Текст книги "Снежный путь (СИ)"

Автор книги: Роман Ваалгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Разумеется. Формально никто не будет ограничивать моей свободы, но фактически…

– Именно.

Ну что ж, – сказал на это Охотник, – можешь идти докладывать, как собирался. Псы тебя пропустят. А я немного ещё вздремну. Что-то я немного притомился…

– Ты потерял много крови…

– Тем более. Спасибо, что просветил.

Охотник снова закрыл глаза и отключился от действительности. Святая, так Святая – ничего не поделаешь. Возможно, она убьёт его. Но, скорей всего, не сразу. Иначе не имело никакого смысла его сюда тащить. Значит, хочет разжиться информацией. О Городе Надежды, например. О его защите. О Совете Старейшин тоже вполне вероятно. О терминалах, судьбе двух убиенных им Фантомов и о прочем. Да мало ли о чём. А потом убьёт. Наверняка. Исцелять его в имеющихся обстоятельствах было бы с её стороны немного опрометчиво и неразумно.

Но это потом. Позже. А пока можно и вздремнуть. Привыкнуть к темноте.

Глава 3. Святая

Новый день пришёл, но заботы оставил старые. Благо, памяти о них не оставалось. Бежать себе по тропинке, собирать то, что упало на землю, срезанное листорезами – и обратно. По сложной системе сначала наземных «казарм», потом через разветвлённые, покато уходящие вниз, ходы, до ещё не заполненного хранилища. Большая часть глубоких подземных хранилищ уже полны под завязку, включая и прилегающие ходы, а заполняются они, начиная с самого нижнего, поэтому бежать в темноте уже не так далеко. Бросить там свою ношу, аккуратно уложить её лапками, утрамбовать – и обратно, к солнечному свету и подстерегающим опасностям.

Дни уже стали более короткими, более прохладными. Поэтому часть его собратьев сейчас трудится, собирая опавшую в округе листву. Несёт её к муравейнику, который ею аккуратно и обкладывается. Листва преет, поэтому даже уже прохладными по-осеннему ночами в муравейнике чувствительно теплее, чем снаружи – где ночь и холод. А зимой всё присыплет снегом и в его родном доме, наглухо запечатанном, установится вполне стабильная температура. Запасы еды тоже будут постепенно разлагаться и согревать воздух. Самые первые запасы и разлагаться начнут самыми первыми, и образовавшийся от этого тёплый воздух будет подниматься с самого низа до самого верха.

А по весне стает снежная шапка, укрывшая муравейник и впавшие в кататонию «солдаты», которых всё это время приходилось подкармливать, зашевелятся, раздражённые холодной сыростью. Тогда им лучше не попадаться – могут и перекусить. Именно поэтому проходы к нижним ярусам такие узкие – чтобы озверевшим и потерявшим всякое соображение «солдатам», совершенно вышедшим из-под коллективного контроля объединённых в единый, почти имперский, организм нескольких семей, было проще выбросить свою агрессию вне муравейника, а не в него. Агрессию настолько убийственную, что даже огромные лесные звери, которые бывает разрушают муравейники менее совершенных сообществ, состоящих всего из одной семьи, предпочитают обходить их владения стороной.

Он бежал себе по дорожке к дому, снова подобрав обрез листа, как вдруг уловил нечто необычное. Настолько необычное, что накатившая на него волна объёмного и очень информативного запаха, буквально парализовала его. Он остановился, жвала непроизвольно раскрылись и ноша упала на землю.

Вокруг, он видел, началась непонятного происхождения суматоха. И это было… страшно. Он чувствовал не свой страх, а всеобщий, но понять его не имел возможности. Что-то происходило. Что-то из ряда вон. Настолько из ряда вон, что сработанное за долгие годы сообщество практически полностью потеряло всякое подобие слаженности и организованности.

Когда же он увидел это что-то, он чуть не умер на месте. Рабочие муравьи разворотили один из проходов до огромных размеров и через него, с трудом протискивая своё тело, на свет появилась Мать-Королева. Практически всех «солдат» немедленно сняли со своих постов и они окружили выбравшуюся на поверхность королеву, подрагивавшую залежавшимися радужными крыльями, плотным бронированным кольцом. А потом вся эта масса двинулась к… нему. Лапы подогнулись, и он упал на брюшко.

Когда вся процессия остановилась напротив него, он вдруг почувствовал, что позади него появился ещё кто-то. Осторожно осмотревшись, он увидел, что это ещё два «солдата», но явно не из их муравейника и почему-то белые. Все, целиком. Включая когти и усики.

Охранники королевы немедленно приняли боевые стойки, но пришельцы в ответ на это даже не шелохнулись. Мало того, судя по запаху, они остались совершенно равнодушны к происходящему. И это было очень странно и страшно. Ещё страшнее, чем если бы они тоже приняли угрожающие позы. Сейчас здесь, похоже, начнётся страшенная свара. А его, такого маленького и беззащитного, просто затопчут мощными лапами.

Но неожиданно королева произнесла: «Оставьте нас…» Её охрана немного помялась, один из «солдат» приподнялся к ней и стал что-то нашёптывать, но она раздражённо повела усиками, и он отступил. А потом вся их армия потихоньку двинулась назад… Чужаки-альбиносы же так и остались стоять неподвижными изваяниями.

Охотник открыл глаза. Рядом с ним тихо звучали странные слова, произносимые женским голосом. Грудным и очень приятным. Он повернул голову и увидел красивую женщину, которая пыталась на неизвестном ему наречии втолковать нечто его Псам. Слов он не понимал, но интонации были вполне понятны – она их в чём-то убеждала. Вот только Псы её совершенно не слушали. А если и слушали, то значения говоримому не придавали.

Он озадачился. Это второй раз уже такое получается, что его странные сны пересекаются с реальностью. Интересно, снившийся ему про некоего Атара многосерийный кошмар из этой же серии, или то было другое? А если из этой же, то почему так по-разному? Там был чистый сон, без всяких примесей… а в этих снах про муравья реальность заявляет о себе самым недвусмысленным образом.

Женщина заметила, что он проснулся, повернула к нему голову и, очаровательно улыбнувшись, произнесла:

– Здравствуй, Охотник.

– И тебе здоровья, Святая. – Ответил он.

– Ой ли? Здоровья ли ты мне желаешь? – В её зелёных пронзительных глазах заблистали хитрые огоньки.

– Будем считать, – улыбнулся в ответ Охотник, – что соблюли вежливость.

– Ну что ж… Пусть так. – Она глянула на Псов. – А ты не мог бы сказать своим мохнатым друзьям, чтобы они подождали снаружи? Со всеми?

Только тут он уловил невнятный гул голосов из-за двери.

– А с чего бы вдруг? Они справляются со своими обязанностями…

– Как и мои стражи. Однако разговор у нас должен состояться с глазу на глаз…

– Но они же просто зверюги.

– Которых я боюсь. Это меня сбивает с мысли и не даёт сосредоточиться.

– Ты боишься их?

– Да. Любого человека я могу убить, если уж на то пошло, одним словом, но они вне моей власти. У них очень странные защитные механизмы. Я пробовала на них воздействовать… нефатально, – тут же оговорилась Святая, заметив выразительный взгляд Охотника, – так только, чтобы поспали немного… Но ничего не вышло. Совершенно.

– Не скажу, что это меня расстраивает. – Ответил на это Охотник. Святая склонила голову в знак понимания и согласия.

– Как видишь, я откровенна. И, если тебя интересует, я пришла не убить тебя, а исцелить.

Он в упор посмотрел на неё, но так и не смог ничего прочитать в двух зелёных омутах, что плескались прямо перед ним, гипнотизируя и обволакивая. Он с трудом отвёл глаза и неожиданно севшим голосом проговорил:

– Не сейчас, так потом. Либо лично, либо с помощью стражи, либо вообще заложив в меня некое подобие «адской машинки».

– Нет. – Спокойно ответила Святая. – Это не входит в мои планы. Ты мне нужен живой. Даже если это приведёт к моей гибели.

– И зачем же?

– Отошли Псов, и мы поговорим.

Охотник задумался. С одной стороны, Псы обеспечивали ему хотя бы видимость защищённости, если не саму защищённость, но с другой… Даже их звериной мощи и ярости не хватит его спасти, если им придётся его спасать. Будет только больше крови и всё. Однако с чего бы его это волновало? Но удивляет настойчивость Святой в этом вопросе. Что-то тут подразумевается. Но если он не отошлёт Псов, Святая скорей всего встанет и уйдёт, по крайней мере, так она, похоже, ставит вопрос. А с другой стороны… Тьфу чёрт, он совсем запутался. Ну да ладно, в чужой монастырь, как известно… А здесь её монастырь. Будь что будет. Попробует, а там как получится.

Кивком головы он показал Псам на дверь, прося их тем самым оставить его наедине со странной женщиной. Поллукс в ответ глухо что-то пробурчал, а Немезида, будто соглашаясь, отрывисто тявкнула. После чего две пары белёсых глаз уставились на него, ожидая подтверждения. Он утвердительно кивнул. Тогда Псы поднялись и нехотя побрели на выход. Святая встала и открыла им дверь. Они же прошли мимо неё, как мимо пустого места. Стража в коридоре заволновалась, но Святая парой слов успокоила их, плотно закрыла дверь и вернулась на прежнее место.

– Итак… – произнёс Охотник, когда она снова села рядом, – исцелить?

– Да. – Просто ответила она.

– Но ты знаешь, кто я, правильно?

– Как и ты знаешь, кто я.

– И у меня на этот счёт вполне определённые инструкции.

– И ты собираешься их воплотить в жизнь, даже если я исцелю тебя?

– У меня приказ.

– Ты слепо подчиняешься приказам?

– Этот приказ был обоснован.

– Кем? Старейшинами? – В её глазах появилось насмешливое выражение. Охотник хмуро на неё глянул и проворчал:

– Однако последние события, связанные с вашей породой, убеждают меня именно в их правоте…

– Именно поэтому я хотела, чтобы те двое прислушались к моим словам…

– Что это значит?

– Ты готов выслушать версию и противной стороны?

– Ты попытаешься рассказать мне – почему я не должен этого делать?

– Да. Не думаю, что у меня так просто получится убедить тебя, если получится вообще, но попытаться всегда стоит, верно?

– Возможно. Но если ты допускаешь возможность того, что у тебя ничего не выйдет, не проще ли… – он выразительно замолчал.

– Нет. Не проще. – Ответила Святая. – Я уже сказала, что ты нужен мне живой.

– Чтобы манипулировать мною?

Святая вздохнула.

– Давай ты сначала выслушаешь, а потом будешь решать? Ладно? Сам решать, я не буду стоять у тебя над душой.

– Ладно.

– Хорошо. Тогда слушай… Началось всё, как ты знаешь, с Огненного Апокалипсиса. Самое интересное здесь в том, что именно Старейшины и явились его инициаторами…

Охотника, несмотря на то, что он всё ещё был парализован, чуть не подкинуло до потолка.

– Ложь! – Только и смог сказать он.

– Ты думаешь? – Святая передёрнула точёными плечиками. – А что заставляет тебя быть столь уверенным, что лгу именно я, а не лгали они?

Охотника будто дубиной по голове ударили. Он замолчал, а его разум стал лихорадочно искать хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Но ничего, кроме слов, снова слов и ещё раз слов не находил. В конечном итоге он тряхнул головой, отчего в неё стрельнуло болью и произнёс:

– Однако то, что излагали они, носит достаточно стройный характер. Двое же твоих предшественников только убедили меня в своей и их правоте.

– А ты дослушай. Может и мои построения окажутся достаточно стройными?

– Любую ложь можно построить так, что залюбуешься. И зачастую именно она будет гораздо выразительней и желательней невзрачной и убогонькой правдочки.

– Не отрицаю. Ты не хочешь слушать, чтобы не терять ориентиров?

– Я… я… дослушаю…

– Ну тогда слушай… Тот мир, который существовал до Апокалипсиса, был… как бы это сказать… не то, чтобы плох, но и далеко не совершенен. А проект «Кокон», призванный решить разные глобальные затруднения, со своей задачей вполне справился, но отклика в определённых кругах, которые и могли бы реально изменить положение, не нашёл. Основное же глобальное затруднение состояло в том, что мир, как это ни сильно звучит, катился к чёрту на рога. Со всеми своими потрохами. Причём катился уверенно и бодро и уже практически без возможности остановиться. В рамках же проекта «Кокон» разработали целевую программу выхода из кризиса, причём программу эффективную и весьма действенную. Но она, к сожалению, оказалась мертворожденной. В силу вступило ни что иное, как человеческий фактор. Могущественные трансконтинентальные корпорации оказались совершенно не заинтересованы в каком-либо изменении сложившегося положения дел. Подобный консерватизм обуславливался вполне прозаической причиной – барышами. Если бы программа, которую так и называли – «Спасение» или, в оригинале, – «Salvation» реализовали хотя бы частично, то устоявшийся мировой рынок, в том числе и рынок самого главного – энергии, с треском развалился бы, похоронив под своими обломками тех, кто привык этим рынком, а следовательно и миром, управлять.

Поэтому, несмотря на всю разумность программы, несмотря на её общечеловеческий характер и действительную возможность выхода из тупика, её приняли, мягко говоря, неприязненно. Воротилы мирового рынка, хотя и понимали её здравость и необходимость, тем не менее оказались готовы лучше упасть вместе со всеми в ад, чем отказаться от своего положения. Так и получилось, что программа осталась просто программой.

Тогда несколько учёных, которых теперь и называют Советом Старейшин, попробовали начать реализацию разработанной ими программы скрытно, исподволь. Для этого они и засылали своих эмиссаров в самые разные уголки земного шара, пытаясь создать пусть и небольшие поначалу, но очаги сопротивления мировой системе. Вот только учёные – это не политики и даже не бизнесмены. Их эмиссаров находили мёртвыми сразу после того, как они пытались предпринять хоть какие-то шаги.

Неизвестно кому точно и как точно и после какой точно неудачной попытки пришло в голову, что если мир и так летит ко всем чертям, то почему бы ему слегка не помочь? А на основе выживших, которыми будут, разумеется, избранные, потом попробовать воссоздать цивилизацию. В результате «Центр», ныне известный как Город Надежды, где и располагается «Кокон», стали постепенно и незаметно превращать из очень закрытого, предельно засекреченного объекта в некое подобие Ноева Ковчега. Тогда и стали расти из-под земли, как грибы после дождя, города-сателлиты и терминалы, упрощающие реализацию проекта на месте. И именно тогда «Центр» и стал активно разрабатывать ближайшие месторождения полезных ископаемых для обеспечения своей полной ресурсной автономии. Но произошло то, что рано или поздно должно было произойти – утечка информации.

Разумеется, правительства самых разных стран никак не могли позволить кучке свихнувшихся у себя в подземных бункерах учёных, сумевших к тому же увлечь своей идеей Спасения Избранных самых разнообразных людей, создав на её основе прямо новую религию, устроить такой глобальный катаклизм. И началась война. Между «Центром» и всем остальным миром. Разумеется, «Центр» не мог победить в этом неравном сражении, поэтому к последнему, решающему аргументу (непосредственно ядерному удару) пришлось прибегнуть много раньше, чем планировалось. Но последствия этого оказались совершенно катастрофическими. Можно сказать, что известные сейчас, как Совет Старейшин, люди практически достигли своей цели.

Но не совсем. Именно поэтому, уже после Апокалипсиса и произошло то, что их «официальная историческая наука» называет «Войной за Свет». На самом деле это была бесчеловечная бойня, во время которой должны были быть уничтожены выжившие после ядерного удара. Предполагалось, что сохранившееся в «Центре» оружие и первые серийные киборги дадут ему основательное военное преимущество и операция не займёт много времени. Однако, – Святая невесело усмехнулась, – кто предупреждён, тот вооружён. Когда армии «Центра» прибыли на места, их встретило отчаянное и вполне поддержанное технически сопротивление.

Кончилось дело тем, что в этой войне «Центр» понёс такие потери, что вынужден был полностью перейти на ведение боевых действий киборгами. Сильные потери понесли и его противники. Потому на какое-то время война приобрела вялотекущий характер. Но факт в том, что с тех пор Город Надежды только и делает, что наращивает производственные мощности. И, стоит отметить, что у них, практически полностью сохранивших научный и производственный потенциал, это получается гораздо лучше, чем у Сопротивления. Следующая кровавая потеха – всего лишь вопрос времени. И первым делом Старейшины, с помощью разработанных с участием «Кокона» «Паладинов», уничтожат Независимость. Она для них, как бельмо на глазу.

– С помощью «Кокона»? Но он же… – Охотник осёкся.

– Вот именно. – Подтвердила догадку Святая. – Функционирует до сих пор и вполне успешно. И, обрати внимание, сам «Кокон» – это не только груда железа и танк с биомассой, но и высокоорганизованный искусственный интеллект. Проблема только в том, что сам он ничего не решает. Он служит. Послушание заложено в него программно, генетически и… и весьма жёстко. Он как джинн. Служит текущему хозяину.

– И именно поэтому вы пытаетесь…

– Опять верно. – Снова согласилась Святая. – Всё, что мы пытаемся сделать, так это отключить его. Или, если смерть и для него смерть – попросить его или приказать, как получится, перейти на полную автономию. Как видишь, мы не хотим ничьей смерти. Даже смерти того, что принято считать просто машиной. Но сперва… Видишь ли… опять чуть вернёмся… Все силы человечества, уцелевшие в ядерном огне, смогли не только остановить глобальное наступление «Центра», но смогли и переломить ход войны и перейти к наступательным действиям… Вот только у Города Надежды их встретили «Витязи»… Из атаковавших не уцелел никто. И именно поэтому нам позарез нужен контроль над «Коконом» – именно через него осуществляется управление этими монстрами.

– И тогда ваша армия, армия как его ты там назвала… Сопротивления… вломится в Город Надежды и уничтожит там всё и вся? – Перед внутренним взором Охотника встала Настя. Такая забавная со своим хвостиком и такая обидчивая. А он даже не попросил у неё прощения. Святая вдруг показалась ему зверем, которого нужно, не просто нужно, а необходимо уничтожить.

Святая, видимо, почувствовала его настроение, поэтому торопливо вскинула руки.

– Да нет же. Войны больше не будет. По замыслу это должна быть очень скоротечная, неожиданная атака ограниченным количеством боевых единиц. Их цель – только Старейшины и никто более. Мы хотим остановить их, обративших мир в снежную пустыню и желающих беспощадно довести дело до задуманного ими завершения. Мы просто хотим жить, как и все остальные. А они не успокоятся, пока всех не перебьют. Они и только они – наша цель. Они, посмевшие судить и казнить. Тем более, в таких масштабах. Они, всё за всех решившие и исполнившие свой приговор, должны ответить за гибель миллиардов людей, у которых, возможно, ещё был шанс. Да даже если и не было, – не им было решать – кому и как умереть.

– Ограниченный контингент в Город Надежды не прорвётся. Разве что… – неожиданно его осенила догадка, – дикие имплантоиды? – Но тут же он отрицательно повёл головой. – И они не смогут. Прорваться через оба кольца тамошней обороны, где киборгами просто кишит… нет, нереально.

– Обычные имплантоиды не смогут, – подтвердила Святая, – но усиленные технологиями «Белого Воина» – пройдут. Пусть не все, но для Совета будет достаточно и одного.

Охотник, услышав такое, замер.

– Так вы передали «Белого Воина» имплантоидам?

– Не мы. Старик с Гор. И то не сам бронекостюм, а снятые им с него принципиальные схемы. Ты сможешь забрать у него «БВ»… когда поправишься. К слову, он тебе в нём кое-чего поправил.

– Вот как? – Охотник одарил Святую подозрительным взглядом.

– Да. – Ответила она. – Там имелась одна интересная опция… Которая могла бы по команде старейшин… ну… допустим, прижать тебя к полу…

На лице Охотника отразилась после такого заявления целая гамма чувств. Святая, правильно их истолковав, добавила:

– Или даже изувечить. А может даже и убить. Пульт управления твоим бронекостюмом – в каждом посохе, которые ты, как я понимаю, не только видел, но и оценил.

– Да уж…

– Вот мы и подумали, что эта функция для тебя – совершенно бесполезна. – Губы Святой тронула лёгкая улыбка. – Особенно бесполезна, учитывая тот факт, что соответствующую команду можно передать и по гиперсвязи.

Охотнику тут стало совсем не по себе, но всё же он нашёл в себе силы задать следующий вопрос:

– Так Старик – тоже Фантом?

– Нет. – Святая отрицательно мотнула головой. – Он – человек. Когда-то он жил в Городе Надежды и являлся там одним из лучших электронщиков, но бежал оттуда. Как ему это удалось – мне неизвестно. С тех пор и живёт отшельником. А после побега примкнул к нам. Именно он разработал план вторжения в «Кокон» через удалённые терминалы по гиперсвязи – механизм её работы ему знаком, как знакомы и коды первичного доступа. Их наверняка сменили, после того, как он сбежал, но вряд ли остались те, кто мог принципиально сменить систему шифрования сигнала. Даже Старейшины такими сведениями не располагают. А после произведённой ими в среде криптографов «чистки»…

– Понятно. Но к чему тогда устроили весь тот спектакль у Независимости? Вы же все заодно, как я понимаю? Но почему-то одни на меня кидались, другой устроил мне более-менее удачный вояж в Независимость и помог смыться от имплантоидов, которые, как вдруг выясняется, ваши союзники…

– Никто на тебя не кидался. Это ты кидался. Они защищались. Что касается имплантоидов, то у них всегда свой взгляд на вещи. И экстремистов у них хватает…

– Всё равно.

Святая глубоко вздохнула и тихим голосом произнесла:

– Позволь мне попробовать объяснить тебе всё до конца…

– Изволь.

– Видишь ли… Мы, я имею в виду Фантомов, тоже некогда были вполне обычными людьми. И мы, откровенно говоря, не имеем ни малейшего понятия, что нас сделало Фантомами – радиация ли, мутации ли, ею вызванные или ещё что… но факт такой. Ну а так как мы были некогда просто людьми, то в каком-то смысле, по крайней мере ментальном, мы ими и остаёмся. Поэтому мы не всегда, к сожалению, можем договориться. Так получилось и на этот раз. Наши мнения разделились. Двое из нас высказывались за то, чтобы попытаться с тобой договориться. Это предлагала я и ещё один Фантом. А ещё двое, те, которых ты… – она споткнулась, подбирая эвфемизм, – нейтрализовал, выступали за жёсткие меры. Они ратовали за то, что тебя будет гораздо проще силой заставить сделать то, что от тебя требуется. За такое же решение проблемы выступали и имплантоиды. Поэтому они тебя и поджидали. Их не убедило даже то, что ты оказался не таким простым случаем, как им представлялось. И тогда мы схитрили.

Старик с Гор выступил на нашей стороне, но изобразил лояльность к имплантоидам. По вполне понятным соображениям. Во-первых – «сюрпризы» твоего бронекостюма, о которых он догадывался, а во-вторых – мы подозревали, что тебя вряд ли удастся заставить. Таким образом нам почти удалось решить проблему с боевым рвением имплантоидов, но они тебя всё таки засекли. В результате чего и получилось так, как получилось. Нам пришлось, в результате, перестраивать всю схему на ходу. Что же касается того оружия, которое ты добыл Старику, оно ему действительно нужно, но он мог получить его и так – по союзному договору. Гораздо важнее было создать такую ситуацию, когда ты проникся бы к нему чувством солидарности и доверия. Чтобы даже если нас, Фантомов, ты… нейтрализуешь, то остался бы тем не менее человек, который имел бы шансы убедить тебя выступить на нашей стороне.

– Вы мной манипулировали.

– Это меньшее зло, поверь.

– Но имплантоиды? Вы надеетесь, что они выполнят свою миссию и на этом успокоятся? По-моему, их амбиции далеко не ограничиваются помощью Сопротивлению…

– Ты совершенно прав… – Лицо Святой помрачнело. – Имплантоиды – наше слабое место. Знаешь, кто это был поначалу? Поначалу это были те, кого сделали имплантоидами насильно. И знаешь за что? За то, что они узнали лишнего и потребовали от Старейшин объяснений. Их и… Но технология блокировки памяти была в то время ещё совершенно «сырой» и неотработанной. В результате произошла разблокировка. У кого полная, а у кого частичная. Тогда они с боями прорвались из Города Надежды. Орудия же «Витязей» безмолвствовали по той простой причине, что один из них пожертвовал собой. Он остался в Городе Надежды, прорвался к «Кокону» и успел нанести тому определённые повреждения. Возможно разнёс бы и весь, таким образом избавив нас от последующей головной боли, но «Кокон», по прямому приказу старейшин, включил защитные механизмы. Головной мозг – самое важное в имплантоиде, мощным волновым пучком за мгновение был сварен в черепной коробке, как каша в плотно закрытой кастрюле. Но его «вояж» дал остальным возможность уйти за Периметр. Когда Старейшины опомнились и «Витязи» открыли огонь, было уже поздно.

Ровно десять имплантоидов выжило. И именно они основали Независимость. Первые же её штурмы с помощью киборгов ничего не дали. Имплантоиды обнаруживали их заранее и просто уходили, не принимая боя. Пока не освоили выпуск себе подобных и не увеличились в численности настолько, что отбивали любые атаки. Проблема в том, что со временем эти некогда люди, пострадавшие за справедливость, стали потихоньку сходить с ума. И не далее, как полтора года назад, это стало совершенно очевидно. В настоящий момент Десятеро Первых – абсолютно спятившие индивидуальности. Вся их цель – уничтожение Старейшин. А вот на что они направят свою энергию после достижения этой цели – остаётся только догадываться. Особенно учитывая их амбиции, как ты правильно заметил. Они давно уже выработали теорию, что именно они наиболее приспособлены для этого постапокалиптического мира, а значит именно они – следующая ступень эволюции, а значит они – сверхсущества, а люди им нужны теперь лишь в закрытых и полностью контролируемых колониях. На «развод». Поэтому после того, как имплантоиды, усиленные технологиями самого «Центра» выполнят задачу, их нужно будет уничтожить и снова активировать «Витязей». По крайней мере до тех пор, пока не будет найдено какое-нибудь разумное решение вопроса с имплантоидами.

– И сколько же этих «усиленных» будет? И почему мне вспоминается, что их было всего вроде как семеро?

– Потому, что есть история реальная, а есть официальная. И будет их ровно десять – Десятеро Первых. Нам на руку то, что они не собираются делиться технологией со своими собратьями. Они хотят быть сильнейшими.

– А ты не обалдела, Святая? Кто же их сможет остановить?

– Ты. – Ответила Святая и одарила его кротким взглядом из-под пушистых ресниц.

– По-моему, – сделал вывод Охотник, – сбрендили не только Десятеро Первых, но и кое-кто ещё…

– Твой сарказм, – спокойно прокомментировала Святая, – понятен, но необоснован. Ты сможешь. Я знаю.

– И что же даёт тебе уверенность в этом?

– То, что ты – Фантом.

У Охотника померкло перед глазами.

– Ты определённо ненормальная. – Выдавил он. – И Старик – ненормальный. И имплантоиды – ненормальные. Да и я… я тоже ненормальный.

– Именно это нас и объединяет на данном историческом этапе. – Святая улыбнулась уголками губ. – Мы «ненормальны» только потому, что пытаемся вести себя нормально в ненормальных условиях.

– Но другие же… Хотя бы те, кто в Ковчеге…

– Они принимают окружающее, как должное. Оно для них нормально.

– Но я никогда за собой ничего такого не замечал. Даже проблесков. Я не верю тебе!

– Поверишь, никуда не денешься. А то, что не замечал, так это и не удивительно. И не должен был. Это открывается не сразу. И Старейшины неспроста запаковали тебя в скорлупу «Белого Воина». Только лишь для того, чтобы ты надеялся на него, а не на себя. Чтобы ты не дай бог не понял – кто ты есть.

– Но они приказали убить всех Фантомов! Это как понимать? По-твоему выходит, что после выполнения миссии я должен буду застрелиться?

– Нет, скорей всего. Скорей всего, как я понимаю ситуацию, боезаряды «Кары» тоже имеют механизм дистанционной активации. Ты не удивился тому, что несмотря на практически совершенство этого оружия, тебе на каких-то пять целей выдали их в таком количестве? А производство их недешёво, ох как недешёво…

– Ну а если бы я их потерял?

– После уничтожения четвёртой цели ты бы наверняка запросил координаты пятой, разве не так? Тебе пришёл бы ответ в том ключе, что эту информацию они могут передать тебе только лично. Ты бы победил «Витязей»?

Охотник похолодел. Такой возможности он даже не допускал. Но неожиданно вспомнилась ещё одна вещь.

– Хорошо, – медленно произнёс он, – но тут один момент имеется… Они, то есть Старейшины, показали мне запись, где я сам себе рассказываю о том – кто я и что должен сделать. Как это увязать с твоим рассказом?

– Очень просто. – Ответила Святая. – Одно время, ещё до Апокалипсиса, возникло что-то вроде нового направления искусства, которое назвали нейроарт. Оно основывалось на том, что с помощью нейросканеров и голографических построителей высокой лучевой плотности, к тому времени уже достаточно распространившихся в широких массах, каждый желающий из тех, кто имел такое оборудование, мог создавать самые невероятные образы. Как взятые из реальности и доработанные, так и совершенно фантастические. Потом к таким образам научились добавлять и звук. И любой человек, с достаточно богатым воображением и фантазией мог тогда создавать, практически сам-один, полноценные видеоролики. Потом к таким «фильмам» добавилась и интерактивность, но это уже не суть важно. А тебе, мой амнезичный друг, показали именно такой незатейливый мультик. Хорошо и детально сработанный, возможно даже не одним человеком, а целым коллективом, но не имеющий никакого отношения к реальности.

– Я… – Охотник закрыл глаза, – я не знаю чему верить. И кому.

– Пока это неважно. – Ответила Святая. – Ты должен решить сам. Ответа от тебя никто не требует. И не потребует. Но решать тебе, рано или поздно, придётся. А сейчас, – Святая двусмысленно улыбнулась, – я буду тебя исцелять…