Текст книги "Мирная стратегия. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)

Глава 10 (без правок)

Я ожидал, что у Цуйшели с омикра должен быть какой‑то тайный склад. И размещен он, думал я, наверное, среди тех же складских помещений, одно из которых я в свое время отдал под салон «Норагир». А что? Омикра лазают, где хотят. Им, наверное, ничего не стоит пробраться с закрытый и даже законсервированный зал, чтобы сложить там свою охотничью добычу.

Однако, как оказалось, я недооценил и омикра и, пожалуй, Цуйшели.

– Как никакого склада нет? – спрашиваю я уязвленно.

Цуйшели только плечами пожимает.

– Это же омикра! Для них рассовать пятнадцать тонн орехов по вентиляции – плевое дело.

– А зачем им ты тогда нужна была?

– Как зачем? Наладить каналы сбыта! А вот мы и пришли.

«Мы пришли» – то бишь оказались рядом с небольшим кафе, не на главной «улице» хаба, а во втором кольце. Центральный проход тут поуже, мест для лавок и прочих заведений поменьше, зато само кольцо больше, потому что дальше от командной рубки. Ну и места тут, соответственно, дешевле.

Я даже пока играл в шлеме, заходил сюда редко: важных для игры мест тут практически нет, а путешествовать в густой толпе по узкому коридору на самокате крайне неудобно. Без самоката же просто слишком много времени тратится.

После того, как начал играть в капсуле, я тут и вовсе не был… ну, впрочем, и времени прошло всего ничего – два дня. Или все‑таки три?.. Черт, уже и сам запутался! В любом случае, кажется, что гораздо больше.

Так вот, оказалось, что разруха, видимая в центральном коридоре хаба, этой зоны коснулась гораздо меньше. Часть заведений пустует, но они не разрушены, просто заперты. Народу значительно меньше, чем я помню – пожалуй, сейчас‑то мне удалось бы проехать на самокате.

Мы останавливаемся у абсолютно целого фасада, чья вывеска гласит (я не шучу!): «Нож‑Затейник». В недоумении глазею на витрину, где на многоярусных блюдах выставлены – ну надо же! – фигурки в форме различных уже знакомых и еще не знакомых мне инопланетян. Узнаю соноранца, преи и что‑то непонятное, похожее на толкиеновского энта; таких я еще не видел.

– Они вырезают фигурки всех разумных рас из съедобных овощей и фруктов, – объясняет Цуйшели с тяжелым вздохом. – Орехи толго очень хорошо подходят для оформления изделий.

– Да, – говорит Вергаас, – это ты удружила, – и мрачно смотрит на пишницу. – Теперь нужно проверять всех постоянных клиентов!

Вергаас согласился взять на себя отлов всех зогг, не только интересующего его первого поколения, его даже просить специально не пришлось. Я не стал спрашивать, почему, но у меня сложилось впечатление, что мафиози попросту счел это своей обязанностью. Мол, раз договорились, то надо делать.

– Хозяин вам сразу же выдаст список завсегдатаев! – веско заявляет Цуйшели. – Он дорожит сотрудничеством со мной!

Однако не похоже, что хозяин кафешки так уж в восторге от контактов с Цуйшели. Наоборот, выглядит все так, что этот пожилой 3,14 был бы рад возможности заявить, что он ее знать не знает, и не дает ему так поступить только присутствие Вергааса, а пуще того – мрачное выражение лица мафиози. Тем не менее в ответ на мою просьбу (я стараюсь провести ее по тонкой грани между просьбой и приказом) он все же соглашается выдать полный список завсегдатаев. Случайных клиентов мы решаем не проверять: очевидно, что постоянный едок получит больше дозы орехов в организм, соответственно, если он заразится зогг, шансов, что те размножатся именно в нем, тоже больше.

На этом оставляю эту проблему на Вергааса: в отличие от Цуйшели, он продемонстрировал, что на него можно положиться.

Цуйшели же говорю:

– Иди, и чтобы глаза мои больше тебя не видели!

– Как?! – восклицает она. – Но ведь на меня так приятно смотреть!

И хлоп‑хлоп ресницами. А поскольку вместо ресниц у нее мелкие зеленые перышки, эффект поразительный. Если «Узел‑8090» получит популярность, ручаюсь, очень скоро такие ресницы, что называются, войдут в тренд.

Хотя я мало разбираюсь в женской моде, не удивлюсь, если перья на ресницы уже кто‑то наращивает.

– А вот так, – говорю я, мысленно взяв себя в руки. – Штраф можешь считать списанным.

– Но Терс Шивак… – начинает она.

– Сам поговорю с твоим Шиваком, – перебиваю я ее.

Цуйшели обиженно надувает губки. То еще зрелище, однако я остаюсь тверд. Сам же называл себя мыслящим человеком и гордился, что инстинкты не имеют надо мной власти!

Да и потом, теперь‑то у меня нет ощущения, что Цуйшели открывает собой новую сюжетную ветку. Больше похожа на досадную помеху, препятствие на дороге, от которой почему‑то ни в какую не получается отделаться.

А даже если и открывает – я ведь никому не давал торжественного обещания соглашаться абсолютно на все сюжетные линии, куда бы меня не завело коварство сценаристов. Как говорят американцы, нужно выбирать, в какие драки вступать, а в какие – нет. Пока пишница дала мне пару хороших подсказок и не успела никак навредить, в отличие от прочих разов. Вот и ладно, вот и надо прекращать общение, пока я впереди по очкам.

Однако когда Цуйшели уходит от меня прочь по коридору – странной походкой, довольно соблазнительной, но однозначно не очень человеческой (вот когда становится особенно очевидно, что голени и стопы ее босых ног совершенно не похожи на человеческие… впрочем, на птичьи тоже – скорее ящерицыны лапы) – я ловлю себя на том, что не верю, будто это прощание навсегда. Ох, чувствую, принесет мне еще неприятностей…

Пока же, распрощавшись и с пишницей, и с Вергаасом, отправляюсь с Шиваком… Точнее, хочу отправиться, но меня ловит Нирс Раал. На сей раз по видео.

Выглядит Превосходный в полном диссонансе с названием своей расы: явно со сна, встрепанный и по‑прежнему усталый донельзя.

– Капитан! – начинает он сходу. – Почему вахтенный мне передал лог, в котором половина заявок на текущий ремонт игнорируется, а очередь на остальные – в три дня длиной? Он говорит, что это ваше распоряжение! Я думал, что знаю, чего ждать от Эль‑И, но это возмутительное разгильдяйство…

– Это не разгильдяйство, – перебиваю я. – Я действительно так распорядился. У инженерной команды сейчас особое задание, им нельзя мешать.

У Нирса вытягивается лицо.

– При всем уважении, капитан, – говорит он, – этот недостойный просит вас пересмотреть ваше, несомненно, продуманное всем сердцем и выстраданное всем разумом решение!

Так и сказал – «продуманное всем сердцем и выстраданное всем разумом». То ли перепутал от эмоций, то ли я чего‑то не знаю о физиологии Превосходных. Но в целом, несмотря на эту ошибку, все мне было понятно: Нирс настолько пришел в ужас, что из своей обычной спокойной, иногда неуловимо ироничной манеры скатился в характерную для Превосходных преувеличенную вежливость с самоуничижением. Говорят, у азиатов в ходу что‑то подобное. Ну да, привычки детства труднее всего забываются.

– А что? – спрашиваю я его. – Томирл меня уже предупреждал, что последствия будут тяжелыми, но ничего, пару недель‑то продержимся…

– Пару недель?! – Нирс чуть ли не взвизгивает. – У этого недостойного просто нет слов, чтобы выразить глубину вашего заблуждения, а если говорить о вежливых словах, то их нет вдвойне!

– А попроще? – устало говорю я. Что‑то я не припомню, чтобы раньше мой завхоз заворачивал такие словесные кренделя. Тоже за него кто‑то играет, что ли? Или просто вычислителные мощности для непися повысили?

Нирс берет себя в руки и формулирует:

– Капитан, ну вы сами представьте. Допустим, за неделю инженерная команда управится с перепрошивкой фабрикаторов, – ага, отмечаю я про себя, он уже откуда‑то знает, что речь идет о перепрошивке, хотя я ему вроде бы этого не говорил… либо сказал Томирл, либо правда ему вкладывает в рот слова живой оператор, который, разумеется, в курсе всего игрового процесса. – Хотя, – продолжает он, – по моему опыту всегда возникают всякие непредвиденные обстоятельства, и одной неделей дело наверняка не ограничится. Хорошо, если в две уложатся. А очередь на обслуживание знаете за это время какая накопится?! Да нас одними заявками завалит! Да им разгребать это все несколько месяцев потребуется!

Да, если там живой оператор, то он актер тот еще – и действует по системе Станиславского, с полным вживанием в роль. Когда вместо Бриа была живая актриса (хотя, может, тоже актер, кто их там знает… но мне приятнее думать, что все‑таки девушка), она тоже говорила очень увлеченно, но все‑таки сохраняя толику академической отстраненности. Да, она мне предлагала выход из непростой с юридической точки зрения ситуации – и одновременно словно в игру играла. Создавала этакий ментальный конструкт, развлекалась, что‑то в этом роде.

А у Нирса, судя по интонациям, в самом деле душа болит за станцию!

Наверное, такой же псих, как и я.

Ну или это все‑таки мастерски запрограммированный непись… а, какая разница! Так рехнешься про каждого раздумывать, когда он живой, а когда нет.

– Ладно, – говорю, – предположим. И что вы мне предлагаете?

– Отложить исполнение договора с саргами, иного выхода я не вижу! – безапелляционно бухает Нирс.

– А где мне достать деньги, чтобы выбираться из кредитной ямы, по‑вашему? – довольно мрачно говорю я.

Тут же спохватываюсь: додумался такие вещи вслух говорить! А вдруг услышит кто? Мы не то чтобы широко уведомляли жителей станции о ее проблемах…

Однако, к счастью, я отступил в небольшой альков, чтобы поговорить с Нирсом. Тут весит реклама ближайших заведений (в частности, этого кафе «Нож‑затейник», чтоб его!), а люди все ходят мимо и в эту сторону не смотрят. Ну и то хлеб. Хотя впредь пометка: о таких делах все‑таки нужно говорить только лично… ну или находясь в полном одиночестве в герметически изолированном транспортном средстве.

– А чем вам помогут деньги с саргами? – так же резонно спрашивает Нирс.

– То есть как это, чем помогут? – не понимаю я.

– Они ведь поступят на счет станции!

– Ну и? – по‑прежнему не понимаю. – Нам того и надо, разве нет?

– Разумеется, это уменьшит ваш долг перед банком, – вздыхает Нирс. – Но счет ведь по‑прежнему будет заблокирован.

– С чего бы? – удивляюсь я. – У меня ведь кредит до двух миллионов, и если оплата от саргов – а мы, между прочим, на миллион договорились, – поступит на счет, у меня останется… – прикидываю в уме: последний раз я проверял эти цифры не так давно, но долг меняется динамически: какие‑то средства прибывают, какие‑то списываются на текущее обслуживание станции. – …у меня останется примерно девятьсот тысяч кредитов.

Тоже не супер, конечно, на новый большой модуль не хватит, но от этой суммы уже можно будет плясать…

– Да нет, – серьезно говорит Нирс, – у вас будет заблокированный счет с балансом минус миллион сто… примерно. И только‑то.

– Почему?! – взвиваюсь я.

– Потому что нужно подать заявление на разблокировку счета в судебном порядке, – вздыхает Нирс. – Бриа вам об этом не сказала? И нам в этом могут отказать, пока кредит не выплачен до конца, прецеденты были.

Да бабушку вашу коромыслом в Юрьев день!

Кстати, а про Юрьев день‑то я не зря вспомнил: это же феноменальное рабство.

– То есть, – до меня наконец‑то доходит, – исполнение договоров с саргами можно и не гнать?

– Можно было! – с досадой восклицает Нирс. – Тем более, что вы не прописали конкретных сроков! А теперь все, спилили рога, пилите и зубы!

Наверное, какая‑то идиома, решаю я. Вроде как «сказали А, придется сказать и Б».

И как по заказу, именно в этот момент получаю системное сообщение: «Поздравляем! Первая партия фабрикаторов поступила на орбиту газового гиганта НЕ‑8675‑РКГ. На ваш счет переведен первый транш: 200 000 кредитов. Получено очков репутации: +50

Получено очков предприимчивости: +10».

И следующее сообщение:

«В результате бездействия технической команды жители станции недовольны! Ваша репутация падает! Репутационные потери: ‑30 очков».

Ну вот.

И главное, теперь уже не остановишься: сарги уже перевели денег больше, чем за первую партию фабрикаторов (там отнюдь не пятая часть, гораздо меньше).

Ну в общем я молодец.

* * *

Неудивительно, что после этого разговора я являюсь в камеру Терса Шивака злой, как черт. Причем, что самое странное: зол я почему‑то на Нирса Раала, который совершенно не при чем, просто глаза мне открыл. А в его лице, соответственно, на всех Превосходных скопом.

Терс Шивак сразу кажется мне странным типом. Одет он по‑простецки, как положено эвакуированному нелегальному старателю с Дей‑ко, даже если он на самом деле никакой не старатель, а блогер. Однако при этом держится с таким гонором, так цедит слова сквозь зубы и так задирает нос, словно родился отпрыском одной из элитных линий Превосходных.

Которые, как известно, без многослойных блестящих накидок и поясов даже в туалет не ходят.

Но на элитную линию Терс Шивак совершенно не тянул: у тех рога длинные и хитрозакрученные, а у него короткие, да еще всего два, а не три. У Превосходных из второго и третьего дивизионов тоже бывает по три рога (как у Нирса Раала, к примеру), но большинство все‑таки двурогие… А вот двурогих элитников совсем не бывает.

В общем, он пытался представить все так, как будто делает мне одолжение, что привлекает к моей задрипанной станции внимание всего мира с помощью своего блога, а значит, я его должен отпустить с миром, а может, еще и приплатить.

Ну, платить бы я ему не стал, но если бы не слова Цуйшели о том, что чувак хочет дать мне на лапу, ни за что бы не догадался.

Начинаю даже сомневаться, уж не соврала ли мне девчонка из каких‑то своих соображений. Однако не могу представить, зачем бы ей это. Допустим, поручил бы я ей посредничество между мной и Шиваком – она что, из собственного кармана бы мне приплатила?

Короче, в результате теряю терпение и иду на импровизацию. Наверное, Нирсова недавняя реплика насчет рогов и зубов надоумила.

– Слушайте, вы, – говорю ему. – Между прочим, на моей планете рога бывают только у травоядных существ. А у тех, кто их ест, хищников, рогов нет. Есть только зубы. Вы видите у меня рога? – с этими словами улыбаюсь.

Терс Шивак спадает с лица – и переговоры идут на лад.

Не думаю, конечно, что он реально испугался, будто я могу его сожрать. Просто атавизм сработал.

Тут я, конечно, угадал: у Превосходных нет ничего похожего на клыки, даже резцов нет. Сплошь одинаковые зубы вроде наших боковых, предназначенных для перетирания пищи. Кстати, только сейчас сообразил: это правда означает, что они изначально поедали какой‑то довольно однообразный корм, скорее всего, растительный! Странно, никогда не слышал, что Превосходные вегетарианцы… Впрочем, не слышал и обратного. Я вообще мало разбирался, кто тут чем питается.

Тогда забавно! Вегетарианцы‑Превосходные прижали всеядных преи (да, преи не травоядные, как я подумал было по их оранжерее). Далеко это от человеческих стереотипов.

Словно в подтверждение моих мыслей вижу системное сообщение: «Вы использовали прием психологического давления! +5 к дипломатичности».

В общем, в итоге мы с Шиваком договариваемся о том, что он платит мне пятьсот тысяч отступного. Прямо серьезно, я от гражданского лица не ожидал такой суммы! Это сколько же у него подписчиков, выходит?

Зря я пошел в тестировщики, надо было в блогеры…

Ловлю себя на этой мысли и тут же одергиваю: ладно, это же вымышленная реальность! Вряд ли за пределами горячечных фантазий местных сценаристов существуют блогеры, способные вот так просто выложить полмиллиона баксов… Или пару миллионов?

Пытаюсь прикинуть покупательскую способность кредита по отношению к доллару – безуспешно. Я не сказать чтобы великий экономист. Или это создатели игры тут что‑то напортачили? И плата, которую предлагает мне Шивак, – это не реализм, а дань игровым условностям, спасательный круг, который выручит меня в трудный момент?..

Хотя даже этих денег не хватит до нулевого и тем более положительного баланса, вот засада‑то. И значит, я опять не смогу ими воспользоваться…

Тут Терс Шивак уже не надменным, а стандартно‑вежливым для Превосходных (то есть угодливо‑подобострастным) тоном выдает:

– Этот недостойный хотел бы знать номер счета, на который его сиятельный собеседник соблаговолит принять деньги.

«Соблаговолит», ну надо же!

И тут до меня доходит кое‑что поважнее.

Номер счета! У нас с Шиваком частная сделка, можно сказать, незаконная. Значит, он действительно может переводить деньги не на счет станции, а на любой, какой я укажу!

Вспоминаю, что какое‑то время назад я уже жалел, что у меня тут в игре нет личного счета, на который я мог бы получать зарплату – и время от времени красиво жертвовать эту зарплату станции, поднимая свою репутацию. Или давать взятки инспекторам. Или красиво спаивать нужных людей… Помню такой механизм в одной древней градостроительной стратегии, очень он меня выручал, когда баланс становился минусовым – вот как сейчас.

Однако личного счета у меня ни тогда не было, ни сейчас он не появился… То есть все равно придется, видимо, указывать станционный. Или…

Говорю:

– Демьян! Имеется ли у меня личный счет?

– Как у всякого служащего Межзвездного союза, у вас имеется личный счет в банке, на который вы получаете зарплату, – сообщает мне Демьян. – Однако пока зарплата вам не выплачивалась, поскольку по соглашению с вашей планетой вместо зарплаты вы можете забирать полезные технологии для Земли.

Ах да. Помню, это входило в инструктаж при начале игры: что можно, мол, выигрывать для землян всякие ништяки. Но потом об этом ни слова не было, я и забыл.

– И на какие технологии я могу претендовать? – спрашиваю Демьяна.

– Ни на какие, – отвечает тот, – поскольку испытательный период еще не кончился.

– Демьян, какова продолжительность испытательного периода?

– У меня нет информации по данному вопросу.

Ну ни фига себе. Почему такой простой вопрос засекречен? Глюк – или я утратил право на ответ вместе с репутационными потерями?

Ну да не важно, мне сейчас важны не гипотетические гостинцы для моего не менее гипотетического (и воображаемого) земного начальства, а само существование этого счета.

– Демьян, – говорю, – но ведь я могу получать на этот счет средства из сторонних источников и распоряжаться ими по своему усмотрению?

– В рамках законодательства Межзвездного содружества – безусловно.

– Тогда перешли реквизиты счета на личный коммуникатор господина Терса Шивака.

Аллилуйя! Наконец‑то у меня появятся свободные средства, которые я смогу тратить по своему усмотрению! На модуль их тоже не хватит, конечно, – да ведь чтобы построить модуль, пришлось бы их перевести на счет станции, а там они просто провалятся в ту же бездонную дыру, выкопанную для меня Межзвездным содружеством. Зато я могу решить с их помощью некоторые первоочередные проблемы… ну вот хоть проблему с нехваткой персонала для обслуживания станции, благо, дорожка‑то накатанная.

Выхожу из камеры Шивака – и выбираю доску объявлений. Где там мой старый знакомец Нор‑Е, бригадир космических монтажников?

– Командир! – ящер‑соноранец скалится на меня с экрана. – Что на сей раз взорвать на благо станции?

– Не поверишь, – говорю, – на сей раз только созидательный труд, как ты любишь.

Нравится мне этот тип. Сложно объяснить, чем. Свой он какой‑то. Понятный, несмотря на чешую, хвост и вертикальные зрачки.

– Эх, жаль, – Нор‑Е мне подмигивает, – а я как раз надеялся хорошо развернуться! Ну да какие наши годы. Ладно, будем созидать, раз надо.

Я ж говорю, нравится.

Деньги

Счет станции: – 1 724 045 кредитов (счет заблокирован)

Личный счет: 500 000 кредитов

Характеристики капитана:

Репутация – 1634

Харизма – 86 (Уверенный Лидер)

Дипломатичность – 137

Предприимчивость – 91

Глава 11 (без правок)

– М‑да, – Нор‑Е зачарованно глядит в огромный иллюминатор. – И ради этого вы заварили всю эту кашу?

С нашего места виден газовый гигант, чей каталожный номер я все равно не помню. И кольца вокруг него, поуже, чем у Сатурна, но тоже красивые.

Сейчас планета висит от нас довольно далеко, по размеру она где‑то как Луна в ясный день.

А мы сами находимся в кафе‑баре под названием «Глаз бога». Несмотря на пафосное название, тут очень мило: ползучие растения по стенам, похожие на транспортные лозы омикра, и барная стойка, подсвеченная синими светодиодами. Поэтому‑то я и выбрал для встречи это заведение.

Эпизод с Цуйшели и «Ножом‑затейником» впервые заставил меня по‑настоящему осмотреться по сторонам. Я прекрасно знал, что в центральном хабе (да и не только в нем) полно харчевен, магазинчиков по продаже техники, каких‑то кулинарных принадлежностей и даже модных бутиков – хотя понятия не имею, какая одежда может подойти одновременно разным видам: несмотря на то, что гуманоидная форма самая распространенная в Содружестве, большинство инопланетян все‑таки сильно отличаются друг от друга размерами и видом частей тела. Но разработчики игры постарались на славу и придумали для каждого из этих местечек хотя бы вывеску и витрины.

До сих пор я был уверен, что все они – просто декорации, но это оказалось не так. В большинство заведений и впрямь нельзя зайти, хотя у них имеется регистрационный номер и (как выяснилось, когда я запросил информацию у Нирса), налоги и прочие отчисления в станционную казну они тоже платят. Но в некоторых местах, когда я пытался взять курс на дверь, меня не просто плавно разворачивало вдоль стены – двери открывались передо мной и удавалось попасть внутрь.

Особо много времени на масштабное исследование у меня не было, но я все же обнаружил три «настоящих» заведения. Во‑первых, «Галактический котел» – вопреки названию, не бар со сложносочиненными коктейлями, а довольно унылая едальня, делающая ставку на скорость и универсальность еды, что‑то вроде бургерной. Только ассортимент у них еще скучнее, чем в каком‑нибудь Макдональдсе: протеиновые кубики, протеиновые напитки, пластинки из клетчатки и глюкозный напиток – насколько я понял, просто сахар, растворенный в воде.

Во‑вторых, «Термиро‑окк» – роскошный ресторан с зеленой зоной и сценой, на которой даже выступал маленький оркестрик, вооруженный инструментами ужасающего вида. Уж не знаю, кто придумывал все эти спиралевидные трубы и виолончели в форме гроба, но он здорово развлекся.

Ну и в‑третьих, вот этот самый «Глаз бога»: совсем небольшой уютный бар, расположенный возле огромного иллюминатора. Видимо, это и есть их главная фишка. Хотя нет, одна из фишек: второй были небольшие устройства на каждом столике, и рекламный плакатик: «Активируйте поле защиты от прослушивания и видите конфиденциально переговоры любой сложности!»

Короткая консультация с Демьяном подтвердила, что у владельцев «Глаза бога» действительно есть разрешение от станции на предоставление соответствующей услуги.

Поскольку я уже оценил, насколько в новых условиях полного погружения удобнее разговаривать о делах, сидя за столом и чтобы никто случайно не мог подслушать, а не просто общаться по коммуникатору из телефона, я пригласил Нор‑Е именно сюда. Ну как пригласил. Полдня назад я связался с Нор‑Е и вкратце обрисовал, что потребуется от его ребят. Он ответил, что заказ сложный и что надо это обсудить, и предложил встретиться вечером. Я сначала позвал его в конференц‑зал около рубки, но потом, обнаружив это место, перерешил.

В конце концов, раз погрузился в игру с таким роскошным визуальным оформлением, надо этим пользоваться, так?

Да и для чего‑то сделали это место – словно специально для таких переговоров. Этакий маленький бонус.

Нор‑Е явился вовремя, одобрительно кивнул, когда я махнул ему рукой от столика у иллюминатора – оценил, какое место я ухватил. Правда, других посетителей кроме нас с ним все равно не было, так что особой ловкости от меня не требовалось.

А усевшись рядом со мной, монтажник тут же поинтересовался, видна ли уже работа фабрикаторов на кольцах нашего газовичка.

Поскольку я как раз недавно поинтересовался тем же самым, то имел возможность ответить ему утвердительно.

– Пока запустили только первую партию, – сказал я. – Если присмотреться, можно увидеть, что край левого кольца слегка серебрится.

Именно тогда Нор‑Е испустил свой возглас – мол, как это вы столько усилий ухнули ради такого дурацкого результата?

В ответ я хмыкаю с напускной уверенностью.

– Это пока самое начало. Разумеется, мы пока выпустили примерно одну двадцатую запланированного объема фабрикаторов… – причем заплатили нам как за одну пятую, так что следующие партии будем выпускать без воодушевляющего перевода денег на счет станции, но тут уж ничего не поделаешь. – Когда их будет хотя бы одна пятая, тогда уж можно будет о чем‑то говорить. А вообще‑то сарги отметили, что полный художественный эффект недостижим без полноценного объема аппаратов…

Нор‑Е громко фыркает.

– Ну допустим. Им виднее. Ладно, а тебе, выходит, теперь расхлебывать последствия этого… наведения красоты?

– Вроде того, – говорю я. – Точнее, я хочу, чтобы их расхлебали вы.

Нор‑Е вздыхает. Гримаса чисто человеческая и странно выглядит на его морде, которая представляет собой нечто среднее между ящерицыной и змеиной.

– Ладно, давай. Не совсем наш профиль, но что уж тут делать. Говоришь, нужно, чтобы мои красавцы вместо ваших грибочков проследили за нормальной работой станции две недели?

– Примерно так, – говорю. – Я уже обсудил это с моим консультантом по дипломатической работе, мы вас оформим как частных подрядчиков на службе у Межзвездного содружества, я на это имею право.

Не самый приятный разговор был с Бриа. Не в том смысле, что она меня обругала. Просто после того, как совсем недавно она вела себя как живой, профессиональный и даже не очень стандартно мыслящий человек, довольно странно было снова общаться с ней в ее вежливой, улыбчивой и абсолютно невыразительной ипостаси. Той самой, которую я считал полезной только для готовки кофе. «Бриа, я хочу нанять сторонних подрядчиков на место инженерной команды. – Чем я могу в этом помочь, капитан? – Как мне оформить их работу? – Отдельным договором частного найма! Мне подготовить документы?»

Мы с Нор‑Е обговариваем другие организационные моменты, после чего в разговоре наступает пауза. Нужно вроде как прощаться и бежать по своим делам, но я вижу, что Нор‑Е хочет еще что‑то сказать. Я, конечно, тороплюсь, но у меня предчувствие, что будет нечто интересное, поэтому приглашаю его высказаться.

И он меня не разочаровывает.

– Слушай, командир. Ты, смотрю, мужик правильный. Третий раз нас нанимаешь, и все три раза – чтобы очередной пожар потушить, так?

Открываю рот, чтобы возразить – при чем тут пожары? То есть пожары были, конечно же, когда Шивак поднял свой нелепый мятеж, и у меня станция чуть ли не куски разлеталась. Но монтажники‑соноранцы‑то тут причем? Я их, вообще‑то, и правда в какой‑то момент хотел привлечь к спасению заложников из заваленного тоннеля, но не успел же…

Потом вспоминаю, что «тушение пожаров» – это такой устойчивый слэнг в менеджерской среде, только не на русском, а на английском языке. «Пожар» означает любую текущую проблему, которая неожиданно всплыла, угрожает катастрофическими последствиями, и на решение которой приходится бросать все силы. Аврал, короче. Но тому, кто программировал лексикон Нор‑Е, очевидно, не хватило знания русского языка и слова «аврал», что могу сказать.

– Вроде того, – отвечаю сдержанно.

– А сейчас, я так понял, вообще свои собственные средства хочешь потратить, чтобы закрыть проколы вашей инженерной команды? Потому что они, растяпы, эдакие, не справляются.

– Они не растяпы и это не проколы, – поправляю я. – Прокол мой собственный, поскольку я неправильно рассчитал имеющиеся в моем распоряжении ресурсы. Значит, из личных средств все и исправлять.

Нор‑Е смотрит на меня особенно пристально.

– Хороший ты мужик, командир, – говорит он. – Ответственный. И работать мы с ребятами на тебя будем, не вопрос. Но ей же ей, как меня бесит, что Содружество на такие посты, как твой, назначает необразованных варваров с отсталых планет!

Могу только хлопать глазами, как давеча Цуйшели. Разве что у меня, уверен, далеко не так очаровательно получается.

Не привык я как‑то к бытовому хамству. Точнее, успел отвыкнуть – в школе, конечно, со мной еще и не так говорили, но с тех пор уже много лет прошло. Да и вообще – чтобы тебе хамили в компьютерной игре, да еще вроде как персонаж‑союзник?!.

Нор‑Е между тем начинает смеяться. Смех у него тоже человеческий и вполне приятный. Впрочем, тут все актеры озвучки могут похвастаться красивыми голосами и умением ими владеть, с чего бы ожидать иного.

– Извини, командир, я тебя обидеть не хотел, – говорит Нор‑Е. – Просто дело такое… Я уже не на первом инфраструктурном объекте Содружества с бригадой кручусь, и везде, заметь, везде – недоделка на недоделке! Частью – потому что спонсоры мудрят, хотят себе задницу прикрыть… ну, как они это понимают. У каждого какие‑то тайники, секретные ходы, предохранители, а простым работягам расплачиваться. Частью – бюджет урезают на самое необходимое с понятно какими последствиями. А частью потому, что из‑за политических интриг назначают в командиры кого попало… И пойми меня правильно, ты – прекрасный вариант, один из лучших. Я тебе потому это и говорю. Ты звезд с неба не хватаешь, но башка у тебя на месте. А главное – реально за станцию радеешь, не просто так хреном с бугра колосишься, и не свои собственные проблемы решаешь за ее счет. Ей‑ей, если бы я сам этот Узел конструировал, – тут он усмехается чему‑то, – кого‑то типа тебя в кэпы бы и подбирал. Но вот одна проблема – не знаешь ты ни хрена! Не представляешь даже, что это за объект такой – космическая станция.

– То есть как это? – я совсем забываю и про его резкие слова, и про то, что разговариваю либо с порождением игровой нейросети, либо с оператором, который, по идее, знает меня только с игровой стороны. Это меня – меня! – обвинили в том, что я не представляю, что такое космическая станция?! Да я от космоса столько лет фанатею! Столько читал про него! – На моей планете тоже космические станции строят! Пусть не такие большие, но…

– Но, – говорит Нор‑Е, – ты же сам не физик, не инженер и даже не пилот‑навигатор? Постройкой этих станций не занимаешься?

Вынужден кивнуть.

– И орбиту не вычислишь, если припечет?

– Так ведь не обязательно уметь вычислить орбиту, чтобы уметь управлять станцией, которая уже на орбите расположена.

– Скажи, а сколько на станции Узел маневровых двигателей? – вдруг спрашивает он.

– Что? – чуть теряюсь я.

– Маневровых двигателей. Тех, которые для маневров используют. Где установлены маршевые двигатели? Может ли станция генерировать пространственные аномалии и через них проходить, как космический корабль? Какой процент потребляемой станцией мощности расходуется на удержание на орбите? На каком принципе работает энергоустановка, которую ты нанимал нас установить – она гравитационная, термоядерная или квантовая? Почему станция радиально симметрична, хотя не вращается? Для чего модули соединены между собой?