Текст книги "Крестный сын (СИ)"

Автор книги: С. Алесько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Первым заговорил Филип:

– Я хочу есть.

– Не сомневаюсь! – засмеялась Ив. – Я тоже хочу, пойдем на кухню, там полно еды.

– Звучит заманчиво. Вот только бы еще надеть что-нибудь.

Она встала с кровати, порылась в дорожном мешке и бросила ему штаны.

– ЗдОрово! Спасибо, я вижу, ты собиралась капитально.

– Я убегала из Западной башни, так что прихватила кое-что из твоих вещей, – она подняла на вытянутой руке его меч.

– Это мне тоже понадобится. А себе меч взяла?

– Конечно.

– Сколько мы сможем пробыть здесь? – спросил Филип, усаживаясь за стол на кухне.

– Четыре дня. Сейчас, судя по всему, вечер первого, – ответила дочь Правителя, приоткрывая ставень и выглядывая на улицу, где было уже темно.

– Когда же ты приехала?

– Вчера около пяти вечера.

– Да ты времени не теряла!

Она, улыбаясь, пожала плечами.

– Раз все так удачно складывается, может, уедем пораньше, не будем рисковать? – спросил он.

– Давай попробуем. Но выезжать нужно ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Лучше рано утром, затемно. Тогда меньше придется ехать в темноте.

– Ладно, только не завтра, – сказала Ив, выставляя на стол еду. – Мы сейчас всю ночь проговорим и протрахаемся, а перед выездом нужно набраться сил, дорога нам предстоит не близкая.

– Конечно, не завтра. Мне нравится твой план на ночь, – засмеялся Филип. – Едем в твой феод?

– Да, но не в замок.

– Это понятно, но об укрытии лучше расскажешь по дороге, а сейчас я хочу знать, что было, после того как старик отправил меня в темницу, и какую сказку ты поведала начальнику каторги, вытаскивая меня, – Филип придвинул к себе жареную курицу.

– Я все с удовольствием расскажу, дай только чего-нибудь съесть и выпить.

– Смотри, не растолстей! – он налил ей вина.

– С тобой растолстеешь, пожалуй! Ты ж меня затрахаешь – теперь ведь не только ночи наши.

– В этом можешь не сомневаться, – он улыбнулся ее любимой улыбкой.

Они утолили голод, и Ив приступила к рассказу.

– Жаль, вряд ли удастся когда-нибудь поблагодарить ребят, мы здорово им обязаны, – сказал Филип, когда она закончила.

– Да, с друзьями тебе повезло, мне было бы гораздо труднее без их помощи.

– Мне повезло не только с друзьями, – улыбнулся он.

Девушка уселась к нему на колени и поцеловала. Он обнял ее и ответил тем же, потом спросил:

– Значит, старик изменился к тебе?

– Да, причем разительно, если, конечно, не притворялся.

– Ты должна радоваться.

– Знаешь, я так привыкла к его прежнему обращению, что не могу поверить в эту перемену, подозреваю какой-то подвох и очень боюсь. И потом, на прощание он ведь опять начал угрожать. А уж когда он узнает о нашем побеге…

– Хотел бы я увидеть его в этот момент! – рассмеялся Филип.

– Я тоже не отказалась бы! – улыбнулась Ив, потом, немного помолчав, неохотно сказала: – Он спрашивал о причинах твоих неладов с отцом.

– Ты рассказала?

Она кивнула, гадая, не будет ли он недоволен.

– Ну и хорошо, так даже лучше, – рассеял ее сомнения Филип. – Я сам не стал бы этого делать, но мне хотелось, чтобы он знал. Он что-нибудь сказал, когда ты его просветила?

– Нет, не сказал. И я ничего не разглядела по его лицу. Фил, насколько я знаю старика, он всегда будет на стороне своего друга.

– Уверен в этом.

– Злишься на него? Я заметила тогда, в кабинете, он тебя довел.

– Злюсь! – усмехнулся Филип. – Проведя месяц по его милости на каторге сложно не разозлиться. Сама же видела, где мне пришлось жить, и это не считая кормежки и работы. Я на постоялых дворах иногда зимой не останавливался, в лесу ночевал, лишь бы клопов не кормить, а тут… – Он зло махнул рукой, потом посмотрел на девушку. – Но когда он поймал нас, я злился из-за его отношения к тебе, на себя мне было наплевать.

– Если хочешь, чтобы мне было хорошо, прекрати относиться к себе наплевательски! – полушутя потребовала Ив.

– О, это я уже понял, моя леди! – Он взял ее руку и нежно поцеловал ладонь. – Кстати, сколько ты заплатила за меня этому жирному слизняку?

– Я не сказала? – улыбнулась Ив. – Полторы тысячи золотых.

Филип присвистнул.

– Мне придется долго их отрабатывать!

– Может, начнешь прямо сейчас? – промурлыкала его подруга и потерлась лицом о его щеку, ухо и шею.

– С удовольствием, моя леди, – засмеялся он. – Вас отнести в спальню или убрать со стола посуду?

– Отнеси в спальню. Пока на попе не нарос жирок, заниматься непотребствами на столе будет жестковато, – ответила она высокомерным тоном королевы.

Это развеселило его еще больше.

Так в разговорах и занятиях сексом с перерывами на сон и еду прошла ночь и следующий день. Вечером второго дня они собрались в дорогу, а выехали, как и планировали, ранним утром третьего дня, когда еще не начало светать. Оба были невероятно счастливы и надеялись, что скоро им удастся окончательно сбежать из-под власти Правителя.

Правитель находился в отъезде уже неделю и все больше беспокоился о дочери. Уезжая, он отдал распоряжение Тайной службе справиться дней через пять-шесть о ее состоянии и отправить к нему человека с сообщением. Он ждал курьера со дня на день, но прошло полных десять дней, прежде чем тот объявился. Как-то вечером, когда Правитель уже отправился отдыхать, к нему постучал слуга и сообщил, что человек из столицы привез сообщение. Правитель вышел в приемную и увидел там одного из своих гвардейцев, Шона Райли. Лицо молодого человека было усталым, одежда пыльной, похоже, он спешил доставить новости. При виде вошедшего гвардеец встал со стула и отдал честь.

– Здравствуйте, мой лорд.

– Здравствуй, – сказал Правитель, – садись, ты устал с дороги.

Сам он уселся в кресло и приготовился слушать.

– Мой лорд, у меня плохие новости.

Правитель, сам того не ожидая, испугался, что дочь при смерти или еще хуже.

– Говори, – только и смог выдавить он.

– Ее высочество пропала.

Правитель испытал странные эмоции. В первый момент он почувствовал необычайное облегчение: раз Евангелина пропала, значит, она жива-здорова. Но его тут же охватила ярость. «Девчонка снова меня одурачила и сбежала, как только появилась возможность, причем возможность очень удачная. У нее будет такой выигрыш во времени, что она преспокойно сможет скрыться… Да какое там скрыться, первым делом она полетит вытаскивать его… И я никак не смогу помешать ей!» – думал Правитель. – «Вот мерзавка, как она все рассчитала! И как ловко она притворяется, черт, как притворяется! Ведь я поверил ей. Это смирение, эти мольбы выпустить мальчишку, когда она выйдет замуж и покинет дворец…» Далее он перешел в своем потоке сознания на нецензурную лексику. Шон, следивший за изменением цвета лица Старикана, сильно веселился про себя. Но Правитель на то и занимал свой пост, чтобы уметь быстро совладать с собой и сохранить хорошую мину при плохой игре.

– Когда она пропала? – спросил он, думая про себя «Наверняка удрала сразу после моего отъезда.»

– Это выяснилось четыре дня назад, когда именно она покинула дворец, неизвестно.

– Что-то долго ты добирался… – Шон хотел что-то сказать, но Правитель не дал ему вставить слова. – Ты и твой друг, Кайл Моррис, насколько мне известно, очень сблизились с Филипом Олкрофтом?

– Да, ваше величество, – не стал отрицать очевидное Шон.

– Был у вас с ним разговор по дороге в темницу?

Правитель испытующе глядел в лицо гвардейца. Тот, не моргнув глазом, ответил:

– Нет, мой лорд, вы запретили вступать с ним в разговоры.

– А он пытался?

– Нет.

Правитель еще какое-то время буравил Шона взглядом. «Он сотрудничает с Тайной службой, их там хорошо учат врать, я только зря время теряю.»

– Как Евангелине удалось сбежать? – спросил глава государства, уже зная ответ: «В башне наверняка есть еще одна потайная дверь, через нее она и бегала к крестничку каждую ночь. Ну я и болван!»

– Неизвестно, ваше величество. Часовые ничего не видели, а причин сомневаться в их честности нет. Решетки на окнах не повреждены (во всех башнях дворца на окнах издавна стояли декоративные чугунные решетки, прекрасно выполнявшие и тюремную функцию).

– Что говорят об этом во дворце?

– Об этом пока никто не знает, мой лорд. Тайная служба собирается хранить все в секрете до ваших дальнейших распоряжений.

– Хоть это хорошо, – пробурчал глава государства. – А что говорят о болезни моей дочери?

Шон замялся, но Правитель подбодрил его:

– Говори, не стесняйся. Я прекрасно помню, что вы с Кайлом видели тогда в моем кабинете, и понимаю: вам вполне хватит мозгов связать одно с другим.

Шон вздохнул и нехотя произнес:

– Говорят, ее высочество заболела, потому что лорд Олкрофт ее бросил.

Правитель хмыкнул, представив, как бы отреагировала дочь с ее странными воззрениями на взаимоотношения полов, услыхав такую версию.

– Вы помогли ей сбежать? – вдруг спросил он, но ему не удалось подловить Шона.

– Нет, мой лорд.

– Вы с Моррисом обсуждали увиденное в моем кабинете?

– Да, ваше величество, – Шон прекрасно понимал: отрицать это бессмысленно.

– И к каким выводам пришли?

– Ее высочество и герцог любят друг друга, а ваше величество почему-то не хочет позволить им быть вместе, – Шон чувствовал большую неловкость, но попробуй-ка не ответь Старикану.

– Знаешь, где сейчас Филип?

– Думаю, в своем замке, ваше величество. Или по-прежнему в темнице, – сказал Шон, про себя надеясь, что его друг если еще и не в безопасном месте, то уж точно в объятиях Евангелины, а не в каторжном бараке.

– И вы не догадываетесь, почему я против их союза? – продолжал допрос Правитель.

– Нет, мой лорд.

– Зачем я трачу с тобой время? Тайная служба не зря ест свой хлеб. Уверен, ты знаешь гораздо больше, чем говоришь, но поймать тебя на лжи я не могу.

Шон молчал. Правитель, прикрыв глаза, размышлял, не распорядиться ли допросить молодца с пристрастием. Нет, бесполезно. Дочурка не настолько глупа, чтобы рассказать, где собирается скрываться. А как именно ей удалось сбежать, теперь уже не важно. Так что ни к чему калечить хорошего воина и еще лучшего тайного агента. Надо только напомнить ему при случае, кому он присягу приносил.

– Ладно, свободен. Иди, отдыхай, – сказал Правитель, – Завтра вернешься в столицу. С поручением я отправлю сегодня же другого человека, попроворнее.

Шон поклонился и вышел.

«Теперь уже без разницы, когда отправлять гонца. У девчонки было столько времени, что она десять раз могла добраться до Южных копей. Другое дело, успела ли она вытащить любовника? Глупый вопрос, раз для нее каждая ночь без него такая пытка… Либо наплела что-нибудь, либо сделала это от моего имени, а, скорее всего, хорошо заплатила.» Он опять перешел на нецензурную лексику. Когда ее запас изрядно истощился, мысли Правителя приняли другой оборот. «Их бы таланты, да на пользу государству. Дочь в Тайной службе может работать без подготовки: притворяться мастерица, и с ее внешностью из любого мужика, кроме, разве что, мужелюба, все секреты вытянет. За крестничка мои гвардейцы уже готовы в огонь и в воду, какой лидер пропадает! Уверен: тут не обошлось без участия его друзей, но доказать это не получится, пока я не поймаю самих голубков.»

Правитель был разозлен побегом дочери, ибо чувствовал себя одураченным, а это никому не нравится. В то же время он испытывал нечто вроде радостного азарта, получив соперников себе по силам. Нечто похожее он ощущал, когда ловил Жеребца, но тогда это было менее захватывающе, ведь он не знал Филипа лично. Теперь он мог наслаждаться охотой, хорошо представляя себе «дичь» и ее реакцию на те или иные его действия. Он не думал, как поступит с дочерью и крестником, когда и если поймает их, но уже расхотел вешать Филипа или гноить его на каторге. «Хватит, мальчишка свое уже получил. Сломать, конечно, можно любого, а с ним даже думать долго не придется: его уязвимое место мне прекрасно известно. Только ломать такого – все равно что племенного жеребца мерином сделать, чересчур неразумно и расточительно. Послушных глупцов и так кругом полно. Да и привязался я к парню, что уж себе-то врать?» – думал он. – «А если Евангелина не насочиняла про его отношения с отцом… Хотя зачем ей утруждать себя и придумывать целую историю? Тем более про то, как он чуть ли не с малолетства ни одной юбки пропустить не мог. Значит, передала то, что от него узнала. Как он в ней уверен, если такое о себе рассказывает!.. Эх, наладить бы отношения с девчонкой, и крестничек сам бы не заметил, как стал делать то, что мне нужно. А Томас был излишне жесток с ним. Никого кроме своей жены не замечал… Почему бабы всегда все портят? И еще этот Данкан… Жаль, я в то время был слишком занят, не уделил крестнику хоть немного внимания.»

Обдумав ситуацию, Правитель вызвал человека из Тайной службы и велел ему немедленно отправляться в столицу и передать следующие инструкции. Во-первых, необходимо создать видимость отъезда Евангелины в замок ее покойной матери, якобы для поправки здоровья. Он понимал: во дворце тут же пойдут сплетни о ее предполагаемой беременности, но это было гораздо лучше истинного положения вещей, да и выдать теперь дочь замуж за кого-то кроме Филипа казалось практически невозможным. Разве что нашелся бы какой-нибудь заграничный недоумок, но его, скорее всего, дворцовые доброхоты быстро просветили бы. Во-вторых, глава государства распорядился срочно послать человека в Южные копи с тем, чтобы выяснить, там ли еще его крестник. Правитель неплохо знал об условиях содержания каторжников, поэтому дал две особые приметы интересовавшего его лица (имени он, естественно, называть не стал): размер члена и родимое пятно на бедре. Он был уверен, что Филипа давно след простыл, но на всякий случай распорядился – если его найдут, пусть содержат отдельно от остальных и под строжайшим надзором вплоть до дальнейших распоряжений. В-третьих, он велел организовать тайный, но очень тщательный поиск дочери: отправить группу людей в ее феод, разослать патрули по дорогам, запросить своих людей за границей. Сам он собирался как можно быстрее завершить дела в провинции и возвратиться в столицу для непосредственного руководства поисками.

Все указания Правителя выполнялись в точности, а сам он досрочно вернулся во дворец, но никаких результатов не было. Ему удалось только найти потайные двери в спальнях Западной и Южной башен, которые он решил оставить нетронутыми. Человек, вернувшийся с юга, сообщил, что на каторге провели тщательный обыск, но никого, соответствующего данному описанию, не нашли. Люди, посланные в феод дочери, тоже никого не обнаружили, а их расспросы ничего не дали. Все слуги и вассалы герцогини Адингтон вполне искренне отвечали, что не видели молодую госпожу с тех пор, как она была подростком. Другие источники в стране и за ее пределами также сообщали, что ни Евангелина, никто отдаленно на нее похожий, в одиночку или со спутником, нигде не появлялись. Правитель понял: беглецы с умом использовали фору, и охота будет затяжной. Он приказал Тайной службе выделить людей для слежки за дорогами и сбора информации. В замке Ив был оставлен постоянный пост. Но месяц шел за месяцем, а ничего нового узнать не удавалось. Оставалось ждать и в очередной раз надеяться на случайность.

VIII

Филип наслаждался дорогой не меньше, чем его подруга, когда она вырвалась из столицы. Небо над головой и свежий ветер в лицо пьянили после полугода во дворце и месяца каторги. Ближайшая граница феода Ив была днях в четырех пути, но место, куда они направлялись, находилось дальше. Дорога туда занимала около недели.

– Будем спешить или путешествовать в свое удовольствие? – спросила девушка.

– Думаю, лучше поскорее добраться до места, – ответил Филип. – Было бы приятно ехать не спеша, но это рискованно: о побеге вот-вот станет известно. А в твой феод старик направит людей в первую очередь.

– Да, ты прав… Ладно, чем быстрее поедем, тем меньше придется ночевать на постоялых дворах и кормить клопов.

– На постоялых дворах нам ночевать не придется, будем спать в лесу.

– Это почему же? – с веселым удивлением спросила Ив, которую такой расклад устраивал даже больше.

– Потому что я не раз бывал в этих местах, и кое-где меня могли запомнить.

– Значит, у нас есть шанс повстречать по дороге твоих бывших коллег?

– Есть, но это оказалось бы очень некстати.

– Вот как? Неужели ни по кому не скучаешь?

– Не скучаю. А ты зря иронизируешь. Насколько я слышал, после моего ареста дела у них пошли не очень-то. Я не знаю, что они думают о моем исчезновении. Может, решили, я их сдал… – Филип на минуту задумался. – Ну да ладно. Нам до сих пор везло, будем и дальше надеяться на удачу. В крайнем случае, я смогу с ними договориться, только ты не встревай.

– Хм, обнадежил. Ладно, Бог не выдаст…

– Барсук не съест! Расскажи лучше, что это за место такое, куда мы едем, и в котором ты так уверена.

– С удовольствием расскажу, но начать придется издалека, дабы ты сполна осознал, почему я считаю его безопасным.

– Начинай, я постараюсь не перебивать, – улыбнулся молодой человек.

И Ив поведала такую историю.

Около четверти весьма обширного феода ее матери занимал Лес. Он с незапамятных времен пользовался дурной славой, порожденной, видимо, развалинами древних капищ, на которые можно было наткнуться, отойдя не так уж далеко от опушки. Люди, занимавшиеся большей частью земледелием, в этих краях с мягким климатом и плодородной почвой, редко забредали в Лес, и уж тем более не ездили через него, поэтому не было там ни дорог, ни тропинок. Предоставленный сам себе, Лес набирал силу, густел и становился все более непроходимым.

Предки Ив, чей замок находился неподалеку от чащи, никогда туда не захаживали. Для охоты имелись специальные угодья, больше напоминавшие парк. Но случилось так, что одному из них, пра-пра-пра-и т. д. – дедушке, пришлось бежать из замка. Он был младшим сыном, по несчастью воспылавшим страстью к невесте старшего брата. Девушка ответила ему взаимностью и к моменту свадьбы уже была беременна, понятное дело, не от жениха. Зная крутой нрав отца и брата, молодой человек решил скрыться, прихватив с собой чужую невесту. Им удалось незаметно выбраться из замка, но побег тут же обнаружили, и кинулись в погоню. Парочку быстро заметили и стали загонять, как диких зверей, они поступили как преследуемые звери и нырнули в Лес. Преследователи в охотничьем азарте полезли следом, и молодые люди вынуждены были углубляться все дальше в чащу. Им удалось оторваться от погони, но они заблудились и никак не могли выйти к опушке. Надо сказать, их это не очень беспокоило. Родственников во плоти они боялись гораздо больше, чем духов и привидений, якобы обитавших в Лесу. На природе никто не мешал им заниматься тем, чего им больше всего хотелось. В чаще обитало множество непуганой дичи, и беглецы не голодали. Кочуя с места на место в поисках наиболее удобного, уютного и красивого уголка, они, наконец, набрели на то, что искали. В середине Леса находилось обширное взгорье. Молодые люди попытались подняться на него, но скалы оказались слишком крутыми и высокими. Беглецы пошли вдоль почти отвесной стены, надеясь найти проход, и наткнулись на пещеру. Она была сквозной, и другой ее выход открывался в огромную котловину в центре взгорья. Почти всю ее занимало прекрасное чистейшее озеро с несколькими островами. На самом большом из них предок Ив построил дом, в котором прожил с женой несколько лет, и где родился их первенец. Пра-пра…дедушка временами с большой осторожностью выбирался из Леса и посещал ярмарки в ближайших селениях, дабы купить необходимые для ведения хозяйства вещи. Во время одной из таких вылазок он узнал, что его старший брат, так и не женившись, погиб на войне, а отец от горя серьезно заболел. Молодой человек решил вернуться в родовое гнездо. Старый герцог несказанно обрадовался, что феод не останется без наследника, и история с похищением невесты завершилась благополучно.

С тех пор в роду Ив возникла традиция в строжайшем секрете передавать сей рассказ и сведения о местонахождении озера наследнику феода. Деду Ив полюбилось тайное убежище, расположенное в живописном уголке, он проводил там много времени с женой и маленькой дочкой. Желая проживать с комфортом, он организовал строительство добротного каменного дома. Рабочих привез из-за границы и переправил на место с завязанными глазами, позаботившись, чтобы никто этого не видел. Когда дом был закончен, он таким же образом вывез их оттуда. Герцог посвятил в тайну верного слугу и с его помощью обставил дом, а в последующие годы тот не раз доставлял в убежище продовольствие. Ив хорошо помнила старика, исправно сопровождавшего ее мать в поездках на остров. Он скончался за несколько лет до смерти своей госпожи.

– Захватывающая история, – сказал Филип. – Интересно там побывать. И теперь я гораздо лучше понимаю, как у твоего высокоморального старика могла появиться такая дочь.

– Очень смешно, – проговорила Ив с легким недовольством. – А я до сих пор удивляюсь, как правильный зануда вроде тебя смог стать знаменитым разбойником и бабником.

– Ты хорошо знакома с тем немаленьким негодяем, который втянул меня во все это.

Девушка хихикнула.

– Я бы хотела придушить его за то, что он забирался ко всем этим бабам, но мерзавчик теперь так исправно служит мне, просто рука не поднимается.

– Он будет совсем не против, если ночью ты его помнешь, – усмехнулся Филип. – И забирался – это сильно сказано. Скорее, пытался забраться. А еще лучше: нос совал.

Ив рассмеялась.

– Значит, сейчас об этом острове знаешь только ты? – спросил молодой человек, когда его подруга успокоилась.

– Да.

– А ты уверена, что твоя матушка не водила туда мужа до твоего рождения?

– Уверена. Когда тебе впервые рассказывают об этом месте, то обязательно сообщают, кто еще из ныне живущих знает о нем. Это часть традиции, и ее никогда не нарушают.

– Я пару раз бывал в вашем Лесу, но вглубь не забирался.

– Что ты там делал?

– Искал, где устроить очередной долгосрочный лагерь. Мне там понравилось, но когда предложил это место на сходке, разбойнички посмотрели на меня как на сумасшедшего. Похоже, Леса действительно боятся.

– Мои предки специально распускали слухи и истории о всяких ужасах, творящихся там, – хмыкнула Ив. – Чтобы уважение с годами не исчезало и не возникло желание порубить все деревья на хозяйственные нужды.

– Разумная мера. А старик верит в эти басни?

– Не думаю, он слишком рационален. Но ведь сам он не полезет прочесывать Лес, а убедить людей сделать это не сможет.

– Я начинаю верить, что нам действительно удастся спрятаться.

– А до этого ты мне не верил?

Филип пожал плечами.

– Не хочу тебя обидеть, но мне трудно было представить место, тем более в твоем феоде, где старик не смог бы нас найти.

Ив посмотрела на него с изрядной долей раздражения, но решила, что ситуация не стоит ссоры.

Их путешествие проходило на удивление спокойно, они не только не столкнулись с разбойниками, но даже обычные путешественники попадались редко. Утром четвертого дня беглецы осторожно выехали из леса, где провели ночь, и двинулись вперед. К вечеру они рассчитывали попасть на земли дочери Правителя. Там нужно будет соблюдать особую осторожность: вряд ли старику уже известно о побеге, но можно столкнуться с кем-то из вассалов Ив, а если девушку узнают, неприятностей не оберешься.

– Не беспокойся ты так, – успокаивал ее Филип, – они видели тебя больше десяти лет назад. Наверное, и не помнят уже, как их леди выглядит. Тем более ты прикидываешься мальчишкой, и очень неплохо.

Ив хотела ответить, но тут сзади послышался конский топот, и через несколько минут с ними поравнялся всадник, мужчина лет шестидесяти, судя по одежде и выправке, дворянин. Он был высок и широкоплеч, меч, висевший на поясе, явно служил не для украшения. Коротко подстриженные, совершенно седые волосы создавали забавный контраст с кустистыми черными бровями. Лицо всадника было красным, а нос имел отчетливый сизоватый оттенок, эта цветовая гамма навела Филипа на мысль, что мужчина знает толк в выпивке. Всадник взглянул на молодых людей смеющимися карими глазами.

– Я вижу, мы едем в одну сторону, – проговорил он. – Вы ничего не имеете против попутчика?

Ив, понимая, что мальчишке неприлично первому раскрывать рот в присутствии старших, промолчала, предоставив принимать решение Филипу. Тот был не в восторге от ситуации, но всадник ему понравился: судя по всему, свой мужик. К тому же лучше дружелюбно поболтать с ним несколько часов, чем пытаться грубо отшить и нарваться потом на неизвестно какие последствия. И он, улыбаясь, ответил:

– Нет, попутчик нам не помешает. Мы не первый день путешествуем вдвоем и все шутки уже по нескольку раз перешутили. Приятно будет послушать новые.

Всадник захохотал.

– За словом в карман не лезешь! Дорога обещает быть приятной.

Он слегка привстал на стременах, и, поклонившись, представился:

– Я – Кендрик, вассал герцогини Адингтон, дочери Правителя.

Ив чуть не свалилась с лошади, в детстве она прекрасно знала этого человека, но тогда волосы его были темно-русыми и более длинными, а лицо – загорелым, а не красным. «Если я его не узнала, будем надеяться, и он меня не вспомнит», – подумала она. Кендрик частенько навещал ее мать, когда та приезжала на лето в свой феод. Слуги поговаривали, что в молодости он был влюблен в герцогиню, но долго не решался сделать предложение, а потом появился герцог Адингтон, будущий Правитель, конкурировать с которым мелкопоместному дворянину оказалось сложно. Ив никогда не слышала от матери ничего, подтверждающего эту историю. Герцогиня всегда радовалась визитам Кендрика, но Ив была уверена: их отношения не заходили дальше дружбы. Сейчас, глядя на все еще привлекательного мужчину с веселым и добрым лицом, она подумала – сделай мать в свое время другой выбор, она, скорее всего, еще была бы жива.

Филип, заметивший реакцию подруги, и глазом не моргнул. Насколько он мог судить, Кендрик ничего не заметил. Судьба опять подбросила им неприятный сюрприз, но это еще далеко не самое худшее, что могло случиться. В конце концов, Ив и не понадобится много говорить: мальчишке нечего встревать в беседу взрослых мужчин. А он без труда сумеет заболтать попутчика. Но для начала нужно представиться.

– Я – Ричард Эрли, – сказал он, – сын капитана замковой стражи герцога Олкрофта. – Настоящий Ричард Эрли существовал, но был здоровенным детиной с разумом пятилетнего, который едва умел говорить. – А это, – он кивнул в сторону Ив, – мой племянник, сын сестры, его зовут Джек.

Все трое раскланялись. Кендрик с любопытством посмотрел на Ив, но она чувствовала: он не узнает ее, и успокоилась.

– Куда тащишь такого сосунка? – спросил новый знакомец у Филипа.

– Куда его, по-твоему, можно тащить? Домой, конечно! Сбежал неделю назад, море увидеть захотелось. Чуть не с детства вбил себе в голову, что контрабанда – занятие прибыльное, интересное и почтенное. Отец его сейчас по делам в столице, только через неделю вернуться должен. Хорошо, я как раз заехал к сестре погостить, да еще повезло, что знакомые люди видели его на этой дороге, а то бы черт знает сколько искать пришлось, – легко и самозабвенно врал «Ричард».

– Ты бы ему каторжные копи там, у моря, показал, куда не слишком удачливые контрабандисты попадают, – хмыкнул Кендрик.

– Показал, специально крюк сделали. А ты сам-то куда путь держишь? – молодой человек постарался побыстрее отвести беседу от нежелательного предмета.

– Домой возвращаюсь. К зазнобе ездил время провести, она тут недалеко проживает, за день добраться можно.

– Ничего себе недалеко! Неужели поближе никого не нашлось? – ухмыльнулся Филип.

– Поближе тоже есть, но эта – другим не чета, – улыбнулся в ответ Кендрик. – Да ты молод еще, тебе все равно в какой ступке пестиком толочь, лишь бы поближе стояла.

Филип рассмеялся, Ив тоже фыркнула.

– Ты-то, племянничек, чего веселишься? Много в этом понимаешь? – поинтересовался молодой человек.

– Я, может, в этом пока и не много понимаю, да смешно, что незнакомый человек только тебя увидел и сразу раскусил, – злорадно ответила Ив.

– О чем это ты?

– О том, что ты, дядя, не дурак девок пощупать.

Мужчины расхохотались.

– Я девок не щупаю, я с ними сплю, – сквозь смех проговорил Филип.

Кендрик заржал еще громче.

– Ну, парень, остер ты на язык! Ответ, достойный настоящего мужика! Бери пример с дядюшки, сынок, тогда и дурь насчет побегов из дому и контрабанды в голову лезть не будет.

Беседуя в том же духе и время от времени распугивая слишком близко подошедших к дороге лесных обитателей взрывами громкого смеха, путешественники ехали вперед. Когда перевалило за полдень, устроили привал, собираясь пообедать. Расположились в уютной лощинке сбоку от дороги. Ветра не было, солнце припекало, и Филип снял куртку. Это оказалось ошибкой: рукава рубашки пару раз съехали к локтям, открывая начавшие подживать глубокие ссадины от кандалов. Кендрик сразу их заметил и помрачнел. Парень ему нравился, но он прекрасно знал, откуда идет дорога, по которой они ехали. К тому же и выглядел его новый знакомец уж очень неважно: худой и болезненно бледный, хотя по общему сложению и замашкам было похоже, что на самом деле он молодец хоть куда. Кендрик, хорошо разбиравшийся в военном деле, много лет следил за порядком в феоде герцогини Адингтон: объезжал со своими людьми окрестности, вылавливал бродяг и разбойников. Беглецы с каторги ему никогда не попадались, но он слыхал о таких случаях.

Филип заметил взгляд Кендрика и то, как сразу изменилось лицо попутчика, но не растерялся.

– На мои «браслеты» смотришь? – спросил он небрежно, согнул руки в локтях и покрутил кистями, чтобы собеседнику было лучше видно.

Ив стало сильно не по себе. Кендрик кивнул, потом довольно резко спросил:

– Откуда они у тебя?

Филип ехидно заулыбался.

– Думаешь, мне удалось с каторги улизнуть?

Ив вдруг рассмеялась.

– Что смешного, мальчик? – по-прежнему недобро спросил Кендрик.

– Да мне дядюшка, когда копи издали показывал, страшным голосом замогильно вещал, мол, оттуда никто никогда не сбегал. А, судя по вашему разговору, это случается.

– Судя по нашему разговору, даже если это случается, такие ловкачи очень быстро попадаются, – пробурчал Кендрик. – Объяснишь, откуда ссадины? – снова обратился он к Филипу.

– Ну, если ты так настаиваешь, объясню, конечно, только вот при племяннике не хотелось бы… Мал он еще такие истории слушать, – молодой человек скабрезно ухмыльнулся.

– Ничего, когда-то надо начинать его просвещать, – усмехнулся Кендрик, несколько успокоенный невозмутимостью парня и мальчишки и намеком на нечто непристойное.

– Ладно, расскажу, только уговор, племянничек, твоей матери ни слова. И отцу лучше ничего не говори. Я не знаю, как они там с моей сестрой живут, может, свет в спальне никогда не зажигают и спят в ночных рубашках до пят, чтобы лишний раз друг друга не увидеть и не потрогать. Еще откажут мне от дома…