Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 17"
Автор книги: Роджер Джозеф Желязны
Соавторы: Роберт Шекли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
Когда дверь его кабинета рывком распахнулась, Велиар подпрыгнул от неожиданности.
Жирный, похожий на жабу демон с синюшно-серой физиономией и выпученными оранжевыми глазищами как раз гляделся в зеркало иллюзий – и весь ушел в созерцание собственной талантливости и красоты, ибо в Преисподней самолюбование замещает самоуважение. Упоенно миловавшийся собой Велиар не расслышал стука в дверь. Теперь на пороге стояли двое незнакомых мужчин в туниках и коротких юбках.
– Вы кто такие? – спросил жабоподобный демон.
– Я – Одиссей, а это – Ахилл.
– Да ну? Какой сюрприз! – воскликнул Велиар.
На вид они действительно выглядели классическими греками с рисунков на древних амфорах: высокие крепыши с прямыми носами и вьющимися темными кудрями. Даже в виде мертвых душ, ходячих иллюзий, которых можно проткнуть рукой насквозь, даже теперь они производили впечатление могучих героев. Надо думать, какой-нибудь мелкий чиновничек на таможне Царства нечистой силы, сраженный их внушительным видом, беспрекословно выдал им сертификат на обретение ими временной полуматериальности. В противном случае они вообще бы не решились сунуться в Преисподнюю. Обитателей дохристианского Царства теней считают несуществующими призраками. Не признавать их существования – порой единственный способ отвязаться от них, но и это иногда не спасает.
– Ахилл и Одиссей! – сказал Велиар. – Наслышан о вас, наслышан, а чтобы вот так воочию увидеть – и не думал, и не мечтал.
– Увы, нас не выпускают из Тартара, – сказал Одиссей. – Когда-то боялись нашей силы. А теперь не разрешают нам никаких поступков, кроме таких, что в русле нашего легендарного характера, а нам эти самоповторы вот уже где! Они полезны разве что в рекламных целях, для поддержания былой славы.
– Ах, бедняжки, невесело вам! Какая жалость, что вы всего-навсего бесплотные видения. Для многих наших дьяволят было бы интересно и поучительно прослушать курс ваших лекций. Думаю, чертям у вас есть чему поучиться.
– Насчет лекций можем поговорить в другой раз, – сказал Одиссей. – Мы совсем не прочь сделать лекционное турне по Преисподней. Но в данный момент я представляю интересы моего друга Ахилла и говорю от его имени. Один из ваших поступил с ним весьма некрасиво.
– Вы говорите от имени Ахилла? А сам он что – безъязыкий?
– Я достаточно языкатый, – вмешался в разговор Ахилл, – беда лишь в том, что речь у меня сбивчивая – я по натуре горяч и тороплив. Как разговорюсь – такого наваляю не подумавши, что только хуже себе сделаю. Слово за слово, всегда доходит до драки. А в драке мне равных нет, тут не сомневайтесь. Вот люди меня и недолюбливают. Зато Одиссея все искренне обожают.
– Уймись, Ахилл, – остановил друга Одиссей. – Помни нашу договоренность: все переговоры веду исключительно я.
– Прости, Одиссей, нечистый попутал, – пробормотал Ахилл.
– Ничего. Если меня люди и любят, так за то, что я полубог, который живо интересуется обычаями всякого народа и не прекращает упражняться в искусстве правильного общения. Твоя же голова, Ахилл, занята исключительно войной и смертоубийством.
– Сейчас я бы с удовольствием укокошил кого-нибудь, – признался Ахилл. – Я так волнуюсь, а свернуть кому шею – это так успокаивает!
– Остынь, друг мой, – сказал Одиссей и повернулся к Велиару: – Нам стало известно из достоверного источника, что некий демон, ваш подчиненный по имени Аззи, схватил одну из душ в Тартаре, а именно душу Елены Прекрасной, и уволок ее прочь от законного супруга, не дал ей и прощальной записки написать. После чего передал украденную магу по прозванию Фауст, который вовлек несчастную в приключения, не имеющие никакого отношения к греческой истории!
– Какая-то неправдоподобная история! – удивился Велиар. – Не в правилах представителей сатанинских сил умыкать куда-либо души умерших без согласия с их стороны.
– Полагаю, вам все-таки следует навести справки по этому делу, – сказал Одиссей.
– Обязательно, – кивнул Велиар и нажал кнопку внутренней связи. – Мисс Сиггс!
– Да, ваше превосходительство.
– Вы слышали наш разговор?
– Э-э… самую малость… совершенно случайно.
– Неважно. Проверьте что к чему и доложите мне немедленно.
– Нет необходимости проверять, ваше превосходительство. Эти греки говорят чистую правду. Повсюду уже судачат о том, как Аззи похитил Елену Прекрасную. Отличный материал для будущего мифа!
– Черт бы его забрал, никто не разрешал ему творить этакие фокусы! Пока еще существуют законы!
– Несомненно, ваше превосходительство. Но, похоже, мало кто с ними считается.
– Ну, дело однозначное, – сказал Велиар. Ему в руки плыла возможность поквитаться с Аззи, который непочтительно отзывался о нем на последнем собрании бесов, где каждый выступал с обязательной самокритикой.
Отключив внутреннюю связь, Велиар повернулся к Ахиллу и Одиссею:
– Ваша жалоба, очевидно, имеет под собой веские основания. Однако лично я тут ничего поделать не могу – при всем желании. Вам следует переговорить с Мефистофелем или с самим Аззи.
– А где нам их найти? – спросил Ахилл.
– В настоящий момент оба заняты проведением Турнира.
– Какого Турнира?
– Великого Турнира между силами Тьмы и Света, который решит, кто будет править человечеством в последующие тысячу лет.
– А какое отношение к этому состязанию имеет Елена Прекрасная? – спросил Одиссей.
– Как я понимаю, Аззи выкрал ее, чтобы вознаградить Фауста.
Ахилл внезапно прервал его:
– Хватит разговоров! Верните Елену немедленно!
– Да, мой друг прав, – сказал Одиссей. – Это подведет черту под нашим разговором.
– Дорогой мой, – печально улыбнулся Велиар, – я вас отлично понимаю, но от меня ничего не зависит.
– Ладно, мы сами кое-что предпримем, – промолвил Одиссей. – Обойдемся без вашей помощи.
– Вы славные ребята, – сказал Велиар. – Но поймите, в здешнем мире – при новом раскладе сверхъестественных сил – вы совершенно бессильны.
– Это мы еще посмотрим. У нас есть кое-какие могущественные друзья.
– Что за друзья?
Одиссей приложил палец к одной ноздре – призыв к осторожности.
– Не советую называть имена наших друзей вслух. Вы и ахнуть не успеете, как они уже будут здесь.
Велиар на миг нахмурился, потом сообразил: Одиссей имеет в виду евменид, известных также под именем эриний или фурий! Да, действительно кое-какие прежние боги удержали власть – та же Ананке, эти безжалостные эринии. Велиар решил не продолжать опасный разговор.
– Ну, если вы полагаете, что справитесь, – сказал он, – то желаю удачи. По крайней мере моедобро на дальнейшие действия вы имеете. – Тут он несколько повел бровью и добавил: – Но в смысле тела, физических сил, вам, приятели, не позавидуешь.
– Спасибо и на том, что есть, – сказал Одиссей. – Мы как-никак покойники, не забывайте.
– Знаете что, – просиял Велиар, – дам-ка я вам два талона на Ведьмину кухню. Попросите их подобрать полноценные тела. У нас тут в Преисподней мерзавцев хватает, но не у всех черствые сердца, нет, не у всех!
Неуклюжий громила, арабский демон, за годы службы стражником у входа на Ведьминой кухне, казалось, всякое повидал и больше ничему не удивлялся. Но этот медлительный бывший житель Геенны с глазами как вишни впервые увидал двух греческих героев – прямиком из поэмы Гомера. Они направлялись в адский салон красоты. Демон узнал их с первого взгляда – прежде чем попасть охранником на Ведьмину кухню, он учился в классической школе, где Гомера изучали на греческом.
– Елки-палки, – пробормотал он. – Чтоб тут греческие герои – такого еще не случалось!.. Господа призраки, а есть у вас удостоверение вашей реальности?
Одиссей с достоинством показал временные удостоверения реальности, выданные Дисом. Старшая ведьма не поленилась отложить утюг и выйти к ним – повнимательней проверить и эти удостоверения, и пропуска, полученные от Велиара.
– Все в порядке, Абдулла, можешь пропустить, – сказала она.
В процессе создания тел для греческих героев ведьмы заспорили, на каком количество мускулатуры остановиться. Чересчур большая мышечная масса сделала бы Одиссея и Ахилла менее подвижными, а юркость и ловкость отнюдь не лишни в богатой подвигами жизни героев-полубогов.
Операции по превращению Одиссея и Ахилла в стопроцентных людей из плоти и крови завершились только через несколько часов.
После этого они использовали еще одного духа странствий из седельного мешка Одиссея для того, чтобы перенестись на Землю. И теперь они отдыхали под деревом, не ведая, где находятся. Однако это их мало тревожило. С ними было провизии на несколько дней – любезно предоставили кокетничающие ведьмы на Ведьминой кухне. По крайней мере запасов в дорожных сумках должно былохватить на несколько дней. Но – в восторге от нового ощущения телесности – оба героя так дорвались до еды, что после трапезы у них не осталось ни крошки. И удивляться тут нечему: они мечтали о настоящей пище столетиями, как тут было удержаться!
– Я сейчас лопну, – сказал отдуваясь Ахилл.
– Я тоже, – пропыхтел Одиссей. Похоже, впервые мудрый Одиссей плюнул на свою мудрость и неразумно наелся до колик. – А соленая селедочка была хороша, правда?
– По мне, всего лучше был паштет – до чего нежен! – покачал головой Ахилл. – Я бы сказал так: с наших времен не изобрели ничего лучше печеночного паштета. Помнишь, как мы в Греции ели печенку? Жареную, с лучком! Даже соевого соуса не существовало. А паштет – совсем другое дело. Одиссеюшка, и как мы жили на такой грубой пище, ума не приложу!
– Оттого и жили, что лучшего не знали, – произнес Одиссей. – Думаю, сейчас бы нас и на веревке не затащили на Троянскую войну – что там был за провиант! Впрочем, не видать нам больше Троянской войны как собственных ушей.
– Ну, ты напрасно ее ругаешь, – сказал Ахилл. – Война была первый сорт, здорово потешились.
– Да, лучше войны не будет. Рецепт потеряли. А помнишь, как я Аякса победил?
– Так я ж был убит раньше, не мог видеть вашей схватки, – напомнил Ахилл, – и с Аяксом ты сразился как раз за владение моими доспехами.
– Ну так я ему здорово наломал бока!
– А доспехи были отличные, – с мечтательным вздохом промолвил Ахилл. – Имея такие доспехи, побеждать было легче легкого. Именно в них я убил Кикна и Троила. Но самое славное, что я совершил и что вошло во все школьные учебники, – это убийство Гектора.
– Знаю, знаю…
– Приятные воспоминания! Это потом меня поразил проклятый Парис. Угодил прямо в пятку, меткий мерзавец! Э-эх… – Он вздохнул и потер вздутый живот. – Однако паштетец просто мечта… Слушай, Одиссей, насчет наших нынешних тел…
– Ну?
– Нам дали тела хорошего качества?
– Полагаю, даже высшего.
– Но у меня болит вот тут. Ахилл указал на район пупка.
– Пустяки, – сказал Одиссей. – Мускулы тянет – сильно переел.
– Ты уверен, что я ничем не болен?
– Нас же уверяли, что дают совершенно здоровые тела. Ты что, забыл, как раньше живот раздувало от обжорства?
– Что-то не помню такого рода боли. И ногу как-то нехорошо тянет.
– Правильно, ведь мы же сделали хорошую пробежку. Когда с непривычки пробежишь, всегда ноги болят. Или если находишься много.
– Неужели в прошлой жизни наши тела доставляли нам столько неприятных ощущений? – спросил Ахилл.
– Думаю, да, – сказал Одиссей. – Но тогда мы обращали на это куда меньше внимания. Мы постоянно упражняли свои мускулы. Мы были привычны к радостям и горестям, которые доставляли нам наши тела.
– Нет, я не жалуюсь, – поморщился Ахилл. – Я плотно поел и вот снова чувствую голод. Да и выпить тут нечего…
– К счастью, поблизости нет поэта, который мог бы записать твои слова для потомков! – рассмеялся Одиссей. – Бесстрашный Ахилл, герой-полубог, распустил нюни: дескать, покушать бы, да и питеньки хочется! Вот это сценка! А ведь раньше ты был выше мыслей о пище! Ты был весь нацелен на стяжание славы великого воина!
– Я и сейчас нацелен на то же! – воскликнул Ахилл, упруго вскакивая на ноги, тут же охнул и виновато заморгал. – У меня вроде бы прострел в спине. Однако делать нечего, отправляемся в путь.
– Я готов, – сказал Одиссей, – да вот только не знаю, в каком направлении идти.
Ахилл огляделся. Они находились на залитом солнце лугу. Впереди темнела зеленая полоса леса. Оттуда доносились птичьи трели. Дул легкий ароматный ветерок. Время перевалило за полдень, и золотистый шар солнца стоял высоко; было не слишком жарко и не слишком прохладно. Может, таких славных деньков выдавалось немало в их прошлой жизни, но после угрюмого климата Царства теней, где всегда словно собирался дождь и небо было как перед бурей, хотя ни дождя, ни бури никогда не случалось, герои просто балдели от удовольствия.
На лугу было тепло, приятно, и все же Одиссей нутром ощутил, что в окружающем пространстве не все в порядке. И поэтому он не слишком удивился, когда его взгляд натолкнулся на трех женщин, сидевших за трапезой на траве. Женщины весьма преклонного возраста, одетые в привычные греческие одежды. Одиссею показалось, что он видел их прежде, и напряжением мысли он вспомнил, кто они такие. Евмениды! Три ужасные сестры, которые носились по античному миру, безжалостно и неотступно преследуя отце– и матереубийц. Встреча с ними не предвещала человеку ничего хорошего; однако очень важно говорить с ними предельно дружелюбно и не давать им повода разозлиться.
– Это мои старые добрые знакомые, эринии, – сказал Одиссей, направляясь в их сторону. Ахилл последовал за ним. – Добрый день, уважаемые Алекто и Тисифона! Здравствуйте, почтенная Мегера! Вы, милые дамы, прошли неближний путь сюда из нашей старой доброй Преисподней.
– Здорово, Одиссей, – ответила Алекто, высокая седая дама с аккуратно уложенной прической. Ее нос загибался таким грозным крючком, который был бы очень уместен на лице какого-нибудь вселяющего ужас воина. – Мы знали, что вы тут появитесь.
– Как вы могли догадаться? – спросил Одиссей. – Только ведьмы знают, куда мы направились.
– А мы сестры всем ведьмам, – объяснила Алекто. – Когда мы заглянули на Ведьмину кухню, они сообщили нам ваш маршрут – что вы окажетесь на Промежуточном лугу. Сюда проникают только благие существа. Вот отчего мы явились сюда в благообразном виде, а не в нашем обычном наводящем ужас облике. Провинившиеся от нас никуда не уйдут, а пока есть несколько минут передышки.
– Мне всегда казалось, что вы на самом деле симпатичные дамы. Вот и Ахилл думал так же. Подойди поближе, Ахилл. Ты знаком с дамами?
Ахилл подошел не без некоторой застенчивости.
– Кажется, был, мельком, – сказал он, – когда гостил у Ореста. А могу ли я узнать, зачем вы, почтенные, искали Одиссея?
– Мы знали, что вы вместе с ним, – хихикнула Тисифона.
Ахилл смертельно побледнел.
– А зачем вам понадобился я? – поинтересовался он с некоторой дрожью в голосе.
– Нам понадобились вы оба, – ответила Алекто, – чтобы побыстрее найти Фауста и украденную женщину, которую мы сейчас разыскиваем. Я говорю, конечно же, о вашей жене, Ахилл.
– Почему вы ищете Елену? – спросил Ахилл.
– Не беспокойтесь, мы ничего не имеем против нее. Просто она ценное имущество, которое следует незамедлительно вернуть в Царство теней. Мы работаем как группа быстрого реагирования в Дивизионе по охране классического наследия. Аззи Эльбуб, дерзкий черт, не имел ни малейшего права выводить Елену из Тартара. Мы намерены вернуть вам вашу законную супругу. Вы что, не рады?
– Очень рад, – заверил Ахилл, хотя именно в этот момент у него возникли кое-какие сомнения по этому поводу. – Я и сам сюда прибыл, чтобы вызволить ее.
– Отлично, – сказала Алекто. – А то мы были не совсемуверены в цели вашего появления здесь. Немало героев ухитряются улизнуть под каким-либо благовидным предлогом из Тартара – и потом шляются по Земле, забывают первоначальную цель приобретения тела и просто наслаждаются новообретенной телесностью.
Некоторое время они провели за беседой. Затем наступил час героям продолжать поиски Елены Прекрасной.
МарлоПоследний день сентября 1588 года – хоть и пасмурный, но теплый – оказался заметной датой в лондонском театральном календаре: вновь открывался театр «Роуз» в Саутуарке. Давали премьеру: пьесу «Трагическая история доктора Фауста» с прославленным Эдвардом Аллейном в заглавной роли.
Пьесе предстоял шумный успех у современников и большое историческое будущее, однако в тот сентябрьский день театр ломился от публики по другой, более прозаической причине – во время недавней вспышки чумы все лондонские театры были долгое время закрыты, и любая пьеса собрала бы полный зал изголодавшихся по развлечениям лондонцев.
Первые зрители заняли очередь за билетами еще до зари, а на рассвете начали стекаться ручейки желающих попасть в театр, причем в очереди оказалось множество приезжих из пригородов, даже из очень дальних. Упрямо моросящий дождь никого не отпугнул. Толпы народа ждали сигнала труб, который возвестит о начале спектакля.
Утром в день премьеры Мак и Мефистофель встретились в лондонской таверне «Развеселый утопленник» – просто внезапно заполнили собой пустые стулья за одним из столов. Подошедший на зов владелец заведения вытаращился на них весьма озадаченно и сказал:
– Любезные джентльмены, провалиться мне на этом месте, если я видел, как вы вошли в мою таверну.
– Это потому что вы самозабвенно любезничали со своей служаночкой, – добродушно хохотнул Мефистофель.
– Да нет же, сэр! Я стоял за стойкой, чистил медную утварь и болтал о том о сем с моей кухаркой госпожой Хенли, но краем глаза наблюдал за входной дверью и за всем залом!
– Так вы утверждаете, будто не видели, как мы сюда попали. Не хотите ли вы сказать, что мы с другом соткались из воздуха и очутились здесь исключительно благодаря черной магии? – с вызовом спросил Мефистофель.
– Простите, я зарапортовался, – поспешно ответствовал владелец таверны. – В мое заведение можно попасть не прибегая к колдовству, дверь всегда гостеприимно открыта для всех достойных джентльменов. Что принести уважаемым господам?
– Бутылочку вашей наилучшей мальвазии, – сказал Мефистофель. – А вы чего желаете, доктор?
Мак еще как следует не опомнился от почти мгновенного переноса из Флоренции в Лондон с небольшой остановкой в Чистилище. Да и новая одежда, в которую мановением руки вырядил его Мефистофель, на этот раз сидела неудачно и жала под мышками. Внезапно очутившись за столиком в таверне рядом с Мефистофелем – так что тавернщик рот разинул от изумления, – Мак несколько мгновений ошалело озирался, но затем к нему вернулась привычная нагловатая развязность.
– Малевасия – славное винцо, отчего же и не выпить этой самой малевасии, – сказал он. – А что это там у вас на полке – вроде бы мясной пирог?
– Да, сэр, с голубиным мясом, отменно вкусный.
– Принесите… пару кусков, – попросил Мак несколько нерешительно и косясь на беса – он не был уверен, входит ли оплата обедов в командировочные участника Турнира.
– И полбуханки наилучшего пшеничного хлеба к жаркому, – добавил Мефистофель и осведомился с чарующей улыбкой: – Доктор Джон Ди случайно не заглядывал сюда с утра?
– Он обычно приходит чуть позже, ваша милость, – сказал владелец таверны. – Но сегодня должен быть обязательно – у нас нынче его любимые блюда: кулебяка с угрем и картофельное пюре. Такого лакомства он не пропустит. Тем паче может случиться, что ему не скоро. Доведется отведать снова кулебяку с угрем – мадам Молва говорит, что он отправляется ко двору богемского государя.
– А мадам Молва не успела шепнуть вам, что я человек покладистый, а вот мой друг так и рассыпает зуботычины направо и налево, когда ему долго не несут заказ?
Мак открыл рот возразить, но спохватился и промолчал.
– Несу, несу! – заторопился тавернщик. – Полли! Крути задком поскорее и тотчас обслужи джентльменов!
С этими словами он пошел прочь, явив взорам клиентов грязную тряпку для протирки стоки, торчащую из заднего кармана его широких панталон.
Оставшись наедине с Мефистофелем, Мак спросил беса, куда тот его привел и что сталось с Маргаритой.
– Маргариту я оставил в гостиной своего дома в Чистилище, – ответил Мефистофель. – Для выполнения поставленной перед тобой очередной задачи женщина тебе не понадобится. А находимся мы в Лондоне в 1588 году, который стал поворотным в истории Англии – и в вашей истории.
– В моей истории? – озадаченно переспросил Мак, – Что вы имеете в виду?
– Сегодня тот самый день того самого года, когда впервые играют знаменитую пьесу, рассказывающую о вашей жизни. Я, разумеется, говорю о «Трагической истории доктора Фауста», поставленной театральной труппой графа Ноттингемского с бесподобным Эдвардом Аллейном в главной роли. Впрочем, вы сами могли обо всем этом проведать, вызывая души умерших во время магических сеансов в Кракове – ведь умершим и будущее известно.
– Ах да… конечно же, умершие мне уже доложили, – сказал Мак, стараясь соответствовать своей роли и накидывая мантию учености. – Как я мечтал хоть через щелочку посмотреть эту прославленную пьесу обо мне самом! И вот вы переносите меня сюда, дабы я мог увидеть ее! Какая трогательная заботливость с вашей стороны, дорогой Мефистофель!
Мефистофель насупил брови:
– Я перенес вас сюда не затем, чтобы вы сидели в партере, сосали апельсин и аплодировали сказке, придуманной поэтом. Вы тут на работе.
– Я что, я не спорю, – торопливо сказал Мак. – Действительно, чего по театрам шляться… Так что мне надо сделать?
– Для начала внимательно выслушать меня, – начал было Мефистофель и прервался – служанка принесла пирог с якобы голубиным, а на вкус скорее воробьиным мясом, а также жаркое с якобы пшеничным хлебом, имевшим вкус овсяной лепешки. Разумеется, и мальвазия оказалась заурядным бордо. Чего еще ожидать от забегаловки на набережной Темзы в достопамятный год, когда одна чума, бубонная, посетила страну, а другая, едва ли не более опасная, так и не добралась до нее – испанский флот, знаменитую Непобедимую Армаду, идущую покорять Англию, сперва обездвижил штиль, а потом разметала и разбила в щепы буря.
После краткого исследования принесенной пищи Мефистофель брезгливо отодвинул тарелки.
– Итак, слушайте программу на сегодняшний день.
– Я весь внимание, – заверил Мак. – Сделаю все, лишь бы вам угодить.
– Пьесу, которую я упоминал, написал некий Кристофер Марло, – сказал Мефистофель. – Сегодня он будет присутствовать в зале. После представления, которому, кстати, суждено иметь оглушительный успех, он встретится для беседы с неким человеком.
– Ага! – воскликнул Мак, хотя понятия не имел, к чему клонит хитрый бес.
– Этот человек – его старый друг Томас Вальсингам, чей отец, сэр Фрэнсис, является государственным секретарем английской королевы Елизаветы, а также главой тайной канцелярии, которая рассылает шпионов во все страны Европы, чтобы выяснять истинные планы участников нынешней военной заварушки.
– Вальсингам. Понятно, понятно, – сказал Мак, пытаясь побольше выудить у Мефистофеля, говорившего пышно и долго, но вокруг да около. – Что прикажете сделать с этим типом? Могу набить ему морду или обобрать в темном подъезде – я на это мастак… Знаете, промежду занятиями магией иногда тешил себя разными приключениями…
– Нет, Вальсингама трогать не следует, – раздраженно прервал его Мефистофель. – Откуда у вас такие уголовные замашки, любезный доктор? Имейте терпение дослушать!
– Молчу, молчу.
– Вальсингам станет склонять Марло оказать очередную услугу секретному ведомству – в последнее время драматург подвизался в роли тайного агента. Марло согласится и в результате погибнет во цвете лет, не дожив даже до тридцати. Так вот, когда приятели переговорят, вам следует пойти за Марло, познакомиться с ним и убедить ни в коем случае не браться за предложенное Вальсингамом дело.
– Уж я у него отобью охоту, будьте спокойны, – обещал Мак. – Этот Марло хорошо владеет оружием? Мне лучше не идти к нему с голыми руками. Не сможете ли вы достать крепкую дубинку?
– Забудьте о дубинке! До сих пор никому не удавалось переубедить Кристофера Марло с помощью насилия. Как, впрочем, и с помощью слов. Вы просто изложите ему, к каким роковым последствиям приведет его согласие еще раз выступить в роли шпиона.
– А к чему это приведет?
– Пятью годами позже – тридцатого мая 1593 года – Марло встретится в одной гостинице с тремя изменниками, работающими на французского короля Генриха Третьего. Он попытается склонить всех трех – Ингрэма Фрайзера, Роберта Поули и Николаса Скереса – повиниться и предстать перед королевским судом в надежде на помилование со стороны Тайного Совета – в обмен на показания, изобличающие происки французской короны. Разоблачение совсем не входило в планы изменников, поэтому они схватили Марло и закололи его: нанесли смертельную рану над правым глазом глубиной в два дюйма. Потом они сочинили байку про то, что Марло, дескать, сам без понятной причины напал на Ингрэма Фрайзера и тот убил его случайно, спасая собственную жизнь. Вот так Англия и мир потеряют одного из величайших поэтов в возрасте лишь двадцати девяти лет. Проживи он дольше, сколько глубоких драм успел бы написать, разоблачая лицемеров и ходульную добродетель пустосвятов!
– До меня дошло, – сказал Мак. – Вы хотите любой ценой сохранить жизнь Марло.
– Э-э, нет, – возразил Мефистофель. – Я бы не стал заходить так далеко и говорить, что хочу долгих лет жизни Марло. Я просто обращаю ваше внимание на то, какую пользу он мог бы принести драматическому искусству, если бы прожил подольше.
– Но вы же точно наметили план моих действий!
– Наметил. Однако вы осуществите его лишь в том случае, если он вам самому понравится. В противном случае можете похитить волшебное зеркало доктора Ди. Не сомневаюсь, что вы наслышаны о докторе Ди.
– Разумеется, – соврал Мак. – Но сейчас подробности о нем что-то не припоминаются…
– В Англии нет мага и некроманта искуснее доктора Ди, его имя произносят вполголоса наряду с именами Альберта Магнуса и Корнелия Агриппы. Он составлял гороскоп самой королеве Елизавете, притом по ее личной просьбе, а она женщина практичная, кому попало не доверится. В настоящее время доктор Ди уезжает ко двору богемского короля Рудольфа Второго. И берет с собой свое волшебное зеркало. Можете попробовать как-нибудь похитить это зеркало.
– А зачем оно мне?
– Хотя бы для того, чтобы с помощью его волшебной силы убедить Марло не работать шпионом на Вальсингама. Стоит Марло взглянуть в это зеркало, как он собственными глазами увидит в нем неизбежный кровавый итог своего нового шпионского приключения. А когда человек воочию видит свою смерть, он становится весьма покладист. Поспеваете за моей мыслью?
– Думаю, да, – кивнул Мак. – Но каким образом я добуду это зеркало доктора Ди?
– Дражайший, – промолвил Мефистофель, – я не собираюсь проделывать за вас всю работу. Попытайтесь выпросить у него. А если упрется, дайте ему вот это. – Мефистофель вынул небольшой предмет из внутреннего кармана своего черного плаща, завернул в алый шелковый платок и протянул мнимому Фаусту. После чего он поднялся и застегнул плащ с явным намерением покинуть своего собеседника. – Итак, пока прощайте, Фауст. С нетерпением жду результатов вашей деятельности.
Мак ухватил его за рукав.
– Что еще? – насупил брови бес.
– Ваше демонское величество, было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны оплатить счет…
– Разве у вас нет денег?
– Есть, но не хотелось бы тратиться. Вы даете мне такие головоломные поручения, что не знаешь заранее, каковы будут расходы.
Мефистофель бросил пригоршню монет на стол и уже поднял руки для заклинания, чтобы исчезнуть, но спохватился, что не стоит привлекать излишнее внимание, и самым банальным образом вышел вон из таверны. Он прошел до первой безлюдной подворотни и незаметно исчез оттуда.
Тем временем Мак, не удосужившись взглянуть на него, положил в свою котомку предмет, завернутый в алый шелковый платок, скрупулезно отсчитал из брошенных Мефистофелем монет нужное количество служанке, сунул в карман остальные, осведомился у тавернщика, где живет доктор Ди, и вышел на улицу.
Только тогда за перегородкой зашевелился молодой посетитель, сидевший за соседним столиком и закутанный в плащ до самого подбородка. Ни Мак, ни Мефистофель не заметили существа с лисьими чертами лица. Этот посетитель таверны, одетый в щегольской малиново-зеленый костюм, внимательно прислушивался к их разговору. Да, то был Аззи. Теперь он в задумчивости постукивал костяшками пальцев по столу, и его длинная верхняя губа медленно растягивалась в довольной ухмылке.
Аззи украдкой последовал за Мефистофелем в Лондон с надеждой разгадать загадку поведения демона. И теперь все разъяснилось – вот, оказывается, какую игру затеял Мефистофель! Он затеял большой обман! Раскусив его нечистый замысел, Аззи, несомненно, сумеет использовать это знание к своей выгоде. Но как именно? Аззи размышлял еще минуту-другую, и наконец его осенило.
Он тут же бесследно исчез из таверны. Ее владелец как раз нес счет и замер с разинутым носом, когда посетитель растворился в воздухе. Не беда, пусть здешняя публика отнесет эти чудеса на счет доктора Фауста из пьесы Марло. Аззи предстоит нешуточная, дьявольскаяработенка!
Он стремительно поднимался по небесным сферам, минуя пояса звезд, направляясь в вышние области, заселенные духами, где ему предстояло переговорить с одной своей подружкой, бывшей ведьмой.
