Текст книги "Питер Пэн и Похитители теней"
Автор книги: Ридли Пирсон
Соавторы: Дэйв Барри
Жанр:
Детская фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Глава 25
Гениальный план
Крюка терзала холодная ярость. Пират и всегда-то был не подарочек, но теперь настроение у него сделалось на редкость скверным, даже для него. Его снедал мрачный гнев. Это тянулось уже несколько дней, с тех самых пор, как проклятый летающий мальчишка так его опозорил!
Месть! Крюк жаждал мести. И он отомстит. О, как он отомстит!
И вот в этот день он впервые с тех пор, как судьба забросила его на этот жалкий остров, не без труда забрался на вершину крутого лесистого пика, который отделял пиратский берег от берега, где жили мальчишки – и моллюсканцы. Добравшись до вершины, пират медленно, осторожно спустился по противоположному склону на скалистый выступ, откуда были прекрасно видны как деревня моллюсканцев, так и поляна по соседству, где мальчишки выстроил и себе хижину из плавника. Крюк улегся на живот, чтобы никто его не заметил, и принялся смотреть и ждать. Пират готов был ждать столько, сколько потребуется. Нет, он непременно отомстит!
Миновал час. Другой. И вот наконец Крюк увидел их…
Мальчишки! Двое… Трое… Нет, четверо! Летающего мальчишки среди них не было, но наверняка и он болтается где-то неподалеку. Мальчишки вышли из деревни моллюсканцев, и Крюк увидел, что они что-то несут. Двое мальчишек тащили охапки широких пальмовых листьев. «Зачем бы это?» – удивился Крюк. Еще один нес в руках нечто вроде табурета или столика. А толстяк пер в охапке множество кокосовых орехов.
Крюк проводил их орлиным взглядом. Мальчишки двигались слева направо, по одной из многочисленных тропок, ведущих через джунгли. Потом они скрылись из виду за небольшой пальмовой рощицей. Пират перевел взгляд правее, туда, где тропинка выныривала из-за пальм.
Там никто не появился.
Крюк пристально следил за рощицей в течение добрых двадцати минут. Затем мальчишки появились снова. Они возвращались туда, откуда пришли. Но теперь они шли с пустыми руками.
– Ага! – воскликнул Крюк и ухмыльнулся, обнажая бурые пеньки гнилых зубов во всем их великолепии. – Стало быть, укрытие себе подыскали, а, ребятки?
Он продолжал наблюдать. Через четверть часа мальчишки появились снова. Они несли еще листья и кокосы. И снова они скрылись за рощицей и появились с пустыми руками. Они сделали еще несколько рейсов, а Крюк тем временем наблюдал, соображал и строил планы. Мальчишки совершили ошибку: они выбрали себе место для укрытия за пределами территории, которую охраняют воины-моллюсканцы! Конечно, оно не так уж далеко, но, может быть, достаточно далеко, чтобы провернуть задуманное. Если застигнуть их врасплох, когда все они будут в хижине или вблизи нее.
Крюк перевел взгляд далеко влево, где его внимание привлекли несколько невысоких бурых горбатых силуэтов, движущихся на дальнем склоне. В его мрачном уме забрезжил отблеск идеи. И чем больше Крюк над ней размышлял, тем отчетливей она становилась. Пират продолжал размышлять до тех пор, пока не счел, что его план не просто выполнимый. Он – Крюк признался себе в этом без ложной скромности – блестящий! В конце концов бессильная ярость, терзавшая его все эти дни, улеглась, и его заскорузлое сердце наполнилось радостью чистой, беспримесной злобы.
Крюк встал и принялся пробираться назад, за гору, в пиратский лагерь.
– Сми! – едва выйдя на поляну, рявкнул он. – Принеси мне письменные принадлежности!
– Есть, капитан! – откликнулся Сми откуда-то изнутри крепости.
Минуту спустя он колобком выкатился на поляну, неся в руке очиненное перо попугая и скорлупу кокоса, наполненную осьминожьими чернилами. Он пристроил все это на шаткий столик, сколоченный из плавника, и прикатил обрубок ствола, служивший табуретом. Крюк сел за стол и, сосредоточенно хмурясь, принялся что-то чертить на большом желтом листе, высушенном на солнце. Сми заглянул Крюку через плечо и увидел рисунок, состоящий из сложной паутины стрелок и черточек.
– А чего это, капитан? – спросил он.
– Это план! – ответствовал Крюк.
– А-а! – протянул Сми. Он немного помолчал, потом решился уточнить: – План чего?
– Тропинок, – сказал Крюк. – Мальчишки постоянно ходят по одной и той же тропинке!
– Понятно, – ответил Сми, хотя на самом деле ничего ему было не понятно.
– Мы ведь не можем подобраться к их хижине, верно, Сми?
– Не можем, капитан.
– А почему?
– Из-за этих, из-за моллюсканцев.
– Вот именно! Дикари охраняют мальчишек. Но что, если мы застанем их врасплох и погоним вот по этой тропе?
– Дикарей? – переспросил Сми.
– Да нет, идиот! Мальчишек!
– Погоним мальчишек?
– Ну да! – сказал Крюк, указывая на свой чертеж. – Вот тут джунгли очень густые. И бежать им будет некуда, кроме как по этой тропинке, верно? – ухмыльнулся он. – Мы напугаем их до полусмерти и погоним прочь от этой хижины так быстро, что они ничего не успеют сообразить. Они убегут прочь от моллюсканцев. Несколько минут – и все!
– А что, моллюсканцы не увидят, как мы их гоним? – поинтересовался Сми.
– А-а! – сказал Крюк, гордый своим хитроумием. – Но ведь гнать-то их будем не мы!
– Понятно… – сказал Сми, по-прежнему ничего не понимая.
Крюк начертил на листе еще несколько стрелок и заштриховал кусок листа там, где одна из стрелочек поворачивала направо. И удовлетворенно кивнул.
– Я гениальный! – сообщил он.
Сми озадаченно хмурился, глядя на лист, но ничего не ответил.
Крюк вздохнул и сказал:
– Вели Герки принести рыболовную сеть.
– Сеть? – переспросил Сми.
– Ну да, сеть, – сказал Крюк. – И скажи всем, чтобы брались за копья.
Сми нахмурился еще сильнее:
– Мы идем на рыбалку с копьями?
– Не на рыбалку, идиот! – сказал Крюк. – Мы идем на кабанов!
– На кабанов? – переспросил Сми, окончательно растерявшись.
Кабаны – это огромные, волосатые дикие свиньи, которые водились на острове. Кабаны были злобные, агрессивные и хитрые. Даже моллюсканцы и те старались держаться от них подальше. Однако пиратам как-то раз удалось изловить раненого кабана. Они его зажарили и съели. Свежее мясо внесло приятное разнообразие в их обычный рацион, состоявший из кокосов, рыбы и иногда – вареных морских ежей.
– Но, капитан, – начал Сми, – я думал, мы идем охотиться на этих, на мальчишек…
– Так оно и есть, идиот! – сказал Крюк. – Для этого-то нам и нужны кабаны!
– Но…
– Мой план гениальный, однозначно, – сказал Крюк. – Наша добыча отправится на охоту, в то время как те из нас, кто обычно охотится, будут ловить рыбку! Гениально!
– Так мы идем и на рыбалку, и на охоту? – спросил Сми.
– Да нет же, идиот! – взревел Крюк. – Ты что, вообще не слушал, что ли?
– Нет… – ответил Сми. – В смысле, то есть да!
Крюк испустил тяжкий вздох великого человека, обреченного бесславно погибнуть среди глупцов, неспособных его оценить.
– Просто собери людей, Сми, – приказал он. – С копьями и сетью.
– Есть, капитан! – ответил Сми и потрусил прочь, бормоча: «Копья и сеть, копья и сеть!», чтобы не забыть.
Крюк проводил его взглядом, потом снова уставился на чертеж – воплощение его блестящего плана, как раз и навсегда избавиться от проклятых мальчишек.
Глава 26
Док Святой Екатерины
Медленно, вяло, несомый приливом и слегка подгоняемый слабым, готовым улечься ветром, корабль преодолевал последние полмили, отделяющие его от лондонского причала.
«Наконец-то!» – подумал Нерецца. Никогда еще он не бывал так рад добраться до порта. С тех пор как они покинули тот странный остров, капитан почти не спал. Команда, и так уже встревоженная присутствием лорда Омбры, была еще сильнее напугана странными происшествиями на борту. Сперва этот таинственный «заяц», который спрыгнул за борт, но оставил после себя кучу неприятных вопросов. Кто он был? Где и как ухитрился пробраться на корабль? И что могло заставить его спрыгнуть с корабля – с корабля, идущего в открытом море! – вместо того, чтобы позволить себя схватить?
Потом этот таинственный огонек. То один, то другой матрос сообщал о том, что видел его: стремительная искорка, порхающая по кораблю, иногда в вантах, иногда над палубой, но чаще всего – у бочонка с водой. Никому не удавалось подобраться к нему поближе или рассмотреть его как следует: эта штука, чем бы она ни была, двигалась слишком быстро.
Матросы, суеверные, как и большинство моряков, решили, что это не иначе как призрак утонувшего «зайца». Нерецца запретил вести подобные разговоры, во всеуслышание пообещав, что протащит под килем любого, кто произнесет слово «призрак». Однако разговоров это не остановило.
Дело осложнялось тем, что Омбра проявлял живой интерес к подобным слухам и неизменно требовал докладывать ему обо всех необычных явлениях и происшествиях. По ночам он бродил по палубе и искал, искал, искал… А чего искал – непонятно. Одно Нерецца знал точно: из-за этих поисков он постоянно не высыпался.
Сланк тоже чрезвычайно интересовался рассказами о призраке, а в особенности таинственным «зайцем». Он несколько раз приставал к коку, требуя описать беглеца, и то и дело спрашивал:
– А не мальчишка ли это был? Может быть, ты видел мальчишку?
Кок не говорил ни «да», ни «нет»: он объяснял, что видел незнакомца только мельком. Однако Сланк не отставал, и его непрестанные расспросы усиливали царящее на корабле напряжение.
Так что Нерецца был чрезвычайно рад, когда на горизонте наконец показался Лондон. Теперь капитан стоял на палубе, ощущая, как сырой, промозглый воздух забирается под пальто. Корабль потихоньку продвигался вверх по темным водам Темзы. Река кишела судами, лодками и кораблями всех видов и размеров, под флагами десятков стран. Вдали виднелись знакомые приметы лондонского пейзажа: Тауэр, Тауэрский мост, здание парламента. Они выглядели величественно даже сквозь пелену лондонского смога. По правую руку раскинулся лабиринт лондонских доков: лес мачт, вздымающихся с сотен кораблей. Нерецца увидел кирпичные стены Гардвикских складов.
– Встанем у Святой Екатерины, – бросил Нерецца первому помощнику. Тот ждал его распоряжения и быстро передал приказ капитана команде. – Давай поживей! – орал он.
Но нужды в этом не было: морякам не терпелось сойти на берег с этого корабля, населенного призраками.
А высоко вверху, в складках свернутого паруса, который уже слишком долго служил ему одновременно гамаком и укрытием, Питер с нетерпением ждал возможности выбраться с этого корабля. Мальчик был голоден. Последний кусок солонины он доел несколько дней тому назад. К тому же он устал: ему плохо спалось, он все боялся, что его обнаружат. И еще его очень тревожили пугающие рассказы Динь-Динь о жуткой и таинственной фигуре, бродившей по палубе ночью.
Накануне Питер услышал долгожданный возглас впередсмотрящего: «Земля!» Сердце у мальчика подпрыгнуло. С тех пор Англия оставалась темной полоской по левому борту, а Франция – такой же полоской по правому.
Время от времени мальчик осторожно высовывал голову из паруса, наблюдая за продвижением корабля, мало-помалу продвигавшегося к цели своего путешествия. Питер слышал, как матросы называли друг другу места, мимо которых они шли: остров Шеппи, остров Кенви, порт Грейвсэнд… Наконец показалось и устье Темзы. Теперь Питер видел перед собой причал и доки, а в них – бесчисленное множество кораблей на разных стадиях погрузки и разгрузки.
А еще он видел пар, который шел у него изо рта. Вдобавок к прочим своим несчастьям, Питер замерз, просто жутко замерз. От промозглого северного тумана его защищали только ветхие штаны, рубашка да грубая ткань паруса. Питера непрерывно трясло. Он отчаянно тосковал по жаркому солнышку и ласковому ветерку острова Моллюск, но все это осталось далеко позади.
Не прошло и года с тех пор, как Питер и остальные мальчишки стояли на одном из этих причалов, собираясь выйти в море на ветхой, старой посудине, которая везла загадочный сундук и странную девочку.
Питеру казалось, что с тех пор миновала целая вечность. Теперь он стал совсем другим человеком по сравнению с тем заносчивым, себялюбивым мальчишкой, который тогда покинул Англию. За время этого путешествия жизнь его круто изменилась. А закончилось это путешествие на острове Моллюск. И он твердо рассчитывал навсегда остаться на своей новой родине.
Но вот он снова вернулся сюда, туда, откуда начал свой путь. И жизнь его заново переплелась с жизнью Молли. Теперь надо ее найти. Но как? Питер смотрел на кишащие народом доки: сотни, нет, тысячи людей: моряков, докеров, торговцев, таможенников и прочих – сновали туда-сюда. А дальше раскинулся бескрайний, непроницаемый Лондон: запутанный лабиринт ветхих, запущенных домов, насколько он мог видеть отсюда.
«И как же отыскать здесь Молли?»
Лондона Питер совсем не знал: он никогда не бывал там до того судьбоносного утра, когда повозка доставила его и прочих мальчишек из приюта Святого Норберта для трудновоспитуемых мальчиков в доки. Семьи у него в Лондоне не было и друзей тоже, если не считать Молли и ее отца. Денег у него тоже не было. У него не было даже пальто! Да что там – даже ботинок!
«И как же отыскать Молли?»
Питер дрожал. Он не мог совершенно ничего придумать. Одно он знал твердо: найти Молли надо, причем срочно, пока до нее не добрались те жестокие люди, что приплыли на этом корабле.
Причал был уже совсем близко. На корабле царили шум и суета: команда готовилась швартоваться. Питер рискнул взглянуть вниз, на палубу. Прямо под ним, у той мачты, на которой находился парус, служивший убежищем Питеру, стоял капитан Нерецца, жуткий человек с деревянным носом. Рядом с ним находился Сланк. Питер невольно поежился, увидев Сланка. Он прекрасно понимал, что этот человек только о том и мечтает, как бы перерезать глотку мальчишке, взявшему над ним верх тогда, на острове.
Сланк с Нереццей негромко беседовали. Питер навострил уши, желая знать, о чем идет разговор.
– Динька! – шепнул он.
«Чего?» – тихо отозвались колокольчики над самым ухом.
– Не могла бы ты подобраться поближе к этим людям, так, чтобы тебя не заметили?
Динька взглянула вниз.
«Ты имеешь в виду вот этих, Деревянного Носа и Уродскую Рожу?»
Питер невольно усмехнулся.
– Да, их.
«Я спущусь вдоль этого столба, – сказала Динь-Динь, указывая на мачту. – Спрячусь за ним, и никто меня не увидит».
– Хорошо, – сказал Питер. – Тогда попытайся разузнать, о чем они говорят. Только осторожнее…
Договорить он не успел: Динька уже исчезла. Надеясь, что он не совершил непоправимой ошибки, отправив ее вниз, Питер забился поглубже в парус, тревожась и выжидая. И дрожа от холода.
– Запретить матросам сходить на берег? – переспросил ошеломленный Нерецца. – Он что, тронулся умом? Мы наконец-то добрались до Лондона, проведя несколько месяцев в открытом море, если не считать пары-тройки часов на этом жалком острове. И он хочет, чтобы я запретил матросам сходить на берег? Оставил их без законного увольнения?
– Таков приказ Омбры, – ответил Сланк, который только что провел пренеприятнейшие двадцать минут в трюме, в кромешной тьме каюты Омбры. – Он не хочет, чтобы на берег просочилось хоть слово о его присутствии до тех пор, пока он не разделается с Астерами.
– Ну тогда ладно, – нехотя ответил Нерецца. – Значит, вплоть до распоряжения Омбры на берег никто не сойдет.
Когда первый помощник передал приказ команде, лица у матросов вытянулись и они недовольно загомонили. Однако же члены команды слишком дорожили собственной шкурой, чтобы открыто выражать недовольство на глазах у Нереццы.
Корабль пришвартовали, на причал перекинули трап.
– Вон они! – сказал Сланк, ткнув Нереццу в бок. – Как раз вовремя!
К трапу подошли двое мужчин. Один был высокий и тощий, с рублеными чертами лица и темными, близко посаженными глазами, смотревшими из-под кустистых бровей. В своем приличном пальто, клетчатых брюках и цилиндре он выглядел совершенно неуместно на грязном, шумном причале. Рядом с ним стоял мужчина пониже, в черной форме лондонского полисмена. Нерецца и Сланк оба заметили, что форма сидит на нем не очень хорошо, как будто рукава и штанины ему коротки.
– Это они? Вы уверены? – переспросил Нерецца.
– Они самые, – ответил Сланк.
Он махнул рукой двум людям на причале и указал им в сторону трапа. Они поднялись на борт, ступая медленно, как сухопутные люди, неуверенно чувствующие себя на палубе корабля, и направились к юту. Мужчины остановились у бизань-мачты, где Сланк и представил их капитану.
– Капитан Нерецца, – сказал он, – перед вами мистер Герч. – Затем Сланк кивнул в сторону прилично одетого: – А это мистер Хэмптон. Или, может быть, все же констебль Хэмптон? – попытался пошутить он.
Никто не улыбнулся. Рукопожатий тоже не последовало.
– Он тут? – осведомился Герч, не желая тратить времени на обмен любезностями с теми, кого считал ниже себя.
– В трюме, – ответил Сланк.
– Он не выходит при дневном свете, – пояснил Нерецца.
– Хорошо, – сказал Герч. – Тогда передайте ему вот что: Астер уехал.
– Уехал? – переспросил встревоженный Сланк. – Куда уехал?
– Это нам неизвестно, – ответил вместо Герча Хэмптон. – У нас есть в доме свой человек, девушка-служанка, которая говорит, что Астер уехал неделю тому назад и с тех пор не появлялся.
– А его дочка? – спросил Сланк.
– Дочка дома, вместе с матерью, – сказал Хэмптон.
Услышав это, Сланк расплылся в мерзкой улыбочке.
– Что, своих баб он бросил, значит? Ну тогда он у нас в руках!
– Там трое охранников, – уточнил Хэмптон. – Крепкие парни. И с ними собака.
– Охранники помешать не смогут, – заявил Нерецца.
Сланк кивнул, вспомнив окаменевших дикарей на острове Моллюск.
– И что же намерен предпринять ваш… ваш пассажир? – поинтересовался Герч.
– Возвращайтесь на закате, – велел Сланк.
– И что тогда? – спросил Герч.
– Тогда наш пассажир выйдет и сообщит, что нам делать дальше, – сказал Сланк. – Он не любит посвящать кого-то в свои планы заранее, но, если вы спросите меня, я скажу, что нам придется наведаться в гости к жене и дочке лорда Астера.
Глава 27
Навстречу буре
Динь-Динь вернулась наверх, в парус, и передала Питеру дурные вести. Мальчик слушал ее, не переставая стучать зубами.
«Сегодня ночью, – говорила Динька. – Когда стемнеет. Они ждут…»
Тут колокольчики умолкли и Динька содрогнулась. Ей не хотелось говорить о черной тени, что бродила ночью по палубе.
– А где находится дом Молли – они не говорили? – прошептал Питер.
«Нет! – ответила Динька резким тоном, которым она говорила каждый раз, как в разговоре всплывало имя Молли. – Сказали только, что отца дома нет».
Питер нахмурился, обдумывая невеселые перспективы, которые обрисовала Динька.
Значит, Молли с матерью одни дома, и люди с корабля собираются сегодня ночью отправиться за ними. А хуже всего то, что, похоже, полиция – или, по крайней мере, часть полиции – на их стороне. Дом Молли охраняется, но людям с корабля охрана не страшна. «Ну еще бы!» – подумал Питер, вспомнив, что черная фигура сделала со стоявшими на страже воинами-моллюсканцами.
А вдобавок ко всему остальному пошел дождь – мелкий, противный дождичек, который просачивался сквозь складки паруса, отчего Питеру сделалось совсем худо.
– Надо отсюда выбираться! – шепнул он.
Динька была полностью согласна. Она с энтузиазмом прозвенела: «Летим на берег!»
– Ага, как же! – возразил Питер. – Нас тут же заметят. Меня, по крайней мере.
Дождь усиливался. Капли летели, точно холодные камушки, барабаня по парусине. Динька подобралась к отверстию и выглянула наружу.
«Там никого нету, – доложила она. – Небось все попрятались от дождя в трюме».
– В самом деле? – спросил Питер. – Думаешь, мы можем вылететь отсюда незамеченными?
Динька посмотрела на небо.
«Подожди минутку, – сказала она. – Сейчас дождь припустит еще сильнее».
Питер не стал с ней спорить. Динька все-таки была отчасти птицей, и на погоду у нее было чутье.
И действительно, несколько минут спустя на небо наползли еще более темные тучи и из них хлынул проливной дождь. Питер уже так промок, что не боялся вымокнуть еще сильнее. Он выполз из паруса и встал на рее. Мальчик не боялся, что его кто-то заметит: ему отсюда даже не было видно палубы. Приходилось держаться за канат, чтобы его не сдуло с корабля. Динька, которая терпеть не могла от кого-то зависеть, и та обеими руками уцепилась за его рубашку.
– Готова? – крикнул Питер.
Динька кивнула, хотя и слегка неуверенно.
– Ну тогда полетели!
И Питер вместе с Динькой, которая отчаянно цеплялась за него, устремился навстречу буре.
Глава 28
Отнюдь не в безопасности
Питер с цепляющейся за него Динь-Динь пытался лететь сквозь слепящий дождь. Его швыряло из стороны в сторону порывами ветра. Мальчик от души надеялся, что летит в сторону доков, но видимость была такая плохая, что он даже в этом не был уверен.
Он немного снизился и наконец увидел, что летит над крышей длинного приземистого здания. Питер долетел до края крыши и опустился на землю – так стремительно, как только мог. Мальчик очутился в темном, заваленном мусором проходе между двумя складами. Он немного постоял, отдуваясь, опершись руками на колени. С него ручьями стекала вода.
– Эй, ты! – раздался хриплый голос у него за спиной. – Отойди подальше, нечего тут лужи устраивать!
Питер развернулся и обнаружил, что едва не наступил на костлявого, бородатого человека, сидевшего на утоптанной земле под карнизом склада и державшего на коленях бутылку. Земля стремительно превращалась в грязь.
– И-извините, сэр, – сказал Питер.
– Сэр? Это ты кому, мне, что ли? Ха-ха-ха-кха-кха-кха-га-га-хрр-тьфу! – Смех мужчины быстро перешел в приступ мучительного кашля, в конце которого он смачно сплюнул. Потом бородач утерся рукавом и смерил Питера взглядом, улыбаясь широкой беззубой улыбкой. – Извини, парнишка. Рассмешил ты меня. Старого Трампи никто сэром не называет. Так и зовут: Старый Трампи. Можешь и ты звать меня так. А тебя как звать-то?
– Питер.
– Питер… Славное имечко! – произнес Старый Трампи.
Он поднес бутылку к губам, попытался глотнуть – и обнаружил, что бутылка пуста. Разочарованный бродяга поставил бутылку на землю и продолжил:
– У меня когда-то собака была, тоже Питером звали. А может, это был кот… Какая-то зверушка у меня была, точно помню. Но звали ее, может, и не Питером… Ты что, свалился?
– Чего?
– Ну как, – сказал Старый Трампи, – только что тебя тут не было. И вот ты здесь. Ты не пришел ни оттуда, ни оттуда. – Он поочередно кивнул в каждый конец прохода. – Так вот я и спрашиваю – свалился, что ли?
– А-а! – сказал Питер. – Ну да. Свалился. – Он посмотрел наверх. – Вон оттуда свалился, с крыши.
Старый Трампи сочувственно кивнул:
– Это бывает. Я и сам все время падаю. Так что мне больше нравится сидеть, чтобы, значит, не стоять.
Он нахмурился, вглядываясь во что-то над головой Питера.
– Так как, ты говоришь, тебя зовут-то? – снова спросил он.
– Питер, – ответил Питер.
– Ага, ну да, – сказал Старый Трампи. – Питер. Послушай, Питер, ничего, если Старый Трампи спросит у тебя одну вещь?
– Спрашивайте.
– Что это за человечек сидит у тебя на голове?
И он указал корявым пальцем куда-то поверх головы Питера.
«Динька!» Питер поспешно вскинул руку, сгреб ее и, не обращая внимания на негодующий трезвон, сунул за пазуху.
– Это? Это ничего, сэр! То есть, в смысле, там никого нет.
Старый Трампи немного поморгал и вздохнул с облегчением.
– Это хорошо, – заметил он. – А то я, когда напьюсь, бывает, вижу всякое, чего на самом деле нету. Но вот маленьких светящихся человечков я еще никогда раньше не видел. Обычно мне все змеи мерещатся.
Он снова поднес бутылку к губам и снова обнаружил, что она пуста.
Питер ничего не сказал. Динька же как раз имела что сказать: сидя за пазухой, она то и дело отпускала нелестные комментарии по поводу того, когда Питер последний раз мылся.
– А слышишь, как будто колокольчики звенят? – спросил Старый Трампи, озираясь вокруг.
– Нет! – отрезал Питер.
– Ага, а я вот слышу! – нахмурился Старый Трампи. – Это что-то новое. Звуки мне раньше не мерещились.
«Выпусти меня!» – оглушительно прозвенела Динька.
– Слышь? Вот, опять! – сказал Старый Трампи.
– Заткнись! – прошипел Питер Диньке.
– Чего? – переспросил Старый Трампи.
– Ничего, ничего! – поспешно сказал Питер.
– Ты вроде бы говорил, чтобы я заткнулся, – сказал Трампи.
– Нет-нет, – возразил Питер. – В смысле, да, я это сказал, но только не вам.
– А кому ж тогда?
– Ну, это… самому себе.
– А-а! – протянул Старый Трампи. – Ну да, со мной такое тоже бывает. Сижу, болтаю-болтаю, потом глядь – а рядом-то и нету никого. Но вот колокольчики – нет, колокольчики мне мерещатся впервые.
И он снова попытался хлебнуть из бутылки. Но та по-прежнему была пуста.
Питер посмотрел в конец прохода. Небо светлело, ливень заканчивался.
– Сэр, – обратился мальчик к Трампи, – я ищу дом – тут, в Лондоне…
– О-о, домов-то в Лондоне чертова уйма! – сказал Трампи. – Их тут просто тыщи. Так что какой-нибудь дом ты непременно найдешь.
– Мне какой-нибудь не надо, – объяснил Питер. – Мне один нужен, конкретный.
– А-а, – протянул Трампи. – Это может оказаться посложнее.
– Этот дом принадлежит семейству Астеров, – сказал Питер. – Лорду Леонарду Астеру.
– Ло-орду? – переспросил Старый Трампи. – Так ты ищешь дом лорда?
– Да, – сказал Питер.
– Ха-ха-кха-хрр-тьфу! – засмеялся Трампи и снова выплюнул впечатляющий ком мокроты.
Питер отвернулся.
– Извини, – сказал Трампи. – Ты только не обижайся… послушай, как тебя там?
– Питер.
– Так вот, Питер, ты не обижайся, но что-то не похоже, чтобы ты был из благородных.
– Так вы не знаете этот дом? – уточнил Питер.
– Какой дом?
– Дом лорда Астера. – Питер старался не выказывать своего раздражения. – Вы не знаете, где он живет?
– Да уж не здесь, как пить дать, ха-ха! – ответил Старый Трампи, указывая на грязный проулок. Из одной кучки мусора к другой прошмыгнула жирная крыса.
– А где его искать, вы тоже не знаете? – спросил Питер.
Старый Трампи немного поразмыслил над этим вопросом, потом поинтересовался:
– Кого – его?
Питер вздохнул.
– Ладно, фиг с ним, – сказал он и пошел к выходу из проулка.
– Эй, ты уже уходишь? – окликнул его Старый Трампи.
– Да, – ответил Питер, осторожно пробиравшийся через мусорный завал.
Оттуда выскочило сразу несколько крыс, и мальчик отшатнулся.
– Скажи-ка еще разок, как тебя звать? – спросил Старый Трампи.
Питер вздохнул, остановился, обернулся.
– Питером меня звать, Питером!
– Да-да, Питером, – сказал Трампи. – Так вот, сынок, будь осторожен там, снаружи. Эти доки – небезопасное место, особенно для такого парнишки, как ты. А когда стемнеет, то в Лондоне вообще всюду небезопасно.
Он выразительно чиркнул себя пальцем по горлу.
– Никому не доверяй, парень! Никому! Потому-то Старый Трампи тут и сидит!
Питер, ничего не сказав в ответ, отвернулся и побрел дальше в конец проулка, предоставив Старому Трампи беседовать с самим собой.
– Никто не может считать себя в безопасности, – бормотал старик. – Никто и нигде, тем более когда стемнеет!
Он еще раз попытался глотнуть из бутылки и был слегка удивлен и изрядно разочарован, когда обнаружил, что она так и осталась пустой.