Текст книги "Снежный путь (СИ)"

Автор книги: Роман Ваалгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Он замолчал и окинул их взглядом. Потом продолжил:

– Это по технической стороне и общей задаче. А теперь конкретней. Вы будете погружены в мир средневекового города… – предупреждая вопросы, он поднял руку, – средневекового именно потому, что этот мир незнаком вам. Вы должны будете приспособиться хотя бы на недолгое время. А для того, чтобы ваша способность к приспособляемости проявилась как можно ярче, вам и нужно будет выполнить одно боевое задание.

Само задание очень простое: по условию игры вы оказываетесь в городе за два часа до того, как под усиленной охраной туда приведут как бы предателя вашего дела, неважно какого, и ваша задача – перехватить его и убить. Точку своего появления лучше запомните – ваша цель будет проходить именно там. Языкового барьера у вас не будет, в этом мы пошли вам навстречу. Но и это ещё не всё… Потом вы должны будете оттуда, из города, выбраться… и вот тогда тест будет считаться пройденным. Если же вы по какой-либо причине пропустите «объект», самоподстраивающийся сюжет начнёт развиваться таким образом, что выполнить задание вам будет всё тяжелее и тяжелее. Не выполнив же первоочередную задачу, вы не должны покидать город – это не будет засчитано, и вам придётся вернуться, что само по себе будет делом нелёгким. Вот и всё. Вопросы есть?

– А какое оружие? – Тут же откликнулся здоровяк.

– Оружие вам «выдаст» компьютер, считав с вашего же сознания и подсознания наиболее подходящие вам варианты. Лучше вам эти варианты начать обдумывать сразу.

– Судя по последней фразе, из города выбраться – тоже не фунт изюму? – спросил хлюпик.

– Разумеется.

Повисла тишина.

– Больше вопросов нет?

Никто не ответил.

– Тогда приступаем. Первым идёт Сергей Анатольевич, вторым – Михаил Юрьевич, а последним, соответственно, Антон Владимирович.

Нейроспециалист, подойдя к противоположной от них стене, той, возле которой стоял стол, нажал клавишу, и открылась ещё одна комната. И вот в той комнате аппаратуры находилось – великое множество. А аккурат посреди комнаты возвышалось нечто – нечто среднее между зубоврачебным креслом и электрическим стулом. Здоровяка провели туда, усадили в него, на голову одели что-то вроде шлема виртуальной реальности, а на руках и ногах защелкнули зажимы. Все эти манипуляции так походили на казнь, что Михаила невольно передёрнуло.

– Я готов. – Донёсся от кресла голос нейроспециалиста.

– Хорошо, включаюсь…

Пальцы компьютерщика пробежались по клавиатуре, расположенной на стене рядом с заинтересовавшим Михаила экраном, и тот ожил.

– Ну всё, – произнёс он, – смотрим кино.

– А вы не считаете, что мы таким образом будем в неравном положении? – Спросил тот, кого назвали Антоном, – Ведь тот, кто идёт следующим, уже увидит, что ему предстоит?

– Нет. – Не оборачиваясь ответил компьютерщик, – Ситуация каждый раз обсчитывается заново. Охрана каждый раз в новых местах, люди вам будут встречаться совершенно разные, да и сам город, кроме «несущей» улицы, будет каждый раз другим. Кроме того, при вхождении в виртуальность происходит нечто вроде частичного блокирования памяти, чтобы вы принимали происходящее там за чистую монету…

Больше вопросов действительно не имелось, и все обратили свои взоры на экран. Сначала картинка была нечёткой, но потом изображение сфокусировалось, и они увидели… улицу средневекового города! Неказистые двухэтажные домишки, мощёная мостовая, подобия архаичных уличных фонарей из Испании времён мавров… Улица была совершенно пустой, но вот на ней возникло нечто вроде светового завихрения, из которого и появился первый участник шоу в виртуальности.

Обзорная камера «подвешивалась» к объекту немного сверху и со стороны. Её положением можно было, разумеется, управлять, но пока этого не требовалось. А когда на экране посреди улицы появился здоровяк, по помещению прокатился гул голосов – как одобрительных, так и насмешливых. Объявленный Сергеем оказался весь, полностью, «упакован» в ослепительно сияющие на солнце стальные доспехи. В левой руке он держал такой же ослепительно сияющий щит, а на поясе у него висел меч-полуторник, которым можно сражаться как одной рукой, так и двумя. Никто, впрочем, не сомневался, что даже если бы компьютер «выдал» ему двуручник, то и тот для него был бы что тростинка. Не хватало Сергею только шлема. Явная и демонстративная самоуверенность.

– Пижон! – Бросил старший его группы. Никто не ответил.

А Сергей стоял на улице и ошалело вертел головой. Но быстро освоился, и на его лице появились признаки тяжёлых умственных усилий. Усилия эти привели к тому, что он пошёл прямо по улице в одному ему ведомом и нужном направлении. Экран в совершенстве давал также звуки. Из динамиков, при каждом шаге Сергея, доносился звук лязгающего о камень металла. Иллюзия оказалась действительно совершенной.

А главный герой шоу, ни о чём таком не думая, свернул за угол, и, пройдя ещё какое-то расстояние, остановился перед домишком с вывеской, не оставляющей никаких сомнений в том, что это самый что ни на есть натуральный трактир. Вошёл туда, сел за столик, щит поставил рядом и тут же заказал плотному корчмарю кружку имбирного эля. Заказ немедленно выполнили, и Сергей, взяв здоровенную кружку, сделал внушительный глоток, после чего одобрительно крякнул.

Среди наблюдавших за этим делом с реальной стороны раздались смешки.

Но здоровяк этого, само собой не слышал. И вся компания в течении последующих почти двух часов вынуждена была наблюдать, как он хлещет эль и в ус не дует. Развеселившись, он хлопал по задам служанок, стучал кружкой по столу, требуя ещё, и рассказывал собравшейся вокруг него массе собутыльников плоские пошлые анекдоты. Короче, просто от души гужбанил.

Глядя на это дело, Антон спросил компьютерщика:

– Он сейчас чувствует опьянение?

– Разумеется! – Ответил тот. – Его мозг помнит соответствующие ощущения, и наш компьютер его этими ощущениями обеспечивает, строго при этом следя за тем, чтобы эти самые ощущения соответствовали количеству и крепости выпиваемого.

Антон на это неодобрительно покачал головой, а Михаил только усмехнулся. Малыш явно серьёзно подходил к вопросу. Но вдруг, глядя, как Сергей в очередной раз хлопнул пониже спины одну из служанок, Михаил вспомнил один момент… Да так, что скрипнул зубами. Повернувшись к Антону, он спросил его металлическим голосом:

– Как тебе кардиолог?

Тот ему ничего не ответил, только потупился, как девица, и покраснел. Но вопрос слышал Андреев, и ответил именно он:

– С вами работали разные женщины, если ты это хочешь знать. – Подумал немного и добавил:

– Ты оказался посообразительней своих сотоварищей…

– Что вы хотите этим сказать? – Встрепенулся Антон.

– Не ваше дело! – Отрезал полковник, разговор прервался, и они снова дружно уставились в экран.

В конечном итоге виртуальные посиделки Сергея закончились. Как оказалось, он таки следил за временем. Он поднялся, слегка покачнулся, расплатился с корчмарём (даже деньги у него имелись) и двинулся на улицу, не забыв прихватить и щит. Выйдя на улицу, он направился к точке прибытия. Нашёл её, постоял, подумал и, отойдя немного подальше, спрятался за углом и стал ждать.

Все находящиеся в помещении замерли. События на экране становились интересными. Ждать продолжения пришлось недолго.

Из-за угла показались шесть конвоиров, в кольце которых и находился «объект». Разглядеть его лица не представлялось возможным – оно было спрятано в тени капюшона чёрного плаща, а вот конвоиры все были, что называется, налицо. Все крепкие, здоровые парни, в доспехах, с мечами наголо, готовые отразить любое нападение. И нападение последовало.

Сергей вышел им навстречу вальяжной, вызывающей походкой и остановился прямо посреди дороги. Кортёж тоже мгновенно остановился. Четверо конвоиров взяли «объект» в плотное кольцо, а двое отделились от группы и вышли навстречу преградившему им дорогу.

– Кто ты такой и что тебе нужно? – Строго спросил один из них.

– Кто я такой – вас не должно колыхать, вертухаи хреновы. А нужен мне вот тот чмырь… – Ответил Сергей, ткнув мечом по направлению фигуры в плаще.

Конвоиры переглянулись, и их ответ был таков:

– Уйди с дороги или будешь убит!

На это Сергей пожал плечами, вздохнул и двинулся на них.

Компьютерщик бросил растерянный взгляд на стоящего в дверном проёме аппаратной комнаты нейроспециалиста, тоже наблюдавшим за разворачивающимся на экране действом. Тот только удивлённо вскинул брови. А компьютерщик, снова глядя на экран, произнёс достаточно громко, чтобы слышали все:

– Программа не делает скидок на неоп…

Договорить он не успел – Сергей, оказавшись на расстоянии удара, начал бой. Если бы Михаил не видел того, что происходило по ту сторону реальности, своими глазами, он бы никогда не поверил, что человек века огнестрельного оружия и боевого атома, может так обращаться с мечом – инструментом убийства, которого он наверняка до этого и в руках-то ни разу не держал.

Первый из конвоиров, тот, что говорил, был убит в первые же мгновения боя, а второй, попытавшийся использовать момент, когда Сергей поразил первого, был остановлен, отброшен и оглушен мощным ударом щита. Таким мощным, что его тело отлетело метра на три. Упав на мостовую, он остался лежать без движения.

– Holy shit!.. – про себя чертыхнулся компьютерщик, выразив тем самым общее мнение.

Ещё двое конвоиров вышли навстречу Сергею, в то время как оставшиеся двое стали уводить «объект» прочь с места событий. И тот кинулся именно за ними, не вступая в смертельный бой со вставшими на пути, а просто прорвавшись через них, только несильно ранив одного, но тот, однако, выпал из действия. Но и Сергея успели зацепить. Доспехи спасли от серьёзного ранения, но ранение ему нанесли определённо. Из образовавшейся на правом наруче щели показалась кровь. Он же не обратил на это ни малейшего внимания.

Те, кто прикрывал «предателя», увидели опасность и, в свою очередь, тоже преградили ему дорогу, а охраняемый просто пустился наутёк, крича:

– Стража! Стража!!! На помощь!! Убивают!!!

Где-то подхватили его крик, где-то завизжала женщина – тревога распространялась с поразительной быстротой. Но Сергей не обращал на это внимания, было не до этого. Яростно пробившись через последний заслон, отделявший его от жертвы, он побежал за вопящим «объектом». А за ним мчались трое из уцелевших конвоиров. Очень скоро, однако, стало ясно, что Сергей «предателя» не догонит, поскольку тот бегал определённо быстрее, и тогда Сергей сделал то, чего от него никто, пожалуй, не ожидал – он метнул свой меч в спину убегающему. Здоровенный полуторник, описав все необходимые по относящимся к случаю законам физики круги, попал бедняге прямо между лопаток, войдя по самую рукоять. Того буквально сбило с ног, и он рухнул наземь. Уже мёртвым.

Сергей же ходу не сбавлял – за ним всё ещё мчалась погоня. Пробегая мимо мёртвого тела, он на ходу выдернул из него меч и только тогда замедлил бег, а потом и остановился, повернувшись к противнику лицом.

Они налетели на него все вместе стаей коршунов. Но где бы ни научился Сергей владеть столь необычным для 21-ого века оружием, владел он им в совершенстве. Прошло совсем немного времени, как один из нападавших упал и стал отползать в сторону, держась за страшную рану на животе, оставляя за собой на булыжниках мостовой жуткий след. Ещё немного – и от второго воина отлетел круглый предмет, и этим предметом оказалась его голова, а тело ещё немного постояло прежде, чем упасть.

Третий же, видя участь своих сотоварищей, сменил тактику и нападать не спешил, кружа вокруг Сергея на безопасном расстоянии. И это было понятно. Тревога уже успела распространиться повсюду, уже вовсю стучали в било, призывая городскую стражу, и её прибытие на место событий становилось лишь делом времени. И здоровяк это понимал. Он сделал несколько отчаянных попыток достать последнего своего супостата, но тот с завидной лёгкостью откатывался, не спеша помирать.

И вот показалась бегущая стража. Человек десять, закованных в доспехи, с длинными пиками в руках и арбалетами за спиной. Сергей зарычал, а наблюдавший за событиями на экране Михаил замер – кинется или отступит? Камера сместилась, показав лицо бойца. В его глазах бушевало пламя, столь знакомое и понятное, что Михаил понял – однозначно кинется, как пить дать кинется.

Но… но он ошибся. Сергей не кинулся, хотя у него явно чесались руки. Не кинулся, потому как помнил, что надо ещё выбраться за город. Поэтому он развернулся и побежал. А за ним неслась стража, на ходу срывая арбалеты и разряжая их ему в спину. На его счастье, на ходу они стреляли не столь точно, как им то было нужно, поэтому тяжёлые, бронебойные болты, от которых на таком расстоянии не спасёт никакой доспех, клацали в мостовую. Пока ещё в мостовую.

Сергей выбежал на перекрёсток, где под прямым углом сходились две улицы, и там заметил, что по другой улице, слева, бегут ещё порядка десяти стражников. «Да чтоб вашу мать!!!» – пророкотал он и побежал направо. Слева враги, сзади враги, а бежать прямо не имело смысла – это направление к центру города, там стало бы только хуже. Поэтому он выбрал единственно возможное в той ситуации направление.

И, хотя ему просто ничего другого не оставалось, но направление оказалось удачным – скоро он увидел крепостную стену, окружавшую город. Правда, он уже задыхался и бежал всё тяжелее и тяжелее, но и стена была уже недалеко. А удача ещё раз повернулась к нему лицом – он бежал прямо на ворота, ведущие из города. Но на этом её благосклонность и заканчивалась. Ворота уже надёжно заперли и стража возле них уже стояла в копьё. И было стражи человек шесть…

Две арбалетные стрелы, выпущенные со стены, клацнули по его доспехам, и одна из них засела в его левом плече, но он не стал ни останавливаться, ни замедляться. Он врубился в стражу, как метеор в атмосферу, отсекая направленные ему в грудь копья мечом, и, отбрасывая их щитом. Первые два стражника погибли только потому, что не успели, потеряв копья, вытащить мечи, а остальные попарно стали кидаться на него с разных сторон. Он крутился среди них, как вихрь смерти, он бился с отчаянностью сильного, но загнанного в смертельную ловушку зверя.

Все наблюдавшие за этим из реального мира поневоле затаили дыхание. Сергей сражался действительно красиво и именно сражался. Не бился, не дрался, а сражался. Михаил вдруг отчётливо понял, что если кто и должен пройти тест, то это Сергей и, наблюдая за ним, искренне желал ему удачи. Антон же просто стоял, открыв рот, боясь даже пошелохнуться. Наверняка он сейчас представлял себя не месте здоровяка, переживая происходящее вместе с ним.

Но вот подоспел и отряд объединившихся стражников и они тоже кинулись на Сергея.

– Ну все, конец… – Прошептал компьютерщик, но оказался не прав.

Стражники у ворот были уже перебиты и те, что подоспели на подмогу, тоже уже потеряли четверых, а Сергей всё ещё был жив. К первой ране и торчащей из плеча стреле добавились ещё три кровоточащие прорехи в доспехах, но здоровяк и не думал сдаваться, размахивая полуторником так, как будто и не было никаких ран на самом деле. Их, конечно, не было действительно, но в его субъективной реальности того момента они были. Но он не обращал на них никакого внимания.

– Он что – не чувствует боли? – Спросил у нейроспециалиста очкастый компьютерщик.

– Чувствует. – Ответил тот, всё также стоя в дверном проёме. – Адреналин похоже всё глушит напрочь.

Стража же решила больше не терять своих людей и отошла, перестаиваясь в шеренгу и доставая арбалеты. Они решили его просто расстрелять с безопасной дистанции. И это решение было бы правильным… в любом другом случае. Воспользовавшись моментом, Сергей повернулся к ним спиной и двумя стремительными ударами перерубил две толстенные деревянные балки в направляющих, запиравшие ворота, а мгновение спустя ворота уже широко раскрылись, и он вылетел за пределы города, как снаряд из пушки. За воротами же толклось множество гражданского люда, как бы приехавшего в город, но вынужденного ждать у закрытых ворот, пока в городе тревога, и стража не стала стрелять. Они хватились и, бросая арбалеты и снова вытаскивая мечи, бросились за Сергеем, но драгоценные мгновения уже были потеряны.

У ворот находился и один как бы купец, сидящий во главе своего каравана на отличном коне, и этот самый гость и вылетел из седла, выбитый оттуда одной мощной зуботычиной, а Сергей, отбросив уже только мешающий щит, одним прыжком оказался в седле и замахнулся ногами, чтобы дать коню шпоры…

Это был триумф! Безоговорочный и блистательный. В помещении возникло возбуждённое оживление, но… но как только они поверили, что это всё – победа – со стены выпустили ещё одну стрелу. И она попала Сергею прямо в незащищённую доспехами шею. Он так и не пришпорил коня, а протянул руку назад и выдернул чужеродный предмет из шеи. Брызнула кровь, а он оглянулся назад, на стену. На его лице читались на этот раз лишь растерянность и удивление. И в этот самый момент вторая стрела вонзилась ему прямо в правый глаз.

Тело на экране стало заваливаться набок, а Сергей, находившийся в соседней комнате, в это же самое время дико закричал и непонятно было, откуда он кричит громче – оттуда, из комнаты, или из динамиков экрана.

Михаил похолодел. Тело здоровяка изгибалось в кресле, и только зажимы не давали ему вывалиться оттуда и биться в конвульсиях на полу. А стоящий рядом Антон стал производить непонятные хлюпающие звуки. Действительно, хлюпик.

Нейроспециалист одним махом оказался возле кресла, и его руки забегали по управляющей клавиатуре, а глаза заскользили по показаниям приборов. Как из-под земли выросла врачебная команда с носилками, и один из врачей, с трудом обездвижив ломаемую мышечными спазмами руку при помощи остальных, вколол Сергею транквилизатор. Но его тело продолжало колотить, и тогда врач вколол ему вторую дозу. Только после этого Сергей начал потихоньку затихать, пока не успокоился совсем, и его мышцы не расслабились под наркотическим воздействием препарата. Тогда его освободили от зажимов и шлема, и четверо врачей, с трудом уложив его на носилки, медленно понесли его прочь. Когда его проносили мимо Михаила, он заметил, что глаза того открыты и… пусты.

В помещении повисла плотная тишина. Если бы в этой стерильности оказалась хоть одна пылинка, было бы слышно, как она упадёт на пол. Но пылинки не было, поэтому слышалось только приглушённое дыхание, да, казалось, биения сердец всех присутствующих. Но тишина эта продолжалась недолго. Прервал её специалист по нейросканированию, при этом на его угловатом, как-будто высеченном из камня лице и на этот раз не отразилось никаких эмоций:

– Кибершок. Мы предупреждали. Но с ним на самом деле ничего не случилось, кроме сильного испуга. Не каждый день человеку удаётся пережить свою смерть. К завтрашнему утру придёт в себя. А сейчас… не будем терять времени. Следующий!

Михаила подхватили под руки и потащили в аппаратную. Он не сопротивлялся. Дал себя усадить, надеть плотно прилегающий, подстраивающийся по размерам головы, шлем, отчего потух весь мир, и обездвижить себя зажимами. А перед тем, как нейроспециалист запустил программу, ещё успел сказать:

– Козлы вы всё-таки…

А потом добрый дядя нажал кнопку.

Глава 7. Недетские игры (виртуальность)

И весь мир провалился к чёрту. Нет, не визуально – у него перед глазами всё ещё стояла тьма, – а по ощущениям. Но скоро на смену этим ощущениям пришли другие – непередаваемые. Он почувствовал себя частью машины и частью исполняемой на ней программы. Почувствовал единство с этой чуждой его разуму средой. Чуждой, но при этом совершенно не враждебной. А потом осознал, что являясь частью всего этого, может вносить и свою лепту в происходящие вокруг него процессы. Понял он и то, что, если только он захочет, то все свои ощущения он сможет перевести и в наглядную визуальную форму, но он этого не хотел. Это оказалось просто не нужно.

Он попробовал каким-то образом проявить себя в этой новой для него среде, но сделал неприятное открытие – программа держала его в жёстких рамках, не давая ему излишней самостоятельности. А ещё точнее, загоняя его самостоятельность в строгие рамки соответствия сценарию.

И сколько продолжалось его знакомство с чистой информацией и её порядками, он не мог бы сказать. Один миг? Или несколько эпох? Вот только на осознание времени, как такового, в пределах этого мира, ему не дали как раз того, над чем он думал. Мир неожиданно вспыхнул, недолгое время побыл размытым и нечётким, а затем в одно мгновение приобрёл необходимые очертания – Михаил стоял посреди той же самой улицы, что видел ранее на экране. Но он этого уже толком и не помнил.

Михаил ознакомился со своим снаряжением. На нём тоже оказались доспехи, но не такие, как были на Сергее, а кольчужного типа. Поверх же нательной кольчуги надета кожаная туника, с наклёпанными на неё стальными пластинами. Всё это дело сидело на нём просто идеально и совсем не сковывало движений, хотя вес «наворотов» и чувствовался. За спиной болтался арбалет, раза в полтора больше среднего, но это и понятно – он и сам посильнее среднего. Впрочем, для арбалета с его механизмом натягивания тетивы это не столь важно, как для лука. Однако он тут же поставил небольшой эксперимент: достал арбалет и попробовал натянуть тетиву вручную. Получилось, в общем-то, даже без надрыва. Удовлетворённо хмыкнув, он повесил его обратно за спину.

Оглядел Михаил и засунутую за голенища сапог пару метательных ножей и остался весьма доволен идеальной балансировкой клинков. И под самый занавес он вытащил из ножен меч, не такой впечатляющий, как у предыдущего участника шоу, но зато именно под его руку. А вот чего у него не было, так это щита. Но он не стал сильно переживать по этому поводу. Просто тактику надо будет применять совершенно другую, и всё.

А после осмотра своих вещичек он начал ознакомление с окружающим миром. Впечатления и ощущения тут же нахлынули на него бурной рекой. И прежде всего – запах нечистот, выливаемых прямо в сточные канавы у домов. Он брезгливо поморщился. Да, средневековье – оно в книжках только всё такое чистое и благородное, что куда бы деться, а на самом деле – вонь, антисанитария и невежество, переходящее местами в варварство. Он передёрнул плечами и постарался абстрагироваться от отрицательных моментов, надеясь, что принюхается в конце концов.

На ходу он стал разрабатывать и стратегию своего поведения в этом мире. И желательно было, чтобы эта стратегия оказалась действенной. Он не хотел получить себе стрелу в глаз, хотя бы и виртуально – воспоминание о стреле в глазу засело в памяти намертво и никаким программным методом не вычищалось.

А во избежание разных досадных моментов он подвигся на изучение окружающих улиц и вообще всего, что могло представлять для него интерес. Как и обещала им жертва компьютеризации в толстенных очках – улочки имели совсем другой рисунок, нежели в прошлый раз. И он постарался как можно лучше запоминать их расположение. Дошёл он и до городской стены и внимательно её осмотрел в том месте, где предполагал к ней выйти, после чего ему в голову пришла неожиданная мысль, и он отправился за… покупками.

По ходу действия он ещё разговаривал с окружающим людом, ненавязчиво выясняя нужные для себя подробности, и в конечном итоге в его голове созрел вполне определённый и завершённый план. При разговоре с людьми он очень старался пореже дышать, чтобы не вдыхать идущие от них ароматы. Полегче было только в районах побогаче, там люди пользовались благовониями и каждое утро хотя бы обтирались мокрыми полотенцами, что делало общение с ними более приемлемым. Но дело было к вечеру и большинство его собеседников уже основательно попрели в своих вычурных и смешных для него одеждах, а благовония – летучие вещества – собирали на свои запаховые молекулы и молекулы естественных запахов. Михаил очень старался ничем не показать своего отвращения к этим гремучим миазмам, но говорить старался неподолгу.

Его манера разговора явно отличалась от принятой здесь, поэтому, когда он уходил, ему ещё долго глядели вслед. А вот с кем он старался не сталкиваться, так это с городской стражей. Как только он замечал патруль, так сразу старался незаметно и без суеты исчезнуть из вида. А ну, как спросят документы? И что он им скажет? Бонд, Джеймс Бонд?

Но вот узенькие улочки районов победнее, такие узенькие, что местами там с трудом расходится пара человек, привели его туда, куда он шёл за своими покупками. Идя по трёхэтажному ущелью, он внимательно посматривал вверх. Ему очень не хотелось ко всему прочему ещё и быть облитому помоями. А вонь там стояла вообще несусветная, но он терпел.

В конце концов он таки нашёл, что искал. На паперти местной захудалой церквушки для бедных сидели нищие и просили подаяния. Остановившись неподалёку, он стал внимательно их рассматривать. И нашёл одного нищего, сходного с ним роста и габаритов. И на нищем были надеты лохмотья, некогда бывшие то ли плащом, то ли накидкой. Впрочем, сие неважно, а важно то, что именно такая одежонка и соответствовала планам Михаила, и он направился прямо к выбранному им попрошайке.

Когда он подошёл к нему, то понял: не помни он краем сознания, что это всего лишь игра, то раз двадцать ещё бы подумал, прежде чем покупать такую вещь. Вся изодранная, пропитанная грязью и потом насквозь и наверняка завшивленная до безобразия, накидка представляла собой жалкое зрелище.

– Эй ты! – Обратился он к нищему.

Нищий поднял на него обезображенное оспой лицо с выцветшими глазами и загундосил:

– Подайте, милостивый господин, подайте Христа ради…

– Я не подаю. – Отрезал Михаил. – Нужны деньги – иди работай. Слишком вас сейчас много мошенников поразвелось! Я хочу купить у тебя одну вещь.

Нищий сильно удивился и ответил:

– Но у меня нет ничего, что могло бы заинтересовать милостивого господина…

– Нет есть. – Оборвал его Михаил. – Мне нужна твоя накидка.

У нищего, хотя он и был ещё в большом удивлении, глаза загорелись алчностью. И он начал набивать цену:

– Но милостивый господин должен понимать, что кроме этой накидки меня нечему согреть долгими зимними вечерами…

Михаилу совсем не улыбалось выслушивать нытьё этого неудачника, поэтому он сразу заявил:

– Я даю тебе за неё золотой.

Нищий от такого счастья чуть не потерял дар речи, а остальные его собратья по цеху стали внимательно прислушиваться к разговору.

– На этот золотой, – терпеливо продолжил Михаил, – ты сможешь купить себе гораздо более тёплую одежду и вдоволь выпивки, чтобы зимние вечера не казались тебе столь долгими.

– Но, милостивый господин…

– Никаких но! – Прошипел Михаил, уже начавший терять терпение. – Ты, каналья, прекрасно знаешь, что это царская цена за твои лохмотья! Но я буду даже щедрей царя – я дам тебе ещё один золотой за твою клюку!

– Милостивый господин… – просипел нищий, а глаза его стали совершенно безумными от осознания того, что прямо сейчас он может стать обладателем огромного богатства и от столь присущей человекам жажды иметь ещё и ещё больше.

Но «милостивый господин» больше не был настроен на разговоры. Михаил схватил нищего, приподнял его и проорал в самое ухо:

– С тебя – накидка и клюка, с меня – два золотых или пара основательных затрещин! Выбирай!

Нищий затрясся всем телом и стал торопливо скидывать лохмотья, приговаривая: «Конечно, конечно! Как скажет милостивый господин…» Как только он от них освободился, Михаил сгрёб их в кучу, отобрал у христарадца клюку и только потом залез в кошель, достал золотые и бросил их тому прямо в лицо. После чего развернулся и пошёл прочь. А на паперти святой церкви завязалась безобразная и жестокая драка, но это его уже не интересовало. Только одна мысль промелькнула в его голове: «Как это типично… Блеск золота всегда перебивал блеск святости…»

Существовал, правда, небольшой риск того, что нищих прибудет разнимать стража и поинтересуется – из-за чего, собственно, весь сыр-бор разгорелся. И, возможно, заинтересуется, отчего это «милостивый господин» отвалил такие деньжищи за то, что не стоило и ломаного гроша. Но это только возможно. На самом деле стража вряд ли станет разговаривать с тем отребьем, а, скорей всего, просто выдаст всем по первое число следующего тысячелетия да засадит в клоповник за бродяжничество. Риск был минимален, таким образом, и на него следовало пойти.

Два часа иссякали, и Михаил вернулся в точку своего появления. Оставшееся время он просто бродил взад-вперёд по окрестным улицам, стараясь пореже повторяться в маршруте, чтобы не вызывать лишних подозрений. Народу здесь ходило маловато, но его могли видеть из окон. Сейчас это было совсем не нужно, а то, что будет потом, его не трогало.

И вот наступил момент, когда он, стоя в самом конце нужной улицы, увидел своих «друзей». Бегом обогнув заранее присмотренный дом, он по сточной трубе полез наверх. Забравшись на крышу, он подполз к самому её краю со стороны, выходящей на нужную улицу, и осторожно выглянул. Процессия приближалась.

Михаил достал арбалет, натянул тетиву и вложил стрелу. Готовность номер один. Ещё недолго подождал, пока шаги не стали слышны почти прямо под ним, после чего медленно приподнялся, упёр локоть левой руки, которой держал арбалет за ложе, в согнутое колено и тщательно прицелился. Поймал на стальное жало то место капюшона, где должна по идее находиться сонная артерия и плавно потянул за спусковой крючок.

Он слышал много рассуждений о том, что убить человека нелегко, но сам пустил стрелу без малейших размышлений и колебаний. Да, это была иллюзия, но настолько совершенная, что между иллюзией убийства и реальностью такового почти не было разницы. Однако… И Михаил знал, по рассказам своего прошедшего всю Великую Отечественную деда, что были такие люди, которые не могли спустить курок, даже сознавая тот факт, что имеется прямая угроза собственной жизни. Но с Михаилом ничего такого не происходило. Перед ним поставили задачу, и эту задачу следовало выполнить. Желательно как можно лучше. Назвался груздем – полезай в кузов. Всё. Ничем больше он не терзался.

Треньк! – тяжёлая стрела, вспоров воздух, вонзилась в шею жертвы и пробила её навылет. «Предатель» упал без движения, но этого Михаил не видел. Он уже лежал, прижимаясь к черепице, стараясь ничем не выдать своего присутствия. А внизу незамедлительно начался самый разгар веселья. Два конвоира остались рядом с безнадёжно мёртвым телом и, выхватив свои арбалеты, скользили взглядами по крышам. Ещё два побежали в одну сторону улицы, а оставшиеся два – в другую. При этом они орали во всё горло: «Стража! Стража!»