Текст книги "Смерть - штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск"

Автор книги: Роберт Ллойд Фиш

Соавторы: Уильям Макгиверн,Эдгар Бокс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

13

Эверетт Брай жил в Шорхэме, районе, отличающимся импортными спортивными автомобилями, барбекью на свежем воздухе и современными домами, оснащенными множеством дорогой аппаратуры, зеркальными окнами и замысловатыми игровыми комнатами. Район и окружение впечатляли. Виллы вдоль улиц окружала буйная зелень, чистый воздух был наполнен запахом цветов.

Брай, открывший дверь, оказался смуглым здоровяком с мягким взглядом и редеющими волосами. На нем были серые фланелевые брюки и твидовая куртка с кожаными заплатами на локтях.

Террел представился, и Брай, улыбаясь, сказал:

– Пожалуйста, входите. У нас тут семейный кризис. Нянька упала со ступенек и лежит с больной щиколоткой. Входите, пожалуйста, мы пройдем в кабинет, и нас никто не потревожит: жена повезла ребенка в город на урок танцев, а служанка занимается другим ребенком и кладет горячие компрессы на ногу няньки. Вот почему я открываю дверь, а не тружусь у себя в кабинете. Что предпочитаете выпить? Не рано для мартини?

– Я бы предпочел виски с водой.

– Знаете, я боялся, что вы попросите чай и поколеблете мое представление о пьянице-репортере. Простую воду?

– Да, спасибо.

Брай смешал выпивку у маленького бара, встроенного в стеллаж со множеством книг. Террел подумал, что в комнате было все, что душа желает: проигрыватель, шкаф со старым оружием, охотничьи журналы, глубокие удобные кресла – и все это в радующей глаз серо-коричневой гамме. Огромное окно позади стола Брая выходило на террасу с полом из камня-плитняка, дальше открывался вид на широкую поляну и ряд высоких елей.

– Итак, по какому поводу вы хотели меня видеть? – спросил Брай, ставя под локоть Террелу широкий низкий хрустальный стакан.

После нескольких предварительных вопросов Террел спросил:

– Кто решает, где быть новой стоянке?

– Обычно это определяется на совещаниях со мной, членами совета, мэром и так далее. Для начала дюжина комитетов изучает вопрос со всех точек зрения. Вы пейте. Понравилось?

– Просто прекрасно.

– Так вот, нам приходится рассматривать очень многие вопросы: запутанность законов, плотность уличного движения в районе, виды транспорта. Потом решение принимают председатель совета и его сотрудники. Далее я должен представить мои соображения и заявки строителей и подрядчиков, которые могут взяться за эту работу. Фактически все решает совет. И мы стараемся, чтобы окончательный выбор был лучшим компромиссом – как бы мне точнее выразиться – между идеальным и практичным, так бы я сказал.

– Похоже, проработка очень тщательная. Как же получается, что совет делает столько ошибок?

– Простите?

Брай был озадачен и, похоже, не понял вопроса Террела.

– Было несколько случаев, когда вы конфисковывали землю, сносили здания, делали планировку, – Террел улыбнулся, глядя на искренне непонимающее лицо Брая, – а затем вы передумывали и начинали где-то в другом месте.

– К несчастью, архитектурное планирование – не точная наука, господин Террел. Иногда неучтенные нами факторы мгновенно меняются. Главный подрядчик может, например, перевести из этого района свою тяжелую технику, сотни машин. Планирование транспортной развязки в городе гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд.

– Но я полагаю, это очень дорого обходится налогоплательщикам, верно?

– Я им сочувствую. – Лицо еще сохраняло любезное выражение, но улыбка стала настороженной. – Я один из них, позвольте вам напомнить.

– Да, конечно. Ну а когда вы понимаете, что может стать желательной смена места – вы говорите совету, верно?

– Правильно.

– Вы говорите, мол, это оказалось слишком разорительно, давайте попытаемся построить где-нибудь еще.

– Я могу заверить вас, мы с такими вопросами не шутим.

– Ну а как вы объясняете, что совершили дорогостоящую ошибку?

Брай отложил трубку и поспешно глотнул из стакана.

– Определенной формулы нет. Я просто представляю причины, по которым рекомендована смена, и предлагаю для изучения комитета альтернативный участок.

– Это какого же комитета?

– Извините, я имел в виду председателя. Тогда принимают решение он и его сотрудники.

– Я полагаю, председатель совета – мэр Тикнор?

– Да, правильно.

– Если смена участка происходит, это делается с ваших слов?

– Ну, такая формулировка мне льстит. Позвольте добавить?

– Нет, спасибо. Сколько было таких замен?

– Я не могу сказать так сразу, но через секретаря могу прислать эту информацию завтра.

– Ну, хотя бы приблизительно.

Брай скова взял свою трубку и начал ее набивать. Он не сразу сумел раскурить ее и с легким вздохом раздражения отложил в сторону.

– Что происходит с расчищенным участком, когда вы решаете куда-нибудь переместиться?

– Это не в моей компетенции. Этим занимается совет.

– Вы не знаете, кто ее покупает? Или кто за нее платит?

– Нет, не знаю.

– Вы не любопытны? Совсем ничуть?

– Меня удивляют ваши вопросы, – Брай вскочил. – Хватит с меня ваших намеков. Говорите, куда вы клоните.

– Хорошо. С парковочными делами явно что-то нечисто. Вы можете быть лучшим архитектором после Кристофера Рена, но вы винтик того механизма, который стал самой крупной аферой после Панамского канала.

– Хватит, – жестко и зло оборвал его Брай. – Я не потерплю, чтобы в собственном доме меня называли лжецом.

– Вы думаете, это лучше прозвучит в суде?

Лицо Брая побелело от злости.

– Это безответственное обвинение, мистер Террел.

– Возможно, – Террел взял шляпу и перекинул пальто через руку. – У меня нет права судить вас или вашу работу. Прошу прощения. Но в моей компетенции задавать вопросы. Надеюсь, мы с вами на одной стороне. И если это так, некоторые вопросы должны заставить вас критически пересмотреть ваши отношения с советом по парковкам. Вы не согласны?

– Мы всегда открыты предложениям по улучшению работы. И приветствуем интерес общественности. В частности, одна из наших забот – что общество мало интересуется жизнью города, точнее, что мы никак не можем поднять здоровый интерес к тому, что делаем.

– Но тогда очень скоро кто-то может заинтересоваться советом. Но пока не волнуйтесь. Спасибо за выпивку.

– Не стоит благодарности.

Брай проводил его до дверей и наблюдал, как Террел спускался по дорожке. Террел помахал ему и завел мотор, рука Брая непроизвольно дрогнула в попытке помахать ему в ответ. Он казался необычно встревоженным. Его высокая бледная фигура как-то не вязалась с прекрасным домом.

Террел и не думал возвращаться на работу. Он отправился домой, налил себе выпить, потом позвонил в редакцию и попросил к телефону редактора колонки недвижимости, англичанина по фамилии Киндер.

Когда Киндер ответил, Террел попросил оценить навскидку дом в Шорхэме.

– Большой участок?

– Два или три акра.

– Забудь об этом, приятель. Скажи невесте, что не выдержишь жизни в деревне. В любом случае расходов тебе не потянуть. Маленькие участки стоят от сорока тысяч и выше. Налоги чудовищно велики, и тебе нужна будет прислуга – нет, это не для нас, дружище.

– Такой жирный кусок?

– Вот именно. А теперь серьезно. Я не думаю, что эти дома того не стоят. В любом случае, тот, кто живет в таком доме, в магазинах не торгуется, понятно?

– Точно, не торгуется. Спасибо большое.

– Не за что.

Террел допил свой бокал и взглянул на город, пытаясь оценить персону Эверетта Брая. Был ли тот наивным мечтателем, по неведению поддерживавшим мошенников? Или был с ними заодно? Дом в Шорхэме говорил в пользу последнего. Террел сделал себе бутерброд с ветчиной и яйцом и выпил стакан молока. Потом поставил кофе, и пока тот закипал, принял душ, побрился и уселся в халате ждать восьми часов. Было 19.45, через пятнадцать минут он позвонит Дагану. Чтобы провести время, он поставил ирландские записи, пил кофе и выкурил несколько сигарет.

Ровно в восемь он набрал домашний номер Дагана. После двух гудков раздался голос:

– Кто это?

– Террел. Как дела?

– У меня есть то, что тебе нужно. Пришлось попотеть. Я взял двух подставных владельцев и выбил из них признание. Тикнор услышал об этом и поднял крик. Завтра он соберет советников и меня отстранят. Хороша расплата, верно?

– Ну, ты же полицейский, а не страус. Ты хотел знать, так ведь?

– Да, я знаю, но я больше не полицейский. Дивно, правда?

– Кто владеет этими компаниями?

– Меня это потрясло. Я прослужил в системе годы, но ни за что бы не догадался! Айк Селлерс владеет половиной. Второй половиной владеет Дэн Брайдуэл. Можешь себе представить?

– Вы уверены? Абсолютно?

– Господи! Доверьтесь мне, чтобы я смог провести обычное расследование, – устало вздохнул Даган.

– Извини, дело того стоит. У тебя в нашей команде есть друзья. Мы дадим о тебе прекрасный репортаж.

– Тридцать пять лет службы, и всего за десять минут можно на всем поставить крест. Здорово, не так ли?

– Очень. Но не унывайте. Заставьте их вас уволить.

– Это я уже сделал.

Террел повесил трубку и начал одеваться. Брайдуэл – этот надутый пуританин, благодетель, безжалостный разоблачитель воров и мошенников – крепко спаян с Айком Селлерсом. Этого достаточно, чтобы честный человек спятил. Неудивительно, что Карш так циничен.

Уже когда он собирался уходить, зазвонил телефон. Он раздраженно схватил трубку.

– Алло? Террел.

– Ты велел мне запомнить фамилию…

Он узнал голос Конни Блейкер.

– Рад, что ты запомнила. Чем могу помочь?

– Я хочу тебя видеть. Я… ну, передумала.

– Где ты?

– В клубе. Не приедешь со мной выпить?

«Что-то с ней не так, – подумал он. – Может быть, напугана или встревожена».

– Сначала я должен кое с кем встретиться. Что, если в 21.30?

– Прекрасно. Это между моими выходами. Пожалуйста, не подведи меня.

Террел посмотрел на телефон и поднял бровь. Все это звучало очень странно.

– Не беспокойся, я буду.

14

Дэн Брайдуэл жил в Саут-сайде, в простом большом доме, казавшемся таким же крепким и бескомпромиссным, как репутация честного человека. «Умный камуфляж», – подумал Террел, поднимаясь по деревянным ступенькам и нажимая звонок. Никаких украшений или показухи. Никаких мартини и любезностей. Только предметы первой необходимости. Все абсолютно: деньги и власть. Террел начинал злиться. До сих пор его отношение было отстраненным и профессиональным, как у хирурга, вскрывающую раковую опухоль. Это была работа, требующая всего его умения и опыта. Сейчас он чувствовал, что это стало чем-то большим.

Дверь открыла пожилая женщина в черном платье. Террел сказал ей, что хочет видеть Брайдуэла. Она нахмурилась.

– Не знаю… Он собирается в аэропорт…

– Я займу только пару минут. Меня зовут Террел, я из «Кол Бюлетин».

– Я доложу. Вы не подождете в гостиной?

– Конечно.

Террел снял шляпу, и шагнул в прихожую. Там была вешалка для шляп, стойка для зонтов и круглая лестница, ведущая на второй этаж; все это выглядело солидно и слегка старомодно. Зато удобно.

– Поездка неожиданная? – спросил он.

– Мистер Брайдуэл нужен во многих местах. И он повсюду ездит сам.

Говорила она так, будто они обсуждали местного пастора.

– Да, конечно, – серьезно кивнул Террел.

Гостиная была длинной и мрачной, с толстыми красными коврами и темной массивной мебелью. Террел закурил и присел на широкий деревянный подлокотник. В мрачной комнате царил запах стерильности и необжитости, бледно-лиловые обои и лиловые портьеры создавали унылый фон для семейных фотографий в вычурных рамах. Неуклюжие диваны и кресла только усиливали колорит. Медь и железо поблескивали в тусклом свете, а над камином висело зеркало в темной кованной оправе.

Послышались шаги, и Террел встал, как только открылась дверь и Дэн Брайдуэл шагнул в комнату.

– Ну, молодой человек, вам придется поторопиться. Я должен успеть на самолет в Сент-Луис. Он вылетает через час.

– Я постараюсь.

– Что вам угодно?

Брайдуэл настороженно изучал его. Он был невысок и коренаст, с редеющими седыми волосами, небольшим брюшком, стянутым золотой цепочкой карманных часов. В тяжелом квадратном лице видны были сила, смелость и хитрость. Он походил на человека, способного, если необходимо, драться насмерть, но который вообще не станет драться, не будучи уверенным в исходе.

– Я проверяю один слух. Он касается вас, мистер Брайдуэл, и потому я здесь.

– Ну давайте, выкладывайте. Я привык к слухам. За последние сорок лет меня обвиняли во всем, кроме разграбления Рима. Рискните.

– Говорят, вы с Айком Селлерсом – партнеры.

Брайдуэл рассмеялся.

– Это что-то новенькое. И что же мы делаем? Содержим конюшни?

– Содержите «Акме Констракшн Компани» и «Белл Рекерс».

Брайдуэл был потрясен, Террел видел это, удивление исказило его жесткое настороженное лицо. Но почти тут же он взял себя в руки.

– Я говорил вам, я спешу, – сказал он, вынимая часы. – Это все, что вы хотели мне сказать?

– У вас не будет комментариев по этому поводу?

– У меня вообще нет комментариев – ни сейчас, ни когда-нибудь еще, – Брайдуэл изучал свои часы. – Или вы услышали злонамеренную ложь, или сейчас стараетесь наспех сварганить историю. Зачем мне придавать этому значение?

– Это все, что вы хотите сказать?

– Если вам будет легче, я добавлю, что это грязная клевета, – краска бросилась ему в лицо, голос дрожал от злости. – Не знаю, кто это затеял, но это отвратительная и глупая клевета.

– Вы знаете Айка Селлерса?

– Я с ним виделся. Если вы называете это знанием человека, тогда я его знаю. – Брайдуэл учащенно дышал. – Я привык к клевете, Террел. Но спускать ее не намерен. Если вы напечатаете этот слух, это дорого обойдется вашей газете.

– Подставные владельцы компаний заговорили. В полиции. Они называют настоящими хозяевами вас и Айка. Две компании делали деньги на Совете по парковкам – этими компаниями владеете вы с Селлерсом. Ну, станете вы нас преследовать за публикацию, мистер Брайдуэл?

– Кто вас сюда послал? – спросил Брайдуэл. Он умерил свой грозный пыл так же легко, как снял бы пальто. Теперь он смотрел на Террела проницательным холодным взглядом. – Люди Колдуэла?

– Нет. Это просто по ходу дела. Я пишу статью про Эден Майлз. Кто ее убил? Кто подставил Колдуэла и почему? Поиски ответов на эти вопросы и завели меня сюда.

– Колдуэла подставили? Разве вы не читали отчета полиции?

– Я не верю ему. А вы верите?

– Почему бы мне не верить? Или Рич Колдуэл святой? Разве он настолько лучше нас?

– Он не убивал Эден Майлз.

– Я верю полиции, молодой человек. – Брайдуэл шагнул к Террелу и помахал кулаком перед его носом. – Почему я должен верить Колдуэлу? Ну, скажите мне, сыщик. Он возмутитель спокойствия, он повсюду лезет, этот мнимый скромница, у которого не хватает ума даже на свои дела. Великий реформатор! – Брайдуэл постепенно закипал. – Разве этого недостаточно, чтобы хотелось блевать? Где он был, когда мы строили этот город? А? Когда прорывали каналы в устье, когда русло реки перенесли за Демпстер-стрит и когда весь центр города был разрыт, чтобы проложить улицы и дать место новым зданиям? Мы сделали это без его помощи, без помощи канючащих снобов, живших на этой жирной земле в больших поместьях. Город был вонючим болотом, в котором они боялись запачкать свои штиблеты. Но мы сделали из него то, чем он стал. Я, Чарли Брикнел, братья Шмидт, да и Айк Селлерс с мэром Тикнором. Это сделали наши компании и банки и наше мужество. И вот много лет прокорпев в чванливых колледжах, много лет бесцельно проболтавшись по Франции и Европе, он сует сюда свой нос и заявляет, как все мерзко и что он все вычистит, а всех нас отправит в тюрьму. Ну и кто в тюрьме, мистер сыщик? Мы или Рич Колдуэл?

– А кто должен быть там?

Старик несколько мгновений смотрел на Террела, потом холодно и бесстрастно заявил:

– Я поддерживаю полицию.

– Вы боитесь не поддерживать.

– Я ничего не боюсь. Это мой дом, мой город, и я буду за них бороться. Люди, которые построили этот город, возможно, немного хватили лишку. Взяточничество, коррупция – я этого не отрицаю. Но я буду биться против обвинений этой кучки показных реформаторов. Наши заслуги и достижения больше наших ошибок и вины. Когда-нибудь все это поймут.

– Я вижу, вы верите ерунде, которую проповедуете. Так давайте придерживаться фактов. Эден Майлз убил бандит, привезенный Айком Селлерсом. Ваш партнер подставил Колдуэла. Он совершил убийство – это так же верно, как если бы выдавил жизнь из тела девушки своими руками.

– Полиция обвиняет Колдуэла, – старик стукнул по ручке кресла.

– Почему вы не захотели бороться в суде? Пусть бы Колдуэл выиграл выборы, дали бы ему обвинить вас, привести в суд, – Террел безжалостно впился взглядом в бледное лицо старика. – Айк не хотел этого, верно? Он хотел подставить Колдуэла, обвинить в убийстве. Навсегда устранить с дороги. Так ведь?

Казалось, старик с трудом брал себя в руки.

– Убирайтесь, – дрожащим голосом выдавил он. – Я достаточно наслушался ваших обвинений. Убирайтесь.

– Хорошо, мистер Брайдуэл.

– Я лечу в Сент-Луис навестить дочь. Меня не будет в городе три месяца. И мне наплевать, что и с кем тут случится.

– Такие люди, как вы, всегда меня удивляют. Конечно, вы построили город. Но где гордость за свою работу? Вы оставляете заправлять всем бандитов – и пусть все летит к черту? Трущобы, плохие школы, загубленные парки – почему все это вас не возмущает? Почему вы ничего с этим не делаете?

– Убирайтесь вон! – взвизгнул Брайдуэл. – Не учите меня, что делать. И не сметь мне угрожать, понятно?

Террел медленно покачал головой.

– Вы не пойдете в тюрьму за убийство, мистер Брайдуэл. Вы пойдете в ад.

Брайдуэл не отвечал; он пытался говорить, но с его губ не срывалось ни слова. По испуганному взгляду Террел видел, что все-таки потряс его.

– Спокойной ночи.

От дома Брайдуэла Террел поехал в «Мэншен», большой ночной клуб Айка Селлерса в центре города. Официант Мигель сердечно приветствовал его и передал с помощником записку Конни Блейкер.

– Выпьете? – спросил Мигель. – Немножко нашего старого-старого виски? От меня?

– Нет, спасибо, в другой раз, Мигель.

– Как пожелаете.

Несколько посетителей ужинали – тут была лучшая кухня в городе – и слушали девушку, певшую под аккомпанемент нежной музыки отличного рояля. Буфетчики стояли, сложив руки, серьезные, чисто выбритые, в белых куртках, по временам проверяя взглядом, под руками ли приборы, ломтики лимона и апельсина, мясистые вишни и бледные луковки к коктейлям, ряды бокалов и миксеров и кубики льда в ведерке. Атмосфера была спокойной и выжидательной – от гардеробщицы до метрдотеля все были готовы к вечерней сутолоке.

Вернулся помощник и сказал, что мисс Блейкер ждет его в своей уборной. Террел кивнул, попрощался с Мигелем и зашагал по коридору, ведущему в комнаты артистов. Она ждала его в дверях своей гримерной, теплые светлые глаза казались темными.

– Я рада, что ты сумел прийти, – сказала она.

– Я понял, что у тебя что-то срочное.

– Заходи, пожалуйста, здесь беспорядок, но есть свободный стул и пепельница.

– Люди жили и умирали, имея и меньше.

Она сильно нервничала, он это понимал: Конни вся дрожала.

Комната выполняла свое назначение – и ничего больше; серые стены, туалетный столик, вешалка и несколько стульев с прямыми спинками.

– Как работа? – спросил он.

– Довольно неплохо. Я чуть выше разносчицы сигарет. Пою вместе с группой в заключительном номере и немного танцую в кордебалете, – она поспешно спохватилась: – Садись, пожалуйста.

– Продолжай. Тебя приятно слушать.

Он подумал, что это звучит как диагноз. Она была не просто хороша, а хороша, как куколка. На светлых волосах – яркая лента, кожа, как у молоденькой девчушки, без изъянов и без грима. Наряд подчеркивал фигуру: белая блузка, шорты и колготы в сеточку – при ее тонкой талии и длинных красивых ногах эффект был потрясающий. Но Террел нелогично заключил, что она не принадлежит к числу шестерок Айка Селлерса. Конечно, она была призывно привлекательной, но куда больше, чем только это. От нее тянуло домом, чистыми детьми и жарким к воскресному обеду, быть может, мартини у горящего камина… Но он мог и ошибаться.

– Зачем ты хотела меня видеть?

Она покосилась на дверь.

– Если я скажу тебе такое, что сможешь использовать, – что я буду с этого иметь?

– Обычные простые вещи, – вздохнул он. – Удовлетворение, самоуважение, спокойную совесть. Неплохая цена.

Она медленно села, глядя ему в глаза.

– И больше ничего?

– Ты имеешь в виду что-то чистое и идеальное – скажем, деньги?

Она скрестила ноги и носком нарисовала круг.

– Вот как…

Свет над туалетным столиком играл в стекляшках на ее маленьких черных бархатных туфельках. Она снова покосилась на дверь, и Террел заметил, как ее руки до боли сжали края стула.

– Я думаю, мы могли бы провернуть это дело, – сказал он.

– Сколько ты мне заплатишь?

– Конни, я работаю в большой, богатой газете. Но мы не платим нашим информаторам вперед. Мне нужно иметь представление о том, что у тебя есть.

Она вдруг резко качнулась к нему и тихо и отчаянно шепнула:

– Убирайся отсюда. Быстрее убирайся.

Террел быстро встал, но двери уже распахнулись. Он понял, что было поздно. В комнату влетел Фрэнки Шанс, его обманчиво нежные глаза горели от злобы и возбуждения. Позади возвышался один из телохранителей Айка Селлерса, высокий мускулистый парень по фамилии Бригс.

– Я говорил тебе – ее не трогать! – завопил Фрэнки.

– Она не жаловалась, – возразил Террел.

Фрэнки покосился на девушку.

– Мягкосердечная особа, не хочет и пальцем тебя коснуться, и все. Но я прекрасно знаю, ты перебрал, Сэм, и у тебя начали появляться грязные мысли.

– Это слишком глупо даже для тебя, – хмыкнул Террел.

– Айк Селлерс не терпит двух вещей – пьяниц и парней, пристающих к его девушкам.

– Господи Боже, Айк Селлерс – защитник заскорузлых девственниц! Твой ход, Фрэнки.

Бригс положил огромную ручищу на плечо Террела:

– Мы просто проводим тебя до машины.

– Спасибо и на том.

Террел пытался вырвать руку, но рука Бригса была как стальная. Он посмотрел на Конни, но она отвернулась и присела к туалетному столику.

– Ну ладно, – вздохнул он.

Бригс вывел его в дверь и взглянул на Фрэнки Шанса.

– Через черный ход?

– Конечно, – кивнул Фрэнки. – Нельзя же тащить пьяницу через танцевальную площадку. Они поволокли Террела через кухню на автостоянку на заднем дворе. Сейчас там было пусто и очень темно. Из-под навеса вышел служитель и отбросил сигарету. Казалось, он точно знал, чего от него ждут, потому что когда Бригс толкнул Террела на кирпичную стену, они с Шансом схватили того за руки.

– Сэм, ты нам надоел, – сказал Фрэнки.

– Кончай с этим, – бросил Террел.

– Ну, ты крутой сукин сын, – засмеялся Фрэнки.

Бригс потер руки с видом человека, готовящегося поработать. Потом открыл фляжку и плеснул виски прямо в лицо и на рубашку Террела.

– Позор переводить добро, – пробормотал он и свободной рукой лениво двинул Террела в живот. Фрэнки и служитель крепче сжали руки Террела, когда тот скрючился от боли, пронзившей от поясницы до горла. Бригс начал бить его методично и тщательно, потом перевел дух и глотнул из фляжки, которую держал в левой руке.

Террел больше не мог сдерживаться и застонал; услышав это, Бригс двинул его по губам своей огромной твердой лапой величиной с ракетку для пинг-понга.

– Это заставит тебя замолчать, – сказал он, и Террел умолк.

– Отвези его домой, – бросил Фрэнки служителю с автостоянки. – Не хватало, чтобы он заблевал нам дорожку.