Текст книги "Крестный сын (СИ)"

Автор книги: С. Алесько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Не хочешь – не буду, да ты и так уже знаешь, – Стивен посерьезнел. – Я хотел сказать, что в последние месяцы перед смертью твой отец тебя часто вспоминал…

– …Недобрым словом, – закончил Филип. – Скажи-ка, через сколько лет он заметил, что меня нет в замке?

– Он заметил твое отсутствие в тот же вечер, причем сам, никто ему не напоминал, – вздохнул Стивен. – Лорд не хотел тебя пороть, все придумал Данкан. Очень настаивал на этой «воспитательной мере»… – повисла пауза. – Герцог очень жалел потом. И жалел искренне, поверь.

– Верю. Знаешь, почему жалел? – спросил Филип. Стивен вопросительно взглянул на молодого человека, желая услышать его версию. – Он понял, что когда встретится после смерти с моей матерью, она взглянет на него также, как смотрела при жизни. Или не станет смотреть вообще.

– Фил, это слишком, – не выдержала Ив.

– Герцог говорил мне, что хочет написать тебе письмо и все объяснить, но не знает, с чего начать. – Стивен решил во что бы то ни стало сказать то, ради чего пришел. Филип, в свою очередь, решил выслушать. – Я надеялся, он напишет, но лорд так и не смог… Он очень боялся узнать о твоей гибели. Сколько раз он при мне сетовал, что не научил сына владеть мечом. Я ему всегда говорил, мол, ты и сам прекрасно научился, никто из замковой стражи против тебя выстоять не может, но он только рукой махал. Вот как ты сейчас…

Филип хотел что-то сказать, но Ив дотронулась до его плеча, и он промолчал.

– А один раз он мне сказал: все равно, где сын и чем занимается, пусть хоть на Архипелаге колдовать учится, лишь бы когда-нибудь вернулся домой, живой и здоровый.

– Все, Стивен, хватит, – не выдержал Филип. – Я вернулся, но это теперь не мой дом, и отца уже давно нет в живых. – Он замолчал, бывший капитан тоже ничего не говорил. – Спасибо, что заставил меня выслушать, а сейчас уйди, пожалуйста. Передай ребятам, мы с Ив придем во двор часа через два.

Стивен вздохнул, поднялся из-за стола и вышел. Ив заперла за ним дверь: муж изрядно выбит из колеи и ему не нужны сейчас посетители, в особенности Данкан. Филип перебрался из-за стола к окну и уселся на широкий подоконник. Девушка подошла к супругу и запустила пальцы обеих рук ему в волосы. Он любил, когда она так делала. Филип прижал ее к себе и уткнулся лицом ей в живот. Она гладила его по голове, перебирая рыжевато-русые пряди. Он долго молчал, наконец взглянул на нее.

– Почему все так получается? Почему все хорошее происходит слишком поздно?

– Не все, милый. Мы встретились вовремя.

– Вовремя? Ты могла бы стать женой наследника одного из самых древних и уважаемых родов Алтона, а стала любовницей преступника. Тысячной по счету.

– Теперь я твоя жена. Первая и единственная. Ты вернешь себе все, чего лишился. А если б и не вернул, мне было бы наплевать. И ты забываешь: у меня тоже неважные отношения с отцом. Если б ты был благополучным чистеньким наследником, я бы и внимания на тебя не обратила. Особенно, если б твой крестный желал нашего союза.

– Я бы добился тебя…

– Возможно. И я бы относилась к тебе примерно также как твоя мать к своему супругу.

– Получается, ты любишь не меня, а Жеребца? Поэтому и фамилию такую согласилась взять?

Он так стиснул девушку, что той стало больно.

– Фил, я люблю тебя, и мне безразлично твое имя. Знаешь, как говорят в народе: мята пахнет мятой, хоть мятой назови ее, хоть нет, – девушка продолжала перебирать его волосы, пытаясь успокоить. – Но мне легче понять тебя такого, какой ты есть. И я тебя уважаю за то, что, пройдя через все испытания, ты сохранил свою душу. А тебе с твоим опытом проще понять меня. Уверена, никто другой не смог бы долго выносить мой характер. Тебя же все мои выходки по большей части смешат.

Слова Ив успокаивали Филипа, железная хватка ослабевала, и вскоре он нежно обнимал свою жену.

– Не надо было мне приезжать сюда. Проводил бы вас до замка, а сам поехал в столицу.

– Не говори ерунды. Я бы не отпустила тебя одного, да еще раненого, – она присела рядом с ним. – Тебе сейчас очень тяжело, но это пройдет. Потом будешь радоваться визиту сюда, встрече со старыми друзьями и тому, что узнал.

– Я знаю, – он кивнул, лицо немного посветлело. – Сколько у нас времени до поединков?

– Час с небольшим, – она улыбнулась, понимая, что сейчас последует.

– Не знаю, как для других, а для меня есть одно безотказное средство от всех горестей и невзгод.

Он встал, подхватил девушку на руки и отнес на кровать. «Вот за это я тебя и люблю, а вовсе не за имя и даже, пожалуй, не за внешность», – усмехаясь про себя, подумала она, но вслух произнесла:

– Мне доподлинно известно, что некоторые от горестей предпочитают бутылку.

– А некоторые – дурь, – подхватил он, начиная раздеваться.

Ив быстро стащила с себя платье. Филип взглянул на ее восхитительное тело, вид которого с самого начала завораживал его. Впрочем, внешность Евангелины лишала разума большинство мужчин. А ее мужа в гораздо большей степени опьяняла способность девушки мгновенно таять от малейших его прикосновений.

– Ради того, чтоб обладать тобой, быть для тебя желанным, я прошел бы через что угодно еще раз. Или два. Или сколько понадобилось бы.

– Я знаю. Но это уже позади. Иди ко мне и забудь, забудь также, как я стерла из памяти, скольких женщин ты знал до меня.

В назначенное время Филип с супругой вышли во двор замка и направились к площадке для тренировок. Там уже собралось человек тридцать зрителей, главным образом солдат замковой стражи, но Ив разглядела нескольких слуг и служанок. Гвардейцы стояли рядом со вчерашними собутыльниками.

– Ив, разреши мне все же перемахнуться с Питером, – попросил Филип по дороге. – Обещаю не переусердствовать.

– Ладно, что с тобой поделаешь. Только будь осторожнее. Пусть лучше он у тебя выиграет, чем швы разойдутся.

Парочка приблизилась к собравшимся. Бывший капитан, волновавшийся после утреннего разговора, с беспокойством взглянул на Филипа.

– Все нормально, Стивен, – подмигнул тот. – Еще раз спасибо тебе. А с женой мне действительно повезло.

Старый солдат улыбнулся и кивнул им обоим.

– Питер, могу сразиться с тобой один раз, – предложил сын герцога Олкрофта.

Солдат задумчиво посмотрел на него.

– Если ты сумел одолеть Правителя, вряд ли мне стоит обнажать против тебя меч… А ее высочество может победить отца?

– Мне не представился случай помериться силами с Правителем, после того, как Филип посчитал мое обучение законченным, – ответила Ив.

– Не бойся, Питер, биться в полную силу из-за раны я не смогу, – Филипу очень хотелось помахаться. Он уже давно не занимался этим просто так, в свое удовольствие.

Солдат видел: на сына покойного лорда накатил заразительный мальчишеский азарт, и не смог устоять. Вынул из ножен меч и приготовился к поединку. Бой начался. Ив сразу отметила – муж держит слово, сражается осторожно. Питер поначалу тоже бился в пол-силы, но очень скоро понял, так ему долго не продержаться. Он удвоил усилия, зять Правителя уменьшил свои.

– Филип, ты совсем бессовестно поддаешься, – возмутился солдат. – Я не надеюсь победить. Давай, дерись, а не отмахивайся лениво от моих ударов!

Молодой человек, усмехнувшись, вернулся к начальному темпу, и через пять минут меч вылетел из рук Питера. Зрители разразились радостными криками. Такое мастерство после смерти герцога Олкрофта им наблюдать не приходилось.

– Филип, как ты умудрился получить серьезную рану при таком искусстве? – спросил один из солдат. – Или супруга пылинки с тебя сдувает и не разрешает из-за царапины мечом махать?

– Нет, я забочусь о нем весьма умеренно, чтобы не избаловать, – рассмеялась Ив. – Тот противник был равен по силам, Тим. Подробнее о наших делах мы пока рассказать не можем.

– Равен-не равен – победа осталась за мной, – заявил довольный Филип. – Теперь твоя очередь, милая, смотри, не опозорь меня.

Она усмехнулась и вышла вперед, обнажая меч.

– Кто первый?

– Позвольте, моя леди, – поклонился Стивен. – Я в свое время много мечом махал с нашим покойным лордом, да и с вашим отцом однажды сражался, когда он сюда в гости приезжал. Только сразу прошу: не щадите меня.

Ив кивнула, поединок начался. Зрители почти сразу пришли в восторг от мастерства дочери Правителя. Стивен оказался достойным противником, и бой закончился не слишком быстро. Ив одолела бывшего капитана без особых усилий, но подумала, что будь он лет на пятнадцать-двадцать моложе, ей пришлось бы куда сложнее. Вслед за Стивеном с ней изъявили желание сразиться по очереди все четверо вчерашних собутыльников, только Питер после поединка с Филипом стоял в сторонке. До уровня старого слодата никто из молодежи не дотянул, Ив быстро справилась со всеми. Больше желающих не было: остальные солдаты замковой стражи имели куда меньше опыта.

Прошло пять дней, а обещанное Правителем сопровождение не появлялось. Как-то вечером Филип, его жена и гвардейцы ужинали в Большом обеденном зале вместе с Данканом.

– Почему бы нам не выехать завтра самим? – предложил Филип в конце трапезы.

– Это опасно, – ответил Шон, продолжавший негласно следовать инструкциям Правителя и начальника Тайной службы.

– Чем опасно? Вряд ли кто-то узнает меня, просто встретив на дороге, – настаивал Филип.

– Опасно из-за разбойников.

– Шон, поверь мне, они скорее нападут на карету с сопровождением или без, чем на троих мужчин и мальчишку.

– Извините, что встреваю в ваш разговор, – начал Данкан заискивающе, – но у меня есть приказ Правителя не выпускать вас без сопровождения. – «Дядя» боялся сообщать об этом Филипу, но еще больше он опасался гнева главы государства.

– И как далеко ты зайдешь в следовании приказу, дядя? Посадишь меня в подземелье?

– Фил, мне тоже хочется поскорее уехать отсюда, – проговорила Ив. – Но раз все так складывается, придется подождать.

– А ты что скажешь, Кайл? – Филипу хотелось знать, есть ли у него хоть один союзник.

– Ждать осталось два-три дня, думаю, дотянем.

– Какая тоска… – пробурчал Филип, будто разговаривая сам с собой. – И они еще хотят, чтоб я стал Правителем… Что же это будет за жизнь: одни обязанности, то нельзя, это неприлично, это невежливо, небезопасно, et cetera, et cetera. К чему мне это? При моем-то характере и полном равнодушии к власти…

Ив промолчала, гвардейцы закатили глаза. Все они достаточно хорошо знали Филипа и восприняли эту тираду, как его обычное недовольное ворчание. Только Данкан был искренне потрясен.

– Правителем?.. – растерянно переспросил он. – Кто этого хочет?

– Ну, наконец-то, дядя, хоть в чем-то наши мнения совпали, – усмехнулся Филип. – Я – Правитель! Полный бред! – родич не сводил с молодого человека недоверчивого взгляда. – Спрашиваешь, кто хочет? Вон, Шон с Кайлом очень надеются, их друзья-гвардейцы, подозреваю, тоже. А самое смешное знаешь что? – Данкан отрицательно помотал головой. – Того же хочет и мой крестный, он же тесть, он же лучший друг моего отца, то бишь твоего любимого господина. Вот так. – Филип помолчал. – Какое счастье, что хотя бы моя жена меня понимает.

– Вы не шутите, мой лорд? – спросил Данкан.

– Нет, дядя, не шучу. И я уже просил оставить это обращение. – Филип взглянул на гвардейцев. – Если не возражаете, я пойду спать. Во сне время идет быстрее.

На восьмой день долгожданное сопровождение прибыло, выезд в столицу наметили на следующее утро. Вечером Филип, Ив и гвардейцы вновь засиделись с солдатами и Стивеном, который решил не возвращаться в Харроу до отъезда гостей. Прощались утром во дворе замка. Дольше всех задержались бывший капитан и Рози.

– Рад был повидать тебя, – сказал Стивен Филипу. – Для меня большая честь познакомиться с твоей прелестной женой. Надеюсь, у вас все будет хорошо.

– Спасибо, мы тоже очень на это надеемся, – ответил молодой человек, Ив улыбнулась. – Я хотел спросить тебя, Стивен: согласишься стать управляющим замком и феодом вместо Данкана?

Старый солдат выглядел удивленным и вместе с тем польщенным.

– Хочешь попросить крестного выпроводить отсюда этого злобного индюка? – поинтересовался он.

– Если повезет, я в скором времени верну все права и выпровожу его сам, – ухмыльнулся Филип. – Только, пожалуйста, не говори пока никому. И ты, Рози, тоже, – добавил он, глядя на их обрадованные лица.

– Можешь не беспокоиться, – заверил его Стивен, Рози закивала. – И конечно, я с радостью послужу тебе также, как служил твоему отцу.

– Спасибо. Ну что ж, до свидания, надеюсь, еще увидимся.

Филип и бывший капитан пожали друг другу руки, Рози не удержалась и обняла на прощание сына герцога, тепло, по-матерински. Он скользнул губами по ее щеке и чуть слышно прошептал на ухо:

– Спишь со Стивеном? Хороший выбор.

Она покраснела. Ив заинтересованно поглядывала на них. Служанка повернулась к ней, присела в реверансе, потом, набравшись смелости, взглянула девушке в лицо.

– Прошу вас, моя леди, заботьтесь о Филипе хорошенько, он славный мальчик и заслужил немножко счастья.

Ив была тронута и с трудом выдавила:

– Конечно, Рози…

Филип, явно польщенный таким вниманием, заявил с довольной улыбкой:

– Моя жена прекрасно обо мне заботится, Рози, тебе не о чем беспокоиться.

Он обнял Ив и привлек к себе. Та смущенно уткнулась ему в плечо.

– Рози, у них все прекрасно, успокойся. Ты же видишь, он в надежных руках, – усмехнулся Стивен.

XV

Расставание с родовым гнездом Олкрофтов весьма положительно сказалось на настроении путешественников. Особенно повеселел Филип. Ив заметила это и решилась задать вопрос, несколько дней не дававший ей покоя.

– Фил, что это за Оборотень, которого упоминал Питер?

Филип поморщился, и она почувствовала, что напрасно дала волю своему любопытству.

– Был такой разбойник в здешних краях, давно, мне тогда еще десяти не исполнилось…

– Припоминаю какие-то страшилки, – сказал Шон. – Но этим птенчикам, конечно, ничего не известно, – он взглянул на Кайла и Ив.

– Ну, держись, Кайл, сейчас нам дедушка сказочку расскажет, – подмигнула девушка черноволосому гвардейцу.

– Я не много знаю, – ухмыльнулся Шон. – Ты бы лучше своего отца спросила…

– Да, он знает много, – проворчал Филип и уставился в окно.

Гвардейцы и девушка переглянулись: безобидный треп про дела более чем десятилетней давности, похоже, испортил ему настрение.

– Что ты помнишь, Шон? Не тяни, не интригуй, – настаивала Ив. – До столицы мы еще когда доберемся!

– Как твой муж и сказал, был такой разбойник. Оборотнем его прозвали, насколько я понимаю, из-за жестокости, да еще потому, что промышлял без шайки, как волк-одиночка. На большие группы и караваны не нападал, одному-то не с руки. В живых никого не оставлял, убивал зверски. Говорят, путника какого-то нашли привязанным к дереву собственными кишками…

– Шон, хватит! Зачем ты ей это рассказываешь?! Она не мальчишка, забыл? – вышел из себя Филип.

– Извини, – пробурчал Шон.

– Фил, я же сама просила…

– А еще хочешь послушать? – ну и интересы у девушки, далеко не каждому мужику такое по нраву… – Тебе бы действительно со стариком это обсудить. Он мне полдня про Оборотня бубнил, подробности вспоминал: что Тайная служба в логове душегуба нашла, да что он сам рассказал. Что охотно, а что под пыткой… Спасибо, не стал расписывать, какие именно методы палач применял. А я кое-кого из жертв хорошо знал… Отцовский виночерпий пропал вместе с дочкой, моей ровесницей. Их нашли в лесу, у дороги, но не целиком. – Филип не глядел на своих спутников, уставился в пространство невидящим взглядом и, похоже, уже не мог остановиться. – Оборотнем его прозвали еще за то, что чаще всего нападал в полнолуние. И страшнее всего в это время с жертвами расправлялся… У меня в шайке как-то похожий появился. Тихий, неприметный, ничем не выделялся. А во время очередного полнолуния… – молодой человек потер рукой лоб и болезненно поморщился.

– Не нужно вспоминать, – Ив потрясла его за плечо, будто желая пробудить от кошмарного сна.

– Ты так хотела послушать, милая, а я только начал, – жестко усмехнулся Филип. – Короче, у нас в шайке часто болтались пара-тройка девиц, за ребятами из города увязывались, я не возражал. И в тот раз одна застряла, – рассказ становился все более сбивчивым. – Джон на нее утром наткнулся, прибежал ко мне… Она там, в лощинке, лежала… Он ее разрезал и развесил… по кустам… Во рту был кляп, значит, она жива была, пока… – Филипа передернуло. – Сколько там было мух… А этот… спал спокойненько, одежда, руки, лицо, все в засохшей крови. Я его разбудил, он смотрел так умиротворенно, совершенно не понимал, почему я бешусь. Сказал еще удивленно: «Не знал, предводитель, что она тебе так приглянулась». А я с такими никогда не спал… Ну, в общем, прикончил я тихоню этого, плохо помню как, по-моему, голыми руками. После он мне еще долго снился, иногда я видел, как он девочку виночерпия режет, а она кричит… – Филип, наконец, взглянул на спутников. – Все это, наверное, интересно, нервы щекочет, пока своими глазами не увидишь. «К дереву собственными кишками привязан»… А знаешь, каково было его отвязывать? И как вокруг мухи жужжали, и какой там запах стоял? – Шон заерзал на сидении, явно желая что-то сказать, но его друг еще не закончил. – И этот чертов Арман был из таких же, я это сразу понял, когда его глаза увидал. Так что когда он схватил Ив… – Филип замолчал, девушка и гвардейцы тоже ничего не говорили. – Питер сказал, мол, по сравнению с Оборотнем я святой. А чем таким я от него отличаюсь, если забил тогда людоеда голыми руками и даже удовольствие при этом испытал? И какую хрень несет крестный будто можно мир изменить, если среди людей такие попадаются… Да и кто его менять станет, если всем нравится такие истории слушать? Значит, в каждом это сидит.

– В каждом сидит, но не все это выпускают, – сказал Шон. – Большинство все же отличает добро от зла и старается поступать правильно.

– А как это – правильно? – поинтересовался Филип. – Забить человека голыми руками – это правильно? Или отрубить руку и передать собственной жене, чтоб добила?

– Фил, да что на тебя нашло?! – воскликнула Ив. – Не пытайся докапываться до сути вещей, на то есть философы, которые безвылазно сидят за книгами и теоретизируют, плохо зная настоящую жизнь. Поэтому их теории чаще всего не слишком сочетаются с практикой. Мы же пребываем в реальном мире и должны учитывать конкретные обстоятельства. А тогда получается, что в обоих случаях ты поступил правильно. И не важно, голыми руками ты убил бешеную собаку, разорвавшую девушку, или заколол мечом. И насчет испытанного удовольствия скажу: тебя это напугало, и повторять не захотелось. А тому тихоне вкус крови когда-то так понравился, что он уже не смог остановиться. В этом и разница!

Ив сожалела о своем любопытстве и удивлялась, что ее мужа мучают подобные вопросы. Теперь девушка понимала, почему он часто мрачнел и замолкал, уходя от расспросов о его разбойничьем прошлом. Кроме бесчисленных женщин, пьянок и удачных делишек на большой дороге там было много такого, о чем она действительно предпочла б не знать. Дочь Правителя, не один год подглядывая и подслушивая в потайных коридорах дворца, и сама имела неплохое представление о темной стороне жизни. Но она умела реально оценивать свои силы и никогда не отравляла душу и разум мыслями о том, как покончить с мировой несправедливостью. Филип же, как оказалось, подумывал о таких вещах. Возможно, винить в этом следовало Правителя, изо всех сил пытавшегося сделать из крестника великого государственного деятеля. Ив было все рано, ей хотелось лишь вернуть мужу душевный покой. И, похоже, ее краткая, но эмоциональная речь достигла цели. Филип посмотрел на девушку чуть удивленно, поражаясь ее сходству с отцом. У главы государства на любой каверзный вопрос быстро находился убедительный ответ.

– Я, когда с тобой поближе познакомился, сразу понял: ты кого угодно в чем угодно убедишь. Тебе, милая, или торговлей заниматься, или Правительницей становиться. В первом случае мы с тобой озолотимся, во втором – Алтон очень выиграет. Ты права: не надо без нужды задаваться трудными вопросами. Не зря же говорят: во многой мудрости много печали…

– И умножающий знания умножает скорбь! – закончила Ив. – Мы тут все умишком не обижены, но давайте его глубиной друг друга пугать только тогда, когда в этом необходимость имеется.

– Ходите путями сердца своего, дети мои, а глубины разума заливайте вином, – с облегчением пробормотал Кайл, очень не любивший философских бесед.

Больше к подобным темам путешественники не возвращались. Кайл принялся хвастаться любовными победами в замке Олкрофтов, Филип и Шон посмеивались над ним. Ив иногда вставляла скабрезные замечания, веселившие мужчин.

Ночевали на постоялых дворах. Два дня пути пролетели незаметно, до столицы оставалось примерно столько же. Гвардейцы не слишком беспокоились по поводу разбойников: карету сопровождало тридцать человек. Филип, гораздо лучше знавший обычаи бывших коллег, не терял бдительности и не разрешил Ив сменить мужскую одежду на платье.

На третий день пути, проезжая темную сырую дубраву, карета вдруг замедлила ход и остановилась. Филип тут же высунулся в окно. Впереди на дороге лежал завал из крупных веток и стволов молодых деревьев.

– Похоже, мы влипли. Ив, веди себя как мальчишка.

– Не советую сопротивляться, у нас лучники, – донесшийся снаружи голос подтвердил наихудшие предположения.

Послышался свист, и пара стрел вонзилась в крышу кареты, наглядно демонстрируя, что предупреждение не было блефом. Филип загнул витиеватое ругательство.

– Судя по всему, это мои.

Он взглянул на Ив и гвардейцев: они, к его неудовольствию, выглядели не столько обеспокоенными, сколько заинтересованными.

– Не встревайте, говорить буду я. Ив, давай сюда свой меч.

Она подала ему оружие, до этого мирно лежавшее в уголке. Молодой человек быстро привесил его за спину.

– Они не должны знать, что ты владеешь мечом, ясно?

Резкие приказные интонации насторожили девушку. Гвардейцы переглянулись.

– Думаешь, все так плохо? – высказала Ив возникший у всех троих вопрос.

– Смотря кто у них предводителем, – ответил ее муж с неохотой. – Если тот, о ком я думаю, у нас могут быть большие проблемы, – он открыл дверцу и шагнул на дорогу.

Филип сразу увидел нескольких человек, вышедших из лесу и направлявшихся к карете. Глянув на них повнимательнее, понял: сбываются его худшие опасения. Крестник Правителя велел людям сопровождения не вмешиваться и остался на месте, поджидая разбойников. Когда те приблизились, один, судя по виду, предводитель, узнал своего предшественника.

– Да это никак Жеребец! – воскликнул он с хищной интонацией, сразу не понравившейся сидевшим в карете. – Вот так встреча!

– Я тебя тоже не забыл, Джон, – едва ли не любезно проговорил зять Правителя. – А кличкой больше не пользуюсь.

Усмешка разбойника не сулила ничего хорошего.

– Неужели мы, наконец, узнаем, Филип, какую из дворянских фамилий ты опозорил?

Бывший предводитель засмеялся.

– Твоей мечте не суждено сбыться, увы! – ответил он, ехидно глядя на разбойника. – Я опозорил родовое имя настолько, что меня его лишили. И теперь я как король – Филип и все.

– Ну, хватит зубы заговаривать, ты в этом всегда силен был, – проворчал Джон, мрачнея. – Сейчас, наконец, на своей шкуре прочувствуешь, каково попадаться в лапы жнецам с большой дороги. Кто там с тобой в карете, пусть вылазят.

Гвардейцы и девушка, слышавшие весь разговор, вышли на дорогу. Предводитель принялся внимательно их разглядывать.

– Ну и кто это? – поинтересовался он у Филипа.

– Мои друзья. Можешь не верить, но ни у них, ни у их семей денег нет.

– Продолжаешь якшаться с голодранцами? – осклабился тот. – Почему ж вас везут с такой помпой?

– Я теперь зять Правителя, неужели не знаешь?

– Да кто ж об этом не знает? «Дар Правительницы» будто про тебя писан. Бабешки в зале суда из-за тебя не передрались?

Филип промолчал.

– А как тесть: будет рад от тебя избавиться?

– Оставь меня у себя, остальных отпусти, пусть они его спросят, – пожал плечами зять Правителя.

– Темнишь, нехорошо… Мы с тобой не один год знакомы и через многое вместе прошли. Вон и еще кое-кто из ребят со мной остался.

Джон кивнул в сторону троих разбойников, вышедших с ним из леса. Ив обратила внимание, что физиономии у спутников нового предводителя по-настоящему бандитские. Сам Джон казался достаточно симпатичным: на вид немногим старше ее мужа, статен, хорошо одет, говорит вполне правильно и держится с достоинством, хотя явно из простонародья. Дочери Правителя, с осторожностью его разглядывавшей, не понравилось лицо предводителя: в нем читалась скрытая жестокость и подлость. Разбойник, будто почувствовав изучающий взгляд, быстро зыркнул на мальчишку, но тот уже как ни в чем не бывало глазел на завал из веток.

Филип, до этого без энтузиазма взиравший на Джона, мельком глянул на его спутников, и помрачнел еще больше. Тем не менее, слегка кивнул им, они ответили тем же.

– Что тебе сказать, Джон. Хочешь откровенности: пожалуйста. Мы с тобой всегда друг друга недолюбливали. Тебе мои методы не нравились, мне – твои. Вижу я, кто с тобой остался. Не понимаю только, почему ты за этот трюк с лучниками ухватился? Всегда любил кровь пустить. Или людей у тебя совсем мало?

– Не тебе вопросы задавать, – ухмыльнулся довольный разбойник. – А вот на мои ответить придется, – повернулся к гвардейцам и Ив. – Ваши имена и род занятий.

Шон и Кайл назвались.

– А мальчишка?

– Это мой кузен, – сказал Кайл.

– И куда вы такой компанией ездили?

– На тот берег Лифианы выполнять поручение Правителья, – ответил Шон.

Река служила границей между двумя государствами, и разбойника удовлетворил ответ гвардейца. Таланты бывшего предводителя вполне можно использовать для разного рода темных государственных делишек. Кто ж не слыхал о подвигах Тайной службы и ее агентов? Одна из излюбленных тем в столичных кабаках… А у Джона, к тому же, имелись свои резоны верить в то, что секретная полиция не гнушается ничьими услугами, лишь бы они приносили пользу делу.

– Похоже на правду, – он задумчиво глядел на пленников. – Но смущает меня ваш эскорт. Карету мы обыщем на предмет ценностей, хотя вряд ли их доверили бы висельнику… Не верится, Филип, что Правитель тобой так дорожит… А пацаненка вы тоже таскали с собой на тот берег?

– Нет, конечно, – фыркнул Кайл. – Мы его на обратном пути прихватили. Мальчишке нужно в столицу, я его родственник и вызвался доставить по назначению.

Джон пристально всмотрелся Ив в лицо. Она не смутилась и ответила ему дерзким взглядом. Разбойник усмехнулся, глаз не отвел. Гвардейцы и Филип внешне никак не проявляли своей тревоги.

– Зачем такой мелкоте в столицу? – поинтересовался предводитель.

– Учиться буду, – с вызовом ответила девушка. – Не имею желания прозябать как мой двоюродный братец и его друзья.

– И на кого же будет учиться такая смазливая мордашка? – Джона явно забавлял этот разговор. – Ну-ка, подойди ко мне. Да не бойся!

Ив, презрительно фыркнув, подошла к Джону и уставилась ему в лицо, тот стал внимательно разглядывать ее с ног до головы.

– Дядя, вы, часом, не из тех, кто женщин не любит? – наконец спросила она с мальчишеской развязностью.

– Нет, малыш, – широко улыбнулся Джон. – Зятек нашего Правителя хорошо знает: женщин я очень люблю.

С этими словами разбойник быстро схватил Ив за талию, прижал к себе и, медленно, почти ласкающими движениями ощупал ее грудь, потом его рука скользнула между ног пытавшейся вырваться девушки.

– Отпусти ее! – необходимость в притворстве отпала, и Филип шагнул к предводителю.

Улыбка Джона стала торжествующей, он почти отшвырнул Ив в объятия ее мужа. Тот подхватил девушку, Шон и Кайл положили руки на рукояти мечей. Предводитель сразу это заметил.

– Полегче, гвардейцы. Не забывайте о лучниках.

– Отпусти всех, кроме меня, – потребовал Филип. – Правитель дорожит мной, я его крестник.

– Заливай больше! – Джон рассмеялся. – Я на его месте был бы счастлив избавиться от такого зятя. Отпустить могу всех, кроме нее, – он указал на переодетую девушку, жавшуюся к Филипу. – Это ведь дочь Правителя? Твоя жена?

Ответа не последовало.

– Можешь не говорить, я и сам вижу. Действительно хороша, и фигурка что надо, насколько я сумел прощупать, – Джон пытался вывести бывшего товарища из себя, тот, понимая это, изо всех сил старался оставаться спокойным.

– Ну, ребята, наконец-то мы сорвали банк! – обратился разбойник к своим людям. – Спасибо прежнему предводителю. Люди Правителя свободны. И ты, Жеребец, можешь катиться, хотя вряд ли уйдешь без жены. А ведь ежели подумать, зачем она тебе? Наверняка с ней не лучше, чем с остальными, скорее, хуже, при ее-то изящном сложении… – с пакостной ухмылкой издевался Джон, обшаривая Ив взглядом с головы до ног.

– Закрой рот, Джон, и прекрати на нее таращиться. Она моя, ты знаешь правила.

Филип сказал это, не повышая голоса, но его тон заставил разбойника на мгновение смутиться. Впрочем, воспоминания о тех временах, когда Жеребец был предводителем, очень быстро исчезли, и он огрызнулся:

– Не забывайся, приятель: теперь я главный.

– Ты, ты, дружок, никто не спорит, – усмехнулся Филип. – Давай-ка отпустим людей и уберемся с дороги.

– Я уже сказал: все свободны. Оставьте карету и отправляйтесь, – прикрикнул Джон, но никто из людей Правителя не тронулся с места, все смотрели на Филипа.

Тот покачал головой.

– Джон, во-первых, ты не назначил выкуп, во-вторых, не выбрал человека, который должен все передать Правителю.

– Пусть твои друзья с ним говорят, – с раздражением отмахнулся предводитель.

– Филип, – проговорил Шон, взглянув на чуть кивнувшего Кайла. – Мы хотим остаться.

Джона это заявление разозлило еще больше.

– Меня всегда удивляло, как к тебе липнут что бабы, что мужики. Эти, небось, уже умереть за тебя готовы? – чуть ли не прошипел он.

– Я к этому усилий не прилагал и не прилагаю. И я никогда не хотел, чтобы за меня кто-то умирал, – ответил Филип, потом обратился к гвардейцам. – Ребята, вы мне больше поможете, если поскорее сообщите обо всем Правителю, – те неохотно кивнули. – И скажи, наконец, сколько ты хочешь получить, Джон.

– Десять тысяч золотых.

Филип присвистнул.

– Не уверен, что у него есть такие деньги.

– Ничего, наскребет как-нибудь, чай, не бедствует. Дочь-то у него одна.

– Когда и где передавать? – с деловым видом осведомился Кайл.

– А об этом я позже сообщу, – заявил Джон с важностью. – Такая добыча не каждый день обламывается, тут нужно все обмозговать, чтоб осечки не случилось.

– Ребята, отправляйтесь, – кивнул Филип гвардейцам, потом махнул солдатам. – Надеюсь, думать Джон будет недолго, и мы скоро увидимся.