Текст книги "Жуткие байки (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

До них донесся ее сиплый смех.

– Прости! – отозвался Рэнди, после чего схватил Бет за шиворот, затащил в квартиру и пнул за собой дверь. – Что это ты за спектакль устроила? – Раскрытой ладонью он ударил ее по щеке. – Больше никогда – шлеп! – так – шлеп! – не делай.

Ночью, лежа в постели, он нежно обнял ее и сказал:

– Прости, дорогая. Нельзя было тебя бить. Но и тебе нельзя было забирать мою сигару. Ты не имеешь права. – Она расплакалась, и тогда он прижал ее голову к себе, как младенца, и прошептал: – Все хорошо, дорогая. Все хорошо.

– Думаешь?

– Конечно. Ну что, как насчет задать Блэйкам жару?

– Ну давай, – сказала Бет.

Для нее это был траурный ритуал по всему, что теперь было потеряно.

***

Отвратительный запах становился сильнее. Бет подняла стакан. Посмотрела на стеганое одеяло, накрывавшее ее округлый живот, и отложила его.

Бедный ребенок. Жизнь и без того заготовила ему мало приятного. Не хватало только бурбона в крови, когда он не успел даже появиться на белый свет.

***

– Где ужин? – потребовал Рэнди три недели и три дюжины сигар спустя.

– В холодильнике, наверное.

– Что?

Он положил чемодан и уставился на нее.

– Я приготовила себе баранью отбивную.

– Было бы неплохо.

– Ну так вперед.

– Эй, ты о чем?

– В этом доме ужинают в семь. Сейчас уже девять.

– И что?

– И то, что я не знаю, где ты был – и знать не хочу – но ты был не там, где положено, то есть здесь со мной. Это – часть нашей сделки. Не можешь сдержать свою часть – значит, черт побери, иди готовь себе ужин сам.

– Хватит. А теперь, пожалуйста, приготовь мне пару отбивных и…

Его перебил хлопок двери.

Бет спустилась в квартиру Клео. Дверь была открытой.

– Не стесняйся, дорогая.

Клео, в ярком, шелковистом кимоно растянулась на диване, ее морковного цвета волосы были в полном беспорядке. По тому, как ткань обтянула ее тело, Бет не сомневалась, что под кимоно ничего не было.

– Если тебе сейчас неудобно… – начала она.

– Мне всегда удобно, когда заходят друзья. – Клео вкрутила сигарету в длинный мундштук. – Ты выглядишь так, будто у тебя синдром Рэнди.

– Так и есть, – Бет не смогла сдержать улыбку.

– Ну так располагайся, дорогая. Слушаю тебя очень внимательно.

Клео слушала, часто согласно кивая, иногда сочувственно покачивая головой, и дважды закурив новую сигарету.

– Может, мне нужно попросить его о разводе, – начала Бет.

– Ошибаешься, дорогая. Сначала подай документы, а потом поставь его перед фактом. Послушай, я же тут все ходы-выходы знаю. Сделай так, если тебе нужен именно развод.

– Нет! Мне нужен Рэнди, каким он был раньше. Вот чего я хочу. Но, похоже, больше не будет как раньше…

Она замялась, вспоминая, как все было хорошо.

– Тогда можешь простой уйти, родная. Что там говорят о тонущих кораблях? Крысы бегут первыми? А я тебе вот что скажу – не только крысы. Но выжившие тоже.

– Но я… – Бет расплакалась.

– Ну же, не надо… – Зазвенел телефон. – Черт, – сказала Клео и встала.

Бет пошла за бумажной салфеткой.

– С возвращением, здоровяк, – сказала Клео по телефону.

По пути в ванную, Бет заглянула в спальню. На прикроватном столике стояла пачка салфеток «Клинекс». Взяв одну, она вытерла слезы и высморкалась.

И тогда учуяла запах.

Легкий, едва заметный, но горький и отвратительный.

Шел он из мусорного ведра. Под смятой салфеткой она нашла окурок мертвой сигары.

Там, где касались его губы, окурок был сырой и холодный.

– Прости, дорогая. – Клео стояла в дверях, грустно покачивая головой. – Я могла бы сказать, что это не Рэнди, но…

Бет протолкнулась через Клео, выбежала из квартиры и бросилась к себе. Из спальни слышался тихий, торопливый голос Рэнди. Увидев ее, он повесил трубку.

– Итак, ты все знаешь, – сказал он, выпуская серый дым изо рта. Он лежал на кровати, положив телефон на живот и сжимая в зубах свежую сигару.

Бет швырнула в него влажным окурком. Окурок шлепнулся в спинку кровати.

– Ну все, – сказал он. – Прекращай.

На комоде стояла лампа, та самая лампа с медового месяца, купленная в Солванге. Красное стекло покрылось пылью – она давно стояла без дела. Бет схватила ее и бросила. Стекло разбилось об голову Рэнди, расплескивая керосин ему на волосы, в глаза и в его раскрытый рот. На плечи и на грудь. И на сигару.

Тихо вспыхнуло пламя.

***

Бет трясущейся рукой поднесла стакан к губам. Ей хотелось выпить, отогнать прочь этот гадкий, мерзкий запах. Но это было бы несправедливо по отношению к маленькому Рэнди. Бедный ребенок, его и так ждет мало приятного: отец умер, а мать – убийца, – непредумышленное убийство, так это называется.

Запах бурбона помог, но недостаточно.

Наклонившись, она взяла сигару с прикроватного столика. Сняла пленку и скатала ее в шарик. Целлофан трещал, как огонь.

Она чиркнула спичкой. Вскоре сигара затлела. Бет с наслаждением затянулась. И в самом деле, запах не так уж плох. Куда лучше того, другого – запаха горящей плоти

Я не преступник

– Ну конечно не преступник, – сказал Уэйд.

– Я бы накинула ему пару очков за оригинальность, – сказала Карен.

– Хочешь его подвезти?

– Еще бы.

Оба оглянулись посмотреть на автостопщика, мимо которого только что проехали. Тот неподвижно стоял на краю дороги. Дождь аккуратно зализал его волосы, а щеки покрылись румянцем. По тому, как его промокшее до нитки пончо топорщилось сзади, Уэйд заключил, что на спине у парня висел рюкзак. Он прижимал к себе картонку с надписью, выведенной черным мелком.

Это был не первый автостопщик, встретившийся им на пути за четыре дня путешествия по калифорнийскому побережью. И не первый с картонным плакатом. Но на всех других были написаны пункты назначения: Кресцент-Сити, Юрека, Портленд.

Ни разу за эту поездку, да и никогда в жизни Уэйд не видел автостопщика, который бы написал: «Я НЕ ПРЕСТУПНИК».

Карен изогнулась и посмотрела назад. Уэйд глянул в зеркало заднего вида. Парень шагал вперед, как ни в чем не бывало.

– И что теперь думаешь? – спросил он.

Она посмотрела на Уэйда и деланно улыбнулась.

– Ох, давай вернемся и подберем его. В конце концов, он же не преступник.

– Это он так говорит.

– Так значит, это правда, а? Неужели кто-то на самом деле в это поверит?

– Скорей всего он не преступник, – Уэйд снова посмотрел в зеркало, но увидел лишь пустую дорогу на краю секвойного леса. – Студент, наверное, или что-то такое.

– Такое, ага. Серийный убийца, например.

– Одно я знаю точно – парень не глупый.

– Не знаю, не знаю. Внимание привлекает, это да, но первое, что приходит в голову – это скорей всего неправда. Не знаю, какой дурак его подберет.

– Ну зачем сразу «дурак»?

– Ну да, не обязательно дурак, а самоубийца.

– Может, кто-то его пожалеет. Приятный молодой парень, застрял черт знает где под дождем. Попадется какая-нибудь добрая душа, и подберет его просто так. Или кто-то заскучал и возьмет его ради компании. Или серийный убийца, который увлекается мальчиками.

Последнее рассмешило Карен.

Дождь залил сильнее. Уэйд повернул шишку на конце поворотника, чтобы включить дворники.

– Да просто из любопытства. Черт, да я бы сам его взял. Просто узнать, кто он такой.

– Сделаешь это – я сама пойду автостопить.

– Может, он отдаст тебе картонку.

– Она мне не пригодится, – подмигнула Карен и оттянула юбку на пару дюймов выше.

Уэйд провел рукой по ее теплой, нежной коже.

– Да, так было бы очень-очень безопасно.

Через несколько минут они по знакам выехали на проселочную дорогу, заплатили женщине в билетной кассе и медленно покатили через лес к дереву «Люстра»[21]. Хотя с самой встречи с автостопщиком они не встретили ни одной машины, тут их было несколько. Выстроившись в ряд, все ждали своей очереди, чтобы проехать по туннелю внутри ствола гигантской секвойи. Еще больше машин – штук двадцать или тридцать – были разбросаны по всей незаасфальтированной парковке возле сувенирной лавки.

Уэйд встал за «поршем». Три машины ожидали своей очереди, пока «мазда» въезжала в дерево.

– Поместимся? – спросила Карен.

– Надеюсь.

– Неплохо было бы сфоткаться.

Вот если бы подобрали «не преступника», то дали бы ему сейчас камеру, он бы вышел и сфоткал.

– Или сбежал с нашим фотиком.

– Зато мы бы не промокли.

– Ну и ладно. Ты, главное, машину не разбей.

Карен отстегнула ремень безопасности, достала камеру между сиденьями и выскочила из машины, гулко хлопнув дверью. Наклонившись, она побежала на другую сторону туннеля. Ветер растрепал ее длинные волосы и хлопал юбкой по бедрам. Белая блузка ярко выделялась в темноте.

Промокнет насквозь, подумал Уэйд.

Перед «поршем» в дерево пытался заехать «универсал», но водитель передумал и просто объехал его. Тогда из «порша» выпрыгнул человек с камерой и задом наперед пошел вглубь туннеля, чтобы заснять, как его друг рулит.

Наконец и Уэйд повел свой «чероки» вперед.

Да, будет тесновато.

Заехав в туннель передним бампером, он остановился. С обеих сторон оставалось не больше пары дюймов.

Великолепно.

Остаться без зеркал – раз плюнуть.

Искривленная залитым дождем лобовым стеклом, в конце туннеля показалась Карен. Ее волосы слиплись от дождя. Она подняла камеру к лицу, потом опустила, и жестом поманила Уэйда.

Уэйд покачал головой.

Нахмурившись, она произнесла что-то, но он не расслышал.

Оно того не стоит, подумал он. Много лет они ездили на настоящей развалюхе. Даже их механик с удовольствием называл ее ведром с колесами. И только две недели назад, когда чек от его британского издателя наконец пришел и прошел через все формальности, они наконец смогли купить новенький джип «чероки».

Я не хочу раздолбать его, только чтобы проехать через это сраное дерево.

Он заглянул в зеркало. Машина сзади была на безопасном расстоянии, так что он собрался разворачиваться.

Карен, явно раздосадованная, помахала ему.

В последний раз покачав головой, он медленно отъехал от дерева, вырулил и тоже объехал. Карен подскочила к пассажирской стороне, дернула дверцу и запрыгнула в машину.

– Боже, Уэйд!

– Я бы не проехал.

– Там же столько места!

– Мне бы не хватило.

– Хватило! Лучше бы я за руль села. Я вся промокла, а ты даже не попытался!

Проехав парковку, он остановился.

– Хочешь попробовать? Вперед. Я сфоткаю.

– Ладно, забудь. И что теперь бодаться? Боже, ты иногда ведешь себя как тряпка.

– Я просто не хотел помять машину.

– Там полно места. Зачем мы вообще купили «джип», если ты над ним так трясешься? Я-то думала, ты любишь приключения.

– И что это за приключение – проехаться по дырке в дереве? Но если это для тебя так важно, я развернусь и это сделаю. Или ты сама. Не стоит из-за этого ссориться.

– Теперь уже неинтересно.

«О, женщины», – подумал он.

Решив, что давно пора сменить тему, Уэйд сказал:

– А давай сувениры посмотрим?

– О да, отличная идея. Купим себе что-нибудь на память о проезде через секвойю, через которую ты так и не проехал.

– Ну же, дорогая. У них наверняка есть что-нибудь интересное.

– Ты же ненавидишь сувенирные магазины.

– Ради тебя я готов на любые жертвы.

Уголок ее губ слегка оттянулся… почти улыбка.

– Да поехали, – сказала она. – По дороге этих магазинов полно.

– И это ты мне говоришь?

– Все равно в таком виде я никуда не зайду.

Белизна ее лифчика отчетливо проступала под прилипшей к телу блузкой, как и розовые соски.

– Может, тебе просто нужно сбросить с себя эти мокрые шмотки.

– Мечтай, парень.

Но как только они вернулись на главную дорогу, она попросила Уэйда свернуть на обочину и перебралась на заднее сиденье. Уэйд выкрутился, чтобы посмотреть. Встав на колени на сиденье, она потянулась в багажное отделение и расстегнула чемодан, достала полотенце, вытерла голову и сказала:

– Теперь можешь ехать.

– А, хорошо.

– Тогда перестань пялиться. Следи за дорогой.

Покопавшись в чемодане, она достала толстовку, сняла блузку и лифчик, и обтерлась полотенцем.

– А мне казалось, что для этого надо повернуть голову вперед.

– Ха-ха-ха.

Послушался приглушенный шум двигателя, и Уэйд повернулся вперед. По склону приближался грузовик с тремя громадными стволами секвойи в кузове.

– Прикройся.

Грузовик приближался. Он вновь посмотрел на Карен. Та прикрыла грудь полотенцем, но спина осталась обнаженной.

От рева грузовика их машина задрожала. Водитель просигналил.

– Кажется, ему понравилось то, что он увидел.

– Ничего он не видел, – сказала Карен.

Только она бросила полотенце на сиденье и развернула толстовку, как Уэйд увидел в зеркало мужчину. Тот шел в их сторону, и оставалось ему футов тридцать-сорок. В руках он держал картонный плакат.

– У нас компания.

– Черт!

Карен спряталась. Уэйд нажал на педаль газа. Джип рванул вперед, пробуксовав на обочине.

Карен выглянула из-за сиденья.

– Это он, – сказала она.

– «Я не преступник»?

– Надеюсь, он меня не видел.

– Не видел.

Через пару секунд автостопщик скрылся из виду.

Карен с трудом напялила свитер и поймала в зеркале взгляд Уэйда.

– За дорогой следи.

Он послушался. Ненадолго. Когда он снова посмотрел назад, она натягивала пару весьма откровенных черных трусиков.

– Уэйд!

– Что?

– Прекрати!

– Я просто смотрю.

– Не отвлекайся. Разобьешь свой драгоценный «джип».

Натянуто улыбнувшись, он отвернулся.

– Вот так ты, значит, благодаришь меня за то, что я спас тебя из лап «не преступника»?

– Если бы ты смотрел по сторонам, он бы так близко не подошел.

– Наверное, стоило его дождаться. Он бы с удовольствием с нами прокатился. И не капал бы мне на мозги за мой великий грех – не проехать под этим ебаным деревом.

– Нет, конечно же не капал бы. Резать нам глотки куда веселей.

– Ну тебе же так хочется приключений, тебе бы понравилось.

Карен промолчала. Лишь только размеренно поскрипывали дворники, дождь стучал по крыше, а колеса шипели по мокрой дороге.

Прекрасно. Теперь она играет в свою знаменитую молчанку.

Немного погодя, Уэйд снова посмотрел назад. Теперь на ней были голубые джинсы. Задрав ногу, она натягивала сухой носок, и одарила его угрюмым, обиженным взглядом. Он отвернулся.

– Так и будешь там сидеть? – спросил он. Ответа не последовало. – Боже, да что я такого сделал? Не проехал через дерево? Ну прости, ладно? Или ты весь день собираешься дуться.

– Я не дуюсь.

– Это радует.

– И как мне попасть на переднее сиденье и не промокнуть?

Можно было пролезть между сиденьями. Маневр непростой, но выполнимый. Если бы она этого захотела. Но она, видимо, решила держаться подальше от тряпки.

Уэйд ехал молча. Через час с небольшим у него заурчало в животе. Он посмотрел назад. Карен с закрытыми глазами растянулась на сиденье.

Он надеялся, что она уснула. Наверное, так и было.

Все равно, не стоит беспокоить ее сейчас. На протяжении всей поездки они ели на природе, но только сегодня было не до пикников – куда там под дождем. Но и в машине есть ему совсем не улыбалось.

Подождем, решил он. Рано или поздно по пути встретится ресторан.

Полчаса спустя он подъехал к месту с парковками, заставленными машинами, фургонами и домиками на колесах, по обе стороны дороги. Там была заправка, куча сувенирных лавок, и кафе «Большое дерево».

Не успел он свернуть на гравийную площадку перед кафе, как раздался сонный голос:

– Что ты делаешь?

– Я тут подумал остановиться перекусить. Проголодалась?

– Кажется, да.

– Мы можем поесть в машине, если ты не хочешь выходить под дождь, но…

– Нет, все нормально.

Не спорит. И никакого раздражения в голосе. Наверное, теперь угомонилась.

Уэйд ощутил прилив оптимизма. Выскочив из машины, они побежали под дождем, встретились под крышей на крыльце кафе, и бок о бок пошли ко входу.

Хотя и людей там было немного, они решили сесть ближе к стойке – оттуда можно было наблюдать за поваром в бесформенной шапочке. Насвистывая «Прислушайся к пересмешнику»[22], тот мастерски орудовал лопаточкой. На лице Карен читалось неподдельное восхищение.

Они пили «пепси», ели чизбургеры и разделили порцию картошки-фри с соусом чили.

Разговоров за столом почти не было. Уэйд не сомневался, что Карен все еще злится, но она хотя бы старалась вести себя дружелюбно.

Он позволил ей съесть большую часть картошки.

Когда они вышли, дождь уже прекратился. Тяжелые облака ушли на восток, открыв дорогу солнечному свету.

Они перешли через дорогу в сувенирную лавку. Карен купила магнит на холодильник и елочные украшения – и то, и другое – с секвойями. Она не сводила глаз с вазы, сделанной из отполированной секвойи. Ваза стоила шестьдесят баксов, но Уэйд настоял на покупке.

По пути назад к «джипу», Уэйд сказал:

– Готов поспорить, что Рейган как раз вернулся из точно такой же поездки, когда высказался о секвойях.

– Видел одну секвойю – значит, видел их все?

– Ага. В таком свете эта фразочка звучит по-другому.

Карен засмеялась и ткнула его локтем.

Ну вот, все почти в порядке, подумал Уэйд.

Он открыл ей дверь.

Меньше чем через пять минут они завидели автостопщика – молодой парень согнулся под весом рюкзака.

На нем не было синего пончо, так что Уэйд решил, что это не «их» стоппер.

И тогда парень повернулся к ним, улыбнулся и поднял картонный плакат. «Я не преступник».

– Боже, – сказала Карен. – Не верю. Как он нас обогнал, черт возьми?

– Значит, кто-то его подвез.

Они промчались мимо.

Уэйд отпустил педаль газа.

– Кажется, этот парень и в самом деле не преступник.

– Почему ты так думаешь?

– Элементарно, моя дорогая Карен. Кто-то его подвез, а теперь он опять идет пешком. А это значит, что он не стал резать глотки и не украл их машину. Может, подберем его?

– Шутишь?

Он сбросил скорость и свернул к обочине.

– Уэйд, ну ты что?

«Ну и кто теперь тряпка?» – подумал он с улыбкой.

– Мы же никогда не берем попутчиков.

– Сделаем исключение. Эй, кто тут у нас хотел приключений?

В зеркало он увидел, как парень бежал к ним.

– Мне не нравится эта идея.

– Он доказал, что не преступник, – пояснил Уэйд. – Но, скорей всего, персонаж интересный. А в этой поездке я собирался набраться впечатлений, и я готов поспорить на что угодно, что выжму из него интересный рассказ.

– Господи, – пробормотала Карен.

Дверца за ней раскрылась, и автостопщик сунул голову в машину. Он дружелюбно, по-мальчишечьи улыбался. Уэйд сомневался, что парню было больше восемнадцати.

– Подвезти?

– Спасибо, было бы неплохо.

Он затолкал рюкзак на заднее сиденье, забрался сам со своей картонкой, и захлопнул дверь.

Уэйд посмотрел на дорогу, дождался, пока проедет домик на колесах, и вырулил на проезжую часть. Карен сидела прямо, напряженно, лицом вперед, и крепко прижав руки к бедрам.

Думает, что я это ей назло, подумал Уэйд.

Он улыбнулся парню.

– Обычно мы не берем попутчиков.

– Спасибо вам большое.

– Интересный у тебя плакат

– «Я не преступник»? Да, работает неплохо. Понимаете, я считаю, что большинство людей в душе добрые, и единственная причина, почему они не берут попутчиков – это страх. И я их в этом не виню. Нисколечко. Они же меня не знают. Просто боятся, что я могу оказаться маньяком-убийцей. Так что, я думаю, если их убедить, что это не так, они могут попробовать.

– Цепляет, да, – сказал Уэйд. – Мы заинтересовались. Но не сказать, чтобы поверили. Вообще-то, мы подумали, что ты и в самом деле можешь оказаться преступником.

– И почему вы тогда остановились?

– Ну, а мы не остановились. В первый раз. Но тебя точно кто-то подвез, потому что ты нас обогнал, когда мы остановились пообедать.

– А-а.

– И это нас убедило, что твой плакат… эээ… не подделка.

– Да, они тоже как раз собирались поесть.

Уэйд улыбнулся сияющему лицу в зеркале.

– Так что мы подумали, что если бы ты был из таких, то угнал бы их машину.

С заднего сиденья послышался тихий смешок.

– В таком случае я рад, что этого не сделал. Но это была всего лишь парочка старых пердунов на развалюхе. Вот если бы они ехали на новом «чероки», и там была бы такая сочная красотка… тогда все могло сложиться по-другому.

Кишки Уэйда вдруг сковало ледяным холодом.

– О, Господи, – пробормотала Карен.

– Вот и настал мой счастливый день, а? – наклонившись вперед, он потянулся между сиденьями и поскреб Уэйду по шее лезвием карманного ножа. – Меня зовут Чип. А тебя?

– Уэйд.

Парень убрал нож и погладил Карен тыльной стороной ладони по щеке.

– А тебя?

– Карен, – пробормотала она. Она смотрела прямо перед собой, щипая себя за ноги. Уэйд видел, что ее трясет.

– Забирай машину, – выпалил Уэйд. – Только отпусти нас, хорошо?

– О, нет, я так не думаю.

– Ну же, мужик. Мы же тебя взяли подвезти, ради Бога!

– Большая ошибка, Уэйд. Не слишком-то умно с твоей стороны. – Он ткнул Уэйда ножом в плечо, но недостаточно сильно, чтобы ранить. – Думать ведь надо было. Хотел проблем – вот и подобрал кого попало на дороге. – Он рассмеялся. Кажется, вы оба никогда не заботитесь о безопасности. Посмотрите на себя, вы даже не пристегнулись. Давайте, цепляйте ремни. Все для вашего блага.

Пристегнуться, чтобы не иметь возможности выпрыгнуть и убежать, подумал Уэйд.

Карен потянулась через плечо, схватила пряжку, но никак не могла ее вставить. Рука слишком дрожала. Чип взял ее за руку и провел ее до гнезда.

Уэйд задумался – что же он сделал с ножом.

Скорей всего, просто переложил в левую руку.

– Ну как? Так намного безопасней, правда? – спросил Чип. – А как насчет тебя, Уэйд, дружище? Ты чего ждешь?

Уэйд пристегнулся.

– Теперь все, что нам нужно – это уединиться. Давайте найдем хорошую, укромную дорожку. – Он отпустил руку Карен. Потом вытянулся вперед, стукнул по зеркалу заднего вида так, чтобы оно смотрело вверх, и невидимый плюхнулся на свое сиденье.

– Я скажу, когда повернуть.

Карен посмотрела на Уэйда. Глаза светились бешенством.

Прости, подумал он. Ради Бога, прости.

Этого просто быть не может. Только не с нами.

Должен же быть выход!

Нас двое, он один. Но мы связаны ремнями, он сзади, и у него нож.

Как только мы остановимся, он перережет мне горло.

Тогда они с Карен останутся наедине.

Уэйда затошнило.

– Хорошо. Он уже скоро, справа. Поворачивай.

Впереди Уэйд увидел широкую проселочную дорогу. Заглянул в зеркало, но то показывало только потолок. В боковом зеркале он увидел грузовик. Тот, оценил он, ехал в тысяче ярдов позади. Но Уэйд не привык пользоваться боковыми зеркалами – никогда им не доверял, так что посмотрел через плечо.

Чип сидел без рубашки, зажав нож в зубах, и обеими руками стаскивал джинсы. Нижнего белья он не носил.

С ножом в зубах, он ухмыльнулся, и вновь взял его в руку.

– Не пропусти поворот, приятель.

Уэйд отвернулся, дал по тормозам и скатился на одностороннюю дорогу. Асфальт там был весь побитый, сплошные кочки и лужи. Он ехал медленно, крепко держась за руль.

– Найдем хорошую, солнечную полянку, – сказал Чип.

Хорошо придумал, подумал Уэйд. С обеих сторон дорогу окружали густые заросли секвойи, и только отдельные лучики света пробивались на дорогу.

Когда мы найдем эту полянку, тут мне и конец.

Этот ублюдок уже разделся, так что крови на нем не останется. И он уже готов к тому, что планировал проделать с Карен.

И почему это происходит с нами?

Потому что я не проехал под этой секвойей, будь она проклята, вот почему. Вот что завело всю историю. Если бы только…

Чип наклонился. Его рука показалась между сиденьями и схватила Карен за грудь. Она резко вздохнула, схватила его за запястье и отвела руку в сторону.

– Отпусти, – сказал он спокойно.

– Черт! – вырвалось у Уэйда. – Отпусти ее!

– Давайте поможем друг другу, ребята. Вы же не хотите меня разозлить?

– Ты нас все равно убьешь, – сказала Карен.

– Нет, если я хорошо проведу время.

– Да, конечно, – сказала она, но все-таки отпустила его.

– Отлично.

Он задрал ее толстовку до самой груди. Ткань сморщилась у ремня безопасности. Наклонился, чтобы оценить.

– Хорошо, – сказал он, заводя руку к левой груди. – Очень хорошо.

Грудь, подскакивая вместе с машиной на кочках, мягко шлепала его по раскрытой ладони.

Карен всхлипнула.

– Ублюдок! – сказал Уэйд.

Словно в наказание за сказанное, он ущипнул Карен за сосок. Она взвизгнула и оттолкнула его руку.

– Отпусти! – проскрежетал он.

– Нет!

– Тогда я отрежу твои ебаные сиськи и заставлю тебя их съесть!

Она отпустила.

Чип сжал грудь. Карен вскрикнула.

Тут двигатель взревел – Уэйд вдавил педаль газа в пол.

– Эй, помедленней, ты!..

Он крутанул руль. Джип понесло прямо к широкому стволу секвойи.

– Сука! – заорал Чип.

Джип налетел на дерево, вдавив ремень безопасности Уэйду в грудь, и швырнув Чипа через сиденья прямо в лобовое стекло. Стекло выдержало. Голова просто отскочила, и Чип неподвижно растянулся на торпедо.

Уэйд и Карен неподвижно уставились на него. Карен захныкала.

Через некоторое время Уэйд заметил, что двигатель по-прежнему ревел. Он убрал ногу с газа и посмотрел вперед. Левая сторона «джипа» была разбита, но из-под капота не шло ни дыма, ни пара. Он выключил двигатель.

– Да, не получилось проехать через секвойю.

Карен ничего не сказала. Она нежно потерла левую грудь и посмотрела на тело. Глаза раскраснелись и намокли. Нос потек. Она шмыгнула.

– Ты в порядке? – спросил Уэйд.

Она слегка качнула головой из стороны в сторону и промямлила:

– Он… голый.

– Да.

– Господи.

Она поправила задранную толстовку.

Уэйд расстегнул свой ремень безопасности, схватил Чипа за голые плечи, приподнял и потянул.

Чип безжизненно шлепнулся на заднее сиденье. В волосах проступили капельки крови. Лицо было красное-красное. Из раскрытого рта потекли тоненькие, как струны, красные ручейки. Кровь капала с лица на грудь и стекала вниз.

Карен, тоже освободившись от ремня, осмотрела тело.

– Мертвый?

– Не знаю. Но он нам кровью сейчас все сиденья попортит.

Уэйду было не до смеха, а вот Карен развеселилась. Она издала высокий, странный смешок.

– Надо его вытащить.

Уэйд выполз их машины, открыл заднюю дверь, швырнул рюкзак на землю, а потом наклонился и вытянул Чипа из машины.

Стукнувшись головой об землю, Чип простонал.

– Это он был? – спросила Карен.

– Ага.

– Хорошо.

Чего в этом было хорошего, Уэйд не знал. Стон означал, что Чип все еще жив и, возможно, приходит в сознание. Что в этом может быть хорошего-то?

Подняв голову, он увидел, как Карен слезала с передних сидений. Волосы спадали ей на лицо. Подбородок выдался вперед, закусив верхнюю губу. Толстовка свисла, и под ней Уэйд увидел болтавшуюся грудь.

Она казалась… дикой.

По всему телу его обдала волна жара.

Он уж было подумал, что она выскочит из «джипа» на все четыре, как пантера. Но она не стала этого делать Она схватилась за руль, поднялась на колени на водительском сиденье, и вышла ногами вперед. Схватив за предплечье, Уэйд помог ей спуститься.

Ему захотелось натравить ее на парня.

«С ума сойти, – подумал он. – У нас тут маньяк.»

Они повернулись к Чипу. Тот неподвижно распластался на земле, склонив голову набок. Глаза были крепко закрыты. На веках была кровь. Грудь медленно поднималась и опускалась, и маленькие красные кляксы на ней блестели в солнечном свете.

Карен шагнула к нему.

– Он может притворяться, – остерег Уэйд.

Словно чтобы проверить это предположение, Карен ткнула его в бедро большим пальцем ноги. Чип слегка дернулся, встряхнув безжизненно висевший член.

– Надо бы его связать, или что, – сказал Уэйд.

– Или что, – пробормотала Карен. Она стянула толстовку через голову, и начала ее складывать

– Что ты делаешь? – спросил Уэйд. Внезапно у него закружилась голова.

– Не хочу одежду испортить, – ответила она. Она подошла к машине и бросила сложенную толстовку на водительское сиденье. Захлопнув заднюю дверь, она оперлась на нее задом, и разулась, не сводя глаз с Чипа.

– Ты… все снимаешь?

– Ты тоже снимай.

– Еб…

– Он хотел вечеринку. И он ее получит!

Уэйд покачал головой. Он ничего не понимал, и смотрел на нее, стянувшую юбку, а за ней и трусики, как на незнакомку – экзотичную, соблазнительную незнакомку. Он очень хотел доставить ей удовольствие. Очень хотел овладеть ею.

Это же моя жена, Господи Боже мой. Это же Карен.

Только теперь в ней от Карен осталось очень мало.

Уэйд начал раздеваться.

Он посмотрел на Чипа. Тот по-прежнему лежал без сознания. Карен открыла заднюю дверь и заползла на сиденье, выставив мягкие розовые ягодицы. Она потянулась к полу, и Уэйд увидел складку плоти между ног, отчего ему захотелось немедленно вскочить и оседлать ее.

Чип снова простонал.

Уэйд резко обернулся.

Парень крепко сжимал глаза, словно пытаясь выдавить боль из головы. Но не шевелился.

Карен подошла к Уэйду. В руке она держала карманный нож Чипа.

– Сними ремень, – сказала она сухо. – Свяжи ноги.

Склонившись над джинсами, Уэйд вытянул ремень из петель.

Это уже чересчур, думал он. Дичь какая-то. Что она делать собралась?

Дрожа каждым мускулом, он опустился на колени рядом с Чипом, потянул его за ноги, и обвязал ремень вокруг лодыжек.

Он не дрожал так, даже когда Чип приставил ему нож к горлу. И сердце не стучало так сильно. И дыхание не перехватывало, и уж тем более, тогда он не чувствовал никакого сексуального возбуждения, не говоря уже о напавшем сейчас железном стояке.

Никогда еще он не ощущал ничего подобного.

Когда он покончил с ногами, Карен сказала:

– Подойди с другой стороны и возьми за руки.

Он обошел тело, встал над головой Чипа, прижав его руки к земле.

И наблюдал за Карен.

Наблюдал, как та перешагнула через тело и села ему на пах.

Она вся раскраснелась. Кожа блестела от пота. Грудь раскраснелась, как от ожога.

Наклонившись, Карен левой рукой шлепнула Чипа по лицу. В правой был нож. Грудь качнулась. От удара голова Чипа дернулась и выпустила фонтан крови вперемежку со слюной. Он вздохнул. Открылся один глаз. Потом другой. Он заморгал.

– Вот тебе и вечеринка, – сказала она. – Ну как тебе, весело?

Он слегка заерзал и сделал робкую попытку высвободить руки, но Уэйн удержал их без труда.

– Именно это и было у тебя на уме, да, Чип? Вечеринка! Раздеться догола и повеселиться на хорошей, солнечной полянке в лесу? Иногда желания сбываются.

Она осклабилась.

– Все еще хочешь отрезать мои сиськи? Заставить меня съесть?

Его губы шевелились, но беззвучно.

– Это «да» или «нет», Чиппи? Она приподняла левую грудь и медленно поскребла ее тупой стороной лезвия. Сосок сжался под ним, потом выскочил. – Хочешь ее отрезать? – прошептала она.

– Нет.

Это слово вырвалось тихо и жалобно.

– А как насчет меня трахнуть? А?

Задвигав бедрами, она потерлась об него.

Дэйв, словно со стороны, подумал – стоит ли ему ревновать из-за этого. Но все, что он чувствовал – только возбуждение. Словно бы она делала это с ним.

Лицо Чипа перекосило, и он начал всхлипывать, болтая головой из стороны в сторону.

– Ты же этого хотел, да? – спросила Карен. – Оттрахать меня? Пытать, трахнуть, а потом убить.

– Не трогайте меня! – выпалил он. – Пожалуйста.

– И ты же ни слова не говорил, как хотел убить Уэйда, да? Просто чтобы убрать его с дороги.

Упоминание этого аспекта ситуации принесло Уэйду странное удовольствие.