Текст книги "Зеркало Медузы"

Автор книги: Роберт Маселло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава 34

Когда Дэвид проснулся, он не мог поверить своим глазам. Во-первых, он лежал под пологом в роскошной кровати. Во-вторых, в его объятиях спала Оливия. Их одежда, сухая и выглаженная, была аккуратно сложена на деревянной этажерке. Рядом находилось несколько новых предметов – обувь и плащи. Кто-то тихо постучал в дверь. Он натянул одеяло на плечи Оливии и крикнул:

– Войдите.

Молодая горничная внесла поднос с завтраком, поставила его на стол и, не глядя в их сторону, раздвинула шторы. Из окна открывался прекрасный вид на парк и озеро с лодочной станцией. Сейчас оно выглядело безмятежным и мирным.

– Мсье Сант-Анджело просит вас после завтрака повидаться с ним в гостиной, – сказала девушка.

Когда она вышла, Оливия открыла глаза.

– Значит, это все на самом деле?

Дэвид смущенно улыбнулся.

– Я думаю, да.

Обнаженное тело Оливии и ее голова, покоившаяся на его груди, выглядели достаточно реальными и соблазнительными. Их тела создали уютное углубление в мягком матраце. Он чувствовал, как ее тонкие пальцы поглаживали его плечо, руку, бедро… Но как бы сильно ему ни хотелось не прерывать ее прелюдию, естественные нужды требовали этого.

– Схожу коня привяжу, – сказал он.

– Коня? О чем ты говоришь?

– Это значит… Потом расскажу. И еще мне нужно позвонить.

Надев халат и взяв чашку кофе со стола, он вышел в коридор. Прошлым вечером ему не удалось осмотреть этот этаж. Увидев горничную, он спросил, где можно найти телефон. Она указала ему на гостиную, в которой, как и во многих комнатах особняка, стояли античные статуи. Взглянув на торс юноши с отбитыми руками и головой, он вспомнил скульптуру, которой некогда владел Козимо де Медичи. Другой бюст, судя по шапочке и регалиям, изображал какого-то папу римского времен Ренессанса.

Сначала Дэвид позвонил в отель «Крийон». Гэри оставил для него сообщение: «Свяжись со мной в любое время. Это очень важно». В Чикаго была середина ночи. Дэвид не стал ждать и набрал номер Гэри. Тот ответил на втором гудке.

– Извини, если я разбудил тебя, – сказал Дэвид. – В твоем сообщении говорилось, что дело не терпит отлагательства.

– Ты не получил мою голосовую почту?

– Я потерял телефон. Что случилось?

Дэвид услышал, как скрипнуло кресло. Почему Гэри не в постели? У него появилось недоброе предчувствие. Насколько плохой была ситуация, если Гэри до сих пор не передал ему привет от Сары?

– Дэвид, тебе нужно вернуться домой.

Его сердце замерло в груди.

– Почему? Что случилось? Я думал, что новый курс лечения улучшил состояние Сары.

– Не очень, – сказал Гэри.

Чувствовалось, что он взвешивал каждое слово.

– У нее случился рецидив, и лечение было приостановлено.

Дэвид надеялся, что он скажет о дальнейших предложениях врачей – о том, что они собирались предпринять в сложившейся ситуации… Но Гэри заговорил о другом.

– Сначала Сару направили в отделение интенсивной терапии, а затем перевели в другое место.

– В какое? – спросил Дэвид, боясь услышать ответ.

Судя по долгой паузе, Гэри тоже не решался произнести.

– В хоспис. На самом деле там неплохо. Они создали для нее все удобства. И Эмма теперь может навещать ее в спокойной и приличной обстановке. Саре дали отдельную палату. Из окна видны парк и пруд. Персонал очень вежливый.

Дэвид все еще не мог понять, к чему подводил его Гэри.

– К сожалению, доктор Росс считает, что она не пробудет там долго.

– О каком времени он говорит? – спросил Дэвид.

Они оба знали, о чем шла речь.

– В лучшем случае, несколько дней. Вот почему я прошу тебя вернуться как можно быстрее. Сара сказала, что будет ждать тебя… Ты же знаешь, если она вобьет себе что-то в голову, то так и будет…

Голос Гэри дрогнул. Он все чаще делал паузы.

– Но это слишком тяжело для нее… Она не продержится долго.

Когда они закончили разговор, Дэвид сел на диван и слепо уставился на бюст красивой женщины, стоявший в центре каминной полки. Ее лицо с высокомерным выражением было слегка повернуто в сторону. Грива роскошных волос ниспадала на обнаженные плечи.

Сначала он хотел позвонить в аэропорт и заказать билет на первый рейс в Штаты. Если повезет, он мог вернуться в Чикаго через восемь-девять часов. Но что это даст? Прощальный поцелуй умирающей сестре? Признание, что он не смог спасти ее, хотя был близок к цели? Однако поиски «Медузы» научили его одной непреложной истине: мир более загадочное место, чем принято считать.

Его взгляд снова остановился на бюсте, и по какой-то причине лицо прекрасной женщины привлекло внимание Дэвида. Он поднялся с дивана, чтобы осмотреть его поближе. Внезапно чувство, испытанное им при виде наброска Афины на страницах «Ключа к жизни вечной», вернулось к нему. Он знал, какая натурщица служила моделью для этого античного бюста.

– Я сделал его собственными руками, – произнес голос за его спиной.

Сант-Анджело стоял в дверном проеме. Он был одет в шелковую безрукавку, широкие темные брюки и хрустящую белую рубашку с пышными рукавами.

– Асканио привез мрамор из мастерской самого Микеланджело.

Он вошел в комнату и взглянул на Дэвида.

– Этот образ напоминает вам кого-то?

– Да.

– Я так и думал. Мы с ней встретились при дворе французского короля, и с того дня она стала моей музой. Ее звали Катариной.

Он нежно прикоснулся к бюсту.

– Какое у нее сейчас имя?

– Кэтрин.

Дэвид понял, что не было смысла скрывать от него подобную информацию. Сант-Анджело поковырял пол тростью и кивнул.

– Это так похоже на нее… хранить свое имя веками. Она всегда отличалась упрямством.

– А вы? – спросил Дэвид, не веря тому, что ведет такую беседу. – Вы ведь тоже носите свою фамилию долгие годы?

Маркиз склонил голову в согласии.

– Да, в этом мы с ней похожи. Мне не хотелось отказываться от фамилии Сант-Анджело. Так называлась тюрьма, которую я никогда не забуду. Фактически там произошло мое перерождение.

Сев в кресло с накрахмаленным чехлом, он жестом предложил Дэвиду устроиться напротив него.

– После всех этих лет мне очень приятно встретить человека, готового… понять меня.

Дэвид промолчал. Он не знал, какие слова соответствовали бы данному случаю. И еще он заметил стоявшую в дверях Оливию. Как долго она здесь была? Что успела услышать? Маркиз с улыбкой повернулся к ней.

– Вы можете присоединиться к нам.

Она села рядом с Дэвидом и сжала пальцами его ладонь.

– Могу ли я надеяться, что между нами не осталось никаких секретов? – спросил маркиз.

– Можете, – ответила Оливия, и Дэвид кивнул в подтверждение.

Плечи Сант-Анджело расслабились, и он откинулся на спинку кресла.

– Ваш последний звонок… был адресован сестре? – спросил маркиз, словно они до этих пор вели обычную беседу.

– Я говорил с ее мужем, – ответил Дэвид.

– И?

– Ей осталось жить день или два.

– Ах, Дэвид! – сказала Оливия, еще раз пожав его руку. – Мне очень жаль. Ты должен отправиться к ней. Прямо сейчас.

Сант-Анджело задумчиво вздохнул.

– Вы действительно можете так поступить, – произнес он, подняв голову. – Любой разумный человек сделал бы это. Вы можете вылететь в Чикаго первым ближайшим рейсом. Но для чего? Чтобы беспомощно стоять у ее кровати и наблюдать, как смерть забирает последние силы вашей сестры?

Его ужасные слова повисли в воздухе на несколько секунд. Затем он сжал головку трости обеими руками.

– К счастью, существует и другой вариант! Вы можете спасти ее жизнь! Хотя для этого вам придется сразиться с сильным противником.

Дэвид знал, как поступил бы интеллигентный сотрудник такого уважаемого учреждения, как частная библиотека «Ньюберри». И он догадывался, какое решение принял бы Челлини. В конце концов, маркиз был прав. У него имелся выбор. Но не успел он даже слова сказать, как на губах Сант-Анджело заиграла улыбка победы.

– Я знал, что вы настоящий мужчина, – с сияющим взором произнес маркиз. – Теперь вам нужно узнать остальное.

Он вытащил из кармана жилета серебряный венок.

Глава 35

Эшер уже и не помнил, сколько лет он не ездил в таких маленьких машинах. Но бежевый «пежо» оказался последним в агентстве по прокату автомобилей, и, кроме того, эта тачка была хороша для наблюдения за объектами. Она не вызывала подозрений, легко парковалась, поэтому он просто поселился в ней на время.

Покинув вечером гостиницу, он не стал искать другое жилье. Кто знает, сколько клерков в отелях было на прикорме у турецкой мафии? Он остановил «пежо» под одним из мостов, проспал там несколько часов и затем рассмотрел фотографии, которые Юлиус послал ему по электронной почте перед смертью. Чуть позже он отправился на тихую улицу рядом с парком и прудом, где на пристани у лодочной станции покачивались прогулочные лодки.

Указанный особняк выглядел, как неприступная крепость. Он скрывался за садом и высокой стеной. Подъездная дорожка вела к крыльцу. Весь периметр просматривался видеокамерами. Эшер медленно проехал мимо, развернул машину и остановился в пятидесяти ярдах от дома. Зеркало заднего вида показывало ему все, что происходило у крыльца. Янтцен утверждал, что этот дом был последним местом, куда приходили Дэвид и Оливия. Когда Эрнст позвонил в «Крийон», ему сообщили, что Франко и его подружка не ночевали в своем номере. Вполне вероятно, что они провели ночь здесь – в гостях у какого-то богатого друга.

Его телефон начал наигрывать веселый рингтон. На табло высветился номер Шиллингера. Очевидно, отставной посол хотел получить отчет о проделанной работе. Но Эшер был начеку. Он и раньше ничего не сообщал Шиллингеру о кровавых разборках во Флоренции, а теперь и вовсе не хотел рассказывать о возникших проблемах. Он уже не знал, на чьей стороне играл его босс.

– Где ты? – спросил Шиллингер, как только Эрнст ответил на звонок.

– Все еще в Париже.

Он не желал уточнять свое местонахождение.

– С Янтценом?

– Нет.

Шиллингер недовольно вздохнул.

– Только не говори мне, что ты расстался с ним. Юлиус не глупый человек. Он может еще пригодиться тебе.

Эшер знал, что Шиллингер пренебрежительно относился к его интеллекту. И Эрнст лишь ждал момент, чтобы отомстить ему за все унижения.

– Вы добились какого-то успеха? Или, точнее, Франко что-нибудь нашел? Я очень рассчитываю на его успех. Если мы получим нужную информацию, некоторые люди сочтут ее важной и ценной!

– Надеюсь, что я тоже буду в их числе?

– Разве я когда-нибудь не благодарил тебя за выполненные поручения? – проворчал Шиллингер.

– Работа будет сделана в лучшем виде, – ответил Эшер, посматривая в зеркало заднего вида. – Но она становится все более сложной и опасной.

Этим утром он купил несколько газет, однако сообщений о трупах в квартале Пигаль пока не было.

– Что ты хочешь сказать? – теряя терпение, спросил Шиллингер. – Только не говори мне, что ты решил пересмотреть условия нашего контракта. Я и так уже сожалею о щедрости, которую проявляю к тебе.

– Ладно, не будем об этом, – откинувшись на спинку сиденья, ответил Эшер.

В любом случае, он больше не собирался работать на Шиллингера. Бывший посол показал себя полным тупицей – лакеем, работавшим на лакеев. Теперь Эрнст был вольным охотником за головами. Если окажется, что этот тип Франко носит в сумке какую-то реликвию, он заберет ее себе и продаст тому, кто предложит высокую цену. Пусть Шиллингер рассчитывает на дивиденды и лижет задницы своих благодетелей, но он больше не будет помогать ему.

– Послушай, Эшер, – снисходительным тоном продолжил Шиллингер. – Мне кажется, ты собираешься совершить серьезную ошибку.

Эрнст представил, как отставной посол покачал косматой седой головой.

– Даже парень с твоими куриными мозгами должен понимать, что я работаю на других людей. Да, можешь считать меня просто шестеренкой механизма. Передаточным звеном. Но ты не представляешь себе, насколько обширна наша организация. Поверь, я твоя лучшая защита.

Эшер подумал о двух недавних покушениях на свою жизнь.

– Как бы это смешно ни звучало, но я не чувствую от вас особенной защиты.

– Почему? – спросил Шиллингер. – Разве что-то случилось?

Эрнст не хотел доверяться ему. Он все больше подозревал, что его загнали под перекрестный огонь какого-то соперничества – бессмысленного, злого и смертельно опасного. Этот старый придурок Шиллингер, сидевший в далеком Чикаго, определенно проигрывал, а Эшеру не нравилось быть на стороне побежденных.

Он посмотрел в зеркало заднего вида и резко выпрямился. К боковому выходу особняка подъехал серебристый «мазерати». Крепкий парень, похожий на итальянского или греческого торговца, вынес несколько сумок и рюкзаков. Пока он грузил их в открытый багажник, из дома вышла девчонка – Оливия. На ней был новый черный плащ. Она забралась на заднее сиденье. Дэвид Франко, тоже одетый в черное, сел на переднее пассажирское сиденье. Они выглядели, как дуэт мимов или сообщники форточников-грабителей.

– Эрнст, ты еще на линии?

– Уже нет, – ответил Эшер.

Он сунул телефон в карман и завел мотор. Его сердце радостно билось в груди. Он чувствовал себя, словно сокол, которого только что выпустили на волю – в свободный полет.

Захлопнув капот, водитель сказал несколько слов внушительному на вид мужчине, который опирался на черную трость. Хозяин особняка, догадался Эшер.

«Мазерати» – машина, стоившая не меньше 90 000 евро – вырулила с подъездной дорожки. Когда она проезжала мимо «пежо», Эрнст пригнулся к сиденью. Подождав секунд десять, он пристроился в хвост к большому фургону. Они помчались по тихой и спокойной улице. По одну сторону располагался парк, по другую – ряд элегантных особняков. Вскоре «мазерати» вошел в транспортный поток большого города. Плотность машин облегчала задачу Эшера. Во-первых, его трудно было заметить. Во-вторых, несмотря на все свои лошадиные силы, «мазерати» медленно тащился среди гудящих клаксонов, запрещающих знаков и красных огней светофоров. Тем не менее Эшер хотел бы иметь двигатель мощнее нынешнего. В подобных ситуациях высокие технологии могли оказать большую поддержку.

Он вновь подумал об этом, когда машина его подопечных, посигналив на повороте, вырулила с переполненной кольцевой на эстакаду, ведущую к трассе А-10 – большой скоростной магистрали, направлявшейся на юго-запад к долине Луары. Как только они вырвались на трассу, где скоростные ограничения начинались со 130 километров в час, для маленького «пежо» наступила пора испытаний. Машина была не новой и не относилась к последним моделям. Эшер с трудом удерживал дистанцию. А ведь ему еще приходилось беспокоиться о том, чтобы его не заметили. Дэвид и Оливия не были тупыми. Они наверняка посматривали через заднее стекло. Лично он считал их наивными людьми, но отнюдь не глупыми.

Ему вспоминалась болтовня Шиллингера о его «куриных мозгах». Эшер с усмешкой представил акт возмездия, когда он будет заталкивать в рот старика все бумаги из сумки Дэвида Франко. Фантазии пришлось прервать. Он сосредоточил внимание на управлении машиной. «Мазерати» спустился по эстакаде и влился в транспортный поток на магистрали. К счастью, они находились на окраине Парижа, где было множество других машин. Грузовики и колонны автобусов, развозивших туристов по древним крепостям и замкам, не позволяли «мазерати» ускориться. Но Эрнст знал, что это ненадолго. Он проверил уровень бензина. По крайней мере, у него имелся полный бак.

Через полчаса автобусы уже двигались по одной полосе. Транспорт поредел, и водитель «мазерати» прибавил скорость. Эрнст делал все, что мог. Серебристая машина умчалась вдаль. Эшер вдавил педаль газа в пол и с трудом удерживал свою цель в поле зрения. Салон вибрировал от воя двигателя. Двери громко тарахтели. По обеим сторонам дороги замелькали поля и голые виноградники. Машина двигалась так быстро, что он, поглядывая на «мазерати», почти не успевал следить за мелкими сине-белыми знаками, отмечавшими города и туристические достопримечательности, мимо которых они проезжали. Автобусы один за другим сворачивали с трассы, но серебристая машина, как пуля, неслась вперед.

Эшер поерзал на сиденье и крепче ухватился за руль. Он боялся, что при такой скорости его мотор не выдержит или сломается карбюратор. Теперь он снова бранил себя, что не сходил в другое агентство и не выбрал более надежную и мощную машину. Когда ему показалось, что он окончательно потерял «мазерати», тот внезапно свернул с полосы и направился к съезду с указателем «Бьенси/Сек-Турс». Грузовик, ехавший сзади, дико вильнул в сторону, другой нажал на тормоза. Обычно такой маневр применялся для сброса «хвоста». Неужели они заметили его, гадал Эшер, или все получилось случайным образом?

Оставалось лишь несколько секунд, чтобы отреагировать. Он включил поворотные огни и, как можно быстрее, выехал на правую полосу. Другие машины загудели клаксонами. Один из водителей показал ему в окно средний палец. Но Эшер был занят другими делами. Он остановился на обочине в сотне ярдов от эстакады и выскочил из машины. Мимо с ревом и ветром проносились большие грузовые фуры. Он побежал вдоль ограждения трассы. Ниже виднелись пустые поля, белые фермерские домики и двухполосная дорога, которая тянулась с севера на юг. «Мазерати» остановился в нескольких ярдах от перекрестка. Судя по всему, ее пассажиры хотели проверить, не поедет ли за ними другая машина. Эшер инстинктивно пригнулся ниже. Примерно через минуту машина свернула направо в ту сторону, куда указывала синяя стрелка с надписью «Сек-Турс».

Глава 36

Когда Асканио, не снижая скорости, помчался через все полосы к съезду на эстакаду, Оливия непроизвольно вскрикнула. Дэвид ухватился за приборную панель с ореховой облицовкой. Костяшки его пальцев побелели от напряжения.

– Вы с ума сошли? – взвизгнула Оливия.

Спустившись по эстакаде, Асканио остановил машину перед перекрестком. Он откинулся на спинку сиденья и уставился в зеркало заднего вида. Рядом с узкой двухполосной дорогой тянулись фермерские поля. Вдали виднелись белые домики. Дэвиду потребовалось несколько секунд, чтобы разжать пальцы и убрать их с приборной доски.

– Я должен убедиться, что у нас не появилась компания, – сказал Асканио.

– Я всю дорогу посматривала в заднее стекло, – проворчала Оливия. – Хвоста нет. Можете поверить мне на слово. И в следующий раз предупреждайте нас о своих маневрах.

Она завершила свою речь длинным итальянским ругательством. Асканио улыбнулся и тронулся в путь. Он повернул направо – к городку Сек-Турс. Старая и узкая дорога принадлежала национальной дорожной системе. Было видно, что ее ремонтировали раз в десять лет. Она, извиваясь, шла через пустые поля и леса. На лужайке в одной из дубовых рощ Дэвид увидел стаю диких кабанов, рывших землю.

– Местная достопримечательность, – указав на них кивком головы, заметил Асканио. – В свое время маркиз был заядлым охотником.

– Интересно, сколько лет прошло с тех пор?

Водитель промолчал. Дэвид хотел задать другой вопрос, но он боялся, что Асканио посчитает его неделикатным. Впрочем, сейчас было не до тонкостей.

– Как он поранил ноги? Неужели в какой-то катастрофе?

Асканио притормозил, подождал, пока трактор не проехал через старый каменный мост, затем обогнал его и помчался дальше.

– В исторической катастрофе, – ответил он. – Это случилось во время войны.

Война? Дэвид чуть не засмеялся от абсурдности такого заявления. О какой войне он говорил? Когда речь шла о Сант-Анджело, война могла быть любой, начиная от наполеоновских кампаний и кончая Второй мировой. Он запросто мог представить маркиза фельдмаршалом при Ватерлоо. Естественно, Асканио был бы тогда его адъютантом. Все походило на альтернативную реальность. Но Дэвид теперь и сам оказался в ней. Она стала единственной реальностью, предлагавшей надежду на спасение его сестры. Поэтому он не оспаривал ее.

Проехав несколько километров, они добрались до Сек-Турса. Асканио остановил машину на мощеной площади, в центре которой возвышался белый каменный крест. По периметру располагались магазины, гостиница и бензоколонка. Дэвид взглянул на вывеску гостиницы «На площади» и зелено-белый значок сертификации «Логи де Франс». Провинция – она в любой стране провинция.

– Давайте перекусим, – предложил Асканио. – Тут делают хорошую тушеную крольчатину с грибами.

Дэвид не хотел тратить время – особенно на крольчатину.

– Почему бы нам не продолжить путешествие? – спросил он. – Ведь до замка осталось совсем чуть-чуть.

Он все еще надеялся вылететь ночью в Штаты. Асканио открыл дверь и вышел из машины. Заглянув в салон, он терпеливо объяснил:

– Во-первых, нам нужно подождать, пока стемнеет. Во-вторых, мне нравится тушеное мясо.

Захлопнув дверь, он направился к гостинице. Дэвид, все еще пристегнутый ремнем безопасности, повернулся к Оливии. Она пожала плечами и сказала:

– Он прав. Нам нужно перекусить. Пойдем.

Они нашли Асканио в харчевне при гостинице. Он занял столик в задней части зала. Кроме них зашли перекусить два фермера в рабочих комбинезонах. Хозяйка, веселая круглолицая женщина в испачканном переднике, принесла им бутылку местного вина и приняла заказы – три порции тушеного кролика. К тому времени, когда она вернулась с едой, Асканио вытащил карту, кое-какие схемы этажей и приступил к разъяснению деталей плана, уже вкратце изложенного маркизом. Расставляя тарелки на столе, женщина заметила карту местности.

– Вы заблудились? – спросила она. – Вам нужно подсказать направление?

Асканио быстро прикрыл документы ладонями.

– Нет, спасибо. У нас в машине джи-пи-эс.

Она небрежно взмахнула рукой.

– Мой муж тоже поставил себе эту штуку. Она всегда врет.

Женщина еще раз осмотрела стол и, убедившись, что гости получили все необходимое, пожелала им приятного аппетита. Затем она ушла на кухню, чтобы принести фермерам очередное блюдо.

Дэвид жевал крольчатину без особого удовольствия, как машина, которая потребляет горючее. Он внимательно слушал Асканио, который пояснял им детали предстоявшей операции. Для Дэвида, привыкшего к размышлениям о творчестве классиков и проведшего тысячи часов в компании со старыми книгами, это стало суровым пробуждением от грез. Еще пару недель назад его самым большим вызовом в жизни было уточнение смысла некоторых смутных выражений «Божественной комедии». Теперь же он чувствовал себя, как шпион, отправлявшийся на новое задание.

Тем не менее его грудь распирало от необычного воодушевления. Он даже не мог подобрать для этого чувства правильного определения. Что-то разгоняло его кровь и укрепляло волю. В современном мире люди редко предпринимают какие-то действия – реальные физические действия. Споры решаются в судах, а проблемы со здоровьем – в кабинетах врачей. Акцент всегда ставится на эмоциях, взаимоотношениях и принятии консенсуса. Но в общении с Асканио и Сант-Анджело Дэвид столкнулся с чем-то иным. Он ощутил мировоззрение другой эпохи. Во времена Челлини любое несогласие во взглядах приводило к ссоре. Оскорбление могло закончиться смертельным поединком. В автобиографии Челлини указывалось, что на дуэлях он убил троих мужчин и уложил около сотни в сражениях за Рим. Из-за полученных травм он не мог теперь участвовать в сражении за «Медузу». Эту миссию предстояло выполнить Дэвиду.

Когда Асканио показал им план замка, нарисованный рукой маркиза, и начал рассказывать о намеченных действиях, Дэвиду показалось, что он слушает сказку из сборника «Тысячи и одной ночи». Однако каждому из них отводилась специальная роль. Как только Асканио сообщил, что Оливии придется подождать в машине, пока они с Дэвидом будут возвращать «Медузу», их спутница перестала уминать тушеное мясо и сердито возразила:

– Без моей помощи вы бы здесь не сидели! Кто из вас смог бы обнаружить след Калиостро? Это все бредовые пережитки, не говорите чепухи! Кто из нас имеет больше прав на эту битву?

Лицо Асканио исказилось от гнева. Он скатал карту, сложил документы в сумку и бросил на стол несколько купюр.

– Идите за мной, – сказал он.

Асканио вышел на площадь и зашагал к белому мраморному кресту. Дэвид и Оливия торопливо догнали его. День уже клонился к вечеру, но дневного света хватало, чтобы прочитать табличку на пьедестале. Она гласила, что монумент был установлен для почитания памяти казненных местных жителей, расстрелянных нацистами 20 июня 1940 года.

– Этот памятник сделали на деньги Сант-Анджело.

Дэвид увидел список из дюжины фамилий, написанных одним столбцом.

– Все они были слугами в замке. Их убили в отместку за бегство маркиза.

Его пальцы нежно прикоснулись к буквам одного имени: «Мадемуазель Селеста Гайот».

– Мне не хватило мужества, чтобы рассказать ему правду, – печально произнес Асканио. – Здесь нужно было написать «мадам».

– Она успела выйти замуж? – спросил Дэвид.

– За день перед казнью, – ответил Асканио.

Увидев на его лице выражение невыносимой скорби и непримиримой ярости, Дэвид не стал расспрашивать о муже Селесты. И даже Оливия больше не возражала против его указаний.

Чуть позже они подошли к бензоколонке. Асканио сунул в прорезь сканера кредитную карточку и заправил машину. Затем он наполнил две галлонные канистры и поставил их в багажник. Дэвид лишь догадывался об их предназначении. Когда витрины магазинов озарились янтарным светом электричества, они сели в машину, и «мазерати» умчался с площади, направляясь к дороге, ведущей в замок Пердю.

Узкое шоссе постепенно сменилось сельской неосвещенной дорогой. Столбики с красными отражателями, расставленные через пятьдесят ярдов, часто терялись в кустах и среди поросли деревьев. Дэвид начал понимать, насколько подходящее название получил этот замок. Место было дикое, без каких-либо признаков человеческого обитания. Следующие несколько километров он видел только темный лес, тянувшийся по обе стороны дороги. Луна, висевшая над горизонтом, стыдливо выглядывала из-за рваного занавеса скользивших по небу облаков.

– Сторожка, – наконец сказал Асканио.

Он выключил фары. Чтобы осмотреться, Дэвиду пришлось выглянуть через боковое окно. У кромки леса, словно гриб, притаившийся среди деревьев, стоял каменный домик, увитый виноградной лозой. Пустой дверной проем и неосвещенное окно без рамы позволяли догадаться, что он годами был необитаемым. Асканио медленно проехал мимо запертых железных ворот. Машина свернула на грунтовую дорогу, которая исчезала в непроглядной темноте.

– А где замок? – спросила Оливия.

– Там же, где он находился шестьсот лет назад. На утесе.

Через несколько минут Асканио снова включил фары. С одной стороны дороги тянулась каменная кладка высотой в пять-шесть футов. Когда она закончилась, ее сменила сплошная стена из массивных старых дубов.

– Дороги дальше нет, – сказал Дэвид.

Асканио указал на прогалину и ржавую цепь, натянутую между двумя стволами. На ней висела табличка с надписью: «Частная собственность; не нарушайте прав на территориальное владение». К удивлению Дэвида, Асканио направил «мазерати» на цепь и увеличил скорость. Раздался лязг металла и треск разбитой фары. Цепь разорвалась на две части. Освещая окрестности оставшейся фарой, машина поехала по ухабистой заросшей дороге, которая петляла между высокими деревьями. Внезапно перед ними открылся вид на реку. У кромки бурливших вод Луары виднелись старый погрузочный док и длинная пристань с потрескавшимся бетонированным покрытием. Дэвид понял, что док не функционировал уже десятки лет.

Асканио остановил машину, заглушил мотор и вышел из машины. Дэвид и Оливия последовали за ним. Холодная ночь встретила их порывами ветра. Асканио молча доставал из багажника вещи и передавал Дэвиду: рюкзак с какими-то принадлежностями, фонарик и одну из пластмассовых канистр, наполненных бензином. Сам он надел на плечи такой же рюкзак и, словно старый пират, подвесил к ремню ножны с короткой саблей. Взяв вторую канистру с бензином, Асканио сказал Оливии:

– Разверните машину и ждите нас здесь. Если мы не вернемся к утру, уезжайте в Париж.

– Я не брошу вас!

– Бросать будет некого, – ответил он. – Мы либо вернемся через несколько часов, либо будем мертвы.

У Дэвида кровь застыла в венах от небрежного тона Асканио. Но он понял, что это была своеобразная проверка. Асканио выжидающе посмотрел на него, и Дэвид кивнул головой. Он не мог позволить себе трусости. Не для того он прошел весь этот путь, чтобы сдаться в финале – тем более сейчас, когда жизнь Сары висела на волоске.

– Тогда пойдем! – сказал Асканио, направляясь к темным деревьям.

Оливия дернула Дэвида за рукав и, крепко поцеловав, прошептала:

– Я буду ждать.

Дэвид повернулся, поднял канистру и, освещая землю фонариком, зашагал следом за Асканио. В густой чаще он видел только слабый отблеск света – его спутник направлял луч фонарика в землю. Позже выяснилось, что они шли не к замку, а к реке. Вскоре лес сменился каменистой полоской берега. Через какое-то время они приблизились к отвесной скале. Ботинки Дэвида чавкали в грязи. Бензин плескался в пластмассовой канистре. Когда луна выглянула из-за туч, он увидел высоко над головой пять черных башен, похожих на пальцы гигантской руки.

– Я вижу его, – сказал Дэвид.

Асканио молча кивнул. Помахав фонариком, направленным на подножье утеса, он указал на дюжину пещер и пустот, созданных водой в известняке за многие тысячелетия.

– Нужно найти пять вертикальных насечек, – сказал он, сделав рукой несколько рубящих махов.

Дэвид направил луч фонарика на поверхность утеса и зашагал по неровным камням вдоль скалы. Через минуту он увидел глубокие насечки над входом в пещеру. Отверстие было чуть больше колеса деревенской телеги.

Асканио подтянул лямки рюкзака поплотнее и забрался в темную дыру. Дэвид быстро последовал за ним. Он оказался в шахте с каменной лестницей. Узкие ступени всего в пять дюймов шириной были вырезаны прямо в скале. Асканио уже поднимался по ним. Дэвид видел сияние его фонарика. Сверху сыпалась пыль и мелкая галька. Ему пришлось пригнуть голову. Ставя ноги на узкие крутые ступени боком, он начал карабкаться вверх. Такой подъем был бы труден даже сам по себе, а с канистрой в одной руке и с фонариком в другой он превращался в рискованный аттракцион эквилибристики. Стоит оступиться, и Дэвид мог бы с грохотом скатиться по лестнице до самого низа.

Воздух был сырым и тяжелым. Каждый вдох казался глотком прогорклой воды. Дэвид слышал кашель Асканио, но свет его фонарика продолжал подниматься. Они, словно черви, ползли под землей. Когда Асканио остановился на небольшой площадке и Дэвид присоединился к нему, они промокли от влаги, сочившейся по стенам лаза, дышать было трудно от вездесущей пыли. Асканио опустил канистру на землю и указал на круглую каменную плиту.

– Нужно отодвинуть ее.

Дэвид опустил поклажу вниз. Они стояли на площадке в несколько квадратных футов. Им потребовалась минута, чтобы согласовать усилия. Пока Асканио толкал нижний край плиты, Дэвид тянул на себя верхнюю часть. Плита сдвинулась на несколько дюймов, затем вернулась назад в небольшое углубление.