Текст книги "Жуткие байки (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Я гадал, как пойдут дела в кино завтра вечером. Если Дженнифер выполнит своё обещание…

– А кто выиграет, если мы найдем её до того, как она доберётся до Палочника? – спросил я, пока Болтушка Сью прокладывала путь сквозь кукурузные стебли.

– Да, забудь ты об этом дурацком пари, – сказала она мне.

– С этой сучкой тебе всё равно тебе ничего не светит, – хмыкнул Джо.

– Может, и нет, но…

– Не стоит тебе с ней связываться, – сказала Сью. – На кой тебе такой геморрой?

Джо рассмеялся.

– Ты так ужасно говоришь о своей кузине.

– Дуэйн слишком хорош для нее.

– Разве? – спросил я.

– Конечно.

Сказанное Сью заставило меня почувствовать себя по-настоящему хорошо. Конечно, я знал, что она девушка Джо. Но, слышать такое, было приятно. Моя ночь, казалось, становилась всё лучше и лучше, и я совсем не возражал против того, чтобы пробраться сквозь лес кукурузных стеблей. Я был со своими лучшими друзьями. У нас было собственное маленькое приключение, и я полагал, что рано или поздно мы наткнемся на Дженнифер, и всё обернётся, как нельзя лучше.

Я даже перестал беспокоиться о пари. Чёрт с ним, если мне придется идти домой пешком, я уже почти смирился с тем, что скорее всего не поеду с Дженнифер в кино.

Я мог бы к ней что-то почувствовать – ну, по крайней мере, если бы она сдержала слово – но вряд ли это будет серьёзно. Я и раньше тусовался с девчонками, которые мне не очень нравились. Несмотря на то, что это было довольно-таки прикольненько, впоследствии я об этом жалел.

Так что к чёрту это пари. И к чёрту Дженнифер.

Вдруг она пронзительно закричала.

Вернее, кто-то начал пронзительно вопить.

Болтушка Сью ахнула: «Боже мой», и завопила: «Дженнифер!»

Никакого ответа.

– А, видимо, она нашла череп, – сказал Джо.

– Вперёд! – рявкнула Болтушка Сью.

– Да не толкайся ты.

– Шевелись! Быстрее!

Я не видел, что сделал Джо, должно быть, прибавил скорость, потому что Сью пустилась бежать. Я бросился за ней, держа её спину в поле зрения и оставаясь достаточно далеко позади, чтобы не подставить ей подножку. Некоторое время мы неслись вперёд. Затем Джо взвизгнул. Болтушка Сью споткнулась и шлепнулась на него сверху. Я не смог вовремя остановиться и растянулся на её спине. Она была очень горячей, извивалась подо мной, ёрзала и тяжело дышала. Но я не мог этим вдоволь насладиться, слишком беспокоясь, что причиню ей боль.

– Эй, ты в порядке?

– Угу.

Когда я сполз с неё, Джо, задыхаясь, сказал:

– Господи, да ты мне лодыжку сломала.

– Да прям уж, – усомнилась Сью.

– Ну, может и не сломала. А чего ж так больно-то?

– Нечего было тормозить.

– Да я, не думал даже.

Они кое-как распутались и встали. Сью наклонилась, упёрлась ладонями в колени и попыталась отдышаться. Джо положил руку ей на плечо, чтобы не упасть, и проверил свою правую ногу.

– Думаю, всё-таки, всё в порядке. Просто смотри под ноги.

– Я не нарочно на тебя наступила. Ну, шевелись, – она подтолкнула Джо.

Мы снова пустились бежать. Довольно скоро стало казаться, что мы забрались слишком далеко. Линия между кукурузными рядами, выбранная нами, должна была привести нас прямо от машины к Палочнику, и насколько я знал, мы никуда не сворачивали. Так что уже должны были добраться до него. Но, может, где-то проскочили и мимо. Мы могли его не заметить, даже если бы он находился всего в паре ярдов в стороне.

– Э-эй! – позвал я. – Подождите.

Они остановились передо мной.

– Мы что, с пути сбились?

– Не-ет, – сказал Джо.

– И всё же. Может, после того, как упали. Палочник тогда был совсем рядом.

Кивнув, запыхавшаяся Сью схватила Джо за руку.

– Пригнись, – он опустился на корточки. Она шагнула ему за спину и закинула ногу на плечо.

– Ты, что, шутишь? – пробормотал он.

– У тебя есть идея получше?

– Ну да. Давай плюнем на всё это и вернёмся к машине.

– Без Дженнифер? – Сью перекинула другую ногу. Зажав голову Джо между бедер, она взяла его за волосы. – Хорошо, всё готово.

Джо вздохнул, затем встал, приподняв Сью над верхушками кукурузных стеблей.

Я подумал, как сильно она похожа на ребёнка, взгромоздившегося на плечи своего отца, чтобы посмотреть на парад. Крупный такой ребеночек, но только так она могла видеть поверх голов толпы. Толпой, в нашем случае, были кукурузные стебли, которые плотно окружали нас, так что мы ничего не могли разглядеть. Я подумал, как ей повезло, что она находится там, наверху, откуда открывается прекрасный вид.

По-настоящему повезло.

Сначала они с Джо стояли ко мне спиной, пока Сью осматривалась.

Джо, держал её за бедра, и медленно поворачивался.

Они оказались боком ко мне, когда это произошло.

Возвышаясь в лунном свете, Сью посмотрела слева направо и покачала головой.

– Странно, – сказала она. – Я никого не вижу.

– Ты должна… видеть… Ну, Палочника, – выдохнул Джо, напрягаясь под её весом.

– Может быть, я и должна, но его не вижу.

– Да, ради всего святого. Глаза открой.

– Он не… – голос Сью, затих. Её спина вдруг напряглась, а челюсть отвисла.

Потому что она услышала. Да мы все это услышали. Кто-то стремительно пробивался сквозь кукурузные стебли прямо по направлению к Сью и Джо.

– Эй, Дженнифер, это ты? – спросила она.

Рука Дженнифер протиснулась сквозь стену из листьев кукурузы. Я мельком увидел заостренную палку – как мне показалось, в её руке – за мгновение до того, как она глубоко вонзила её в живот Сью прямо над головой Джо. Сью коротко хрюкнула.

Я крикнул: «Нет!»

В шоке я решил, что Дженнифер сошла с ума.

Она выдернула палку из Болтушки Сью, и я увидел, что та не была зажата в ее ладони – она была продолжением ее руки. Торчала из обрубка запястья.

Джо, издавая сдавленные стоны, пошатнулся, когда Сью повалилась вперед, схватив его за лицо.

Я кинулся к нему, пытаясь оттолкнуть. Его отбросило в сторону, но сам я оказался на пути следующего выпада Дженнифер. Палка только разорвала рубашку и поцарапала руку. Я навалился на Джо сверху. Упав на него, я услышал, как Дженнифер прокладывает себе путь через кукурузные стебли.

Наверное, называть её Дженнифер, уже было не совсем правильно.

Но я все же думал, что это Дженнифер, пока не обернулся и не увидел приближающуюся к нам тварь.

Да, отчасти это была Дженнифер. Но в основном это был Палочник.

Я ясно видел его в лунном свете, шагающего к нам. Джо, должно быть, тоже увидел его, потому что начал истошно вопить.

Джутового мешка на голове пугала не было. Безглазый череп Джетро Сира раскачивался на вершине центральной палки. Рубашка и комбинезон тоже исчезли. И вся соломенная начинка.

На Палочнике не было ничего, кроме Дженнифер.

Её частей.

На нём были её руки и ноги, словно он оторвал их от её тела и насадил на себя.

На нём также был её торс.

Раздетый догола.

Центральная палка выходила сверху через обрубок шеи Дженнифер на несколько дюймов ниже черепа Сира. Снизу она проходила через её «киску». Прямо под ней ветка раздваивалась и спускалась к насаженным на нее ногам.

Это было зрелище, от которого можно было блевануть. И решить, что ты сошёл с ума.

Мы с Джо оба завопили, как сумасшедшие, когда Палочник, шатаясь, направился к нам.

Чего мне хотелось, так это кинуться со всех ног куда глаза глядят.

Вместо этого я вскочил и бросился прямо на него. Равновесие у него было не очень устойчивым, как у человека на ходулях. Я попытался ударить достаточно низко, чтобы не попасть в Дженнифер, а просто сбить его с ног. Но мои плечи врезались в его голени. Я схватил палки под обрубками её лодыжек и повалил Палочника на спину.

Затем на четвереньках метнулся прочь. Мы с Джо подняли Сью и протиснулись боком через несколько кукурузных рядов, чтобы убраться подальше от Палочника. Джо взял её за плечи, я за ноги, и мы помчались обратно к дороге.

Мы не оглядывались, пока не добрались до машины.

Палочника нигде не было видно.

Мы усадили Сью на заднее сиденье. Я сел рядом с ней, положил её голову себе на колени и прижал ладонь к ране, чтобы замедлить кровотечение, пока Джо вёз нас в отделение неотложной помощи, при госпитале в Сакете.

* * *

Ну, естественно, нам с Джо никто не поверил. Я не могу их винить. Я тоже не мог поверить в случившееся, хоть и видел всё собственными глазами.

Скорее всего, нас привлекли бы за убийство, но Сью выкарабкалась. Она видела немного, но достаточно, чтобы убедить копов в том, что никто из нас не наносил ей ножевых ранений.

Поэтому они решили, что Дженнифер, должно быть, была убита каким-то незнакомцем.

Поиски ни к чему не привели. Обнаружили комбинезон и рубашку Палочника, его соломенную шляпу, джутовый мешок с нарисованным на нём лицом и разбросанные комки соломенной набивки. Нашлась и одежда Дженнифер. А также её ладони и ступни. И голова. Больше ничего.

Всё это лежало на земле прямо там, где раньше стояло чучело. Однако никто не поверил нашему рассказу.

В окружных газетах появились статьи о «Мяснике с кукурузного поля». В них утверждалось, что он, должно быть, был серийным убийцей, проезжавшим мимо. Довольно скоро мы отказались от попыток убедить кого-либо в своей правоте. Не было смысла выставлять себя сумасшедшими.

Тем летом мы больше не ездили в кинотеатр для автомобилистов, даже после того, как Сью поправилась. Туда просто невозможно добраться, не проехав сорокамильный участок асфальтированной дороги, проходивший через кукурузное поле семьи Гатри.

Поисковая группа не нашла Палочника, но мы знали, что он всё еще должен быть где-то там. С тем, что осталось от Дженнифер, висящем на нём и с черепом Джетро Сира, ухмыляющимся в лунном свете.

Зачистка

[52]

Слюнявые из ночлежки

Живчик последовал вдогонку за Майком Фиппсом, когда тот плечом распахнул дверь № 214. Подобное нередко случалось и прежде, но все равно желудок превратился в теплый студень.

Главные силы[53] не прошли мимо слюнявого, и его явно задело. В сполохах яркого пламени, отражавшихся в окне многоэтажки, Майк увидел, как тот, шатаясь и поддерживая одной рукой клубок выпадающих кишок, ковылял вдоль кровати, другой рукой поднимая мясницкий нож, который выглядел так, словно им недавно пользовались.

– Иди-и-и к папочке, – протянул парень, изо рта у него брызнула пена.

Майк застонал.

Господи, он ненавидел этих тварей.

Он выпустил по слюнявому струю.

Яркая вспышка из ствола огнемета, озарила помещение. Охваченный внезапно с головы до ног пламенем слюнявый, взвизгнул и отшатнулся назад, выронив нож и выпустив кишки. Его потроха вываливались на пол, потрескивая и шипя, словно сосиски на сковородке. Он зацепился за край кровати и плюхнулся на матрас.

Майк окинул взглядом, освещаемую телом горящего человека комнату. Рядом с открытым чуланом распростерлось тело обнаженной женщины. Ей прострелили голову – вероятно, работенка главных сил. Ко всему прочему некто употреблял ее в качестве пищи.

Майк выпустил струю, охватившую женщину пламенем.

Обернулся в сторону кровати. Матрас, казалось, поглощал пылающее тело мужчины, внутрь себя.

Попятившись обратно в коридор, он живо завертелся на месте, оглядываясь по сторонам, дабы удостовериться, что поблизости нет других живчиков. В задымленном коридоре трепетали отсветы пламени из дверей трех других помещений, где он уже поджег тела. Низко пригнувшись, он пробежал мимо них. От едкого дымищи слезились глаза, а в горле першило.

Когда он стал спускаться по лестнице и наступил на слюнявого, ему стало нехорошо. Об этом парне он напрочь позабыл. Он проходил мимо него, когда поднимался, намереваясь спалить его, к моменту отхода. Но это окаянное отродье совсем вылетело у него из головы. Когда его ботинок угодил слюнявому на плечо, тело того завалилось на бок, и Майк, отшатнувшись, налетел на ограждение. Перила скрипнули и покачнулись, когда он приложился о них бедром. Целую секунду он был уверен, что неминуемо перевалится через поручень. Но его отбросило обратно, и он, споткнувшись, скатился на несколько ступенек ниже, каким-то непостижимым образом миновав ноги слюнявого, охая всякий раз, когда ранец бился о его спину. Успев ухватиться за поручень, он сумел себя удержать.

Переведя дыхание, он развернулся и послал в сторону трупа короткую струю пламени.

Майк метнулся к подножию лестницы. У него возникло искушение пропустить комнаты первого этажа. Меньше всего ему нужна была стычка еще с каким-нибудь живчиком. Кроме того, огонь и так позаботится обо всех здешних останках.

«Ты не можешь поручиться за это, – предостерег он себя. – Тела могут оказаться погребенными под обломками, а пламя их так и не коснется. И тогда, рано или поздно, это перейдет к кому-то другому».

Поэтому Майк ринулся в самый конец темного узкого коридора. Оттуда стал продвигаться обратно в вестибюль, по пути распахивая двери, врываясь в комнаты, обыскивая шкафы и осматривая ванные, заглядывая за мебель и под кровати, обнаруживая при этом множество мертвых слюнявых и сжигая каждого из них.

Покончив с последней комнатой, он остановился в вестибюле. На верхней половине лестницы ярким погребальным костром полыхало пламя. Его языки уже присоединились к бушующему пожару у входа в коридор второго этажа.

Майк все еще чувствовал дрожь во всем теле, когда, выдохнув с облегчением, толкнул входную дверь и выскочил в ночь.

Сержант[54], Рэй и Стингер, уже закончившие со своими зданиями, собрались у стоявшего посреди улицы «Лендровера». Из них лишь у Стингера все еще был при себе огнемет. Когда подошел Майк, он как раз освобождался от ранца с баллонами со спины.

Сержант раскуривал сигару.

Рэй краешком расстегнутого полевого кителя вытирал копоть и испарину с лица.

Не хватало Дага.

Майк медленно повернулся, стягивая с плеч ремни. Улица с горящими магазинами и ночлежками представляла собой свалку обугленных автомобилей, осколков битого стекла и обломков стен, разрушенных взрывами зданий. То тут, то там, было разбросано несколько трупов – те валялись на тротуаре черными, бесформенными грудами, некоторые все еще тлели. Майк сам сжег парочку на этапе зачистки внешнего периметра.

Чьего-либо движения не наблюдалось.

И никаких признаков Дага.

Он опустил огнемет, потянулся и потер плечи.

– Никак не нарезвишься? – поинтересовался Стингер.

– Ну не всем же в носу ковыряться, – огрызнулся Майк.

На худощавом лице Стингера заиграла ехидная ухмылочка.

– А, между прочим, я в ломбарде прикончил парочку живчиков.

– Радости полные штаны, – пробормотал Рэй. У Рэя, девятнадцатилетнего крепыша с лицом молокососа, Стингер вызывал симпатии не больше, чем и у остальных.

– Так точно, сэр. Оба такие шустрые были. Но куда им до меня.

Посмеиваясь, он подтолкнул свой огнемет носком ботинка. – Сначала завалил парня. Цыпочки все равно ни хера стрелять не умеют. Видели бы вы ее дойки. Вот такущие, прикиньте! Размером как дыни. И вот эта дура с голой жопой несется прямо на меня, сыплет пулями из автомата[55] и, конечно, промахивается на целую милю, а ее огромные буфера болтаются из стороны в сторону. И тут уж я не сплоховал. Фьють, фьють – струя туда, струя сюда – и она начинает вертеться с горящими титьками.

– Заткни фонтан, – сказал Майк, – воротит уже от твоих историй.

– Эй, приятель, погоди, мы еще не добрались до самого вкусного. И тогда я херачу ей прям в рожу.

– Отставить, Стингер, – велел сержант.

– У нее, блядь, башка взрывается. Взрывается! Догоняете? Чуток даже на меня попало. – Он зацепил пальцем сгусток слизи со своего кителя и сунул ладонь Майку под нос.

Майк отмахнулся от его руки.

– Сказано отставить! – рявкнул сержант.

Стингер усмехнулся, покачал головой и принялся растирать кашицу о штанину своей полёвки.

– Раз уж тебе, нравиться проводить время так, – добавил сержант, – то, наверное, прогуляйся-ка, да отыщи Дага.

– Ой, да ну его на хуй. Этот дятел – настоящая заноза в заднице.

Сержант угрюмо зыркнул на Стингера, щурясь сквозь сизые клубы сигарного дыма. Затянувшись напоследок, он вынул окурок изо рта, стряхнул пепел и щелчком отправил остаток сигары в лицо Стингеру. Тлеющий кончик разбился о скулу солдата, разбросав красные искры.

– Эй! Ой! Бля! – воскликнул Стингер, стряхивая угольки и пепел.

– Выполняй, что тебе говорят, – сказал сержант.

– Иисусе! Я так и собирался сделать. Господи ж ты боже!

– Бегом марш!

– Есть, сэр! – Стингер поднял ранец и закинул его на спину, натягивая лямки на плечи. Присев на корточки, он схватил форсунку. – В какую сторону он направился?

– В отель «Карлтон».

– Тогда, неудивительно, что его до сих пор нет, – заскулил Стингер. – Только посмотрите на это здание!

Отель располагавшийся в конце квартала представлял собой квадратное кирпичное строение высотой в четыре этажа.

Майк пробежался взглядом по верхним окнам. Никаких следов огня он не увидел. Даг должен был приступить с самого верха, постепенно продвигаясь вниз. Таков был стандартный порядок действий. Если он добрался до четвертого этажа, то, наверное, не обнаружил по пути слюнявых, подлежащих сожжению.

Но не исключено, что Даг вообще дотуда не дошел.

Майку не нравилось то, как угрожающе стремительно сокращался личный состав его отделения. Если они потеряют и Дага, их останется всего-ничего – четыре бойца. И поговаривали, что никакого пополнения не предвидится.

– Не возражаете, если я пойду с ним? – обратился он к сержанту, когда Стингер направился к дальнему углу улицы.

– Не возражаю. Вперед. Вдвоем быстрей управитесь.

Майк подхватил свое оружие.

– Заодно зачистите там все.

– Сделаем.

– И давай там поаккуратней, – сказал Рэй.

– Не сомневайся. – Он хлопнул паренька по плечу и бегом кинулся за Стингером.

Догнав долговязого солдата, он поравнялся с ним, перейдя на шаг.

– Только не вздумай ебать мне мозги, Фиппс.

– Я скорей пущу тебя в расход, приятель, а ебать не стану.

Стингер хохотнул.

Майк последовал за ним в вестибюль отеля.

Костюм неженки

– Крагмен! – заорал Стингер в темный пролет лестницы. – Крагмен, говнюк, отвечай!

– Он тебя не услышит, – сказал Майк.

– О, да. Он та еще кисейная барышня, похлеще тебя.

Они включили фонарики и начали подниматься по лестнице.

Даг Крагмен, который обычно вел себя так, как будто все остальные парни в группе были не лучше мешков с дерьмом, боялся заразиться и продолжал носить защитную экипировку, которую Стингер окрестил «костюмом неженки», еще долго после того, как все остальные сняли свои. Майк носил костюм дольше, чем другие, но не дольше чем Даг. Он не считал эту одежду «костюмом неженки», однако она была слишком громоздкой и стесняющей движения. А защитная маска в головной ее части, довольно серьезно ограничивала видимость. Поэтому он решил, что уж лучше подцепить вирус, чем дать живчику застать себя врасплох. Или навернуться с лестницы.

«Хотя я и без костюма прекрасно с этим справляюсь», – подумал он, вспоминая недавний случай.

Остановившись на лестничной площадке второго этажа. Стингер вновь загорланил:

– Крагмен!

– Хорош уже.

– Да этот придурок в своем скафандре почти ни хрена не слышит. Когда он уже его снимет?

– Только не Даг. Так что давай-ка потише.

– Что, очко играет, что я разбужу мертвых?

– Я беспокоюсь не о мертвых.

Майк услышал тихое, гнусавое фырканье. – Было бы неинтересно, если бы мы не сталкивались с живчиками там и сям. Понимаешь о чем я, милок?

Майк не удосужился ответить.

Когда они поднимались на третий этаж, Стингер сказал:

– Сопля прямо по курсу.

– Не стреляй.

– Ладно-ладно.

Когда они добрались до лестничной площадки, лучи их фонариков уперлись в слюнявого. Это был паренек лет шестнадцати, привалившийся к стене. В руках он сжимал топор, лежащий сейчас поперек его ног. На нем была толстовка «Fruit of the Loom»[56] и ничего больше. Кто-то прошил его из автоматической винтовки М-16. Пули оставили следы от паха до лба практически по прямой линии. Как будто забавы ради, его еще и глаз лишили.

Стингер тихонько рассмеялся.

– Смотри-ка, не только у меня есть чувство юмора.

– Давай разделимся, – предложил Майк. – Ты возьмешь этот этаж, я – верхний.

– Тебе наскучила моя компания?

– Только смотри не жги здесь никого, пока я не окажусь внизу.

– Не могу ничего гарантировать. Вот нарвусь на живчика…

– Используй пистолет.

– Ну, и какой в этом кайф?

– Все зависит от того, куда именно ты в них будешь стрелять, – сказал Майк.

– Ха, неплохая идея! Молодчага!

Майк перешагнул через вытянутые ноги слюнявого и посветил фонариком на последний лестничный пролет. Никого не было видно. Он начал подниматься.

Майк был немного зол на себя за свою последнюю реплику. Опустился до уровня этого подонка Стингера. Но это было лучше, чем позволить тому думать, что было бы забавно поджечь это место.

Ублюдок все равно может это сделать.

«Тут где-то должна быть пожарная лестница, – сказал себе Майк. – И если мне придется ею воспользоваться, Стингеру не поздоровится».

Приблизившись к вершине лестницы, Майк выключил фонарик. Он поднялся по последним ступенькам, прокрался через лестничную площадку и высунулся в дверной проем. Как он и ожидал, коридор тускло светился – отблески от горящих соседних зданий проникали через окна комнат.

Солдаты главных сил оставили открытыми несколько дверей, и в коридоре дрожали пятна мутного ржавого света. Немного, но достаточно, чтобы что-то разглядеть.

Майк прикрепил фонарик к ремню, радуясь, что ему не придется им пользоваться.

Он шагнул в коридор, сделал прерывистый вдох и попытался решить, где начать – отсюда или с дальнего конца. Оба варианта имели аргументы в свою пользу. Если поджигать живчиков в комнатах по пути следования, то есть риск, что огонь перекинется в коридор и заблокирует отход. В этом был недостаток данного варианта. Преимущество же в том, что он практически исключал вероятность нападения живчика с тыла.

«Первым делом нужно найти Дага», – напомнил он себе.

Поэтому он решил проверять каждую комнату по мере продвижения, воздержаться от выстрелов огненными струями по слюнявым, которые ему попадутся, и позаботиться о них на обратном пути.

«Где, черт возьми, этот парень?»

Он вошел в первую комнату. Слюнявая лежала, распластавшись на полу в изножье кровати, ее лицо было прострелено.

Как и большинство из них, она была обнажена.

Подхватив вирус, они только и делали, что трахались, убивали и пожирали друг друга.

«Этот чертов вирус, должно быть, изобрел какой-нибудь супостат вроде Стингера», – подумал Майк.

Он прошел мимо распростертого тела. Включил фонарик, чтобы проверить ванную и под кроватью. Больше слюнявых не было. Не было и Дага.

Когда он направился к двери, оглядываясь по сторонам, бледный луч фонарика скользнул по телу, и его сердце екнуло, когда там что-то шевельнулось. Он вздрогнул. Пристально посмотрел на безжизненное тело.

Оно не могло двигаться. Бедняжка была покойницей дальше некуда. То, что он увидел, должно быть, было тенью, отбрасываемой ее телом, когда на него упал свет.

И ничем больше.

Но он уставился на ее грудь, почти ожидая, что она будет подниматься и опадать вместе с ее дыханием.

«Если она сейчас сядет, то я лягу – подумал он, – от сердечного приступа».

Но ее грудь оставалась неподвижной.

У нее была маленькая веснушка над левым соском.

Как и у Меридет.

Она была похожа на Меридет.

Чувствуя жар и тошноту, Майк понял, что мертвой женщине на вид было чуть больше двадцати. Ее волосы, разметавшиеся по полу, были длинными и светлыми. У нее было стройное телосложение Меридет, такая же маленькая грудь… и эта веснушка.

С обезображенным лицом не было никакой возможности…

«Это не она, – сказал себе Майк. – Невозможно. Она была в Сакраменто, когда ударили “Черной вдовой”[57]».

Но она так же мертва, как и эта женщина. Вероятно, лежит сейчас точно так голая и застреленная в своей квартире…

Он был в этом убеждён. У нее было не больше шансов, чем у любого другого, не имевшего защитной экипировки, когда произошел удар. Он жил со знанием этого, стараясь выполнять свою работу, в попытке загнать ее гибель в дальний уголок своего сознания.

Он пожалел, что вошел в это помещение.

Пожалел, что решил рассмотреть этот труп так пристально. Его горло сжалось. Слезы наполнили глаза, и лежащее тело потеряло четкость. Выключив фонарик, Майк попятился. Плечо ударилось о дверной косяк. Пошатываясь, он вышел в коридор, повернулся и вздрогнул, когда темная фигура двинулась сквозь тени по коридору.

Он поднял ствол огнемета.

Но внезапно осознал, что неясная фигура – это мужчина в «костюме неженки».

– Даг!

Рука в перчатке поднялась в приветственном жесте.

– Господи, чувак, что ты здесь делал? Мы решили, что до тебя добрались.

Даг не ответил. Линзы его маски на мгновение сверкнули, когда он проходил мимо двери следующей комнаты. Отблески далекого огня трепетали на камуфляжном рисунке его экипировки.

У него не было огнемета. Его ремень с пистолетом исчезли.

– Где твое оружие? – спросил Майк. – Что произошло?

Послышался приглушенный смешок.

Майк почувствовал, как холодок пробежал по его спине.

– Сними эту штуку и поговори со мной.

Еще смешок.

– Даг, перестань вести себя как мудак и…

Голосом, который звучал так, словно исходил из тесной коробки, Даг сказал: «Хорошо, хорошо». В шаге от Майка он остановился. Подняв руки в перчатках, сорвал защитную маску.

Стянул с головы капюшон.

Ухмыльнувшись, он расхохотался, и слюна потекла по его подбородку…

Майк подумал: «Что еще за дебильные шуточки?»

Потом сообразил: «Он обратился в слюнявого».

А затем до него дошло: «Это не Даг».

Всего лишь живчик, который имел с ним лишь смутное сходство.

Он подумал: «Блядь!» и попытался поднять ствол ружья-брандспойта своего огнемета в тот миг, когда смеющийся слюнявый с размаху впечатал ему в лицо шлем и отпихнул его. Майк отшатнулся назад и рухнул на пол, ранец врезался ему в позвоночник. Слюнявый пинком выбил брандспойт у него из рук. Тот покатился по полу коридора, пока топливный шланг не затормозил его, оставив валяться на полу. Майк попытался сесть, успел заметить рывок ноги направленной ему в лицо и повернул голову так, что удар прошел по щеке вскользь. Но этого оказалось достаточно, чтобы вновь опрокинуть его на спину.

Слюнявый наступил ему на живот. Воздух с шумом вырвался из легких Майка.

Носитель вируса навалился на него, оседлав бедра, и разорвав китель. Майк потянулся за пистолетом, но колено напавшего преградило ему путь. Он нанес удар, от которого голова слюнявого откинулась в сторону. Однако это не доставило парню особых хлопот. Тихонько посмеиваясь, он терся о грудь Майка и пускал слюни. Затем он схватил Майка за плечи и рванулся к его лицу, оставляя на груди, горле и подбородке Майка брызги и струйки насыщенной опасными микробами слюны. Плотно сжав губы, Майк вдавил большие пальцы в глаза мужчины.

Глазные яблоки лопнули, разбрызгав теплую жижу по его пальцам и запястьям.

Слюнявый взвизгнул.

Погрузив большие пальцы глубоко в глазницы, Майк крепко вцепился в физиономию слюнявого и отшвырнул того в сторону. Вскочив на колени, он выхватил из кобуры «беретту»[58] и всадил три пули калибра 9 мм в голову незнакомца.

Жгучая слюна

Майк старался не паниковать. Не открывая рта и тяжело пыхтя через нос, он сбросил ремни ранца и сорвал с себя китель. Обратной стороной которого стер пенящуюся слюну со рта, щек, подбородка, шеи и груди. Вытер слюну, кровь и другую вязкую жидкость со своих рук и предплечий.

«Со мной все будет в порядке», – сказал себе Майк.

Он не думал, что у него были повреждения на коже.

Главное, чтобы эта дрянь не попала в кровь… Впрочем, почем им знать? Возможно, достаточно ее попадания в рот. Никто ни хера не знает.

Сжав в руке пистолет, Майк бросил взгляд через дверной проем на тело женщины, напоминавшей Меридет. Не хотелось входить туда снова. Поэтому он побежал к следующему номеру. Нащупал фонарик на ремне, включил его и ринулся внутрь.

Там никого не оказалось.

Он метнулся к ванной и толкнул дверь. Тощий, голый слюнявый растянулся в ванне – ноги на полу, зад на краю ванны, спина скрючена, плечи и голова упираются в окровавленную эмаль дна ванны. Руки раскинуты в стороны, а рядом с правой рукой лежит опасная бритва. В него, судя по ранам на груди, стреляли из чего-то менее ювелирного, чем М-16. Вероятно, из штурмового дробовика 12-го калибра[59].

Присев на корточки подле тела, Майк повернул вентиль. Из крана брызнула вода.

Есть!

Он схватил слюнявого за щиколотки, и выволок из ванны. Голова, того с отвратительным стуком ударилась об пол. Майк оттащил тело за порог ванной комнаты, бросился внутрь и захлопнул дверь. Та со скрипом отворилась. Дверная рама была расколота, защелка висела на одном винте. Должно быть, солдаты главных сил, выломали дверь, придя за этим парнем.

«Ну и что с того? – подумал Майк, – Это лишь значит, что ее нельзя запереть. Надо поторопиться. Ублюдок меня всего обслюнявил!»

Он пристроил фонарик на краю раковины таким образом, чтобы луч освещал приоткрытую дверь. Склонившись над ванной, Майк включил воду на полную мощность. Холодная, но ему было плевать. Повезло, что вода вообще была. Он повернул ручку душа. В следующее мгновение из лейки хлынул мощный поток. Он позволил воде стекать, смывая в канализацию кровь слюнявого. Пока ждал, он поднял опасную бритву и бросил ее в раковину. Наконец, швырнул китель в ванну и залез в нее сам.

Вода обдала ледяным холодом его разгоряченную кожу. Она брызнула ему в лицо, холодными ручейками потекла по телу, пропитала штаны насквозь, сделав их тяжелыми и липкими.

Бруском мыла из тазика, стоявшего рядом с ванной, он намылил тело.

Занавеску для душа он оставил открытой. Держа в правой руке пистолет, он все время косился на освещенный дверной проем.

«Будет ли толк от мыла и воды, – размышлял он. – Или я уже ходячий мертвец?»

Вчера живчик укусил Ринго. Парнишка утаил это, объяснив порванный и окровавленный рукав тем, что порезался о разбитое окно. Все разошлись по своим делам. Два часа спустя, когда Ринго не вышел из винного магазина, Рэй отправился за ним и вернулся с таким видом, словно вся кровь отхлынула от его обычно румяных щек. Он нашел Ринго в подсобном помещении, трахающего раком слюнявую. Когда Рэй окликнул его, Ринго повернул голову и ухмыльнулся, изо рта у него хлынула пена. Одной струи из огнемета хватило и Ринго и девушке.

После того, как Рэй закончил свой рассказ, Стингер изрек: – Ну и повезло же тебе, Рэйган.

«Я вышибу себе мозги, – пообещал тогда себе Майк, – прежде чем закончу, как Ринго».

«Так или иначе, через пару часов все прояснится».

От этой мысли по его телу, казалось, пробежал жар, и он с трудом перевел дыхание.

«Скорей всего, со мной все в порядке».

Господи, а что, если я заразился?

Он смыл пену. Наблюдая за дверью, снова намылился.

«Как узнать, что подцепил заразу? – задумался он. – Когда начнешь возбуждаться безо всякой причины?»