Текст книги "Крестный сын (СИ)"

Автор книги: С. Алесько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Нет, не знаю! Хотите, чтобы и так называемый «дядя» вытер об меня ноги? Он уже достаточно этим позанимался, когда я был мальчишкой.

– Ив, оставляю решение за тобой, – вздохнул Правитель, поняв, что с крестником не договориться. – Очень надеюсь на твое здравомыслие.

– Хорошо, отец, – ответила та, Филип злобно фыркнул.

– Помирил на свою голову, – пробормотал он под нос, но ни крестный, ни его дочь никак не отреагировали.

– А кому теперь по закону принадлежит феод герцогов Олкрофтов? – спросила Ив.

– Вообще-то, он уже седьмой год принадлежит мне, – сказал ее отец.

Филип присвистнул.

– Мой старик с присущим ему, как выяснилось, чувством юмора, лишил меня наследства! Ив, еще раз прошу прощения за то, что устроил после суда. Я, оказывается, давно нищий и безродный!

– Прекрати, наконец, юродствовать! – не выдержал Правитель. – Отец не лишал тебя ни имени, ни наследства. Он думал, его сына давно нет в живых, но не переставал надеяться на чудо и не желал, чтобы феод отошел в казну. Томас завещал все мне с просьбой передать без лишней шумихи наследнику, если тот когда-нибудь объявится. Я уже начал готовить необходимые бумаги, но потом застукал вас с Евангелиной…

– Молодой человек, я вами восхищаюсь, – вдруг сказал Н. – Так сдерживаться и входить в роль при вашем-то норове…

– Простите, сударь, – буркнул Филип. – Вы пока знаете меня главным образом с плохой стороны.

– Очень надеюсь на продолжение знакомства и открытие для себя других граней вашей личности.

– С удовольствием буду с вами общаться, особенно если наше дело выгорит, и вы станете обращаться ко мне «мой лорд», – на лице Филипа появилась улыбка, которую любила Ив, и не терпел ее отец.

Начальник тайной службы добродушно хмыкнул и покачал головой.

– Пора заканчивать, – подытожил Правитель. – На отвлеченные темы побеседуете после возвращения.

XIII

В дорогу отправились через день после финального совещания. Правитель на прощание пожал Филипу руку и дружески хлопнул по плечу, пожелав удачи. Ив собралась садиться в карету, но отец вдруг притянул ее к себе, неумело обнял и поцеловал в лоб. Филип с трудом сдержался, чтобы не присвистнуть, а сама девушка чуть не упала от неожиданности. Правитель сделал вид, что не заметил их реакции, и тихо сказал дочери:

– У тебя здравого смысла, по-моему, побольше, так что приглядывай за мужем. И себя береги. Мне вы дОроги и нужны оба.

Девушка молча кивнула и залезла в карету, пряча лицо.

– Как не вовремя старика пробило на нежности, – проворчал Филип, глядя на кусающую губы Ив. – Иди ко мне, Энджи.

Он обнял ее и стал целовать, не обращая ни малейшего внимания на гвардейцев. Те, спустя пару минут, тактично уставились в окно. Наконец Ив с неохотой высвободилась из объятий супруга и плюхнулась на сидение напротив, рядом с Шоном и Кайлом.

– Надеюсь, это был первый и последний раз, – Шон неодобрительно глянул на Филипа. – Вы же вроде дядя и племянник.

– Это был далеко не первый раз, но при вас, надеюсь, последний.

– Филип, ты всегда с таким настроем отправляешься рисковать жизнью? – полюбопытствовал Кайл.

– Когда как. Сейчас похоронный вид особенно не в тему: на Гейхарт с унылыми рожами не ездят.

Разговор перекинулся на предстоящую операцию. Долго обговаривали детали общей легенды, по которой Филип и Ив были дядей и племянником из обедневших и опустившихся дворян, а Шон и Кайл – их земляками и приятелями. Имена решили оставить подлинные, дабы не путаться с фальшивыми, благо король Кэмдена не знал ни как зовут гвардейцев, ни сокращенного имени Ив, подходящего и для мальчика.

– Ничего невыполнимого нас не ждет, – подытожил Филип. – На Гейхарте тьма народу, вряд ли мы раньше времени столкнемся нос к носу с кэмденцем. Тянуть не станем, постараемся побыстрее выяснить, как проникнуть в дом, и – вперед. Даже если охранников окажется человек пятнадцать, разом они на нас не кинутся. Думаю, справимся. Главное – выманить его на улицу.

Ив не разделяла столь легкого отношения к предстоящей операции, поэтому предпочитала помалкивать. Шон и Кайл не беспокоили девушку, полагая, что она все еще переживает прощание с отцом. Филип догадывался об истинной причине ее подавленности и решил не касаться тревожной темы, пока не останется с женой наедине. Он понимал: им обоим будет тяжело, и днем подобный разговор окончится очередной демонстрацией их близости смущенным гвардейцам.

Время в пути летело незаметно: друзья без труда находили темы для беседы. Они тряслись в старой расхлябанной карете по весьма оживленному тракту, направляясь на запад. За скрипучей колымагой скопилась целая вереница повозок и несколько групп всадников. Бывалые путешественники стремились пристроиться поближе к крупному вооруженному отряду, направлявшемуся, вероятно, в одну из крепостей на морском побережье. Западный тракт изобиловал глухими лесными участками, и разбойники пошаливали в этих краях издавна. Но то ли Филипу и его спутникам везло, то ли отряд сопровождения хорошо выполнял свою миссию, никакие приключения в дороге им не встретились. На пятый день путешественники достигли небольшого городка на берегу Лифианы. Карету и сопровождение покинули за несколько миль до него, пересев на лошадей.

Могучая река, широкая и быстрая, катила свои воды к морю меж покрытых лесом берегов, это зрелище произвело неизгладимое впечатление на Ив. Путники подошли к пристани. Через пару часов ожидался баркас, идущий вниз по течению до самого устья. Друзья благополучно погрузились и продолжили путешествие. Утром следующего дня прибыли на побережье, а оттуда до Острова Наслаждений было рукой подать: каких-то полчаса на пароме.

Мужчины пребывали в воодушевлении от несмолкающей праздничной суеты на улицах Гейхарта. Они так и шарили глазами по зазывным вывескам кабаков и публичных домов. Ив приходилось изображать дикий восторг мальчишки, дорвавшегося до сладостей, но на душе у девушки было противно. Она с тревогой осознала, что ее чувства сильно напоминают ревность. Филип, то и дело вслух предававшийся приятным воспоминаниям, заметил, наконец, невеселый вид Ив.

– Да ты никак хмуришься, племянничек? В чем дело?

– Не уверен я, дядя, что меня так уж интересуют девочки, – капризно протянула Ив, бросая томный взгляд на компанию из трех брутального вида мужчин и двух хорошеньких мальчиков, двигавшихся им навстречу.

Те тут же притормозили и стали беззастенчиво ее разглядывать.

– Эй, малец, – не сдержался один из них. – Не скучно с приятелями? У вас, кажись, вкусы разные. Давай к нам, отжарим – не пожалеешь.

Ив изобразила живейшую заинтересованность и собиралась ответить, но в разговор вмешался Филип.

– Шли бы вы… своей дорогой! – процедил он. – А ты, племянничек, еще раз мужикам глазки состроишь, я тебя так поучу – неделю не только сидеть, но и ходить не сможешь.

– Да ты, одноглазая деревенщина, хоть знаешь, что с такими, как он, делать надо? – поинтересовался другой любитель мальчиков.

– Я побольше твоего в этом понимаю, потому что тремя дырками пользуюсь, а не двумя, – усмешка Филипа не предвещала ничего хорошего. – Хочешь обсудить мое происхождение и место проживания, доставай меч!

Его противник тут же обнажил оружие. Ив уже десять раз пожалела о своем кокетстве, Шон с Кайлом, напротив, пребывали в состоянии радостного предвкушения.

– Победивший получает все деньги, – ухмылка Филипа стала еще шире. – И проигравшего, и его спутников.

Брутальные мужчины переглянулись, один из них сказал:

– Давай так: победишь ты, получишь все наши деньги. Верх одержит МанО – твой мальчишка проведет эту ночь с нами.

Ив и гвардейцы опешили от такой наглости, но Филип, хорошо знакомый с нравами Гейхарта, пару секунд полюбовался на выражение своих спутников и ответил:

– Идет!

Поединок начался. Шон, Кайл и дочь Правителя сразу заметили: Мано умеет сражаться. Он, вероятно, был наемником или охотником за головами, а представители этих профессий знали толк во владении оружием. Но до Филипа ему оказалось далеко. Тот поиграл немного со своим противником и ловко выбил у него меч.

– Давайте денежки, – профессионально улыбаясь, потребовал бывший разбойник.

Мужчины демонстративно бросили кошели на землю. Филип ничуть не смутился, подошел к проигравшим с обнаженным мечом и так быстро и умело обшарил, вытащив еще два увесистых мешочка, что никто и слова вымолвить не успел.

– А теперь, Мано, подними, то, что вы обронили, и отдай мне.

Тот беспрекословно подчинился, косясь на меч в руке одноглазого.

– Надеюсь, вы не в претензии? – с издевкой поинтересовался Филип у понурившейся троицы (двое мальчиков, быстро сообразив, к чему идет, уже скрылись в уличной толпе). – Или кликнуть Стражей? Я готов сразиться с любым из вас еще раз. Только теперь потребую у проигравшего жизнь.

– Нет, поединок был честным, ты выиграл то, что забрал, – пробурчал один из брутальных мужчин.

– Ив, мы приехали сюда не затем, чтобы я дрался из-за тебя с любителями мальчиков, – сказал Филип, когда они отошли на достаточное расстояние от незадачливой компании.

– Прости, дядя, это больше не повторится, – с искренним сожалением ответила она.

– Как легко ты его сделал! – восхитился Кайл. – Мог бы здесь состояние сколотить!

– Это вряд ли: быстро все на шлюх спускал, – хмыкнул его друг. – Да и выпивка здесь хорошая. – Он бросил гвардейцам по увесистому кошелю. – Развлекайтесь, ребята, неизвестно, сколько нам старик отсыпал.

Они направились на поиски ростовщика. Темную грязноватую лавчонку, расположенную по указанному на конверте адресу, нашли быстро. Хозяин с некоторой опаской уставился на них, но, получив от Филипа письмо и медальончик, успокоился и стал предельно любезен. Видно, Тайная служба хорошо с ним обращалась и прилично платила. Он ненадолго вышел в другую комнату, вежливо предложив посетителям присесть, и вскоре вернулся с увесистым кожаным мешочком. Филип спрятал кошель за пазуху, поблагодарил процентщика и поинтересовался, нельзя ли снять где-нибудь поблизости жилье. Тот назвал адрес. Поплутав немного в лабиринте узких улочек, они вышли к рекомендованному дому. Весь его фасад украшала выложенная из керамической плитки картина, изображавшая пышнотелых сладострастных нимф. Маленькая квартирка в полуподвальчике с двумя комнатами, кухней и купальней вполне подошла честнОй компании. Хозяин дома имел конюшню и за дополнительную плату взялся обихаживать их лошадей. Оставив вещи, они вышли на улицу.

– Мы неподалеку от главной площади, – быстро сориентировавшись, сказал Филип. – Там есть неплохой кабак – уютный, и пиво отменное.

Кабак, называвшийся «У черта на куличках», и впрямь оказался что надо. Просторный и высокий зал разделялся на два этажа. В центре нижнего располагался большой открытый очаг, полный раскаленных углей, на которых плясали язычки пламени. Дым вытягивало в огромный медный колпак, плавно переходивший в трубу. На углях жарились солидные куски мяса и рыбы. В полу верхнего этажа над очагом располагалось прямоугольное отверстие, огражденное железной решеткой, через которое проходила труба. Стоя у перил, желающие могли поглядывать вниз, наслаждаясь соблазнительными видами декольте служанок и посетительниц. Закопченные стены кабака, зашитые деревянными панелями, украшали красочные эмблемы пивоварен. Друзья поднялись по широкой деревянной лестнице наверх и уселись за только что освободившийся стол у небольшого оконца с видом на площадь. К ним тут же подошла миленькая служанка. Она со знанием дела оглядела мужчин, подмигнула гвардейцам, скорчила кислую мину при виде «одноглазого» Филипа и игриво потрепала по щеке совершенно обалдевшую от такой фамильярности Ив.

– Какой хорошенький! Не рано вы его на остров притащили, кобели? – хохотнула она.

– А ты приласкай его – узнаешь, – весьма мерзко ухмыльнулся Филип.

Его жена порадовалась, что любимая ею улыбка не подходит к выбранной роли. Служанка одарила мужчину еще более нелюбезным взглядом.

– Малолетками не интересуюсь, такими как ты – тоже. А вот вы, мальчики, только скажите! – она ослепительно улыбнулась Шону и Кайлу.

Те хотели ответить, но Филип их опередил:

– Обслужишь обоих одновременно?

– Я не с тобой разговариваю, одноглазый. Глаз-то жена выцарапала?

Четверо, сидящих за столом, так и покатились со смеху.

– Вижу, угадала, – хмыкнула служанка. – Заказывайте.

Друзья заказали целый поднос разных сортов пива и жареного на углях мяса, каравай хлеба полагался бесплатно. Доставив заказ, девушка встала между гвардейцами, и, составляя тарелки и кружки на стол, проговорила вполголоса:

– Хотите получить побольше удовольствий – держитесь подальше от вашего одноглазого приятеля. Здешние девочки таких не любят.

Гвардейцы погладили ее по попке и поблагодарили за совет, к взаимному удовольствию сунув по монете в глубокий вырез ее платья. Служанка удалилась, бросая красноречивые взгляды на Кайла. После ужина, изрядно нагрузившись пивом, вышли на площадь. Ночью город выглядел не хуже, чем днем. Улицы освещались специальными масляными светильниками и факелами, укрепленными на столбах подальше от каменных стен домов. Круглосуточный ритм жизни Гейхарта не позволял экономить на освещении.

– Ну что, ребята, пойдете развлекаться? – подмигнул Филип.

– Хотелось бы, – ответил Шон. – Может, начнем со служаночки, а, Кайл? Она так зазывно на тебя поглядывала…

– Поверьте моему опыту, эта девица не обслужит вас обоих одновременно. А прижать служанку в уголке можно и дома, незачем для этого на Гейхарт ехать, – Филип назвал им одно заведение. – Это недалеко отсюда, вон там, – он махнул рукой в нужном направлении. – Тамошние девочки сделают все, что пожелаете, причем очень умело.

– Спасибо, пожалуй, туда и прогуляемся, – ответил Кайл.

– А я пойду племянника в постельку укладывать. Он, по-моему, пива перебрал, по девочкам сегодня не пойдет.

– Завтра пойду по мальчикам, – пробормотала Ив, прикидываясь более пьяной, нежели была на самом деле.

Филип дотащил жену до дома, а потом и до кровати. Он начал раздевать девушку, полагая, что та спит, но Ив вдруг подала голос:

– Специально такую маскировку выбрал, чтобы бабы не вешались?

Он вздрогнул от неожиданности.

– Я думал, ты спишь!

– Не-а. Я не так пьяна, как вы решили. Ты не ответил на мой вопрос.

Ему не понравился ее отчужденный тон. Похоже, ревнует…

– Да, конечно, специально. Зачем злить тебя да тратить время и силы на отшивание желающих? – он закончил стягивать с нее штаны.

– Хочу тебя, – она раскинула перед ним ноги, как обычно, не стесняясь в выражении своих желаний.

Он быстро разделся и вонзился сразу на всю длину. Возможность беспрепятственно сделать это с ней с самого первого раза заводила его невероятно. Потом они лежали рядом, молча.

– Я бешусь от ревности, – вдруг проговорила Ив. – Стоит только подумать, чем ты здесь занимался и с каким количеством женщин…

– Не стану оправдываться: что было, то было.

– И тебе не хочется сейчас присоединиться к друзьям? Можно ведь и втроем одновременно…

– Нет, не хочется. Все это я уже пробовал, и никогда мне не было так хорошо, как с тобой.

– Врешь.

– Не вру. Никогда тебе не врал и не собираюсь начинать.

– Я тоже хочу попробовать одновременно с тремя.

– Шутишь? – он приподнялся на локте и с удивлением взглянул ей в лицо.

– Нет, не шучу. Хочу знать, что испытывал ты, и хочу, чтобы ты ощутил мои теперешние чувства.

Ее голос был на удивление холодным. Ему показалось, будто душу начинает резать на куски сверкающее ледяное лезвие, отточенное до невероятной остроты.

– Ты меня не любишь… – вполголоса проговорил он.

– Не люблю, и ты давно это знаешь.

Лезвие сделало еще несколько глубоких разрезов. Филип сел на край кровати спиной к девушке и обхватил руками голову.

– Не представляешь, что я сейчас испытываю.

– Не представляю. Объясни.

– Я правда тебя люблю, на все ради тебя готов, а ты не только хладнокровно заявляешь, что не любишь меня, но теперь еще и хочешь других.

– Я только хочу, а ты их имел. Сотнями.

– Да, но теперь я только твой! И навсегда таким останусь. А ты досталась мне девственницей, а теперь хочешь стать шлюхой.

Ив чувствовала себя отвратительно. Ей было дурно от ревности. Она хотела сделать ему больно еще и еще раз, но в то же время все больше жалела его, видя, что ее усилия приносят плоды. Хотелось остановиться, обнять и успокоить его, но она не могла заставить себя сделать это. В то же время ее раздирало желание ранить его еще сильнее, причем она чувствовала: причиненная ему боль мучительно отдается в ее душе.

– Если хочешь, иди. Развлекайся, – не дождавшись ответа, вздохнул Филип. – Как хочешь. С кем хочешь.

– Правда? Ты мне разрешаешь? – ее тон был на удивление деловым. – Но после этого ты ко мне не притронешься?

– Куда я денусь? Не желаю больше по девкам ходить. Пробовал – не вышло. Иди, не тяни, пока я не передумал. Только ребятам ничего не говори, мне и так хватает позора.

Девушка не двигалась с места, по-прежнему не в силах преодолеть внутренний разлад. Наконец, чтобы хоть как-то выплеснуть душившие ее отвратительные эмоции, она изо всех сил заколотила кулаками по постели.

– Не могу так! Не знаю, что со мной! Ненавижу тебя и не могу без тебя, готова убить тебя и умереть за тебя! Это невыносимо, невыносимо! – выпалила она горячечным шепотом.

Филип быстро повернулся к ней, схватил, прижал к себе.

– Успокойся, не говори ничего, выкинь все из головы! Теперь я знаю.

Она напряглась, отстранилась и стала колотить его в грудь кулаками.

– Что ты знаешь? Что? Что?

Каждый вопрос сопровождался ударом.

– Ну, избей меня, наставь синяков, давай, можешь по лицу, не стесняйся, – засмеялся он.

Она перестала колотить его и, обессиленная, заплакала злыми слезами, уронив голову.

– Энджи, девочка моя, – он поцеловал ее в макушку. – Никуда ты от меня не денешься, также как и я от тебя. Успокойся и забудь обо всех моих женщинах. Я сам давно уже их забыл, после первой же ночи с тобой.

Она, наконец, почувствовала, как бессильная злоба уходит, отпускает ее, и прижалась к Филипу, стала лихорадочно покрывать поцелуями его грудь, плечи, лицо.

– Я скажу тебе, ты давно хочешь это услышать… А я теперь понимаю, что действительно это чувствую, но, Боже мой, какое это ужасное чувство! Я его ненавижу, ненавижу, но… я люблю тебя! – и она разрыдалась еще сильнее.

Он прижал девушку к себе, теперь уже абсолютно счастливый, и прошептал ей на ухо:

– Могла не говорить, теперь я и сам все понял.

Утром Шон и Кайл, необычайно довольные, сидели на кухне и смаковали подробности прошедшей ночи. Дверь открылась, в обнимку вошли Филип с Ив. Гвардейцы в изумлении уставились на них.

– Что это с вами? – полюбопытствовал Шон.

– А что? – расплылся в улыбке Филип.

– Вы просто сияете! Натурально, по-настоящему, – хмыкнул Кайл.

– Скажи им, если хочешь, – хихикнула Ив.

– Энджи ночью призналась мне в любви, – еще солнечнее заулыбался Филип.

Шон и Кайл с недоумением переглянулись и уставились на них как на сумасшедших.

– Ну, наконец-то! – пробормотал Кайл, качая головой. – Вняла голосу разума. А ведь я почти полтора года назад заметил, что ее высочество втрескалась.

– Вы точно ненормальные, оба, – не сдержался Шон. – Не удивительно, что Старикан от вас бесится.

Ив и Филип разразились глупым смехом.

– Мы, конечно, очень рады за вас, – продолжал Шон. – Понятное дело, медовый месяц каждые полгода – это интересно, но сейчас вы как-то не вовремя. У нас могут возникнуть проблемы.

– Видишь, милая, количество не имеет значения, – веселился Филип. – Можешь себе представить, чем они занимались всю ночь, а ворчат с утра как твой старик.

– Шон, ты должен всерьез задуматься о карьере Правителя, – проворковала Ив. – У тебя для этого есть все данные, поверь моему опыту.

– Не беспокойтесь, ребята, все под контролем, – Филип поцеловал жену. – Теперь мы просто обязаны преуспеть.

До приезда Армана оставалась неделя, и они стали активно готовиться к операции. Для начала наведались к снятому королем дому. Он находился не так уж далеко от их жилища, по другую сторону главной площади, в более богатых кварталах. Небольшой двухэтажный особняк выходил на оживленную днем и ночью улицу. Проникнуть внутрь им не удалось, ибо окна защищали кованые решетки, но, судя по строгому внешнему виду дома, планировка не грозила оказаться чересчур запутанной.

– Я попробую залезть внутрь через чердак под утро, тогда народ уже такой нагулявшийся, что наверх смотреть не будет, – предложил Филип, когда они обсуждали увиденное. – А как только появятся слуги, охмурю служанку, и она откроет как-нибудь ночью дверь. Не возражаешь, милая?

Ив милостиво кивнула, вызвав недоумение Шона и Кайла.

Филипу удалось забраться в дом через крышу, планировка действительно оказалась несложной. За пару дней до приезда короля в особняке появились слуги. К огорчению Филипа и удовольствию его жены все служанки оказались немолоды и некрасивы. Ему быстро удалось познакомиться с разбитной здоровенной посудомойкой, которая была помоложе остальных и явно страдала от обделенности мужским вниманием. Филипу даже не пришлось смягчать свой образ, вызывавший стойкое отвращение у большинства женщин. Посудомойке он вполне годился: здоровый мужик, лет на пятнадцать моложе ее. Однажды она увидела Филипа с Ив и стала плотоядно выспрашивать, что это за юноша ходит с ее кавалером. Тот, изрядно веселясь, представил даме своего «племянника». Ив прикинулась в высшей степени заинтересованной и начала, притворно краснея и заикаясь, нести чушь про опытных зрелых женщин. Посудомойка млела, а Филип втихаря давился от смеха, но в конце концов ему пришлось послать «племянника» подальше и устроить своей даме сцену ревности. Это очень помогло приостановить стремительное развитие романа, ибо служанка так настаивала, что придумывать причины, по которым он пока не мог слиться с ней в порыве страсти, становилось все труднее.

…Прошло три дня, с тех пор как Арман прибыл на Остров Наслаждений, и однажды вечером он увидел Ив. Это произошло в том самом кабаке на главной площади, носившем поэтичное название «У черта на куличках». Филипа не было, он развлекал посудомойку, а Ив отправилась ужинать с гвардейцами. К концу вечера он собирался зайти за «племянником» и отпустить Шона и Кайла в очередной раз пройтись по девочкам. Гвардейцы и девушка по своему обыкновению веселились на всю катушку, от их стола то и дело доносились взрывы хохота.

Началось все с того, что Кайл, чьи вкусы, как он сам поведал друзьям после кружки пшеничного пива с пряностями, всегда отличались утонченностью, заказал себе тушеные в сметане грибы. Служанка принесла ему большую, ароматно пахнущую, миску, и гвардеец принялся наслаждаться кушаньем. Шон и Ив по-простому уминали жареную оленину.

– Не знал, что ты такой рисковый парень, Кайл, – сказала Ив, когда грибов осталось меньше половины.

Гвардеец вопросительно взглянул на нее поверх очередной кружки пива. Девушка ехидно улыбнулась.

– Ты с таким аппетитом ешь грибы, собранные и приготовленные неизвестно кем…

Шон хмыкнул, отрывая очередной ломоть хлеба.

– Думаешь, они станут травить посетителей? – засомневался Кайл.

– Ну, хозяин, конечно, не станет, а вот служанки… – многозначительно протянула Ив.

– А служанкам-то что я сделал? – удивился гвардеец, на всякий случай отодвигая от себя недоеденную миску.

– В том-то и дело, что ничего, – девушка игриво поглядывала на него. – А одна из них очень ждала от тебя решительных действий.

– Да, друг, ты ей понравился гораздо больше, чем я, – рассмеялся Шон.

– Кайл вообще молодец хоть куда. Мне доподлинно известно: супруга дяди всерьез подумывала о нем до замужества.

Кайл поперхнулся пивом и закашлялся, Шон с любопытством посмотрел на девушку. Ив развеселилась еще больше, в голове приятно бродил легкий пивной хмель. Она переводила игриво-томный взгляд с одного гвардейца на другого. Наконец, Кайл прокашлялся.

– Надеюсь, она не делилась девичьими мечтами со своим мужем? – спросил он, слегка протрезвев.

– Не волнуйся, не делилась и не собирается.

Они поболтали еще, потом не наевшийся Кайл заказал кусок жареной рыбы. Шон и Ив к этому времени прикончили оленину и потихоньку допивали пиво. Запах кушанья, на которое с удовольствием накинулся их друг, не понравился девушке. Она брезгливо сморщилась.

– Ну что опять не так, ты, нежное создание? – раздраженно спросил Кайл. – И зачем только дядя тебя сюда взял? Тебе бы еще года три дома сидеть, шкурку гонять, а не на Гейхарт выбираться.

Шон усмехнулся, Ив проговорила с мрачным видом:

– Кайл, ты сначала грибов наелся, а теперь рыбу с каким-то подозрительным запахом уминаешь. Мы ведь так и не узнаем, от чего ты помер.

Шон заржал, Кайл снова чуть не подавился, потом присоединился к другу.

Король Кэмдена сидел один в уголке и разглядывал посетителей. Он приезжал на Гейхарт не только затем, чтобы пройтись по публичным домам для мужелюбов. Это удовольствие уже приелось и возбуждало не сильно. Несколько лет назад он случайно открыл для себя более интересную забаву: бродил по кабакам и высматривал симпатичных юношей и молодых мужчин, как следует хлебнувших лишнего. Стоило такому гуляке собраться уходить, король «случайно» оказывался рядом, помогал выбраться на улицу, а там совал в нос тряпку, пропитанную особым веществом, вдохнув которое человек мгновенно терял сознание. Арман заталкивал тело в карету и отвозил в свой дом, где и развлекался с пленником, пока тот ему не надоедал. Затем следовало убийство. От тел избавиться было нетрудно: вдоль одного из побережий острова проходило сильное океаническое течение, уносившее все, что в него попадало.

И в этот раз король разглядывал публику, подыскивая очередную жертву. Его внимание привлекли трое, то и дело хохочущие за столом у окна. Двое были недурными молодцами в самом расцвете сил, а третий – совсем еще мальчишка. Но взгляды на своих приятелей он бросал совсем не детские. Тех это смущало, видно, мальчики их не интересовали. Арман пригляделся к юнцу повнимательнее. «Какой ангелочек! Молоко на губах не обсохло, а туда же», – подумал он. – «А губки у него что надо. Как он, наверное, может ими поработать! И разбить их будет очень приятно… И задница… (в этот момент Ив привстала, чтобы умыкнуть у Кайла недоеденные грибы). Вот это да! Хотелось бы, конечно, что-то повзрослее и на мужчину больше похожее… вроде зятя Правителя Алтона… Вот уж точно жеребец, и с характером. Какое наслаждение было бы сломать его! Ну, ничего, авось еще встретимся… А пока этого нежного ангелочка неплохо бы помять…» Размышляя в таком духе, король буравил взглядом Ив так, что она, наконец, взглянула на него. Арман игриво подмигнул ей, она нахмурилась и отвернулась. «Если его приятели взглянут на меня, то, пожалуй, не стоит связываться…» – подумал король, но ни один из троицы больше не поворачивался.

Ив тут же сказала гвардейцам, что Арман здесь и пялится на ее зад, но попросила никак не реагировать. Они продолжали беседовать: с минуты на минуту должен появиться Филип, не следует привлекать внимание кэмденца. Чуть погодя девушка встала и направилась во двор по нужде. Через пару минут появился Филип.

– Привет, где племянничек? – он уселся за стол.

– Вышел отлить, – ответил Шон. – Вы с ним в дверях не столкнулись?

– Нет, никого не видел, только какая-то карета рванула с места, будто за ней черти гнались.

Гвардейцы, почувствовав недоброе, переглянулись.

– В чем дело? – их беспокойство передалось Филипу.

– Ив перед самым уходом сказал, что кэмденец пялился на его зад, – пробормотал Кайл.

Филип вскочил и кинулся на улицу проверять сортир. Ив там не было. Друзья тут же оказались рядом с ним.

– Ив у него, – бросил Филип. – Пошли.

– Договорился на сегодня? – ненавидя себя, спросил Шон, которому и Н, и Правитель, приказали следить за соблюдением плана и одергивать Филипа, если тот начнет терять голову.

– Да, на сегодня, только на более позднее время, – механическим голосом проговорил Филип, глядя поверх голов друзей в сторону дома короля Кэмдена.

– Значит, придется подождать, – сказал Шон.

Филип, казалось, только сейчас заметил его.

– Подождать? Издеваешься? Ты бы стал ждать, если б это была…

– Стоп, – перебил его Кайл. – Не пори горячку, так только все испортишь. Нам она тоже небезразлична.

– Небезразлична? Да что вы понимаете? Если с ней что-нибудь случится…

– Мы себе никогда не простим, – закончил Кайл. – Пошли, нужно подготовиться.

Гвардейцы взяли Филипа под руки и чуть ли не силой потащили за собой. Он подчинился: друзья не сдадутся, а их помощь ему необходима.

– Он ничего ей не сделает, женщины его не интересуют, – сказал Шон. – Хуже всего, если он узнает ее. Тогда станет поджидать тебя.

– Тебе легко говорить, Шон. Он ненормальный, я с такими встречался. Ему все равно, кого мучить и убивать. И потом, кто-то из его охранников наверняка предпочитает женщин, он может приказать…

– Хватит, не заводи себя! – одернул его Кайл. – Он все это может и непременно сделает, но только когда ты будешь смотреть. Не хочешь этого – успокойся!

Они уже входили в свою квартирку.

– Когда тебе откроют дверь? – спросил Шон.

– В полпервого ночи.

– Сейчас одиннадцать, – сказал Кайл. – Только что пробили часы на ратуше, я считал.

– Полтора часа! – простонал Филип.

– Фил, я уверен, она без сознания, – снова попытался успокоить друга Шон. – Он или стукнул ее по голове или усыпил чем-то, иначе была бы потасовка, и кто-нибудь да услышал. Он не тронет ее, пока она не очнется.

Филип только скрипнул зубами, прекрасно понимая, что при желании не так уж трудно быстро привести человека в сознание.

– Ив права: ужасное чувство! – пробормотал он.

Гвардейцы не стали уточнять, о чем он, и занялись сборами. Филип тоже не сидел сложа руки. Первым делом сорвал повязку с глаза, шнурок с волос и со злостью зашвырнул их в угол. Что-то подсказывало ему: Арман быстро узнает, кого похитил, и маскировка больше не понадобится. Потом он переоделся в максимально удобную для поединка одежду, достал пару ножей в кожаных ножнах и засунул за пояс. Проверил меч и взял второй, привесив себе на спину. Когда друзья были готовы, часы на ратуше пробили три четверти, до полуночи оставалось пятнадцать минут.

– Пошли, – распорядился Филип. – Подождем у дома, вдруг она откроет раньше.

– Кстати, а что мы будем с ней делать? – спросил Кайл. – Она может поднять тревогу.

– Вырубишь ее своим знаменитым ударом в челюсть, – ответил Филип без тени улыбки. – Только бей крепче, уж очень она здорова.

Друзья вышли на улицу и быстрым шагом направились к дому Армана. Особняк возвышался темной громадой, лишь свет уличных факелов отражался в черных окнах. Бой часов в очередной раз возвестил им о времени: четверть первого. Филип и гвардейцы не стали ждать и потихоньку направились к торцу здания: там располагался черный ход. Стоило им подойти, дверь приоткрылась. Филип тут же нырнул внутрь и оказался в объятиях посудомойки.