Текст книги "Снежный путь (СИ)"

Автор книги: Роман Ваалгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Закончив установку зарядов, он намотал конец провода на руку и пошёл к лестнице. Поднявшись наверх, он встал рядом с шахтой и осмотрелся. Весь день видимость стояла не очень – небо было закрыто плотными тучами и солнечный диск так ни разу и не проглянул в мрачной хмурости, так что визопроцессору приходилось работать вовсю, очищая и усиливая изображение, а тут ещё навалились сумерки, и пошёл крупными хлопьями снег. С помощью эхолокатора «Летучая Мышь» «БВ» всё же достаточно чётко строил картинку даже в таких условиях, но несмотря на почти предельную загруженность визопроцессора, видимость стала очень ограниченной. Снег, заполнивший пространство, сильно мешал работе навигационных систем.

Ещё и датчик заряда энергоносителей показывал, что за не полные сутки он умудрился израсходовать на свои легкоатлетические упражнения почти 70 % имевшейся в наличии энергии. И визопроцессор, работая вовсю, старательно продолжал «поедать» энергию.

Охотник подумал и решил, что идти дальше прямо сейчас не имеет никакого смысла. Во-первых, энергии осталось совсем ничего, а во-вторых он и сам сильно устал. Конечно, на стимуляторах он и дальше смог бы быть активным, но при одной мысли о том, что за этим последует, становилось не по себе.

Носитель: Сколько энергии восстановят энергоносители, пока я буду спать?

БВ: 6–8%

Носитель: Не густо.

БВ: Да. Но если Носитель подключит меня к энергоблокам, что принёс с собой Фантом, предположительно для активации терминала, то к утру будет восстановлено порядка 96 % энергии.

Носитель: Он (она) принёс (-ла) энергоблоки?

БВ: Да. Они в сумке…

Носитель:…Что осталась внизу. А я собирался всё взорвать.

БВ: Я понимаю, что Носитель клонит к тому, что я должен был сообщить об имеющихся у Фантома энергоблоках и оспорить его решение о взрыве терминала, но не так давно Носитель дал мне понять, что только он принимает решения…

Носитель: Внеси поправки. Решения принимаю я, да, но сообщать ты должен обо ВСЁМ! Понял?

БВ: Принято.

Охотник вздохнул, бросил конец провода обратно в шахту, после чего полез туда сам, решив заночевать возле терминала. Сама шахта была достаточно узкой, чтобы не опасаться того, что туда пролезет достаточно крупная зверюга, а в случае появления небольших, он надеялся справиться и ножами. Да и вообще, ночевать под землёй представлялось более естественным и безопасным, чем под открытым небом.

Выпотрошив сумку Фантома, он достал оттуда два энергоблока и, оторвав от мотка провода пару небольших кусков, вставил их в энергоблоки, а противные концы в специальный разъём на правом предплечье. «БВ» тут же сообщил, что переток энергии начался.

Тогда Охотник лёг прямо на пол, вместо подушки использовав валявшийся рядом обрез металлической трубы, и закрыл глаза. «БВ» тут же отключил изображение, и он оказался во тьме. Закрыв глаза, он распорядился: «Расскажи мне о «диких» имплантоидах…» И «БВ», не включая изображения, забубнил, используя речевые синтезаторы. Охотник, не знавший допрежь о такой возможности, только усмехнулся. Он был слишком измотан, чтобы удивляться.

БВ: При производстве имплантоидов проводится общая процедура блокировки памяти. К ней стали прибегать после того, как у «неочищенных» имплантоидов проявились сильные суицидальные наклонности. Но на самом деле уровень самоубийств среди них никогда не достигал «официальных» ста процентов. Из первой партии в 50 единиц выжили семеро. Они не покончили с собой, но и оставаться в Городе Надежды сочли для себя неприемлемым. И они ушли. Старейшины хотели уничтожить их, опасаясь того, что они рано или поздно начнут представлять из себя серьёзную угрозу, но затем решили, что договориться будет проще. В результате этого договора, «диким» имплантоидам выделили под проживание пространство, где ранее располагался один из городов-сателлитов. Таким образом Старейшины решили сразу две проблемы: 1) избавились от вышедших из-под контроля имплантоидов и 2) организовав их поселение, в некотором роде обезопасили Город Надежды с восточного направления. «Дикие» имплантоиды, защищая свой город, защищают тем самым и восточные рубежи.

Первоначально основанный семью имплантоидами населённый пункт, который они стали называть Независимость, находился под контролем Старейшин, но впоследствии стал действительно независимым. Это случилось после того, как «дикие» имплантоиды сильно возросли в численности (до 300 единиц, за счёт тех «очищенных» имплантоидов, у которых произошла либо полная, либо частичная разблокировка памяти) и смогли организовать не только производство себе подобных, но и производство оружия и боеприпасов. Очень долгое время они скрытно строили свой город-завод, но когда он был готов, представителей Города Надежды перебили и восстановили в качестве имплантоидов. С тех пор Независимость и Город Надежды пребывают в состоянии холодной войны.

«Дикие» имплантоиды не нападают на Город Надежды, отдавая себе отчёт в том, что «Витязи» отразят практически любое вторжение, а Старейшины вынуждены терпеть Независимость потому, что последний штурм этого укреплённого по последнему слову техники, усиленного неизвестными даже в Городе Надежды образцами вооружения и защиты, населённого пункта привёл к неоправданным потерям. Большинство погибших тут же было обращено в имплантоидов, и гарнизон Независимости, ставшей настоящей крепостью, только усилился.

В настоящее время рассматривается возможность штурма Независимости «Витязями». Сделать это необходимо потому, что пока у имплантоидов не появилось аналога такого вида боевых машин, но это вполне возможно. И вероятность того, что в этом случае будет предпринят штурм Города Надежды – очень высока. Под эти цели на заводах Города Надежды собирается сейчас 4 единицы штурмовых модификаций «Витязя» – «Паладин».

Основное отличие «Паладина» в том, что он состоит из двух независимых частей: собственно боевой машины на четырех (в отличие от «Витязя») опорных ногах и специально под них разработанной грузовой платформы на гусеничном ходу, которая позволит им развивать достаточно большую скорость на достаточно долгое время. По прибытии на поле боя боевая часть будет сходить с платформы и идти в бой на своих четырёх ногах, а грузовая платформа будет самостоятельно отходить на безопасное расстояние. После боя, грузовые платформы будут забирать боевые машины. На тот случай, если какой-либо из «Паладинов» будет сильно повреждён в бою, предусмотрены специальные манипуляторы, которые и осуществят погрузку на платформу либо боевой машины, либо того, что от неё осталось.

Их производство будет закончено ориентировочно через четыре месяца, после чего первые «Паладины» пойдут в свой первый бой у Независимости. Старейшины надеются, что четырёх боевых единиц такого плана будет вполне достаточно.

Как бы там ни было, в настоящий момент территория, контролируемая «дикими» имплантоидами представляет серьёзную угрозу для <любого> человека. Охотника – тем более. Потому, что «дикие» имплантоиды так и не смогли повторить технологий «Белый Воин» или хотя бы «Ночной Призрак». Если бы им это удалось, то они стали бы вдвойне опасны, имея и внутренние и внешние системы защиты и нападения. К тому же, отсутствие необходимости обеспечивать биологическую жизнедеятельность Носителя позволило бы им расширить возможности такого вида оборудования, сделав его ещё более мощным и совершенным.

Таким образом, если Охотник попадёт к ним в плен, он окажется для них весьма ценным приобретением. Во-первых, сам биологический материал будет использован для создания очередного имплантоида; во-вторых, «БВ» они разберут на составляющие и тщательно изучат, что наверняка даст им возможность повторить эту технологию в обозримом будущем.

К большому сожалению, предположительное направление, откуда прибыли Фантомы, однозначно указывает на то, что они пришли прямиком из Независимости. Идти туда или нет – предстоит решать Носителю, но если это возможно, то такой возможности следует всячески избегать. Как только они узнают, что на их территории появился «БВ», они начнут охоту за Охотником. Предположительная вероятность того, что Охотник будет пойман составляет 87 %.

Носитель: Н-да… задачка. Возможно ли такое, что «дикие» имплантоиды и Фантомы договорились и все Фантомы именно там – в Независимости?

БВ: Возможно. Тем более, что давно известно – «дикие» имплантоиды интенсивно занимаются наёмничеством. За ресурсы и энергию они выполняют любые задания, связанные как с охраной, так и нападением. Можно сказать, что это новые ассасины.

Носитель: Ты сказал, что они всех людей делают себе подобными.

БВ: Так и есть. Кроме представителей организаций и кланов (тех же разумных мутантов), сотрудничество с которыми более выгодно, чем один дополнительный имплантоид в гарнизон.

Носитель: Ещё и разумные мутанты есть?

БВ: <Все> выжившие на поверхности подверглись мутациям. В той или иной степени. Некоторые полностью озверели и потеряли всякое подобие человечности, как внешнее так и внутреннее, но некоторым удалось сохранить разум. Само собой, их разум также подвергся в определённом смысле мутациям. Иногда в такой степени, что обычный человек никогда бы не назвал это разумом, но так есть. Они мыслят. И очень успешно. И все сохранившие разум мутанты объединены в кланы. Небольшие, чтобы возможно было прокормиться, но достаточно многочисленные, чтобы выживать в настоящих условиях. И противостоять тем, кто потерял разум и тем, кто его никогда не имел, но тоже подвергся мутациям.

Носитель: Зверям?

БВ: Да. И прошу обратить внимание на тот факт, что любые мутации и любые связанные с этим изменения в психике идут в сторону агрессии и кровожадности. Объяснение простое: на Земле практически не осталось растительности в естественных условиях. Дальние аэроразведки свидетельствуют, что некоторые участки земной поверхности стали постепенно очищаться от снега и льда и там произрастает нечто вроде лишайников, но факт в том, что все мутировавшие организмы уже адаптировались к хищному образу жизни. Это единственный для них способ выживания.

Носитель: Весело.

БВ: Естественно.

Носитель: Но чем тогда питаются те, кто стоит в самом низу пищевой цепочки?

БВ: Предполагаю, что фартанами. Фартан – насекомоподобное существо, вероятно произошедшее от тараканов, размножающееся с невероятной скоростью, которая позволяет им, как виду, выжить, несмотря на то, что фартанами питаются очень многие представители местной фауны, а также внутривидовой каннибализм. Помимо этого фартаны также являются хищниками. Они нападают на любой живой организм. Отдельный фартан не представляет никакой угрозы, даже учитывая прочный хитиновый панцирь, но нападают они коллективно. Отдельная охотничья группа может состоять из 150–250 особей. И именно они, в виду своей индивидуальной беззащитности и являются самым нижним звеном пищевой цепочки.

Носитель: Понятно…

Охотник широко зевнул, уведомил «БВ», что хочет спать и что будить его следует только в случае непосредственной угрозы жизни, после чего попытался заснуть, решив отложить на утро все последующие размышления. Несмотря на усталость, это получилось у него не сразу. В пустом желудке, не удовлетворенном концентрированной питательной смесью, противно урчало и посасывало. Но в конце концов ему удалось провалиться в сон, абстрагировавшись от внутреннего дискомфорта.

Глава 6. Псы Войны

Он зарылся как можно глубже в ил и слякоть, а в следующий момент огненная полоса прокатилась сверху. Спину ощутимо обожгло, но всё же он выжил. Рванувшись назад, он поднял голову и сделал глубокий вдох. И тут же закашлялся. Мало того, что огонь выжег почти весь кислород, так ещё и лёгкая взвесь сажи тут же забила лёгкие. С трудом, непрерывно чихая и кашляя, он выбрался на более-менее твёрдое место и откинулся на спину. Теперь можно уже летающих платформ не опасаться – они не проходят дважды над одним и тем же местом. И пехота сюда не пойдёт. Формально здесь уничтожено всё, что могло быть уничтожено огнём, а значит любая форма биологической жизни.

И точно – скоро всё окончательно затихло. Где-то вдали ещё грохотали отдельные залпы, но ему удалось избежать поисковых бригад смерти. Теперь требовалось не помереть от ран и голода и найти своих. Только где? Начать стоит, пожалуй, с того места, где находился центральный корпус их армии. Если там кто-нибудь выжил.

Он провёл на болотах весь день до темноты, а с наступлением сумерек осторожно выбрался из леса, тщательно осмотрелся и пополз в ту сторону, где зашло солнце.

Через две недели перебитая нога зажила ровно настолько, чтобы он смог передвигаться, осторожно ступая на искалеченную ногу, опираясь на вырубленный из ствола молодого дерева импровизированный костыль. Было тоже тяжело, но всё легче, чем ползти. Кости вроде начали срастаться, но он, даже не будучи медиком, понял, что срастаются они неправильно. Скорей всего, всю оставшуюся жизнь ему придётся хромать. Даже если ногу заново сломают в месте перелома и совместят кости должным образом.

Идти было очень тяжело ещё и потому, что передвигался он только ночами, а днём прятался. Бессчётное количество раз он падал, заходясь от боли в беззвучном крике, плотно сжимая челюсти так, что казалось потрескаются роговые пластины во рту. А питаться приходилось тем, что подвёрнётся под руку – корой с деревьев, травой, кореньями и ягодами. Это тоже сил не добавляло. Его живот ввалился, а лицо заострилось настолько, что в редких озёрцах он видел пародию на себя самого – обтянутый кожей скелет.

Униформа тоже вся истрепалась, пока он вынужден был ползать и изорвалась. Сквозь её прорехи просвечивало измученное голодом и лишениями тело с плохо заживающими ранами. Слава богам, что раны не загноились, несмотря на то, что единственное, чем он смог их перевязать, – это широкие и длинные листья равнинной травы.

К месту, где располагался центральный корпус, он вышел на исходе четвёртой недели. Дождавшись утра, чтобы иметь возможность осмотреться, он поднялся на последний перед лагерем холм и… увидел следы жестокого сражения. Военный городок, где стояли войска, перестал существовать полностью. Только кое-где из обугленной земли торчали невысокие остатки того, что раньше было укреплёнными стенами. Он ожидал этого, но до последнего момента заставлял себя верить в обратное, поскольку иначе просто не дошёл бы. Теперь верить оставалось не во что. Их армия уничтожена. Полностью. И о том, что она когда-то существовала, напоминали только обломки боевой техники, на которых среди сажи и окалины кое-где сохранились видовые символы Атаров. А противник уже наверняка ускоренным маршем продвигался вглубь страны. И некому больше его остановить.

Он сел на землю и бессильные слёзы полились из его глаз. Всё. Всё кончено. Нет больше армии, нет больше Атаров. Идти куда-либо ещё не имеет никакого смысла. И если сейчас здесь появится поисковая группа, он даже не пошевелится. Пусть его пристрелят. Какая теперь разница. Жить больше не для чего.

Но поисковая группа так и не появилась. Противник уже давно зачистил территорию и продвигался дальше. И он так и просидел на холме до поздней ночи. А когда неподалёку завыл Равнинный Падальщик, он вздрогнул и вышел из оцепенения. Он умрёт, да. Это неизбежно. Возможно очень скоро. Но перед смертью он постарается, покуда жив, отправить к предкам как можно больше врагов, чего бы это ему не стоило.

Он тяжело поднялся, опёрся на костыль и заковылял дальше – туда, где предположительно находился противник. Он решил продать свою жизнь как можно дороже.

Ещё через неделю он смог ходить без костыля. Раны начали заживать и он почувствовал себя много лучше. А ещё через какое-то время он смог даже немного пробежать. Теперь он мог хотя бы охотиться время от времени. С помощью всё того же серийного армейского ножа, найденного на поле отгремевшего боя, с помощью которого он выточил в своё время и ненужное уже подобие на костыль, он сделал себе лук. Не очень удачный, но на мелкую живность должно было хватить. И на следующий день, пристрелявшись, он добыл свой первый охотничий трофей. И чем дальше, тем лучше у него получалось. Скоро он почти полностью перешёл на мясную диету, усиленно восстанавливая силы. И чего ему теперь не хватало, так это одежды.

Но только по привычке. Какого-либо дискомфорта от почти полного её отсутствия он не испытывал – его тело покрылось густой шерстью с хорошим, тёплым подшёрстком, и он понял – почему их дикие предки не носили одежды. Даже те, кто забирался в отдалённые северные районы. Их раса имела очень хорошие адаптивные способности. И он в который раз убедился, что Атары – действительно высшие существа – цари живого мира. Но неужели Скабы – их враги – отличающиеся только цветом шерсти и формой ушей, более совершенны?

Мысль об этом не укладывалась в голове, но реальность говорила именно за это. Победили именно Скабы, а не они – Атары. Но это он ещё посмотрит. Он ещё покажет им. Пусть не все, но некоторые из них точно пожалеют, что пришли в их земли.

Он уже потерял счёт времени к тому моменту, когда впервые наткнулся на небольшой отряд врага, неторопливо бредущий по просёлочной дороге через лес, в котором он прятался последнее время. Видимо, Скабы решили, что с Атарами покончено и приступили непосредственно к оккупации завоёванных территорий. Глядя на их беспечный, беззаботный вид, слыша их смех и громкие разговоры, он испытал приступ острой ярости, но сдержался, прекрасно понимая, что идти с луком на противника, вооружённого импульсным оружием – верная смерть. Поэтому он неслышной и невидимой тенью двинулся за ними, и они очень скоро вывели его к расположенному на большой лесной поляне палаточному лагерю, окружённому по периметру боевой техникой. Жерла пушек зловеще смотрели в лес, всем своим видом обещая уничтожить любого, кто дерзнёт оттуда появиться.

Нечего было даже и думать, чтобы попытаться проникнуть в лагерь при свете дня, поэтому он залёг неподалёку и стал ждать ночной темноты.

До того, как наступила ночь, он успел выяснить расположение часовых и маршруты патрулирования, а также то, что часовые стоят больше для порядка – Скабы не опасались нападения. По своим естественным нуждам солдаты бегали прямо в лес, захватив с собой оружие, но по одному. Они уже ничего не боялись. И это очень на руку.

Когда пришла темнота, в лагере зажглось искусственное освещение, загорелись огни и в палатках. И боевые машины тоже зажгли мощные лампы, освещая подступы к лагерю. Но одно – достаточно малоосвещённое место – он нашёл. Оставалось только дождаться, когда очередной Скаб побежит в лес.

Все солдаты разместились по палаткам, откуда скоро донеслось пение, смех и громкие разговоры, а под открытым небом остались только часовые. Скоро голоса, доносящиеся из лагеря, стали развязны, а смех много громче. Он заметил, что даже часовые украдкой жуют ароматизированные стебли травы хачхан, что приносит грёзы наяву. Скоро и они, оставляя свои боевые посты, стали собираться небольшими группками у разведённых для обогрева костров. Они были так уверены в своей безопасности, что даже не глядели в сторону леса.

И вот наступил момент… Один из Скабов выскочил из палатки и, сопровождаемый улюлюканьем, понёсся в лесную темноту. Часовые проводили его равнодушными взглядами, после чего снова начали громкий разговор. И то один, то другой доставал коробочку с зельем. Ещё немного – и они вообще забудут, где находятся. Но действовать надо сейчас – пока есть возможность.

Он, прижимаясь к земле, звериными бесшумными движениями двинулся туда, откуда доносилось напряжённое сопение. И очень скоро оказался за спиной присевшего Скаба. Он не стал использовать лук, предпочтя действовать ножом. Враг умер мгновенно и бесшумно.

Раздев его, он облачился в униформу Скаба, закинул импульсную винтовку за спину, как можно дальше надвинул шлем на голову и двинулся в сторону лагеря. Проходя через слишком освещённый участок, он схватился за живот и согнулся, пряча заросшее шерстью лицо, которое сразу бы его выдало, и пятна крови на форме.

Часовые заметили его и один из них гаркнул:

– Что, солдат, армейские харчи – это тебе не дома у мамы сладости хавать?! – И заржал. Остальные не замедлили к нему присоединиться.

«Ничего, – думал он, – скоро вам станет совсем весело…»

Проникнув в лагерь, он без труда определил, где стоит транспорт с боеприпасами. И теперь требовалось действовать быстро, очень быстро. Пока товарищи ушедшего в лес не поняли, что он отсутствует слишком долго.

Проблема состояла только в том, что транспорт очень хорошо освещался с разных сторон и двое караульных, стоявших возле него, пребывали в совершенно трезвом состоянии. И они действительно выполняли свои обязанности, окидывая окрестности настороженными взглядами. Подойти к транспорту незамеченным не представлялось никакой возможности. И он уже совсем изготовился снять охрану из импульсной винтовки и, активировав заряды-мины, которые он уже высмотрел на транспорте, взорвать и себя и лагерь. Если и не весь, то на сколько хватит взрывчатки. Но неожиданно над лагерем пронёсся могучий бас:

– Да вырубите вы свет! Спать мешает! Кого вы боитесь? Здесь ни одного Атара на десять дней пути вокруг.

– Но инструкции… – Начал было один из охранников.

– К чёрту инструкции! Выполняйте приказ!

– Есть!

Огни погасли. Теперь в лагере горели только костры, но они давали очень мало света. Оба охранявших транспорт Скаба залезли на броню, сев прямо на ящики со снарядами и начали переговариваться. Слушая их речи, он только скрежетал зубами. Скабы говорили о том, сколько земли Атаров каждому из них достанется, сколько Атарок будет у каждого в гареме и что они будут с ними делать… Но он сдержался – если бы он бросился на них прямо сейчас, ему вряд ли бы удалось снять их обоих без шума. А именно это и требовалось. Но пока он будет возиться с одним, как бы мало это времени ни заняло, второй может успеть поднять тревогу. Это было бы очень досадно теперь, когда обстоятельства начали складываться так удачно… Его мозг лихорадочно работал, пытаясь придумать как бы обойти эту проблему и в конечном итоге у него появилась небольшая идея. Рискованная, но представлявшаяся единственно возможной.

Он обошёл транспорт, став так, чтобы оба Скаба оказались на одной линии, достал из складок одежды спрятанный там лук, наложил на тетиву длинную острую стрелу и тщательно прицелился, выбрав такой угол, чтобы шеи врагов тоже оказались на одной линии. Теперь оставалось только помолиться духам предков, чтобы слабенький лук, сделанный под мелкую дичь, справился с той задачей, которая перед ним стояла. Он натянул тетиву так, что она угрожающе затрещала, а потом глубоко вздохнул и отпустил её. Он не видел, как летела стрела, но оба тела грузно повалились с транспорта на землю. Есть!

Он даже не стал прятать тела – времени всё равно в обрез, а сразу занялся осуществлением задуманного. Он настроил все дистанционно управляемые заряды на одну частоту, один небольшой пульт активации положил в карман униформы, после чего осторожно перемещаясь по лагерю, установил как можно больше зарядов возле палаток и оставленной практически без присмотра боевой техники. Для этого пришлось сделать несколько рейсов, но в конце концов запас дистанционных зарядов кончился. А один такой заряд он оставил на транспорте, тщательно закрепив его среди снарядов для пушек. Но, прежде, чем уйти, он разжился несколькими обоймами и ещё одной импульсной винтовкой. После чего, пользуясь темнотой и практически невменяемым состоянием часовых, выбрался из лагеря и скрылся в лесу.

Отойдя на некоторое расстояние, с которого всё же просматривался спящий лагерь, он достал пульт, мстительно ощерился и нажал на кнопку. Чудовищный взрыв сотряс окрестности, ближайшие к лагерю деревья повалило, сухая древесина во многих местах загорелась, а снаряды с горючим веществом, сдетонировавшие на транспорте, залили лагерь сплошным ковром бушующего огня. О выживших говорить не приходилось. Он смачно плюнул по направлению пышущего жаром даже на достаточно большом расстоянии зарева, отвернулся и пошёл дальше в лес. Его персональная вендетта началась.

Охотник проснулся в полной темноте и не сразу понял, где находится. Но «БВ» тут же среагировал и включил изображение. Всё тот же терминал… Он встал и размял затекшее тело, одновременно оглядывая установленные им заряды. Что-то смутное пыталось пробиться в сознание из только что ушедшего сна, но память опять заартачилась и отказалась делиться своим содержимым. Ну и бог с ней, надо будет – вспомнит. Не так уж и важно, что ему там во сне привиделось. Важно то, что заряды установлены грамотно и когда он замкнёт цепь, обгорелой здесь будет даже пыль.

Пришедшее ночью сообщение он прочитал только выбравшись на поверхность. Всё ещё падал крупными хлопьями снег, но стало ощутимо светлее. А в сообщении говорилось, что ближайший Фантом находится за пределами 100 километровой зоны точного слежения, и Охотнику могут только указать предположительное направление без указания дистанции. Направление оказалось, разумеется, на Независимость.

Охотник скривился, как от зубной боли. После рассказанного «БВ», он не испытывал никакого желания соваться туда. Стоило поразмыслить. Он сел прямо в снег и задумался.

Почему Фантомам так нужен именно этот терминал? Да потому, что он ближайший к Городу Надежды и хорошо сохранился. Но, теоретически, можно восстановить и любой другой. К тому же, потеряв двоих, о чём им наверняка уже известно, они вряд ли снова сюда сунутся и, скорей всего, отправятся к другому. А их ещё 49 на выбор.

Носитель: Ближайший к Независимости и одновременно к Городу Надежды терминал, кроме этого?

«БВ» послушно выдал ему карту с подробным описанием.

Так, с этим ясно. Что дальше? Дальше… Если Фантомы всё же решат использовать именно этот терминал, то следующий прибудет сюда с таким эскортом, что Охотнику будет просто не до него. Отсюда вывод: этот терминал нужно взорвать по-любому. А дальше? А дальше двигаться потихоньку в сторону Независимости. Тем более, что указанный «БВ» следующий терминал находился в 20 километрах за ней… Что ж, пусть будет так. Только бегать он больше не будет – энергоносители зарядились на 97 % и пусть лучше помедленней разряжаются. К тому же, если очередной Фантом пойдёт всё же в эту сторону, то лучше встретить его в дороге, зная, что идёт Фантом на самом деле в никуда. Так будет спокойней.

Охотник встал и медленно побрёл вперёд. Отойдя на безопасное расстояние, он вставил концы проводов в разъём на правом предплечье и дал напряжение.

Его тряхнуло вместе с зёмлёй, на которой он стоял, а потом в небо взлетел огненный столб. Ударной волной, принёсшей с собой и звук взрыва, разбросало снег в радиусе тридцати метров от шахты, а взлетевшие в небо обломки конструкций стали с грохотом падать на землю. А потом земля с шумом осыпалась туда, где был терминал. Образовалась весьма внушительная воронка. Удовлетворённо хмыкнув, Охотник бросил провода и пошёл в сторону Независимости. Идти предстояло долго. Дня два, а может и все три.

Он шёл и шёл, размеренно и без остановок. Подкреплялся тоже на ходу. Идти было хотя и тяжеловато с отключенными сервоприводами, но всё же терпимо. А однообразный пейзаж давно уже ввёл его в такую прострацию, что все действия выполнялись совершенно автоматически. И в пределах видимости никого не наблюдалось. Вообще никого. Не то, что людей, а даже зверья какого. Охотник вдруг понял, что совершенно не возражал бы, если бы на него решила поохотиться ещё одна такая зверушка, какая атаковала его по пути в Преддверие – всё какая-никакая, а забава. А так – на сплошном белом ковре можно и умом подвинуться.

Ближе к вечеру «БВ» сообщил ему, что они покинули 100-километровую зону слежения и теперь, чтобы связаться с Городом, ему нужно будет найти какой-нибудь терминал гиперсвязи. На это Охотник не счёл нужным среагировать – это он и сам уже понял. И продолжал идти.

А когда стало уже ощутимо темнеть, «БВ» сообщил, что они пересекают так называемую Зону Смерти, откуда ещё никто из людей не приходил и откуда никто из ушедших туда не возвращался. На запрос о причинах «БВ» ответил лаконично: «Нет данных». Зато он сообщил, что Зона Смерти опоясывает Город Надежды за пределами 100-километровой зоны кольцом глубиной в двадцать километров. И что такого страшного находится внутри этого кольца – никто не знает. Аэроразведка ничего, кроме бескрайних снежных степей не показала. Однако точно известно, что семь попыток форсировать Зону Смерти пешим порядком отдельными одиночками, ушедшими из Города Надежды в поисках лучшей доли, привели только к тому, что они там и сгинули. Отправлялись туда и «Скорпионы», но, прочесав её квадрат за квадратом, так ничего и не обнаружили. И неизвестно – как её удалось преодолеть Фантомам. Впрочем, о них и так мало что известно.

Охотник хотел было распорядиться, чтобы «БВ» заткнулся и получше следил за обстановкой, раз тут так страшно – всё равно ничего конкретного он не сообщал, но потом передумал – хоть не так скучно. И «БВ» продолжал бубнить.

Таким же бубнящим голосом, ничуть не меняя интонаций, и ничем не выделяя сообщение в ряду излагаемой визуально на внутреннем мониторе информации, «БВ» сообщил, что на Носителя заходят с двух сторон на большой скорости всего-навсего 28 объектов. Почти усыплённый бормотанием «БВ», Охотник тем не менее сразу встрепенулся и оценил обстановку. Неизвестные объекты заходили двумя параллельными друг другу и вектору его движения плотными цепочками справа и слева и приближались действительно очень быстро.

Так. 14 справа и 14 слева. Однако он не торопился. Спокойно достав «Кару», он осуществил наведение, даже не увеличивая изображения, и нажал на кнопку огня. Как только мини-ракета покинула пусковой ствол, цепочка справа, в центр которой он и целился, тут же рассыпалась. Он немного удивился тому, что это произошло практически одновременно с выстрелом, но не больше. А вот когда на внутреннем мониторе вспыхнуло «Промах!», он чуть не сел. Он даже глазам своим не поверил. Вдали отчётливо полыхнул взрыв, но все 14 объектов продолжали стремительно приближаться.

Он резко крутанулся на месте, осуществил наведение сразу на несколько целей слева, мгновенно расставил приоритеты поражения и открыл огонь. Ракеты одна за другой ушли сверкающими точками на заданные цели, а на мониторе вспыхнуло: «Пустая обойма!». И тут же:

Промах!

Промах!

Промах!

Промах!

Промах!

Во рту пересохло, а сердце начало бешено колотиться. Как так произошло? Отчего? Почему?