Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 17"
Автор книги: Роджер Джозеф Желязны
Соавторы: Роберт Шекли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Мак и Мефистофель объявились в Чистилище – неподалеку от входа в небольшой дом на холме, у того места, где предстояло подводить итоги Тысячелетнего Турнира и выносить окончательный приговор.
– Куда это мы попали? – спросил Мак.
– Это Сектор ожидания Чистилища. У меня тут домик с чуланом, могу определить на время вашего Боттичелли. Или желаете продать его мне без промедления?
– Нет. Пожалуй, сохраню его себе до поры, – сказал Мак. – Ну как мои успехи?
– То есть?
– Хорошо ли я поработал во Флоренции? Мефистофель помалкивал, пока они не вошли внутрь дома, где бес указал комнатку за дверным проемом в виде арки – там можно было оставить картину. Лишь тогда Мефистофель ответил:
– Вам не удалось уладить ссору между Медичи и Савонаролой. Так что эффективность ваших трудов равна нулю.
– Зато я посоветовал Макиавелли ни в коем случае не писать «Государя». Ведь это хороший поступок с моей стороны?
Мефистофель пожал плечами:
– Откуда мне знать. Пусть богиня Необходимости решает. И Добро и Зло – покорные слуги Того, Что Должно Произойти. Кстати, что это был за человек? Похоже, он вас знал.
– О ком вы говорите?
– Тот, который вас спас от Пико делла Мирандолы.
– Какой-то придурок, – сказал Мак, твердо решив не упоминать настоящего Фауста. – Понятия не имею, кто он такой. А картинка ничего, славная?
Мефистофель держал картину на вытянутых руках и какое-то время внимательно рассматривал.
– Замечательная работа. С удовольствием приобрету.
– Погодите, всему свое время. Сперва я должен узнать ее настоящую цену, чтобы не продешевить.
– Правильный ход мыслей, – согласился Мефистофель. – Вот вам набор для заклятия, которое перенесет вас в Лондон. Особо там не канительтесь, мы ждем вас для проведения следующего этапа Турнира.
– Не беспокойтесь, я не стану задерживаться.
Мефистофель кивнул головой и исчез. Мак огляделся и заметил большой металлический ларь с ключом в замке. Он повернул ключ, открыл ларь и уже собирался положить картину Боттичелли на дно, как вдруг услышал скребущий звук у себя под ногами. Он поспешно отскочил в сторону, и вовремя. Земляной пол стал крошиться, из него выскочил край какого-то металлического предмета. Дыра стала быстро расширяться, и Мак увидел что кто-то внизу работает небольшой лопатой. И вот из дыры вылез сам работник – гном. Это был знакомый нам Рогнир.
– Здрасть!.. – сказал Мак без особенного испуга – ему уже приходилось видеть гномов на Ведьмином шабаше, и с Рогниром он успел там познакомиться.
– Отличная картина, – восхитился Рогнир. – Где вы достали такое сокровище?
– Ничего картинка, да? Раздобыл ее в Ренессансе. Есть такая область в Италии – Ренессанс, а там город Флоренция.
– О! И как вас туда занесло?
– Я участвую в одном турнире, – пояснил Мак. – От результатов этого состязания будет зависеть судьба человечества в последующую тысячу лет.
– И вас послали в эпоху Возрождения только за тем, чтобы слямзить эту картину? – спросил Рогнир.
– Я и сам не знаю, какого лешего меня туда закинули. Я там еще кое-что делал. А картину прихватил для Мефистофеля – он любитель и намекнул, что заплатит за нее большие деньги. Но я ее еще не продал. Вначале хочу разведать ее настоящую рыночную стоимость.
– Стало быть, он хотел купить у вас картину, так?
– Ну да. Раз уж я попал туда, грех было не прихватить картину. Ладно, вы простите, но мне пора. Я спешу в Лондон. Серьезное дело.
– Удачи, – сказал Рогнир. – Может, еще увидимся в Лондоне.
– Буду рад, – ответил Мак, поглядел на дыру в полу и мусор и несколько робко спросил у гнома: – Слушайте, а вы все это уберете перед тем, как уйти отсюда, а?
Рогнир заверил его, что приберется за собой и картина Мака никуда не пропадет.
Гном пошел дальше по своим делам – размышляя о Маке. Вот лопух! Этот парень никак в толк не возьмет, что им манипулируют как хотят. Ему бы взять свою судьбу в собственные руки – нет, такая мысль даже не приходит в его глупую башку! Он постоянно у других на побегушках, смотрит им в рот и делает как велят. Видимо, всю жизнь провел в этакой вот зависимости. А между тем он вроде бы славный малый – что-то в этом оболтусе есть такое, что странным образом привлекает к нему симпатию…
АхиллА тем временем стремительно развивался ряд событий – последствия того, что Аззи, ни у кого не спросясь, взял и похитил Елену Прекрасную из Царства мертвых, где она вместе со своим супругом Ахиллом занимала виднейшее место в иерархии мертвых душ, будучи одной из главных фигур тамошней светской жизни.
Аззи умыкнул Елену по вдохновению, между прочим, ни на секунду не задумавшись, что так дела не делаются, и не подозревая, к каким последствиям может привести такого рода поступок. Если бы он хоть чуть-чуть задумался, он бы вспомнил, что мертвые души отнюдь не беспомощны – ими весьма опасно помыкать.
Ахиллу пришлось очень и очень не по нраву, когда в один прекрасный вечер он вернулся с охоты за мертвой душой оленя в затянутых туманом лугах, которые начинаются сразу за Пучиной отчаяния, – и не обнаружил дома Елены Прекрасной. Обычно она всегда поджидала его с охоты. Сперва он подумал, что она отправилась к соседям в гости. Но из расспросов выяснилось: никто ее не видел в последнее время. Это довольно странно – куда может пропасть человек из Царства мертвых? Из Царства мертвых попросту некуда пропасть. Стало быть, Елену кто-то украл! Ахилл поспешил за советом к своему другу и соседу Одиссею.
Одиссей – один из самых выдающихся характеров мировой истории, его рейтинг среди героев прошлого крайне высок и устойчив. Разумеется, Одиссей даже в Царстве мертвых не мог почить на лаврах. Были и у него кое-какие проблемы с поддержанием этого высокого рейтинга в самом Царстве мертвых. Основой славы и главнейшей чертой характера Одиссея было его хитроумие. Но даже будучи семи пядей во лбу и хитрецом из хитрецов, он успел совершить едва ли не все подвиги хитрости и теперь затруднялся придумать что-нибудь новенькое, ошеломляющее, чтобы заставить всех опять говорить о себе. Человек, вошедший в историю олицетворением каких-либо черт, может достичь великих успехов в самореализации, а затем увянуть, ослабеть, утратить привычную энергию – однако его все равно грызет желание блеснуть былой силой, превзойти самого себя в своих легендарных делах. А между тем всем известна пословица, что старого пса новым фокусам не научишь. Время текло, люди кругом умнели, а Одиссей пользовался все тем же набором хитроумных трюков. Редко-редко удавалось выкинуть что-нибудь поподлее прежнего, но хитроумнее прежнего – никогда. Это сильно ущемляло самолюбие Одиссея. Он привык быть победителем и готов был на все, лишь бы остаться в роли вечного триумфатора, умеющего одурачить всех и вся.
К тому же ему чертовски не нравилось быть мертвым. Без тела ему было как-то не по себе. Его выводили из себя все эти мертвые души, среди которых он жил, – только и знают, что ныть днями о тяжелых условиях проживания в загробном царстве, талдычат о добрых старых временах, когда они жили на земле, а не под землей. Он не позволял себе унизиться до нытья. Сохраняйте присутствие духа, не уставал повторять он своим друзьям и знакомым. Не теряйте формы. И хотя мертвые не могут накачать мускулы, Одиссей регулярно упражнялся и без дела не сидел.
«Мы обязаны сохранять активность, – говорил он мертвым душам, которые обращались к нему за советом, как им жить дальше, – мы должны сохранять вкус и способность к любого рода деятельности. Неважно, чем вы занимаетесь, лишь бы ваши мозги не ржавели в бездеятельности».
Когда к нему пришел Ахилл с просьбой о помощи, Одиссей сидел на крыльце своего дома – жил он в мраморном особняке неподалеку от берега одного из притоков Стикса. На лужайке перед его домом среди мхов росли царские кудри. Большая часть сада была затенена осокорями – эти вездесущие тополя быстро начинают действовать людям на нервы как в Царстве мертвых, так и в Царстве живых.
День был мрачный, неприветливый – впрочем, иных в загробном царстве не бывает. Вне дома было довольно-таки прохладно, однако не настолько, чтобы сидеть в четырех стенах. В гостиной Одиссея имелся камин, но с плохой тягой, дававший мало тепла. Хотя что толку в исправном камине? Все равно мертвые никогда не могут по-настоящему согреться. Одиссей провел Ахилла на кухню и предложил позавтракать вместе – разумеется, и финики, и каша были ненастоящие, нематериальные, как и все вокруг, но уж так люди устроены, что и после смерти держатся за свои привычки, а регулярное питание – одна из самых устойчивых привычек. В Царстве мертвых даже банкеты устраивают с заранее продуманным меню. Вечность, сами понимаете, штука долгая, и радости гурманства – один из способов коротать ее.
Секс – еще один способ коротать вечность, хотя мертвые души не способны, за неимением плоти, заниматься плотской любовью в прямом смысле слова. У бесплотных нет ни физических чувств, ни физических ощущений. Но люди так привыкают к сексуальным радостям, что и за гробом продолжают ими заниматься – вернее, их имитацией.
В настоящий момент Одиссей был мужчиной одиноким – с Пенелопой они расстались давным-давно. Одиссей так и не поверил окончательно, что за двадцать лет, пока он был в отлучке на Троянской войне, Пенелопа не согрешила ни с одним из толпы навязчивых поклонников, которых он перебил по возвращении домой. Какое-то время он сохранял семью исключительно ради своего сына Телемака. Но затем Телемак также вошел в легенду, стал героем – не Бог весть каким, но все-таки героем. Теперь он обитал в другом районе Царства мертвых и водил дружбу с тамошней золотой молодежью – детьми знаменитейших личностей всех времен.
Таким образом, Одиссей жил сам по себе, и свободного времени у него было хоть отбавляй. Ежедневно он подолгу упражнялся. Иногда посещал своего друга Сизифа. Тот был вечно занят – вкатывал на гору огромный камень. Никто его не заставлял это делать. Его освободили от проклятия много-много лет назад. Однако, по словам Сизифа, надо же чем-то заниматься, а к этому делу он привык, да и легендарный образ бессмысленного труда необходимо поддерживать. Поэтому он вкатывал камень наверх, сталкивал вниз и снова принимался за работу.
Порой Одиссей заглядывал в гости к одному из своих самых старинных и закадычных друзей – к Прометею, который по сю пору был прикован распятым на скале и орел регулярно прилетал клевать ему печень. Боги никак не решались освободить Прометея – уж очень у него опасный характер. Освободишь героя – поставишь под угрозу всеобщее спокойствие, ибо мир земной еще не готов к личной свободе, за которую исступленно ратует Прометей. Ведь это такой упрямец – ни за что не поклянется держать свои идеи свободы при себе. Опять-таки, со временем мог выработаться какой-либо компромисс – рано или поздно все мертвые души идут на уступки, но Прометей был не только упрям, но и озабочен сохранением своей репутации богоборца. В последнее время у него было отвратительное настроение и несколько дней он не желал беседовать даже с Одиссеем. Мертвые души злословили, что теперь единственным другом Прометея остался орел, прилетающий клевать его печень.
В общем, Одиссей крепко скучал. Когда-то он любил охотиться на оленей-призраков, но и это ему обрыдло. У этой охоты есть «маленький» недостаток – вы не можете убить оленя-призрака. А если бы и смогли каким-то чудом, то попробуйте-ка его зажарить и съесть!..
Ахилл с его печалями был настоящей находкой для Одиссея, стосковавшегося по общению. Одиссей тотчас предложил идти к королю Царства мертвых Дису – в черный дворец, где Дис жил вместе с Прозерпиной.
Дису хватало своих трудностей.
В разгаре было судебное разбирательство между ним и Плутоном, одним из древнеримских хтонических божеств, то есть богов загробного мира. Недавно Плутона назначили главным богом римского подземного мира, и он вел сепаратистские интриги с целью провозгласить себя независимым монархом и выломиться из строгой иерархии, существующей в Царстве мертвых. Вследствие неожиданной карьеры Плутона Дис потерял власть над изрядной частью дохристианского загробного мира и римлянами, бывшими прежде его подданными. С одной стороны, он был рад избавиться от этих подданных – даже в Царстве мертвых римляне и греки живут как кошки с собаками. С другой стороны, сокращение числа подданных било по его самолюбию, уменьшало границы царства и приводило к усыханию легендарного величия Плутона как крупной мифической фигуры.
Помимо этого он участвовал в других нескончаемых юридических тяжбах: постоянно кто-нибудь стремился подмять под себя независимый эллинский загробный мир. К примеру, боги людей, говорящих на санскрите, собрали веские доказательства того, что все греческие боги были когда-то подчиненными божками в санскритской мифологии, и стремились это положение восстановить. До сих пор Дис ухитрялся оттягивать окончательное решение вопроса, но все равно его власть над эллинским загробным миром оставалась шаткой.
Проблемы, проблемы!.. А тут еще Ахилл с Одиссеем явились, справедливости требуют.
– Что я должен, по-вашему, сделать? – не без раздражения спросил Дис. – У меня над верхним миром никакой власти. Они там говорят: пусть, мол, этот Дис сидит в своей Преисподней и не рыпается. У них там нынче свои, новые боги.
– Не верю, что вы так уж ничего не можете сделать, – сказал Ахилл. – Коль скоро вы так немощны, то пора вам уступить правление в Царстве мертвых кому-нибудь более энергичному. Я думаю, мне следует поставить этот вопрос на следующей законодательной сессии Всеэллинской Генеральной ассамблеи.
– А вот это ни к чему! – воскликнул Дис. – Давайте лучше вместе подумаем над вашим делом. Вы подозреваете кого-либо в похищении?
– Судя по всему, тут замешан один демон, – произнес Ахилл. – Об этом мне сказала одна из эриний – Алекто. Он из тех духов, что появились позже нашей эпохи.
– Что за демон, к каким силам принадлежит? – спросил Одиссей.
– По словам Алекто, он представляет не то силы Тьмы, не то силы Зла, – ответил Ахилл. – Не помню точно, какие именно.
– Тьмы и Зла… – задумался Одиссей. – Пожалуй, это силы одного рода, стало быть, для нас очевидно, к кому обращаться – к противной стороне. Правда, я никогда толком не понимал разницу между Добром и Злом. Прошло много столетий после моей смерти, прежде чем люди стали проводить разграничения между ними.
– Я тоже ни аза не понимаю в этих мудрствованиях по поводу Добра и Зла, – признался Дис. – Но, по-моему, люди наверху обожают рассуждать на эти темы.
– Пусть рассуждают себе, о чем хотят, – сказал Одиссей, – тут случилось безобразие, которое надо немедленно исправить. Дайте нам, пожалуйста, временные пропуска на выход в мир живых и мандат, разрешающий нам действовать с целью восстановления законности в Царстве мертвых. А мы с Ахиллом доведем ситуацию до сведения большого начальства.
– Ладно, все получите, – сказал Дис. Про себя он порадовался тому, как все повернулось. Самое важное в искусстве мудро править – умение вовремя спихнуть ответственность на нижестоящих. Теперь пусть Одиссей восстанавливает попранную справедливость, пусть у него болит голова.
После того как Дис дозволил ему сопровождать Ахилла в мир живых, Одиссей решил обратиться за помощью к Тиресию – одному из самых знаменитых колдунов античного мира. Уж он-то должен знать, как следует поступать в столь сложной ситуации и куда направиться для начала.
Сперва героям следовало приготовить в жертву определенное количество крови, потому что Тиресий и говорить с ними не станет без жертвенной крови. Колдун упрямо держался за этот старинный обычай. А с кровью в Тартаре – Царстве мертвых – ясное дело, большая напряженка. Однако Дис счел своим долгом выделить им целый бурдюк крови из личных запасов. (Кровь для эллинских мертвых – желаннейший хмельной напиток; формально в Тартаре его не сыскать, но имей нужных знакомых и не будешь просыхать.)
Итак, два героя направились в священную рощу Персефоны – заросли осокоря и старых ив в месте слияния двух притоков Ахерона: Флегетона и Коцита, известных под названием реки Плача. Там они вырыли канавку и вылили туда всю кровь из бурдюка. Чего им стоило удержаться и не выпить ее! Но они преодолели соблазн – одно слово, герои! Им пришлось решительно отказывать многочисленным мертвым душам, которые окружили их и просили немного крови. Отказали даже своему бывшему верховному полководцу – Агамемнону, который приковылял в рощу, чуть заслышав притягательный запах. Кровь предназначалась исключительно Тиресию.
Кровь разлилась по канавке – темная, густая. И вдруг всколыхнулась и стала медленно убывать, словно ее всасывал невидимый рот. Сразу же после этого появился Тиресий – невесомая фигура в длинной шерстяной мантии, на лице узоры из охры и голубой глины, пряди густой седой шевелюры падают на лоб и почти закрывают глаза.
– Да будет вам сопутствовать удача весь сегодняшний день, доблестные мужи, – приветствовал он Одиссея и Ахилла. – Огромное спасибо за столь щедрую жертву. Видать, из Дисовой заначки? Качественная кровушка. Еще немного не осталось? Жаль, жаль! Так чем могу вам услужить?
– Мы разыскиваем Елену Прекрасную, – доложил Одиссей. – Ее незаконно выкрали у супруга – у Ахилла, вот он.
– Похоже, эту красавицу вечно кто-нибудь похищает, – сказал Тиресий. – Подозреваете кого-либо?
– По слухам, это демон, из тех, что появились после нашей эпохи. Но мы не знаем ни имени его, ни местонахождения. Нам позарез нужен ваш совет и помощь.
– Хорошо, пособлю, – согласился Тиресий. – Демона того зовут Аззи, и он принимает участие в состязании за передел власти между силами Тьмы и Света – сейчас это главное событие, занимающее умы человечества.
– Нам надо побыстрее разыскать его! – воскликнул Ахилл.
– Вам предстоит очутиться в мире, очень и очень непохожем на наш, – предупредил Тиресий. – Чтобы навести нужные справки, понадобится посетить самое гнездилище Зла – оно у них тоже называется Преисподней и там всем заправляют силы Тьмы. Поскольку у вас есть на то разрешение Диса, я снабжу вас составом для заклятия, потребного для путешествия в пространстве. Разумеется, сам-то я уже сейчас ведаю, с кем в настоящее время Елена Прекрасная.
– Скажите же! – вскричал Ахилл.
Тиресий с намеком кашлянул, будто у него пересохла глотка, и со значением покосился на канавку, где не осталось ни капли крови.
– Увы, больше нет, – сказал Одиссей. – Однако при первой же возможности мы раздобудем вам жертвенной крови!
– Что ж, честного слова Одиссея мне достаточно, – кивнул Тиресий. – Но предупреждаю вас, отыскать Елену будет чрезвычайно трудно. Она постоянно перемещается в пространстве и времени, с тех пор как сопровождает в странствиях знаменитого мага по имени Фауст.
– Фауст? – переспросил Ахилл. – Имя, похоже, совсем не греческое.
– А он и не грек. В мире наверху сейчас поднялись другие народы, им принадлежит и торговое, и военное, и интеллектуальное могущество. Что до этого Фауста, он участвует в игре, которую затеяли боги. Я имею в виду новые, неизвестные вам боги.
– Хотел бы я знать, между прочим, – вставил Одиссей, – куда подевались старые боги?
– Большинство из них никуда не подевались, просто приняли другие имена, – пояснил Тиресий. – Живут себе под новой личиной и чаще всего даже не вспоминают золотые деньки на Олимпе в Греции. Разве что Трисмегистус остался верен первой родине: он широко известен и занимается крупным бизнесом, то бишь торговлей, под именем Гермеса.
– Не мучьте – где нам настичь Фауста и Елену?
– Они все время путешествуют, – сказал Тиресий. – И не только в разные утолки Земли. Они мечутся из эпохи в эпоху.
– Можно добраться до них на корабле? – спросил Ахилл.
– Нет, разве что это будет заколдованный корабль. Путешествовать благодаря заклятию – единственный выход.
– А по суше туда не попасть?
– И не мечтайте. Туда, куда отправилась Елена, без некоторой помощи волшбы вообще не попасть. Ну да не беда, у меня с собой мешок с духами странствий, которые помогут вам попасть куда следует.
При этих словах Тиресий вынул из-под мантии седельный мешок, который подозрительно зашевелился в его руке, заверещал, завздыхал, захныкал.
– Духи странствий сегодня что-то не в меру егозливы, – посетовал Тиресий. – Обращайтесь с ними осторожно и берегите пальцы, когда будете вытаскивать их из мешка. А главное, не порите горячку. События должны развиваться последовательно, шаг за шагом. Сперва отправляйтесь в Преисподнюю, получите там официальное разрешение вернуть Елену Прекрасную. В таких делах очень важно соблюсти все формальности.
– Вы нас проводите туда? – спросил Ахилл.
– Нет. Однако я буду поблизости, если вам срочно понадобятся какие-либо сведения. И не забывайте – за вами должок, еще бурдюк крови. На сем прощайте.
Когда Тиресий исчез, Одиссей подосадовал, что старец-колдун поделился своими знаниями так скупо, но ведь ясно – из этого прохвоста больше ничего не вытянешь. Одиссей осторожно развязал узел, стягивающий горловину седельного мешка, и ловко вытащил самого смирного духа странствий, который лежал свернувшись клубком, тогда как другие вертелись и рвались наружу. Одиссей поспешно стянул тесемку мешка и привязал к нему извлеченного духа. Тот задергался, заизвивался в его руке, но Одиссей держал его крепко и быстро произнес нужные слова заклинания. Дух замер, выпрямился и потом потянул мешок изо всей силы. Одиссей вцепился в мешок, Ахилл в хитон друга – и оба, без знакомой по литературе дребедени вроде вспышек огня и серы, не счаялись как оказались в Царстве нечистой силы.
