Текст книги "Зеркало Медузы"

Автор книги: Роберт Маселло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Глава 30

Когда таинственный незнакомец перешел через улицу и спустился в метро, Дэвид хотел побежать за ним следом. Он мог бы заставить его объясниться или рассказать им что-то конкретное о людях, которые мешали их поискам. Иначе к чему были эти загадочные предупреждения? Но он понимал, что доктор – если только мужчина сказал им правду – и так рисковал своей жизнью.

– Что теперь будем делать? – спросила Оливия. – Снова отправимся к дому маркиза, чтобы поглазеть на закрытую дверь? Или вернемся в отель?

Честно говоря, Дэвиду не хотелось возвращаться в «Крийон». Сейчас он с удовольствием перебрался бы через ограду особняка и вломился в первое попавшееся окно, чтобы переворошить коллекцию маркиза сверху донизу. Достав из кармана телефон, он проверил сообщения. Слава богу, ничего серьезного пока не случилось. Сара прислала эсэмэску, в которой пожелала ему успеха. Дэвид набрал номер Гэри, но получил сообщение оператора, что абонент временно недоступен в сети. Каждый раз, когда он звонил и разговаривал с ними, его сердце в страхе замирало. Он боялся, что состояние сестры ухудшится. Хотя Дэвид надеялся на лучшее, он всегда, к своему огорчению, понимал, что ожидает худшего.

– Поедем в отель, – сказал он, снимая плащ со спинки стула. – По пути ты сможешь заполнить несколько карточек о Калиостро.

Перейдя безлюдную улицу и спустившись на платформу станции, Дэвид почувствовал себя выставленным напоказ. Около путей стояли двое мужчин. Один читал газету, второй посматривал на свой айфон. В их внешности не было ничего угрожающего, но по спине Дэвида пробежала странная дрожь. Ему даже показалось, что добрый доктор снабдил его «жучком» или снова подсыпал в напиток какую-то дрянь. Оливия, насколько он мог судить, тоже испытывала тревогу.

– Может, нам поймать такси?

– Если только они тут ездят, – ответила она.

Едва они вышли на улицу, к ним направились огоньки двух фар. Дэвид заметил, что табло такси внезапно изменило надпись с «занято» на «свободно». Когда машина притормозила у тротуара, он узнал ту ржавую старую рухлядь, которая недавно проезжала мимо бистро. Внутри сидел смуглый водитель – скорее всего, иностранец. На зеркале заднего вида висели бусы с деревянными шариками. Из салона доносился сладкий запах турецкого табака.

Оливия протянула руку к двери, но Дэвид отступил назад.

– Нет, спасибо, – сказал он.

– Что не так? – опустив стекло, спросил водитель. – Куда хотите ехать?

Дэвид вежливо постучал по двери и помахал рукой.

– Я передумал. В любом случае, спасибо.

Оливия смущенно развела руки в стороны. Таксист, усмехнувшись, отъехал от тротуара и медленно направился к перекрестку.

– И чем тебе не понравилось это такси? – спросила Оливия.

– Оно какое-то подозрительное.

После всех недавних происшествий Оливия отнеслась к его осторожности с достаточным пониманием. Когда такси скрылось из виду, Дэвид повел свою спутницу в парк.

– Давай пройдемся. Найдем такси на другой стороне квартала.

Вечернее небо было закрыто облаками, сквозь которые иногда проглядывала луна. Аллею парка освещали старомодные фонари, стоявшие через каждые пятьдесят ярдов. Они шли, прислушиваясь к скрипу гравия под их ногами и шуму ветра, который раскачивал голые ветви больших старых вязов. Других людей на аллее не было. Они проходили мимо пустых зеленых скамеек и ларьков с опущенными жалюзи. Слева начиналась еще одна дорожка, которая вела к пруду и старой лодочной станции. Деревянный рекламный щит предлагал прокат прогулочных лодок.

Оливия подняла воротник и сунула руки в карманы плаща. Видимо, она сомневалась в правильности его решения. Закинув ремень сумки на плечо, Дэвид осмотрелся по сторонам, внимательно вглядываясь в тень между деревьями. Время от времени он оборачивался, окидывая взором темную аллею за их спинами. Он уже начинал сожалеть, что не поехал в такси. Похоже, интуиция его подвела. Затем Оливия – в который уже раз – удивила его оригинальностью своих размышлений.

– Знаешь, о чем я думаю? – сказала она. – Существует мнение, что Калиостро ознакомил Наполеона с секретными мистериями розенкрейцеров. Легенда утверждает, что после смерти графа в 1795 году император приказал своим солдатам найти могилу Калиостро, выкопать его тело и привезти ему череп.

– Зачем?

– Чтобы сделать питьевую чашу.

– Такой приказ мог бы исходить от Гитлера. Но от Наполеона… вряд ли.

– Почему? – спросила она. – Все диктаторы сумасшедшие. И у них имеются общие черты. Наполеон искал древние знания – причем в любой форме и из каждого доступного источника. Он хотел использовать секреты предков для своей растущей империи.

– Вроде Розеттского камня?

– Да. Вот почему он посылал ученых и исследователей вроде Шампольона в Египет и Палестину, чтобы они расшифровали древнюю мудрость Востока.

Дэвид заметил среди деревьев какое-то движение. Но уже через секунду у него отлегло от сердца, когда он увидел серую белку, пробежавшую по толстой ветке.

– Намерения Гитлера были не столь благородны, но он делал почти то же самое. Фюрер рассылал приверженцев идеи по всему миру. Например, Дитер Майнц оказался в Париже. Он искал тайное знание, которое помогло бы возвеличить рейх.

Белка перебежала аллею, которая вела к классическому фонтану с тритоном. Слушая разъяснения Оливии, Дэвид пытался понять, в какой части парка они находились и долго ли еще идти, чтобы выбраться на другую сторону.

– Интересно, к каким выводам пришел Дитер Майнц, изучив материалы, собранные о Калиостро? Я не Шампольон, поэтому мне хотелось бы показать некоторые записи с иероглифами одному из моих старых профессоров в Болонье. У вас в «Ньюберри» работают специалисты по египетским текстам?

Он не ответил ей.

– Дэвид?

Его внимание было приковано к фигуре, скрывавшейся между деревьями. Насколько он видел, мужчина был в черной кожаной куртке.

– Там справа какой-то человек, – замедляя шаг, ответил Дэвид. – Смотри! Он за тем деревом.

Они не стали останавливаться. Им не хотелось показывать мужчине, что они заметили его. Глядя в указанном направлении, Оливия тихо прошептала:

– Может, это гей? Пришел на свидание и ждет друга.

Возможно, подумал Дэвид. Чуть дальше в тени он заметил второго мужчину с приподнятым воротником.

– Ты не хочешь повернуть назад? – спросила Оливия.

Дэвид не знал, что делать. Но затем ветер донес до него слабый запах сигарет – такой же сладкий и ароматный, какой шел из окна такси.

– Да, – остановившись, ответил он. – Хочу.

Двое мужчин начали приближаться друг к другу. Неужели действительно геи? Дэвид подхватил Оливию под руку и повел ее назад к фонтану с тритоном. Несколько секунд они не оборачивались, притворяясь любовниками, которым хотелось уединиться. Но затем Дэвид услышал поскрипывание гравия. Обернувшись, он увидел двух мужчин, которые следовали за ними. Все сомнения отпали сами собой.

– Бежим! – сказал он, выпуская руку Оливии. – Быстрее!

Они стремглав пробежали мимо фонтана, направляясь к далекому бистро. Дэвид вновь оглянулся, но на темной аллее никого не было. Однако он слышал шуршание смятой листвы и треск сухих ветвей. Их преследователи бежали через парк – не по гравию, а по твердой земле. Оливия, в своих легких кроссовках, набрала солидную скорость. Дэвид едва успевал за ней. В какой-то момент он понял, что парни, гнавшиеся за ними, теперь удалялись от них. Скрываясь за кустами и деревьями, они бежали наперерез к выходу из парка, собираясь отсечь им путь отступления.

– Куда теперь? – задыхаясь, спросила Оливия.

Дэвид указал на аллею, которая вела к лодочной станции. Оливия резко свернула на нее и, расставив руки в стороны для равновесия, побежала по наклонной тропе к озеру. Дэвид последовал за ней. Он не слышал звуков погони, но был уверен, что через несколько секунд преследователи поймут их маневр… Если уже не поняли. Под крышей лодочной станции светились белые лампочки праздничной иллюминации. Однако дверь оказалась закрытой, а ставни – опущенными. Путь на пристань блокировала маленькая деревянная калитка. Оливия перепрыгнула через нее, и Дэвиду пришлось поступить точно так же. На черной воде покачивались три или четыре старые лодки.

– Прыгай в лодку, – сказал Дэвид. – Ту, что в самом конце!

Оливия, не останавливаясь, пробежала по деревянному пирсу и подтянула лодку к краю пристани. Пока Дэвид торопливо развязывал веревку, она вставила весла в уключины. Он хотел отвязать и другие лодки, чтобы затем оттолкнуть их подальше в озеро, но с холма к ним уже спускался мужчина в черной куртке. В его руке блестел предмет, подозрительно похожий на пистолет.

– Греби! – крикнул Дэвид.

Как только он прыгнул в лодку, Оливия резко рванула весла на себя. Дэвид, потеряв равновесие, упал вперед и сбил ее с сиденья. Пока они барахтались между сидений, лодка опасно накренилась. Один из преследователей что-то прокричал своему напарнику. Скинув сумку с плеча и перебравшись через Оливию, Дэвид схватил весла. За его спиной на пирсе уже слышался топот ног.

Наклоняясь вперед до упора и вкладывая всю силу в гребок, он набирал скорость. Лодка заскользила в темную мглу. Весла весело скрипели в уключинах. Лопасти ритмично поднимались вверх, описывали дугу и вновь погружались в воду. Двое мужчин на пристани кричали что-то друг другу на языке, который он не понимал. Было слишком темно, чтобы следить за их действиями. Вскоре Дэвид услышал плеск веревки, упавшей в воду, и стук кормы о пирс. Он попытался еще увеличить скорость, на пирсе вспыхнула оранжевая искра. Пуля вошла в воду в метре от них. Оливия пригнулась и прошептала:

– Дэвид, опусти голову ниже!

Еще одна искра вспыхнула в темноте, сопровождаемая тихим приглушенным звуком. На этот раз с кромки верхней доски вырвало кусок дерева. Дэвид понял, что преследователи стреляли на плеск весел. На озере стоял туман, и тут было темно, как в бочке со смолой. Но если бы он перестал двигаться, они нагнали бы их.

– Дэвид, что мне делать? – спросила Оливия. – Чем я могу помочь?

В ее голосе звучала досада, а не страх. Однако он не знал, что ответить. Дэвид начал делать плавные гребки, стараясь не шуметь и не высовываться выше краев лодки.

Впрочем, как бы осторожно он ни погружал весла в воду, они скрипели в уключинах, и с них срывался шлейф капель. Последовала еще одна вспышка – на этот раз ближе. Пуля щелкнула по корме, подняв в воздух брызги. Дэвид знал, что вскоре преследователи уменьшат дистанцию настолько, чтобы смогут послать пулю ниже ватерлинии.

– Дэвид, дай мне погрести! – прошептала Оливия. – Я умею это не хуже тебя!

Он покачал головой и спросил, умеет ли она плавать.

– Конечно!

– Тогда сними плащ, иначе он потянет тебя ко дну. Ты готова?

Через минуту он опустил весла в воду. Его руки уже начали болеть. Дэвид нащупал телефон в кармане и раскрыл его.

– Ты видишь лодочную станцию? – спросил он.

Оттуда, где они находились, были видны только сиявшие лампочки.

– Плыви туда.

– Ты действительно этого хочешь? – спросила она после небольшой паузы.

– Я последую прямо за тобой. Давай!

Сбросив плащ и скинув туфли, она тихо перекатилась через борт лодки в темную воду. Дэвид убедился, что с ней все в порядке, затем согнулся вдвое и быстро сделал несколько гребков, увеличивая дистанцию между собой и преследователями. Оружие вновь полыхнуло, и пуля щелкнула об уключину, выбив сноп искр и рикошетом отлетев в сторону. Он услышал ликующий смешок. Стрелок, видимо, понял, как близко находилась лодка. Дэвид молил бога, чтобы Оливия проскользнула мимо их врагов незамеченной. Белые огоньки лодочной станции были едва видны. Плотные облака закрыли луну и звезды. Дэвид вновь опустил весла в воду, снял ботинки и плащ, после чего достал сумку, лежавшую под скамьей. Он не мог оставить ее здесь. И он благодарил небеса, что оригинальные документы по-прежнему хранились в Чикаго.

Стрелок прокричал какую-то насмешливую фразу и снова выстрелил в лодку. Пуля вошла в воду на безопасном расстоянии. Дэвид перекинул ремень сумки через голову, сгреб в кучу два плаща, уложил их на сиденье и поместил сверху открытый телефон – с таким расчетом, чтобы ярко сиявший экран был виден с большого расстояния. Пусть они гонятся за лодкой, как за болотным огоньком, подумал он. Скользнув за борт, он едва не вскрикнул. Вода была такой холодной, что перехватывало дыхание. Он изо всех сил толкнул корму, и лодка вскоре исчезла в тумане. Чтобы не выдать себя неосторожными всплесками, Дэвид поплыл «по-лягушачьи» к пристани. Его одежда, прилипнув к телу, стала затруднять движения. Он и не представлял себе, что будет так тяжело. Намокшая сумка мешала плыть.

Услышав, что вторая лодка проплывает рядом, он вообще постарался не двигаться. Корпус ялика казался в тумане черным пятном, скользившим по темной воде. Дэвид увидел фигуру пригнувшегося человека, который стоял на носу лодки. Он постоянно разговаривал с гребцом, сидевшим лицом к корме, – наверное, давал направление. Дэвид находился всего в пяти-шести футах от них – так близко, что конец весла едва не задел его, когда он нырнул с головой под воду. Дэвид почувствовал рябь от кильватера и, когда ялик удалился на несколько ярдов, всплыл на поверхность, сжав челюсти и стараясь не стучать зубами. Нужно было разогнать застывшую кровь. Он быстро поплыл к берегу. Но куда подевалась Оливия? Дэвид не мог позвать ее. И теперь он вообще не слышал посторонних звуков.

Он упорно плыл вперед. Сквозь линзы забрызганных очков огни лодочной станции мерцали размытыми пятнами. Что бы он сейчас не дал за лучик лунного света, который показал бы ему Оливию, благополучно добравшуюся до берега! Неподалеку послышался еще один приглушенный выстрел, треск платсмассы и радостный возглас. Прощай, мобильный телефон. Судя по звукам, пуля попала прямо в экран и разнесла трубку вдребезги. Стрелок подумал, что ранил или убил кого-то.

Дэвид продолжал плыть, хотя ноги и руки уже не слушались его. Тело начало неметь. Сумка казалась мельничным жерновом. Он намеренно делал глубокие и мощные вдохи, рассекая воду так быстро, как только мог. Его взгляд скользил по пристани, отчаянно выискивая фигуру Оливии. Перед ним возникли громоздкие контуры привязанных лодок. Он направился к ним, с трудом передвигая уставшие члены, тяжелые, как свинцовые гири. Когда он наконец ухватился пальцами за борт ялика, холодные руки потянули его вверх.

– Давай, Дэвид! Выбирайся!

Он поднял голову и увидел лицо Оливии. Ее темные глаза блестели сквозь прилипшую паутину спутанных черных волос. Дэвид, задыхаясь, перевалился в лодку. Его голень и локти ударились о скамейки, но тело, к счастью, слишком замерзло, чтобы чувствовать боль. Он прижал к себе дрожавшую Оливию. Ни у одного из них не осталось тепла, которым они могли бы поделиться друг с другом.

– Они сейчас вернутся, – сказал Дэвид. – Нужно уходить.

Он, шатаясь, поднялся на ноги. Оливия помогла ему выбраться на причал. Им было известно только одно место, до которого они могли дойти, не превратившись в окоченевшие трупы. Прижимая руки к груди, они поднялись на холм, затем пробежали по аллее до выхода из парка. Машины, проезжая мимо, сигналили им клаксонами. Подростки на заднем сиденье «пежо», увидев их мокрыми и без обуви, кричали что-то в насмешку и показывали им непристойные жесты. До особняка маркиза оставался всего один квартал. Дэвид увидел свет, горевший в окнах Сант-Анджело.

– Еще чуть-чуть, – сказал он, и Оливия согласно кивнула головой.

Они остановились у дверей, прижавшись друг к другу замерзшими телами. Когда видеокамера нацелилась на них, Дэвид прокричал в микрофон переговорного устройства:

– Вы должны помочь нам!

На этот раз дверь широко распахнулась, и слуга отступил назад, позволяя им войти в дом. Они, спотыкаясь, прошли в фойе. С их одежды стекала вода, образуя лужицы на мраморных плитах пола. На верхней площадке лестницы появился мужчина в свободно приспущенном галстуке и в элегантном вечернем костюме.

– Асканио, – крикнул он. – Принеси несколько одеял.

Дэвид благодарно кивнул, по-прежнему обнимая Оливию. Его колотил озноб, голова судорожно подергивалась.

– Я Сант-Анджело, – представился мужчина.

Он начал спускаться по ступеням, тяжело опираясь на трость.

– Расслабьтесь, – добавил маркиз. – Вы здесь в полной безопасности.

Однако Дэвид уже не понимал, как выглядит полная безопасность.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава 31

Гэри видел, что звонок был от Дэвида. Но он впервые не поднял трубку, так как не знал, что сказать. Днем раньше Сара потеряла сознание, рухнув на пол в комнате для стирки белья. Ее срочно вернули в отделение интенсивной терапии. Доктор Росс немедленно приехал и велел сделать множество новых анализов. Состояние Сары постепенно стабилизировалось, но у Гэри сложилось впечатление, что результаты тестов оказались не просто ужасными, а, скорее всего, фатальными. Пока это была догадка. Он еще не получил окончательного ответа. И поэтому ему не хотелось сообщать Дэвиду печальные новости (хотя тот сам всегда настаивал на правде, какой бы она ни была).

Доктор Росс вошел в комнату ожидания. В его руках была пухлая папка, из которой торчали бланки лабораторных отчетов. Гэри поискал в его взгляде хотя бы лучик надежды, но не нашел. Доктор сел рядом с ним, продолжая смотреть в документы. Казалось, что он тоже пытался отложить неизбежный приговор.

– Как она себя чувствует? – спросил Гэри. – Я могу повидаться с ней?

– Подождите немного. Пусть медсестра проведет необходимые процедуры.

Гэри кивнул и посмотрел на экран большого телевизора, закрепленного на кронштейне у потолка. Синоптик едва слышным голосом рассказывал о еще одной надвигавшейся буре. Маленькие белые сосульки на карте, словно кинжалы, указывали прямо на Чикаго.

– Мне хотелось бы порадовать вас хорошими новостями, – наконец произнес доктор. – Но, к сожалению, их нет.

Гэри давно ожидал такого поворота событий. Но сейчас ему казалось, что его ударили кулаком в живот.

– Новая методика лечения не помогла. Фактически она лишь обострила болезнь Сары.

– Я думал, она поправляется.

– Так бывает на начальной стадии, – пожав плечами, ответил доктор. – Но организм не выдержал нагрузок. Ее анализы крови уже долгое время внушали опасение. Лимфатическая система не справляется. Органы, один за другим, поражались, пока процесс не перешел в каскадный режим. Даже когда мы останавливали процесс в одном месте, он обычно ускорялся в другом. На данный момент опухоль широко распространилась. Болезнь прогрессирует, и я боюсь, что теперь мы можем лишь заглушать боль Сары сильнодействующими препаратами. О лечении не может быть и речи.

Гэри потребовалось несколько секунд, чтобы переварить слова доктора. В это время какая-то женщина на телевизионном экране давала советы, как избежать сердечных приступов при расчистке подъездных дорожек от снега.

– В настоящий момент вам лучше подумать о перемещении Сары в наш хоспис при онкологическом центре, – добавил доктор.

Ум Гэри отказывался принять услышанное, отчаянно сопротивляясь и выискивая ошибки. Он даже подумал: «А существует ли у времени „настоящий момент“?»

– Мы создадим для нее комфортные условия, – произнес доктор Росс. – Она сможет находиться там, сколько потребуется.

Гэри знал, что это означало: Сара подошла к концу своей жизни. Он по-прежнему не мог допустить такую возможность. Его ум отказывался верить, что пройдет день-два и она умрет.

– Вы разрешите отвезти ее домой?

Доктор скептически поджал губы и покачал головой.

– Я не советовал бы вам делать это. При такой фазе рака очень трудно ухаживать за больным человеком. У нас сейчас освободилось место в хосписе. Там спокойно и тихо. Я обо всем договорюсь, и Сару перевезут туда буквально через пару часов.

– А она знает об этом?

– Знает. И она одобряет перевод в хоспис. Никто не хочет задерживаться в отделении интенсивной терапии. Даже на пять минут больше, чем это необходимо. Лично я понимаю почему.

Гэри тоже понимал. Посещая отделение, куда днем раньше поместили Сару, он чувствовал себя как в аду. Вчера, когда он привез Эмму повидаться с матерью, в соседней кабинке умерла пожилая женщина. Он всеми силами пытался скрыть это от дочери, но она догадалась. Гэри и его мать, срочно прилетевшая из Флориды, проводили девочку в комнату ожидания. Там Эмма вырвалась из их рук и с ужасными рыданиями выбежала на улицу. Всю эту ночь Гэри просидел у постели дочери, поглаживая ее руку. Сейчас его мать сидела с Эммой дома, стараясь держать ситуацию под контролем.

– Я думаю, вы должны поговорить с женой и принять окончательное решение. Медсестра дала ей болеутоляющее средство, поэтому она будет немного сонной. Затем я хотел бы услышать ваш ответ. Куда вы намерены отправить Сару? В хоспис или домой?

Ответ? Будь его воля, он утащил бы жену с той чертовой постели и увез ее подальше отсюда.

– Я понимаю, это трудное решение, – сказал доктор Росс. – Возможно, труднее и не бывает. Но для вас оно самое правильное. Подумайте о вашей супруге и дочери. По крайней мере, Эмма сможет видеться с матерью в менее пугающей обстановке. Мы считаем, это ослабит ее душевные травмы.

Не глядя на доктора, Гэри спросил, как долго Сара может оставаться в хосписе. Вопрос казался слишком прагматичным. Как будто он спрашивал, сколько ночей она проведет в гостиничном номере.

– Такие вещи трудно предсказать. Судя по ее состоянию, я дал бы три-четыре дня. Услуги хосписа, в основном, предназначены для снятия боли. Там пациенты получают возможность попрощаться с любимыми и близкими людьми.

На экране телевизора замелькала реклама машин. Доктор, утешая, похлопал Гэри по плечу.

– Это была долгая битва, и, к сожалению, мы проиграли ее. Но вы потом сами будете удивляться. Ее пребывание в хосписе покажется вам очень умиротворенным. Она обретет покой и просветление.

Гэри мог бы обойтись и без этих сладких заверений в стиле «нью эйдж». Еще раз похлопав его по плечу, доктор Росс сказал, что должен продолжить обход больных.

– Я предупрежу медицинских сестер. Как только вы поговорите с Сарой, они позаботятся обо всем остальном.

Гэри остался сидеть на диване. Новости на экране телевизора сообщали о столкновении большого количества машин на скоростной трассе Дэн-Райан. Он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Дэвида. Откладывать разговор не имело смысла. Дэвид должен был узнать правду и вернуться в Чикаго. Поднявшись на ноги, Гэри отошел в дальний угол комнаты, где не было слышно звуков телевизора. Ожидая соединения, он смотрел в окно на замерзший парк. Какой-то мужчина усердно счищал лед с ветрового стекла машины. Пришло сообщение, что абонент недоступен. Телефон переключился в режим голосовой почты. Пару секунд Гэри не знал, что сказать. Наконец он сообщил, что, несмотря на усилия врачей, состояние Сары ухудшилось и ситуация выглядела очень плохой.

– Если хочешь попрощаться с ней, возвращайся быстрее! Торопись!

Для надежности он позвонил в отель «Крийон», в котором поселился Дэвид, – по слухам, это была какая-то достопримечательность Парижа. Его переключили на автоматическую систему сообщений, и он еще раз повторил слова о состоянии Сары. Сунув телефон в карман, Гэри прошел через двойные двери в отделение интенсивной терапии. Черт бы побрал это место! Через неплотно закрытые занавеси он видел людей, находившихся при смерти. Отовсюду слышались звуки воздушных помп, пикающих мониторов или тихое бормотание посетителей, твердивших пустые уверения.

Сара повернула к нему голову, и он понял, что забыл сменить выражение лица. Ему следовало бы ободряюще улыбнуться. Интересно, как он сейчас выглядел? И как сделать хорошую мину в такой ужасной ситуации? Он придвинул пластиковый стул к кровати и погладил рукой ее плечо. Боже, какой холодной была ее кожа!

– Ты говорил с доктором Россом? – прошептала Сара.

Гэри кивнул. Ее карие глаза, когда-то такие яркие, теперь запали в темные глазницы. Густые брови и ресницы исчезли, как и каштановые волосы. Она напоминала ему Женщину-Невидимку, персонаж из фильма, который он смотрел в детстве. Кожа на изнуренном лице выглядела почти прозрачной.

– Вот и хорошо.

Закрыв глаза и сделав прерывистый вдох, она тихо добавила:

– Я не против того, чтобы сменить декорации.

Гэри подумал, что, окажись он на ее месте – на больничной койке, с трубками от капельницы в каждой руке, – у него вряд ли сохранилось бы желание шутить. Он, скорее, впал бы в отчаяние.

– Я слышала, там неплохо, – продолжила Сара. – И мне не хотелось бы, чтобы эта палата оказалась последним местом, где Эмма увидит меня.

– Тогда я скажу сестрам, что мы согласны. Они перевезут тебя в хоспис.

Она почти незаметно кивнула головой. По крайней мере, этот вопрос был решен.

– Как держится Эмма? Вчерашний день стал для нее кошмаром.

– Мама отвлекает ее, как может. Сегодня они пойдут в кино. Вместе с Амандой.

Сара снова кивнула.

– Как только я устроюсь в хосписе, привези ее еще раз. Мне не нравится, что она видит меня в таком состоянии, но я не хочу раствориться для нее в воздухе. Помню, как я плакала и негодовала, когда врачи заставили мою мать исчезнуть.

Гэри знал, что в последние дни смерть матери стала для Сары навязчивой идеей. Но разве могло быть иначе? Она всегда говорила, что им не дали попрощаться – что эта хорошо мотивированная попытка защитить ее от возможной душевной травмы нанесла ей неизлечимую рану.

– К тому же, я эгоистична, – еще раз пошутила Сара.

– Ты самая самоотверженная женщина на планете.

– Я хочу быть с Эммой каждое оставшееся мгновение.

Казалось, что она вот-вот заплачет, но в ее истощенном организме уже даже слез не осталось. Вся ее энергия уходила на борьбу за выживание. Им оставалось обсудить еще один важный вопрос, и Сара наконец перешла к нему:

– Ты уже говорил с Дэвидом?

Гэри ответил, что оставил ему пару сообщений и теперь в любую минуту ожидает ответный звонок.

– Где он сейчас?

– Во Франции.

– Во Франции, – с тоскливой улыбкой повторила она. – Я рада, что хоть один из нас попал туда.

– Он вернется, как только сможет.

– Хорошо. Не торопи его. Чем больше времени потребуется на его возвращение, тем лучше.

Гэри недоуменно поднял брови.

– Потому что я не умру, пока не увижу Дэвида еще хотя бы раз.

Она упрямо выпятила подбородок.

– И меня не волнует, сколько для этого понадобится времени. Я подожду.

Гэри верил ей.

– И я дождусь его, – повторила она, перед тем как погрузиться в медикаментозный сон.