Текст книги "Жуткие байки (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Пускай даже ниточки никакие не мешают загару. – Ким сложила руки под лицом. Она потянулась и слегка пошевелилась. Было очень приятно освободиться хоть и от тоненьких, но веревок, волнующе осознавать, что её топ развязан и держится на груди только благодаря давлению песка.

– Я должна помнить, что нужно оставаться внизу.

– Если ты забудешься и поднимешься – сомневаюсь, что кто-нибудь будет возражать. Я-то уж точно не буду.

Ким задрожала от восторга, когда Сэнди плеснул струю теплого масла на ее плечи и вниз по позвоночнику. Затем его руки оказались на ней, и плавно заскользили по телу. Они поглаживали её спину и бока, равномерно распределяя масло. Они массировали её. Они исследовали её, и даже опустились достаточно низко, чтобы вскользь прикоснуться сбоку к округлостям её груди. Когда парень сделал это, она слегка приподнялась с песка. Но он не воспользовался этим, не опустил ладони еще ниже, чтобы наполнить их её упругой мягкостью. Он просто двинулся дальше, а Ким со вздохом еле скрытого разочарования снова опустилась вниз.

Когда ощущение его рук исчезло, она подняла голову и, оглядевшись, обнаружила Сэнди, стоящего на коленях у её бедра. Он наклонился вперед и выдавливал масло на обе её ноги. Его обрезанные штаны висели на нем так низко, что казалось, вот-вот упадут.

«Боже, – подумала она, – он просто невероятный».

Затем она окунулась в ощущение того, как он массирует её икры. Ким опустила лицо на предплечья и закрыла глаза.

«Когда он закончит, – лениво шевельнулась в её голове мысль, – может, он позволит мне смазать маслом его самого».

Вот было бы здорово! Но ей ведь тогда придется снова завязывать топик и подниматься. А этого ей уже очень не хотелось. Ей нравилось находиться там, где она была.

«Я не смогла бы встать, даже если бы очень захотела», – подумала она.

И застонала, когда его руки стали пробираться вверх по её бёдрам. Скользнули между ними. Прошлись пальцами по ее голой коже до самого паха, затем поднялись выше, смазывая маслом и массируя её бедра, прежде чем переместились на ягодицы. Он растирал их, сжимал. Но держался подальше от того немногого, что было прикрыто, как будто её бикини было границей, которую он не осмеливался пересечь.

Наверное, не хочет пачкать его маслом.

Или боится, что за ним могут наблюдать.

«Я должна отвезти его к себе домой, – подумала Ким. – Просто обязана. Приведу его домой, уложу в постель. Он может намазать меня маслом с головы до ног, а я буду смазывать его. Простыням, конечно, от этого придет конец, но кого это волнует?»

И тут он закончил.

Ким прерывисто вздохнула. Она открыла глаза и увидела, как Сэнди ползет, чтобы пристроиться рядом с ней. Он лег, скрестив руки, и посмотрел ей в глаза.

– Это было чудесно, – прошептала она.

– Рад был помочь, – откликнулся он.

– Как бы мне хотелось, чтобы здесь больше никого не было. И весь пляж был только в нашем полном распоряжении.

– Я знаю.

– Не хочешь пойти ко мне?

Он слегка нахмурился:

– Нет. Я так не думаю.

«Ты не можешь иметь в виду то, что сказал, – подумала Ким. – Ну, пожалуйста».

– Там никого не будет. Только мы.

– Мне нравится здесь.

– Но, нам не обязательно уезжать прямо сейчас, мы можем оставаться здесь столько, сколько ты захочешь. – Её губы скривились в неловкой нервной улыбке. – В любом случае, я не уверена, что смогла бы сейчас не то что куда-то пойти, а даже пошевелиться. А всё из-за тебя. От твоих прикосновений я прям вся… размякла и возбудилась.

– Моё место здесь, – ответил он.

– Эй, ну что ты заладил? – Это прозвучало немного плаксиво. Ким попыталась взять себя в руки, затем попробовала достучаться до него снова. – Разве ты не понимаешь? Я хочу тебя. Хочу заняться с тобой любовью.

– Я тоже.

– Ну а что же тогда…

Сэнди надвинул очки на глаза, вытянул руки над головой, а затем повернул лицо вниз и уткнулся им в песок.

– Ты что…?

Его начало трясти, всё тело парня вздрагивало, вибрировало.

Ким подняла лицо и уставилась на него.

– Сэнди? Что ты делаешь?

Он не ответил. Его продолжало колотить крупной дрожью.

Боже мой! У него что-то вроде припадка!

– Да что с тобой? Что происходит?

Протянув руку, она вцепилась в его плечо. Оно дрожало в ее хватке. Затем кончики её пальцев начали погружаться в песок.

Боже мой! Он тонет!

Она рывком отдёрнула руку.

Вокруг его содрогавшегося в конвульсиях тела песок дрожал и, казалось, таял под ним, засасывая вниз. Его руки уже исчезли. Лицо скрылось в песке выше ушей.

Плечи погрузились в зыбучее месиво полностью. Песок сыпался на поясницу, дрожал над ногами.

Надо ему помочь!

Ким дёрнулась и почти поднялась на ноги, но затем вспомнила о своем развязанном лифчике. Она нащупала шнурки топа, отыскав их в песке рядом со своей грудью, завела руки за спину, чтобы завязать их. Но внезапно передумала, позволив им снова упасть.

Потому что всё, что осталось от Сэнди, – это задняя часть его обрезанных выцветших штанов и затылок с кожаным ремешком, стягивающим спутанные волосы.

Защитные очки!

Он делает это нарочно.

Точняк, Это сто процентов.

Так вот как он исчез в прошлый раз.

И делает он это из-за меня.

Теперь Сэнди полностью исчез, оставив после себя лишь отпечаток распростертого на песке тела.

Срань господня!

Ким огляделась. Повсюду неподалеку были люди. Одни загорали, другие сидели и читали. Кто-то разговаривал. Одна группа шумно устраивала пикник. Мимо пробежал мальчишка с бутылкой газировки.

Никто не замер с отвисшей челюстью, уставившись на то место, где Сэнди провернул свой трюк с исчезновением.

Никто этого не заметил.

Никто, кроме меня, не знает.

Может, этого и не было вовсе. Человек не может вот так взять и исчезнуть. Это невозможно.

Но я же видела, как это произошло. И я точно не спала».

Заведя руку за спину, Ким провела ею по пояснице. Ладонь стала скользкой.

Мне не привиделось, как он смазывает меня маслом. Мне всё это не снится. Он действительно похоронил себя. Непонятно только, каким образом.

У нее сдавило горло и защекотало в груди изнутри, Ким крепко сжала губы, чтобы сдержать крик или дикий смех, которые хотели вырваться наружу. Она резко с шумом выдохнула через нос.

Это безумие! Надо убираться отсюда к чертовой матери!

Она резко хлопнула ладонями по песку, готовая рывком оттолкнуться, затем замерла, раздумывая, не стоит ли сперва завязать тесемки бикини. Нельзя терять времени. Лучше рискнуть и пережить возможное смущение, чем и дальше откладывать побег. В это мгновение песок под её грудью задрожал.

Двинулся, нежно поглаживая.

Боже мой!

Все мысли о побеге улетучились, когда песок прижался к её грудям и тут же осыпался. Она почувствовала, как они свободно обвисли в образовавшихся впадинах. Затем их обхватили и нежно сжали крепкие руки. Тёплые, шероховатые ладони на ее обнаженной коже. Ким не знала, что он сделал с её топом от бикини, но ей было абсолютно все равно.

«Он где-то там, внизу», – подумала она.

Я могу побеспокоиться об этом позже.

Дрожа, Ким скрестила руки и опустила на них голову.

«Это просто слишком странно», – подумала она.

Он прямо подо мной. Прикасается ко мне. И никто об этом не знает. Это наш маленький секрет. Нет – наш большой секрет.

Но как, чёрт возьми, он может там дышать?

«Прошла всего минута или две», – подумала Ким. Она слышала о ныряльщиках за жемчугом, которые могли оставаться под водой очень долго. Десять минут? Пятнадцать?

Это невероятно. Это поразительно.

Она извивалась и стонала, в то время как руки ласкали её грудь, поглаживали и теребили соски.

«Вот почему он не хотел, чтобы я лежала на одеяле, – поняла она. – Чтобы ничто не мешало ему добраться до меня».

Что-то твёрдое ткнулось ей в пах.

Что-то похожее на горлышко пивной бутылки, зарытой в песок.

О, Сэнди! Ах ты маленький дьяволёнок!

От его толчка у нее перехватило дыхание.

Ну не здесь же. Он что, спятил?

Я не могу развязать трусики. Кто-нибудь наверняка заметит это. И песок. Я не хочу, чтобы в меня попал песок.

Задыхаясь и постанывая, когда Сэнди дразнящими движениями ласкал её груди и толкался в хлипкую преграду между ног, Ким подняла голову. Она начала разгребать песок под своим лицом. Но не находила ничего кроме всё того же песка.

– Ну где же ты? – прошептала она.

Зачерпнула еще горсть. И еще. И наконец откопала нос. Затем очки. Затем губы. Они были плотно сжаты, в складке между ними застряла полоска песка. Ким сдула крупинки. Она опустила лицо в углубление и поцеловала его. Губы Сэнди раздвинулись. Его язык проник в её рот. Она со стоном втянула его.

Песок под ее телом начал вибрировать и скользить.

Его руки оторвались от ее грудей, скользнули вниз по бедрам, нащупали завязки, распустили их.

Так нельзя. Кто-нибудь увидит.

Но она не хотела говорить ему «нет». Не хотела отрывать свои губы от его рта. Не хотела останавливать то, что происходило. Потому что теперь она могла чувствовать. Могла чувствовать Сэнди целиком. Каким-то образом он избавился от толщи песка, разделявшей их. И от своих лохмотьев на бёдрах.

Кем он себя возомнил, Гудини?

Она тихо хихикнула ему в губы.

Своей смазанной маслом кожей она ощущала его по всей длине. Его жар, его гладкость, за исключением грубых зерен, которые терлись о неё, когда он вздрагивал.

А дрожал он как сумасшедший.

Он трясся, он вибрировал.

И это было чудесное ощущение.

Он не перестал вибрировать даже когда потянул за развязанную полоску ткани, и та соскользнула вниз между ее ног.

У меня задница голая!

Все это увидят!

«Нет. Никто не увидит, – вдруг поняла она. – Всё в порядке».

Потому что песок потоком хлынул на ее ягодицы. Это было чудесное ощущение, словно тёплая вода потекла вниз, лаская ее обнаженную кожу, проникая в каждую щелочку.

Нежно целуя её закрытые глаза. Заполняя уши.

Она поняла, что её лицо погрузилось в песок. Но всё еще могла дышать. Песок не попадал в её ноздри, когда она втягивала воздух. Не мог просочиться между их лицами. Пока еще нет. Но много времени у него это не займет.

Когда Сэнди плотно прижался к ней снизу, она попыталась раздвинуть ноги пошире. Давление песка удерживало их вместе.

Но он всё равно вошел в нее.

Большой, толстый и песчаный.

Сэнди неистово содрогался глубоко внутри нее, в то время как его язык погружался всё глубже в её рот, а губы вибрировали на её губах. Пульсация его грудной клетки колыхала её груди, а его живот, таз и бедра сотрясали всё ее тело безумным трепетом.

Как он это делает?

Не имеет значения, как.

Всё, что имело значение, так это то, каково было чувствовать себя совершенно обнаженной и прижатой толстым слоем песка к его вибрирующему телу, быть наполненной им, и потеряться в этих ощущениях.

Мелко дрожа она со стоном выдохнула ему прямо в рот.

Сэнди конвульсивно содрогнулся в её глубине, извергая горячие струи.

Затем его дикая дрожь стихла. Он замер, неподвижно лёжа под ней.

Мы сделали это. Боже мой, мы действительно сделали это здесь, на пляже, прямо у всех на глазах… и никто ничего не заметил.

Его язык начал выскальзывать изо рта Ким. Она сжала его губами, наслаждаясь толщиной и упругостью. Когда он исчез, она поцеловала его в губы.

«Это было лучшее из того, что произошло в моей жизни, – подумала она. – Я должна забрать его с собой домой».

Она попыталась поднять голову.

Песок крепко держал её.

Эй, ну все уже.

– Сэнди, – прошептала она ему в губы. – Вытащи нас отсюда.

Его тело снова стало вибрировать.

– Спасибо, – выдохнула Ким.

Поднимусь на нём, как на лифте.

«Ой-ой-ой, – подумала она. – А как же мое бикини? Я появлюсь у всех на виду с голой задницей».

И тут же сообразила, что её пляжное одеяло должно быть где-то под рукой Она сможет дотянуться до него и прикрыться, спрятавшись под ним, пока будет надевать шорты и блузку.

Затем она почувствовала, как песок скользит по ее губам. При следующем вдохе в ноздри втянулись сухие крупинки.

Вот черт!

Она резко выдохнула, чтобы прочистить дыхательные пути, и задержала дыхание.

Сэнди!

Песок, а не Сэнди, дрожал под ее телом. Сам он больше не прижимался к ее телу. Но все еще был в ней. Твердый и вибрирующий, медленно выскальзывающий.

Нет!

Она хотела погрузить руки глубже и схватить его, пока он совсем не исчез. Но песок не позволил ей этого сделать.

Она сжала мышцы вокруг удаляющегося ствола его пениса. Стиснула его, но не смогла остановить.

Он исчез.

Пожалуйста! Боже мой!

«Не сходи с ума, – подумала она, пытаясь подавить накатившую панику. – Он вернется. Просто дурачится, пытается напугать меня. Играет в какую-то мужскую игру с этим их доминированием. Хочет показать мне, что он здесь главный».

Он не может просто бросить меня здесь!

Она напрягла мышцы, заставив их задрожать.

«В эту игру могут играть и двое. Если он может вибрировать сквозь песок, то и я смогу».

Но песок только сильнее сдавил её, не став нисколько мягче и податливее.

Её легкие начали гореть от нехватки воздуха.

Она обмякла.

Он вернется. Он не позволит мне…

Песок начал вибрировать под ее пойманным в ловушку телом.

Я так и знала! Слава Богу!

Под её правой грудью образовалась пустота.

По соску скользнул язык.

Черт возьми, Сэнди! Сейчас не время валять дурака! Я здесь задыхаюсь!

Она чувствовала его губы, твёрдые краешки его зубов, его извивающийся язык, когда он втягивал ее грудь в рот.

Ах ты ублюдок! Вытащи меня отсюда!

Когда его зубы сомкнулись, Ким закричала.

Когда крик захлебнулся, и она попыталась втянуть воздух, её рот наполнился песком.

Задыхаясь, охваченная агонией, она изо всех сил пыталась оттолкнуться, лягаться и брыкаться, чтобы вырваться из его зубов, высвободиться из песка.

Но песок давил на неё со всех сторон, сжимая и не давая пошевелиться.

Держал её для Сэнди, пока тот ел.

Вампир Фил

– Я обратилась к вам из-за моего мужа, – сказала она.

– О, понимаю.

– Это вряд ли.

– Что ж, может, тогда расскажете мне всё?

– Он… встречается с другими женщинами.

Я кивнул. Именно это я и предполагал.

Девчонку звали Трейси Дарнелл. Она была слишком молода, слишком мила и слишком потрясающа, чтобы у мужа возникло желание загулять на сторону. Но, к сожалению, ничто из этого не имеет значения, если девушка связалась не с тем парнем. Ведь, кажется, некоторым парням наплевать на идиллию в семейных отношениях. Я постоянно с таким сталкиваюсь. И никогда не могу их понять. Каждый раз мне немного грустно и попросту противно.

– Мне очень жаль, – сказал я Трейси.

Она неопределенно хмыкнула и коротко нервно дернула плечами. Затем снова замерла, словно изваяние, сидя неподвижно на своем стуле напротив моего стола, немного наклонившись вперед и сложив руки на коленях. – Ну… Не то чтобы я не знала во что ввязываюсь.

– Что вы имеете в виду?

– Я знала, что будут другие женщины. Много женщин. Знала это с самого начала. Но… – Она прикусила нижнюю губу, и снова судорожно пожала плечами. – Я думала, что справлюсь с этим. Думала, что это не будет иметь для меня никакого значения, но нет.

Она посмотрела на меня. Ее умные голубые глаза, которые на самом деле должны были сиять от радости, казались мрачными. Настолько убитыми горем, что мне захотелось сделать что-нибудь плохое парню, который был виноват в этом.

– Я люблю его, – продолжила Трейси. – Я так сильно его люблю. Но это… терзает мою душу, разрывает ее на части. Я больше не могу этого выносить, – в ее глазах блестели слезы.

– Вы уверены, что он встречается с другими женщинами? – спросил я.

Она фыркнула. – О, он никогда этого и не скрывал.

– Он сам вам в этом признался?

– Признался? Он никогда этого и не скрывал. Да еще и рассказывает мне обо всем. Подробно описывает все детали каждой из своих побед. Ее имя, внешность, во что была одета – или не была – и где именно он ее взял. Пересказывает мне каждое слово, которым они обменивались друг с другом. Что делала она, что делал он. Что ощущал с ней, как она пахла, какой была на вкус.

Я наклонился вперед и пододвинул к ней коробку с носовыми платками. Трейси вытащила один из них и высморкалась.

– И зачем он рассказывает вам все это? – спросил я. – Чтобы сделать вам еще больнее? Или чтобы унизить?

– О нет. Вовсе нет. Как я уже сказала, это его способ открыться мне. Он хочет, чтобы я знала, что происходит в его жизни, вот и все. Он никогда не хотел причинить мне этим боль. Он думал, что это сблизит нас друг с другом.

– Сблизит друг с другом? Если он расскажет вам о женщинах, которых он… – я запнулся в поисках выражения помягче, чтобы не смутить такую невинную и уязвимую на вид девушку.

– Сосет? – закончила она за меня фразу.

На секунду мне показалось что я неправильно расслышал. Что Трейси невнятно говорит, или использует непонятный мне эвфемизм. – Вы только что сказали «сосет»?

– Сосет, – кивнула она.

– Сосет… или?.. – я поймал себя на том, что изображаю ладонями недвусмысленное действие и поспешил одернуть себя.

Ее лицо стало пунцово-красным.

– Сосет, – с нажимом повторила она.

– Ох. Прошу меня извинить, – я почувствовал, как мои щеки тоже начинают пылать. – Значит, он рассказывает вам о том, как сосет у других женщин?

– Совершенно верно. И эту… эту другую вещь… он с ними совершенно точно не делает.

Лично я не видел какой-то особой разницы между тем, что сказала она, и пытался сказать я. Трейси либо чего-то не понимала, либо не была откровенна сама с собой.

С негодованием она добавила:

– Он никогда не изменял мне. Мой муж не развратник, он вампир.

Я, не подавая никакого вида, невозмутимо произнес:

– А-а-а. Теперь все понятно.

– Правда? – Трейси с надеждой посмотрела на меня.

– Естественно. Он вампир. У него нет романа ни с одной из этих женщин, он просто пьет их кровь.

– Вы действительно понимаете меня?

– Ну конечно! Дракула, «Жребий Салема»[34], Лугоши и Кристофер Ли, Барнабас Коллинз[35] нужно быть полным профаном в культурном отношении, чтобы не слышать и знать чего-нибудь о вампирах. Так, значит, ваш муж – вампир? Как, кстати, говорите его зовут?

– Филипп.

– Вампир Фил.

Я сразу же пожалел, что сказал это. Трейси изменилась в лице, будто я оскорбил или предал ее этим.

– Считаете, что это очень забавно? Для вас это просто шутка?!

– Нет, ни в коем случае. Честно. Что бы у вас ни происходило, очевидно, что он…

– Я только что рассказала вам, что у нас происходит.

– Ну… Можно тогда поподробнее?

– Каждую ночь он оставляет меня дома одну, а сам отправляется на поиски очередной женщины. Находит, пьет ее кровь. Потом возвращается домой и все мне рассказывает. Я ненавижу эти его встречи с этими незнакомками… что он нуждается в них. Это заставляет меня чувствовать себя… неполноценной. Понимаете? Чувствовать, будто одной меня ему недостаточно.

– Ну, для таких, как он ни одной женщины не будет достаточно, – ответил я.

– Это очередная насмешка? Потому что если это так, то я сейчас же выйду через эту дверь и…

– Нет-нет, я совершенно серьезен, – заверил я. – Будучи вампиром, он не может питаться только вашей кровью. В противном случае истощение наступило бы у вас в кратчайшие сроки. И вы давно уже были бы мертвы. Филу просто необходимо искать кого-то другого. Или его жажда заставит его убить вас. Его походы на сторону вполне можно было бы расценить и как акт любви. Любви к вам.

– Я знаю это, – она выглядела так, будто готова была снова расплакаться. – Но моя жизнь вовсе не становится от этого легче.

– Вы ревнуете его к другим женщинам? Тем, которых он сосет?

– Конечно, да!

– Вашу кровь он тоже пьет?

– Время от времени, – Трейси просунула пальцы под воротник своей блузки и потянула его вниз. Верхняя пуговица расстегнулась, но она, казалось, даже не заметила этого. Сбоку на ее шее были две раны, которые выглядели точно так же, как в фильмах о Дракуле. Но они были практически зажившими. Затянувшиеся шрамы выглядели как маленькие розовые кратеры.

«Настоящие или искусный грим?» – спросил я себя.

Был только один способ выяснить это. Я откатился назад на своем передвижном кресле, вышел из-за стола и присел на корточки перед Трейси. Вблизи ранки выглядели вполне достоверно.

– Они все еще болят? – спросил я.

– Нет. Это никогда не бывает больно. Даже когда его клыки вонзаются в меня.

– Вам совсем не больно, когда он прокусывает вам шею?

– О, нет, – с мечтательным видом она провела кончиками пальцев по крошечным еле заметным следам от укусов. – Никакой боли. В этот момент… просто невероятные ощущения.

Я поднял указательный палец.

– Вы позволите?

Она кивнула и убрала руку. Я осторожно пробежался пальцами по следам от укусов. На ощупь они казались достаточно реальными.

– И что, Фил действительно сделал это своими зубами? Он по-настоящему прокусывает вам шею и сосет из нее кровь?

– Да.

Пока Трейси поправляла воротник блузки, я поднялся и присел на край стола перед ней. Расстегнувшуюся при осмотре пуговку, она застегивать не стала.

– И вы здесь, потому что вам не нравится, что он делает то же самое с другими женщинами?

– Совершенно верно.

– Фил мог убить кого-нибудь из них?

– Нет! Что вы? Я в этом абсолютно уверена. Он совсем не такой, как… ну вы понимаете, как Дракула. Он очень добрый, нежный человек. И очень ценит жизнь.

– Из тех парней, про которых говорят «и мухи не обидит»?

– Э-э-э… их он иногда ест. Но вообще в нем нет ни капли злобы. Он никогда не убил бы человека. Фил всегда очень осторожен, и заботится, чтобы никому не навредить.

– Но он ведь забирает у них их кровь силой?

Она посмотрела на меня в замешательстве. – Ну да, он же высасывает ее из них. Для этого нужны усилия.

– Я имею ввиду, дают ли они ему на это разрешение? Все происходит по согласию?

– О, конечно. А кто бы не согласился? Фил… очень привлекательный мужчина, понимаете? Остроумный, образованный. Я думаю, что многие женщины находят его неотразимым. И, в добавок ко всему, у него есть и особые способности.

– Что за способности?

– Гипнотические. Он может подчинить себе разум практически любого человека. Ну, знаете, как будто заколдовывает его

Трейси щелкнула пальцами. – Просто – раз и они превращаются в зомби. Ну, не в настоящих зомби, конечно. Ну вы уже понимаете, что я имею в виду?

– Он может ввести человека в транс, и тот будет делать все, что он прикажет.

– Да, точно. Но самое главное, что после этого они ничего не могут вспомнить.

– И Фил использует эти особые способности на своих жертвах?

– Э-э-э, не знаю, можно ли называть их жертвами.

Ладно, скажем так – женщин, которых он сосет, Фил вводит в транс?

– Конечно, всех без исключения. Но не меня.

– И почему же он не применяет свой гипноз на вас?

Ее взгляд сказал мне, что она сочла это глупым и бестактным вопросом. – Потому что я его жена, конечно.

– Ох. Ну разумеется! Просто, видите ли в чем дело: если ваш муж вводит в транс этих женщин, или гипнотизирует, или как это еще называется, то тем самым он лишает их способности принимать какие-либо решения. Другими словами: с юридической точки зрения ни о каком согласии с их стороны не может быть и речи. Если бы он в подобных обстоятельствах занимался с ними сексом…

– Он этого не делал!

– Но если бы он таким образом занимался с ними сексом, это было бы равносильно изнасилованию. Поэтому я практически уверен, что он нарушает какой-то закон, когда кусает их высасывает их кровь, фактически не имея на это разрешения. И, следовательно, это дело полиции. Я же всего-навсего частный детектив и не имею полномочий, чтобы…

– Да я не хочу, чтобы Фила арестовали! – выпалила Трейси, отчаянно мотая головой. – Я ведь не за этим к вам пришла. А совершенно по другому поводу.

– Так чего же тогда вы хотите?

– Я хочу, чтобы он прекратил это делать. Хочу, чтобы он перестал ходить к другим женщинам. Чтобы всегда и во всем он был только со мной.

Она посмотрела на меня с таким отчаянием, что мне захотелось тут же заключить ее в объятия. Чтобы утешить, успокоить, защитить. Но я хорошо себя знаю. Когда дело касается молоденьких симпатичных девушек, нуждающихся в моей защите, мне бывает трудно удержать себя в руках, сохранять выдержку и самоконтроль. Поэтому я, не шелохнувшись, остался сидеть на краю стола.

Она с мольбой посмотрела на меня блестящими от слез глазами.

– Вы мне поможете? – спросила она.

– Я был бы очень рад вам помочь, – ответил я. – Но, может быть, это работа скорее для мозгоправа или…

– Мозгоправа? Хотите сказать, что я сумасшедшая?

– Ничего подобного. Очевидно же, что вы не могли сама нанесли себе такие повреждения на шее.

Произнеся эти слова, я тут же задумался, как ей на самом деле удалось так себя поранить.

Травмы, нанесенные самому себе, – довольно распространенная уловка. Преступники считают, что это довольно хитрый способ обмануть полицейских, юристов, врачей, страховые компании или даже частных детективов типа меня. Возможно, Трейси сама нанесла себе раны. В качестве вещественного доказательства, подтверждающего ее дикую историю. Но если это действительно так, то она планировала все это очень давно. Судя по зарубцевавшемся шрамам, ранения должны были появиться как минимум месяц назад. Либо она была выдающейся актрисой и мошенницей, либо говорила правду – или, по крайней мере, то, что, по ее мнению, было правдой.

– Просто дело в том, – начал я, – что… психотерапевт может быть более квалифицирован, чтобы помочь вам с вашей проблемой.

– С моей проблемой? – она сверлила меня взглядом настороженно прищуренных глаз.

– Я хочу помочь вам, Трейси. Честное слово. Вы даже представить себе не можете, с какими уродами, неудачниками и негодяями мне обычно приходится иметь дело. Мои клиенты – это, в основном, адвокаты. Поэтому ваше появление было для меня подобно лучику яркого света, осветившего мою мрачную каморку. Никак не ожидал увидеть такую милую молодую леди. И к тому же очень привлекательную, – добавил я.

В ответ она одарила меня снисходительной усмешкой и в то же время залилась румянцем и закатила глаза к потолку, как будто хотела сказать: «Боже, что за пустозвон».

– Я сделаю для вас все, что в моих силах, Трейси. Но не будет никакого толку, если мы не будем полностью честны друг с другом в этом вопросе. Я, например, собираюсь быть с вами максимально откровенным. Возможно, вам это может быть не очень приятно, но именно так я работаю. Что скажете?

– Согласна.

– Тогда вот что насчет вашей проблемы. Смотрите – вы приходите сюда и говорите мне, что ваш муж – вампир. Что ж, мы все знаем, что такое вампиры. Это живые мертвецы, которые днем спят в гробу, а по ночам выходят на охоту и высасывают кровь из людей. Они обладают сверхъестественными способностями: могут контролировать разум других людей и превращаться в летучих мышей, волков, в туман и практически во все остальное, что служит их целям. Они бессмертны – или почти бессмертны. Их возраст насчитывает несколько сотен лет, верно? Они боятся распятий и не переносят запах чеснока. Они не отражаются в зеркалах и не могут пересекать проточные воды. Их нельзя убить обычным способом. Для этого нужно пронзить их деревянным колом. Или каким-то образом выманить их на солнечный свет. Вероятно, есть и другие способы и средства, в конце концов, я не эксперт в этой области. Я знаю о вампирах только то, что знает любой другой среднестатистический американец. И это включает в себя, среди прочего, то, что их не существует.

– Это вы так считаете.

– Я это точно знаю, Трейси. Все это знают. Я не говорю, что нет мягко говоря чудаков, которые считают себя вампирами и, возможно, даже ведут себя соответственно. Но реальный сверхъестественный, бессмертный вампир-летучая мышь-Дракула – это чистая выдумка. Такого вы нигде не встретите. Во всяком случае, не в этой жизни. И, исходя из этого, мы приходим к выводу, что Фил – никакой не вампир. Как вам такой расклад?

– Значит, вы все-таки считаете меня ненормальной?

– Как я уже говорил ранее: в психиатрии я не силен. Я всего лишь ищейка, Сэм Спейд[36] для бедных. Сейчас я всего лишь пытаюсь разобраться в сути вашей проблемы с помощью имеющихся в моем распоряжении подручных инструментов. А в моей профессии это прежде всего – инстинкт и здравый смысл.

– И что они вам говорят?

– Во-первых, я не думаю, что вы сумасшедшая. Во-вторых, я также не думаю, что вы хотите каким-то образом меня обмануть. Что, в свою очередь, заставляет меня сделать вывод, что Фил убедил вас в том, что он вампир.

– Но он и правда вампир.

– Он кусал вас в шею и сосал кровь из раны?

Она кивнула. – Уже много раз.

– Каждую ночь он уходит один и возвращается с рассказами о своих победах над женщинами, которых он очаровывает и пьет их кровь?

– Да.

– И вы ему верите? – я многозначительно поднял одну из своих кустистых бровей. – Никогда не возникало желания последовать за ним во время одной из его ночных вылазок?

Она нахмурилась, сморщив свой прелестный лобик. – Вы хотите сказать, что все его рассказы могут быть одной большую ложью?

– А есть ли у вас какие-либо доказательства того, что это не так?

– Иногда он возвращается домой со следами крови на одежде.

– Много крови или…?

– Нет, просто несколько маленьких брызг или пятен.

Я достал из кармана брюк свой швейцарский армейский нож, вынул самое большое лезвие и слегка порезал тыльную сторону ладони. На месте пореза выступила маленькая капля крови. Я прижал ее к своей белой рубашке чуть пониже воротника.

– Вуаля! Теперь я тоже вампир, – сказал я.

Трейси улыбнулась. Это была ее первая улыбка, с тех пор как она переступила порог моего кабинета. И выглядела она великолепно.

– Вы испортили себе рубашку.

– Если вы наймете меня, я смогу позволить себе купить новую.

– Нанять вас?

– Ну вы ведь именно за этим пришли сюда, не так ли?

– Ну, да. Думаю, что за этим.

– Ну что ж, мы уже проанализировали природу вашей проблемы, верно? Муж убедил вас, что он вампир. И как вампир, он должен пить человеческую кровь. Поэтому он выходит на охоту и сосет других женщин, что естественно вызывает у вас ревность. И вы хотите, чтобы все это закончилось. Чтобы он уделял все свое внимание только вам, чтобы вам больше не приходилось делить его с незнакомками.

– Думаю, все так и есть.

– Итак, это что касается вашей проблемы. Теперь мы подошли к главному вопросу: что на самом деле движет Филом? Могу поспорить, что не жажда крови.

– Вы хотите сказать… что все это может быть просто прикрытием, а на самом деле он занимается чем-то, о чем не хочет, чтобы я знала?

– Ну я бы на вашем месте не стал биться на счет этого об заклад. Вполне возможно, что он просто выпивает с приятелями, и все совершенно безобидно. А, может и нет, возможно он замешан в каком-нибудь криминале. Это может быть что угодно. Однако я должен предупредить вас: скорее всего, он все-таки встречается с другими женщинами.

– Я же сразу так и сказала. Он каждую ночь встречается с другими.

– Но не для того, чтобы сосать кровь. А для того, чтобы заняться сексом.