Текст книги "Лучшая подруга. Поцелуй убийцы. Богатая девочка. Побег (сборник)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Глава 10

Мы что, бредим? – спросил я. – Какой‑то ужасный сон. Все нереально!

Кэра кивнула.

– И у меня такое же ощущение. Мне кажется, этот Маркус действительно был удивлен нашим приходом. И главное, что он сказал: никто по фамилии Баррафс у них не работает.

Мы с Кэрой сидели за школой в парке, который заканчивался у реки на окраине города. В это осеннее время народу здесь не было. Листва с деревьев уже опала, погода была хмурая. Я сидел на пне, а Кэра прямо на земле, натянув куртку до подбородка. Ветер трепал ее светлые волосы.

Мы оба были потрясены. Нужно было еще освоиться с мыслью, что наши родители лгали нам. Что они не работали там, где мы предполагали. Что они нас оставили.

Сначала мы не поверили мистеру Маркусу – думали, он что‑то перепутал. Но он три раза проверил по компьютеру и связался с отделом кадров, чтобы выяснить, что нет никакой ошибки.

Все правильно. Люди с такой фамилией в компании никогда не работали.

Мистер Маркус пытался нам помочь. Он видел, что мы в полном отчаянии. Но что можно было сделать!

Из офиса мы буквально выбежали. Мы чувствовали, что больше не можем там находиться. Я рванул машину с места мимо охранника стоянки, не обращая внимания на его попытку нас остановить.

И вот теперь мы сидели в холодном парке, думая, что же делать. Напротив нас, в траве, две малиновки что‑то клевали, но, по‑моему, с завтраком у них ничего не получалось. Куда ни посмотри, все плохо.

– Что дальше? – спросил я.

– Наверно, надо звонить в полицию.

– Пожалуй.

– Зачем они нам врали?! – вдруг закричала Кэра.

– Не знаю. Ничего не понимаю.

Я уставился на скачущих по траве малиновок. Смотреть на Кэру мне было тяжело. Мне хотелось сохранить хоть остатки хладнокровия.

– Давай подумаем, – сказала сестра. – Давай попытаемся собрать воедино все, что знаем.

– Зачем? – мрачно спросил я.

– Может, нам удастся что‑то понять.

– Ладно.

Но что тут было понимать. Наши родители врали, а потом бросили нас. Стоп, сказал я себе. Этого не может быть. Нельзя так думать.

– Ну давай, собирай все воедино.

– Какой сегодня день?

– Ты сегодня в прекрасной форме, – саркастически заметил я. – Сегодня среда.

– Значит, вчера был вторник. Вчера утром отец с матерью поехали на работу.

– Только мы не знаем, действительно ли они поехали на работу, потому что их машина оказалась в гараже, – напомнил я сестре. – И мы не знаем, где они работают – если они вообще работают! – Я сорвался на крик.

– Ладно, успокойся. Давай сосредоточимся на том, что нам известно. Мы знаем, что они вчера вечером не вернулись домой.

– Неужели?

– Оставь свой сарказм. От него никакой пользы.

Я признал, что она права.

– Затем мы нашли эту белую обезьянью головку у них в спальне, – продолжала она. – Ты не думаешь, что это какой‑то ключ к разгадке?

– Может быть. И не забудь, что Роджер шарил в спальне родителей.

– Он был у окна. Что он мог там делать?

Мы напрягли извилины.

– Знаю, – сказал я. – Он мог подать сигнал парню в фургоне.

Кэра кивнула:

– Может, ты и прав. А что мы знаем про фургон?

– Ничего.

– Кроме того, что он стоял напротив нашего дома большую часть ночи и ты видел, как Роджер зачем‑то туда ходил.

– Но парень со светлыми волосами сказал нам, что не знает никакого Роджера.

– Наверно, он врал. И не забудь, что мы нашли в комнате Роджера пистолет. Это еще один ключ.

– Ну есть у нас пара ключей. И что с ними делать? – нетерпеливо спросил я.

– Мы должны поговорить с Роджером до того, как звонить в полицию. В конце концов, он наш родственник. Может, у него неприятности.

– Ладно, – согласился я, – поговорим с Роджером, а потом звоним в полицию.

Мы взглянули на школу и увидели выбегающих оттуда ребят. Наверно, время ленча. Можно попытаться позвонить из школы Роджеру.

У двери мы наткнулись на Кори Брукса и Дэвида Мэткалфа.

– Эй, ребята, вы сегодня проспали? – весело спросил Кори.

– Отличная вчера была вечеринка, – добавил Мэткалф. – Повторим сегодня?

– По‑моему, с них достаточно вчерашнего. Ты только посмотри на них…

Они рассмеялись.

– Пока.

И пошли к школьной стоянке.

Мы подошли к платному аппарату у кабинета директора. По нему говорила какая‑то девушка. Пришлось подождать.

– Вдруг родители уже дома. И мать сейчас поднимет трубку.

– А может, рыбы научились говорить, – откликнулся я.

Кэра меня пихнула, и я налетел на девушку, которая сердито взглянула на нас. Когда телефон наконец освободился, я взял трубку и опустил монетку. Набрал домашний номер. Раздались длинные гудки.

– Телефон работает.

– Что?

В коридоре было так шумно, что она меня не расслышала. Я подождал восемь гудков и уже хотел положить трубку, когда ее подняли.

– Алло?

Я сразу узнал голос.

– Роджер?

– Да, Марк. Ты где?

– В школе. Телефон заработал?

– Да, как видишь.

– Отлично! Наши родители дома?

– Нет. Пока нет.

– От них никаких известий?

– Никаких.

– Слушай, Роджер, нам нужно поговорить. Есть вопросы…

– Я должен срочно уходить. Я как раз шел к двери, когда ты позвонил. Давай позже.

– Но…

– Вы с Кэрой в порядке?

– Да, нормально. Но…

– Ладно. Поговорим после. Не беспокойтесь.

Он положил трубку.

– Хоть телефон заработал, – сказал я Кэре.

– Надо бы поесть. Проголодалась, – ответила она.

Мы пошли в буфет. Кэра присоединилась к Лайзе и Шэннон. Я огляделся в поисках Джин, но не увидел ее. Странно. Я побродил вокруг, но ее нигде не было. Наверно, осталась дома. Может, заболела? Мне хотелось с ней поговорить.

Несколько следующих часов я мечтал о ней. Возможно, так я пытался не думать о родителях. Я вспоминал, как мы с Джин сидели на диване, какой она была! Может, я влюбился? Раньше я тоже мечтал о других девушках, но сейчас это было по‑другому.

Я позвонил ей, как только вернулся домой. Сначала, конечно, я проверил, не вернулись ли родители. Их не было. Как и Роджера.

Настроение было паршивое. Я решил поговорить с Джин, а потом пойти на задний двор и вдоволь пострелять из лука.

К телефону долго никто не подходил. Наконец Джин ответила. Уже по тому, как девушка сказала «Алло», я понял, что что‑то не так. Ее голос дрожал, а может быть, она плакала.

– Привет, Джин. Это я. Почему тебя сегодня не было в школе? С тобой все в порядке?

И тут она начала говорить и при этом плакала. Голос ее звучал странно. Джин была чем‑то расстроена и испугана. Сначала я толком не понимал, что она говорит. А может, не хотел понимать.

– Этого не может быть!

Казалось, мое сердце выскочит из груди. В висках застучало.

Послушай, Джин, ты же несерьезно! Но почему! Я не верю! Почему ты это делаешь?

Глава 11

Я вернулась домой в пять часов. В доме темно. Ни души. Какой ужасный день. Самый плохой день в моей жизни. Я совсем упала духом. Если бы только папа и мама вернулись. Так странно, что я уже два дня не говорила с ними. Мысль о том, что, возможно, я никогда больше не смогу поговорить с ними, чуть не заставила меня расплакаться.

Но где же Марк?

Я бросила сумку в кухне. На всякий случай взглянула на холодильник в поисках записки. Пусто. Чувствуя себя совсем несчастной, я вошла в гостиную.

– Эй!

Кто‑то сидел в темноте на диване.

– Это я, – откликнулся Марк.

Он продолжал сидеть совершенно неподвижно.

– Ты до смерти меня напугал! Почему сидишь в темноте?

Молчание.

– В чем дело?

Опять нет ответа.

Моей первой мыслью было, что он узнал что‑то ужасное о папе с мамой. Я включила свет. Марк отвернулся, и мне не было видно его лица.

– Да что же, черт возьми! Папа с мамой…

– Нет, – сказал он, не поворачиваясь.

– Ты что‑то о них узнал?

– Нет.

Мне стало легче. Я подошла к дивану и стала напротив него.

– Уйди! – сказал он, глядя в пол. – Пойди прогуляйся!

– Марк, что случилось?!

Он тяжело вздохнул и взглянул на меня. По‑моему, он плакал. Не знаю. Я никогда не видела его плачущим с тех пор, как ему было лет восемь или девять. Но сейчас лицо его было опухшим, а глаза красными.

– Ты в порядке?

Я присела на диван.

– Уйди.

– Ну хватит. Что случилось?

– Ладно, но когда я тебе скажу, оставь меня в покое. Джин порвала со мной.

Я подумала, что ослышалась.

– Джин что?…

– Понимаешь по‑английски? Джин порвала со мной! Она больше не хочет меня видеть!

Я вспомнила сцену на этом же диване прошлым вечером. Джин, сидевшую у Марка на коленях. Их объятия, несмотря на полную комнату гостей.

Я уставилась на Марка, а он вновь отвернулся от меня.

– Не смотри на меня так.

– Извини. Не знаю, что и сказать.

– Ничего не говори!

Когда Марк сердится, достается тому, кто оказывается под рукой. Я решила, что, если он решил на мне отыграться, ладно, пусть так и будет.

– Когда она тебе сказала?

– Я позвонил ей сразу, как вернулся из школы. Она сегодня не была на занятиях.

– И…

– Она вела себя странно. Как будто была испугана. Не знаю… Была не похожа на себя.

– Джин сказала, что хочет расстаться с тобой?

– Она сказала, что больше не может со мной видеться!

– Не может или не хочет?

– Оставь меня в покое!

– Но послушай! Ведь это важно! Джин хоть что‑нибудь объяснила?

– Нет, ничего. Просто сказала, чтобы я больше не звонил, не пытался с ней говорить в школе или где‑то еще.

– Странно все это. И что же ты сделал?

– Пошел к ее дому.

– И что она тебе сказала?

Марк резко встал и подошел к окну. Он стоял спиной ко мне, глядя в сгущающийся сумрак.

– Я ее не видел. Дверь открыл отец.

– Ну и?…

– Он был весьма любезен со мной! Разъяснил, что Джин очень расстроена и потому не пошла сегодня в школу. Я сказал, что хотел бы просто поговорить с ней. Но он ответил, что она не хочет меня видеть.

– И что ты сделал?

Марк резко обернулся и сердито взглянул на меня:

– А что мне было делать? Я вернулся домой, а потом явилась ты и начала меня доставать.

– Ничего подобного. Я просто спросила, почему ты сидишь в темноте.

– Ну ладно. Теперь ты все знаешь, – с горечью сказал он.

Наверно, следовало бы закончить разговор, но я никогда не умею вовремя прикусить язычок.

– Послушай, но это какая‑то ерунда. По‑моему, ты действительно нравишься Джин. Прошлым вечером…

– Заткнись про прошлый вечер!

– Извини. Просто я хочу сказать, что вы ведь не ссорились или что‑то такое…

– Ничего, – ответил он, меряя комнату шагами. – Да я с ней знаком‑то всего три недели. У нас и времени не было поссориться.

– Так какого же черта?…

– Не знаю. Просто загадка.

– Но вы с ней…

– Я больше не желаю об этом говорить.

Он еще быстрее заходил взад‑вперед по комнате.

– Марк, я думаю, нам следует позвонить в полицию прямо сейчас.

Он повернулся ко мне. За окном уже было темно. В ноябре темнеет рано. Люстра светила слабо, что делало эту комнату со старой мебелью еще более мрачной. Почему‑то мне вдруг стало зябко.

Да, Кэра, ты права. Извини, что так набросился на тебя. Просто мне вдруг показалось, что все вокруг рушится.

– Понимаю, – мягко ответила я.

Мы пошли на кухню, чтобы позвонить. По пути я включала все лампы. В темноте этот дом наводил на меня страх.

– Давай я позвоню, – сказал Марк, снимая трубку. – Наверно, в 911?

– Наверно… Погоди!

Я вдруг вспомнила про полицейского, который приходил прошлым вечером. Он оставил мне свою карточку. Куда же я ее засунула? Она нашлась, несколько помятой, в кармане джинсов.

– Что это? – подозрительно спросил Марк.

– Полицейский, который был вчера здесь. Капитан Фэррадэй. Его прямой номер.

– Ладно. Тогда лучше звонить тебе.

Марк уступил мне место у телефона. Я подумала, неужели я выгляжу такой же опустошенной, как он. По его лбу стекали капельки пота.

– Ты в порядке?

– Нет! Почему, собственно, я должен быть в порядке?!

Брат нахмурился. Я взяла маленькую карточку и набрала номер. Ответили сразу.

– Полиция. Капитан Фэррадэй слушает.

– Здравствуйте.

– Кто говорит?

– Это Кэра Баррафс. Помните меня?

– Да, конечно, Кэра. Вечеринка все еще продолжается?

– Нет. Я звоню из‑за родителей…

Его тон сразу стал серьезным:

– Родители? Что с ними?

– Ну…

У меня вдруг появилось ощущение нереальности происходящего. Неужели я действительно звоню в полицию, чтобы сказать, что мои родители исчезли?

– Папа с мамой вчера не вернулись домой, и их до сих пор нет.

Он помолчал:

– Странно.

Его голос звучал тихо и сочувственно.

Они вам звонили? Хоть какие‑то сообщения от них?…

– Нет. Хотя какое‑то время не работал телефон… Но мы с братом до сих пор не имеем от них никаких вестей.

– Так, Кэра, записываю твою информацию. Хотя не думаю, что стоит волноваться. Кстати, случалось ли раньше, что они не возвращались домой ночевать.

– Бывало иногда. Особенно когда начинали работать на новом месте. Но они всегда предупреждали нас.

– Ясно. А вы позвонили им на работу?

– В том‑то и дело!

Я рассказала ему о нашей утренней поездке и о том, что сказал нам мистер Маркус.

– А вот это уже странно, – заметил капитан Фэррадэй, явно продолжая записывать мои показания. – Впрочем, не сомневаюсь, мы это быстро проясним.

Его голос звучал спокойно и уверенно, и я пожалела, что не позвонила ему раньше.

– Подожди‑ка, я тут кое‑что посмотрю.

В трубку я слышала, как шуршат бумаги.

– У меня нет сообщений об авариях. И о серьезных преступлениях тоже. Так что не надо воображать разные ужасы. С ними ничего страшного не случилось.

– Слава Богу, – ответила я.

Марк схватил меня за плечо:

– Он знает, где они?

Я отмахнулась от него и покачала головой.

– Они не попали в аварию и не числятся как жертвы преступлений, – прошептала я.

– Я догадываюсь, что вы думали, – продолжал капитан Фэррадэй, шурша бумагами. – Представили себе что‑то ужасное.

– Да, так и было. А что нам делать теперь?

– Вот что…

В трубку я услышала, как где‑то на том конце начали переговариваться по полицейской рации.

– Я прямо сейчас поставлю на это дело нескольких моих парней. Одного, может быть, отправлю в Крэнфорд, чтобы наверняка убедиться, что нет никакой ошибки.

– Спасибо.

– Шэдисайд – городок небольшой. Думаю, мы скоро найдем твоих родителей.

Вы со мной свяжетесь? – спросила я.

– Да, либо перезвоню сам, либо пошлю кого‑нибудь на патрульной машине.

– Спасибо, капитан. Теперь я чувствую себя гораздо спокойнее.

– Главное, не волнуйтесь. А когда я разыщу ваших родителей, я им здорово всыплю, чтобы не бросали таких хороших детей.

– Да нет, мы…

– Главное – сохранять спокойствие. Если бы случилось что‑то серьезное, мне бы уже давно сообщили.

– Спасибо вам. До свиданья.

Я уже вешала трубку, когда услышала щелчок. И сразу поняла, что это было. Роджер был наверху и подслушивал по спаренному телефону. Мне стало не по себе. Почему он просто не спустился вниз, чтобы узнать, как обстоят дела. Почему он шпионит?!

Глава 12

‑ Роджер следит за нами, – сказала Кэра, вешая трубку.

– Что?

– Он подслушивал разговор по спаренному телефону наверху.

– Ты уверена?

– Эй, Роджер!

Она побежала по лестнице наверх. Я двинулся за ней. Сверху, с чердака, уже спускался Роджер.

– Да?

– Почему ты шпионишь за нами?

Ее тон был весьма агрессивным.

Роджер выглядел уставшим и каким‑то помятым. Его свитер был в пятнах. Волосы, обычно аккуратно причесанные, сейчас торчали дыбом.

– Что ты сказала, Кэра? Я только что вернулся. Поднялся к себе наверх.

– Я знаю, что ты был наверху. И подслушивал мой телефонный разговор, – сердито сказала Кэра, глядя на Роджера.

Он ответил ей удивленным взглядом. Провел рукой по волосам:

– Я? Нет. Я поднялся к себе, чтобы переодеться. Испачкал свой свитер…

– Я слышала щелчок параллельного телефона.

Кэра твердо решила получить от него объяснения, и я был на ее стороне. Роджер вел себя слишком подозрительно с тех пор, как пропали папа с мамой. Пришло время прояснить ситуацию.

– В телефонной трубке может щелкать что угодно, – ответил Роджер.

Он остановился посредине лестницы и не спешил спускаться к нам:

– Кэра, я не подслушивал. Я так не поступаю.

– Роджер, мы с Марком хотим задать тебе кое‑ какие вопросы. – Кэра начала переходить к главному.

Удивительно, но Роджер ее перебил:

– Кэра. Ты говорила по телефону… Это были твои родители?

– Нет. И ты сам это знаешь, – настаивала Кэра.

– Но я действительно не подслушивал, – возразил Роджер, перегнувшись через перила. – И почему, собственно, ты меня подозреваешь?

– Есть причины, – вступил я в разговор. – Я видел, как ты выходил вчера ночью.

– Вчера ночью? Да, я действительно выходил. Я же сказал тебе, когда вернулся, что не мог заснуть и решил прогуляться.

– Но я видел, как ты залез в фургон.

Он удивился:

– В фургон? Ты это сам видел, Марк? Ты уверен, что это был я?

– Конечно. Кто же еще!

Я чувствовал, что теряю самообладание.

– Тебе это не приснилось? – продолжал между тем Роджер. – Я действительно видел какой‑то фургон недалеко от дома. Но зачем мне в него садиться?

– Вот это мы и хотели бы узнать, – со злостью сказала Кэра.

– И, кстати, для чего ты держишь в своей комнате пистолет? – добавил я.

Он разинул рот:

– Что? Пистолет?

– Да, в нижнем ящике стола.

Он сел на ступеньку:

– Вы обыскивали мою комнату?!

– Да. Но мы…

– Вы обыскивали мою комнату, а теперь обвиняете меня в том, что это я шпионю за вами!

Он выглядел оскорбленным и расстроенным.

– Роджер, мы лишь… – начала Кэра.

– Кто дал вам право копаться в моих вещах?

– Никто, – ответил я. – Просто ты в последнее время ведешь себя очень странно, вот мы и решили проверить.

– Я не веду себя странно. Это вы себя так ведете. Конечно, я могу понять. Вы расстроены из‑за родителей. Но вынюхивать что‑то у меня в комнате, предъявлять мне идиотские обвинения, видеть в бреду каких‑то людей в фургонах… Вряд ли такие поступки помогут вам найти отца с матерью.

– Пистолет мы видели явно не в бреду, – заметил я.

– Да, у меня есть пистолет, – вызывающе ответил Роджер. – Так получилось, что эта вещь дорога мне.

– А именно?

– Пистолет принадлежал моему отцу. Он был полицейским. Подарил мне его на восемнадцатилетие. Сказал, чтобы я всегда хранил оружие при себе. Хотя и надеялся, что мне оно никогда не понадобится. А через несколько недель отца застрелили во время облавы на наркоманов.

Роджер отвернулся:

– Этот пистолет, по сути, единственное, что у меня осталось от отца.

– Прости, Роджер. Мне жаль, что мы входили в твою комнату, – извинился я.

– Мне тоже, – тихо сказала Кэра.

– Ладно, – сказал Роджер, вставая. – Просто мы должны держаться вместе. Должны доверять друг другу. Согласны?

– Конечно, – откликнулся я.

– Нельзя паниковать и начинать подозревать всех вокруг…

– Я позвонила в полицию, – вдруг прервала его Кэра.

– Очень правильно, – одобрил Роджер. – Надо было сразу это сделать.

Он взглянул на часы:

– О, я опаздываю. Должен бежать. Когда вернусь, поговорим. Ладно?

Кэра молча направилась к кухне:

– Увидимся.

Я махнул Роджеру и последовал за сестрой.

– Он не умеет врать, – прошептала Кэра после того, как мы услышали его шаги на чердаке.

– С чего ты взяла, что он врет? – удивился я. – Он выглядит приятным парнем.

– У тебя кругом одни приятные парни, – язвительно заметила Кэра. – Лично я ничуть не поверила в эту слезливую историю про пистолет. А потом, если он хранит его лишь в память об отце, почему он заряжен?

Моя сестра вообще отличается цинизмом. Я‑то поверил истории Роджера. Он выглядел таким печальным, когда говорил об отце.

– Послушай, надо бы перекусить, – переменила тему Кэра. – Интересно, в доме есть какая‑нибудь еда?

Мы начали рыскать по кухне в поисках съестного. Я нашел в хлебнице кусок белого хлеба, правда немного зачерствевшего. Кэра обнаружила банку с арахисовым маслом. Его было на донышке, но если распределить экономно, то хватало на два сэндвича.

– Ну просто пир, – не удержался я от сарказма и добавил: – Может, найдется хоть что‑то на десерт.

Кэра открыла холодильник и нашла банку виноградного желе. Она мне что‑то ответила, но я не расслышал. Я думал о Джин. Я как будто вновь слышал ее голос, слышал, как она мне говорит, что мы не можем больше встречаться. Что произошло? Почему она так поступила?

– Ты не слушаешь, что я тебе говорю, – донесся до меня голос Кэры.

– Угу, – мрачно ответил я.

– Бедный Марк.

Я взглянул на нее, ожидая увидеть усмешку на ее лице, но она была серьезна.

– Мне кажется, что я в один миг потерял всех близких мне людей.

– Не надо так говорить. Пока ты никого не потерял. Нельзя так думать. Лучше съешь бутерброд. Ты почувствуешь себя лучше.

– Ты сейчас говоришь совсем как мама.

Мы переглянулись и молча принялись за бутерброды. Арахисовое масло – не самая вкусная еда, особенно когда ты расстроен и не слишком голоден. Оно слипается во рту, прилипает к зубам, и его трудно прожевать. Мы молча работали челюстями, не глядя друг на друга.

Едва я справился с очередным куском, как услышал, что Роджер сбежал по лестнице вниз и за ним захлопнулась дверь. Кэра вскочила.

– Пошли!

– Что?!

– Мы должны проследить за ним. Я хочу знать, куда он отправился.

– Нет, – сказал я, пытаясь усадить ее на место. – По‑ моему, это плохая идея.

– Если не хочешь идти, я пойду одна.

– Но ведь кто‑то должен быть в доме на случай, если позвонят из полиции.

– Скажи уж прямо, что ты хочешь позвонить Джин, – ответила Кэра, натягивая куртку.

– Да, и это тоже, – признался я. – Но я все равно не вижу смысла…

– Пока.

Она выбежала из дома.

– Тоже мне, сыщик! – громко сказал я.

Дом ответил тишиной.

Роджер, наверно, пошел к какому‑нибудь приятелю, чтобы вместе с ним позаниматься. Наверняка он с кем‑то познакомился в колледже. Хотя он никогда ни о ком не говорил и никого не приводил к себе. И почти не говорил по телефону. Но какие‑то знакомые у него должны быть.

С чего Кэра разыгрывает из себя детектива? Наверно, она решила, что это легче, чем сидеть без дела в этом мрачном доме в ожидании телефонного звонка.

И как только я об этом подумал, зазвонил телефон.

– Алло, – сказал я, ожидая услышать капитана полиции, с которым говорила Кэра.

– Марк?! Это я…

Я не сразу узнал голос Джин. Она явно было чем‑то до смерти напугана.

– Джин! Что случилось?

Я не могу сейчас говорить. Я должна сказать тебе… Это очень важно… чтобы ты…

– Джин! Джин?!

Донеслись звуки какой‑то борьбы. Мне показалось что я услышал крик. Потом в трубке раздался щелчок.

– Джин! Джин! Ты меня слышишь?! – закричал я. Бесполезно. Связь прервалась.