счет заблокирован)

Характеристики капитана:

Репутация – 1508

Харизма – 80 (Уверенный Лидер)

Дипломатичность – 121

Предприимчивость – 81