Текст книги "Герой"

Автор книги: Роберт Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Глава 25
Неравная схватка

Шум и брань привели Дзирта и Энтрери к скалистому утесу, который нависал над плоским камнем; камень образовывал «крыльцо», площадку перед зиявшим внизу входом в большую пещеру. Рядом с камнем сидели и стояли дворфы и гиганты, которые очень сильно походили друг на друга, несмотря на очевидную разницу в росте; они ворчали, плевались и играли в кости. Разыгрывали вещи, снятые с тел двух гигантов, валявшихся неподалеку в грязи. Эти полуобнаженные трупы лежали так по меньшей мере два дня, и, судя по всему, ночью они послужили пищей для волков: рядом были разбросаны отгрызенные конечности и внутренности.

Энтрери прикоснулся к плечу Дзирта, затем указал на более высокую гряду над входом в пещеру. Там торчало несколько гигантов: они показывали пальцами на игравших и хохотали.

– Думаешь, пещера слишком хорошо охраняется? – прошептал Дзирт. – Может, есть какой–то боковой вход.

Энтрери нахмурился и покачал головой.

– Помнишь тех дергаров? – коварно спросил он.

Дзирт кивнул и улыбнулся; редко ему приходилось испытывать такое возбуждение перед неизбежной битвой. Мысли его были ясны, воля сильна, решимость тверда и непреклонна, а кроме того, рядом с ним был Артемис Энтрери.

– Двигаемся как можно быстрее в пещеру, чтобы они не смогли забросать нас сверху камнями, – предложил ассасин.

– Они спустятся вниз, и, если у них есть сообщники в пещере, мы окажемся в ловушке, не сможем выбраться, – предупредил Дзирт.

– Сможем, – возразил Энтрери, вытаскивая клинки из ножен. – Только это займет немного больше времени.

Очередной кивок, очередная ухмылка, и Дзирт решил, что настало время призвать могучего союзника. Он вытащил из кошеля, висевшего на поясе, фигурку из оникса и шепотом произнес имя Гвенвивар.

* * *

Она ничего не видела сквозь серый туман, который не желал рассеиваться.

– Это смерть? – спросила несчастная Консеттина Делказио, наверное, в сотый раз с той минуты, когда душа ее покинула тело и очутилась в этой странной тюрьме, или на том свете, или в каком–то еще незнакомом месте.

– Я стала призраком? – пролепетала женщина, пытаясь пробиться сквозь туман. Но Консеттина наткнулась на какую–то стену, и ей показалось, что сквозь прозрачную перегородку она может видеть мир, который покинула.

– Помогите! – закричала она так громко, что едва не охрипла.

Она прижала лицо к стеклу и сквозь стенку, изогнутую, словно линза, увидела, как ей показалось, стену какого–то лагеря, а может быть, города. За стеной мерцало какое–то рыжее пламя, хотя она и не видела огня – лишь его отблески на потолке пещеры.

Женщина покачала головой. Все это не имело смысла: если перед ней действительно находилась стена замка, какого–то селения или города, то пещера должна была быть просто гигантской.

Напрягая зрение, она смогла лучше разглядеть окружающее – а может, она случайно нашла более светлый участок в стенке из полупрозрачного материала. У Консеттины возникло странное впечатление, будто она находится внутри какой–то бусины, которая лежит в огромном ящике. Неужели эти предметы вокруг нее – золотые и серебряные монеты?

Они были огромными!

– Я схожу с ума, – прошептала она, отворачиваясь.

Консеттина повернулась обратно к стенке как раз в тот миг, когда к ней протянулась чудовищная рука, пухлая рука с четырьмя пальцами. У женщины возникло чувство, будто она падает, но, подобно остальным ощущениям в этом странном потустороннем мире, оно оказалось ложным: она на самом деле не упала, не могла упасть, потому что даже ее тело было иллюзией.

Но рука вовсе не была иллюзией. Пальцы сомкнулись вокруг полупрозрачного шара.

Консеттина бросилась на стенку своей тюрьмы и поняла, что она по–прежнему сидит внутри, хотя не чувствовала прикосновения стекла.

Но она все равно закричала. Кричала так, словно ее убивали.

Даже после того как она поняла, что не слышит собственного голоса, что ее крик – такая же иллюзия, как ее тело, смертельно напуганная, отчаявшаяся Консеттина пронзительно кричала.

* * *

– Помнишь тех дергаров? – повторил Артемис Энтрери, подмигнув, и Дзирт в ответ лишь ухмыльнулся.

Воины, подобно урагану, обрушились сверху на спригганов и застигли их врасплох. Очутившись в гуще врагов, они встали спиной к спине; три меча и кинжал засверкали, исполняя смертоносный танец.

Дзирт оттеснил какого–то гиганта двойным колющим ударом своих клинков, затем схватил оба меча в левую руку. Развернулся, встал спиной к чудовищу и, не обращая внимания на врага, принял устойчивое положение. Затем опустил свободную руку и выставил ее вперед.

Энтрери, подбежав к дроу, воспользовался протянутой рукой как ступенькой, и Дзирт подбросил его вверх.

Гигант заморгал и поднял ручищи, но было слишком поздно – ассасин на лету рассек ему глотку Когтем Шарона.

А Дзирт пробежал между ногами сприггана, и тот зашатался, потому что мечи дроу разрезали сухожилия с задней стороны его щиколоток.

Плечом к плечу воины встретили следующих двух врагов, уклоняясь от ударов и парируя выпады с огромной скоростью и точностью, хотя им и не удавалось подобраться достаточно близко к гигантам, чтобы нанести смертельный удар.

В тот момент, когда гиганты снова начали атаку, Дзирт бросился влево, Энтрери – вправо, затем оба развернулись, абсолютно синхронно изменили направление и прыгнули в противоположные стороны.

А спригганы тоже развернулись и очутились лицом друг к другу.

Прежде чем они поняли свою ошибку, каждый получил по дюжине уколов и царапин – и затем еще дюжину прежде, чем они успели отцепиться друг от друга и сосредоточиться на противниках.

А Дзирт и Энтрери уже пробежали мимо.

Дроу пригнулся, и тяжелый камень рухнул на землю прямо перед ним. Он взглянул на скалу, где стояли остальные часовые. Второй спригган высоко поднял камень над головой, готовясь швырнуть его.

Но Гвенвивар опередила его – она прыгнула, пронеслась перед глазами сприггана, выпустив когти, и вырвала кусок его щеки. Когда она приземлилась, гигант развернулся, взвыл от боли и бросил свой камень – прямо в рожу второму сприггану.

Временно очутившись в одиночестве, Дзирт обнаружил прямо перед собой сприггана с мечом, длина которого превышала рост самого дроу. Несколько неуклюжих выпадов тяжелым клинком даже не задели проворного Дзирта, но эта тварь оказалась хитрой. Притворившись, что хочет махнуть оружием слева направо, спригган внезапно замер и подставил Дзирту подножку.

Но Дзирт подпрыгнул и подогнул ноги, и гигант не сумел его достать. Во время прыжка дроу спрятал в ножны мечи, потянул за пряжку ремня и вложил в лук стрелу.

Прежде чем ноги его коснулись земли, в тот момент, когда гигант снова взмахнул мечом, Дзирт выстрелил. Огненная стрела с шипением вонзилась в шею гиганта под подбородком и сквозь рот вошла в мозг.

Существо пошатнулось, сделало шаг назад, затем другой и рухнуло замертво.

А Дзирт бросился на землю, перекатился, спасаясь от очередного брошенного валуна, и вскочил лицом к утесу, где несколько часовых отчаянно пытались отбиться от пантеры. Другие были заняты тем, что швыряли в нападавших обломками скалы.

Дзирт начал стрелять. Первая стрела попала в руку тому, кто кидался камнями, в тот момент, когда он поднял свой «снаряд» над головой; спригган выронил огромный булыжник, и тот обрушился ему на голову. Гигант не обратил на это внимания, но следующая стрела прикончила его – вонзилась ему в щеку и отшвырнула назад, на скальную стенку.

Дзирт, продолжая стрелять, свистнул.

Энтрери, находившийся где–то сбоку от него, издал пронзительный крик. Он повернулся спиной к Дзирту, бросился прочь, и его меч с алым клинком обрушился на гоблина. Затем ассасин отвернулся от гоблина и вонзил кинжал в грудь какому–то дворфу, который имел глупость решить, что сможет незаметно подкрасться к Артемису Энтрери.

Следующая группа врагов – пара гоблинов, дворф и гигант – остановилась, когда появился адский жеребец Энтрери. Из–под копыт его рвалось пламя, из ноздрей вылетал дым; не теряя ни секунды, чудовище свирепо набросилось на врагов.

Андхар, явившийся на свист Дзирта, проскакал по плоскому камню, пронесся мимо дроу и направился прямо ко входу в пещеру.

Гоблины рассыпались в стороны, но один спригган осмелился преградить единорогу путь.

Острие рога Андхара вышло у него из спины, и в этот миг спригган понял, как сильно он ошибся.

– Ты должен достать мне лук! – воскликнул Энтрери, когда Дзирт убрал Тулмарил, снова вытащил мечи, и воины побежали вслед за магическими скакунами, расчищавшими им путь.

Сразу за порогом пещеры их подстерегала другая группа врагов, но те, кому удалось увернуться от копыт адского жеребца и единорога, очутились буквально в мясорубке. Три меча и кинжал обрушились на них с такой молниеносной скоростью, воины действовали так искусно, четко, слаженно, что спригганы, дворфы и гоблины даже не успели оказать сопротивления.

Дзирт и Энтрери вошли во тьму плечом к плечу. В тесном коридоре им пришлось отпустить могущественных магических животных.

Но один помощник у них остался: Гвенвивар с окровавленными лапами и застрявшими в зубах кусками плоти сприггана шагала рядом – ее голод еще не был утолен.

Пока воины пробивали себе дорогу через верхние туннели Плавильного Двора, направляясь к выходу, ведущему в Дамару, Ивоннель обдумывала свой план дальнейших действий – то отбрасывала его, то возвращалась к нему вновь. Она знала: если ее обман раскроется, она окажется в смертельной опасности. И для нее, и для ее друзей все будет кончено.

Даже ее спутницы из Дома Ханцрин не понимали всей серьезности ситуации, не понимали силы существа, которое они выпустили в Верхний Мир. Это был не простой демон–суккуб, из тех, что гораздо слабее даже демонов ямы и балоров.

Нет, это была повелительница всех суккубов, демоническая принцесса, существо, стоявшее лишь ступенью ниже лордов демонов, наводнивших Подземье. Если бы Дзирта сопровождали все его друзья, если бы Ивоннель могла вызвать сюда отца, Джарлакса и Киммуриэля, а может, даже уговорить магистра Кейна присоединиться к схватке, только тогда, возможно, они сумели бы одолеть Малкантет.

Но такой отряд нельзя было собрать – по крайней мере за оставшееся время. Этот бой следовало выиграть при помощи хитрости и силы духа.

«Одной силой духа не обойдешься, – сказала себе Ивоннель, размышляя о возможности применения заклинания превращения и о собственной уязвимости. – Мне нужна марионетка».

– Кто руководит этими мерзкими дворфами? – осведомилась жрица Бэнр. – Или это гиганты?

– Спригганы, – поправила ее Чарри Ханцрин.

– Ну да, конечно. И кто же ими руководит?

Чарри и Дендерида в тревоге переглянулись.

– Значит, не знаете? – процедила Ивоннель. Из мешка, висевшего у нее на поясе, она извлекла стеклянный сосуд и в качестве недвусмысленного напоминания встряхнула его; внутри болтались кишки раздавленной лягушки, кровь заляпала стенки.

– Их имена Безуба и Комтодди, – быстро произнесла Чарри.

Ивоннель нахмурилась. На ее взгляд, это прозвучало как название грубой застольной песни дворфов; и действительно, такая песня существовала и называлась «Беззубый и Горячий Тодди».

– Отведите меня к ним, – приказала Ивоннель. – Один из них сегодня станет красавцем, по крайней мере, ненадолго.

И снова жрицы Ханцрин обменялись неуверенными, боязливыми взглядами; однако Ивоннель держала стеклянный сосуд на виду, и поэтому они вышли в коридор и направились к пещерам, занимаемым предводителями спригганов.

– Эй, вы, тупицы, просто раскройте глаза пошире, – велел «дворф» гоблинскому патрулю. – Я же не могу приглядывать за всем сам!

А потом спригган–дворф уставился на ближайшего гоблина, который отчего–то вытаращил глаза.

– Что? – спросил «дворф», а затем сообразил, что гоблин смотрит куда–то ему за спину.

Он резко развернулся.

И умер.

Гоблины рассеялись, когда Дзирт и Энтрери пронеслись мимо падавшего дворфа; те, кто находился в задних рядах, ухали, будучи уверенными, что невезучие собратья из первых рядов задержат двух неожиданно появившихся врагов. А пока они сами сумеют скрыться в туннелях.

Но врагов оказалось не двое, а трое: Гвенвивар перепрыгнула через авангард гоблинов, приземлилась на тех, кто пытался дать деру, терзала их когтями, хватала зубами, рвала на куски.

Исход схватки решился бы в пользу ассасина и дроу и без участия пантеры. Дзирт и Энтрери прорвались сквозь заслон гоблинов с такой же легкостью, с какой они недавно пробивались сквозь пепельные стены, созданные Когтем Шарона.

Прошло меньше минуты, и остался только один гоблин, надеявшийся удрать: остальные были мертвы или умирали.

В руках Дзирта появился Тулмарил, но прежде чем дроу успел вложить в лук стрелу, какой–то снаряд пронесся мимо него, вонзился в спину гоблину, и существо рухнуло на пол.

Дзирт взглянул на украшенную драгоценными камнями рукоять кинжала, торчавшую из спины дергавшегося в агонии гоблина. Потом посмотрел на Энтрери.

– Да, так вот, раздобудь мне такую же пряжку с луком, – сказал ассасин, подходя к трупу за своим кинжалом. – Возможно, когда–нибудь – один раз, не больше – ты сумеешь вытащить его быстрее меня.

Дроу покачал головой и огляделся. Он не мог отрицать, что Энтрери действовал профессионально.

Они быстро добрались по пустым коридорам до нижних уровней, потому что, по словам Пайкела, демон, зеркало и Вульфгар находились в глубине подземного комплекса. Несколько раз они слышали шорох шагов – это гоблины и спригганы спасались бегством на поверхность.

«Будем надеяться, что демоница тоже отправилась выяснить причину драки у входа», – беззвучно обратился Энтрери к Дзирту. Ассасин воспользовался языком жестов дроу, которым владел в совершенстве.

Дзирт кивнул и сделал жест в сторону Гвенвивар. Пантера прижала уши и внимательно смотрела вперед, на какой–то перекресток – туннель заканчивался тупиком, два ответвления отходили влево и вправо, и в обоих боковых ходах мерцал свет.

Они осторожно подкрались к повороту и выглянули из–за угла. Слева виднелся коридор с наспех сооруженными дверями, но справа они заметили двух гигантов, стоявших под факелами, укрепленными на стене, и охранявших необычную дверь из кровавого камня – в точности как описывал Пайкел.

«На счет двадцать», – прожестикулировал Энтрери Дзирту, затем выскользнул из–за угла и скрылся в глубокой тени.

А там, где не было тени, Энтрери создавал ее сам, пользуясь Когтем Шарона. Он был так искусен в маскировке, что даже Дзирт, выросший в Подземье и обладавший ночным зрением, потерял человека из виду, едва успев сосчитать про себя до десяти.

Дроу продолжал считать, вложив стрелу в Тулмарил.

– Очень тихо, Гвен, – шепотом велел он кошке, потом свернул за угол, прицелился в гиганта слева и выстрелил.

Энтрери подоспел вовремя: когда гигант, не издав ни звука, повалился на землю, алое лезвие ассасина, упавшего с потолка, перерезало ему глотку.

Дзирт развернул Тулмарил и выстрелил в другого сприггана; стрела пробила грудь мерзкого существа и отшвырнула его к стене.

Энтрери хотел закончить работу, но отпрянул: мимо него пронесся клубок черной шерсти и когтей. Гвенвивар приземлилась на грудь гиганту и, разорвав ему глотку, помешала издать предупредительный возглас.

Энтрери опустился на колени напротив замка и принялся осторожно ощупывать косяк.

«Там может быть магическая ловушка», – жестами предупредил подошедший Дзирт.

Энтрери лишь пожал плечами. Что им оставалось делать?

Он вскрыл замок за несколько секунд, но повернул последний реверс осторожно, нахмурив лоб, словно ожидал взрыва огненного шара.

Ассасин взглянул на Дзирта, и тот на языке жестов напомнил ему, что ни в коем случае нельзя смотреть в зеркало.

Стараясь держать в голове эту мысль, Дзирт велел Гвенвивар вернуться на перекресток и охранять вход в коридор.

Дроу вытащил Тулмарил из пряжки и приготовил стрелу.

Энтрери взялся за ручку двери.

Воины кивнули друг другу.

* * *

Известие о вторжении чужаков дошло до жриц дроу, когда они добрались до южных границ Плавильного Двора. Ивоннель, услышав новости, постаралась скрыть самодовольную ухмылку. Из сбивчивых рассказов перепуганных гоблинов следовало, что какой–то отряд неожиданно напал на стражей у ворот, прорвался в туннели и продвигается вглубь комплекса, оставляя за собой горы трупов.

Эта новость лишь побудила Ивоннель поторопить жриц Ханцрин: она испугалась, что Дзирт и Энтрери встретят Малкантет и ее слуг раньше времени.

Вскоре они обнаружили предводителей спригганов в обличье дворфов.

– На Плавильный Двор совершено нападение, – заявила Чарри Ханцрин, появляясь на пороге занимаемого ими помещения.

– Дроу, – сообщил Комтодди.

– И вы убили этих дроу? – спросила Ивоннель.

Спригганы побледнели и отшатнулись, энергично качая головами.

– Они шпуштилищь на нижние уровни, – сказал Безуба. – Мы думали, это дружья нашей гоштьи.

– Едва ли, – заговорила Чарри Ханцрин, но прикусила язык и с подозрением оглянулась на Ивоннель, ведь та не упоминала о враждебных действиях каких–то других кланов против Малкантет.

Ивоннель не обратила на женщину внимания и, шагнув мимо нее, остановилась перед главарями спригганов. Она некоторое время внимательно присматривалась к ним. Тот, что был поменьше ростом, беззубый, с языком, свисавшим изо рта, казался слабее, другой был более мускулистым и воинственным на вид.

– У меня есть для тебя работа, – обратилась она к Комтодди.

Дворф посмотрел на Чарри Ханцрин, стоявшую за спиной Ивоннель.

– Выходит, вы, дроу, теперь будете нам прикажывать, как шлугам, так, что ли? – возмущенно обратился Безуба к Чарри.

– Это великая и могущественная Верховная Мать Мензоберранзана, – предупредила его Чарри, указав на Ивоннель. – Следи за своими словами, Безуба Языкастый, потому что Верховная Мать Ивоннель Бэнр напрямую общается с Паучьей Королевой.

Ивоннель не стала исправлять ошибку в собственном титуле, потому что она определенно оказалась ей полезна: оба сприггана выпрямились и обратились в слух.

– Ты, – приказала Ивоннель Безубе, – уходи отсюда. На твоем месте я бы собрала подчиненных и бежала на юг. Из–за того, что вы натворили в Хелгабале, король отправил против вас огромную армию и призвал на помощь множество могучих союзников. Атака на ваши пещеры только началась, и любого из членов вашего клана, пойманных здесь, ждет смерть.

Безуба посмотрел на Комтодди, облизнул губы и хотел было спросить, что будет с его другом.

Но суровое выражение лица Ивоннель заставило его промолчать, и, бросив последний взгляд на товарища – взгляд, выражавший скорее не сочувствие, а радость от того, что ему удалось спасти собственную жизнь, – Безуба бросился к выходу.

– Ты можешь превратиться в гиганта? – спросила Ивоннель Комтодди, который заметно волновался.

Тот неуверенно кивнул.

– Выполняй.

Спригган скрестил руки на груди, но не стал изменять внешность, а лишь свирепо взглянул на Ивоннель.

– Безуба Языкастый! – окликнула девушка, оборачиваясь ко второму сприггану, который уже переступил порог. Жестом она подозвала «дворфа» к себе.

– Покажи своему другу, что с ним случится, если он меня ослушается, – приказала Ивоннель, когда Безуба приблизился.

Спригган в недоумении уставился на нее.

Тогда Ивоннель направила на него магическую молнию; удар с такого близкого расстояния швырнул его через комнату в коридор, там он врезался в стену, и во все стороны полетели куски камня.

Пещера, да и весь комплекс содрогнулись от удара.

Ивоннель перевела невозмутимый взгляд на Комтодди.

Кости сприггана защелкали и начали удлиняться. Тем временем Ивоннель подошла к стойке с оружием и вытащила огромный меч, вполне подходивший для гиганта. Она даже не могла поднять его за рукоять, поэтому поставила на пол острием вниз и, проводя рукой по лезвию, слегка нажимая на него, произнесла очередное заклинание.

Так продолжалось довольно долго, затем Ивоннель, ухмыляясь, обернулась к Ханцринам и Комтодди, превратившемуся в гиганта.

– Я собираюсь сделать из тебя героя, – пояснила она. Отступила в сторону и продемонстрировала меч, который сделался более узким, но более страшным; лезвие его уже было не ровным, как прежде, а волнистым.

– Героя? – прошептала Чарри Ханцрин.

– Темного князя, – догадалась Дендерида.

– Иди же сюда, моя игрушка, – обратилась Ивоннель к бывшему «дворфу». – Как тебя зовут?

Спригган неуверенно шагнул вперед.

– Комтодди.

– Мне нужно поработать над тобой, Комтодди. Твоя кожа должна блестеть, словно отполированный черный камень, и тебе потребуется больше пальцев на руках и ногах.

Всполошившийся Комтодди умоляюще взглянул на Чарри Ханцрин, но жрица попятилась, качая головой.

Ивоннель перешла к следующим чарам.

* * *

Энтрери пригнулся, резко толкнул дверь, бросился в проем, перекатился по полу и во время этого маневра выхватил клинки.

Дзирт последовал сразу за ним: перепрыгнул порог, прицелился из Тулмарила в женщину, стоявшую рядом с очагом – рядом с зеркалом! – и смотревшую прямо на него.

И когда она расправила кожистые крылья, Дзирт отпустил тетиву.

Стрела, нацеленная в грудь демоницы, ударилась в невидимый магический щит и превратилась в россыпь тысяч безвредных искр.

Дзирт выстрелил во второй, третий, четвертый раз, но безрезультатно. Энтрери прыгнул на суккуба, бросился на пол, перекатился и попытался достать ее снизу мечом. И страшная демоническая тварь ответила.

Огненный шар был таким огромным, что, казалось, заполнил все помещение. Он зашипел, коснувшись поверхности пруда, расположенного справа от входной двери, устремился на Дзирта, поглотил Энтрери. Дзирт бросился на землю, спрятал Тулмарил и одним движением извлек из ножен Ледяную Смерть и Видринат. Когда пламя погасло и дым рассеялся, дроу нахмурился. Со стороны пруда валили густые клубы пара. Энтрери поднялся с пола и бросился на демоницу.

Но ассасин пронзил мечом лишь туман. Женщина исчезла.

– Где она? – крикнул Энтрери.

– Не останавливайся! – предупредил Дзирт. Наконец он заметил суккуба на противоположной стороне, за очагом, и, направляясь к ней, крикнул: – Слева!

Перед ним в воздухе щелкнул кнут, и порожденная адским оружием молния отшвырнула Дзирта назад. Наэлектризованные белые волосы дроу зашевелились и затрещали.

Он споткнулся, но не потерял равновесия. Оправившись от удара, Дзирт заметил Энтрери, который обходил очаг с другой стороны и быстро приближался к демонице.

Но она мгновенно исчезла, хлопнув своими широкими крыльями, – скорее всего, не без помощи какого–то колдовства, – и ассасин, устремившись к жертве, опять нашел лишь пустоту.

Снова появился Тулмарил, сверкнула новая стрела; Дзирт следил взглядом за перемещениями демоницы и не прекращал ее обстреливать, твердо намереваясь «прожечь» этот магический «экран».

Его тщетные попытки вызвали у королевы суккубов лишь демонический хохот. Мгновение спустя она выпустила облако густого дыма; всю комнату заволокло непроницаемой пеленой, в воздухе резко запахло серой. Малкантет устремилась на воинов сверху, щелкая кнутом.

Дзирт и Энтрери, окликая друг друга, пытались координировать свои действия. Дзирт создал около двери магическую сферу тьмы; кнут демона щелкнул по ней, затрещали молнии. Это позволило дроу понять, где именно находится враг. Он призвал на помощь загадочные способности, присущие всем темным эльфам, рожденным и выросшим в Подземье, которые он не утратил до сих пор. Он создал призрачный огонь, который обрисовал силуэт демоницы.

Голубые огоньки не жгли, они лишь помогали разглядеть очертания суккуба сквозь туман.

Малкантет обернулась и вскрикнула – это Энтрери набросился на нее.

Дзирт устремился на противницу с другой стороны, нанес мощный колющий удар и наконец попал в цель в тот самый момент, когда демоница снова подпрыгнула.

Оба воина пригнулись и бросились в стороны – королева суккубов ответила им новым огненным шаром.

Дзирт вскочил, и Энтрери, пошатываясь, тоже поднялся на ноги.

– Все в порядке, – упрямо произнес ассасин, но голос его прозвучал сипло, а затем он закашлялся – очевидно, его довольно сильно задело взрывом.

Дзирт опять потянулся за Тулмарилом, но увидел, как демоница несется сверху прямо на Энтрери.

Дзирт призвал Гвенвивар и побежал врагу наперерез. Он подоспел как раз вовремя, чтобы помешать Малкантет прикончить товарища, который еще не пришел в себя после взрыва. Демоница ударила Энтрери, но тот просто отлетел в сторону, затем она, резко обернувшись к Дзирту, замахнулась на него кнутом.

Дроу был слишком проворен, чтобы попасться ей, и ему удалось ускользнуть от кошмарного шипа, которым заканчивался кнут.

Однако это был необычный кнут, и демоница управляла им не столько при помощи физической силы и ловкости, сколько при помощи силы мысли. Она приказала типу вернуться и уколоть жертву.

Прежде чем Дзирт добрался до своей цели, он почувствовал укол в спину и ощутил всю мощь удара молнии, всю мощь адского оружия, порождения Бездны. На мгновение он осознал, что летит, потом увидел быстро приближавшуюся стену. Но, врезавшись лицом в камень, он, как ни странно, ничего не почувствовал – вообще ничего.

Дзирт сполз на пол, и тогда демоница схватила его и подтащила к себе. С легкостью, словно пушинку, волоча за собой рослого воина, она обернулась к Энтрери.

И укусила Дзирта в шею, и он почувствовал, как жизненная сила покидает его.

Демоническая королева насыщалась.

* * *

– Это безумие, – осмелилась возразить Чарри, в то время как процессия двигалась по туннелям Плавильного Двора вниз, к пещере, отведенной Малкантет.

Ивоннель остановилась и обернулась к дерзкой жрице Ханцрин.

– Ты ведь, разумеется, понимаешь, что это твой единственный шанс избежать гнева Верховной Матери, – произнесла она.

– Ты собираешься обмануть королеву суккубов?! – воскликнула Чарри.

– А ты собираешься сражаться с ней?

– Конечно же нет!

– Может быть, ты собираешься вежливо попросить ее вернуться домой?

– Это безрассудство, – настаивала жрица Ханцрин, качая головой.

– Возможно, – согласилась Ивоннель. – Но такое безрассудство, в котором ты будешь участвовать. – Она снова вытащила стеклянный сосуд с несчастной раздавленной лягушкой и встряхнула его. – Все в точности, все слова, все слоги, все интонации, – грозно предупредила Ивоннель.

Чарри Ханцрин в поисках поддержки взглянула на Дендериду, но лазутчица мудро решила не ввязываться в спор и лишь кивнула, дав понять, что приняла к сведению напоминание Ивоннель.

– У нас все получится, – пообещала Ивоннель. – А потом вы свободно сможете продолжать свою торговлю с поверхностью, забыв об этой единственной ошибке – ошибке, которая останется между Домом Ханцрин и Домом Бэнр.

Во взгляде Чарри появилось подозрительное выражение. Именно на это и рассчитывала Ивоннель. Эта женщина ни за что не поверила бы в милосердие членов Дома Бэнр и тем более в милосердие дочери Громфа, представлявшей этот Дом. Но намек на то, что их маленький секрет не пойдет дальше, добавил правдоподобия идее о некоем крупномасштабном плане, например, союзе, вроде союза с сообщниками Ханцринов, Домом Меларн, отвечавшем желаниям Бэнров.

И поэтому ложь Ивоннель показалась более убедительной.

– А я буду руководить Плавильным Двором! – добавил Комтодди, который обзавелся шестью пальцами на каждой руке и ноге, шестью рогами, блестящей, словно обсидиан, кожей и ясным, звучным голосом.

Ивоннель улыбнулась ему.

– Ты можешь сохранить этот облик, если пожелаешь, – предложила она. – Ты прекрасен.

Комтодди рассмеялся.

Он понятия не имел, какие неожиданные последствия может вызвать этот на первый взгляд ценный дар.

* * *

Второй огненный шар ударил его. Он почувствовал жжение в глотке и с огромным трудом смог вздохнуть. Но останавливаться было нельзя.

Артемис Энтрери быстро подбежал к очагу, стараясь не смотреть на ужасное зеркало.

Он увидел демоницу – та находилась в правой части помещения, возле пруда; Энтрери понял, что она пытается увеличить расстояние между ними.

А потом он увидел Дзирта.

У ассасина сжалось сердце. Она впилась зубами в шею Дзирта, а он не сопротивлялся. Он вообще не шевелился, висел неподвижно, как мертвый. Даже мечей у него больше не было – он уронил их около очага–колонны.

Демоница подняла голову, посмотрела на Энтрери и расправила крылья, подобно орлу, сидящему на вершине горы. Лицо ее было забрызгано кровью Дзирта, кровь струилась из раны на шее дроу.

Он по–прежнему не шевелился.

У ассасина возникла слабая надежда – в виде черного мехового клубка, который ворвался в комнату и прыгнул на демоницу.

С хищным рычанием Артемис Энтрери устремился на врага вслед за Гвенвивар.

Он услышал свист кнута, взрыв заставил его остановиться, но он, поморщившись, снова бросился вперед. Суккуб попала своим оружием в огромную кошку, но пантера, рухнув на пол, все же проехалась вперед, в сторону Малкантет, державшей Дзирта. Однако было уже слишком поздно: животное превратилось в облако бесплотного тумана. Туман рассеялся, а Гвенвивар очутилась в своем астральном доме.

Одним ударом адского кнута эта дьяволица уничтожила могучую пантеру!

А потом Энтрери увидел, что кнут приближается к нему, медленно, но верно. Вдоль него пробегали черные извивающиеся молнии.

В последний момент, чтобы демон не смогла изменить угол удара, как она только что проделала с Дзиртом, Энтрери перепрыгнул через кнут, бросился на пол и перекатился. Ему едва удалось ускользнуть от кнута, но удар молнии был таким мощным, что его с силой тряхнуло, и он прокатился дальше, чем рассчитывал.

Он вскочил на ноги, развернулся и снова бросился в атаку.

Промелькнул кнут, и снова в последний момент Энтрери уклонился, а оружие врага пронеслось на волосок от него. Однако теперь он был близко – слишком близко для того, чтобы демоница могла достать его третьим ударом. Коготь Шарона устремился к открытому левому боку дьявольской твари. Она выставила руку – и меч вонзился в ее незащищенную плоть.

Нет, было очевидно, что она все же защищена, потому что подобный удар меча с алым клинком легко должен был отсечь ей руку. Он нанес глубокую рану, но демоница, казалось, не обратила на это внимания. Энтрери понял, что меч, высасывающий жизненную силу, заключавший в себе могущество нижних уровней вселенной, все равно не причинил бы ей серьезного вреда.

Малкантет издевательски ухмыльнулась и продолжала движение рукой с кнутом. Энтрери потрясла сила этого удара: кнут заставил его остановиться и отступить, едва не сбил его с ног. Плечо его онемело, Коготь Шарона вылетел из пальцев и с плеском упал в воду.

Он прыгнул вперед, на кошмарную противницу, и вцепился в нее из последних сил. А что еще ему оставалось делать?

Ассасин не ударил кинжалом, потому что у него возникла одна отчаянная мысль.