Текст книги "Женщина в озере (Сборник)"

Автор книги: Ричард Старк

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Раймонд Чэндлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

 Глава 39

Де Гармо выпрямился, отодвинулся от стены и криво усмехнулся. Потом сделал правой рукой молниеносное движение, и в ней блеснул револьвер. Он заговорил, обращаясь ко мне, но не глядя на меня:

– Я не думаю, что вы при оружии. У Паттона оно есть, но я полагаю, что он не сумеет достаточно быстро пустить его в ход. Имеются ли у вас какие-нибудь доказательства, чтобы обосновать последнее предположение? Или это брехня, не стоящая внимания?

– Некоторые есть,– ответил я.– Их не много, но я надеюсь найти новые. Кто-то стоял около получаса за зеленой портьерой в «Гренаде», причем так тихо, как умеет только полицейский. У этого человека была полицейская дубинка, и впоследствии он, даже не поглядев на мой затылок, знал, что меня ударили по голове. Помните, что вы сказали об этом Коротышке? Как вы могли догадаться, что убитая женщина также оглушена ударом дубинки, когда у вас не было времени для осмотра трупа? Кто мог сорвать с нее платье и разодрать ей кожу с какой-то садистской ненавистью, как не мужчина вашего типа, испытавший сильные чувства к женщине, которая превратила его жизнь в ад? У кого ее кровь под ногтями, что легко проверить экспертизой? Я готов поклясться, что вы, де Гармо, не разрешите Паттону взглянуть на ногти вашей правой руки.

Де Гармо поднял револьвер и бледно улыбнулся.

– А как же я нашел ее? – спросил он.

– Алмор видел, как она входила или выходила из дома Лавери. Это так взволновало его, что он вызвал вас, едва заметив, что я кручусь поблизости. Но как вы отыскали ее квартиру, я понятия не имею. Однако ничего трудного тут нет. Может, вы спрятались в доме Алмора и следили за ней или поехали вслед за Лавери. Для полицейского это дело опыта.

Де Гармо кивнул и некоторое время постоял, молча о чем-то думая. Лицо его было хмурым, но в серо-стальных глазах я не замечал страха. В комнате стало душно от чувства неотвратимого несчастья. Однако казалось, что де Гармо ощущает его в меньшей степени, чем каждый из нас.

– Я хочу уйти,– заявил он.– Может, не очень далеко, но ни один сельский полицейский не задержит меня. Есть возражения?

Паттон спокойно сказал:

– Тебе не удастся, сынок. Ты же знаешь, что я обязан тебя арестовать. Хотя никаких доказательств я не получил, все же я не могу позволить тебе скрыться.

– У тебя такое хорошее большое брюхо, Паттон, а я неплохо стреляю. И ты думаешь, что сумеешь меня остановить?

– Думаю,– ответил Паттон и поправил волосы под сдвинутой на затылок шляпой.– Правда, еще не вполне представляю как. Я не хочу, чтобы мне продырявили живот, но и не могу разрешить, чтобы кто-то превращал меня в посмешище.

– Отпустите его,– попросил я.– Ему не выбраться из этих гор. Поэтому я его сюда и привез.

Паттон рассудительно заметил:

– При аресте он может кого-нибудь ранить, а это нехорошо. И если такое неизбежно, то в данном случае должен пострадать я.

Де Гармо улыбнулся.

– Ты хороший парень, Паттон,– заметил он.– Гляди, я прячу свой револьвер, и мы все начнем сначала. Я тоже умею быть вежливым.

Он сунул револьвер в кобуру и опять прислонился к стене, опустив руки. Паттон жевал табак, не спуская глаз с де Гармо.

– Ловко я попался,– пожаловался Паттон,– Конечно, я не такой быстрый, как ты. Но я не хочу, чтобы меня называли трусом.– Он печально посмотрел на меня.– За каким чертом ты вызвал меня сюда? Ведь это не мое дело. Пропал я из-за тебя.

В голосе его звучали печаль и растерянность. Де Гармо расхохотался и в то же мгновение выхватил револьвер правой рукой. Я не видел, чтобы Паттон шевельнулся, однако вся комната задрожала от грохота его кольта. Рука де Гармо безвольно повисла. Тяжелый «смит-вессон», вырванный из его кулака, ударился о сосновую стенку и упал на пол. Де Гармо попробовал шевельнуть кистью и с изумлением посмотрел на нее. Паттон медленно встал, пересек комнату, толчком ноги отбросил револьвер под кресло и укоризненно посмотрел на де Гармо. Тот высасывал кровь из ранки.

– Ты хотел меня опередить,– сказал Паттон.– Но со мной такие номера не проходят. Я пользуюсь огнестрельным оружием дольше, чем ты живешь на свете, сынок.

Де Гармо кивнул, выпрямился и направился к дв|ери.

– Не делай этого,– настойчиво, но мягко произнес Паттон.

Де Гармо остановился в дверях и взглянул на Паттона. Лицо его было очень бледно.

– Я ухожу,– сказал -он.– Ты можешь задержать меня только пулей. Прощай, толстяк!

Паттон не двинулся. Де Гармо вышел. Его ботинки тяжело заскрипели по крыльцу, а потом по ступенькам. Я выглянул в окно. Де Гармо шагал по направлению к плотине.

– Он уходит,– сказал я.– У Энди есть оружие?

– Едва ли он его применит, даже если оно при нем,– ответил Паттон.

– Чтоб вас черти побрали! – не выдержал я.

Паттон вздохнул.

– Он не должен был так поступать со мной, но он хорошо сыграл. Мне пришлось ответить ему тем же. Ничего не попишешь. Он моложе меня и слабее.

– Это же убийца,– заметил я.

– Но не типичный,– возразил Паттон.– Ты запер свою машину?

Я кивнул и сообщил:

– Энди идет ему навстречу, и де Гармо остановил его. Они разговаривают.

Наверное, он заберет машину Энди,– печально вздохнул Паттон.

– Будьте вы прокляты! – снова выругался я и взглянул на Кингсли. Взявшись за голову, он смотрел на пол. Я снова выглянул из окна. Де Гармо уже скрылся из виду, но Энди стоял на месте. Внезапно я услышал шум отъезжающей машины. Энди посмотрел на дом, затем повернулся и пустился бежать вдогонку. Звук мотора замирал вдали. Вскоре Паттон сказал:

– Теперь, наверное, нужно вернуться в контору и кое с кем поговорить по телефону.

Кингсли поднялся, пошел в кухню и принес бутылку виски. Налив себе солидную порцию, он выпил. Затем махнул рукой и с трудом вышел из комнаты. Я услышал, как заскрипели пружины его кровати. Мы с Паттоном не спеша ушли тоже.

 Глава 40

Паттон закончил свои телефонные переговоры, которые имели целью блокировать шоссе, и повесил трубку. Тотчас раздался звонок дежурного сержанта военной охраны у плотины озера Пумы. Мы вышли, сели в машину Паттона, и Энди погнал ее по берегу озера и через деревню прямо к плотине. Солдаты указали нам на барак, возле которого стоял «джип» сержанта. Тот махнул нам рукой и поехал, мы следовали за ним. Вблизи плотины на краю каньона несколько солдат смотрели вниз. Рядом с ними остановились машины и толпа людей. Сержант вышел из «джипа», и мы приблизились к нему.

– Этот тип не остановился, несмотря на приказание патруля,– огорченно заявил сержант,– Он едва не наехал на часового. Солдату у плотины пришлось отскочить в сторону, чтобы спастись. Он крикнул ему, приказывая остановиться. Но тот продолжал ехать.

Сержант, жуя резинку, снова посмотрел на каньон.

– Есть приказ стрелять в таких случаях,– продолжал он.– Часовой выстрелил, и нарушитель полетел в пропасть.

Он указал на кусты, росшие в глубине каньона.

Тридцатью метрами ниже у огромной гранитной скалы лежали обломки маленького автомобиля. Он почти перевернулся вверх колесами. Около машины возились три солдата. Они с трудом приподняли обломки, чтобы вытащить из-под них нечто, еще недавно бывшее человеком.

 Эллери Квин
Жила-была старуха...

 Главные действующие лица

Э л л е р и  К в и н, известный писатель, который попал к Поттсам, потому что у судьи болело ухо.

Т о м а с  В е л л и, сержант из отдела расследования убийств, исключительно лоялен.

Р и ч а р д  К в и н, отец Эллери, инспектор нью-йоркской полиции.

Ч а р л ь з  Г ю н т е р  П а к с т о н, юрист Поттсов и терпеливый жених Сэлли Поттс.

К о р н е л и я  П о т т с, холеричная старуха, которая руководит всеми происходящими событиями.

Т э р л о у  П о т т с, ее старший сын, оскорбленный человек.

С э л л и  П о т т с, ее дочь, изящная рыжеволосая девушка безобидной наглости.

Л у э л л а  П о т т с, также ее дочь, считающая себя великой изобретательницей.

С т е ф а н  Б р е н т, второй муж Корнелии, на вид нормальный.

М а й о р  Г о ч, товарищ юности Брента по Полинезии.

Г о р а ц и й  П о т т с, сын Корнелии, вечный младенец.

Р о б е р т  П о т т с, также ее сын, вице-президент по торговле обувной компании Поттсов.

М а к л и н  П о т т с, его брат-близнец и второй делец в семье, вице-президент по рекламе.

В а г г о н е р  И н н и с, врач Корнелии.

С э м ю е л ь  П р у т и, помощник медицинского эксперта нью-йоркского округа, производящий вскрытия умерших Поттсов.

 Глава 1
Кто живет в Шу

На Фоли-сквер находится громадное круглое здание. Это нью-йоркский суд. В него для дачи показаний по делу, описанному в другом романе, вызвали Эллери Квина, инспектора Ричарда Квина и сержанта Томаса Велли. Судья 6-го участка мистер Гривей еще не начинал заседания.

– Господи, как медленно тянется время! – зевнул Эллери.

– Имей в виду, если при Гривее ты с презрением отнесешься к Джильберту и Сэлливену,– говорил его отец,– тебе только останется расцарапать свой пупок и заползти в нору, как горностаю. Велли, посмотрите, в чем там задержка.

Сержант Велли обиженно хмыкнул, нехотя кивнул и отправился за информацией. Обратно он вернулся еще более мрачным.

– Секретарь объяснил, что у мистера Гривея заболело ухо и он уехал, пообещав приступить к работе часа через два.

– Два часа! – воскликнул инспектор Квин.– Пойдем курить.

И старый джентльмен покинул комнату № 331, сопровождаемый сержантом Велли и покорившимся судьбе Эллери. Именно так они и попали в фантастическое дело Поттсов.

По дороге в курилку, возле двери № 335, за которой располагается 7-й участок суда, они столкнулись с Чарли Пакстоном. Внимательно изучив его, мистер Квин-младший тут же вывел следующее:

а) он был адвокатом (ибо тащил портфель);

б) его звали Чарли Пакстоном (позолоченная дощечка с именем на портфеле);

в) адвокат Пакстон ждал клиента, а тот опаздывал (часто смотрел на часы);

г) он был несчастен (имел унылый вид).

Эллери хотел уже пройти мимо, но его отец остановился.

И н с п е к т о р. Вы опять здесь, Чарли? Какое-то новое дело?

М и с т е р  П а к с т о н. Оскорбление личности.

И н с п е к т о р. И где это произошло?

М и с т е р  П а к с т о н. В клубе «Бонго».

С е р ж а н т  В е л л и (разглядывая мраморные залы). Воображаю Тэрлоу в подобном заведении!

М и с т е р  П а к с т о н. О, он крепкий малый, не думайте о нем плохо.

И н с п е к т о р. Оскорбление действием?

М и с т е р  П а к с т о н (резко). Не только, инспектор. Молодой Коклин Клифстаттер из «Ист шор Клифт-статтерс» заявил, что мы выдохлись. Они производят джут и шерсть.

С е р ж а н т  В е л л и. Отвратительные, я полагаю.

М и с т е р  П а к с т о н. Знаете, сержант, только пьяный может сказать Тэрлоу правду о Поттсах.

Э л л е р и  К в и н. Отец!

И инспектор Квин скороговоркой выпалил:

– Чарли Пакстон, мой сын – Эллери.

Молодые люди пожали друг другу руки, и теперь Эллери Квин был безвозвратно впутан в странное дело Старухи, обитательницы Шу.

Дежурный офицер высунул лысую голову из комнаты 7-го участка суда.

– Эй, адвокат, мистер Кронфельд говорит, что не собирается ждать ваших клиентов вечно.

– Но хотя бы минут пять он потерпит? – раздраженно спросил Чарли Пакстон.– Они должны прийти... Да, они уже идут!

И адвокат Пакстон поспешил к лифту.

– Вот она,– показал инспектор пальцем.– Смотри внимательно, Эллери. Старуха не часто появляется на людях.

– С ее прытью,– хихикнул сержант Велли,– недолго налететь на неприятности.

Некоторые женщины с возрастом становятся грузными, другие делаются злыми, большинство же просто стареет. Но понятие о старости и вырождении, казалось, не относилось к Корнелии Поттс. Она была низкорослым созданием с пухлым животом и крошечными ножками, которые непонятно каким образом носили ее тело. Лицо миссис Поттс походило на мандарин, й этим сказано достаточно. Удивительно было, что на нем расположены глаза, черные и мрачные, как уголья. Обычно они выражали злорадство, а если и меняли выражение, то только на злобное.

Когда бы не этот взгляд, то в черной кофте из тафты, чопорной шляпке и кружевах Корнелию Поттс можно было принять за одну из тех милых старушек, которые обожают выставки картин, посвященных королеве Виктории. Но ее глаза не позволяли так думать, опасные, жесткие глаза дьявола, заставляющие людей с воображением, подобно Квину, вспоминать о сверхъестественном, стихийном, о таком, что не передашь словами.

Миссис Корнелия Поттс отнюдь не вышла из лифта степенно, как приличествует даме семидесяти лет, она буквально выпрыгнула оттуда, точно комар, спасающийся от дыма.

– А кто это с ней? – удивленно спросил Эллери.

– Тэрлоу,– усмехнулся инспектор Квин.– Пакстон говорил о нем. Старший сын Корнелии.

– Старший чокнутый Корнелии,– поправил сержант Велли.

– Он злопамятен, сержант,– подмигнул инспектор.

– Все они такие,– махнул тот рукой.

– Иногда подобные чувства называют обидой,– сказал инспектор.

– Злопамятен? Обида? – недоумевал Эллери.

– Читайте газеты! – заржал Велли.

Эллери с удивлением отметил, что, если снять с миссис Поттс кофту из тафты и нарядить в серый костюм из твида, получится ее сын Тэрлоу... Не будет никакой разницы. Энергия так и перла из Тэрлоу. Надутый и важный в своем котелке, он ковылял за матерью, безуспешно пытаясь догнать ее. Он был зол, потен и красен.

За ними спешил тощий, мрачный человек с медицинской сумкой через плечо. На его лице блуждала улыбка, будто говорившая: «Нет-нет, я иду сам по себе. Это просто дурной сон, никто меня никуда не тянет».

– Я его знаю,– проворчал Эллери.– Это доктор Ваггонер Иннис с Парк-авеню.

– Она обращается с ним не лучше, чем некоторые люди с собаками,– добавил сержант Велли.

– Он и бежит за ней, как собака,– поддержал инспектор.

– Но зачем ей доктор? – спросил Эллери.– На вид она здорова, как тролль.

– По-моему, тут ее сердце виновато.

– Какое сердце? – хихикнул сержант.– Откуда оно у нее?

Кортеж проследовал в комнату № 335. Пакстон задержался возле двери и, пробормотав: «Джентльмены, если вы хотите увидеть спектакль, заходите», шмыгнул за клиентами.

Так Квины и сержант Велли благодаря больному уху судьи Гривея оказались на представлении.

* * *

Судья Кронфельд, известный юрист, глазами озабоченной самки с превосходством взирал со своего места на опоздавших: Старуху, унылого Тэрлоу Поттса и смущенного доктора Ваггонера Инниса. Прикрикнув на шепчущихся клерков, он изменил порядок работы. Вместо дела «"Джакомо“ против „Файф джоттинг инн"» будет слушаться дело «Поттс против Клифстаттера».

Эллери подозвал Чарли Пакстона, суетившегося вокруг миссис Корнелии Поттс, и благодарный юрист немедленно подлетел к нему.

– Выйдем отсюда.

Они вышли в коридор.

– Ваши клиенты,– начал Квин-младший,– просто очаровали меня.

– Старуха? – Чарли скорчил гримасу.– У вас есть сигареты? В этом деле истец Тэрлоу, а не миссис Поттс.

– Вот как. И для чего он беспокоит мать?

– Тэрлоу таскает ее за собой уже сорок семь лет.

– А зачем им понадобился «элегантный» доктор Ин-нис?

– У Корнелии плохое сердце.

– Ерунда. Для плохого сердца она слишком энергична...

– Верно. Но Старухе никто никогда слова поперек не молвит. Поэтому Иннис находится в постоянном напряжении. Он всегда вынужден ее сопровождать, когда она вылезает из Шу.

– Простите?

Чарли удивленно поднял брови.

– Неужели, мистер Квин, вам неизвестно, что такое Шу?

– Я исключительно невежественный человек,– сказал Эллери.

– А я думал, что каждый житель Америки это знает! Судьба Корнелии Поттс связана с обувью: компания «Поттс шу».

Эллери вздрогнул.

– «Обувь Поттсов – обувь Америки. 3.99. Всюду». Неужели это они?

– Вот именно.

Эллери изумленно уставился на закрытую дверь комнаты № 335. «Поттс шу» была не предприятием и даже не системой предприятий. Она представляла собой целую цивилизацию. В любой богом забытой дыре торговали магазины «Поттс шу». Малыши носили продукцию «Поттс шу», их отцы и матери ходили в обуви Поттсов, их сестры и братья, тети и дяди, все они обувались в компании «Поттс шу». Обувь «Поттс шу» использовали абсолютно все классы и, казалось, не только на Земле, но и во всей галактике.

– Но ваша любопытная фраза,– Эллери пришел в себя и снова обратился к юристу,– «...когда она вылезает из Шу»[2]2
  Shoe (шу) – обувь, ботинок. Буквально фраза звучит: «...когда она вылезает из ботинка».– Прим. пер.


[Закрыть]. Это что, преклонение или насмешка?

Чарли хмыкнул.

– Так про Поттсов обычно пишут газетчики, когда помещают на них карикатуры. Вы помните забастовку на заводах Поттсов? – Эллери кивнул.– Какой-то гений от чертежной доски нарисовал их особняк на Риверсайд-драйв в форме старомодного ботинка. Он изобразил Корнелию Поттс ведьмой с шестью-детьми из «Сказок матушки Гусыни»[3]3
  Название сборника наиболее известных сказок Ш. Перро.– Здесь и далее прим. ред.


[Закрыть] и подписал под картинкой: «Это Старуха, которая живет в Шу, у нее так много детей, что она не может обеспечить своим рабочим прожиточный минимум» – или что-то похожее. Во всяком случае, с тех пор ее прозвали Старухой.

– И вы ее адвокат?

– Да, но большая часть моей деятельности посвящена Тэрлоу благодаря его чувствительному, ранимому сердцу. Вы же видели Тэрлоу? Этого толстого маленького троглодита с узкими плечами?

Эллери кивнул.

– Он напоминает кенгуренка.

– Дело в том, что Тэрлоу Поттс самый обиженный человек на свете.

– И виноваты здесь деньги,– вздохнул мистер Квин-младший.– Очень печально. А сегодняшний иск он хотя бы выиграет?

– Выиграет? – сердито фыркнул Пакстон.– Еще чего. Этот иск о клевете и сплетне длится уже тридцать семь лет! И до сих пор все кончалось ничем.

– Наверное, виновата путаница в клубе «Бонго»!

– Кронфельд попросту вышвырнет наше дело, он и слушать его не станет. Попомните мои слова!

– Почему же миссис Поттс занимается подобным ребячеством?

– Потому что Старуха больше дорожит именем, чем сыном.

– Но если ситуация совершенно безнадежна, почему вы разрешаете им таскаться по судам, Чарли?

Тот покраснел.

– Тэрлоу настаивает, и Старуха его поддерживает. Конечно, я заслуживаю порицания, Квин. Я с таким трудом отрабатываю каждый проклятый цент, будучи их адвокатом...

– Я уверен, что вы...

– Это какой-то кошмар! Каждую ночь мне снятся их длинные носы и толстые задницы, и каждую ночь они плюют на меня. Но если я не буду подчиняться, они найдут тысячу других адвокатов, которые в лепешку расшибутся для Поттсов, не проявляя никакой щепетильности! Простите. Мои нервы...

Сержант Велли высунул голову из комнаты № 335.

– Чарли, судья накинулся на дело Поттсов. Старуха зовет вас.

– Чтоб она лопнула,– пробормотал адвокат Пакстон и вошел в комнату с видом человека, собирающегося целоваться с мадам Гильотиной.

* * *

– Слушай, отец,– произнес Эллери, вернувшись в зал и усевшись между инспектором и сержантом,– а как это Чарли Пакстон, совершенно нормальный человек, спутался с Поттсами?

– Просто Чарли – часть их наследства,– усмехнулся инспектор Квин.– Его отец, Сидней Пакстон, работал юристом. Отличный был парень. Эх, сколько пива мы выпили с ним вместе!

Сержант Велли тоскливо вздохнул.

– Сид мечтал, чтобы сын тоже стал гористом,– продолжал инспектор,– и Чарли с блеском окончил Гарвард. Он уже начал заниматься криминальными делами – все говорили, что у него нюх,– но тут старик умер, и Чарли пришлось добивать его гражданские процессы. Короче, блестящая карьера ему улыбнулась. К тому времени Поттсы умудрились так запутать дела, что Пакстон до сих пор тратит свою жизнь только на то, чтобы привести их в порядок.

Тэрлоу Поттс едва сдерживался. Он извивался, как червяк, как толстый мальчишка, попавший в цирк. Седой хохолок на голове дергался в такт его движениям. Тэрлоу крутился и повизгивал так, будто получал от происходящего удовольствие.

«А малыш подходящая пища для психиатра,– думал Эллери. – Стоит только присмотреться повнимательнее».

Между тем в зале заседаний шла борьба. Судья Кронфельд предпринял открытую вылазку. Мистер Коклин Клифстаттер сидел в окружении своих адвокатов так, словно происходящее его не касалось. Эллери подозревал, что мистер Крифстаттер жаждет пойти домой и поспать.

– Но, ваша честь...– протестовал Пакстон.

– Не называйте меня «вашей честью», адвокат! – гремел судья.– Я не собираюсь переходить на личности, но вы должны понимать лучше, чем этот фокусник, что дело слишком натянутое.

– Ваша честь, моего клиента грубо оклеветали...

– Моя честь – это мои глаза! Ваш клиент доставляет нам кучу неприятностей, из-за него совершенно спутан график работы! Меня не волнуют его деньги – вернее, деньги его матери,– но я думаю о деньгах налогоплательщиков.

– Ваша честь слышала показания свидетелей,– безнадежно бубнил Пакстон.

– Да, и теперь я как никогда уверен, что на Поттса никто не клеветал. Дело прекращено,– отрезал мистер Кронфельд, со злостью глядя на Старуху.

Тут, к явному ужасу Чарли Пакстона, на ноги вскочил Тэрлоу Поттс.

– Ваша честь! – настойчиво пропищал он.

– Сядьте, Тэрлоу,– задыхаясь, промолвил Чарли,– или быстрее уходите отсюда...

– Одну минуту, адвокат,– мягко прервал судья Кронфельд.– Мистер Поттс, вы хотите обратиться к суду?

– Вот именно, хочу.

– Тогда обращайтесь.

– Я пришел сюда за справедливостью! – закричал Тэрлоу, размахивая руками.– И что я получаю? Обиду. Где права человека? Что случилось с нашей конституцией? Неужели мы отказались от последних свобод? Или порядочные граждане уже не имеют права на защиту от клеветы пьяных безответственных лиц?

– Да? – удивился мистер Кронфельд.– Вы утверждаете...

– Но что я вижу в вашем суде? – продолжал надсаживаться Тэрлоу.– Защиту? Нет! Охрану моих прав? Нет! Вы спасли мое доброе имя от гнусных инсинуаций ответчика? Нет! Оно высоко ценится, ваша честь, и оно незапятнано, а этот клеветник понижает ценность на значительные суммы.

– Я понижу ее еще больше, мистер Поттс,– с удовольствием сказал судья,– если вы не уймете поток оскорблений.

– Ваша честь,– прыгнул вперед Чарли Пакстон,– могу я извиниться за вспыльчивость и необдуманные замечания моего клиента?..

– Стоп! – И Старуха, ужасная в своем гневе, встала на ноги.

Даже судья вздрогнул от неожиданности.

– Ваше бесчестие,– проговорила Корнелия Поттс,– я не могу обращаться к вам: «ваша честь», потому что вы – настоящее бесчестие. Я бывала во многих судах, но никогда за свою долгую жизнь не имела счастья выслушивать подобные обезьяньи шутки на сборище идиотов, которыми руководит старый козел. Мой сын пришел сюда просить защиты, дабы спасти наше доброе имя, а нас подвергают здесь публичным насмешкам...

– Вы закончили, мадам? – Судья буквально задохнулся от негодования.

– Нет! Сколько я должна вам за ваше презрение?

– Довольно, дело прекращено! Дело прекращено, хватит! – заорал судья, выскакивая из своего кожаного кресла. Завернувшись в мантию, как девушка, которую неожиданно застали обнаженной, он исчез в кабинете.

* * *

– Это как дурной сон,– сказал Эллери.– Что же будет дальше?

Квины и сержант Велли замыкали выходное шествие Поттсов. В коридоре собралась целая толпа, состоящая из адвокатов, газетчиков и слуг. Они оживленно засеменили следом. В вестибюле все остановились. Старуха, маленький Тэрлоу, краснолицый доктор Иннис, Чарльз Гюнтер Пакстон, сержант Велли, Квины, отец и сын, оказались рядом.

– Эй, внимание! – настороженно крикнул сержант.

– Бесполезно, она ненавидит фотографов,– вздохнул инспектор Квин.

– Так и есть! – заметил Эллери.– Чарли! Кто-нибудь! Задержите ее ради бога!

Фотографы притаились в засаде. А Старуха приближалась к ним. Внезапно она зарычала, подняла зонтик и ринулась в атаку. Зонтик поднимался и опускался с удивительной методичностью. Один из фотоаппаратов пролетел по воздуху и грохнулся на пол, к дикому изумлению его владельца. Другой остался в руках хозяина, но под ноги ему посыпались осколки линзы.

– Лучше пропустите ее! – кричал сержант Велли.

– Что происходит? – удивлялись непострадавшие газетчики.

– Что с твоим аппаратом, Джо? – приставали они к первому фотографу.

– Ах ты, старая каракатица! – рявкнул тот вместо ответа.– Ты сломала мою камеру!

Корнелия Поттс невозмутимо обернулась к нему.

– Деньги окупят все,– сказала она, протягивая своей жертве две стодолларовые бумажки. Потом влезла в лимузин и захлопнула за собой дверцу. Таким образом, ее наследник и гордость был обезглавлен, ибо в машину нырнуть не успел.

– Мне не нужны публичные сцены! – проорала она из окна, после чего лимузин дернулся и умчал старую леди.

– Такое не часто увидишь,– заметил инспектор Квин.

– Если она раскокала один аппарат, то разобьет и сотню,– добавил сержант Велли.

– Но для чего сюда фотографы приперлись? – удивлялся Эллери.– Хотели ее снять? Неужели они думали извлечь пользу из этого? Я видел две зеленые банкноты, которые она вручила жертве.

– Цель оправдана,– сказал инспектор.– Посмотри, как парень грустит над кучей обломков.

Эллери нахмурился.

– А теперь взгляни туда,– продолжал Квин-старший.

Эллери обернулся в направлении, указанном его рукой. Там, блестя объективами на солнце, самые различные камеры снимали Тэрлоу Поттса и Чарли Пакстона, которые стояли на улице перед зданием суда.

– Да, сэр,– с уважением произнес сержант Велли,– имея дело со Старухой, вы должны ходить на цыпочках.

– Они еще и из окон фотографируют,– заметил Эллери.– Держу пари, что сломанный аппарат был липой, и Джо мошеннически получил деньги.

– Сын мой,– сухо сказал отец,– ты становишься детективом. Давайте вернемся обратно и поищем судью Гривея.

* * *

– Теперь послушайте, мальчики,– говорил журналистам Чарли, стоя на тротуаре.– Произошло самое откровенное хулиганство. Что вы сказали? Мистер Поттс не желает с вами общаться. Вам лучше уйти...– Чарли подошел к Тэрлоу и прошептал ему на ухо: – Либо уйду я, клянусь.

Кто-то зааплодировал.

– Оставьте меня одного! – кричал между тем Тэрлоу.– У меня есть что сказать для печати, Чарли Пакстон! Во всяком случае, о вас. И вообще о юристах. Да и о судьях тоже!

– Тэрлоу, предупреждаю...– начал Чарли.

– Плевать! Здесь правосудием и не пахнет. Ни грамма!

– Неужели, малыш? – спросил чей-то голос.

– Негодующий гражданин заявляет, что правосудия гут нет,– отозвался другой.

– Он клянется, что разгонит всех адвокатов и судей...

– Что разрушит прогнившую систему...

– Как вы будете отстаивать свою честь, мистер Поттс, с помощью кастета?

– Или шестизарядника, мальчик Тэрлоу?

– Тэрлоу Поттс-Ужасные-Намерения, вступил на тропу войны. Берегись, он вооружен до зубов!

– Стоп! – рявкнул Тэрлоу Поттс страшным голосом,. Газетчики от удивления замолчали. Он прямо дергался в пароксизме гнева, ноги его танцевали по тротуару.– Теперь я возьму правосудие в свои руки.

– Каким образом?

– Правильно говорят, что все малыши вредные.

– Вот уж попал не в бровь, а в глаз.

– Подождите минуту.– Один из репортеров– утихомирил коллег.– Что вы имеете в виду, мистер Поттс, заявляя, что возьмете правосудие в свои руки?

– Тэрлоу,– прошептал Чарли Пакстон,– будьте осторожны...

– Не лезьте не в свое дело, Чарли,– неожиданно спокойно сказал Тэрлоу.– Я все с удовольствием объясню. Я куплю револьвер, и следующий, кто обидит меня или обесчестит мое имя, недолго проживет на свете.

– Ого! – пробормотал репортер.– Похоже, кто-то собирается рассчитаться с Коклином Клифстаттером.

– Этот гриб ни перед чем не остановится...

Тэрлоу пыжился в толпе, как маленький барабан. Он был доволен. Теперь-то он отплатит за себя.

Чарли Пакстон вздохнул и торопливо вошел в здание суда.

Он отыскал Эллери Квина, его отца и сержанта Вел-ли, когда те покидали комнату № 331.

– Ну, Чарли, что там случилось?

– Тэрлоу грозит купить револьвер,– объяснил адвокат,– и убивать всех, кто станет его обижать.

– Он что, идиот? – спросил сержант Велли.

Инспектор засмеялся.

– Забудьте об этом, Чарли. У Тэрлоу не тот характер.

– Видишь ли, отец,– возразил Эллери,– временами даже такая личность способна на преступление.

– Верно,– кисло сказал Чарли Пакстон.– По крайней мере, сейчас. Обычно я его сдерживал, но теперь он может перейти черту. Боюсь, это случится прямо на днях.

– Какую черту? – озадаченно переспросил сержант.

– Ну, так говорят о масонах,– пояснил инспектор.– Вы это имеете в виду, Чарли? Знаете, вам придется серьезно взяться за Тэрлоу.

– Вы полагаете, надо принять меры предосторожности?

– Убежден. Следите за ним. Если он купит револьвер, немедленно звоните в клинику для душевнобольных.

– Купит револьвер,– задумчиво повторил Эллери.– Но для покупки необходимо разрешение управления полиции.

– Правильно,– кивнул Чарли.– А что думаете об этом вы, инспектор Квин?

– Что думаю я? – переспросил старый джентльмен.– Скорее всего, мы ему в разрешении откажем. Что случится потом? Потом он приобретет оружие без разрешения. Вы, конечно, пожалеете этого психа, а псих кого-нибудь ухлопает... И не утверждайте, что он не сможет обойтись без разрешения, ибо любому младенцу понятно, что он прекрасно без него обойдется.

– Отец прав,– сказал Эллери.– Ничто не помешает

Тэрлоу взять в руки оружие, но можно помешать его использованию. И для этого, по-моему, потребуется сила.

– Другими словами,– кратко подытожил сержант,– сильный удар.

– Прямо не знаю,– с отчаянием произнес адвокат.– Я, конечно, попробую удержать этого обжору. Инспектор, а вы ничего не сумеете сделать?

– Но что, Чарли? Ведь мы не можем следить за ним днем и ночью, пока он чего-нибудь не натворит...

– А если его изолировать? – предложил Велли.

– Вы имеете в виду умопомешательство?

– Тпру,– прервал беседу Пакстон.– Для Поттсов такое не подойдет. Наша старая девочка будет драться до последнего пенни, и она победит.

– Почему вы никого не приставите к Старухе? – спросил инспектор Квин.

– Я уже подумывал об этом,– лукаво ответил Пакстон й неожиданно обратился к Эллери: – Послушайте, мистер Квин... вы бы не согласились?..

– Безусловно,– произнес Квин-младший так быстро, что его отец даже удивился.– Отец, ты вернешься в управление?

Инспектор кивнул.

– В таком случае,– сказал Эллери мистеру Пакстону,– вы пройдете со мной и ответите на несколько вопросов.