Текст книги "Берегиня (СИ)"

Автор книги: Руслан Дружинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

– Да так… – с ухмылкой закатила Лиза серые глазки, – от какой-такой Яри у Матушки чистые Сердцем детки родятся, если она мимо мужнего уда на девок заглядывалась?

Ксюша покраснела, потом побелела, и вдруг цапнула со стола вилку.

– Да я тебе щас секель порву, сучка! – ломанулась она так, что на столе зазвенела посуда. Лиза стартанула со стула по гравийной дорожке, теряя конфеты. Ксюша припустила за ней, понося рыжую на весь Ирий чернейшим матом.

– Ксюша, стой! Немедленно вернулась ко мне, быстро! И забудь всю эту похабщину навсегда! – стукнула по столу Белла. – Ксюша, немедленно слушайся!

Она в полном негодовании повернулась к Кощею.

– Полгода, говоришь? Из тюремщицы в прибогини? Да она посыплется на первый же день! Может быть из меня плохая учительница, но из тебя воспитатель – просто ужасный! Сколько живу с ней в общей квартире, волосы дыбом встают; знаешь, что она рассказывала мне про людей в подвалах и про бандитскую жизнь? Наломал ты дров, Эдик, а я расхлёбывай? Нет, не за этим я сюда ехала, чтобы вправлять исковерканную психику твоей падчерице!

– Она не моя падчерица, и из родни у неё есть лишь один человек. Но Ксюша нужна всему Краю, и особенно людям на западе.

– Там не наша территория, запад под контролем Чёрного Солнца. Поднебесье – это проект Марины. Если бы тридцать лет назад ты догадался об этом раньше, Максим бы не погиб.

– Может быть скоро всё поменяется. Если нет, то погибнут остатки людей. Из Поднебесья Марина вытягивает ресурсы, но сильные Западные Города ей не нужны. Когда придёт Навь, никто из них не должен сопротивляться. Мы обязаны переиграть ситуацию: вытеснить из Поднебесья ЧС, укрепить западные общины и выставить Небесную Дружину единым войском. Нам понадобится второй эшелон обороны, чтобы Навь сломала зубы о Поднебесье, если не удастся остановить их под Монастырём.

– Но Ксюша никогда не жила в Поднебесье, она не знает порядков, обычаев, она там чужая.

– Тем лучше для нас. Порядки и обычаи – вполне изучаются, и мы преподнесём свой катализатор Поднебесью, как спасительницу от постоянных склок между общинами. Есть достоверная информация, что Китежский Городничий выловил в озере золотую рыбку. И мы знаем, какое желание он загадал.

– Ушам не верю, что ты рассчитываешь на суеверия… ты хотя бы рассказал Ксюше, кто она?

– Нет. Ей достаточно собственного желания попасть в Китеж и найти свою подругу из города. Объяснять Ксении в чём её конечная цель и откуда произошли Повелителей – не понадобится. В Поднебесье я поставлю перед ней в основном тактические задачи и немного посвящу в общую стратегию Двоеверия. Если она узнает о всех моих планах, то использует их против меня.

– Ты ничего толком ей не рассказываешь, чтобы не ждать сюрпризов? Не задумывался, что Ксюша сама как нераскрытый сюрприз? Ой, прости: ты же основательно её изучил, и теперь всё под контролем, никаких проблем, совершенно нечего опасаться! – хмыкнула Белла и развела руками. Кощей мигом заметил издёвку.

– Что такое?

– Даже не представляю, как такая мелочь может помешать твоим стратегическим планам, хотя… ты знаешь, почему Ксюша так настойчиво ищет ту девочку из подвала?

– Крепкая дружба.

– О да! Вот мы с тобой дружим, ты очень по мне скучаешь? Нет, Эдик, за двенадцать лет ты ни разу меня не пригласил, а ведь мы с тобой были не только друзьями… Видишь ли, Ксюша по-прежнему доверяет мне, и мы... посекретничали тут, как две подружки, с глазу на глаз.

– Яснее.

– Яснее? Что ж, вот тебе и яснее: Ксюше нравятся девочки, она ищет свою Сашеньку, потому что влюблена.

Кощей секунду считывал её глазами, будто старый компьютер обрабатывал информацию, и потом резко выдал:

– Твой первый приезд. Это ты виновата.

– Что, я?! – вспыхнула Белла. – Может тебе надо бы одеваться получше, стричься хотя бы раз в полгода, говорить деликатнее и не вести себя как конченный… сухарь! Может тогда бы она и мужчинам доверяла побольше!

– Ты даже не представляешь, как эта деталь может всему навредить, – помрачнел больше тучи Кощей.

– Чувства Ксюши – тебе не деталь, она живой человек, – строго отчеканила Белла. – Если бы ты хоть раз увидел в ней не инструмент, не катализатор, отпер перед ней дверь не потому что так надо, а потому что тебе её стало жалко, ты бы не прятался от неё ни тактически, ни стратегически, она бы сама тебе помогла – сама, добровольно, потому что верила бы тебе, как Максим верил и спасал Орду, как я верила, когда лезла под пули открывать эту чёртову Башню. Ты потерял Максима, обжёгся, закрылся и от меня, и от Ксюшки. Теперь, кто бы к тебе не попал, какой бы живой человек к тебе в руки не угодил – ты оттолкнёшь его, потому что боишься огня в живых душах! У тебя сердце почернело и стало плексигласовым, как твоя Башня!

Белла отвернулась, прерывисто выдохнула и даже разок всхлипнула, но тут же, полушутя, пожурила его:

– Ну вот, что ты натворил? Я лет двадцать не плакала.

– В Арктиде, наверно, это не так нужно, – нескладно ответил Кощей. Даже не глядя на него, Белла знала, что сейчас его взгляд скользит мимо и не смеет задержаться.

– Поживи с моё сотню лет в бетонной коробке, когда поездка к бывшему любовнику – уже праздник, может тогда поймёшь, о чём плачут Вечные. Ты ведь ни разу не видел, как родители переживают своих детей и превращаются в тени самих себя. Скучно… – колко отрезала она и нервно хмыкнула. – Нет, такие странные испорченные люди как я не должны размножаться. После Раскола я, наверное, изменилась не меньше твоего, я больше ни о чём не мечтаю, разве что так, по мелочам, о маленьких радостях... а тут приезжаешь – у тебя свой детский сад. И что ты думаешь я почувствую после всего, через что меня провернуло?..

Белла запнулась и глянула на него изничтожающим заплаканным взглядом, и резко отвернулась опять.

– Да пошёл ты, Эдик! – только и шикнула она.

Кощей и Белла сидели в замершем Ирие, не глядя друг на друга. Из глубины сада на стол к ним прилетал Гавран, опустился, подобрал клювом из вазочки кусок печенья, мокнул его в чашку и начал клевать.

– И увядали они лишь от пресыщенности земной жизнью, когда всякое удовольствие было испробовано, всякое дело закончено и всякая тайна разгадана, кроме одной, последней тайны – тайны забвения вечного, – поглядела на ворона Белла и веско предупредила Кощея. – Запомни, Эдик, если ты разменяешь Ксюшу, как бросил на перевале Максима: прощения моего не жди.

*************

Над Ксюшей горел белый круг хирургического светильника. Рядом с её операционным столом тихо попискивали и шипели приборы. Ноздри тревожно щекотал запах лекарств и дезинфекции, голое тело мёрзло под тоненькой простынёй. Ксюша внимательно наблюдала за одетым в бирюзовый балахон Кощеем. Свои длинные волосы он спрятал под медицинской шапочкой, лицо скрыл под маской, и неторопливо подготавливал затянутыми в латексные перчатки руками хирургические инструменты.

Зима снаружи Башни подходила к концу, близилось долгое путешествие Ксюши на запад, по той самой дороге, по которой из города сбегал всякий, кто мечтал о лучшей жизни. Старик-город пережил новую Долгую Зиму – с трудом, но выстоял. Лучезарный Ярила освободил Мать-Сыру-Землю от мёртвых снегов Марены, Леля и Жива вдохнули силу в травы и первоцветы, подвальные люди воспрянули Сердцем и вышли к весне и Радости.

Ксюша про себя улыбнулась, когда измерила город и его жителей по вере Всебожцев. Не зря она слушала про Богов и заучивала рунскрипты, не зря усердно занималась с Кощеем. Наступало её настоящее время – время сказке стать явью.

– Улыбаешься? Хорошо. Я думал, ты будешь волноваться.

– Если долго чего-то ждёшь, уж лучше бы скорее случилось, – откликнулась Ксюша. – Но ты говорил, что это будет простой медицинский осмотр.

– Ты снова ничего толком не слушала. Я сказал: мы будем готовиться к внимательному осмотру. Его проведут в другом месте, в святилище Китежа, и с особым пристрастием. Не стоит недооценивать прагматизм людей запада. Может они и живут в избах и покланяются идолам, но отнюдь не глупы. Они поверят только в настоящую внучку богов.

Кощей взял Ксюшу за руку и показал на кислотные ожоги: кожа на них покраснела, неприятно шелушилась и морщилась.

– Такое нам не подойдёт, как и отметки от змеиного укуса на левой голени, и мелкие шрамы, и родинки – все придётся убрать. Мы воссоздадим тебе идеальное тело, Ксения: ещё чище и лучше, чем у новорождённой.

– Ништяк, – коротко кивнула Ксюша. Кощей лишнюю секунду подержал её за руку.

– Ничего не хочешь мне сказать перед тем, как начнём?

– Нет. Делай, что надо, – мотнула она головой.

Кощей отпустил её запястье и взял маску с усыпляющим газом, он хотел надеть её на лицо Ксюше, но она вдруг окликнула его.

– Кощей!

– Да?

– Если меня раскроют, то я… мне придётся рассказать им всё – рано или поздно, – посмотрела она на воспитателя глубокими и зелёными, как городские руины глазами. Кощей помедлил с маской в руках.

– Не пытайся молчать, рассказывай им всё, Ксюша, – без толики сомнения разрешил он.

Она невесело улыбнулась, впервые услышав от него не привычное «Ксения», и Кощей надел маску.

*************

Бронетранспортёр снова подбросило на ухабах, и Кощей резко придержал Ксюшу за руку, хотя она и без того не вывалилась бы из кресла с ремнями. Ярослав перед ней понимающе улыбнулся.

– Не ударились, барышня? Приходится по бездорожью, но ничего, скоро доедем.

Ксюша оглядела его бойцов в тесном салоне бронемашины – все в чёрных комбинезонах, с оружием в руках и в зеркальных шлемах. И её лицо наполовину скрыл капюшон тёплого дождевика.

Кощей поднял к себе на колени рюкзак, порылся внутри него и подал Ксюше бутылочку воды и розовую таблетку.

– Вот, выпей, настроит.

Ксюша потянула руку и в который раз зацепилась взглядом за толстый слой золотой краски с текстурой чешуек на своём теле.

– Не вздумай снова чесать! – предупредил Кощей. – Прими как временное неудобство.

– Кстати о времени… – сверился Ярослав с электронной манжетой на запястье, – до точки высадки две минуты. Последний контрольный пост уже миновали: всё тихо, периметр в безопасности. Если нарвётся кто-нибудь на чистую зону – мы перехватим.

– К воде не подходите, – напомнил Кощей, и Ярослав весомо кивнул.

Ксюша положила сладкую таблетку к себе на язык и обильно запила её из бутылки. Руки подрагивали, сердце бешено барабанило. Но буквально через минуту она собралась с мыслями и ощутила тепло во всём теле.

– Когда высадимся, пойдём в темноте. Свет зажигать не будем. Дорогу я тебе покажу. Хорошо помнишь, что за чем нужно сделать?

– Сто раз повторяли: сначала…

– Здесь не повторяй, – оборвал Кощей. Видимо, у него были секреты даже от родного брата и его сослуживцев. Ксюша встревожилась за Беллу, ведь та знала больше всех в Двоеверии. Лизка, падла, кажется, была не очень-то в курсах их раскладов, но зато палила Ксюшу в лицо. Хорошо бы эту босявку в расход… бандиты так бы и поступили. Но сама Ксюша почти ничего не знала, ни о Лизке, ни о Белле. Чем они занимались до встречи с ней и что будут делать теперь? Увидит ли она их ещё хоть когда-нибудь?..

Бронетранспортёр туго затормозил. Ярослав надел шлем, встал с кресла и открыл дверь в корме.

– Выгружаемся, – сказал он электронным голосом. Призраки высыпали из машины первыми, за ними вышли Кощей и Ксюша. Чёрная громада бронетранспортёра застыла без включенных фар посреди ночной поляны. Заканчивалась весна, редкие деревья и кусты вокруг набухли почками, ледяной воздух обжигал горло, но Ксюша под плотной золотой краской не мёрзла. Она ощупала руку под дождевиком и не решилась оторвать хоть кусочек от своей маскировки.

– Всё спокойно, – сверился Ярослав с манжетой. Его бойцы рассредоточились в темноте. По едва слышным шорохам в зарослях Ксюша угадывала, что они оцепили машину вовсе недалеко.

– Тогда идём, – зашагал Кощей по траве к развесистым ивам. Ярослав указал Ксюше идти за своим братом, и остался сторожить возле бронемашины. С шорохом дождевика Ксюша побрела за Кощеем. Его волосы с заплетёнными пёрышками колыхал ночной ветер. Впервые она видела его снаружи. Вне Башни, Кощей показался ей худосочным, сутулым и гораздо ниже, чем в её детстве. Под плотной краской Ксюша не чувствовала ни ветра, ни холода, как в очередном комбинезоне, который не даст ничему живому из внешнего мира к ней прикоснуться.

Ей хотелось поговорить с Кощеем – не важно о чём, повторить первые шаги их плана, или вспомнить о прошлом, лишь бы ещё напоследок услышать его прохладный учительский тон, но Кощей предусмотрительно шикнул, как только она открыла рот.

Повеяло запахом тины. За деревьями сверкнул блик на воде, Ксюша с Кощеем скоро вышли на берег. Ночь над озером стояла безлунная, тихая, зябкая. Непроницаемая озёрная гладь стелилась как зеркало, в нём отражались электрические огни деревянного города на другом берегу.

– Вон там, видишь два крупных огня? Это капище Макоши, – указал Кощей на далёкие фонари посреди берега. – Когда поплывёшь через озеро, старайся держаться под водой. Дольше десяти секунд на поверхности не показывайся, иначе состав на коже начнёт реагировать с воздухом.

– Да, совсем не бассейн… – невесело пошутила Ксюша, приглядываясь к широкому водному полю. В ночной темноте она даже не могла точно сказать, сколько ей плыть до конца; расстояния, предсказанные Кощеем, на деле выглядели необъятными. Множество огней на другом берегу подмигивали Ксюше и подрагивали, как крысиные глазки.

– Ближе нельзя. Китеж не маленький, город выстроен полумесяцем по берегам озера, и чем больше растёт, тем плотнее смыкаются его рога вокруг воды. Незанятых людьми берегов осталось немного, и кратчайший путь до святилища начинается здесь.

Кощей помог Ксюше развязать дождевик.

– Как самочувствие? Восстановилась после наркоза?

– Да, за пять дней вполне. Просто… сильно волнуюсь, – пыталась скрыть свой дикий мандраж она.

– Просто запомни: Ксения из Башни и Ксения из озера – это две разных личности. Сегодня состоится твоё второе рождение, понимаешь?

– А не третье? – неловко пошутила она.

– Соберись, будь внимательна, – оправил Кощей. – Все советы и приказы в дальнейшем будут передаваться тебе через Гаврана. С Городничим соблюдай выдержку, он похож на крышаков, но за ним гораздо более умные и прозорливые люди, чем пристяжные бандиты. Скорее всего его думцы-советники догадаются, что ты не случайно появилась в их городе. До поры опирайся на жриц святилища и волхвов, и выстраивай осторожные отношения с Ваном и воеводами, но помни: друзей у тебя в Китеже нет – только временные союзники. Многих ещё предстоит подчинить себе и привлечь к Двоеверию. Хорошо запомнила имена воевод и советников, кто сотрудничает с Чёрным солнцем, а кого из Всебожцев можно переманить на свою сторону и использовать?

Ксюша кивнула. Дождевик соскользнул с неё и остался в руках у Кощея. Он окинул её быстрым взглядом, оценивая состояние маскировки. Наконец чёрные бегающие глаза Кощея остановились и встретились с её глазами.

– Пора, Ксения. Я очень на тебя надеюсь. Всё Поднебесье зависит от того, как ты справишься в эту ночь и дальше, когда в Китеже захватит власть Прибогиня.

– Не разбирай мой кубик, – попросила напоследок Ксюша. – И никому не отдавай его – особенно той, рыжей!.. Когда я вернусь, я снова его соберу.

– Ключик от Ирия принадлежит тем, кому он нужнее всего, – примирительно ответил Кощей. – Если никто не попросит, я сохраню его для тебя; если попросит – отдам. Договорились?

– Нет, – немедля откликнулась Ксюша. – Никому. Не. Отдавай. Мой. Кубик, – раздельно повторила она.

– Все вещи в Башне принадлежат мне, – напомнил Кощей. – А ты оставила его в Башне.

Ксюша с прищуром оценила его блатным взглядом и молча повернула к воде.

– Да, Башня твоя… – обронил она по пути к озеру, – тогда я оставлю себе Поднебесье.

Берег круто шёл под откос, через пять шагов Ксюша смогла нырнуть, и вода плотно окутала её тело, но не обожгла холодом: слой краски справлялся, как гидрокостюм. Ксюша нырнула поглубже и активно заработала руками. Лишь изредка она выгребала на поверхность, чтобы заглотить порцию свежего воздуха. Бассейн не шёл ни в какое сравнение с Китежским озером, но он хорошо подготовил её. Усталость почувствовалась лишь на середине пути, и Ксюша вынырнула, чтобы на пару секунд дольше передохнуть и наглядеться на город. Над тёмной гладью полоской серела набережная из камня, у причала в ряд выстроились рыбацкие лодки с сетями, бревенчатые терема озарялись фонарным светом, на постаменте посреди берега стоял высокий рогатый идол.

Холод сильно защипал тело: Ксюша пробыла на поверхности чуточку дольше положенного, и краска начала растворяться. Она опять нырнула и поплыла под водой с утроенной силой. Вдруг правую ногу скрутила острая боль. Голень занемела от судороги, правое колено плохо сгибалось. Ксюша в испуге задрыгала руками и левой ногой и пошла ко дну.

Давний детский кошмар вернулся – она тонула, но теперь наяву, в кромешной тьме, в ледяном холоде, сдавленная со всех сторон толщей воды, и лёгкие в жгучем желании хотели вздохнуть!.. Перед глазами мелькнули золотые чешуйки и прозрачные плавники – длинные, словно шлейф. Ксюша зажмурилась: «Только б спастись!..». Стоп. Воздух расходовать малыми порциями, не дрыгаться, не размахивать руками, тратить силы, чтобы выплыть, а не чтобы себя утопить. Ксюша схватилась за палец ноги и хорошенько его на себя потянула. Она сделала всё, как давным-давно советовала ей Белла, и судорога понемногу прошла. Нога начала слушаться, осталась только ноющая боль в голени, но Ксюша смогла выплыть на поверхность и жадно вдохнуть.

Первое, что она увидела над головой – красная звёздочка на чёрном безлунном небе. Подумать только, если бы она сейчас утонула, то никогда бы больше не встретилась с ней, и не случилась та правда, что всю жизнь была только сказкой для Ксюши!.. Но сама сказка оказалась правдивая: над резным городом сияет красная звёздочка, город стоит на священном озере, в озере этом живёт волшебная рыбка и исполняет мечты.

*************

Как укладывались жрицы и чаровницы Китежские на покой, как запирали ворота тесовые ключницы, тотчас выходила Изяслава Великая Жрица к кумиру Макошиному, но не зачинала ни у кумира рогатого тризну творить, ни подле каменной набережной, а сходила прямиком к студёному озеру. Лились горькие слёзы у Изяславы за город Китеж и за Святилище, и за всю Исконную Веру Всебожную, и просила Великая Жрица у Пряхи Судеб:

Макошь премудра, мати покутна,

Судьбы ведница, веретенница,

Нити кручены, судьбы вручены

Коло верчены, справно венчаны,

Долей доброю дари вдостали,

Недоль отведи, рассей россыпью.

Мати великая, многоликая,

Земля плодная Родом родная,

Святи полюшко честным хлебушком,

Дажди мудрости своим детушкам,

Да сил в моготу всяку животу!..

Так славила Изяслава Богиню, но засим от живого Сердца испрашивала:

– Уйми окаянного, уйми охального, дажди славящим тебя мира спокойного, вразуми Вана не стужать славящих тебя, отомкни девиц, угнанных силою, да пусть Совесть в Городничем к людям Родным сострадается. Обереги ты нас от бесчинств того, коий за Родных людей ратовать клялся, а сам кровь льёт и лютует! Вплети ты ему Ума в нити Покутыне, от Сречи наузы на дела добрые, да от Несречи наузы – супротив дел худых. Обереги ты нас, а коль сама не сподобишься, так пошли нам защитника!

Макошь-Судьбинушка, сиза голубинушка,

Макошь умилённая да стоверетённая,

Во Роде восславися, среди нас появися…

Так озеру тихому и выплакала душу свою Изяслава. Глаза заволочены – тьмы нощной не видно. Лишь слухом чу – тихий всплеск. Смутилась она, глаза рукою отёрла. Может лодочка, какая, в полночи-нощи к святилищу их подплывает? Не уж-то Вану не вдосталь чаровниц умыкнённых, ещё к ним уснастил разбойников!

Не даст Изялсава им воли огульничать! Сама костьми ляжет старыми, но дальше берега каменного – ни шагу ни ступят!

Спустилась она к воде тёмной, но не видать лодочки. Златое чело из воды показалося, за ним лик человеческий, за ликом рамена и перси златые – вышла из озера девица гордая: мягко ступала, нешто рыбка плыла; чешуя жаркая на ней россыпью вспыхнула, закрутилась ярыми искрами, вихрями ссыпалась, да не пали чешуйки те ни во земь, ни на камни, ни в воду, а в нощном воздухе стаяли. И обернулась девица та белокожею, с челом тёмным и очами зелёными – малахитовыми, и встала перед Изяславою всего в трёх шагах.

– Кто ты есть?.. – через силу испрашивала её Жрица Великая.

– Не признала ли ты меня, Изяслава? – улыбнулась ей девица, словно солнце взошло. – Берегиня я твоя Светлая, у коей ты ночами слёзными молвишь помощи. От Светлой Прави явилась, дабы справедливость вершить, Исконную Веру блюсти и людей Поднебесных сберечь.БерегиняРуслан Дружинин12.10.2018