Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 17"
Автор книги: Роджер Джозеф Желязны
Соавторы: Роберт Шекли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Когда Мак осмелился открыть глаза, оказалось, что он стоит между Мефистофелем и Маргаритой на углу оживленной улицы какого-то явно очень большого города. Даже после такого перелета демон выглядел как обычно – настоящим щеголем. Ни пылинки на темном фраке, свежая роза в петлице, а туфли сияют, словно над ними только что поработал уличный чистильщик обуви. Впрочем, и Маргарита выглядела куколкой. С тех пор как они покинули Константинополь, девушка успела прихорошиться и переодеться (надо думать, с помощью демонской силы) в яркое цветастое платье с глубоким вырезом на груди.
Мак с любопытством завертел головой и, не будучи совсем невежественным, вмиг сообразил, что высокие изящные строения вокруг – китайского образца. Внешний вид горожан только подтверждал догадку, что Мефистофель перенес Мака в Китай: в шелковых и меховых одеждах с широкими длинными рукавами, в которых терялись ладони, прохожие торопились по своим делам, переговариваясь высокими голосами на непонятном наречии. В свежем холодном воздухе причудливо смешивались запахи пряностей и горящего древесного угля. Небо над городом было голубым и холодным – типичное северное небо.
Мимо прошла группа вооруженных до зубов мужчин в меховых шапках. По желтизне их плоских лиц и раскосым глазам Мак угадал в них монголов. Они не обратили ни малейшего внимания на троицу во главе с демоном во фраке.
– Что происходит? – удивился Мак. – Им нет никакого дела до странных пришельцев?
– Они просто не видят нас, – пояснил Мефистофель. – Я окутал нас особыми чарами, и мы временно невидимки. Это дешевле, чем нанять зал для проведения переговоров.
– Вам виднее, – промолвил Мак. – Что мне предстоит делать на сей раз?
– Прямо перед вами, – сказал Мефистофель, – в конце улицы, где мы стоим, вы видите огромный дворец Кублай-хана. Помимо самого хана во дворце живет часть придворной знати, родственники хана, его наложницы и толпа прихлебателей. Один из покоев дворца ныне занимает Марко Поло.
– Знаменитый венецианский путешественник? – спросил Мак.
– Он самый. С ним в ханском дворце живут его дядя и отец, но в данный момент они отправились по торговым делам в Трапезунд.
– А где этот Трапезунд? – осведомился Мак.
– Это не имеет отношения к делу. Вам нужно знать лишь то, что касается вашей миссии.
– Не спорю. Просветите меня насчет предстоящего.
– Ситуация такова. Марко Поло намерен покинуть Пекин и вернуться в Венецию. Кублай-хан отпускает европейского путешественника весьма неохотно и лишь потому, что больше некому доверить многосложное дело – доставить в целости и сохранности княжну Ире в Персию к ее жениху, персидскому шаху. А между тем вокруг Марко Поло плетутся заговоры с целью убить его – многих среди монгольской знати раздражают бесчисленные милости, которыми осыпал великого путешественника Кублай-хан. Один из вариантов ваших действий: расстроить замыслы убийц и дать Марко Поло возможность живым и здоровым покинуть Пекин.
– Постойте, постойте! – воскликнул Мак. – Из истории я знаю, что Марко Поло благополучно уехализ Пекина!
– Да, но сейчас прошлое еще не произошло. События в ваших руках. Пишите историю по своему усмотрению. Даже если вы в точности повторите ход событий, на самом деле они будут совершаться впервые.
– Ну а если события станут развиваться иначе, – спросил Мак, – не может ли это как-нибудь неприятно сказаться на моих временах?
– А, не берите в голову! – возразил Мефистофель. – Воспринимайте дело проще – как маленькую игру внутри большой игры. Вас доставили сюда и дали власть над отрезком времени. Вы способны повлиять на ход истории тем, что изберете один из трех вариантов развития событий. В дальнейшем вас будут судить по тому, что именно вы изберете и как это скажется на будущем – в лучшую или худшую сторону.
– Нет, это какая-то бессмыслица, – возразил Мак. – Чего ради я стану помогать Марко Поло, если он и без меня отлично справился с происками недоброжелателей и вышел сухим из воды?
– Похоже, вы так и не поняли, – сказал Мефистофель. – Посылая сюда, мы посылаем вас в начало еще не рассказанного рассказа. Ничто не предопределено заранее, все совершается впервые. Уж если договаривать до конца, откуда вам знать, сколько раз разыгрывалась и переигрывалась судьба Марко Поло? История Земли подобна старинной пьесе-моралите, которую можно смотреть хоть сто раз, а конец никогда не предугадаешь. Это, в сущности, бесконечная вселенская комедия дель арте. Главные актеры выходят на сцену каждый вечер, начинают разыгрывать вроде бы давно знакомую историю – но ее финал время от времени бывает ошеломляюще неожиданным.
– А разве эти неожиданные финалы не влияют на конечное направление истории?
– Как вы можете определить конечное направление течения истории, если вы – всего лишь щепка, несомая этим течением? К тому же при всей серьезности происходящего это не более чем игра. По крайней мере для нас,для бессмертных духов. Хотя вамследует относиться к этой игре предельно серьезно, чтобы избежать существенных неприятностей.
– В чем состоят две оставшиеся возможности? – спросил Мак.
– Вторая касается княжны Ире. Это девушка из отдаленной провинции, Кублай-хан сосватал ее персидскому шаху. Но если она выйдет замуж за другого человека, ход истории резко изменится. Таким образом, выбор за вами: вы можете попытаться расстроить ее брак с персидским шахом и найти ей другого супруга.
– А что стало с шахом, за которого она вышлазамуж? – спросил Мак.
– О сем история умалчивает, – ответил Мефистофель.
– Так-так… – пробормотал Мак. Похоже, из этого надменного беса более подробных объяснений не вытянешь. – А третий вариант?
– Кублай-хан владеет волшебным скипетром, который приносит удачу монгольскому войску, а стало быть, и несчастья их врагам, в число коих входят и европейские державы. Если сочтете нужным, можете украсть этот волшебный скипетр.
– Ага, и сесть в лужу, как с чудотворной иконой!
– На этот раз все иначе. Выкиньте из головы прошлый опыт. А теперь, если вы готовы, я сброшу с вас покров невидимости, и приступайте к делу.
– Погодите! – воскликнул Мак. – Как мне объяснить свое присутствие в Пекине?
Мефистофель на мгновение задумался.
– Скажите им, что вы офирский посол.
– А что это за страна такая – Офир?
– Это город, упоминаемый в Ветхом завете, – объяснил Мефистофель. – Оттуда царю Соломону доставляли золото, серебро, слоновую кость, а также обезьян и павлинов.
– И где он находится?
– Доподлинно никто не знает. Называют разные края – среди прочих Восточную Африку, Ближний Восток, Абиссинию и Аравийский полуостров. Зато известно, что Марко Поло там никогда не бывал; уж он бы не преминул упомянуть Офир в своем длинном и хвастливом списке стран и городов, которые он посетил за время странствий. Можете смело называть себя офирским послом – никто вас не изобличит.
– С этим ясно, – кивнул Мак. – Итак, я офирец. Или офирянин?
– Как вам угодно. Хоть офирист, – сказал Мефистофель с явным желанием поскорее закончить разговор. – Ну так вы готовы или нет?
– Постойте! Еще одно: как быть с моей одеждой?
– А вы взгляните на себя! – гаркнул Мефистофель.
Мак опустил глаза. Он мог бы и раньше догадаться, что Мефистофель в конце перелета не только сам приоделся и приодел Маргариту, но и позаботился о наряде мнимого доктора Фауста. На Маке были черно-белые узкие штаны, шерстяной кафтан, а его голову украшала небольшая шляпа с пером. Стало быть, за одежду можно не волноваться. Но у Мака оставалось ощущение, что он позабыл спросить о чем-то невероятно важном. Мефистофель уже поднял руки для пассов, предшествующих исчезновению, и тут Мака наконец осенило:
– Погодите! А как я стану разговаривать со здешними людьми?
– Что вы имеете в виду? – спросил Мефистофель, опуская руки.
– Я говорю на немецком, немного знаю французский. Если здесь никто не говорит на этих языках, я в дурацком положении.
– Хм, – нахмурился Мефистофель. – Доктор Фауст, разве вы не знамениты лингвистическим талантом и знанием множества языков?
– Понимаете… – замялся Мак, – люди так склонны преувеличивать… Штука в том, что я давно не практиковался. А язык, сами знаете, без практики быстро забывается…
– Ладно, – вздохнул Мефистофель. – Я наложу на вас заклинание, благодаря которому вы сможете объясниться на любом языке. Но применяйте его рассудительно. Это заклинание не для всеобщего пользования.
– Такой волшебный дар придется мне кстати, – сказал Мак.
Мефистофель взмахнул рукой:
– Дело сделано. Дар многоязычия выдан вам временно – извольте непременно вернуть, как только испытания закончатся.
– А про меня вы забыли? – наконец осмелилась вставить словечко Маргарита.
– Вы с ним в качестве подруги, – сказал Мефистофель. – Он будет вашим толмачом. Дар многоязычия выдан ему одному. Итак, готовы?
Мак нервно сглотнул и кивнул головой. Мефистофель исчез – на сей раз очень скромно, без огня и дыма, просто вмиг испарился. И в то же мгновение в Мака врезался какой-то приземистый толстячок.
– Огрунги, – произнес человечек.
– Нет, это вы меня простите, это я виноват, – сказал Мак. Толстячок пошел дальше, а Мак, дивясь своему новообретенному пониманию китайского языка, повернулся к Маргарите. – Чего ради Мефистофель корчит из себя такого большого господина и умника? А на самом деле подготовку к делу проводит из рук вон плохо. Ладно, давай помозгуем сами. С чего мне начать?
Не успел он это произнести, как их громко окликнул высокий воин в меховой шапке и крашеных доспехах, на вид сущий головорез.
– Эй, вы!
– Тьфу! – пробормотал Мак на ухо Маргарите. – Похоже, начинается старая история! – Повернувшись к грозному воину, он любезно сказал: – Слушаю вас.
– Что-то я вас тут никогда не видел. Вы кто такие?
– Я прибыл сюда в качестве посла из Офира, – объяснил Мак. – Отведите меня к вашему хану. А это, рад представить, Маргарита, моя спутница.
– Следуйте за мной, – велел воин.
В нескольких шагах за воином Мак и его подруга направились к дворцу Кублай-хана через многолюдный рынок. Перед их проводником люди расступались с низкими почтительными поклонами.
Воздух был наполнен особыми китайскими запахами, имевшими мало общего с европейскими, хотя нос улавливал аромат индийского кэрри, а также гибискуса и благовоний, привезенных купцами с берегов Южных морей. По мере того как наши герои шли мимо торговых рядов, в воздухе густели ароматы пряностей. У гор водорослей, спрессованных пучками в подобие сосисок, был характерный болотисто-йодистый запах. Нос Мака улавливал в этом буйстве запахов тонкие ароматы мабука и сандалового дерева, которые струились среди более тяжелых запахов чеснока, древесного угля и рисового уксуса. Прилавки были уставлены корзинками с зажаренными на вертеле свиньями и цыплятами. И повсюду можно было угоститься утками по-пекински, утопающими В сложных соусах, непременном дополнении ко всем местным блюдам.
Базарный желтолицый люд таращился на проходящих и обменивался замечаниями по поводу европейской парочки. У всех были прямые черные волосы – разной длины и по-разному причесанные. Благодаря бесовскому подарку Мак понимал доносившиеся до него обрывки разговоров.
– Ой, ты только погляди на этих типов!
– Вот так так! Что это за люди?
– Не иначе как иностранцы!
– Какой нелепый цвет лица!
– Какие безобразные огромные глаза!
– Поглядите, как одет этот парень! Вот так пугало!
– А девка-то, никак на высоких каблуках! У нас их и сумасшедшая не надела бы, ведь на такой непрочной обуви можно так навернуться, что ой-ой-ой!
– Да, наши женщины поумней будут!
Хотя толпа шумела и насмехалась, однако потешалась над иностранцами вполне беззлобно. Миновав рынок и расставшись с его бесчисленными ароматами, Мак, Маргарита и их проводник вышли на широкую, обсаженную деревьями улицу, ведущую ко дворцу. Вскоре они оказались в обнесенном каменной стеной дворике у открытых высоких ворот.
Дорогу им заградил одетый в боевые доспехи начальник стражи – в одной руке меч, в другой – щит.
– Кто идет?
– Безвестный солдат привел посла из Офира и его спутницу, которые желают повидаться с ханом, – ответил монгольский воин.
– Ты привел их в удачную пору, – сказал начальник стражи. – Двор в полном сборе, только что Кублай-хан завершил говорить о делах со своими советниками, а время трапезы еще не наступило. Самое время чем-либо развлечься. Проходи, безвестный солдат, и веди к хану наших дорогих гостей.
Сказочная роскошь внутреннего убранства замка восточного сатрапа попросту не поддается описанию. А раз не поддается – и не будем описывать. Скажем только, что наши герои прошли по коридору, стены которого были украшены иероглифическими надписями; в них китайские поэты утверждали, что нет ничего достойнее, чем любоваться неспешным течением вод.
Наконец перед прибывшими распахнулись будто сами собой последние двери – овальные украшенные богатым орнаментом бронзовые двери в ханский приемный зал.
– Как прикажете доложить о вас? – спросил темноволосый карлик.
– Посол Офира, – сказал Мак. – И его подруга.
Большой приемный зал был освещен холодным безжалостным светом новомодных факелов, завезенных из Франции. В этом ярком свете Мак увидел на помосте перед собой группу богато одетых людей. В центре помоста, на особом возвышении, сидел на низком троне мужчина не худой и не толстый, не молодой и не старый, на вид ни добрый, ни злой, не очень смуглый и не очень бледный, не урод и не красавец, с бородой не то чтобы большой, но и не маленькой. Превосходная степень относилась лишь к одному – к алмазу на его тюрбане. Это был действительно всем алмазам алмаз. И Маку не потребовалось, так сказать, заглядывать в программку, чтобы догадаться, что перед ним сам Кублай-хан.
По бокам от хана располагались знатнейшие из подданных, его дядья и тетки, братья и сестры и прочая ближайшая родня; придворных рангом помельче было пруд пруди. Чуть ниже Кублай-хана на маленьком троне восседала бледная блондинка – по всей видимости, княжна Ире.
Вдоль стен стояли лучники с луками на изготовку – эти ханские телохранители никому не доверяли, следили за движениями всех присутствующих и были готовы в любой момент сразить стрелой любого, кто вздумает покуситься на жизнь их владыки. За отдельным маленьким столиком сидел иссохший старичок в щедро украшенной звездами мантии – несомненно, придворный маг. А неподалеку от него сидел аккуратно одетый молодой мужчина европейского вида, в панталонах и камзоле, в небольшой фетровой шляпе с ястребиным пером. То был Марко Поло.
– Стало быть, вы прибыли из Офира? – спросил Кублай-хан.
Памятуя о словах Мефистофеля, Мак ел глазами ханский скипетр. Скипетр как скипетр, ничего в нем особенного. Но было бы глупо сомневаться в верности информации злого духа.
– Вы первый офирец, что посещает нашу страну, – продолжал Кублай-хан. – Или вы предпочитаете звать себя офирянином?
– Выбирайте название по вашему вкусу, ваше величество, – ответил Мак.
– Смотри-ка, Марко, – сказал Кублай-хан. – Еще один твой соотечественник!
Мужчина в шляпе с ястребиным пером скользнул взглядом по Маку и нахмурился.
– Человек мне неизвестный. Как вас зовут, приятель, и из каких краев вы явились?
– Зовут меня доктор Иоганнес Фауст, – сказал Мак, – а родился я в германском городе Виттенберге, но в последнее время служу послом в Офире.
– Что-то не слыхал об офирском после в Европе, – сказал Марко Поло.
– Ничего удивительного. Мы, жители Офира, домоседы, путешествовать не любим. Почтенный Марко Поло, мы не стремимся соперничать с вашими соотечественниками, венецианскими купцами, которых знают во всех концах мира.
– Выходит, вы знаете меня?
– Еще бы. Слава ваша достигла даже такой отдаленной страны, как Офир.
Марко Поло пытался сохранить вид строгости, но внутренне был весьма польщен.
– Расскажите мне, любезный, побольше о товарах, производимых вашей страной.
– О, чего мы только не поставляем в другие страны! – воскликнул Мак. – Но самое важное: золото, серебро, кость, обезьяны и павлины.
– Обезьяны? Занятно, – сказал Марко Поло. – Великий хан как раз подумывал о закупке большого числа обезьян.
– Лучших обезьян, чем наши, нигде не найти, – заверил Мак. – У нас есть обезьянки и обезьянищи, крикливые макаки, громадные гориллы, рыжие орангутанги – всех не перечислить. Можем поставлять ханскому зверинцу все существующие виды обезьян.
– Замечательно, – кивнул Марко Поло, – попозже мы обсудим в деталях эти поставки. Хан желал бы закупить и некоторое число павлинов, если вы не заломите слишком большую цену.
– Будьте покойны, – сказал Мак. – Цена божеская. В этот момент в разговор вмешался придворный маг:
– Из Офира, говорите? Из города неподалеку от Шебы?
– Совершенно верно, – ответил Мак. – Вы правильно представляете местонахождение моей страны.
– Это еще надо проверить, – проворчал волшебник.
– Надеюсь, вы найдете наш город на месте и в добром здравии, – сказал со смешком Мак, но больше никто не рассмеялся его шуточке.
Кублай-хан провозгласил:
– Добро пожаловать в мой дворец, доктор Фауст, посол страны Офир. Нам угодно побеседовать с вами через некоторое время, ибо – да будет это известно всем – мы любим выслушивать увлекательные рассказы о дивных далеких странах. Дорогой Марко, коего мы чтим как нашего сына, поведал нам множество чудесных историй, чем нас немало потешил. Однако всяк рассказывает по-своему и добавляет новое, а посему заслуживает быть выслушанным.
– Всегда рад услужить вашему величеству, – сказал Мак. Одновременно он отметил кислую мину на лице Марко Поло – тому пришлось явно не по душе появление конкурента-рассказчика. Судя по всему, в его лице Мак не приобрел друга при ханском дворце.
– Что скажет нам женщина? – спросил Кублай-хан. Мак зашипел на Маргариту:
– Отвечай, он к тебе обращается!
– Что он говорит? – отозвалась Маргарита. – Я ни слова не понимаю из этой тарабарщины!
– Я буду говорить от твоего лица, – сказал Мак и обратился к Кублай-хану: – Это Маргарита, моя верная спутница, которая, увы, не знает ни слова на вашем языке.
– Ни слова? Какая досада! А так хотелось бы выслушать ее историю!
– Я с готовностью переведу ее для вас, – отвечал Мак. – Хотя Маргарита такая восхитительная рассказчица, что перевод может только испортить ее повествование.
– В переводчике не будет нужды, – сказал Кублай-хан. – Недавно мы создали при дворце центр быстрого обучения монгольскому языку для наших подданных, не говорящих на этом языке, и для иноземных друзей. А что до вас, вы говорите на нашем языке безупречно.
– Премного благодарен за такие слова, – сказал Мак с низким поклоном. – У меня с детства был талант к языкам.
– А твоей женщине следует учиться. Объясни ей, что она должна приступить к урокам немедленно и не оставлять занятий, покуда не заговорит бегло на монгольском языке.
Мак повернулся к Маргарите:
– Слушай, я тебе сочувствую, но они собираются забрать тебя на учебу – хотят, чтобы ты как следует обучилась их тарабарщине.
– О нет! – взмолилась Маргарита. – Я и немецкой-то грамоте училась без большой охоты! И зареклась еще учиться!
– Не артачься, дурочка, – сказал Мак. – Не в моей воле тебе помочь.
– Проклятье! – тяжело вздохнула Маргарита. – Не путешествие, а черт знает что! Никакого удовольствия!
Но деваться было некуда, и пришлось ей покорно последовать во внутренние покои дворца в сопровождении двух желтолицых служанок.
По дороге в отведенные ему покои, куда его вел длинными галереями и коридорами слуга по имени Вонг, Мак обратил внимание на одну странную особенность. Огонь в фонаре Вонга время от времени начинал метаться, словно на сквозняке, в местах, где поблизости не было ни окон, ни дверей. Проходя мимо малиновой ленты, перекрывавшей вход в боковое ответвление коридора, Мак поинтересовался:
– А что в той стороне?
– Это коридор во флигель духов, – пояснил Вонг. – Там обитают духи покойных поэтов. Всем живущим вход туда воспрещен. Лишь самому хану и его слугам, жрецам искусств, позволено входить туда – и то лишь принеся с собой необходимые жертвоприношения.
– Что за жертвоприношения?
– Яркие разноцветные каменья, морские раковины, изумрудные мхи и разные другие вещи, любимые духами скончавшихся рассказчиков.
Вонг охотно поведал, что в мире мало царей, оказывающих такое гостеприимство, как Кублай-хан, а в пристрастии к историям всяких чужестранцев Кублай-хану просто нет равных. Этим он резко отличается от большинства монголов, которые достаточно равнодушны к другим землям и другому образу жизни. Хан поощряет людей со всего света приезжать в его дворец с рассказами о своих странах и тамошних обычаях. Причем он любит обстоятельные рассказы о семьях путешественников – чем подробнее, тем лучше. Благосклонность хана к заезжим рассказчикам простирается так далеко, что он выделил целое крыло дворца специально для приезжих.
И эта часть дворца – роскошная гостиница, едва ли не лучшая в мире, где примут всякого без предварительного заказа, без платы. Одно условие – яркий рассказ.
В ханском дворце бывают не только послы, но и нищие-попрошайки. Но нищие совсем особенного рода. В понимании хана можно иметь набитую мошну, но оставаться нищим, если тебе нечего рассказать. Во дворце привечали и одаривали именно такого рода нищих – у которых не было за душой ни одного по-настоящему интересного рассказа. Этих несчастных хан числил среди самых обездоленных мира сего и не жалел на них денег из своей казны.
Помимо роскошных чертогов для говорливых путешественников во дворце имелся флигель для странствующих душ усопших поэтов и рассказчиков. Кублай-хан верил, что души поэтов бессмертны и надвечные силы создали нарочно только для них особое небесное царство. Но души поэтов время от времени тянет обратно на Землю, ибо вдохновение поэтов во многом питается повторным посещением мест, где они испытали сладость побед или горечь поражений. Во время странствий по своим излюбленным деревенским тропинкам или по памятным городским улицам души поэтов становились уязвимы и подвержены влиянию смертных.
Согласно убеждению Кублай-хана, если в такие моменты кто-то из людей совершит правильные ритуальные действия, предложит душам достойные дары, то они направятся во дворец хана, ибо знают, что там их ждет сердечный прием. А когда они явятся во дворец, там их ждет все, что мило и бесценно для поэтической души: полоски мягкой шерсти, сияющие осколки зеркал, кусочки янтаря, античные серебряные монеты, морская галька причудливых цветов… Да, именно это, по общей молве, дорого душам усопших поэтов, и хан приказал собрать превеликое множество подобных предметов. Все они были разложены в покоях, отведенных для душ усопших поэтов. В этих покоях постоянно тлели благовония и горели свечи. И время от времени то одна душа, то другая забредала туда на упоительный праздник воспоминаний, навеваемых предметами этой коллекции. А на прощание душа – в благодарность – одаряла хана каким-либо прелестным поэтическим сном.
Вот отчего у хана было столько замечательных снов, ибо в них души умерших великих повествователей рассказывали ему о безумных белых китах, о заговорах на римском Форуме, об армиях, пересекающих бескрайние заснеженные просторы.
Ему снилось, как он сбивается с тропки в лесу и бродит по чащобе, ему снилось, что он, как сказочный герой, делает выбор между прекрасной женщиной и тигром… Таким образом хан собирал мед занимательных историй ежедневно и еженощно, бодрствуя и во сне, так что в конце уже не отличал сон от яви. Говорят, втайне он вынашивает мечту стать вечным слушателем усопших поэтов – после своей кончины.
Апартаменты Мака были роскоши почти неизвестной в Европе. Для простого парня, не бывавшего в царских дворцах, эта роскошь была просто запредельной. Хан на славу позаботился о комфорте своих гостей, подумав о многих мелочах. Слуги, подававшие еду и питье, готовившие горячую воду в бассейне, были вышколены в умении стушевываться – они приходили и уходили неслышными тенями, ни звуком, ни взглядом не нарушая уединения и внутреннего сосредоточения гостей. И Мак купался бы в комфорте, но душу грызла мысль о предстоящем выборе. Ведь он не праздный путешественник. Ему предстоит еще та работенка!
Каким-либо образом распорядиться судьбой Марко Поло – похоже, именно с этого стоит начать. Спасение Марко Поло – разве это не доброе дело? По крайней мере из этого спасения ничего худого получиться не может, ведь так? Кто же осудит Мака за то, что он спас человеческую жизнь? А вот искать нового мужа княжне Ире – дело довольно-таки опасное, да и не знаком он с ней пока что…
Что касается кражи скипетра – Мак своими глазами видел, что за ханом постоянно следуют лучники со стрелами на тетивах. Чересчур резко дернешься в сторону хана, и из Мака мигом сделают ежа с деревянными иголками. Яснее ясного, к хану близко не подойти.
Выходит, нет иного пути, кроме как спасать венецианского купца-путешественника.
– А скажи-ка мне, – обратился Мак к Вонгу, – далеко ли отсюда живет Марко Поло?
– Хан отвел ему особые покои во дворце, – ответил Вонг, – но, помимо этого, Марко Поло подарены несколько пекинских особняков, а также две загородные усадьбы с озерами, с обширными парками и садами, с тихими беседками…
– Бог с ними, – прервал Мак. – Мне одно нужно – найти его и переговорить с ним.
– В настоящий момент Марко Поло в Большом Пиршественном чертоге – украшает зал для праздника, который он затевает в честь хана.
– Будь любезен, отведи меня туда.
