Текст книги "Лучшая подруга. Поцелуй убийцы. Богатая девочка. Побег (сборник)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 17

Я знал, что падаю. Отчаянно пытался уцепиться за шпалеры, но мои руки натыкались на острые шипы, которые порезали левую ладонь.

У меня не было времени закричать. Я упал и так ударился о землю спиной, что у меня прервалось дыхание. Мне почудилось, я умер. Ужасное ощущение, когда не можешь вздохнуть. Кажется, что никогда уже не будешь дышать. Возможно, на какое‑то время я отключился. Точно не знаю. Перед глазами плавали яркие красные и желтые круги.

Не знаю, сколько я пролежал; возможно, не так долго. Пятна перед глазами постепенно прошли, и я понял, что снова могу дышать. В левой руке пульсировала боль. Я поднес ее к лицу, чтобы получше рассмотреть. Шипы прочертили на ладони два глубоких пореза, из которых шла кровь.

Я глянул вверх. В комнате Джин по‑прежнему горел свет. Надо снова попробовать взобраться туда. Тем более что Джин может найти, чем перевязать мне руку.

Джин была близко. Мне так хотелось ее увидеть! Я подумал о прекрасных черных волосах, об улыбке, вспомнил тепло тела, когда она сидела у меня на коленях. Все эти мысли заставили меня вновь начать восхождение, и хотя сперва я продвигался медленно, постепенно движения становились все более уверенными.

Окно Джин было в каком‑то футе над шпалерами. Око было закрыто, но было неясно, заперто ли на задвижку. Я легонько постучал в стекло, ожидая, что девушка подойдет.

Шпалеры подо мной угрожающе затрещали. Теперь я не был уверен, что они меня выдержат. Где же Джин? Я снова постучал, на этот раз громче. Безрезультатно.

Я наклонился вперед и толкнул окно, оно не поддалось. Я оказался в ловушке: проникнуть в дом было невозможно, а шпалеры могли в любую минуту рухнуть, и я вместе с ними.

Задержав дыхание, я снова наклонился вперед и обеими руками со всей силы толкнул оконную раму. На этот раз она сдвинулась на несколько дюймов. Слава Богу! Окно не заперто!

Спустя несколько секунд я проник в спальню Джин. Возможно, это получилось у меня не слишком романтично, но я все же это сделал.

– Джин, – прошептал я.

Комната была слабо освещена одной лампой на туалетном столике. Девушки в комнате не было. Вообще у спальни был нежилой вид – слишком все аккуратно. Постель застелена. Стол в идеальном порядке, ручки и тетрадки аккуратно разложены по местам. Ковер выглядел так, как будто его только что пропылесосили. Мои следы на нем оказались единственными.

Я подошел к двери стенного шкафа, которая снизу доверху была увешана фотографиями. Там были сотни снимков: Джин с отцом; ее мать, которая живет под Детройтом; масса незнакомых мне людей; портреты кинозвезд, вырезанные из журналов. Я с удовольствием обнаружил свою собственную фотографию, которую я ей недавно подарил. Я висел рядом с Томом Крузом.

Внезапно накатила усталость. Пришлось присесть на краешек постели, стараясь не испачкать покрывало кровью. Где же Джин? Если ее нет, почему горит лампа? Уже поздно, наверно, она скоро поднимется, подумал я. Надо дождаться. Но потом я решил, что это глупо. Я не могу просто сидеть и ждать. Хотя бы потому, что нужно как‑то остановить кровь.

Я направился к шкафу, выдвинул один ящик. В нем было белье, чулки и прочее… Я взял шерстяной чулок и несколько раз обернул им руку. Подумал, что Джин не будет возражать.

Но где же она сама?

Когда девушка звонила мне, у нее был такой странный, испуганный голос. Не может быть, чтобы она сейчас спокойно смотрела с отцом телевизор.

Потуже затянув чулок на руке, я вновь подошел к стенному шкафу и открыл его. Там царил образцовый порядок. Все платья аккуратно развешаны, все кофточки и свитера ровно сложены на верхней полке. Я и не знал, что она просто помешана на аккуратности.

Я закрыл шкаф и отправился на прежнее место. Тут что‑то привлекло мое внимание. Я заметил какой‑то маленькой предмет на ковре у кровати. Я поднял его, подошел к лампе… И не поверил своим глазам. Это была голова обезьяны – в точности такая же, как другие. Сверкающие хрустальные глаза уставились прямо на меня. Зубы оскалены в зловещей ухмылке.

Что это за штука? Почему всюду мне попадается? Внезапно мороз пробежал у меня по коже. Я подумал, что, если это одна и та же фигурка, значит, она меня преследует!

Я вспоминаю, как проснулся утром и увидел такую голову около своей кровати, но не помню, чтобы приносил ее к себе. А вдруг эта – та же самая?

Брось, Марк, сказал я себе. Ты просто насмотрелся фильмов ужасов.

Однако тут время для размышлений истекло. Я услышал шаги в коридоре. Они быстро приближались.

Я сунул обезьянку в карман джинсов и осмотрелся, куда бы спрятаться. Негде!

Шаги уже раздавались у самой двери.

– Джин, – прошептал я, надеясь, что это действительно она.

В комнату вошел ее отец.

Мужчина изумленно уставился на меня, а я – на небольшой блестящий пистолет, который он сжимал в руке.

Глава 18

– Марк! – воскликнул он, отбросив пистолет на кровать. – Я же мог тебя застрелить! Я думал, сюда забрался вор.

– Извините, – едва смог выговорить я.

Доктор Ролингс очень крупный мужчина – настолько крупный, что заслонил собой весь дверной проем. На нем был тренировочный костюм, наверно, самого большого размера. У него черные волосы, как у Джин, но спереди они поредели, отчего его лоб над черными кустистыми бровями казался особенно большим.

Теперь, стоя в растерянности перед ним, я заметил, что он не только крупный, но и мускулистый. Под курткой явно обозначены огромные бицепсы. Раньше я всего этого не замечал.

Между тем, судя по выражению лица, его злость сменилась замешательством.

У меня неприятности, подумал я. Насколько серьезные?

Он шагнул ко мне. В какой‑то момент я подумал, что он начнет меня бить. Какая только чушь не приходит в голову, когда ты в панике.

Потом я понял, что доктор рассматривает белый чулок, обернутый вокруг моей руки. В некоторых местах он уже пропитался кровью и выглядел отвратительно. Я отвел руку назад.

Марк… Извини меня. Этот пистолет. Господи! Я ведь мог застрелить тебя! Почему ты не сказал мне, что находишься здесь?

– Доктор Ролингс… – тут я запнулся, потому что не знал, что, собственно, ответить. – Простите. Не хотел вас пугать. Я хотел поговорить с Джин…

– Что у тебя с рукой? – спросил он меня.

Вообще‑то голос у него очень звучный, говорит он громко, часто кричит, но не от злости, а от избытка энергии. Но сейчас голос звучал так мягко и тихо, что мне трудно было его расслышать. Видимо, доктор действительно переживал из‑за того, что чуть не застрелил меня.

Я неохотно приподнял свою позрежденную руку:

– Я порезался. Послушайте, я хочу объяснить…

– Ты пришел увидеть Джин?

Доктор Ролингс тяжело опустился на кровать. Под его тяжестью матрас прогнулся чуть ли не до пола. Он взял пистолет и снова отложил.

– Да, она позвонила и…

– Джин очень огорчена, Марк, – прервал он меня, рассматривая потолок. – Я же сказал тебе, когда ты приходил сюда в прошлый раз.

– Знаю, я тоже огорчен.

Это была сущая правда.

– Да, в юности мы все такие влюбчивые, – вздохнул доктор Ролингс, качая головой.

Потом он быстро поднялся. Несмотря на свои габариты, двигался мужчина очень легко.

– Извини, Марк, не думай, будто я подшучиваю над тобой. Понимаю, что для тебя и Джин это серьезно. Но ты все равно не должен был тайком пробираться сюда.

– Да, конечно, извините. Но… А где Джин? – задал я наконец мучивший меня вопрос.

– Она была так расстроена, что решила уехать. Она отправилась к родственникам.

– Это к тем, что живут на ферме?

Доктор кивнул. Мой взгляд упал на сумку, с которой она всегда ходила в школу.

– И она не взяла с собой школьную сумку?

Я был настолько обескуражен, что вряд ли понимал, что говорю. Доктор Ролингс усмехнулся:

– Я же тебе объясняю, она была очень огорчена. Не думаю, чтобы ее интересовала школьная сумка.

Он подошел и положил свою большую руку мне на плечо:

– Пошли, я взгляну на твою руку. Я ведь действительно доктор.

Я отодвинулся в сторону:

– Нет‑нет, спасибо. Ничего серьезного. Я перевяжу руку дома.

Я вдруг почувствовал, что хочу выбраться отсюда, оказаться дома и все обдумать.

Я посмотрел на окно. Оно все еще было широко распахнуто. Доктор Ролингс смотрел туда же. Теперь он знает, как я сюда проник, если, конечно, не догадался раньше. Я чувствовал себя неловко. Вломился к нему в дом, а он так мягко со мной обошелся.

– Пойдем на этот раз через входную дверь, – сказал доктор, взяв меня за плечо и направляя к лестнице.

– Мне очень жаль. Я не должен был…

Он сжимал мое плечо, возможно не рассчитывая свои силы:

– Не стоит извиняться. Все в порядке. Я ведь понимаю. И сожалею. Мне жаль тебя и Джин. Она иногда бывает такой непредсказуемой. Надеюсь, я не очень напугал тебя этим пистолетом.

– Вы расскажете моим родителям?

Мои родители? Я забыл о них! И о Кэре! Сколько же сейчас времени? Она, наверно, уже вернулась, а я не оставил ей записки.

– Нет, пока не буду, – ответил между тем Доктор Ролингс и добавил: – Думаю, я с ними как‑нибудь увижусь.

Я снова извинился перед ним и вышел в холодную ночь.

– Будь осторожен, Марк, – мягко сказал он на прощанье, пожимая мне руку.

– Спасибо.

Больше мне сказать было нечего. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Я повернулся и быстро зашагал. Поврежденная рука ныла, белый чулок пропитался кровью. Я твердо решил, что домой пойду обычной дорогой.

Глава 19

Я услышала, как кто‑то приблизился к дому. Подошла к двери, сделала глубокий вдох и отворила ее.

– А‑а‑а, это ты.

– Спасибо, Кэра, за радушное приветствие, – отозвалась Лайза Блюм.

– Извини, – ответила я, все еще не в силах скрыть разочарования.

– А кого ты ожидала увидеть? Тома Круза? спросила она в свойственной ей ироничной манере.

– Не. Просто… Да ты заходи. Я действительно рада тебя видеть.

– Заметно. – В ее голосе звучал сарказм. – Я думала, мы могли бы вместе повторить задания по истории. Но если сейчас неподходящее время…

– Да, время действительно неподходящее, – подтвердила я, решив все рассказать Лайзе. – Но хорошо, что ты пришла.

Я провела ее в гостиную. Она плюхнулась на диван, вынула из сумки тетрадь, а сумку бросила на пол.

Хоть мы с ней и подруги, а вместе смотримся странно, подумала я. Мы очень разные. Я блондинка и выгляжу еще очень юной, а у нее прекрасные черные волосы и эта лукавая улыбка человека, который уже знает о жизни все. По‑моему, она похожа на Шер. Теперь я была рада, что она заглянула. Мне было тяжело находиться одной, а у нее характер веселый и ироничный – именно то, что мне сейчас надо, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей.

Что вчера вечером нашло на твоего брата и Джин Ролингс? – спросила Лайза. Ее черные глаза округлились в недоумении. – Я едва могла поверить тому, что видела вчера у тебя в гостиной. Они так себя вели…

– Ну, сейчас ты удивишься еще больше. Сегодня она с ним порвала.

Теперь Лайза изумилась по‑настоящему:

– Что? Повтори еще раз!

– То, что ты слышала. Она с ним порвала.

– Но почему?

Я пожала плечами:

– Марк очень расстроен. Не говори ему, что ты знаешь. Он побежал к ней. По крайней мере, я так думаю.

Лайза запустила руку в свои густые волосы:

– Странно. Очень странно.

– Да. Марк не может ничего понять.

На лице Лайзы отражался напряженный мыслительный процесс.

– Странно, – повторила она и вдруг спросила: – Слушай, Марк в тот вечер жевал жевачку?

– Ты имеешь в виду, на вечеринке?

– Да.

– Откуда я знаю! И вообще, при чем здесь это?

– Я вспомнила об одной девчонке, с которой была знакома. Ее звали Шана, и она одно время гуляла с парнем по имени Рик. Так вот, этот Рик все время жевал резинку, и как‑то раз, когда они целовались, жвачка попала в рот Шане.

– Неужели?

– Да, и она навсегда с ним порвала и никогда больше не сказала ему ни слова.

– Гениальная история! – Я попыталась вложить в свои слова весь сарказм, который сумела перенять от Лайзы.

– Вот я и подумала, может, и тут все дело в жевачке.

Я вздохнула:

– К сожалению, у меня есть более серьезные проблемы, чем любовные страсти Марка.

– Ясно. У тебя собственные любовные страсти, – иронически заметила она.

– Нет, я серьезно.

– Я тоже.

– Мои родители пропали, – выпалила я.

Лайза не поверила:

– Ладно, потом расскажешь мне, что отрастила вторую голову. Так и быть, поверю.

– Нет, правда, Лайза.

Думаю, по моему лицу она поняла, что я не шучу. Она уставилась на меня, подперев голову рукой.

– Они пропали? Ты имеешь в виду, что они сегодня вечером не пришли домой?

– И вчера тоже.

– И не позвонили.

– Нет.

С ее лица мигом исчезло всякое подобие иронии, как будто она сняла маску, и впервые открылось ее настоящее серьезное лицо.

– Ты звонила в полицию?

– Да, капитану Фэррадэю.

– И он не нашел их?

Я отрицательно покачала головой. Я опять почувствовала себя такой несчастной. Мне казалось, что после того, как я поделюсь с Лайзой, станет легче. Но вместо этого я еще больше себя растравила.

– Давай ты сегодня переночуешь у меня, – предложила Лайза.

Вид у нее был очень расстроенный.

– Нет, спасибо. К тому же Марк…

– У нас хватит места на всех.

Я была ей признательна за предложение. Тем более что мы были знакомы совсем недолго и не были, что называется, закадычными подругами. Я еще раз поблагодарила ее и объяснила, что нам с Марком будет спокойнее дожидаться родителей здесь. Но где же Марк? Я взглянула на часы. Уже поздно. Я подумала, может, они с Джин помирились. Тогда он может отсутствовать довольно долго.

Я услышала шум автомобиля и вскочила. Но машина проехала мимо. Кэра, успокойся, мысленно прикрикнула я на себя. Не будешь же ты вскакивать каждый раз, когда мимо проезжает машина.

Лайза, казалось, была огорчена не меньше, чем я. На ее лице появилось мрачное выражение.

– С ними и раньше такое случалось, – сказала я.

– Да? Они пропадали по двое суток и не звонили?

– Звонили, – ответила я, вставая. – Сейчас принесу свою тетрадку и позанимаемся историей.

– Ты уверена?

Лайзе явно было не по себе.

– Да. Это отвлечет меня от ненужных мыслей, и, может быть, я перестану поминутно смотреть на часы.

Я пошла за своей тетрадью, Лайза последовала за мной.

– Знаешь, мне кажется, ты нравишься Гэри Брандту, – сказала вдруг она.

– Неужели?

– Да. Так я слышала.

– От кого?

Я нашла в сумке свою тетрадь и вытащила ее, остальные вывалились на пол, но я даже не стала их подбирать.

– Он сказал одному моему знакомому, что хотел бы, чтобы ты была его девчонкой. Шустрый парень!

– Кто? Гэри?

– Именно.

– Нормальный.

Почему‑то я не хотела показывать, что мне приятно об этом узнать. Гэри был симпатичным парнем.

– Если мои родители не объявятся, я, может, устрою еще одну вечеринку, – съязвила я.

Лайза натянуто засмеялась.

– Да, смешного мало. Просто стараюсь взбодриться.

– Если бы мои родители исчезли, я бы свихнулась, – заметила Лайза.

– А я, наверно, свихнусь, когда они вернутся.

Если они вернутся, добавила я про себя и содрогнулась. А вдруг я уже сирота и просто пока не знаю об этом? С кем мы с Марком будем тогда жить? С тетей Дороти? Нет, она слишком стара. Бабушка Эдна? Она еще старше и к тому же терпеть не может ни меня, ни Марка. Или нас как несовершеннолетних отправят в приют?

– О чем ты задумалась? – прервала мои размышления Лайза.

– Да так, всякая чушь лезет в голову, – ответила я с вымученной улыбкой.

Мы начали заниматься историей, однако я была слишком взвинчена. Все время посматривала на часы, думая, почему до сих пор нет Марка, и вздрагивала каждый раз, когда мимо проезжала машина. Наконец мы поняли, что история нам сейчас до лампочки. Мы немного перемыли косточки нашим знакомым, после чего Лайза отправилась домой, вновь напомнив, что мы с Марком можем переночевать у нее. Еще она попросила меня позвонить, как только будут какие‑нибудь новости.

На некоторое время мне стало легче. Было приятно знать, что у тебя есть настоящий друг.

Я вновь взглянула на часы. Был уж двенадцатый час. Где же Марк?

Я собрала свои тетрадки, бесцельно побродила по комнатам, потом направилась на кухню за содовой.

И вдруг остановилась как вкопанная. Пистолет Роджера! Как я могла забыть о нем? Надо подняться наверх, забрать пистолет и спрятать его. Я вообще не хочу, чтобы Роджер оставался в нашем доме. Но вряд ли удастся так сразу его выставить. А вот заряженный пистолет оставлять ему точно не следует.

Я побежала на чердак.

– Роджер, ты здесь?

Он ходит так тихо, что вполне мог прийти, пока мы болтали с Лайзой.

Однако никто не откликнулся. Я позвала его еще раз, и снова безрезультатно.

Я поднялась по узким ступенькам и вошла в комнату. Двигаясь на ощупь, добралась до стола и включила лампу. В комнате никого не было. На кровати валялись рубашка и брюки. Все остальное было по‑прежнему. Я нагнулась и выдвинула нижний ящик стола.

И услышала какой‑то скрип. В доме кто‑то ходит? Может, вернулся Роджер?

Я замерла и прислушалась. Вновь что‑то заскрипело. Да нет, это просто звуки дурацкого старого дома.

По‑прежнему напряженно прислушиваясь, я приподняла белье и засунула руку, нащупывая оружие. Ничего не нашла, наклонилась пониже и внимательно осмотрела содержимое ящика. Непроизвольно вскрикнула, когда до меня дошло, что пистолет исчез.

Глава 20

Четверг для нас начался словно в каком‑то тумане. Мы с Марком безумно устали и слишком глубоко погрузились в собственные мысли и переживания. Поэтому за завтраком не перемолвились и парой слов. Тем не менее все же заставили себя пойти в школу. Но хотя я и присутствовала там, мысли мои были далеко.

После школы мы поехали домой. Марк с мрачным видом рассказал мне о своих приключениях в лесу, о западне рядом с поляной и о собаке, которую натаскали беззвучно нападать на людей.

– Я… я убил ее, наверно, свернул ей шею.

Было очевидно, что он до сих пор в шоке.

Потом он рассказал мне об отце Джин, как тот чуть было его не застрелил. Я, в свою очередь, поведала ему о встрече Роджера и Мердоха в кафе и про то, что пистолет из стола Роджера исчез.

– Мы должны рассказать Фэррадэю про Роджера, – сказал Марк, заруливая на стоянку перед нашим домом. – Роджер теперь точно знает, что мы его подозреваем. Поэтому он может быть еще более опасен.

– Я уже говорила Фэррадэю.

– Позвони ему еще. – В голосе Марка слышалась безысходность. – Может, он хоть что‑то узнал.

Я пошла в дом, чтобы позвонить Фэррадэю, а Марк направился на задний двор. Я поняла, что он сейчас будет стрелять из лука до полного изнеможения. Я бросила сумку с учебниками и направилась к лестнице, прислушиваясь, дома ли Роджер. Потом решила действовать более решительно.

– Роджер, ты здесь?

Не услышав ответа, я почувствовала себя спокойнее и пошла на кухню позвонить капитану Фэррадэю. И со злостью швырнула трубку, когда поняла, что телефон опять не работает.

– Марк, этот дурацкий телефон снова сломался! – крикнула я из окна кухни.

Брат меня не услышал или сделал вид, что не слышит. Марк выдавал одну стрелу за другой, не отрывая глаз от мишени. Я вышла к нему. Он как раз выпустил последнюю стрелу.

– Полегчало? – спросила я.

– Нет, – мрачно ответил он.

Мы поехали в закусочную и съели по пицце. Говорить не хотелось. Когда вышли на улицу, уже стемнело. Было душно, в воздухе висела сырость.

На полпути к дому я вспомнила что‑то очень важное!

– Уолли!

Марк вел машину одной рукой, не отрывая глаз от дороги.

– Что?

– Уолли!

– Я слышал, что ты сказала. Может, пояснишь?

– Вспомнить бы его фамилию, – сказала я, тщетно напрягая свою память.

Я была взволнована. Знала, что это важно. Надо успокоиться и вспомнить.

– Да что за Уолли?

Марк свернул на Фиар‑стрит, и вокруг стало еще темней. Фонари здесь не горели.

– Ну, знакомый родителей! Уолли Вилберн!

Несмотря на темноту, я увидела, как Марк в изумлении раскрыл рот:

– Это который с работы! Он часто им звонит! Да, Кэра, ты права, так его и зовут, Уолли Вилберн.

Он резко затормозил перед домом.

– Мы сейчас найдем его номер в их телефонной книжке. Он наверняка там есть.

Мы сломя голову побежали в дом.

– Этот Уолли, он сможет подтвердить, что они действительно работают в «Крэнфорд индастриз». А если мы это выясним, то… – Я замолчала, потому что не знала, что, собственно, мы будем делать дальше.

– Давай сначала ему позвоним, – резонно заметил Марк.

Мы прошли на кухню, и Марк взял телефонную книжку:

– Посмотрим…

Он перелистывал страницы:

– Ну вот. Уолли Вилберн.

– Адрес есть?

Марк помрачнел:

– Нет. Только номер телефона.

Я подняла телефонную трубку. Линия по‑прежнему молчала.

– Не страшно. Возьмем телефонный справочник и по нему узнаем адрес.

– Если только его номер зарегистрирован.

– Хватит каркать! Ты слишком быстро сдаешься!

Я взяла с полки толстый телефонный справочник и уже через несколько секунд нашла фамилию Вилберн.

– Он живет на Плам Ридж, 231.

– Где это? Никогда не слышал.

– Сыщик из тебя, Марк, никудышный, – не могла удержаться я от издевки.

– А я никогда не собирался быть сыщиком, – проворчал он.

Я раскрыла карту. Улица Плам Ридж оказалась в соседнем городке на полпути между нами и «Крэнфорд индастриз».

– Поехали, – подтолкнула я Марка к выходу. – Я знаю, как туда добраться.

– Уолли Вилберн, – пробормотал он. – Может, все наконец прояснится.

До соседнего городка Уэйнсбридж мы доехали за двадцать минут. Нельзя сказать, чтобы он производил приятное впечатление: длинные улицы с коробками одинаковых домов прилепились на склонах пологих холмов. Я выключила радио и начала вглядываться в дорожные указатели.

– А о чем мы спросим этого мужика? – вдруг забеспокоился Марк.

– Ну, я думаю, не нужно сразу говорить, что наши родители уже трое суток не появляются дома. Сначала послушаем, что он нам скажет. Короче, не будем с ходу его пугать.

– Пожалуй, ты права.

– И давай говорить буду я.

Марк согласно кивнул.

– Плам Ридж, – прочитала я указатель. – Найти было нетрудно. Теперь направо.

– Ты видишь номера домов? – спросил брат, сбавляя скорость.

– Да. Они здесь на дверях. Наверно, наш в следующем квартале.

Дом Вилберна оказался на углу. На стоянке перед домом стоял «Форд мустанг», мы припарковались на улице и по узкой бетонной дорожке прошли к дому. Сырой воздух источал аромат грязи и удобрений.

Из дома доносились голоса и музыка: видимо, работал телевизор. Я громко постучала в дверь, потом, заметив кнопку звонка, позвонила. Телевизор замолк, послышались шаги, и дверь открыл круглолицый мужчина среднего возраста.

– Вы что‑нибудь продаете? – спросил он.

У него был приятный голос и дружелюбная улыбка. Его голова была практически лишена растительности, за исключением кустиков волос над ушами и пышных черных усов.

– Мистер Вилберн? – спросила я, вдруг осознав, что не знаю, о чем с ним говорить,

– Именно. Так меня и зовут. Правда, обычно меня называют Уолли. А вы кто? Раньше я вас здесь не видел.

– Да. Мы живем в Шздисайд, – ответил Марк, явно нервничая.

Вроде бы мы с ним договорились, что вести беседу буду я. Хотелось надеяться, что Марк не запсихует.

– Если вы хотите продать мне лотерейный билет, то вы напрасно забрались так далеко, – рассмеялся Уолли, явно довольный своей шуткой.

Нет. Мы ничего не продаем. Я Кэра Баррафс. А это мой брат Марк.

– Баррафс!

Было ясно, что он сразу узнал фамилию. Он широко распахнул дверь:

– Вы дети Грэга и Люси?!

Мы кивнули.

– Как поживают ваши родители? И, кстати, где они? Я не видел их на работе на этой неделе.

– Не видели?! – не сдержался Марк.

– Нет. Мне пришлось все эти дни проторчать в отделе «Си» в подвале. Была срочная работа. А что, ваши родители обо мне вспоминали?

Мы с Марком не знали, что ответить, поэтому я попыталась сменить тему.

– Мы тут приехали к знакомым и решили по пути воспользоваться вашим телефоном, если вы позволите. Мы не предупредили родителей. Они, наверно, все еще в офисе.

– В это время? – Уолли удивленно взглянул на часы. – Да они просто помешаны на своей работе.

В комнату вошла худенькая блондинка в джинсах и футболке. Удивилась, увидев незнакомых.

– Это дети Грэга и Люси, – представил нас Уолли. – А это Марджи, моя лучшая половина.

– Очень приятно, – хором сказали мы с Марком, чувствуя себя несколько неловко.

– Здравствуйте, – тепло улыбнулась нам Марджи. – А где ваши родители?

– Ребята как раз заскочили к нам, чтобы позвонить им на работу, – откликнулся Уолли.

– У вас есть их прямой номер? – спросила я. – А то мы до сих пор его не запомнили.

– Конечно. Я часто работаю дома, поэтому взял себе справочник служебных телефонов.

Уолли перебирал кипы журналов на столе:

– Да вот он.

Уолли наконец нашел книгу в желтой обложке. Я прочла: «Телефонный справочник „Крэнфорд индастриз“. Надеюсь, было не заметно, как дрожат мои руки, когда искала нашу фамилию. Нашла. И номер напротив нее. Так, значит, наши родители все же работают на „Крэнфорд“. Они нам не лгали. А вот этот тип Маркус лгал! Теперь доказательство в наших руках. И мы можем сообщить об этом капитану Фэррадэю, чтобы он вытряс всю правду из этого Маркуса.

Я молча показала страницу Марку, который стоял у меня за спиной. Думала, может, попросить Уолли одолжить нам телефонный справочник. Решила, что это будет выглядеть подозрительно. Да и потом, мы убедились, что телефонный номер существует. Капитан Фэррадэй, если нужно, всегда сможет найти его здесь.

– Большое спасибо, – сказала я, возвращая книгу и направляясь к двери.

– Спасибо, – механически повторил Марк, следуя за мной.

– Эй, вы ничего не забыли? – рассмеялся Уолли.

Мы непонимающе уставились на него.

– Вы же собирались позвонить родителям!

– Да, конечно!

Вот идиоты!

Я подошла к телефону и набрала их прямой номер. Послушала несколько гудков.

– Никто не отвечает. Наверно, они уже уехали домой.

Попрощавшись и поблагодарив за помощь, мы наконец вышли на улицу.

– Думаю, мы показались им довольно странными, – заметил Марк, садясь за руль.

– Наплевать. Главное, теперь мы знаем, что родители нам не врали. Они действительно работают в „Крэнфорде“.

– Значит, администратор в офисе нам солгала?

– Не думаю. По‑моему, фамилии родителей действительно не было в ее компьютере. А вот этот Маркус, похоже, врал.

– Зачем? – спросил Марк, выруливая на дорогу.

– Не знаю. Но надеюсь, что теперь это выяснит полиция.

Я чувствовала возбуждение от того, как удачно мы только что провернули расследование.

– Давай сразу поедем к капитану Фэррадэю. Нам есть, что ему рассказать.

Обратные двадцать минут пути в Шэдисайд казались томительно долгими. Наконец доехали. С Миллроад Марк внезапно свернул на Фиар‑стрит.

– Давай на минутку заскочим домой. Может, этот Фэррадэй оставил какое‑нибудь сообщение на автоответчике или еще что‑то…

– Ладно, – согласилась я.

– О, черт! Кэра! Видишь?!

Я проследила за его взглядом. Серый фургон был припаркован за несколько домов от нас.

– Опять появился, – сказал Марк, проезжая мимо.

Я не смогла разглядеть, был ли внутри Мердох.

Мы подъехали к дому.

– Странно, – сказала я. – Наверху горит свет. Я его не включала.

– Я тоже, – напряженно ответил Марк. – Пойдем и посмотрим, что там, черт возьми, происходит. Может, всего лишь вернулся Роджер.

Мы осторожно вошли через заднюю дверь. Я ее аккуратно прикрыла. Мы подошли к лестнице.

– Роджер! Ты дома?

Мы поднимались по ступенькам. Свет на чердаке горел.

– Роджер! Ты здесь? – снова крикнула я.

Тишина.

– Он мог забыть выключить свет, – сказал Марк.

– С ним раньше никогда такого не было, – откликнулась я. – Давай поднимемся и посмотрим.

Я шла впереди, Марк следовал за мной.

– Эй, Роджер! Ты здесь?

Да, свет был включен в его комнате. Дверь полуоткрыта. Душно. Я открыла дверь пошире и вошла первая. И первая же увидела Роджера! Я попыталась закричать, но голос меня не слушался. Я чуть не упала в обморок. Перед глазами на несколько секунд все побелело, но потом краски вернулись.

Роджер сидел за столом, уронив голову, руки беспомощно свисали. Из шеи торчала стрела. Рубашка пропиталась кровью.

Я машинально отступила в сторону, чтобы Марк мог войти в комнату. Чуть не поскользнулась. Посмотрела на пол. Ковер был пропитан кровью. Я стояла в крови.

Нет! Нет! – закричал Марк, схватившись за мое плечо, видимо, не для того, чтобы поддержать меня, а чтобы не упасть самому.

У меня дрожали колени, а сердце, казалось, выскочит из груди. На пропитанном кровью ковре валялись стрелы.

– Его убили! Но почему?! – в истерике закричал Марк.

Мы все еще стояли у двери, и внезапно она резко дернулась, сильно ударив нас с Марком. Из‑за двери выступил капитан Фэррадэй. Все это время он стоял там. В руках у него был лук Марка. Он обошел нас, загородил выход и сурово посмотрел на брата:

Это ведь твой лук, сынок? Зачем ты убил его?