Текст книги "Герой"

Автор книги: Роберт Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

А потом одним движением снова поднялся, нанес два стремительных удара, и Коготь Шарона устремился вниз, чтобы удержать мечи противника и помешать дроу попасть в цель.

Затем Дзирт принялся атаковать Энтрери, целясь относительно высоко, словно предлагая ему незащищенные места. Энтрери проглотил наживку и сделал двойной выпад в нижнюю часть тела врага.

Клинки Дзирта обрушились сверху на оружие Энтрери, нога дроу снизу вверх ударила ассасина в лицо, так, что у него хлынула носом кровь.

Но кинжал, в свою очередь, взметнулся, вонзился в ногу Дзирта ниже колена и заставил дроу поспешно отступить.

Энтрери взмахнул перед собой Когтем Шарона и создал непрозрачную завесу пепла.

Но Дзирт не колебался.

«Наверное, Энтрери решил, что перевес теперь на его стороне, – подумал дроу. – Наверное, он считает, что раны мои гораздо серьезнее, чем на самом деле». Дроу пробился сквозь пылевую завесу, яростно размахивая мечами, поскольку ежесекундно ожидал столкнуться с Энтрери.

Но ассасина там не оказалось.

Дроу, несколько растерявшись и заподозрив неладное, пригнулся, принял оборонительную позу и лишь после этого заметил Энтрери, который, как ни странно, с небрежным видом стоял у дальнего края поляны.

Дзирт осторожно приблизился, готовый продолжать схватку, затем устремился на противника, выставив перед собой клинки. Энтрери поднял меч и кинжал, словно для того, чтобы отразить выпад, но в следующую секунду развел руки в стороны и отшвырнул прочь Коготь Шарона и магический кинжал. Меч вонзился в землю, да так и остался торчать под углом; кинжал же воткнулся по рукоять.

– Что это значит? – воскликнул Дзирт, резко притормозив. Острия Видрината и Ледяной Смерти находились совсем близко от груди ассасина.

– Сделай это, – проговорил Энтрери.

– Что ты вытворяешь? – пробормотал Дзирт, и ладони его вспотели сильнее, чем во время жестокой схватки.

– Если ты считаешь меня своим врагом, тогда покончи со мной здесь и сейчас, – предложил Энтрери. – Если я породил кошмар, который, как ты считаешь, тебя окружает, тогда покончи с ним и покончи со мной.

– Ты же сказал…

– Я сказал тебе лишь то, во что ты хотел верить, только и всего.

Дзирт не шевелился.

– Неужели это действительно ложь, Дзирт До’Урден? – спросил Энтрери. – Неужели это все великий обман?

– Да! – упрямо ответил дроу.

– Тогда кто лучше Артемиса Энтрери годится на роль мучителя?

– Ллос! – выпалил Дзирт, не успев обдумать свой ответ.

– Неужели есть какое–то обличье, больше подходящее ей для такого случая?

Видринат устремился вперед, без труда разрезал кожаную куртку ассасина, кожу, мышцы, задел ребро.

Энтрери поморщился и напряг все силы, чтобы удержаться на ногах.

– Если ты веришь, что все вокруг ложь, значит, я тоже ложь, – продолжал Энтрери. – А если я – ложь, ты должен уничтожить этот фальшивый фасад. Сделай это!

– Заткнись! – заорал в ответ Дзирт.

– Трус!

Дзирт окинул врага ненавидящим взглядом.

– Ты не можешь этого сделать! Трус!

– Я это сделаю!

Энтрери подался вперед, и острие меча глубже вошло в его тело.

Глава 23
Загадка

По всему Хелгабалу звонили колокола, призывая на бой армию короля Ярина, извещая горожан об опасности и необходимости искать убежище. По улицам сновали мужчины и женщины: кто–то спешил в укрытие, кто–то бежал к своему отряду. Возбужденные дети перекрикивались с друзьями и размахивали руками; не понимая всей серьезности ситуации, они радовались нарушению однообразного течения жизни.

– Король Ярин не покинет своих покоев, – объявил Дрейлил Андрус придворному магу, Рыжему Мэззи, когда тот присоединился к капитану стражи в спальне королевы Консеттины.

Пол был залит кровью и покрыт ожогами – от капель демонической крови, решили они.

– Удивляюсь, что он вообще позволил тебе уйти, – отозвался Рыжий Мэззи. – Я никогда не видел его таким ошарашенным, даже в те далекие дни, когда прервался род Драконобора и дюжина самых опасных людей в Дамаре пыталась поделить между собой трон.

– Он окружен множеством верных стражей, – заверил мага капитан.

– Кстати, как дела у Рафера Слитка? – спросил Рыжий Мэззи. Рафер был любимым телохранителем Ярина, но Дрейлил Андрус и Рыжий Мэззи от души ненавидели этого человека.

– Он умирает, – сообщил Андрус. – Кнут демона нанес ему незаживающую рану, и жрецы не в силах исцелить его. Его ждет мучительная смерть.

– Какая жалость, – произнес Рыжий Мэззи, даже не пытаясь изобразить огорчение.

– Но король жив, цел и невредим, он находится в относительной безопасности, – продолжал капитан. – Его комната превращена в крепость.

Рыжий Мэззи кивнул, но на лице его отразилось сомнение, и поэтому Дрейлил Андрус недоуменно приподнял брови и сделал ему знак говорить откровенно.

– Мы то же самое думали о комнате принцессы Ацелии, – напомнил ему Рыжий Мэззи. – Ее до сих пор не нашли?

Капитан стражи покачал головой.

– Наше внимание было занято происходящим здесь, – объяснил он.

Неожиданная, короткая, но страшная схватка закончилась совсем недавно.

– Тварь покинула город, перелетев через северную стену, – поведал Андрус, – и направилась на север, об этом доложили мне часовые. У нас есть множество свидетелей ее побега, хотя мы до сих пор не знаем, что это было за существо.

– Это суккуб, демоница, – ответил Рыжий Мэззи. – Я так считаю, по крайней мере. И притом очень могущественная, если ей удалось сотворить… – он оглянулся и вздохнул, – подобное. – Маг в некоторой растерянности покачал головой. – Возможно, лишь наполовину суккуб, – неуверенно продолжал он, – а наполовину какой–то другой, более сильный демон. Признаюсь, я плохо разбираюсь в демонологии. Я предпочитаю иметь как можно меньше дел с обитателями нижних уровней.

Дрейлил Андрус огляделся.

– Большинство из нас разделяет твои чувства.

– Итак, загадочное существо улетело; но долго ли король намерен оставаться в своих личных покоях? – полюбопытствовал маг.

Дрейлил Андрус прешел на шепот, потому что в спальне и коридоре находились другие мужчины и женщины, занимавшиеся осмотром помещений и поисками следов:

– Король Ярин только что узнал, что делил ложе с демоном; это открытие потрясло его до глубины души и совершенно вывело из равновесия. Подумать только, он спал с этой тварью несколько лет…

– Это не так, – уверенно возразил Рыжий Мэззи.

– Откуда ты знаешь?

Маг отвел Андруса к разбитому окну и извлек из кармана ожерелье с драгоценными камнями.

– Ты помнишь эту вещь?

– Подарок грязных дворфов, – поморщился капитан стражи.

Рыжий Мэззи продемонстрировал крупный бриллиант.

– Этот камень был заколдован, – объяснил он.

Я чувствую отголоски магии. Это филактерия, и, я думаю, в ней сидел суккуб… Нет, это не просто предположение, я знаю, что близок к правде.

У Дрейлила Андруса брови поползли вверх.

– Король носит такое же украшение! – Он развернулся и хотел бежать из комнаты, но Рыжий Мэззи схватил его за руку и удержал.

– У меня была возможность исследовать ожерелье короля прежде, чем он принял этот подарок, – напомнил он, – и я уверен, что там нет двеомера. Конечно, я осмотрю его более внимательно, и в любом случае мы должны забрать его у короля Ярина.

– Если в этом камне сидел демон, а сейчас он пуст…

– Он совершенно безвреден, – заверил воина маг. – Двеомер утратил силу.

– Выходит, теперь королева делит свое смертное тело с демоном?

Рыжий Мэззи отрицательно покачал головой.

– Где же в таком случае находится душа королевы Консеттины? – задался вопросом капитан.

Но прежде чем маг успел поделиться с ним своими соображениями, вскрикнула возившаяся у очага женщина. Мэззи, капитан и все остальные поспешили к ней.

Дрожа всем телом, женщина указывала на камин; среди угольев и золы алела лужа крови. Дрейлил Андрус опустился на колени, сунул голову в камин и заглянул в дымоход. Он тут же отпрянул и выпрямился; лицо его было бледно.

– Вытащи ее, – велел он ближайшему стражнику и отошел в сторону.

– Королева! – воскликнул Рыжий Мэззи, думая, что загадка разгадана.

Стражник засунул руки в камин и неохотно, с гримасой неприкрытого отвращения, начал тащить тело, застрявшее в трубе. Показалась безвольно повисшая женская рука, и стражник дернул сильнее. Его напарник пришел ему на помощь, но все равно им потребовалось некоторое время, чтобы извлечь труп несчастной жертвы из узкого дымохода. Когда тело с переломанными руками и ногами свалилось в золу, Рыжий Мэззи и остальные поняли, что ошибались.

– Принцесса Ацелия! – ахнул Дрейлил Андрус.

– Но где же королева Консеттина?! – воскликнул кто–то из толпы.

– В ожерелье ее нет, – уверенно произнес Рыжий Мэззи. – Его магия совершенно иссякла.

– И где мужчина, который, как нам сказали, находился в этой комнате? – осмелился поинтересоваться один из стражников, но Рыжий Мэззи с Дрейлилом Андрусом грозно зыркнули на него.

– Тот, кто повторяет подобные сплетни, рискует распрощаться с собственной головой, – предупредил маг, и стражник, а с ним и его товарищи в страхе отступили.

– Унесите ее отсюда, – приказал капитан стражи женщине, которая обнаружила несчастную. – Заверните во что–нибудь, обращайтесь с телом бережно, с должным уважением к принцессе Ацелии.

Женщина кивнула и жестом подозвала к себе человека, который вытащил тело из дымохода. Он подошел, поднял тело и аккуратно закинул его на плечо.

– Остальным обыскать коридоры и все соседние помещения, – приказал Андрус. – Мы должны найти королеву Консеттину и любого, кто может рассказать об этом ужасном преступлении!

– Значит, до тебя дошли сплетни насчет того, что у королевы есть любовник? – полюбопытствовал Рыжий Мэззи, когда они с капитаном остались наедине.

– Тот варвар из Агларонда, – ответил Дрейлил Андрус.

– Вообще–то, из Долины Ледяного Ветра, но ты прав, речь о нем. Стражники прибежали сюда не потому, что их позвали на помощь, а потому, что…

– Я знаю.

– Тогда где же он? – спросил маг.

– Может быть, с королевой Консеттиной? А вдруг ее вообще не было в этой комнате? И она прячется где–то во дворце? А может, демон–самозванка давно расправилась с ней?

– Тогда где ее любовник? – повторил Мэззи.

Дрейлил Андрус кивнул; он был согласен с тем, что исчезновение мужчины выглядело весьма странно. И вдруг в голову ему пришла одна мысль. Дворфы и варвар были связаны друг с другом единственным возможным образом; и связующим звеном являлся один из его подчиненных, который, по странной случайности, этой самой ночью находился на страже поблизости от покоев королевы. Его брата, зеленобородого садовника, часто видели беседующим с королевой Консеттиной среди цветов. Более того, его заметили в саду с женщиной не далее как вчера.

Эта мысль была очень неприятна капитану Андрусу. Ему нравились братья–дворфы, и он считал Айвена Валуноплечего одним из своих лучших воинов.

Но все эти события очень трудно было назвать совпадением.

* * *

Тело, в котором она поселилась, чувствовало, в каком направлении находится недавно покинувшая его душа, и поэтому Малкантет, пролетев лишь немного на север, свернула к своей цели, на запад. Мощные крылья широкими взмахами стремительно несли ее вперед, и суккуб быстро преодолела огромное расстояние; когда первые лучи утреннего солнца осветили ледники, над ней нависли Галенские горы.

После каждого взмаха крыльев она парила и прислушивалась, определяя направление и близость цели. Разумеется, драгоценный камень с душой, прежде обитавшей в этом теле, находился под землей, в туннелях, которые, по слухам, тянулись под горами до самой Ваасы. Малкантет понимала, что отыскать на поверхности замаскированный вход будет нелегко.

Вскоре она очутилась над скалистыми предгорьями. Теперь демон двигалась более осторожно; время от времени она резко поднималась, хлопая крыльями, и озиралась по сторонам в поисках каких–либо признаков присутствия спригганов.

После довольно долгих поисков, когда солнце близилось к зениту, демоница уселась на огромный валун, вызвала Инчедико и отправила его на поиски входа в пещеру среди узких расщелин. Вскоре она призвала еще несколько слуг, крылатых демонов–чазмов, и также разослала их в помощь Инчедико.

Несмотря на усилия крылатых демонов, лишь после наступления темноты Инчедико наконец вернулся с сообщением о том, что они обнаружили дворфов – точнее, спригганов. Существа стерегли какое–то нагромождение валунов, расположенное дальше к северу.

Квазит отвел Малкантет на место, и суккуб, снова приняв облик женщины из расы людей, а точнее, королевы Консеттины, вошла на охраняемый участок, посреди которого лежал большой плоский камень.

– Я ищу Безубу и Комтодди! – крикнула она, и эхо ее слов разнеслось среди скал.

Ответом послужил огромный камень, который швырнули ей в голову. Она обернулась в последний момент и подстроила так, что камень задел ее. Удар был настолько сильным, что демоница завертелась на месте, затем рухнула как подкошенная.

Малкантет осталась лежать неподвижно, притворяясь мертвой и стараясь сдержать злобный смех. Она услышала тяжелые шаги нападавших, затем какой–то гигант пробормотал:

– Ба, да ты ее прикончил!

Демоница позволила спригганам подойти ближе. Один даже опустился на колени рядом с ней, перевернул ее на спину, чтобы проверить, жива ли она.

Он встретил ее пристальный взгляд, а затем она быстро посмотрела ему за спину: оказалось, на плоский камень забирались еще с полдюжины тварей.

– Твои друзья пытались причинить мне вред, – прошептала она ближайшему гиганту, подключив кое–какую магию. – Они хотели сделать меня калекой. А ты ведь не хочешь, чтобы я стала калекой…

– Эй, вы, зачем кинули в нее камнем! – заорал околдованный гигант, вскочив на ноги и оборачиваясь к своим сородичам. – Тупые гоблины!

– Ты кого это здесь назвал гоблином? – огрызнулся один из спригганов, тыча в него пальцем.

Малкантет села и принялась с усмешкой наблюдать за ссорой.

– Эй, глядите, да она живая! – воскликнул третий гигант, но это не остановило околдованного сприггана, который первым подбежал к ней. Он был охвачен безумным гневом на товарища, который попытался причинить вред самому прекрасному созданию на свете. И поэтому первый гигант ударил приятеля кулаком в зубы, а когда тот пошатнулся, вцепился в него, сбил с ног, и оба свалились с камня.

Два гиганта хотели было разнять дерущихся, но их остановил свист кнута и треск молнии.

Гигант, которого ударили кнутом, неуклюже завалился в сторону и рухнул на землю. Он попытался подняться, но у него ничего не получилось: будучи не в состоянии контролировать половину тела, он извивался, словно рыба, выброшенная на берег.

– Ах ты, гадина! – взвыл другой спригган и швырнул камень, целясь в лицо женщине.

Малкантет молниеносным движением оттолкнула камень в сторону, а когда гигант попытался наброситься на нее и придавить к земле всей массой, она вытянула руку, и спригган остановился так резко, словно налетел на скалу. Она сжала пальцы, смяла его латы и оцарапала кожу. Затем небрежно отшвырнула сприггана прочь, и тот, вращаясь на лету, скрылся из виду.

Кнут ее щелкнул снова, и на лице ближайшего гиганта появилась длинная рваная рана. Он тоже свалился с возвышения, издавая булькающие звуки и корчась в конвульсиях.

– Отведите меня к Комтодди и Безубе немедленно! – потребовала суккуб. – Иначе я найду их сама и подарю им ваши отрезанные головы!

В этот момент в воздухе появился рой чазмов; жужжали крылья, и гротескные ухмыляющиеся чудовища с голодным выражением на лицах разглядывали спригганов.

Неудивительно, что Малкантет больше не услышала возражений.

* * *

– О-о, – жалобно произнес Пайкел, когда Айвен вломился в коттедж, споткнулся и едва не упал ничком.

– Вот именно! – крикнул Айвен своему брату и Реджису, который сидел за обеденным столом перед полной тарелкой. – Уходите отсюда, вы оба. Побыстрее, бегите!

– О–о–о.

– Куда бежать? – удивился Реджис. Он начал подниматься, но помедлил, съел еще одну ложку похлебки, потом все же вскочил на ноги.

– Там что–то… плохое, – запинаясь, проговорил Айвен, и Реджис помог ему сесть на стул. – Случилось что–то очень плохое, и они знают, что я замешан в этом.

– Они нашли Вульфгара, – прошептал хафлинг.

– О–о–о, – простонал Пайкел.

– Нет, не они, а кто–то… что–то, и это что–то очень страшное, – попытался объяснить Айвен. – Королева – она на самом деле не королева! Это какой–то демон!

– Чего? – хором спросили Пайкел и Реджис.

Айвен сел прямо и взмахнул рукой, дав им знак молчать.

– Стражники примчались со всех ног, как будто знали, что Вульфгар там, – объяснил он. – Они вломились в спальню королевы и нашли ее или что–то похожее на нее, но с крыльями, как у летучей мыши, и рогами, и еще у нее был кнут, и она этим кнутом отогнала их – отогнала нас. Я такого ужаса в жизни не видел, точно вам говорю!

– О–о–о, – простонал Пайкел.

– И у нее было зеркало, я видел в нем Вульфгара!

– Его отражение? – спросил Реджис.

– Нет, его самого… внутри, – бормотал Айвен. – Она забрала зеркало и вылетела в окно. Спланировала прямо в сад, куда–то сюда, а потом поднялась в воздух и перелетела через северную городскую стену. У нее в плену Вульфгар, и, где бы она сейчас ни была, ты должен добраться до нее как можно скорее.

– Мы должны, – поправил его Реджис.

– Мой братец! – вскричал Пайкел.

– Нет, я не смогу, – покачал головой Айвен. – Они все знают и идут сюда. Ведь это я впустил Вульфгара в комнату. А если они знают, что он был там, значит, знают, кто его провел во дворец.

– Почему ты так в этом уверен? – спросил Реджис.

В этот момент неподалеку от дома раздался крик:

– Айвен Валуноплечий!

Пайкел свистнул, обращаясь к виноградной лозе, свисавшей с крыши около двери; растение ожило, размахнулось, ударило по двери, и та захлопнулась.

– Возможно, у меня получится ненадолго задержать их, но ты должен выяснить, где скрывается эта тварь, – быстро проговорил Айвен. – Я могу наврать, что Вульфгар ушел искать демона, и, если мы укажем, куда улетела тварь, они меня поблагодарят, вместо того чтобы отрубить мне голову!

– О–о–о, мой братец, – простонал Пайкел.

– Бегите, бегите, бегите, – повторял Айвен, подталкивая Реджиса и своего брата к большому дереву в горшке, которое стояло у стены кухни; горшок довольно больших размеров, по задумке садовника, не имел дна.

– Куда бежать? – удивился Реджис. – Они уже у дверей.

Но Пайкел схватил хафлинга за руку, а обрубок другой руки протянул к растению. В мгновение ока, в ту секунду, когда открывалась входная дверь, Пайкела и Реджиса втянуло внутрь дерева, и они устремились вниз по его стволу, к корням, которые в конце концов вывели их в сад.

Дворф и хафлинг очутились в зарослях сирени; оглянувшись, они увидели, что Айвена вытаскивают из домика. Руки его были связаны за спиной.

– Гр–р–р, – произнес Пайкел с угрожающим жестом, но Реджис утащил его обратно в кусты.

– Самое лучшее, что мы сейчас можем сделать для твоего брата…

– Мой братец!

– Ш–ш–ш! – зашипел Реджис. – Да, значит, лучшее, что мы можем сделать для твоего… для Айвена, – это найти эту… этого… это существо, которое захватило Вульфгара.

Пайкел затряс головой в знак согласия, затем наморщил нос, как будто от отвращения.

– Что такое? – спросил хафлинг.

– Воняет, – произнес Пайкел, вылез из кустов сирени и начал, подпрыгивая, кружить по газону.

– Не так уж плохо она и пахнет, – возразил Реджис, выбираясь из зарослей и обнюхивая лиловые цветы.

– Нет, нет, нет, нет, – пробормотал Пайкел, описал широкую дугу, остановился, подбежал к какому–то месту, указал на землю и повторил: – Воняет.

Подойдя ближе, Реджис заметил отметину на газоне: среди зелени виднелся небольшой участок гниющей травы. Он хотел сказать, что это какая–то бессмыслица, потому что остальной газон выглядел совершенно нормально, но затем понял причину волнения Пайкела.

Это был след ноги.

Демон, принявший вид королевы и захвативший в плен Вульфгара, оставил след, и растения чувствовали его и видели его.

А Пайкел умел разговаривать с растениями.

* * *

– Отдайте мне драгоценный камень, – потребовала Малкантет.

Безуба Языкастый и Комтодди нервно переглянулись, недоумевая, откуда этой дьяволице известны их имена. Появившись поблизости от пещеры, она назвала именно их.

Демоница нетерпеливо протянула руку к Безубе.

– Я знаю, что он лежит у тебя в кармане! – крикнула суккуб. – Меня привело сюда это тело, которое чувствует, где находится его бывшая владелица. Отдай мне филактерию, иначе я заберу ее сама, но прежде разорву тебя на кусочки.

Спригган был более чем в два раза выше суккуба, но он нисколько не сомневался в том, что она в состоянии исполнить свою угрозу. Кроме того, под потолком маячили несколько чудовищных демонов, походивших на помесь человека и комнатной мухи. Безуба сунул руку в карман и извлек драгоценный камень, в котором была заключена душа королевы Консеттины.

– Мне нужно отдельное помещение, – заявила Малкантет. – Когда вернутся дроу?

И снова спригганы растерянно переглянулись и, пожав плечами, тупо уставились на Малкантет.

– Вот безмозглые твари, – вздохнула она. – Где у вас самая приличная комната? Отведите меня туда немедленно и имейте в виду: в ближайшие несколько дней я тщательно осмотрю все ваше жилище, и если найду пещеру лучше, то украшу ее стены шкурами спригганов.

Два сприггана слышали шум драки, случившейся на поверхности, у плоского камня, и поэтому поняли, что Малкантет вовсе не шутит. А раз так, они, не медля, проводили демона на нижние уровни комплекса Плавильный Двор, которые располагались под территорией Дамары. Вскоре спригганы очутились у входа в особую комнату, которую они обустроили специально для себя.

Дверь пещеры, окованная железом, была вырублена из толстой каменной плиты, покрытой ярко–красными прожилками, – это был тот самый кровавый камень, месторождения которого дали название всей области. Безуба, погремев кольцом, на котором болталось множество ключей, нашел нужный и хотел вставить его в замочную скважину.

Но Малкантет помешала ему. Грубо вырвав кольцо с ключами из рук Безубы, она оттолкнула «дворфа» прочь – от этого небольшого толчка он отлетел на несколько шагов и едва не упал. Она осмотрела выбранный ключ, затем нашла другой, по виду совершенно идентичный, и показала его сприггану.

– Ага, и этот тозе, ага, – уныло прошепелявил Безуба.

Малкантет взяла ключи в обе руки и резким движением разорвала кольцо. Обломки металлической проволоки и несколько дюжин железных ключей со звоном покатились по полу.

– Есть еще ключи, подходящие к этому замку? – жестко спросила суккуб.

Спригганы отчаянно замотали головами.

– Проследите за тем, чтобы меня никто не беспокоил, – приказала Малкантет. – Никто! Что бы ни случилось!

Спригганы закивали.

Малкантет открыла замок и распахнула дверь из кровавого камня, но, прежде чем переступить порог, оглянулась на присмиревших гигантов.

– Разве что в случае, если дроу Ханцрин вернутся, – добавила она. – Об этом сообщите мне.

И, не глядя на кивающих спригганов, она захлопнула за собой дверь.

Суккуб очутилась в просторной овальной пещере, довольно хорошо освещенной лишайниками и светляками, ползавшими по высокому потолку. Стены были выровнены, чтобы уменьшить количество теней, и в единственном в пещере столбе, соединявшем пол и потолок и расположенном примерно посредине, был вырублен дымоход. Основание каменной формации было превращено в открытый очаг, рядом лежала куча торфа и поленьев.

Пожалуй, это подойдет, размышляла Малкантет, оглядывая пещеру. Взгляд ее задержался на вогнутой стене в правой части помещения и на самой примечательной детали «интерьера» – подземном озере шириной около двадцати футов. Вода была совершенно неподвижной и такой прозрачной, что демоница могла разглядеть в тусклом свете лишайников и светляков рыбу, мелькавшую у поверхности.

Она тут же повесила свое зеркало в виде рожи демона над очагом, «лицом» к двери, в качестве ловушки для незваных гостей.

Суккуб швырнула в очаг несколько поленьев, создала над ладонью огненный шарик, затем бросила его на дрова. Поленья тут же загорелись с гудением и треском. Метавшееся в очаге пламя послужило физическим воплощением магического портала Малкантет, и сначала она воспользовалась им для вызова Инчедико. Квазит принес ей необходимые вещи, в том числе ее любимое платье из красной и черной ткани, едва прикрывавшее грудь и бедра; две части соединяла лишь полоска ткани, оставлявшая открытыми живот, ноги и руки.

Соблазн был ее самым могущественным орудием.

Инчедико также принес зачарованные кольца, браслеты, ожерелье, в котором заключалась магия, и защитный плащ.

– Осмотри пруд и разузнай, нет ли там чего–нибудь опасного, – приказала хозяйка, и квазит улетел.

Малкантет потерла пальцы друг о друга и снова мысленно воззвала к нижним уровням. На сей раз из пламени очага выскочил крупный демон, похожий на стервятника, вооруженный крючковатым клювом и острыми когтями.

– Стой снаружи, – велела она вроку. Затем вызвала второго и приказала ему присоединиться к сородичу.

Она позвала из коридора чазмов и послала их обратно через огненные ворота в Бездну, за своими вещами.

– Да, – произнесла она и удовлетворенно кивнула, когда крылатые твари исчезли. В пещере стало уютнее.

Возможно, ей здесь понравится.

* * *

– Мрз, – обратился Пайкел к Реджису, и хафлинг сообразил, что тот хотел сказать «мерзкие».

Они, пригнув головы, сидели за насыпью из мелких каменных обломков и пристально рассматривали зияющий вход в глубокую пещеру – рудник, решили они, различив в туннеле кучи пустой породы и мусора. Гоблины сновали туда–сюда, волоча тележки с отходами.

Однако какими бы мерзкими ни были гоблины, Реджис сообразил, что Пайкел имеет в виду других существ, толкавшихся возле рудника. Он разглядел гигантов и дворфов, и все они были грязными и отвратительными на вид.

– О–о–о, – одновременно вырвалось у обоих, когда один из гигантов отошел в сторону. Его трясло так, что, казалось, кости в теле гремели. Раздалось несколько громких щелчков, и на глазах у изумленных наблюдателей он уменьшился в размерах и превратился в дворфа.

– Как это? – прошептал Реджис.

– Спригган, – ответил Пайкел, но Реджис понятия не имел, что могло означать это слово. Никогда прежде он не видел подобных тварей. Существо, отличавшееся по виду от гоблинов, могло резко изменять рост, превращаться из гиганта в дворфа, причем почти мгновенно, его доспехи и одежда также соответствующим образом уменьшались в размерах.

Хафлинг и садовник снова спрятались за каменной насыпью.

– Ты уверен? – прошептал Реджис. – Тварь, демон, вошла в эту пещеру?

– Ага.

– А может, она там не стала задерживаться, – предположил хафлинг, которого вовсе не привлекала перспектива лезть в рудник гигантов.

Но Пайкел, выразительно качая головой, возразил: «Ух, ух».

– Мы должны вернуться и рассказать все королю, – предложил Реджис.

– Не-а, – возмутился Пайкел, размахивая пальцем перед носом хафлинга.

– Я не знаю, как нам туда пробраться, – возразил Реджис. Он приподнялся и снова выглянул из–за камней; внизу он насчитал несколько дюжин «дворфов» и гигантов. – Это место хорошо охраняется…

Он смолк, когда Пайкел потянул его за рукав; дворф указывал на какие–то деревья, росшие у входа в пещеру; от часовых их скрывала насыпь из шлака.

Дворф подмигнул и потащил Реджиса в обход насыпи по направлению к рощице. Крепко вцепившись в руку Реджиса, Пайкел направился к ближайшему дереву.

– Нет, нельзя этого делать, – решительно воспротивился хафлинг. – Мы можем очутиться среди целой армии врагов!

Но Пайкел лишь хихикнул и сотворил заклинание. Еще мгновение – и они с Реджисом проникли внутрь ближайшего дерева, снова совершили весьма некомфортабельное падение вниз по стволу и корням, проскользнули сквозь камни и оказались в кромешной тьме. Они вывалились из какого–то корня, свисавшего с потолка, и с высоты примерно десяти футов шлепнулись на мох.

Оглядевшись и придя в себя, Реджис вздохнул с облегчением, потому что поблизости от них в коридоре никого не было. Однако облегчение длилось недолго: из–за ближайшего поворота донеслись чьи–то хриплые голоса.

– Пайкел! – прошептал хафлинг и прикоснулся к берету; внешность его магическим образом изменилась, и он превратился в гоблина.

– Хи–хи–хи, – отозвался Пайкел, и, прежде чем Реджис успел приказать ему спрятаться, прежде чем приближавшиеся враги показались из–за поворота, дворф щелкнул пальцами и исчез. Посреди коридора возникла лохматая, запаршивевшая собака; вместо одной из передних лап у нее красовался обрубок, точь–в–точь как культя у садовника.

– Ты и это умеешь? – выдохнул Реджис и так сильно вытаращил глаза, что, казалось, еще немного – и они просто вывалятся из глазниц. Пайкел всегда называл себя друидом, и оказалось, что он действительно друид, причем весьма искусный в своей магии!

Когда из–за поворота показалась пара гоблинов, Пайкел ощетинился и зарычал. Маленькие твари, захваченные врасплох, замерли, и взгляды обоих устремились на пса.

Один обратился к Реджису, но тот почти ничего не понял из гортанной речи существа, которое к тому же говорило быстро и на каком–то местном диалекте. Однако Реджис уловил слово «обед», хотя и не понял, говорил ли гоблин об обеде для пса или из пса.

Но предположил, что вернее последний вариант, поэтому решительно покачал головой. Пайкел, до которого, очевидно, тоже дошел смысл гоблинского высказывания, издал свирепое рычание.

Гоблины немного отступили, но всего на шаг, и выставили перед собой кирки.

Реджис схватил «животное» за загривок и примирительно поднял руку.

– Пес сам не свой с тех пор, как она вернулась, – произнес он на своем лучшем гоблинском языке, который, как он знал, был далек от совершенства.

Гоблины с подозрением уставились на незнакомца и не изменили воинственных поз; хафлинг подумал, что допустил какую–то ошибку в своей речи.

– Она, – с ударением повторил Реджис, расставив руки, и помахал ими, чтобы изобразить крылья.

Гоблины закивали, и один задал какой–то вопрос.

– Мы пришли вместе с ней, – ответил Реджис. Он решил, что существо хотело узнать, кто он такой или зачем пришел в эти туннели, а скорее всего, и то, и другое. – Я должен отвести ей этого пса–демона, – придумывал он на ходу, – но не могу ее найти.

Гоблины с еще большим подозрением оглядели хромоногое животное.

– Пса–демона? – повторил один.

Пайкел издал серию странных потусторонних звуков, и Реджису пришло в голову, что он произносит слова заклинания. Затем он залаял, изрыгнул небольшое облачко зловонного зеленого дыма, и гоблины отпрянули.

Пайкел зарычал более настойчиво и, прихрамывая, двинулся к ним.

– Покажите нам, где она, – приказал Реджис. – Пес-демон не желает ждать!

Один гоблин указал куда–то вниз и влево, второй развернулся и бросился наутек, а первый, сообразив, что остался лицом к лицу со страшными чужаками, последовал примеру товарища.