Текст книги "Крестный сын (СИ)"

Автор книги: С. Алесько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

– Уверен, что так, – ответил Шон, ухмыляясь.

– Неужели она действительно так хороша?

– Как ангел! – с энтузиазмом ответил Кайл, лицо его приняло мечтательное выражение, – и имя у нее подходящее: Евангелина.

«Энджи», – почему-то подумал про себя Филип.

– Фигурка у нее очень даже, – сказал Шон, – и грудь, и задница что надо. Стерва – не стерва, а за эти места я ее очень не прочь пощупать. Лицо… Эта их часть меня всегда интересовала мало, хотя губки дочурки Старикана забыть трудно…

Взгляд Шона тоже стал потихоньку затуманиваться. Филип, видя это, боялся представить, как же выглядит дочь крестного.

– Очень интересно будет узнать мнение знатока и ценителя, когда она, наконец, соизволит с тобой познакомиться, – стряхнул наваждение Шон.

– Узнаешь самый первый, обещаю, – засмеялся Филип, в глубине души ощущая сильное беспокойство. Не получилось бы так, что после знакомства с означенной особой разговаривать ему доведется только с пеньковой веревкой. – И все же, почему вы считаете, что она стерва?

– Видел бы ты, как она смотрит на мужчин! – сказал Шон.

– И как же? Как голодный волк на ягненка?

– Если бы! Как на грязь.

Филип хмыкнул. Насколько он смог узнать придворных кавалеров за небольшой срок своего пребывания при дворе, на них трудно было смотреть как-то иначе.

– И на тебя так смотрела? – продолжил он расспросы.

– На гвардейцев она вообще не смотрит, – с тоской вздохнул Кайл.

– Ну, гордячка, как вы ее там называете, Ледяная дева, но при чем тут стерва? – никак не мог понять Филип.

– Мы периодически несем караул у дверей кабинета Старикана, не раз слышали, как он на нее кричал.

– Так ведь не она же на него?

– Но как надо довести человека, чтобы он так орал?! Он редко повышает голос. И потом, другая бы после папашиных криков вся в слезах выходила, а у этой лицо как каменное, и глаза сухие. Иногда мне кажется, она после таких «бесед» даже довольна бывает.

Филип для вида согласился, но про себя подумал, что в свое время у него очень хорошо получалось доводить собственного весьма уравновешенного отца до крика, и удовольствие он при этом получал не маленькое. Возможно, у него с дочерью Правителя было что-то общее.

Ив, с интересом слушавшая разговор друзей, решила проследить за Филипом после его ухода из казарм, чего давно уже не делала, ибо не находила удовольствия в наблюдении за пьяными мужчинами. Крестник Правителя в тот вечер вернулся к себе в башню как следует навеселе, но решил, что употребленная доза спиртного недостаточна. Он налил себе полный бокал, сделал жест в сторону воображаемого собутыльника и сказал:

– Твое здоровье, Энджи! Вряд ли ты стерва. Твой папочка не зря души не чает в моем. Как бы не оказалось у нас с тобой слишком много общего.

Ив не переспала с ним в эту ночь только потому, что он был изрядно пьян.

Наутро дочь Правителя вновь одолели сомнения. Она вспомнила, как охотно Филип болтал о женщинах с гвардейцами, и возбуждение как рукой сняло. Эта неспособность принять решение надоела ей самой. Стремясь выйти из тупика, куда сама себя загнала, девушка еще раз взвесила все «за» и «против» и решила устроить избраннику последнюю проверку, просто показавшись ему на глаза и пронаблюдав за его реакцией. «Если он начнет пускать слюни как все, нужно просто собираться и уезжать в мой феод. Отец сейчас так очарован крестником, что вряд ли будет очень стремиться вернуть меня.» План казался простым и эффективным, она даже знала, где можно увидеться с Филипом наедине.

Дочь Правителя выбрала для решающей встречи потайное местечко в дворцовом саду, о котором знали только она и крестник Правителя. Придворные в своих прогулках ограничивались окультуренной партерной частью парка со скамейками, беседками и аккуратно подстриженными живыми изгородями и бордюрами из самшита и тиса. Ив предпочитала глухие заросшие дорожки в отдаленных уголках. Еще подростком она обнаружила местечко у стены, где кусты и деревья росли особенно густо, образуя почти непроходимую чащу. Там брал начало небольшой ручей, бежавший по саду. Девочка решила пробраться сквозь заросли и посмотреть, если удастся, на сам источник. Ее любопытство было вознаграждено: потайной уголок, открывшийся перед ней, оказался очаровательным.

Ручей вытекал из округлого прудика с кристально-чистой водой, блестевшего неподалеку от уходящей вверх и в стороны каменной кладки стены, порой казавшейся Ив бесконечной. Из дна бил мощный ключ, взмучивая серебристо-серый песок. Русло ручья было узким и каменистым, и мелодичное журчание бегущей воды наполняло пространство вокруг. Источник располагался на небольшой поляне, поросшей мягкой невысокой травой. У стены стоял старый раскидистый кедр с плоской кроной, его ветви как шатром накрывали полянку, сквозь их ажурную крышу пробивались солнечные лучи. Все вместе напомнило девушке небольшую уютную комнату, с той разницей, что в переплетении ветвей над головой виднелись небо и солнце, а ночью – луна и звезды. Этот тайник стал любимым местом Ив во дворце. Со временем она убедилась, что о его существовании никто не знает. Иногда девушка даже проводила там ночь, прихватив с собой плащ и несколько подушек, дабы устроиться поудобнее на земле между корнями могучего дерева.

Филип, не любивший геометрически правильно организованную растительность с дурацкими, на его взгляд, скамеечками и беседочками, впервые выйдя в дворцовый сад, сразу направился в любимую Ив заросшую часть. С десятилетним опытом жизни в лесу бывшему разбойнику понадобилось немного времени, чтобы обнаружить потайное местечко. Дочь Правителя давно не оставалась там на ночь, поэтому он не заметил никаких следов других людей и был очень доволен. Решившись на последнюю проверку, Ив стала ждать, когда Филип в очередной раз пойдет в сад. В первый день этого не случилось, его задержал крестный за обсуждением какой-то нудной книги, посвященной истории Алтона. На следующий день был государственный праздник, Правитель отправился на торжественные церемонии, а его крестник с утра пошел в сад.

Ив, постоянно следившая за молодым человеком, знала: он будет долго сидеть на поляне у ручья, поэтому не спешила. Она выбрала один из самых откровенных нарядов (при дворе женщины одевались подчеркнуто сексуально и обнажали все, что можно обнажить, не оказавшись совсем голой), оделась, уложила в простую прическу свои длинные темно-русые волосы и привела в порядок лицо. Взглянула в зеркало и осталась довольна. Завершающей нотой должны были стать духи. Она некоторое время колебалась между двумя хрустальными флаконами: в одном молодым вином золотился ее любимый легкий цветочный солнечный аромат, в другом темным янтарем стоял тягучий чувственный запах, которым ей хотелось пользоваться только по вечерам. Еще раз бросив взгляд в зеркало, она остановилась на первом флаконе, подумав, что «ночные» духи в совокупности с ее нарядом и внешностью любого мужчину превратят в животное.

Она выскользнула в сад, воспользовавшись потайной лестницей, спускавшейся к маленькой двери в основании башни. По случаю праздника дорожки пустовали: придворные украшали своим присутствием торжества или готовились к вечернему балу. Девушка без труда незамеченной проскользнула к потайному уголку. Почти бесшумно пробравшись сквозь кусты (легкий шорох заглушало журчание ручья), она остановилась у выхода на полянку и осторожно взглянула туда, слегка отведя ветви. Филип сидел под деревом на ее любимом месте и отсутствующим взглядом смотрел на озерцо. Судя по лицу, мысли его витали где-то далеко. Ив хорошо знала это похожее на транс состояние, в которое вводили находящегося здесь бормотание ручья и игра солнечных бликов. Девушка медленно вышла из кустов и направилась к прудику. Остановилась у кромки воды на противоположном берегу. Еще несколько минут молодой человек ничего не замечал, но потом до его витавшего где-то сознания стало доходить, что в воде появилось отражение. Он поднял глаза и увидел Ив.

Это поразило его как молния. Он не узнал ее, по крайней мере, в тот момент не понял, что видел это лицо раньше. Цветочный аромат, разлившийся в воздухе, показался ему знакомым, но он не мог сосредоточиться и вспомнить, почему. Его настолько поразила красота видЕния, соткавшегося, как он полагал, из песни ручья и игры солнечных бликов, что он сидел, не смея шевельнуться, и любовался ею. Он сразу разглядел: незнакомка невероятно хороша, изгибы ее фигуры так и излучали чувственность, но больше всего Филипа притягивали ее глаза. Взглянув в них, он ощутил покой и радость, и ему не хотелось ни двигаться, ни пытаться заговорить.

Ив напряглась, когда Филип очнулся и взглянул на нее. Но в первую же минуту поняла: она, наконец, нашла того, кого искала. На его лице отразилось столь искреннее восхищение, смешанное с удивлением, что он напомнил ей ребенка. В то же время, короткий взгляд, которым он окинул ее фигуру, был вполне мужским и обжег ее огнем внезапно проснувшегося желания. Но, в отличие от других знакомых ей мужчин, он не задержался на разглядывании ее тела, весьма откровенно выставленного напоказ, а остановился на лице. В его глазах она видела мальчишеское восхищение, хотя где-то в глубине, возможно даже не осознаваемое им самим, темнело властное мужское желание.

Ни один из них не отдавал отчета, сколько прошло времени, но Ив, наконец, нашла в себе силы отвести взгляд, повернуться и быстро уйти с поляны. Филип какое-то время сидел неподвижно, потом закрыл лицо руками.

«Я что, схожу с ума от воздержания?» – лихорадочно думал он. – «С другой стороны, если б так, она скорее голой должна была мне привидеться. Хотя ее платье возбуждало, пожалуй, больше, чем нагота. Теперь придется тут до вечера сидеть и листья на кустах считать, чтоб от стояка избавиться. Или залезть в родник – вода там ледяная, все сразу как рукой снимет. Черт бы побрал старика с его идиотскими условиями! Если у него есть глухонемые сиделки… Постой-ка! Я уже видел ее тогда, в бреду. И цветочный запах… Что за черт! Может, это призрак? Или какая-нибудь здешняя дриада, наяда, какая там еще нечисть бывает? Кикимора? Нет, она точно не кикимора. Глаза зеленые, распутные… Она знает, чего хочет… Но было в них еще что-то…, что-то такое, чего я у других не видел. Нет, видел, но только не у тех, с кем спал, и это не мне предназначалось… А эта ко мне пришла, я чувствую!» Перед мысленным взором вновь встал ее образ, и Филип застонал: «Нет, нет, уйди! Забыть, не думать, иначе точно свихнусь!»

Только к вечеру он вернулся из сада в башню, выпил без ужина бутылку вина и отправился спать. Во сне ему явилась зеленоглазая незнакомка и охотно реализовала все фантазии. Утром он проснулся в хорошем настроении, несмотря на головную боль после выпитого. Сначала удивился отсутствию эрекции, но потом вспомнил свой сон и почувствовал неприятную склееность под одеялом. «Докатился! Кончаю во сне как мальчишка», – подумал он с раздражением. – «Хотя лучше уж так, чем постоянно опасаться, что мой неугомонный дружок штаны разорвет и наружу вылезет.» В голове пронеслось несколько витиеватых фраз в адрес крестного.

В то утро за завтраком Филип был столь угрюм, что Правитель поинтересовался, не заболел ли он.

– Пока нет, но скоро заболею.

– А в чем дело?

– Отпустите меня в бордель или распорядитесь привести девку сюда. Ваша Тайная служба знает, которую, – не удержался крестник.

– Да, похоже, тебя крепко припекло! Так этим объясняется твоя раздражительность, мрачность, отказы от еды, изматывающие тренировки на мечах, пьянки в казарме?

– Как вы наблюдательны, ничего не забыли! Да, этим. Сколько я еще должен жить как монах?

– Никак не меньше месяца, – ответил Правитель, у которого были свои планы.

– Не меньше месяца?! Лучше повесьте меня.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Ради чего все это? Вы же не морите меня голодом.

– Еда – необходимость, а это – излишество. Ты не животное, должен уметь себя контролировать.

– Для меня это почти такая же необходимость, как еда. И я себя уже очень долго по моим меркам контролирую.

– Замечательно, значит, скоро должен наступить перелом, и ты перестанешь в этом так сильно нуждаться.

– Какой перелом? Яйца, что ли, отсохнут? – Филип нагло уставился на крестного, явно ожидая ответа.

Правитель, благодаря дочери привыкший к подобному стилю общения, какое-то время молча смотрел на крестника, потом сказал:

– Ты не хочешь говорить о причинах неладов с отцом, но я тут поразмыслил на досуге и думаю, что если б твои знаменитые причиндалы отсохли еще в детстве, то всем, включая тебя самого, было бы намного лучше.

Филип молча, не спеша, встал из-за стола и направился к двери. Правитель покачал головой и сказал:

– Я еще не договорил. – Крестник остановился, но даже головы не повернул. – Я прекрасно вижу, как ты сдружился с моими гвардейцами. Если попытаешься с их помощью улизнуть в бордель, я об этом узнаю и накажу и тебя, и тех, кто тебя выпустит, причем накажу серьезно.

Молодой человек не ответил и вышел из комнаты.

Ив, наблюдавшая и за этой сценой, и за пробуждением Филипа, страдала от бессилия. Она, наконец, все твердо решила и планировала переспать с избранником в ночь после их встречи. Каково же было ее отчаяние, когда к вечеру того дня у нее начались месячные. «Вот уж действительно удар судьбы ниже пояса», – подумала она. А тут ее еще зачем-то вызвал к себе отец. Девушка, не откладывая, отправилась к нему. Правитель был одет для вечернего бала по случаю праздника. Ив не любила придворные развлечения и посещала их только по приказанию отца, когда ее присутствие требовалось ему.

– Вы хотели меня видеть?

– Да. Ты давно уже не бывала на балу. Пойдешь на следующий.

– Когда он состоится?

– Через месяц с небольшим.

– Хорошо. Что я должна буду делать?

Ив знала: помимо простого ее присутствия на балу у отца наверняка имеется еще какая-то цель.

– Я собираюсь представить тебя Филипу.

– Правда? Зачем?

– Хочу проверить его, посмотреть, как он поведет себя с женщиной.

– Какая же это проверка? Здесь все будет зависеть от женщины.

– Ты будешь вести себя так, как я тебе скажу и оденешь то, что я велю.

– Вы хотите, чтобы я попыталась его соблазнить?

– Нет, это уже лишнее. Уверен, если ты захочешь, то с легкостью соблазнишь любого нормального мужчину. Ты должна быть просто вежлива, доброжелательна и мила. Бальное платье сошьет мой личный портной, так что будь готова, он придет снимать мерку.

– Личный портной? Ну, тогда ваш крестник точно отправится на виселицу.

Ив не раз видела творения этого художника иглы и нити на придворных дамах. Он ухитрялся даже самую невзрачную особу превратить не только в первую красавицу, но еще и в весьма сексуальную штучку.

– Судьба мальчишки в его собственных руках, – пожал плечами Правитель. – Ну, и тебе советую вести себя правильно. К сожалению, я должен подвергнуть его этому испытанию.

– Меня мало интересует кто из вас кому должен. Я подумаю над вашей просьбой, если вы выполните мою. Надеюсь, вы не забыли об обещании исполнить одно мое желание?

– Ну и что же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ваш крестник обучил меня владеть мечом.

Правитель расхохотался.

– Шпионишь теперь в Тренировочном зале? Ты уже просила как-то об уроках боя на мечах. Помнишь, что я тебе ответил?

– Прекрасно помню. Вы сказали: зачем корове седло?

– Повторить еще раз?

– Можете повторять хоть до утра, если угодно. Бурчите себе под нос на балу, может, кто-то из многомудрых придворных и ответит на этот сакраментальный вопрос. Но если вы не выполните моей просьбы на этот раз, я не буду на весеннем балу обжиматься с вашим драгоценным крестником.

– Какая же ты все-таки дерзкая тварь!

Ив поджала губы и не ответила. Она давно привыкла к грубости отца и научилась не обращать внимания на его оскорбления.

– Хорошо, я выполню твое желание, – с неохотой ответил Правитель, – при условии, конечно, что Филип выдержит испытание. И еще: я не могу заставить его обучать тебя, если он сам не захочет.

– Мне достаточно вашего слова. Что же до молодого герцога, думаю, он возражать не будет.

– Посмотрим, – ответил Правитель, забавляясь про себя самоуверенностью дочери и ее надменным тоном. – Готовься к балу.

III

Для Ив снова потянулись дни ожидания, отравленные наблюдениями за мучениями Филипа, который после их встречи стал ей по-настоящему дорог. Молодой человек почти перестал общаться с Правителем и ходил только в Тренировочный зал, а вечера проводил, напиваясь в казармах, или сидя в тайнике у ручья. Его все время тянуло туда, хотя он сам боялся себе в этом признаться. Однажды он даже провел там ночь, но никакие видЕния его больше не посещали. К концу той последней недели воздержания Филип всерьез стал задумываться о побеге. Однажды вечером Ив наблюдала за ним, когда он вернулся из сада и опять без сна валялся на постели. Ее месячные подходили к концу, и она рассчитывала завтра или, в крайнем случае, послезавтра провести со своим избранником ночь. Филип метался по кровати и иногда что-то неразборчиво бормотал, скорее всего, ругался. Вдруг он сел и отчетливо произнес:

– Кто бы ты ни была – ангел, демон, женщина, призрак – я жду тебя еще сутки, больше выдержать не смогу. Если я тебе зачем-нибудь нужен, объявись до завтрашней полуночи.

Сказав это, он снова лег, устроился поудобнее и стал, наконец, проваливаться в сон, в полудреме ругая себя за идиотские разговоры с пустой комнатой. Ив, посмеиваясь над преисполненной отчаяния и надежды тирадой и в то же время с некоторым волнением перебирая в памяти подслушанные слова, отправилась к себе отсыпаться, ведь завтра ей предстояла бессонная ночь. На девушку снизошел такой покой, что она заснула, едва улегшись в постель. На Филипа, видимо, тоже снизошел покой. На следующий день он мирно пообщался с Правителем и не слишком усердствовал на тренировках. Крестный боялся радоваться, дабы не спугнуть удачу, но в душе уже праздновал начало долгожданного перелома.

Филип же твердо решил – этот день во дворце станет для него последним, если только… Нет, об этом лучше не думать. Дружба с гвардейцами открывает все двери, покинуть замок будет проще простого. Да, кому-то из друзей достанется от Правителя, обидно. Но ведь ничего страшнее нескольких недель под арестом им не грозит, потерпят. Гвардейцами крестный дорожит, ни разу не слышал, чтоб Старикан распорядился выпороть кого-то из них. А с непутевым крестником чего церемониться? Может, за этим старик и оставил его в живых? Дочку же пороть не будешь… Удобно: мальчик для битья… Теперь с его спиной перед женщиной раздеться стыдно… Хотя перед кем ему раздеваться, перед шлюхами? Так они и не такое видали…

Предаваясь подобным невеселым мыслям, Филип вечером ненадолго вышел в сад, потом вернулся к себе, полежал в ванной с холодной водой и отправился спать. Он рассчитывал проснуться сразу после полуночи и убраться из дворца. Он не знал, куда пойдет, разве что в ближайший бордель. Но эту блестящую идею вряд ли можно было считать полноценным планом. По большому счету, ему и не хотелось никуда идти, но и оставаться в замке он больше не мог. Он не желал думать об этом, но в глубине души все свои надежды возлагал на зеленоглазую незнакомку. «Если она – плод моего воображения или просто дразнит меня, то пошло все к черту. Прежняя жизнь опротивела, но здесь тоже ничего хорошего нет. Старикан просто издевается надо мной, мстит за своего друга».

Ив провела тот день, приводя себя в порядок. Она приняла ванну с ароматическими маслами, свела с тела с помощью снадобий нежелательные волоски и сделала еще множество процедур, которые женщины считают необходимыми для улучшения своей внешности. Она прекрасно понимала: ее избраннику в первую ночь (а скорее всего и в десяток последующих) такие тонкости будут безразличны, но ей все равно хотелось выглядеть безупречно. Девушка долго думала, как одеться, и в конце концов решила – в первый раз одежда не понадобится. За всеми этими делами и размышлениями день пролетел незаметно, пришло время отправляться. Ив тщательно закрыла изнутри дверь в свои покои на ключ и задвижку. Она поступала так много лет, дабы обезопасить себя от вторжений излишне навязчивых кавалеров. Потом девушка завернулась в большое мягкое полотенце и нырнула в потайной ход.

Вскоре она выходила из гардероба в спальне Западной башни. К ее удивлению, Филип мирно спал. Она подошла к кровати и скользнула под одеяло, сбросив полотенце и подложив его на простынь, чтобы не испачкать постель кровью при потере девственности. Нужно быть осторожной: Правитель мог приказать слугам обращать внимание на подобные вещи. Мужчина заворочался и повернулся на бок лицом к ней. Ив больше не могла сдерживаться и прильнула к нему всем телом. Его член проснулся раньше хозяина и требовательно уперся ей в живот. Девушка нетерпеливо обхватила его руками, с наслаждением ощутив жар и каменную твердость. Она знала, что потеря девственности может быть болезненной, но почти не думала об этом, желание туманило голову.

На проснувшегося в этот момент Филипа обрушилась лавина ощущений: он тут же понял, что не один в постели, и, уловив знакомый цветочный запах, сразу догадался, с кем. Судя по тому, что вытворяли ее руки с его членом, а губы и язык – с его ртом, хотелось ей ничуть не меньше, чем ему. Он не стал заставлять ее ждать, нежно, но настойчиво положил на спину и, раздвинул ее шелковистые стройные ноги, которые и просто погладить было приятно, не говоря уж о том, чтобы устроиться между ними. Она была невероятно податлива, так и таяла под его руками. Изголодавшийся член тут же скользнул между горячих влажных губок, но почти сразу уперся в препятствие, быстро подавшееся под его натиском. Девушка коротко застонала. Мужчина понял, в чем дело, с трудом заставил себя остановиться и спросил:

– Ты девственница?

– Теперь уже нет.

Она проговорила это, задыхаясь, потом снова впилась в его губы и так подалась навстречу бедрами, что он оказался внутри нее больше чем наполовину. Она обняла его руками и ногами и прижалась изо всех сил, будто хотела, чтобы они срослись друг с другом. С таким пылом ему не часто приходилось сталкиваться. Невероятным усилием сдерживая желание попытаться вонзиться в нее одним толчком на всю длину, он продолжал медленно продвигаться внутрь.

– Почему ты так медлишь? – недовольно выдохнула она ему в ухо.

– Боюсь сделать тебе больно.

– Не бойся, если сделаешь, я скажу.

Он немного ускорил продвижение: не хотелось раздражать девицу, видно, что с норовом. Внезапно до него дошло – он погрузился в нее глубже, чем в любую другую женщину до этого. Ей происходящее явно нравилось, она извивалась под ним и стонала от наслаждения. Ни намека на боль или страх. Он продолжал свое путешествие, еще несколько сантиметров, и его огромный член полностью оказался внутри. Она тут же это поняла и зашептала:

– Видишь, я смогла принять тебя целиком. Теперь возьми меня как тебе хочется, в полную силу!

Он не заставил просить себя дважды. Она почувствовала приближение его оргазма по участившемуся дыханию и возросшему ритму движения бедер. Мысль о том, какое наслаждение она доставляет мужчине, подхлестнула ее настолько, что они кончили одновременно. Через несколько минут, отдышавшись, он спросил:

– Можно зажечь свечи и посмотреть на тебя?

– Конечно. Я тоже хочу видеть тебя. Только задерни сначала занавеси на окнах.

Он сделал, как она просила, и зажег несколько свечей в высоком массивном подсвечнике, стоявшем на полу у кровати. Комната озарилась теплым желтоватым светом. Филип поднял голову и встретился взглядом со своей незнакомкой. Она улыбалась и выглядела совершенно счастливой. По ее еще ярче засиявшей улыбке он понял: на его лице она прочла то же самое.

Девушка соскользнула с кровати и подошла вплотную к мужчине, не отрывая своих глаз от его. Она с наслаждением погладила его плечи, чуть наклонилась и поцеловала тонкий светлый шрам на груди. Ее ласковые прикосновения произвели моментальный эффект, и он опять почувствовал желание. Это ощущение снова несло наслаждение, и плевать на крестного и его идиотские запреты! Он в конце концов нашел женщину, которая может нормально удовлетворить его, и никому не позволит встать между ними, тем более что она так хороша. Сейчас она стояла перед ним, и он мог как следует рассмотреть ее. Белоснежная кожа, грудь сводящей с ума формы, и размер идеальный: далеко не маленькая, но и не висит двумя огромными дынями. Соски как две крупные спелые ягоды малины… Ему даже показалось, что он почувствовал этот сладкий летний запах. «Что это я все о еде да о еде в такой момент?» – мелькнуло у него в голове. – «Хотя не удивительно: столько дней нормально не ел из-за чертова воздержания. Ну, сейчас утолю хотя бы один голод…»

Девушка млела под его взглядом. Светящаяся в нем смесь желания и восхищения заставляла ноги подгибаться и пробуждала дикое вожделение. Мужчина наклонился и поцеловал ее сосок, потом стал ласкать языком. Ее пронзило такое наслаждение, что ноги ослабели окончательно, и она упала бы, если б он не подхватил ее. Секунду спустя они снова оказались на кровати, в этот раз он выполнил свою давнюю мечту и вошел в женщину сразу, одним толчком. Ей это явно понравилось.

За подобными приятными занятиями ночь пролетела незаметно. Ив, лежавшая в объятиях Филипа, заметила, что между разошедшимися вверху занавесями на одном из окон появилась тонкая светлая полоска.

– Мне пора, – тихо сказала она.

Молодой человек нехотя разжал руки, обнимавшие ее.

– Ты еще придешь ко мне? – спросил он.

– Конечно, не сомневайся.

– Как тебя зовут?

– Ив, а твое имя я знаю.

– Как ты вошла сюда? Живешь по соседству и здесь есть какая-то потайная дверь?

– Можно и так сказать, – уклончиво ответила она. – Хочу предупредить, – серьезно добавила девушка, – не слишком сияй от счастья, твой крестный очень проницателен, тут же заподозрит неладное.

Филип хотел еще о чем-то спросить, но она быстро закрыла ему рот прощальным поцелуем.

– Я приду вечером, как только ты освободишься, тогда и поговорим. Ты ведь немножко разрядился за сегодняшнюю ночь? – хихикнула она, вставая.

Вместо ответа он улыбнулся невероятно довольной улыбкой и шлепнул ее по очаровательной попке. Девушка тихонько взвизгнула, завернулась в заляпанное кровью полотенце и скрылась за дверью гардероба.

Когда она ушла, Филип пошел в купальню и был сильно удивлен, увидев в зеркале свое лицо. Он действительно, как она выразилась, «сиял». Это было вполне понятно: он не только снял накопившееся сексуальное напряжение, но еще и впервые в жизни занимался сексом в полную силу, не сдерживаясь и не боясь причинить партнерше боль. «Неужели мне, наконец, повезло, и я нашел подходящую для меня женщину?» – вдруг засомневался он. – «Красива как ангел, распутна как дьяволица…» Он вспомнил ее стройную хрупкую спину, завораживающий контур талии и попку, маленькую и аккуратную, и в то же время круглую и аппетитную. Подумал о том, что делал с ней сегодня ночью, и о том, что она наверняка разрешит ему в последующие ночи… Усмехнувшись, покачал головой. «Просто не верится, что это был не сон». Впрочем, стертая головка члена свидетельствовала о реальности произошедшего.

Филип с наслаждением вытянулся в теплой воде. Несмотря на бессонную ночь спать не хотелось, но он понимал: усталость даст знать о себе позже, а к вечеру хотелось быть в форме. Ломая голову над тем, что б такое придумать и соврать крестному, дабы урвать пару часов для сна днем, он спустился к завтраку.

Правитель уже приступил к трапезе, но вполне миролюбиво приветствовал опоздавшего крестника. Он всмотрелся в лицо Филипа и с облегчением обнаружил, что, хотя тот и выглядел осунувшимся и усталым, глаза были ясными и спокойными.

– Я вижу, тебе стало лучше? – осторожно спросил он.

– Да, спасибо, вашими молитвами я, похоже, становлюсь импотентом, – Филип постарался придать голосу полную бесстрастность.

– Ну, не надо так драматизировать, ты просто становишься нормальным мужчиной.

«Учитывая, как я провел ночь, можно сказать и так», – подумал молодой человек, принимаясь за еду. Правитель удовлетворенно отметил, что к крестнику вернулся аппетит, но вслух решил этого не комментировать.

«Как она быстро заводится!», – думал тем временем Филип, с усердием уминая оладьи с малиновым вареньем, – «стоило только сосок приласкать… Интересно, она со всеми такая или только со мной? Тьфу ты, о чем это я, она же пришла ко мне девственницей. Привык с девками общаться…»

– …Филип, я тебя в третий раз спрашиваю! – прогремел голос крестного. – Ты что, все еще спишь? О чем размечтался?

Молодой человек очнулся от размышлений и поднял глаза на Правителя. Тот пристально смотрел на него.

– Простите, крестный, я обдумывал один новый прием, когда меч идет… – он замолчал, сделав вид, что снова задумался.

– Продолжай, продолжай, – заинтересованно предложил Правитель.

Филип еще немного помолчал, изображая на лице напряженную работу мысли, потом с досадой сказал:

– Ну вот, все выскочило из головы от вашего окрика, а прием должен был получиться стоящий…

– Ничего, не думай об этом сейчас, потом само всплывет, – посоветовал крестный.

Филип кивнул, а про себя решил ни в коем случае не размышлять о девушке в присутствии Старикана. Когда оба закончили завтракать, Правитель сказал:

– Ты меня порадовал: взялся, наконец, за ум. В последние полмесяца тебе пришлось туго. Давай на неделю прервем наши занятия, отдыхай побольше, приходи в себя. Можешь не появляться и в Тренировочном зале.

Филип не верил своим ушам. «Вот уж действительно: кому везет, тому и счастье», – промелькнуло у него в голове. – «А красотка принесла мне удачу… Только бы я не надоел ей через пару дней…»

– Спасибо, крестный, – ответил он. – С радостью отдохну недельку, но от занятий с гвардейцами не откажусь. Слишком люблю поединки на мечах, чтобы утомляться от них.

– Твое право, поступай, как считаешь нужным. Только, пожалуйста, не злоупотребляй спиртным на этих ваших вечеринках в казарме.

– Не беспокойтесь, с этим покончено. Я даже стану реже туда ходить.

Филип рассчитывал, что теперь по вечерам у него будет более приятная компания и интересные занятия. Друзья пусть развлекаются без него, по крайней мере какое-то время, пока в голове их приятеля не перестанет мутиться при мысли о нормальной близости с зеленоглазой красоткой.

– Хорошо. И вот еще что. Через месяц с небольшим во дворце состоится ежегодный весенний бал. Тебе придется посетить его и познакомиться с моей дочерью.

Молодой человек выглядел совершенно огорошенным.

– Вы же говорили, она для меня не существует. Зачем мне с ней знакомиться?