Текст книги "Женщина в озере (Сборник)"

Автор книги: Ричард Старк

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Раймонд Чэндлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

 Глава 2
«У нее было так много детей...»

Эллери смешал Пакстону шотландское виски с содовой.

– Не скрывайте от меня ничего, Чарли. Я хочу знать о Поттсах все. Говорите по порядку и не спешите, старайтесь не пропустить ни одной детали.

– Хорошо, сэр,– кивнул Чарли, беря стакан.

И адвокат рассказал ему о Поттсах, старых и молодых, мужчинах и женщинах.

Корнелия Поттс не всегда была Старухой. Она родилась в небольшом городке штата Массачусетс. Там прошло ее детство. Семья была зажиточной, и Корнелия тоже стала богатой. Она нашла себе мужа, и не одного, а целых двух. У нее родилось шестеро детей, трое от первого брака, трое от второго.

Мужа № 1 она подцепила в 1892 году, когда ей исполнилось двадцать лет. Его звали Бахус Поттс. Бахус Поттс считался отменным чудаком. Он был сапожником. Все деревенские жители потешались над ним: по ночам он частенько уходил в лес, пел там песни и плясал под луной.

Про нее говорили, что если она выйдет замуж за деревенского ветеринара, то сделает из него пастора, а уцепившись за незаконнорожденного отпрыска какого-нибудь паршивого королевского рода, станет жить как королева.

Если Бахус Поттс и мечтал о верстаке, то со Старухой обрел не один, а сотни и тысячи, правда, работали на них другие. Все случилось настолько быстро, что даже такой фантазер, как он, не думал, что в происходящем повинны магия или волшебство. Единственная крошечная фабрика Корнелии Поттс превратилась в две, две – в четыре... Бахусу оставалось только удивляться и при первой возможности исчезать из дому. Когда же он возвращался без денег, грязный и оборванный, то покорно ползал у ног Корнелии с невинным видом кающегося кота.

Через несколько лет на него вообще перестали обращать внимание. Ни рабочим, ни детям, ни, конечно, жене, которая занималась строительством, не требовался Бахус.

В 1902 году, спустя десять лет после женитьбы, когда Корнелия Поттс растолстела и перевалила тридцатилетний рубеж, а собственность супругов измерялась уже не одними фабриками, раскиданными не только по Америке, но и по всей земле, Бахус Поттс задумал одну величайшую думу. Он снова исчез, а когда он не вернулся через многие месяцы и власти потеряли его след, Корнелия Поттс пожала плечами и уподобилась фараонам египетским. Ее строительство было не менее значительным, чем строительство пирамид. Кроме того, у нее осталось трое детей, которые находились под наблюдением. Если она переживала по поводу Бахуса, то этого никто не замечал.

Прошло еще семь долгих лет, пока она сумела привлечь на свою сторону юристов. Законы, вполне удовлетворявшие строгих фараонов, объявили ее мужа трупом, а Корнелию вдовой. Теперь она могла совершенно честно подыскать себе нового супруга.

К этому Корнелия была готова давно и выжидала только удобного случая.

В 1909 году, в тридцатисемилетнем возрасте она захомутала еще одного робкого человека. Мужа № 2 звали Стефан Брент, и перед алтарем она категорически отказалась принять его имя. Подобный поступок стал загадкой для всех, и объяснение его памятью о первом муже не выдерживает никакой критики. Подозревать ее в чувствительности смешно. Скорее всего, правы те, кто считает, что причиной стало легендарное: «Обувь

Поттсов – обувь Америки. 3.99. Всюду».

Корнелия не только отказалась взять другое имя, она вообще заставила Стефана Брента изменить условия их брачного контракта. Тот, будучи человеком добрым, уступил этой чуме и превратился в Стефана Поттса, автоматически влившись в означенную династию.

Кстати, стоит упомянуть, что в 1902 году Корнелия выстроила для своих детей огромный гранитный дом в Нью-Йорке. Так на Риверсайд-драйв, ближе к Гудзону, появился дворец Поттсов. Тогда-то она и увидела впервые Стива Брента. Тогда же и заявила своему адвокату: «Удивительно будет, если этот Стив Брент не кинется к майору Гочу с просьбой посватать меня за него».

Дело в том, что Стефан Брент прибыл в Нью-Йорк с южных морей (Малайских островов, Пиренейского полуострова или еще из какого-то романтического места) не один, а с неким майором Гочем. Двое неразлучных бродяг считали единственным удовольствием ничегонеделание, что еще больше их соединяло. Они были не плохими людьми, а просто слабыми, слабые же мужчины были слабостью Корнелии. Стив оказался гораздо беспомощнее, возможно, поэтому она и выбрала его, а не майора. Она крутилась возле Стива, как питон возле жертвы. «Женить Стива... конечно, мэм. Но Стив умрет без меня, мэм. Он исключительно одинокий человек, мэм,– сказал Корнелии майор Гоч.– Надеюсь, учитывая это, вы нас не разлучите?»

«Вы сможете работать в саду?» – полюбопытствовала Корнелия.

«Естественно,– усмехнулся майор Гоч.– Но я не прошу у вас работу, мэм. Я буду только приходить и сидеть там. У меня в правой ноге застрял осколок».

Впервые за свою жизнь. Корнелия уступила мужчине. Вероятно, у нее было чувство юмора. Она свято соблюдала условие, и постепенно майор Гоч обосновался у них, сделавшись, как он сам любил выражаться, совершенно бесполезным.

– Корнелия любила Стефана? – спросил Эллери.

– Любила? – удивился Чарли.– Говорят, что Корнелия обладает каким-то животным магнетизмом. А у Стива «красивые глаза», хотя теперь они выглядят немного утомленными. Корнелия получила мужа, который прибавил ей еще троих детей, а Стив избавился от забот о пропитании. Он и этот старый негодяй майор Гоч все время проводили за игрой в шашки. Надо добавить,– продолжал Чарли,– что три ребенка Корнелии от первого брака безумные.

– Вы сказали «безумные»? – испуганно спросил Эллери.

– Вы не расслышали? – Чарли подлил себе виски.

– Но Тэрлоу...

– А что,– возразил мистер Пакстон,– вы рискнете назвать его нормальным? Человека, который тратит свою жизнь на поиски воображаемых обидчиков? Разве существует отличие между ним и тем, кому мерещится, будто у него на носу постоянно сидит муха?

– А его мать?

– Тут другой вопрос, Эллери. У Корнелии бзик на почве доброго имени семьи, это ее уязвимое место. У Тэрлоу же действия абсолютно непредсказуемы! Они любого приведут в замешательство.

– Умопомрачение не обязательно должны исследовать только психиатры, Чарли,– недовольно произнес Эллери.– Даже лучшие образцы нормальности неустойчивы, они изменяются от возраста и других причин. В век рыцарства, например, идея Тэрлоу о его фамильной чести считалась высшей доблестью.

– Вы уклоняетесь. Впрочем, если хотите доказательств, возьмите Луэллу – второе дитя союза Корнелии с Бахусом. Я перестану обвинять Тэрлоу в сверхчувствительности, я соглашусь с его невыносимой экстравагантностью и детской наивностью, с непониманием ценности предметов или стоимости денег, буду считать это просто несчастьем, неприспособленностью к жизни, а не ненормальностью. Но с Луэллой по-другому! Ей сорок четыре года, она никогда не была замужем. Конечно...

– И что непонятно у нее?

– Луэлла считает себя великим изобретателем.

Мистер Квин-младший страдальчески посмотрел на него.

– Никто не принимает Луэллу всерьез,– продолжал

Чарли,– Никто, кроме Старухи. Луэлле устроили дома собственную лабораторию, и она, похоже, счастлива. Но в этом поттсовском зверинце существует чулан, куда Старуха выкидывает изобретения Луэллы. Однажды я застал старую леди, сидящую в чулане на полу и орущую во все горло. Помнится,– Чарли покачал головой, я даже пожалел эту пиратку.

– А как насчет третьего ребенка от первого брака? – спросил Эллери.

– Горацйя?– Юрист содрогнулся.– Ему сорок один год. И пожалуй, он самый чудной из всего трио. Трудно объяснить почему. Впрочем, может, он и не такой страшный. И еще... я никогда не видел его без шишек и синяков.

– В чем же там дело?

– Ни в чем,– мрачно ответил Чарли,– или во всем. Точно не скажу. Вы сами с ним поговорите. Он уверен, что только самому себе обязан своим существованием на свете.

Эллери широко улыбнулся.

– Вы необычайно умны, Чарли. Вы сразу поняли, что люди моего склада просто не могут противостоять тайнам.

Пакстон застеснялся.

– Ну... вы меня переоцениваете.

Взгляд у Эллери сделался пристальным.

– Чарли, а почему вы настолько заинтересованы этой необыкновенной семьей? – Юрист молчал.– Подобный интерес не может быть лишь профессиональным. Вы бы вполне могли найти и более оплачиваемую работу, чем у Поттсов, и более спокойную. Неужели вы обрекли себя на изнурительный труд, прельстившись какими-то крохами золота... чем же еще, мой друг?

– Рыжими волосами и ямочками на щеках,– вызывающе произнес Чарли.

– А...– пробормотал Эллери Квин.

– Сэлли – младшая из трех детей от второго брака Корнелии со Стивом. Они-то разумные люди, слава богу! Роберт и Мак милейшие близнецы, им по тридцать.– Чарли покраснел.– Я собираюсь жениться на Сэлли.

– Поздравляю. Сколько же лет юной леди?

– Двадцать четыре года. Просто не понимаю, как они трое могли родиться в такой семье! Формально делами управляет Старуха, но по-настоящему Боб и Мак. Им помогает один сотрудник, который очень давно работает у Старухи. Прекрасный старый янки по фамилии Андерхилл. Он заведует выпуском продукции. Роберт вице-президент по торговле, Маклин – по рекламе...

– А кто же тогда Тэрлоу?

– О, Тэрлоу тоже вице-президент. Правда, я никогда не понимал, чего именно. Похоже, он и сам этого не знает. Просто составляет часть непредвиденных неприятностей. Кстати, о неприятностях: как мы можем помешать Тэрлоу совершить очередную глупость?

Эллери закурил сигарету и начал задумчиво пускать дым в потолок.

– Где, по-вашему, Тэрлоу будет покупать оружие для исполнения своей угрозы?

– В «Корнуэлл и Ричи», на Медисон-авеню. Он уже приобрел там спортивное снаряжение, которым ни разу не пользовался.

– Вполне логично.

Мистер Пакстон подошел к телефону.

– Надо позвонить туда и осторожно навести справки.

Закончив наконец переговоры и опустив трубку, Чарли повернулся к Эллери сам не свой.

– Все подтвердилось! – закричал он.– Вы знаете, что сделал этот псих? Он встал на прямую дорожку к Верховному суду!

– Ага, выходит, он приобрел-таки револьвер?

– Револьвер? А четырнадцать не желаете!

– Что?!

– Я беседовал со служащим, который его знает. Тэрлоу обзавелся четырнадцатью различными видами оружия,– стонал Чарли,– Он заявил, что коллекционирует его. Револьверы, пистолеты и автоматы! Конечно, они знакомы с Тэрлоу. Но видите, на какую хитрость он пустился? Придумал отличное оправдание своей дикой покупке. Коллекционирование! Что же теперь делать?

– Теперь ему необходимо разрешение,– размышлял Эллери.

– Кажется, он великолепно подготовился. Ясно, что он давно все продумал, решив по-своему разделаться с Клифстаттером. А необходимые бумаги он получит, не сомневайтесь. Нам придется опротестовывать их потом.

– Да, придется,– согласился Эллери.– Но мой отец правильно предположил утром. Если Тэрлоу откажут в официальном разрешении на оружие, он будет держать его нелегально.

– Четырнадцать разных моделей! С таким арсеналом он становится опасным для общества. Воображаемая обида – и... вы понимаете, что произойдет?

Эллери нахмурился.

– Пока я не могу расценивать его слова как серьезную угрозу, Чарли. Хотя, конечно, за ним придется наблюдать.

– При таких условиях вы за него возьметесь?

– О да!

– Вы порядочный человек! – Чарли стиснул руку Эллери.– Чем я могу помочь?

– Вы сумеете провести меня сегодня во дворец Поттсов без приглашения?

– Вечером, надеюсь, да. У меня официальное дело к Старухе. Я возьму вас на обед. Или вы полагаете, что будет слишком поздно?

– Вряд ли. Если характер Тэрлоу соответствует вашему описанию, он сперва станет изучать свои смертоносные инструменты и предаваться мечтам о мести. Обед получится превосходным.

– Отлично.– Чарли поднялся,– Я буду ждать вас в шесть.

 Глава 3
«Она не знала, как е ними справиться...»

– Сначала мы подождем кое-кого,– сказал Чарли, подведя Эллери Квина к дому.– Мне необходимо увидеть этого человека раньше, чем остальных.

– Ага,– понимающе кивнул Эллери.

Чарли Пакстон припарковал свой двухместный открытый автомобиль около здания, выстроенного в стиле 70-х годов. Потом что-то сказал привратнику, и тот позвонил по внутреннему телефону. Чарли нетерпеливо прохаживался перед воротами дома и курил.

Внезапно из них выпорхнула Сэлли: миниатюрная, изящная девушка в летнем платье, с прекрасными рыжими волосами. Она смеялась. Эллери подумал про себя, что это типичный странный продукт американского общества – девушка безобидной наглости. Она станет утверждаться в одном деле и поступать несправедливо в другом, будет непримирима с людьми, обижающими животных, и снисходительна к несчастным. (Эллери подозревал, что мистер Пакстон втихомолку шпынял зверушек, чтобы хоть на ком-то сорвать раздражение.) Она восхитительна и свежа, как цветок. Потом он удивился, услышав радостное восклицание при виде гостей и пожав ее горячую руку.

– Не смейтесь, мистер Квин! Похоже, ваш друг заболел? Что за тайная печаль в его глазах? – Она с ходу сообщила ему о своих планах.– Моя мать против нашего брака,– просто сказала Сэлли.– Вы встречались с ней, мистер Квин, и понимаете, какое она ужасное создание.

– Но в чем причина?

– Она ничего не объясняет,– вздохнул Чарли.

– А я, по-моему, знаю,– спокойно произнесла Сэлли.– Это из-за моей сестры Луэллы.

– Изобретательницы?

– Да. У матери свои симпатии, мистер Квин. Она всегда относилась лучше к детям от первого брака, чем к Бобу, Маку и ко мне. Может, оттого, что мама никогда не любила моего отца, она так холодна и к нам. Она прямо обожает Луэллу и ненавидит меня.

– Чистая правда, Эллери,– проворчал Пакстон.– Не думайте, что Сэлли наговаривает на сестру.

– Все очень просто, мистер Квин. Мать не желает выдавать меня замуж, покуда Луэлла остается старой девой. Она всегда была готова пожертвовать моим счастьем. В этом отношении мама настоящее чудовище.

Эллери Квин, узнавший теперь многие странные вещи, подумал, что наконец-то увидит, чем занимаются все эти чудовища. Дети, родившиеся от союза Старухи с Бахусом Поттсом, были не вполне нормальными: слабые, беспомощные существа. К отпрыскам от брака со Стефаном Поттсом она не питала чрезмерной симпатии. Близнецы и Сэлли были, несомненно, лучше, чем маленький Тэрлоу, старая дева-«изобретательница» Луэлла и чудной Гораций. Это казалось очевидным, но оставалось кое-что и неясное.

– И как вы решили поступить? – спросил Эллери.

Прежде чем Чарли успел открыть рот, Сэлли быстро проговорила:

– Мать грозит лишить меня наследства, если я выйду замуж за Чарли.

– Понятно,– кивнул Эллери, не ожидавший такого поворота.

Она мрачно продолжала:

– Я не думаю о себе. Но Чарли... Никому не дано читать чужие мысли. Я же не сомневаюсь, что можно обойтись и без ее денег.

– Ну и я тоже,– неожиданно покраснел Чарли.– Не надо выставлять себя в дурном свете перед Эллери. Зря ты тратишь время на доказательства, любимая.

– Но, дорогой мой...

– Эллери, она упряма, как и ее мать. Вобьет себе что-нибудь в голову и до конца будет стоять на своем.

– Не ссорьтесь,– улыбнулся Эллери.– Вы забыли, что для меня все это ново. Если вы поженитесь против воли матери, она не только лишит вас наследства, но и накинется на Чарли. Так, Сэлли?– Девушка сердито кивнула.– Значит, Чарли останется без работы. Ведь сейчас вы занимаетесь только проблемами Поттсов?

– Да,– грустно подтвердил Чарли.– Разбираю бесчисленные тяжбы Тэрлоу и финансовые дела компании. Конечно, мать Сэлли попытается принести нам максимально возможные неприятности, если мы поступим наперекор ей. Я бы нашел какую-нибудь работу, пускай и невыгодную. Но Сэлли не согласна.

– Да,– кивнула Сэлли,– я не хочу портить твою жизнь, Чарли.– Губы ее дрожали, а Чарли имел жалкий вид.– Вы будете презирать меня, мистер Квин, за то, что я сейчас скажу. Моя мать старая женщина, старая и больная. Доктор Иннис не в состоянии помочь ей. К тому же она вообще никого не слушается. Мать умрет очень скоро, мистер Квин. Счет идет на недели, а может, и на дни. Таково мнение доктора Инниса. И что, по-вашему, я должна думать о будущем? – В ее прекрасных юных глазах появились слезы.

Эллери вновь пришло в голову, что жизнь отнюдь не конфетка и не лепестки розы и что гораздо больше достается в ней женщинам, чем мужчинам.

– Порой мне кажется,– презрительно бросила Сэлли,– что мужчины понятия не имеют о настоящей любви.– Она улыбнулась и погладила Чарли по голове.– Ты же просто младенец.

Чарли нахмурился.

Все помолчали.

– Когда мать умрет,– снова заговорила Сэлли,– Чарли, я, мой отец и близнецы – все наконец освободятся. Мы всю жизнь прожили в тюрьме... в каком-то сумасшедшем доме. Сегодня вы поймете, мистер Квин, что я имею в виду... А потом мы станем свободными, возьмем себе имя Брент и будем людьми, а не животными из зверинца. Кстати, Тэрлоу просто ненавидит эту фамилию.

– И ваша мать обо всем знает,– пробормотал Эллери.

– По-моему, догадывается.– Сэлли сжала руку Пакстона.– Чарли, останься здесь и позволь мне уйти.

– Зачем? – испуганно спросил молодой человек.

– Это необходимо, дурачок. Не нужно, чтобы подозрения матери подтверждались.

– Похоже, они владеют восьмым чудом света,– заметил Эллери, когда они прошли за ворота.

Высокий забор в мавританском стиле загораживал громадный особняк. Здание соседствовало с Риверсайд-драйв и рекой Гудзон. Пространство между воротами и домом заполняла буйная зелень. По центру двора громоздилась гигантская бронзовая скульптура в два человеческих роста, похожая на слона. Это был полуботинок, полуботинок из бронзы, шнурки, тоже бронзовые, свисали до земли.

Над ним неоновые трубки свивались в слова:

«Обувь Поттсов – обувь Америки. 3.99. Всюду».

 Глава 4
«...Вот и давала им бульон без хлеба...»

– Время до обеда еще есть,– тихонько сказал Чарли, но стены холла усилили его голос громким эхом.– Если вы хотите вникнуть в здешнюю атмосферу, я к вашим услугам.

Эллери удивленно оглядывался. Пожалуй, это был самый странный дом в Нью-Йорке. Он не имел определенного стиля, скорее тут присутствовали стили самые разные: мавританский, готический и еще какие-то.

У дверей стояли рыцари, стены украшали фрески. Скульптуры и статуэтки попадались на каждом шагу.

– Буду вам признателен, Чарли, если до обеда вы успеете познакомить меня со здешними обитателями.

– Не представляю себе человека, мечтающего повстречаться с Поттсами без крайней необходимости. Вы единственное исключение. Кого из Поттсов мы вспугнем первым?

Лестница парадного крыльца заканчивалась довольно широкой площадкой, От нее во все стороны разбегались дорожки.

Чарли направился к угловому, узкому и тесному, входу в башню.

– Что-то я не заметил этой колокольни снаружи. Почему, Чарли?

– Особенность сооружения. Фасад башни обращен во двор и потому не виден с улицы.

– И что там находится?

– Обитель Луэллы.

Чарли постучал в дверь со стеклянным окошком, забранным решеткой. В окошке показалось женское лицо. Женщина, узнав Пакстона, щелкнула замком. Дверь открылась.

Луэлла Поттс была не просто худой. Более высохшей фигуры Эллери не встречал и в морге. Женщина выглядела чрезвычайно опустившейся. Ее седые растрепанные волосы патлами свисали на шею и лезли в глаза. Последние же ничем не отличались от материнских. На ней болтался лабораторный халат. «Она без чулок»,– отметил про себя Эллери, рассматривая расширенные вены.

Лаборатория была круглой, на столах царил изумительный беспорядок. Всюду валялись реторты, колбы, бунзеновские горелки, бутылки, провода, приборы. Многие из предметов Эллери видел впервые.

– Квин? – Голос у нее был таким же тощим, как и она сама.– Вы. из «Мульквин дженерал лейборагриз?»

– Нет, мисс Поттс,– напряженно ответил Эллери.

– Понимаете, они ждут моего изобретения. Они, конечно, воры. Но я осторожна. Однако простите меня теперь. Я проделываю очень важный эксперимент, его нужно закончить до обеда.

– Не напоминает ли она вам сумасшедшего ученого из «Тайны Кримсона»? – спросил Чарли, когда они отошли от двери башни.

– А что она изобретает?

– Новые пластики для использования в производстве обуви,– сухо ответил Чарли.– Считает, что ее материал будет практически вечным. Люди, купившие такую обувь один раз, смогут носить ее всю жизнь.

– Но это же гибель для «Поттс шу».

– Конечно. А разве другого можно ожидать от Поттсов? Пойдемте, я познакомлю вас с Горацием.

Они снова очутились в холле. Чарли повел Эллери к высокой французской двери.

– Дом выстроен в форме буквы «П»,– пояснил он.– Внутри этого сооружения расположен двор и жилище Горация. По проекту каждый придумал себе что хотел, а архитектор уже соединил все вместе. А вон там живут Стив и майор.

– Отец Сэлли и его приятель?

Это были два краснощеких пожилых человека, на вид совершенно нормальных. Они устроились в небольшой библиотеке возле холла. Между ними стояли шашки. Дверь в задней стене библиотеки вела на крышу террасы.

Два молодых человека приблизились к игрокам. Один из стариков – светловолосый, с добрыми глазами и пушистыми усами – поднял голову и, узнав Чарли, сказал:

– Чарли, мой мальчик,– он улыбнулся,– рад тебя видеть... Майор, подожди минутку, сейчас моя очередь.

– Ну так ходи быстрее,– раздраженно буркнул майор,– а то мы до ночи не закончим.

Пакстон представил Квина, они немного поболтали, и Чарли с Эллери удалились, оставив партнеров продолжать игру.

– Они сражаются в шашки круглосуточно,– усмехнулся Чарли.– Дружески настроенные враги. Гоч – человек немного странный, властный безбожник, любит крепкие напитки.

Они снова вышли в холл и через террасу направились к домику, окруженному зеленью. Он походил на раскрашенную коробку конфет.

– Это коттедж Горация,– пояснил Чарли.

– Коттедж? – удивился Эллери.– И в нем кто-то живет? Это не мираж?

– Конечно нет.

– Тогда я знаю, кто его разукрасил,– заявил Эллери.– Уолт Дисней.

Домик и вправду был сказочным. Сверху его венчали маленькие витые башенки, парадная дверь являла собой золотую арфу, несимметричные окна тоже имели форму арф. В основном домик был розовым. Одна башенка походила на свеклу, свеклу бирюзового цвета. Дым, поднимавшийся из миниатюрной трубы, был зеленым. Эллери протер глаза. Но когда снова взглянул на трубу, дым по-прежнему зеленел на фоне неба,

– Вы не верите своим глазам? – усмехнулся Чарли.– Гораций подкладывает какие-то химикаты в огонь и получается такой цвет.

– Но зачем?..

– Он говорит, что зеленый дым гораздо забавнее.

– Настоящая страна Оз[4]4
  «Волшебник страны Оз» – сказка американского писателя Л. Ф. Баума.


[Закрыть],– восхищенно пробормотал Эллери.– Пойдем побыстрее. Я должен видеть хозяина.

Дверь им открыл здоровенный высокий человек с рыжими волосами, которые стояли торчком, словно их владельца кто-то напугал. На носу его красовались золотые очки. Он сразу кого-то напомнил Эллери, но кого, тот никак не мог сообразить. Наконец его осенило. Санта Клаус! Гораций Поттс был копией Санта Клауса, только без бороды.

– Чарли! – рявкнул Гораций, хватая адвоката за руку так резко, что тот едва удержался на ногах.– А кто сей джентльмен?

– Эллери Квин – Гораций Поттс.

Рука Эллери немедленно попала в дьявольские тиски. Поистине хозяин домика обладал гигантской силой, которую не умел сдерживать.

– Входите! Входите!

Обстановка внутри тоже была роскошная. Эллери с интересом оглядывался, пытаясь найти хоть одну неверную деталь. Но все было правильно: детская комната для мальчика. Коробочки и ящички, игрушки и книжки с картинками. Все как подобает. На столе лежала бумага, рядом гусиные перья. Более красивую детскую Эллери никогда не видел. Но где же ребенок?

Чарли прошептал ему на ухо:

– Спросите его о взглядах на жизнь.

Эллери так и сделал.

– Чудесно,– загудел Гораций.– Похоже вы свой человек, мистер Квин. Я объясню вам все. Вы этого хотите?

– Ну... да...– промямлил Эллери.

– Но это не так просто,– продолжал Гораций.– Мне нужен Галлипольский полуостров, Огайо или Хестер-стрит в Нью-Йорке. Однако воспитывался я здесь.– Эллери сдвинул брови.– Здесь мое детство. Люди владеют фабриками, делают обувь и рекламу. Они роют ямы и выполняют другую скучную работу, как вы, мистер Квин, и Чарли.– Чарли слабо усмехнулся.– У меня ничего этого нет. Зато я пускаю бумажных змеев, строю игрушечные дороги, мосты и самолеты. Я читаю книжки о суперменах и грабителях, детективные романы, сказки и детские стихи... Я даже пишу их...– Он разложил на столе кучу цветных брошюрок: Гораций Поттс. «Маленькая старая собачка с Догаут-стрит»; Гораций Поттс. «Пурпурная гроза».– Здесь не меньше дюжины моих произведений.

– Гораций,– почтительно произнес Чарли,– сам издает их.

– Да, теперь я работаю над лучшим своим творением, мистер Квин,– продолжал грохотать Гораций, счастливо улыбаясь.– Над новым современным изложением «Сказок матушки Гусыни». Они станут монументальным трудом.

– Во всяком случае, ему так спокойнее жить,– говорил Чарли, когда они возвращались от Горация.– И что вы о нем думаете, Эллери?

– Или это самое тупое создание,– проворчал Квин,– или он единственный нормальный человек на планете.

* * *

Сервировка стола напоминала голливудские фильмы. По крайней мере, так почудилось Эллери, который в жизни ничего подобного не видел. Потолок в гостиной был бревенчатым, и одно из бревен свисало над ними. Все выглядело невыносимо громоздким, что, несомненно, должно было подчеркивать гигантизм Поттсов. Особенно поражал необъятный стол из калифорнийского красного дерева. Серебро оказалось тяжелее, чем думал Эллери, да и фаянсовая посуда тоже, хотя Квин-младший всегда считал, что фаянс должен быть легким. Старуха же, если и была сумасшедшей, ела, как после тяжелой работы. Еду представили изобильную.

Близнецы Роберт и Маклин отсутствовали. Они позвонили матери й предупредили, что задержатся на службе.

С гостем Корнелия не любезничала. Старая леди же: лала знать все о мистере Квине, и мистер Квин, хотя и пришел сюда послушать, рассказывал. Ему не следовало говорить о себе, если он хотел выяснить правду о характере Тэрлоу Поттса.

Старуха расспрашивала его с типичным любопытством семидесятилетней женщины. Наконец она умолкла и повернулась к детям. Эллери облегченно вздохнул.

Сэлли выглядела оживленной, даже слишком оживленной. Глаза ее светились. Эллери расценивал это как свидетельство ее смущения. Корнелия полностью игнорировала девушку, словно та была ей не дочерью, а бедной презираемой родственницей. Зато Старуха целиком посвятила себя Луэлле, которая не обращала на мать ни малейшего внимания. Тощая старая дева с волчьим аппетитом угрюмо поглощала пищу и молчала.

Стефан Брент и его друг майор Гоч уже теряли последнее терпение. Глядя на них, Эллери представил себе тропический рай, явские джунгли и «добрые старые времена» на южных морях.

Тэрлоу притащил за стол сразу две книги. И теперь постоянно в них заглядывал. Эллери никак не мог рассмотреть названия фолиантов и потому шепотом обратился к Чарли Пакстону:

– Что за книги он читает?

Чарли пригляделся.

– Одна – «История дуэлей», а другая – «Ручное огнестрельное оружие».

Мистер Квин поперхнулся.

Когда подали очередное блюдо – превосходное консоме из цыпленка,– Эллери снова вполголоса спросил Чарли:

– А почему на столе нет хлеба?

– Это Старухина идея,– прошептал Чарли.– Она на строгой диете – доктор Иннис запретил ей мучное в любом виде,– потому она и не держит в доме хлеба.

Тем временем Тэрлоу с увлечением объяснял матери правила дуэлей, а майор Гоч вспоминал вслух свои восточные приключения. Воспользовавшись подходящей минутой, Эллери толкнул Чарли и прошептал ему на ухо:

– «Жила-была старуха, жила она в ботинке. У нее было так много детей, что она не знала, как с ними справиться. Вот и давала им бульон без хлеба...»[5]5
  Цитата из одной из «Сказок матушки Гусыни». Названия некоторых предыдущих и последующих глав также представляют собой цитаты из этой сказки.


[Закрыть]

Чарли усмехнулся.

– Удивительное сходство.

– Я просто поражен,– пробормотал Эллери,– Тут чувствуется определенное влияние Горация.– И он задумчиво возобновил свою трапезу.

Внезапно раздался визгливый голос Луэллы, и все вокруг притихли.

– Мама!

– Да, Луэлла! – Трудно было наблюдать рвение леди, откликающейся на призыв старшей дочери.

– Мне необходимы деньги для экспериментов.

– А предыдущую сумму ты уже истратила? – Уголки рта Старухи опустились.

Луэлла опять помрачнела.

– Она недостаточна. Мне нужна уверенность. Денег должно быть на несколько тысяч больше.

– Но, Луэлла, я же говорила...

К ужасу Эллери Квина, сорокачетырехлетняя старая дева неожиданно заплакала. Слезы капали прямо в консоме.

– Ненавижу тебя! Через несколько дней я получу миллионы... Почему ты не дашь мне немного теперь? Вынуждаешь меня ждать твоей смерти и не позволяешь закончить великое изобретение!

– Луэлла!

– Плевала я на тебя! Меня вообще от тебя тошнит!

– Луэлла, дорогая! – напряженным голосом произнесла Сэлли.– Не забудь, у нас гость!

–: Спокойно, Сэлли,– мягко сказала Старуха.

Эллери заметил, как пальцы девушки судорожно сжали ложку.

– Ты отдашь мне мои собственные деньги или нет? – продолжала кричать Луэлла матери.

– Луэлла, выйди из-за стола.

– Ни за что!

– Луэлла, выйди из-за стола и отправляйся в постель.

– Но я хочу есть, мама,– заскулила Луэлла.

– Ты ведешь себя как младенец. А младенцам суп не требуется. Уходи, Луэлла.

– Мерзкая, отвратительная старуха! – заорала Луэлла и, вскочив на ноги, выбежала в слезах из столовой.

Эллери Квин, который не знал, как ему поступить: последовать за женщиной и успокоить ее или остаться на месте, поскольку наказанию подвергся обычный ребенок, принял компромиссное решение. Он занял за столом неудобное положение – полусидя, полустоя .– и произнес про себя, как бы заканчивая то, что шепнул Чарли: «А потом порола их и отправляла в постель...» Затем, однако, он прочно устроился на стуле.

«Удивительно,– подумал он,– что можно сделать из нормального человека».

Как бы в ответ на эти мысли, из столовой вылетела рыдающая Сэлли. Чарли Пакстон сухо извинился и помчался за ней. Тут же поднялся Стив Поттс, губы его дрожали.

– Сперва закончи обедать, Стив,– спокойно произнесла Старуха.

Отец Сэлли снова сел.

Вернулся Чарли, по-прежнему бормоча извинения. Старуха уставилась на него проницательным взглядом. Он уселся рядом с Эллери и сдавленным голосом прошептал:

– Эллери, Сэлли просит прощения. Надо забрать ее из этого сумасшедшего дома.

– Что ты бубнишь, Чарльз? – строго обратилась к нему Старуха.– Где Сэлли?

– У нее разболелась голова,– пробормотал Чарли.

– Понятно.

Обед закончился в полном молчании.