Текст книги "Сказки и предания алтайских тувинцев "

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)

Говорят, в полдень следующего дня они передали Отгек Джуману: «Приходи пить чай!»

Отгек Джуман надел заранее принесенное и спрятанное в юрте настоящее ханское платье своего отца с красивым золотым шариком на шапке, обул свои темно-серые сапоги, и пошли они, нарядные, вдвоем, как два гуся, согласно перешептываясь и тихо переговариваясь, и вошли под звон своих золотых и серебряных украшений. Дрогнуло тут сердце их величественного отца, сидевшего на почетном месте, вскочил он на ноги.

– Садитесь, садитесь, папочка, куда же вы? – закричали они и засмеялись, так что он, пристыженный, снова уселся.

Тогда сказала мать:

– О моя младшая дочь, ты всегда была моей любимицей и наследницей. – И она со слезами поцеловала дочь и уступила ей свою подушку у очага.

– О мой сын, о мой сын, я был очень несправедлив к тебе, сядь сюда на эту подушку! – воскликнул хан и пододвинул Отгек Джуману свое сиденье.

Через три дня с охоты вернулись старшие зятья. Вернулись не пивши, не евши, не принеся с собой и коричневой мышки. Тут хан поставил и украсил для Отгек Джумана отдельную маленькую белую юрту-дворец и подарил ему ее. А потом, говорят, хан заболел – так он расстраивался из-за несправедливости, из-за того, что уж очень мало уважал Отгек Джумана, да и умер.

Отгек Джуман сел на место хана и могущественно владел землей, твердо управлял всем светом и жил мирно и счастливо.

20. Лягушонок

Жили однажды старики, муж с женой, и не было у них детей. Весь их скот был семь черных коз. Пошел старик пасти своих коз, старуха отправилась за водой. В черпак ее скользнул лягушонок. Она и говорит:

– Что за противная лягушка, убью-ка я ее!

Но как только она высоко занесла черпак, лягушонок сказал:

– Ах, боже мой, богда! Тем, у кого нет детей, я стану ребенком. Не убивайте меня, бабушка!

Отбросила тогда старуха свое ведро, взяла лягушонка и сунула его себе за пазуху, а тут уж и старик подошел, гоня перед собой коз. Она крикнула ему:

– Эй, старик, у нас теперь есть сынок-лягушонок! Наконец и у нас есть что-то милое сердцу! Скорей иди сюда!

– Что ты там болтаешь? Склюй тебя ворон!

С этими словами схватил старик свою палку и вбежал в юрту.

– Эй, ты, а у меня сын, – сказала старуха.

– Где у тебя сын, покажи-ка!

– А вот, – сказала старуха и вытащила лягушонка из-под вьючного седла. Рассердился тут старик:

– Фу, что это за сын? Ты меня обманула!

– Нет, не сердись, – сказала старуха, а сам лягушонок крикнул ему:

– Папаша, папаша, не бей мою мать!

– Ах, чертов парень! Неужели наконец появился кто-то, кто сможет закопать мои кости в землю! Эй, старуха, забьем-ка одну из наших черных коз, готовь похлебку!

Выскочил лягушонок из юрты и сразу же содрал шкуру с самой большой из семи черных коз.

Когда мясо закипело, лягушонок сказал:

– Папаша, а папаша, дай мне ее почки и сердце.

Старик удивился: «Ну и чудак, не успел родиться, а уже просит мяса». И еще подумал: «Наконец-то появился кто-то, кто займет мое место, будет потом вместо меня». Он порадовался, отдал свое мясо, и тот съел его.

Посреди ночи старик проснулся, привстал на постели и увидел, что в его бедном джадыре от края до края простерлась пятицветная радуга. «Что-то у нас случилось», – подумал он, растолкал свою старуху, и они лежали и шептались. Сын их лежал и спал все еще как лягушонок. Но когда они встали утром, это уже был не лягушонок, в постели лежал и спал крохотный черненький мальчик. Старуха подоила коз и дала ему соску, и он принялся ее сосать. Когда наступило время гнать на пастбище коз, мальчик и говорит:

– Папаша, папаша, дай мне петлю и силок. Пока я пасу коз, я поохочусь на сусликов и хомяков.

– Что ты, мальчик. Нет, я пойду сам. Ты же еще дитя, останься здесь и поспи!

Но мальчик сказал:

– Ах нет, папаша, я не буду спать!

И так как отец не согласился с ним, он заплакал и плакал до тех пор, пока старики не уступили, и он взял силок и все, что ему было нужно, и ушел, погоняя коз/. Старик пошел поглядеть за ним и увидел, что он действительно ловит и убивает сусликов и хомяков. А рядом паслись козы. Но потом мальчик забыл о козах, и они заблудились.

– Крутая скала, ведь у тебя есть эхо. Пропали шесть моих черных коз! – стал кричать мальчик.

И тогда послышалось фырканье коз, и они прибежали к нему. Вечером мальчик вернулся в юрту. Он гнал перед собой коз, перекинув через плечо сусликов и хомяков.

– Теперь у нас есть кормилец! – С этими словами выбежали навстречу ему старики, расцеловали его и взяли у него добычу. Старик освежевал сусликов и хомяков, и конца им не было видно. Старуха доила коз, и мальчик подвел к ней козлят.

На следующее утро он встал и говорит старику:

– Вот, папаша, хочу я вам что-то сказать!

– И скажи, мой мальчик! – отвечает старик.

– Я скажу, а вы не рассердитесь? Посватайте за меня младшую дочь Хараатай Хаана!

Был у. старика один-единственный слепой черный як. Надел он на слепого черного яка седло и чепрак, взобрался на него и отправился в путь, чтобы высватать младшую принцессу Хараатай Хаана. А мальчик собрал своих коз и опять ушел на пастбище.

Пришел старик к хану и говорит:

– Ну вот, сиятельный господин, пришел я к вам.

– А зачем ты пришел? – спросил хан.

– Я пришел за своим добрым счастьем. Прошу я для моего сына вашу младшую принцессу.

Хан как закричит:

– Айда, гоните-ка поскорее вон этого нечестивца, убейте его!

Вывели старика, убили его и сожгли. Потом сложили его кости

и пепел в мешочек из мошонки, привязали его к седлу яка и отпустили животное.

Вернулся як к юрте. Старуха заплакала и закричала:

– Ах ты лысый, приносящий беду!

Но мальчик ответил:

– Ах, ничего, это не беда. Подайте мне пепел в черном сазыле старика.

Слепил он фигуру человека, ударил ее ногой, и встал перед ним со смехом старик. Подбежала и старуха и давай целовать своего мальчика.

– Ну, папаша, пойди теперь еще раз! – сказал тот.

Но старик ответил:

– Э нет, больше я не пойду!

А мальчик:

– Ну нет, папаша, пойдешь! В крайнем случае убьют они тебя трижды. А потом им все равно не останется ничего иного, как отдать за меня свою дочь.

Тогда сказал ему отец:

– Ну и хорошие же слова молвил мой сын! Ладно, пойду еще раз!

Оседлал он слепого черного яка, сел на него и опять ускакал.

– Эй, когда пойдешь в этот раз, не бойся. Привяжи яка у правой стороны юрты прямо к веревке, скрепляющей юрту, – говорил ему мальчик.

Старик сделал все, как ему было сказано, и, когда он вошел, хан подумал: «Что за странный нечестивец? Разве я не убил его недавно и не превратил его в прах? Как же это так?» И он спросил:

– Ну, ты там, что приходишь сюда без конца, как же зовут твоего сына?

– Моего сына зовут Лягушонок. Ему девять лет, – отвечал тот.

– Разве девятилетний мальчик способен жениться? – спросил хан, а старик в ответ:

– Да нет, ведь во всем есть хоть какой-то смысл!

И, заметив уступчивость хана, он простер свою полу и поклонился.

– Ну и ну, видать, ты – старик, от которого не отделаешься. Дам я тебе две задачи. Если выполнишь их, бери мою дочь!

– О богда! Я выполню твои задачи, нет для меня невыполнимых задач!

– Ну что ж, тогда сделай так, чтобы по левую мою руку росло сахарное дерево и чтоб капал с него изюмный сахар, а по правую мою руку пусть растет золотой тополь, а на нем пусть сидит и кукует золотая кукушка. Сможешь это сделать, бери мою дочь.

– Да, это я могу, – сказал старик и собрался в путь, чтобы посоветоваться с сыном. Мальчик как раз пригнал коз с пастбища.

– Дело это трудное, сын мой, сможешь ли ты его выполнить? – спросил он сына.

– А каковы были его слова? – спросил тот в свою очередь.

– Слова его не были злыми, он был уступчив, задал только две трудные задачи.

– Какие же, папаша?

– О, этот хан сказал: «Вырасти по левую мою руку сахарное дерево и чтобы с него капал изюмный сахар, а по правую руку вырасти золотой тополь, на котором кукует золотая кукушка». Как нам это сделать?

Сказал тогда мальчик:

– Ну, это можно сделать, папаша. Ты поедешь туда еще до полуночи, папаша. Я дам тебе кое-что с собой.

Не успела еще наступить полночь, как сын вытащил свой черный меч вместе с ножнами и сказал:

– Вот это возьми с собой. Воткни меч справа в землю и скажи: «Вырасти золотым тополем. И пусть на нем кукует золотая кукушка!» Потом сунь в землю слева ножны и скажи: «Вырастите сахарным деревом! И пусть каплет с него изюм!» Прибежит собака с мордой в желтых пятнах. Скажи ей «Жри этот прах!»– и подуй на эту сыпучую землю. – И с этими словами он протянул старику немного земли.

Сел старик на своего яка и опять пустился в путь. Как только он приехал, на него напала собака с мордой в желтых пятнах. Он забросал ее сухой землей, и собака упала и вытянулась. Он пошел, воткнул меч справа и сказал:

– Вырасти золотым тополем! Пой, золотая кукушка!

Воткнул ножны слева и сказал:

– Вырасти сахарным деревом! Пусть каплет с тебя изюм!

Затем опять пустился в путь и вернулся домой.

– Что теперь будет, уж не знаю. Я сделал все, как было сказано. Собаку я уложил.

– Ну, все в порядке, папаша. Вы человек старый, ложитесь и выспитесь хорошенько! А я попасу коз и вернусь.

И он отправился пасти шесть коз и охотиться на сусликов и хомяков. А потом мальчик поскакал к юрте Хараатай Хаана, напевая:

– Мой черный меч, стал ли ты золотым тополем? И закуковала ли уже на нем золотая кукушка? И стали ли ножны моего черного меча сахарным деревом? И каплет ли с него изюмный сахар?

Когда хан встал ночью, с большого синего дерева капал изюмный сахар, а на макушке золотого тополя распевала золотая кукушка.

– Ну, старуха, теперь уж нам не удастся отказать этому жалкому старику, что приходил вчера. Теперь-то уж он заберет нашу дочь.

– Ну и что? Может быть, как раз это ей и суждено. Как знать, может быть, этот старик не простой, – сказала она.

А мальчик сказал:

– Ну, завтра пойди уж туда еще раз и возвращайся, папаша, теперь-то уж мы наверняка получим ханскую дочь.

– Что бы ни случилось, мой мальчик, я не боюсь, – ответил старик, надел на своего несчастного яка вьючное седло и отправился в путь. А мальчик дал ему еще наставление:

– Привяжешь своего яка прямо к золотому тополю. А когда ты туда приедешь, тебя станут прогонять. Не обращай на это внимания!

Когда старик привязывал своего яка к золотому тополю, явился молодой парень и заорал:

– Этот старик привязывает своего яка к золотому тополю хана!

Старик сказал:

– Заткни глотку! Я знаю, что делаю, – и толкнул парня с такой силой, что тот сразу свалился замертво.

А он, старик, пошел к хану.

– Что ты за надоедливый старик! Все ходишь и ходишь… Я тебе ее не отдам. К тому же ты еще и убил на дворе человека!

– Ну, не так это страшно, хан, – сказал старик, вышел, дал мертвецу пинка, и тот вскочил на ноги.

– Да, нелегкое это дело, старуха. От этого старика не отделаться. Он оживил того человека. Что же нам теперь делать? – во второй раз спросил хан совета своей жены.

– Ну что ты за глупый хан! Как может хан, управляющий так долго целым ханством, быть таким простаком? – сказала супруга хана. – Ведь говорится: «Под раной на спине все равно конь, под меховой шубой всегда скрывается юноша».

И опять вошел старик:

– Завтра я хочу во что бы то ни стало женить сына. Это, говорят, принесет ему счастье.

– Ну и надоел ты мне сегодня, прямо сил нет. Хочешь прийти завтра, приходи, – сказал хан.

Вернулся старик домой и говорит своему сыну:

– Хан наконец сказал: «Приходи завтра!» Что нам теперь делать, сынок?

– Ну, раз уж он сказал, чтобы ты пришел завтра, то мы пойдем, папаша, – ответил мальчик.

Старики вместе с шестью своими козами и своим яком снялись с места и пустились в путь. А сын их уже не был таким, как прежде, он опять из мальчика превратился в лягушонка.

– Ну, теперь все кончено, теперь нам отрубят головы, – стонал старик. Но старуха сказала:

– Ах, замолчи, ну и отправляйся к своим высохшим мертвым! Лягушонок сказал:

– Поставьте хадгыыр прямо перед юртой хана!

Когда они построили перед юртой хана хадгыыр, принцессе он показался шестистенной белой юртой, а для чужих глаз это был только черный хадгыыр. Парень показался девушке крепким, краснолицым юношей, красивым, как месяц на пятнадцатый день и как цветок, выросший в укрытой лощине. А для других это была просто жалкая лягушка.

– Ну, старик, раз уж ты все-таки пришел, устраивай девять пиров! – сказал хан.

– Вот тебе и на, теперь он велел мне устроить девять пиров. Что же теперь делать, сын мой?

А тот в ответ:

– Уж найду, как делу помочь. Не стало ли из шести твоих коз двенадцати? Заколи всех!

Старик заколол всех коз и зажарил мясо.

– Так, а теперь веди сюда моего зятя!

Привел он лягушонка. Хан как заорет:

– Ах, бедное мое дитя! О каком ты говорил сыне? Это же лягушка! Ах ты, опозорь свою мать!

Но сказала его супруга:

– Ак, опозорь постель своего отца! И тебя называют еще ханом? Ну чем ты лучше его?

Юноша поклонился и вышел, и тут хан увидел полу его халата из голубого шелка, подбитую мехом бобра. Взял он его в свою юрту. Хан был немного обижен, что его супруга вечно ругает его за глупость. Ну, как бы то ни было, они его взяли. Теперь у хана было три зятя.

Когда оба старших зятя собрались на охоту, младший сказал своей жене:

– Я тоже хочу пойти на охоту с моими зятьями.

Лягушонок застрелил в степи очень много дичи. Старшие зятья возненавидели его. Подъезжая к аилу, они дали ему только внутренности, а себе забрали все лучшее мясо. Возвратившись с охоты, старшие зятья послали хану мясо убитой дичи. А лягушонок сварил хорошенько внутренности, нарезал их меленько и тоже послал хану.

– Отведайте дичи, добытой вашим зятем!

Хан сказал:

– Несчастный! Разве это похоже на дичь, которую убивают на охоте! Ну, что поделаешь, надо попробовать, попробую-ка, – и как только попробовал, откусил палец – так было вкусно.

На следующее утро хан встал и приказал:

– Позвать ко мне Лягушонка! – и спросил его:

– У меня уже много лет подряд исчезают всегда жеребята бурой кобылы. Можно их как-нибудь разыскать?

И Лягушонок ответил:

– Подумаешь, задача! Завтра я пригоню их сюда, несчастных!

На другой день Лягушонок отправился в путь, и когда доехал до берега океана и огляделся, то увидел стада двух жеребцов из одних рыжих лошадей без хвоста. Погнал он их перед собой, а навстречу ему – большая птица.

– Эй, ты откуда, юноша? Я утащила этих жеребят, так как у меня все время пропадают мои яйца!

– О, этому виной, наверно, гигантская змея, – сказал ей юноша.

В это время как раз большая змея ползла к вершине тополя и в гнезде заплакали два птенца. Лягушонок выхватил свой меч и отрубил змее голову. К нему подскочили птенцы и, плача, посетовали:

– Мать наша очень могуча. Как бы она тебя не проглотила! – и спрятали Лягушонка под своими крылышками.

Скоро с севера прилетело что-то большое, словно черное облако. Опустилось, увидело мертвую змею и говорит:

– Покажите мне того, кто ее убил.

А птенцы на это ответили:

– Нет, ты его съешь!

– Да нет же, я его не съем!

Подняли они тогда свои крылышки, и птица Хан Гэрди так обрадовалась, что нечаянно проглотила Лягушонка. Птенцы стали плакать и причитать:

– Тогда и мы умрем!

Тут Хан Гэрди извергла его обратно.

Разговорилась с Лягушонком:

– Я оторвала лошадям хвосты ради приметы, чтобы их можно было отличить. А тебя на дороге поджидают старшие зятья. Они вырыли яму и накрыли ее пестрым ковром. Ни в коем случае не садись на середину ковра, постарайся сесть на самый краешек! – сказала Хан Гэрди.

Пока Лягушонок гнал домой лошадей, оба старших зятя приготовили еду, разостлали ковер и ждут его. И чтобы заставить его сесть на ковер, они вышли навстречу оказать ему почести. Лягушонок хотел было уже сесть на ковер, да вдруг вспомнил, что сказала ему Хан Гэрди. Но пока один из зятьев натягивал свой лук, другой уже натянул свою тетиву и собирался было пустить стрелу. Лягушонок схватил их и бросил обоих в яму.

Привел он хану его коней, и тот сказал:

– Ах ты, мой хороший зять! – и сделал вид, что хочет поцеловать его, но Лягушонок отрубил ему своим мечом голову. Тут пришла его теща:

– Ах, богда, ты победил врагов, а теперь убей и их жен. Это ведь злые мангысихи, они собирались опустошить всю эту землю.

Так она отдала на смерть своих старших дочерей.

Ото всех, у кого была борода, он не оставил и козленка, ото всех, у кого есть холка, не оставил он и жеребенка. Не оставил ни сироты, ни суки, и, став, таким образом, хозяином всей страны, он покинул ее и уехал.

А если спросят, кем же был этот Лягушонок? Это был младший принц, сын бога Гурмусту, который послал его на землю, так как не мог вынести плача и жалоб этих бездетных стариков. Вот этот– то сын бога Гурмусту победил всех врагов, какие только были на земле, и принес мир и счастье не только этим старикам, но и многим другим людям.

21. Хан с двенадцатью женами

В старое время жил-был хан, у которого было двенадцать жен. У него было много скота и богатства, были у него и власть и мудрость.

Но от двенадцати жен не видел он ни одного мокроухого младенца.

И чем он становился старше, тем больше страдал от бездетности.

Поэтому однажды он пошел к человеку, который умел провидеть и предсказывать, и тот сказал:

– Человек, предназначенный тебе судьбой, – существо жалкого вида в неприглядной юрте.

Поехал он на коне дальше, и встретился ему на пути хадгыыр. Войдя в него, он увидел сидевшую там глубокую старуху с тремя дочерьми. Он рассказал им, что позвало его в путь. И сказала старуха:

– Я отдам за тебя мою старшую дочь.

Посмотрел он на нее, а она такая уродливая. Не смог он совладать с собой, сел на коня и ускакал.

Но потом, когда бездетность стала ему совсем невыносима, прискакал он однажды к тому же черному хадгыыру.

Прислушался он, не входя в юрту, а там разговаривали три девушки.

Одна сказала:

– Я выйду замуж за того, из чьего очага золу нужно выгребать трижды в день.

Другая сказала:

– Я выйду за того, у кого перед юртой горой громоздится добытая на охоте дичь.

А еще одна сказала:

– А я выйду замуж за того, кто ради меня много поездил-постранствовал по свету, объездил всю землю и испытал за это время много превратностей.

Это и была младшая сестра. Хан сделал ее своей тринадцатой женой и устроил большой пир.

А потом взял своего охотничьего орла, переехал через большую реку и поскакал на свою большую гору охотиться. Кто знает, сколько дней и сколько месяцев был он в пути? Но за это время его младшая жена родила ему близнецов. Родив мальчиков, молодая женщина потеряла сознание, так как не сразу вышел послед. Тогда остальные двенадцать жен, раздираемые завистью, положили мальчиков-близнецов в ящик и бросили его в воду, а в постель положили двух слепых щенков. Когда бедная молодая женщина пришла в себя, все вокруг шептали и шипели:

– Вах, вах, ну где же это видано такое уродство?

Взглянула она, а рядом вместо двух хорошеньких мальчиков

лежат два слепых щенка. Что ей было делать, бедной, одной среди врагов? Когда вернулся хан, он наделил несчастную скотом в черных яблоках, перевез ее на ту сторону моря и оставил ее там в изгнании.

А на острове посреди большого моря жили тогда двое бездетных бедняков. Старуха сидела перед хижиной и вылавливала вшей из своей рубахи и вдруг крикнула своему мужу:

– Старик, эй, старик, вон плывет ящик. Беги-ка скорей туда и вытащи его!

Побежал старик, вытащил ящик крюком и, когда открыл его, увидел двух хорошеньких мальчиков.

И сказали тогда бездетные старики:

– Каких красивых детей подарило нам Небо!

Радостно расцеловали они маленьких мальчиков, покрыли поцелуями их ротики и лобики, вынули их из ящика и внесли в свою юрту. И тут оказалось, что их пустой казан до краев полон еды. Они дали поесть мальчикам из казана и поели сами, а еда в нем все не кончалась, и он все наполнялся и наполнялся доверху новой изысканной и прекрасной пищей.

Кто знает, сколько лет прошло с тех пор! Но однажды охотничий орел того хана улетел за море, да так и не вернулся. Прошло уже много дней и ночей, а орел все не возвращался. И вспомнил тогда хан: «Мне ведь предсказали когда-то: „Тебе суждено пересечь большое море на том карем двухлетке с пятном на лбу, который повернется к тебе“».

И пошел он тогда в свой табун, натянув на себя свой джаргак мехом наружу и ударяя камнем о лист железа; все его лошади испугались и разбежались на все семь сторон. И лишь один рыже-карий жеребец-двухлеток со светлым пятном на носу повернулся к нему и стал как вкопанный. Вскочил он на него и поскакал к большому морю. Переплыл его рыже-карий жеребец-двухлеток, как гусь, рассекая воду.

Сколько прошло дней, сколько прошло ночей – кто знает? Плыл он, плыл и вдруг слышит детские голоса: «Отец, не хочешь ли отведать в пути свежеприготовленного мяса?» Поднял он испуганно глаза и увидел двух небольших мальчиков, до того похожих, что их было не отличить друг от друга. Их головы высовывались из двери большой белой юрты, стоявшей на острове.

Подъехал он к этой юрте, спешился, вошел в нее и увидел там старуху с седыми волосами и морщинами, такими глубокими, что в них можно было засунуть палец. Она сгребала в юрте в кучу деревья и камни, скалы и воду золотого мира, сгребала их, бормоча про себя: «Вот что значит двенадцать преступных жен!»– И вдруг все, что она сгребла в кучу, исчезло.

А в стороне в юрте стояла красивая-прекрасивая женщина. Едва взглянув в лицо хану, она упала плашмя на пол. Морщинистая старуха стала снова сгребать в кучу деревья и камни, скалы и воды Алтая, все время повторяя одни и те же слова, и опять все, что она сгребла, исчезло. Продолжая свое дело, старуха сказала удивленно взиравшему на нее хану:

– Все твои двенадцать жен – шулмусихи, а вот это – прогнанная тобой жена и твои близнецы-сыновья.

Услышав это, хан начал что-то понимать, но, когда он захотел подбежать к красавице, старуха сделала ему знак рукой:

– Остановись! Я – хозяйка судьбы. Ты оскорбил свою большую судьбу и совершил тяжкий грех! Если ты не очистишься, никогда уже не станет это создание твоей подругой!

Затем дала ему старуха маленький мешочек, не больше половины овечьего сердца, и сказала:

– Пересеки большое море, наполни этот мешочек камнями и привези сюда!

Взял хан мешочек и отправился в путь, отдавшись на волю волн. Переехал он на другой берег моря, стал наполнять мешочек камнями, но его было не наполнить. Три года наполнял он его камнями, на берегу уж и камней не осталось, а мешочек все не наполнялся. Делать нечего, вернулся он к юрте старухи, хозяйки судьбы. Вышла она и говорит:

– Как же тебе было его наполнить! Если не отправишься туда еще раз, тело твое не очистится! Отправляйся туда, где встречаются небо и земля, и принеси оттуда золотую иголку. Ни внизу, на земле, ни наверху, на небе, не найти такого грешника, как ты! Когда ты дойдешь до границы неба и земли, небо захочет раздавить тебя о землю. Поэтому возьми мой золотой браслет. Покажи его – и с тобой не случится ничего дурного.

Сняла она со своей руки золотой браслет и дала ему.

Вот пришел хан на место, где соединяются земля и небо, как раз в тот момент, когда небо падало сверху вниз. Но он показал золотой браслет, и небо чуть приподнялось и оставило щелочку. Он прошел в нее, держа на виду браслет, и после трех лет поисков ему удалось найти золотую иглу в сердцевине дерева, одиноко стоявшего в стороне.

Взял он эту золотую иглу и поскакал к юрте старухи, хозяйки судьбы. От него самого и от его коня остались кожа да кости!

Как только он приблизился к юрте, из нее вышла его красавица-жена, а по обе ее руки – оба его сына. Значит, очистилось тело хана! А хозяйка судьбы, морщинистая старуха, исчезла.

Вот вернулся хан со своей женой и сыновьями домой. Двенадцати злокозненным женам дал он скот в черных пятнах и изгнал их на другой берег моря. А потом устроил большой пир и стал жить в мире и радости.

22. Мальчик с тысячью буланых лошадей (Вариант I)

Один богатый человек повел однажды утром на водопой своих коней. И по воде подплыло к нему легкое. Он воткнул в него свой шест, повисло оно на шесте, и никак его было не стряхнуть. Хотел он вытянуть легкое из воды, да не тут-то было: его было не поднять. С большим трудом удалось ему как-то вытащить шест, да оказалось, что это вовсе и не легкое, а старая мангысиха. И сказала ему мангысиха:

– Выбирай, съесть мне тебя самого или твоих лошадей?

Человек ответил:

– А не взяла бы ты вместо этого моего единственного сына?

– Взять-то возьму, а вот как ты мне его дашь?

– Завтра я отправлюсь на новую кочевку. На месте, где стояла юрта, я оставлю золотые бабки моего мальчика. Когда он вернется за ними, хватай и глотай его, – сказал он.

На новом кочевье мальчик захотел поиграть в свои золотые бабки, но не нашел их. Спросил у отца, а тот сказал:

– Не остались ли они на месте старого кочевья? Поезжай туда на своем буланом двухлетке с пятнышком на носу и привези их!

И мальчик поехал туда на своем буланом двухлетке с пятнышком на носу. И увидел он, что там, рядом с его золотыми бабками, лежит на одном ухе старуха, накрывшись другим ухом. Мальчик попросил:

– Бабушка! Отдай мне, пожалуйста, мои бабки!

А старуха ответила:

– Ах, мой мальчик, когда я лежу, мне не встать, а когда я стою, мне не лечь, вот я какая. Сойди с коня и возьми их сам!

Но мальчик почуял опасность – отъехал повыше на пригорок, разогнал коня, стрелой пролетел мимо, схватил на скаку кости и был таков. Но, Гурмусту, мой богатый Алтай, что тут было! Старая мангысиха схватила свою железную палку-кожемялку [91], и началась погоня. Мальчик мчался впереди, а мангысиха гналась за ним и палкой-кожемялкой перебила ногу его буланому двухлетку с пятнышком на носу. Мальчик тут же перескочил на спину сине-серой коровы. Корова бросилась спасаться в большое море. Когда она выбилась из сил, мальчик взобрался на высокое дерево, стоявшее посреди острова. О мой богатый Алтай, старая мангысиха была уже тут как тут и начала валить дерево. Похоже было, что она уже близка к своей цели. Мимо пролетала голубка, и мальчик крикнул ей:

– Я вот-вот попаду в руки старой мангысихи. Пусть узнают об этом мои собаки Гезер и Базар!

Но она не обратила на него никакого внимания. Вслед за ней пролетели ворон, ворона и много других птиц. Но и они не обратили на него ни малейшего внимания. Наконец прилетел огарь:

– Я доставлю весточку от тебя!

Наступила ночь, а на рассвете поднялось огромное облако красной пыли, и мальчик радостно засмеялся.

Старуха-мангысиха крикнула:

– Кончай смеяться! Скоро, паренек, я насажу твою печень на вертел!

Мальчик в ответ ни звука. Тут заметила старая мангысиха облако пыли и спросила:

– Что это там такое?

Мальчик ответил:

– Не кони ли богатых людей?

А тем временем стали уже видны обе собаки – Гезер и Базар. О мой Гурмусту, они разорвали ужасную старуху пополам и отшвырнули ее. Взял мальчик своих собак, вернулся домой и зажил мирно и счастливо.

23. Мальчик с тысячью буланых лошадей (Вариант II)

В самое раннее время, еще задолго до давно ушедших времен.

Когда появился Чингис Хаан,

Когда начал вертеться земной шар,

Когда вырастали деревья длиной в тридцать саженей.

Когда расстилались травы длиною в три сажени.

Тогда это все и случилось.

Жил тогда старик с тысячью буланых лошадей вместе со своим единственным сыном. Захотелось ему однажды перевезти свою юрту на новое место. Пошел он к тысяче своих буланых лошадей напоить их и пустить в загон, но оказалось, что они чем-то напуганы, и ни одна даже не подошла к воде.

– Ну и ну, что же случилось? Почему лошади не пьют воды?. – сказал он. спешился и не успел еще сказать: «Попробую-ка я!»– как его схватила за бороду джелбеге и потянула в воду.

Страшно стало старику: джелбеге чуть не утопила его, лицо его уже коснулось воды, и он закричал:

– Пощади мою жизнь!

На это джелбеге ответила:

– Захоти я спасти твою жизнь, я бы смогла это сделать. А отдашь ли ты мне за то своего сына? Или свою тысячу буланых лошадей?

Страшно было старику расстаться с жизнью, но отдать тысячу буланых лошадей тоже было жаль. Думал он, думал и сказал:

– Ну, что же мне делать? Отдам я своего сына!

Тогда она спросила:

– А как мне его заполучить?

И он ответил:

– Я сегодня как раз перевожу свою юрту на новое место. Стрелы и лук моего мальчика я оставлю на месте старого кочевья. Когда он придет за ними, тогда и бери моего сына!

И джелбеге выпустила старика. Когда он откочевывал, он спрятал стрелы и лук сына в ковыле, росшем за юртой. Ни сам мальчик, ни его мать этого не видели, так они и остались там, на месте старого кочевья.

На новом месте сын захотел поохотиться и спросил:

– Папаша, а папаша, что с моими стрелами и луком?

А отец на это:

– Не знаю, сын мой!

Пошел он тогда к матери и спросил:

– Мамаша, а мамаша, где же мои стрелы и мой лук?

А она ответила:

– Не знаю, сын мой!

Стал мальчик искать свой лук и свои стрелы, и в юрте их не оказалось. Тогда отец его сказал:

– Ах, дитя мое, значит, они остались при нашем поспешном переезде на старом месте! Поезжай и привези их, у тебя ведь есть лошадь!

Мальчик спросил:

– Папаша, папаша, на какой же из моих лошадей мне поехать?

И отец ответил:

– Поезжай на той из лошадей, которая, не глядя на тебя, выбежит из табуна и ускачет!

Потом пошел он к своей матери:

– Мамаша, мамаша, на какой лошади мне поехать?

И она ответила ему:

– Поезжай-ка на лошади, которая посмотрит на тебя и остановится, дитя мое!

Когда мальчик пошел к табуну лошадей, чтобы выловить себе скакуна из тысячи лошадей, все лошади, увидев его, разбежались в разные стороны. Остался лишь один дрянной буланый двухлеток с клочьями прошлогодней шерсти и уставился на него.

Подумал мальчик: «Ну, хоть он и дрянной, да что делать, поеду на нем, ведь это создание глядело на меня ч осталось на месте!» Он сел на него и поехал к старой стоянке.

Ехал он, ехал, и, когда зашло солнце и наступили белые сумерки, он с большим трудом доехал туда. А на месте, где раньше была юрта, лежала на одном ухе, прикрывшись другим, огромная джелбеге.

Мальчик крикнул:

– Бабушка, бабушка, отдайте мне мои стрелы и мой лук!

Но джелбеге сказала:

– Ой, мой мальчик, когда я сяду, мне не встать, а когда я встану, мне не сесть. Вот мне каково! Как же мне дать тебе твои стрелы и твой лук. Сойди с коня и сам возьми их! Ты ведь такой прекрасный и молодой!

Но только мальчик хотел спешиться, как конь его припал на колено, и он прямо с седла поднял с земли свои стрелы и свой лук. Схватила джелбеге тут же свою железную палку-кожемялку [92] и бросилась на него. Стал мальчик удирать от нее, но джелбеге припустилась за ним. Полетел мальчик под облачным небом, поскакал над ветвистыми деревьями, так что не догнать его было. На полпути джелбеге уже чуть было не завладела им, ударила своей железной палкой-кожемялкой по правой задней ноге его коня. Но лошадь унеслась и на трех ногах. И снова приблизилась джелбеге и отбила ей и левую заднюю ногу, но лошадь ускакала и на двух передних ногах. И опять догнала ее джелбеге и перебила ей правую переднюю ногу – лошадь поскакала на единственной своей ноге, поскакала, просвистев, как выпущенная стрела, умчалась, как вспугнутый заяц. И тогда джелбеге перебила ей последнюю ногу– тут лошадь взвилась и полетела.