Текст книги "Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Я ещё связалась с господином Валераном – дома всё в порядке, и с господином графом – молодежь учится, Алоизий пришёл, все остальные тоже. Вот и славно.

Здесь кормили побогаче – похлёбка из курицы, жаркое с какой-то дичью, овощами и грибами, сладкий открытый пирог. И хоть я весь день сидела в экипаже, к ночи оказалось, что устала, и просто сидеть, и потому, что в карете трясёт, а дорога – вовсе не приличная федеральная трасса моего далёкого дома. Мы с Мари довольно быстро поели в общей зале внизу и отправились к себе наверх. Господин Фабиан тоже удалился наверх, и наш кучер, а Шарло остался внизу с солдатами – поболтать, послушать новости. А я поднялась, умылась, сняла дорожную одежду – и упала без задних ног, что называется. И спала без тревог и сновидений.

Утром в дверь застучали – мы накануне просили разбудить. Быстрые сборы, ничего не забыть, спуститься вниз, завтрак, господин Фабиан рассчитался с хозяином, и вот – снова за окошком поля, деревья, иногда домики, иногда люди.

Дни походили они на другой – различались только гостиницы, в которых мы ночевали. На третий день разом с нами с противоположной стороны прибыл некий господин со свитой, ехал куда-то в окрестности Массилии, немного скрасил нам вечер разговорами. На пятый – мы оказались свидетелями драки, но мой сержант быстро швырнул в участников по пригоршне искр, и этого оказалось достаточно, чтобы оба утихли и убрались из общей залы. На шестой – ехали через городок, где ловили какого-то разбойника, я так и не узнала, поймали или нет.

Новости мне пересказывал Шарло – или садился с нами в экипаж ради такого дела, или вечером в очередной гостинице. В основном говорили о грядущем Рождестве, о погоде и видах на урожай, о том, будет ли какая-нибудь война, введёт ли король новый налог или обойдётся, ведь его фаворитке маркизе дю Трамбле нужны новые платья и бриллианты. Мне уже было интересно посмотреть на ту маркизу – неужели она и впрямь настолько, гм, недальновидна, что ради её прихотей поднимают налоги?

На седьмой день ближе к обеду показался город Экс – от него, рассказывали, ехать где-то полдня, поздним вечером доберёмся. В город заезжать не стали – сержант сказал, что только время потеряем, а остановиться на обед можно в трактире «Рыжий пёс» на выезде, и дорога в объезд есть, и неплохая. По той дороге отправились не мы одни – телеги и всадники так и сновали, и на наш отряд ещё и оборачивались – десяток военных, не шутка. Один раз даже остановили и спросили, но сержант ответил – мол, дело герцога де Монтадора, и этого оказалось достаточно.

Спасибо вам, Анри, одно ваше имя прогоняет любопытных, и алчных, и кто тут ещё может быть.

В Сен-Мишель отправили гонца в обед, и тот должен был добраться и предупредить, что уже вот-вот, близенько, к ночи будем. Вообще нужно будет найти там мага и установить магическую связь на будущее, так вернее всего. Но это потом, а пока – вперёд.

С тракта мы свернули в сумерках, а на место приехали уже в темноте. Что ж, нам распахнули ворота, но ничего ж не видно, что за дом и вообще, ну да ладно, завтра рассмотрю.

Двери дома распахнуты, прислуга кланяется – мол, госпожа Викторьенн, с возвращением домой. Вот так, оказывается, здесь есть такое место, которое можно называть домом, именно моим, да?

В большом холле собралась прислуга – десятка два. Кланялись, потом выступил мужчина лет пятидесяти и приветствовал меня от имени всех обитателей, и это был тот самый господин Мелен, чьи отчёты мы читали в дороге.

– Очень рада вернуться домой и увидеть всех. Поговорим завтра, так? Можно сейчас нам всем ужин и ночлег, а дела – потом, хорошо?

Господин Мелен закивал – конечно, мол, какие сейчас дела? Для госпожи Викторьенн и её людей всё готово.

Меня провели в комнату – просторную, но сыроватую, посреди неё стояла жаровня с углями. Воды умыться тоже запасли, и ужин был готов, и обслуживали нас с господином Фабианом и Шарло – только свист стоял.

Вот и хорошо. А поговорим завтра, утро вечера мудренее.

22. Свой дом

Наутро я проснулась – уже рассвело. В Массилии-то раньше поднималась. Но после недели в дороге – ничего особенного.

Едва я зашевелилась, тут же появилась моя Мари, и ещё местная девушка Лилу – её мне выдали накануне вечером для услуг. Моих лет, то есть – Викторьенкиных. Неужели подружка детских игр?

Накануне не было сил никого ни о чём расспрашивать, поэтому я спросила сейчас – и та радостно подтвердила, что всё так, господин де Сен-Мишель повелел воспитывать её вместе с дочерью. Но позже, когда обеим девочкам сравнялось по шесть лет, Викторьенн отправилась в пансион, а Лилу осталась здесь. Здесь выросла, здесь вышла замуж пять лет назад, но муж скончался от зимней лихорадки через три месяца, а родить ребёнка она не успела. Как Тереза, вздохнула я про себя.

Теперь же Лилу готова помочь госпоже Викторьенн во всём – и по дому провести, и о соседях рассказать. Я согласилась, соседи – это важно, непременно нужно познакомиться.

– И что же, Лилу, мы наверное ещё и молочными сёстрами были? Понимаешь, после нападения весной и смерти мужа я далеко не всё смогла вспомнить.

– Да как же молочными, нет. Вас господин привёз – вам уже два годика сравнялось, до того ж вы все в столице жили, и господин с супругой, и вы, – ответила Лилу.

Ага, а что было раньше? Будем расспрашивать других.

За завтраком меня поджидали и мой родной господин Фабиан, и здешний господин Мелен. Шарло тоже сидел за столом и сверкал глазами по сторонам, но увидел меня – поднялся и чинно поклонился.

– Доброе утро всем, – улыбнулась им я. – Велите подавать, или все уже позавтракали, осталась одна я?

Оказалось – нет, моя команда тоже спала, сколько спалось. И нам понесли завтрак – свежие булочки, масло, молоко – госпожа Викторьенн, вы ведь помните, как любили булочки с молоком? Я улыбалась и благодарила, и впрямь – выпечка отменная, молоко свежее. Спросила – нет ли арро? Оказалось – нет, я велела добыть из наших запасов и сварить. И после того жизнь уже представлялась отличной.

После завтрака я сказала Шарло связаться с господином графом и получить задание – в пути я освободила его от этой обязанности. Наморщенный нос сказал мне о каких-то сорванных планах, и я спросила:

– Неужели ты уже нашёл себе какое-то занятие?

– О да, госпожа Викторьенн, – паршивец поклонился. – Сержант Кошен обещал кое-что мне показать, как правильно ответить нападающим, чтобы навредить только противнику.

Я не сразу поняла, что речь идёт о магических способах ответа. Кивнула.

– Пойдёте наружу, так? Не в доме ведь, да?

– Ну да, – просиял улыбкой мальчишка.

– Хорошо, значит так: сначала связываешься с господином графом и получаешь задание, заодно рассказываешь ему про ваш урок с господином Кошеном. Может быть, господин граф тоже что-то подскажет на эту тему. А потом уже соображаешь сам, что сначала, а что потом, но к вечеру чтобы было сделано всё, ясно? И присмотритесь, что здесь вообще как.

– Да, госпожа Викторьенн, – Шарло поклонился, и – только его и видели.

– Госпожа Викторьенн всегда так сурова с этим юношей? – поинтересовался господин Мелен. – Наверное, это сын вашего покойного супруга, он ведь был намного старше?

– О нет, это мой собственный воспитанник, к господину Гаспару он не имеет никакого отношения, – отмахнулась я. – Просто нужно давать шанс одарённым молодым людям.

Я не смогла истолковать взгляд господина Мелена, но – нужно ли это сейчас? Будет нужно – докопаюсь ещё. А пока…

– Господин Мелен, где мы можем побеседовать? – улыбнулась я ему.

Дружелюбно улыбнулась. Потому что… улыбаемся и машем, вот.

– Пойдёмте в гостиную, – кивнул он.

– Ваши бумаги ждут нас там? – я продолжала улыбаться.

– Вы желаете видеть бумаги, госпожа Викторьенн? – он как будто удивился.

– Именно, господин Мелен. Желаю видеть. Мы с господином Фабианом изучили ваши отчёты на последние шесть лет, и я подготовила несколько вопросов к вам, и собираюсь их задать.

Господин Мелен служил в поместье ещё со времён господина де Сен-Мишеля, но он не был управляющим, а только лишь одним из его помощников. Управляющим его назначил господин Гаспар – после женитьбы на Викторьенн он посетил Сен-Мишель, осмотрел здесь всё, назначил некоторую сумму дохода, меньше которой он получать не желал, и отбыл, и более не проявлял к этой части своего имущества никакого интереса. И по словам господина Фабиана, господин Мелен в целом выполнял возложенные на него обязанности – но едва-едва, впритык, деньги поступали не всегда в срок, но случалось, что и с запозданием. Однако, господин Гаспар не считал Сен-Мишель чем-то значимым, и не стремился получить с него больше. Возможно, просто не хватало времени, возможно – не только, и кто ж его знает, что там думал этот человек. Возможно, просто руки не дошли. Его требования плюс-минус исполняются – и этого достаточно.

В дороге мы с господином Фабианом обсудили, что надо бы побольше узнать о здешних доходах и расходах. В каком состоянии здешнее сельское хозяйство, можно ли получать с него больше, а если нет – то почему. Доход с поместья складывался из продажи зерна и молока-мяса, примерно напополам. И сейчас мы оба желали послушать господина Мелена и почитать его приходно-расходные книги.

– Хорошо, как вам будет угодно, – поклонился господин Мелен, и мы отправились… куда-то на первый этаж.

А я подумала, что экскурсию по дому можно будет произвести потом. Сначала –дела.

Впрочем, господин Мелен предпринял ещё одну попытку.

– Может быть, госпожа Викторьенн пока осмотрит дом, а мы с господином Фабианом переговорим о делах? – улыбнулся он.

– Господин Мелен, я желаю говорить с вами о делах, – сказала я сурово, выделив это самое «я». – Господин Фабиан тоже, как человек, представляющий мои интересы и помогающий мне во всём. Понимаете, из всей свалившейся на меня собственности я пока не проверила только Сен-Мишель и столичные дома, да ещё поместье Вишнёвый холм, которое принадлежит Терезе де Тье. И желаю знать, что здесь и как.

Господин Мелен тяжело вздохнул и пригласил нас пройти – видимо, в свой кабинет. Здесь всё говорило о некоторой, гм, запущенности – пыль на полках, какие-то неряшливые стопки бумаг, кувшин с чем-то алкогольным на столе рядом с толстой книгой – очевидно, той самой, приходной. Господин Мелен разместился за столом, а мы с господином Фабианом заняли стулья напротив.

– О чём вы желаете спросить, госпожа Викторьенн? – спросил он с улыбкой, и в этой улыбке мелькнуло что-то вроде отеческого превосходства – мол, девочка, говори уже, я отвечу тебе что-нибудь, да иди, в зеркало глядись, или что там ты ещё любишь делать.

23. Госпожа Викторьенн умеет считать

– Покажите мне статьи дохода за год и расскажите, какова моя прибыль, каков убыток, есть ли сложности и какие, и что, по-вашему, необходимо предпринять, чтобы тех сложностей не было, – я вернула ему улыбку.

– Хорошо, госпожа Викторьенн, – кивнул он.

Я читала его очень легко – сейчас что-нибудь расскажем, она и отстанет. Ну-ну, поглядим.

Далее мы с господином Фабианом прослушали соло господина Мелена – о том, что урожай нынче несколько меньше обычного, это правда, но – ничего особенного, такое случается. И молока тоже было продано меньше, и овечьей шерсти, и мяса. Засушливое лето, непонятная болезнь у коров, еле побороли, а овцам сейчас маловато корма. Крестьяне ленивы, работать не хотят, налогов не платят, и даже если грозить им выселением, то всё равно не хотят.

– А теперь с цифрами, пожалуйста, – кивнула я. – Вот ваш отчёт, я получила его в прошлом месяце, но хочу знать больше. Сколько зерна, сколько муки, что оставили себе на зиму, что продали, кому и по какой цене.

Господин Фабиан спрятал усмешку. Господин Мелен не заметил и обратился к нему.

– Господин Фабиан, помогите объяснить госпоже Викторьенн, что цифры… зачем ей цифры, что она с ними делать будет?

– То же, что и все прочие, полагаю, – пожал плечами господин Фабиан. – Вы удивитесь, но госпоже Викторьенн не шесть лет и она умеет считать.

Дальше господин Мелен сначала довольно уверенно начал вещать о том, сколько денег было получено с крестьян, поимённо – кто заплатил аренду, как положено, кто нет, и сколько остался должен. Конечно же, на память он ничего этого не знал, и то и дело листал свою книгу. Книга, надо сказать, находилась не в лучшем виде и состоянии – на страницах имелись жирные пятна, меж страниц – крошки. Скупое декабрьское солнце, сначала заглядывавшее в кабинет, ушло дальше по своим делам и траекториям, и стало темновато. Господин Мелен то и дело ошибался в цифрах, не мог найти нужную, листал, искал…

– Так, достаточно, – моё терпение закончилось.

Первым делом я запечатала кабинет от подслушивания, вторым – зажгла осветительных шаров, чем повергла господина Мелена в ужас, бедняга даже рот разинул.

– Госпожа Викторьенн, вы… вы маг?

– И отчего же вас это удивляет? – поинтересовалась я. – Рано или поздно во мне должны были пробудиться отцовское способности.

– Да-да, верно, – пробормотал он.

– И извольте отвечать, и отвечать правду, – я впилась в него взглядом.

Но он ещё попытался трепыхаться – умоляюще взглянул на господина Фабиана, мол – что это тут такое вообще, спасайте! А господин Фабиан снова усмехнулся.

– Ты, брат, думал – госпожа тут для красоты, или просто так, или ещё каким образом? А вот и нет. Она сумела отсудить наследство господина Гаспара, отбить нападение на рудники и договориться с конкурентами в Массилии. И уже после гибели господина Гаспара купила корабль, основала швейную мастерскую и вошла в долю с мастером-ювелиром. Она приехала сюда с охраной, а охрану дал его высочество герцог де Монтадор, который весьма расположен к ней. Ты ж ей на один зуб, понимаешь?

О нет, он не понимал, не ожидал, не предполагал. Но начал говорить – невнятно и заикаясь, и тогда я уже просто приказала:

– Выкладывайте немедленно всё, и как есть, – и добавила ментальный посыл.

Что ж, он начала говорить, как есть. А как есть, оказалось не слишком радужно.

Неурожай два года подряд – потому что та самая засуха и плюс не самое рациональное управление, как поняли мы с господином Фабианом. Королевские налоги достаточно высоки, и их-то как раз господин Мелен оплачивал в полном размере – потому что не хотел навлечь на себя и на поместье высочайший гнев, а он понимал, что королевский наместник господин де Трис сдерёт три шкуры, если вдруг что-то окажется не так. Поэтому управляющий страдал, пил, прижимал крестьян, тряс с них всё до последней монетки, но при том совершенно не делал ничего, чтобы хоть немного заинтересовать их в результатах своего труда. И сейчас мы имели закрытые обязательства перед казной, но недостаток в моих личных доходах – их господин Мелен должен был прислать в начале нового года. Он признался, что предполагал заложить часть земель и достать недостающую сумму таким образом, а потом перекрутиться и выкупить.

И конечно же, я не могла допустить ничего подобного.

– Не сметь ничего закладывать, ясно? – я глянула на господина Мелена как могла сурово. – Завтра с утра поедем смотреть, что тут где и в каком состоянии. Ещё бы понять, есть ли разумные люди, или все вот такие, – кивнула я на него. – Отчего-то мне кажется, что если на расходной книге пили и обедали, то и дела будут не в самом лучшем виде.

– Но как же, госпожа Викторьенн, – забормотал Мелен.

– Вот так. Сейчас же прибраться тут, – я брезгливо повела носом в сторону кувшина с сидром, или что там у него, вряд ли вино. – И я хочу видеть каких-нибудь помощников, уж наверное, вы здесь не один, и кто-то вам помогает в ваших тяжких трудах. Господин Фабиан, я предлагаю изъять этот, гм, документ, и перейти в гостиную, чтобы не мешать господину Мелену приводить в порядок помещение и свою жизнь, – я указала на расходную книгу.

Кажется, сейчас мы будем всё это читать.

Мы оставили господина Мелена в состоянии полнейшего изумления и отправились наверх. По дороге мне почтительно сообщили, что обед готов, и если я велю подавать, то всё и будет. Я велела подавать, а также велела звать Шарло и сержанта Кошена. Пусть тоже поделятся впечатлениями о здешней жизни.

Более того, как только все заинтересованные лица собрались за столом, я велела всё принести, подать и разлить, и отправляться. И я позову, как только что-то понадобится. На меня смотрели странновато, но не возражали. А я снова закрыла комнату от подслушивания и спросила:

– Ну что, как вам Сен-Мишель, господа?

Первым делился впечатлениями Шарло. О том, что ни одного мага, поэтому кто угодно может кому угодно что угодно сказать, и поверят. Сержант кивал и усмехался.

– А вы что заметили? – спросила я его.

– Всё не так плохо, как может показаться. Управляющий… кажется, не самый приличный человек на свете, но есть и другие. Конюшни в порядке, все дворовые постройки тоже в порядке, о лошадях хорошо заботятся, овёс есть. Кухня – сами видите, тоже в порядке, кормят сытно. Люди слишком заморенными не выглядят, но весьма недовольны управляющим. Кое-кто даже плюёт при одном упоминании его имени. Мол, дерёт три шкуры и ворует.

– А куда девает наворованное? – интересуюсь.

Похлёбка, кстати, здесь вкусная. И жаркое с дичью тоже.

– Говорят, играет, – сообщает Шарло, облизывая пальцы.

Смотрю на него страшными глазами – потому что нечего воспитаннику из приличного дома и перспективному магу пальцы облизывать, особенно когда салфетка рядом лежит. Он вздыхает, делает умильные котячьи глазки.

– Вкусно же, госпожа Викторьенн!

– Вкусно – попроси добавки. На нас тут и так сейчас будут смотреть, как на стихийное бедствие, так пускай это будет хотя бы приличное стихийное бедствие, – смеюсь.

Господин Фабиан и сержант тоже усмехаются.

Что ж, понятно, что все записи в книге господина Мелена нужно будет проверять. Как-нибудь. Но ничего, мы справимся, мы обязательно справимся. В конце концов, завтра можно будет проехаться по ближним полям и деревне, а дальше отправить господина Фабиана. И Шарло пускай продолжает собирать слухи, это важно. А у меня ещё вопрос о бумагах господина де Сен-Мишеля – но после того, как я навела тут шороху, мой интерес к любым бумагам будет выглядеть совершенно нормально.

И после обеда Шарло и сержант отправились наружу – собирать слухи, а мы с господином Фабианом засели за отчётную документацию здешнего управляющего. Что ж, там хватало исправлений – причём в разные стороны, где-то в большую, где-то в меньшую.

– Как вы думаете, почему господин Гаспар не явился сюда и не спустил с господина Мелена три положенные шкуры? – интересуюсь.

– Я думаю, руки не дошли, рано или поздно он бы это сделал, – отвечает господин Фабиан. – Он нет-нет да и говорил – что нужно нагрянуть сюда с ревизией. Думаю, просто не успел.

Не успел – это понятно. При том объёме всего, какой у него был, мог не успеть. И я допускаю, что знаю не обо всём, могли быть ещё какие-нибудь сделки и дела, совсем тайные. Ну и ладно, столкнусь – разберусь. А пока разбираемся здесь.

Что ж, к ужину было понятно, что господин Мелен и вправду куда-то девал часть вырученных с поместья денег. Нужно будет узнать, куда именно, и понять, кто сможет работать в этой должности лучше, чем работал он.

В этот день у меня не было никаких особых встреч, никаких магических занятий и никакой другой работы, кроме хозяйственной, но устала я, как будто протанцевала три бала, а перед тем занималась с господином графом магическими практиками сутки без продыху. Ужин съелся сам собой, и я тут же отбыла в спальню. Договорились собраться за завтраком и отправиться с инспекцией.

– Мари, что говорят обо мне? – спросила я, уже забравшись в постель.

Лилу принесла кувшин воды – на всякий случай, сказала, что она тут за стенкой, и мигом появится, стоит только стукнуть в стенку. Или позвонить в колокольчик – вот он, сбоку от кровати. Я попробовала – и услышала звон за стеной, вправду, шнур был выведен туда. Мари осталась – сказала, что не оставит меня в этом месте одну.

– Говорят, что вы выросли очень красивой и изысканной дамой. И что магия ваша – наследство вашего батюшки, он с небес смотрит и радуется. И что вы сейчас тут порядок-то наведёте. Деда вашего вспомнили – говорят, тоже был суровый да строгий, и маг хороший.

О, дед-маг, суровый и строгий, отлично, просто отлично. Есть некоторое объяснение всему происходящему. Пусть думают, что это его наследие.

Наутро после быстрого завтрака мы отправились осматривать мои владения. Снова был заложен экипаж – для нас с господином Фабианом. Я снова пожалела о неумении ездить верхом, но может быть, нужно не сожалеть, а брать и делать?

На грозный вопрос, есть ли подходящий смирный конь и дамское седло – уж наверное, Викторьенн сидела в дамском седле – сказали, что никак нет, потому что покойная хозяйка сидеть в седле не любила, предпочитала экипаж. Однако, под суровым взглядом сержанта нашёлся и конь, и некое седло, и усадили меня в него по-мужски, и вопиющее безобразие прикрыли широкой юбкой, под которую надели какие-то найденные здесь же штаны. Вот и славно. Правда, сержант предупредил, что я быстро устану с непривычки, но можно ведь не ездить целый день, а вернуться к обеду, например?

В итоге мы вернулись уже в сумерках, и как предсказывал сержант, я устала совершенно нечеловечески. У меня болели мышцы ног, устала спина, но – я получила невероятное количество впечатлений. Рыжеватый конь по кличке Сурок был немолод, вперёд не рвался, но – с его спины я видела намного больше, чем из окна экипажа.

На полях смотреть было особо нечего, а вот в двух небольших деревнях, которые мы посетили, оказалось любопытно. Домики разные – и приличные, и ветхие, и некие промежуточные степени тоже были. На нас таращились – что это такое явилось, а когда слышали о хозяйке, дочери господина Сен-Мишеля и всё такое, то сразу же общая тональность менялась. Очевидно, отец Викторьенн оставил по себе хорошую память – потому что выходили, кланялись, приглашали заходить и предлагали есть-пить, и не сразу, но начинали разговаривать.

О том, что засуха и впрямь подкосила хозяйство и в уходящем году, и в прошлом. О том, что господин Мелен скорее глуп, чем злобен. О том, что налоги растут, и жить всё тяжелее. Мне даже почти не приходилось подталкивать их ментально, сами рассказывали.

В целом всё виделось не так уж и запущенным, ничего особенного. Я уже сообразила, что свой доход этого года оставлю здесь – чтобы купить хорошие семена на посев весной, а ещё тягловых коней и инструменты, и что ещё понадобится. Корм овцам и коровам, чтобы дожили до весны. Но – понадобится хороший управляющий. Ладно, обсудим это с господином Фабианом.

Неосмотренными оставались ещё две деревеньки, до них не доехали. Наверное, туда поедет уже сам господин Фабиан, а я займусь делами дома. Переговорю с людьми, которые там служат, разберусь, что они делают, и есть ли кто-нибудь, на кого можно будет спокойно всё это оставить.

Но когда мы вернулись домой, то оказалось – нас там поджидают гости.