Текст книги "Смерть - штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск"

Автор книги: Роберт Ллойд Фиш

Соавторы: Уильям Макгиверн,Эдгар Бокс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Уильям Макгиверн Экстренный выпуск

1

Предельный срок сдачи номера в печать истекал в девять утра, и в восемь сорок пять в длинном зале отдела городских новостей заметно было, что время поджимает. Репортеры и редакторы то и дело поглядывали на часы на стене, подгоняя себя в такт светящейся секундной стрелке.

Сэм Террел не отрывал взгляда от машинки, даже когда зазвонил телефон; только закончив абзац своей колонки, он поднял трубку.

– У меня есть кое-что для Террела. Он там? – прозвучал голос в трубке.

– Террел слушает.

– Возьми другую трубку, ладно? Поговорим?

– Кто это?

– Неважно, Сэм. Куда важнее, что у меня есть кое-что о Колдуэле – нашем милейшем кандидате-реформисте.

И информатор ядовито хмыкнул.

Террел заинтересовался; до выборов осталось две недели, так что любая информация по Колдуэлу была на вес золота.

До сдачи в набор оставались какие-то секунды; задребезжал предупредительный звонок, редакторы принялись торопить машинисток. Но атмосфера шумного бедлама была обманчива, работа шла профессионально и четко.

– Ладно, давай, – бросил Террел, плотнее прижимая трубку к уху.

Именно в этот момент Олли Уиллер, чей стол стоял рядом, сказал:

– Сэм, банк и пяти центов не даст за такую газету. Это просто сумасшедший дом. Смотри, мы на пределе, а тут черным по белому написано, что машины столкнулись передками, притом шли в одном направлении. Самый ловкий трюк недели, а?

Террел прикрыл трубку и уставился на старика.

– Ради Бога, помолчи!

Террел был высоким и нервным, работал он как сумасшедший, сейчас щеки его горели, а глаза полезли из орбит от возмущения.

– Можешь ты помолчать минутку?

– Господи, ну ты и псих однако, – огрызнулся Олли и отвернулся.

– Извините, очень плохо слышно, может быть, я перезвоню? – спросил Террел.

– Я из аптеки, так что не получится. Знаешь Эден Майлз?

Террел немного знал подружку мелкого бандита по кличке Фрэнки Шанс.

– Да, эту даму я знаю.

– Даму? – информатор поцокал языком. – Ладно, пусть будет так. Так вот, последний месяц или около того она встречалась с Ричардом Колдуэлом. Пять или шесть раз, тайком. Но кое-кто видел, как она пробиралась к нему в номер. Всегда кто-нибудь видит. Разузнай как и что – вот тебе и сюжет.

Террел потянулся за сигаретами, ощущая приятное возбуждение.

– Кто-нибудь еще про это знает?

– Только ты и я, дорогуша.

– С меня причитается, – сказал Террел. – И большое спасибо.

– Не за что. Удачи, Сэм.

– Подожди минутку, – пытался остановить собеседника Террел, но телефон умолк. Он машинально постучал по рычагу, потом положил трубку. Рич Колдуэл и Эден Майлз – комбинация совершенно несовместимая. Колдуэл – высокоидейный идеалист, призванный в политику долгом и совестью. Эден Майлз – девица по вызову, певица, модель, платная партнерша в дансинге – и все ненадолго. Даже Фрэнки Шанс был ненадолго.

– Олли, что ты думаешь о Риче Колдуэле? – спросил Террел.

– У тебя есть минутка для старика, да?

Уиллер обиделся, Террел это видел; старик смотрел перед собой, предоставляя ему возможность созерцать его жесткий, суровый профиль. Террел думал, как обратить все в шутку. Уиллер был живой памятью тех дней, когда газета была более зубастой. Циничный старик слишком много пил и задолжал минимум половине сотрудников. Главный редактор «Кол Бюлетин» Майк Карш продолжал его держать, несмотря на его упрямство и несообразную сентиментальность. Олли кропал одну-две заметки в день, о местном пожаре или ланче в деловом клубе, остальное время выбирая примеры дурного стиля или репортерских небрежностей из колонок новостей. Редактор городских новостей Уильямс передвинул его стол в спокойный уголок Террела. И теперь все его колкости доставались одному Сэму.

– Прости, что был резок, но связь ни к черту…

– Колонка – прежде всего, хмыкнул Олли. – Не позволяй себе тратить время на такие пустяки, как вежливость или хорошие манеры. Помни это. Ты молод, но со временем станешь, как все здесь – одним из головорезов Майка Карша, литературных подсобников, готовых на все…

– Здорово сказано, – лицо Террела оставалось абсолютно непроницаемым. – Литературные подсобники! – уважительно повторил он. – Ты мог бы еще сказать: – «С пишущими машинками наперевес…» Как тебе удается выдавать такие перлы, Олли?

– Иди ты к черту, ехидный сукин сын, – криво ухмыльнулся Олли, хилый старик с породистым лицом. – Что за звонок тебя так взбудоражил?

– Кто-то пытается продать историю с Колдуэлом. Что ты о нем думаешь, Олли? Только серьезно!

– Серьезно? Это невозможно.

– А что тут смешного?

– Он реформатор. Он бросил очень выгодную юридическую практику, чтобы бороться за пост мэра в этом захудалом городишке. И у него столько же политической смекалки, сколько у девчонки-скаута. Машина съест его и даже косточки не выплюнет. Разве это не смешно? – Уиллер усмехнулся, но глаза его остались грустными.

– А если он победит?

– Не смеши меня.

– Я был на его встречах с избирателями. Он собирает множество народа.

– Детишки из колледжей. Они не голосуют. Серьезно, Сэм, это просто не пройдет. Неужели ты думаешь, что такие типы как Айк Селлерс или мэр Тикнор позволят, чтобы кусок пирога упал в чей-то чужой карман?

– Ты циник.

– Я просто вижу то, что у меня под носом.

Террел облокотился на спинку стула и закурил. Эден Майлз и Рич Колдуэл…

Напряжение спало, первый выпуск пошел в печать. Репортеры и редакторы потянулись к туалету и охладителю воды. Только пара машинок продолжали стучать в относительной тишине. Мальчики-курьеры ходили от стола к столу, собирая заказы на кофе, бутерброды с ветчиной и яйцом, сигареты и аспирин. Всего через полчаса напряжение снова начнет расти: в отдел городских новостей начнут поступать по телефону и телетайпу заметки и фото к следующему выпуску.

Террел мирно курил, наслаждаясь спокойной минутой. Из своего угла он видел стол редактора, копировальную машину и огромный застекленный офис Майка Карша, нависавший над комнатой отдела городских новостей. Он все еще думал об Эден Майлз и Риче Колдуэле и чувствовал, что из этой истории что-то выйдет. Он и не думал анализировать свое предчувствие, а просто принимал как факт. За это говорил его репортерский опыт, знание интересов и союзов среди правящих в городе фигур. Одни замены или перегруппировки сил оставляли его равнодушным, другие инстинктивно настораживали. И вот теперь его настораживала комбинация Эден Майлз – Рич Колдуэл. Ведь Эден Майлз была подружкой Фрэнки Шанса. А Фрэнки Шанс работал на Айка Селлерса.

Террел пересек всю комнату и присел к столу редактора. Уильямс кивнул ему и спросил:

– Как дела у творческих работников?

– За неделю ничего не продал. Должно быть, творческий кризис.

За длинным прямоугольным столом сидели еще трое: Нелли, молодая девица с короткой стрижкой, Пул, первый помощник Уильямса, и Фрэнк Такерман, огромный человек благообразной внешности, который занимался радиофицированными машинами газеты. Сейчас он сидел склонившись к полицейскому радио, машинально выбирая на слух важные сведения из неразберихи донесений, приказаний и кодовых слов, захлестывающих эфир. Пожар на северо-востоке крепчал, превращаясь в серьезную проблему; пожарные вызвали скорую помощь, газовая компания – аварийную технику, чтобы ликвидировать утечку в соседнее здание. Уильямс уловил последне распоряжение и взглянул на Такермана.

– Где это?

– Угол Олни, у реки. Склад и приют на другой стороне улицы. У меня двое туда уже едут.

– Что за приют?

– Типа колонии для малолетних правонарушительниц.

Пул взглянул на Террела.

– Я читал твою статейку о митингах в округе Колдуэла. Полагаешь, толпа его понимает? Студенты колледжей, домохозяйки, как ты пишешь, «маленькие люди», – они купились на Колдуэла или вышли пошуметь и потолкаться?

– Мне они кажутся вполне разумными.

– Никто из тех, кто слушает политика, не может быть разумным, – хмыкнула Нелли.

– Не обобщай, – отмахнулся Террел, зная, что Нелли всегда резковата в суждениях.

– А ты имей мужество обобщать.

Террел повернулся к Такерману, который на миг отвлекся.

– Ты знаешь Фрэнки Шанса, да?

– Не так, чтобы очень, – Такерман пожал плечами. – Мерзкая мелкая шпана. Для Айка Селлерса готов на все. Даже застегнуть молнию, если тот устал. Но шутить с ним не советую.

– А как насчет его подружки, Эден Майлз?

– Я слышал, где-то месяц назад у них был громкий скандал. Она работала в клубе Айка «Мэншен». Полагаю, она и сейчас там работает. Но она поссорилась с Фрэнком. Девочка – пальчики оближешь. Несколько лет назад ее арестовали за езду по пешеходной части Астор Плейс. Мы поместили ее снимок, когда она едва не задавила старика Джима Корригана в двадцать шестом округе.

– Как, черт возьми, ты можешь помнить все эти подробности? – спросил Пул.

По лицу Такермана промелькнула слабая улыбка.

– Это как дышать. Иногда по ночам я лежу без сна, и в моем мозгу всплывают имена и адреса – истории двадцатилетней давности. Происшествия, пожары, перестрелки и всяческие мелочи. Дженни Эдвардс, 9 лет, 2123, Восточная семьдесят третья улица, доставлена в больницу Св. Джерома с укусами собаки. Черт, теперь у Дженни Эдвардс свои дети. Целое наследство, да? Архив местной истории.

Полицейское радио щелкнуло и выдало новый тревожный сигнал о пожаре на складе.

– Так, пора, – сказал Уильямс, взглянув на часы на стене, и повернулся к Пулу.

– Нужно будет как можно больше материла для «Постскриптума». Давайте посмотрим, сколько места мы можем оставить на первой странице. Пожар, судя по всему, большой.

– Заметку об иностранной помощи можно убрать на внутренние полосы, – подсказал Пул. – Она своей цели достигла.

– Во всяком случае, подняла кровяное давление в деловом клубе. Ладно…

Террел немного завидовал. У них все было расписано по часам. Они на лету ловили новости и компетентно подавали их на легкую потребу обществу. Террел работал с ними уже восемь лет, когда Майк Карш вызвал его и предложил взять на себя колонку Кехоу – старик ушел на пенсию выращивать цыплят. Карш сидел за столом, как всегда холеный и ухоженный, и выглядел так, словно у него в голове десяток куда более важных дел. У каждого, кто говорил с ним, возникало чувство неловкости, будто он нарушает очень плотный график.

– Это кусок бумаги на странице три, – сказал Карш, вдруг внимательно взглянув на него. – Клочок величиной не больше двух твоих ладоней. Но увеличь этот размер в полмиллиона раз – тираж нашего утреннего выпуска – и у тебя получится кусок бумаги до небес. Писать и писать, улавливаешь? Ты получишь трибуну выше любого небоскреба в городе. Я хочу, чтобы ты делал хорошую работу. И думаю, ты сможешь. Ты уже вполне освоился с нашей манерой подачи новостей.

– Равняюсь на тебя, Майк.

– Правильно, – Карш, глядя снизу вверх, улыбнулся, и Террелу показалось, что он хочет сказать что-то еще. Но Карш передумал и потянулся к телефону.

– Ну, это все, Сэм. Удачи.

– Спасибо, Майк.

Между ними был уговор, но Террел знал, что Карш слишком тактичен, чтобы пытаться облечь его в слова.

Сейчас Террел смотрел через плечо на стеклянные стены офиса Карша. Ему хотелось знать мнение Карша насчет только что полученной наводки, но тот совещался со спортивным редактором Майком Райерсоном и профессиональным игроком в гольф, который подрядился сделать серию статей. Карш подчинял обоих своей воле, Террел это видел; таким тот был шестнадцать часов в день, больше походя на батарею с неисчерпаемой энергией, чем на человеческое существо, которому присуще ошибаться.

Такерман сел возле Террела и опустил огромную руку на его плечо.

– Когда ты к нам вернешься?

– Чтобы снова лишиться свободы? Я уже выбился из сил, а тебе тащить этот воз еще семь часов.

– Ты вкалываешь, как лошадь, и колонка это показывает.

– Ты так думаешь?

– Да, правда, здорово получается, – Такерман покосился на молчащий громкоговоритель и закурил. – К стати, о Фрэнки Шансе. Он просто шестерка, но опасен.

– Я не пишу о мафии.

– Послушай, приятель, наши большие шишки пойдут на все, чтобы нажиться в день выборов. И в суматохе пойдут по головам. Постарайся держаться в стороне…

– Если мне понадобится телохранитель, я крикну.

– Молодец.

Такерман шутливо подмигнул ему и снова взгромоздился на стул у громкоговорителя.

Террел взял шляпу и пальто, сказал дежурному, что он уходит, и на такси отправился к отелю «Вандербилт», где Колдуэл расположил штаб своей предвыборной кампании. Террел подумал, что в этом выборе есть что-то символическое. «Вандербилт» был абсолютно неброским и старомодным заведением, без хрома и неоновых огней, где придерживались добрых старых традиций.

Десятилетия назад сам город был таким же крепким и здоровым, под стать характерам купцов и мореходов, построивших крупнейший порт страны. Но сейчас у города и старого «Вандербилта» осталось слишком мало общего. По крайней мере так думал Террел.

Штаб Колдуэла располагался на третьем этаже, в изысканном бальном зале с зеркальными стенами, золотыми колоннами и расписным потолком с фантастически разбросанными херувимами и купидонами.

Около дюжины студенток за карточными столами раздавали всем желающим листовки, значки в петлицы и наклейки на автомобили. Террел подумал, что их кашемировые свитера, ниточки жемчуга, твидовые юбки и мягкие кожаные ботинки просто дышали убежденностью и самопожертвованием. Мэр Тикнор называл их «Колдуэлскими девственницами». Но Террел знал, что эти непоколебимо серьезные студенточки были серьезной силой.

В обоих концах зала с огромных фотографий смущенно улыбался своим занятым добровольцам сам Колдуэл – симпатичный мужчина лет 45 с правильными чертами лица, волевой челюстью и мягким интеллигентным взглядом. Ничего примечательного в портрете не было, кроме выбившегося локона волос, он немного походил на банковского клерка или целеустремленного страхового агента. На самом деле, насколько знал Террел, он был личностью незаурядной. Что-то простое, честное и упрямое передавалось от него к аудитории. Террел видел и ощущал, как это происходило.

«Сюда бы нужен другой портрет, получше, – думал Террел, – что-то более неофициальное и располагающее». Но советники Колдуэла были любителями, делавшими свою работу довольно неуклюже. Они отдались Колдуэлу со всеми потрохами и не думали о том, как преподнести его избирателям.

Одна из девиц подошла к нему со значком в петлицу, но Террел улыбнулся и, поблагодарив, отказался. Назвавшись, он спросил, где Колдуэл.

– Мистера Колдуэла здесь сейчас нет, но, пожалуйста, не уходите. Я думаю, мистер Сарнак захочет вас видеть. Он у нас общается с прессой.

– Ладно, – кивнул Террел.

– Не уходите.

Она поспешила прочь, взволнованно раскачивая «лошадиным хвостом», и несколько девиц взглянули на Террела, как он надеялся, с новым интересом.

Через несколько секунд из двери в конце зала вышел маленький человечек и поспешил к Террелу. Они пожали руки, представились, и Сарнак пригласил его в офис.

– Здесь хоть немного можно отдохнуть от сутолоки, – рассмеялся он. – Такая толчея… Запомните это для своего репортажа. Полагаю, это то, что вы называете колоритом.

«Любители», – думал Террел, следуя за Сарнаком в гардероб, приспособленный под офис.

Одну стену занимали шкафы и картотеки. Большие фото Колдуэла стопками громоздились на столе под окнами. Рулоны избирательных плакатов были сложены в углу.

– Что я могу для вас сделать, мистер Террел? Присаживайтесь где-нибудь.

Сарнак суетился, убирая со стула листовки и складывая их стопкой на полу.

– Сюда, пожалуйста. Боюсь, для официальных приемов у нас нет условий. Но мы не жалуемся.

Он не слишком весело улыбнулся Террелу. Этот маленький невзрачный темноволосый человечек с желтоватым лицом, в мешковатом сером костюме и очках, мог легко затеряться на любой многолюдной улице Америки.

– Чем вы тут занимаетесь? – спросил Террел.

Сарнак казался обескураженным.

– Я? Я пресс-секретарь господина Колдуэла. Работаю над буклетами предвыборной кампании, радио– и телевизионными передачами и тому подобное.

– Вы на окладе?

– Нет, я взял отпуск на семестр в Юнион колледже.

Теперь Сарнак казался озадаченным.

– Я думал, вы хотите поговорить о мистере Колдуэле.

– Возможно, я задаю неуместные вопросы, – признал Террел. Ничего случайного он не делал, просто хотел вывести Сарнака из себя.

– Вы вернетесь в колледж, если Колдуэл будет избран? Или останетесь при нем?

Террел вынул изо рта сигарету и осмотрелся в поисках пепельницы.

– Я не уверен… я еще не решил. Вот, пожалуйста, – Сарнак придвинул пепельницу. – Пепельницы тут исчезают самым таинственным образом.

– Спасибо. Теперь расскажите мне про Эден Майлз, – сказал Террел. – Я знаю, она встречается с Колдуэлом. Но я хочу знать все. – Он улыбнулся, глядя на ошарашенного Сарнака. – В предвыборной кампании секретов не бывает. Во всяком случае, надолго.

Сарнак снял очки.

– Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы. Ни малейшего.

Террел затянулся и выдержал паузу; в пыльной комнате повисла неловкая пауза. Сарнак водрузил очки на место и сел за стол.

– Вы слышали меня? Я не знаю, где вы набрались этих слухов, но могу вас заверить, что это бесстыдная ложь.

– Пожалуйста… – невозмутимо начал Террел.

– У меня нет никаких комментариев. Совершенно никаких.

– Вы категорически отрицаете, что Эден Майлз и Колдуэл встречались?

– Я ничего не отрицаю. Я просто ничего не комментирую.

– Это очень плохо, – улыбнулся Террел и встал.

– Минутку. Вы не могли бы мне сказать, где слышали подобную историю?

– Ни в коем случае. Но если это неправда, какая разница?

Сарнак обошел стол, хмуро глядя на Террела.

– Мы, кажется, неудачно начали. Я не хотел бы с вами враждовать. Но вы не имеете права использовать эту нелепую сплетню в своей колонке.

– Я думаю, это не просто сплетня, – возразил Террел. – И полагаю, заметка получится интересная. Неполная, гипотетическая, но интересная.

– Вы не можете…

– Послушайте, Сарнак… Любой дешевый репортеришка прекрасно знает, что от газет такую новость не убережешь. И все, что остается – это надеяться, что имя твоего клиента правильно написано.

Видно было, что Сарнак встревожен; он побледнел, над верхней губой выступили капли пота.

– Это очень серьезный вопрос, – сказал он. – Мы можем поговорить не для печати?

– Нет. Я не буфетчик и не таксист. Я не собираю сплетни ради удовольствия, я – репортер. Все что я слышу, я пускаю в дело.

– Вы очень упорны и наблюдательны. Типичный продукт «Кол Бюлетин» и Майка Карша.

– Можете забыть Майка Карша. И оставить ваш высокопарный тон. Ведь вы пытаетесь склонить меня на сделку. Вы скажете правду, только если я ею не воспользуюсь. Не так ли?

– Я не так это представлял, – устало вздохнул Сарнак. – Но, похоже, вы не хотите это обсуждать. Вам просто нужно додавить меня.

– Я скажу вам, чего я хочу, – чуть улыбнулся Террел. – Чтобы вы меня убедили, что я получу историю получше, если несколько дней подожду.

– Да, это я могу. Я дам вам все, историю и все подробности. Тогда вы увидите, что самое важное еще делается. Пожалуйста, сядьте.

Сарнак нервно потер руки.

– Я вам рассказываю под мою собственную ответственность. Мистер Колдуэл сегодня выступает в Бороу Холл, и я не уверен, что смогу с ним связаться. И не хотелось бы обсуждать это по телефону.

Сарнак прочистил горло и взглянул на дверь позади Террела. Потом наконец решился.

– Эден Майлз заходила к нам шесть недель назад. У нее была информация об администрации округа, мэре Тикноре и Айке Селлерсе, и она хотела передать ее нам. Мы организовали ей встречу с мистером Колдуэлом в номере отеля «Армбрюстер». После этого они совещались еще пять раз. Теперь вы видите…

– Одну минутку. Он встречался с ней с глазу на глаз?

Сарнак улыбнулся.

– Мы наивные люди, которым не следует выходить с наступлением темноты. Во всяком случае, так полагает мэр Тикнор. Однако мы не совсем уж глупы. Каждый раз, когда Эден Майлз беседовала с мистером Колдуэлом, там присутствовали наши люди с незапятнанной репутацией. И каждая беседа записывалась на пленку.

– Еще одно. Эден хотела за свою информацию денег?

– Нет. Похоже, она хотела только отомстить. Я полагаю, она рассорилась со своим приятелем по кличке Фрэнки Шанс. Он работает на Селлерса. Кажется, она хотела им отплатить.

– А какого рода информацию она выдала? Что-нибудь стоящее?

– Сначала нет… И мы не очень-то надеялись. Нам показалось, она вообразила, что много знает, просто потому, что сопровождала разных типов, пользующихся дурной славой, по ночным клубам. Но потом, когда мы стали задавать вопросы, она кое-что вспомнила и начала выдавать более ценную информацию. Процесс идет уже шесть недель, так что ведерко наполняется… Кажется, я использовал метафору?

– И что это дает? – спросил Террел. – Что Айк Селлерс заправляет в городе всем рэкетом, что Тикнор избран махинациями в пригородных округах? Что власти берут взятки?

– Ничего из этого не кажется вам стоящей новостью?

– Это общеизвестно, – вздохнул Террел и встал. – Но скажем так: если девушка придет к вам с чем-то стоящим, я удивляюсь. Но буду рад это использовать. А пока бесплатный совет: остерегайтесь ловушек.

– Мы справимся, спасибо.

У двери Террел помедлил. Этот несуразный человечек с излишним самомнением, девицы за дверью, вся атмосфера – что-то его беспокоило.

– Чего вы собираетесь добиться? – резче, чем хотелось, спросил Террел.

– Я хочу жить в чистом городе, – сказал Сарнак. – Если точнее, не хочу жить под властью Селлерсов. Не хочу, чтобы мои дети росли циниками, глумясь над общепринятыми добродетелями и смиряясь с тем, что честность и упорный труд ничего не значат.

– Вам не затеять спор вокруг таких идей, – хмыкнул Террел. – Здесь все за празднование Четвертого июля и за то, чтобы уберечь общественные школы от марихуаны.

Сарнак ответил Террелу не сразу. Задумчиво хмурясь, он несколько секунд разглядывал его, потом сказал:

– Да, полагаю, я для вас – мишень насмешек, но позвольте мне кое-что сказать. Я восемнадцать лет преподаю историю и знаю, что происходит с обществом, которое начинает воспринимать собственный упадок как хорошую шутку. Я восемнадцать лет объяснял любознательным молодым женщинам, что пошло не так в Риме и Афинах, как они растеряли то, что делало их общества великими. Но я устал твердить про зло, которое царило в Афинах и Риме тысячи лет назад. У нас сейчас такие же проблемы. Я не сознавал этого до тех пор, пока не услышал слова Колдуэла, что городом правят бандиты. В тот вечер я попросил отпуск и сказал жене, что путешествие в Европу, которое мы планировали десяток лет, на неопределенный срок откладывается.

Сарнак вытащил сигарету, но пальцы его так дрожали, что он не смог чиркнуть спичкой.

– Извините, что читаю вам лекцию. У меня это привычка.

– Может быть, – сказал Террел, щелкнул зажигалкой и дал Сарнаку прикурить. – А может, и нет.