Текст книги "Жуткие байки (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Он оставил гроб в катафалке и Тесс в гробу вместе с её одеждой и сумкой. Но без подушки, потому что боялся, что ее можно отследить.

Он потратил несколько минут на то, чтобы стереть свои отпечатки пальцев. Затем пешком вернулся в мотель.

Две мили он прошагал за полчаса.

Он еще раз наведался в десятый номер за подушкой и разбитым фонариком. Спрятал их в багажнике своей машины.

В приемной он вернул оба ключа от номера на положенное место и уничтожил регистрационную карточку. Оплату оставил себе.

Кроме Пита никто не знал, что Тесс Хантер останавливалась в мотеле «Привал странников».

В восемь утра того же дня Пита сменила Клэр Симмонс. Пит позавтракал в «Блинной империи Джо». Затем поехал к сараю, где оставил катафалк.

Жаркое летнее утро он провел с Тесс. И большую часть дня.

Ближе к вечеру, усталый как собака, он поехал домой в однокомнатный дом, который снимал на окраине города. Поставил будильник на одиннадцать вечера, разделся и забрался в постель.

Он закрыл глаза и улыбнулся.

Жизнь прекрасна, когда у тебя хватает смелости взять то, что ты хочешь.

Ух ты!

Ему было интересно, как долго продержится Тесс.

В этом старом сарае довольно жарко, но…

Вместо будильника Пита разбудил яркий свет, направленный в глаза.

Он моргнул от яркого света лампы рядом с кроватью.

Покосился на часы. Только десять часов и три минуты.

Какого черта…?

– Ах ты мерзкий гад.

Он узнал этот голос.

Молодой и женственный, с небольшим английским акцентом.

Пит резко выпрямился.

Обнаженная Тесс стояла в изножье его кровати, уперев кулаки в бедра и расставив ноги. Она покачала головой, глядя на него. Её лицо было чистым. Не опухшим, не разбитым. Как будто Пит никогда не избивал её до бесчувствия фонариком.

Её короткие, как у эльфа, спутанные волосы были тёмными от влаги. Кожа розовая. Она выглядела так, как будто только что вышла из душа.

Но Пит не пришел в восторг от её вида. Он не стал жёстким и твёрдым. Напротив, он весь съёжился.

Он обоссался. Он обосрался и начал хныкать.

– Я просто хотела немного отдохнуть, понимаешь, – сказала Тесс.

– Ты мёртвая!

Уголок её рта приподнялся вверх.

– На самом деле не совсем, несмотря на твою идиотскую попытку, ты, хныкающий извращенец. Если бы у тебя была хоть капля мозгов, ты бы воткнул кол мне в сердце. Господи, ты совсем не знаешь, кто я такая.

Она шагнула на кровать.

– Не надо… Не надо делать мне больно. Ну, пожалуйста.

– О, я твёрдо намерена причинить тебе боль. Я сделаю тебе очень больно, слово чести. Вот те крест! Она провела ногтем по кремовой коже между грудей, рисуя быстрый невидимый крест. – Тебе будет так больно, что и не снилось.

Оскалив зубы, Тесс взревела и бросилась на Пита.

Ну, и конечно, сдержала своё слово.

На обочине дороги

Когда пианино умолкло, голос вернулся. Он был мягким и дружелюбным, как музыка, и не давал мыслям Колин зациклиться на пустой дороге.

– Это был Мишель Легран, – сказал голос почти шепотом. – А это Джерри Боннер, который дарит вам музыку и разговоры с полуночи до рассвета на волне радиостанции…

Она повернула ручку автомобильного радиоприёмника и голос отключился.

Было бы неразумно продолжать слушать. Совсем не умно, поскольку нельзя сказать, сколько ей придется здесь просидеть. Может, всю ночь. Нельзя слушать радио всю ночь, не посадив аккумулятор. Или можно? Надо бы спросить завтра у этого механика, Джейсона. Он так хорошо всё объясняет.

Она устало вздохнула и прижала кончики пальцев к векам.

Лишь бы только кто-нибудь подъехал, остановился и предложил ей помощь.

Так, как помогали Мэгги?

Она почувствовала, как напряглось её тело.

О, нет! Не так, как Мэгги!

Потирая голые руки, Колин снова вспомнила телефон, который звонил во сне, пока не разбудил ее по-настоящему, шероховатость ковра под ногами в спальне, прохладный гладкий линолеум в кухне. И тошнотворный комок страха в животе, потому что телефон не звонит просто так в три часа ночи, если только…

– Уймись, – пробормотала она. – Возьми себя в руки, ладно? Подумай о чем-то приятном для разнообразия.

Обязательно.

Иначе она начнет вспоминать голос полицейского по телефону и поездку в морг, и то, как выглядела её сестра, лежащая там…

– Сияй, полная луна[45], – запела она.

Затем начала «Сентиментальное путешествие»[46].

Когда они были детьми, они пели эти песни в дальних поездках. Мать и отец сидел впереди, она и Мэгги сзади – четыре тени, наполняющие тоскливую ночь сентиментальной полузабытой лирикой.

У Мэгги всегда были проблемы с запоминанием слов. Всякий раз, запнувшись, она слушала остальных и напевала нужные слова позже, как веселое эхо.

В ту ночь, когда сломалась её машина, никого не было рядом, чтобы спеть ей правильные слова.

Колин прервала дыхание. Свет! Пятнышко света, размером не больше звезды, высоко висящей над кукурузными полями, отражалось в боковом зеркале. Автомобиль приближался.

Остановится ли этот? До сих пор три пронеслись мимо, даже не притормозив.

Три за примерно столько же часов.

Возможно, один из них остановился где-то дальше, и водитель позвонил в полицию штата.

Фары приближающегося автомобиля были установлены низко и близко друг к другу.

Не похоже на патрульную машину, скорее на спортивную.

Фары то пропадали, то появлялись вновь.

– Остановись, – прошептала она. – Пожалуйста, остановись.

Колин прищурилась, глядя на слепящий свет в зеркале.

Смотреть было больно, но она не отвернулась, даже когда фары взорвались в зеркале последней яркой вспышкой.

После болезненной яркости мягкий свет задних фонарей успокаивал глаза.

Когда загорелись стоп – сигналы, что-то сжалось внутри Колин.

Она наклонилась, чтобы облегчить резь в глазах и увидела, как включились холодные, белые фонари заднего хода.

Её рука дрожала, когда она закрывала окно. Она посмотрела налево.

Кнопка блокировки была опущена. Перевела взгляд на пассажирскую дверь, та тоже была заблокирована.

Машина остановилась в нескольких дюймах от её бампера.

Колин глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

Спортивный автомобиль, отлично… маленький и блестящий, с брезентовым откидным верхом.

Водительская дверь распахнулась.

При дыхании из горла Колин вырывались хриплые клокочущие звуки. Во рту пересохло. Чувствовала ли Мэгги себя так же в ночь своей смерти? Должно быть, да. Только намного хуже.

Из машины вышел высокий, стройный мужчина. На вид ему было около тридцати, почти ровесник Колин. У него были стильные длинные волосы, на нем расстегнутая на шее клетчатая рубашка и расклешенные брюки.

Она не видела его худое, тёмное лицо, пока он не наклонился и не улыбнулся ей. Она нервно улыбнулась в ответ. Незнакомец сделал поднятой рукой вращательное движение.

Колин кивнула. Она опустила окно на полдюйма.

– Что случилось? – спросил он, прямо в щель.

От него сильно пахло алкоголем.

– Э-э… Я не уверена.

– Что-то с вашей машиной? Она сломалась?

Его дыхание заполнило её ноздри. Она схватилась за дверную ручку и сказала себе: Закрой окно… закрой немедленно, потому что он под хмельком… – и увидела избитое мёртвое лицо своей сестры.

– Вы в порядке? – спросил мужчина.

Она потёрла лицо.

– Похоже, у меня закружилась голова.

– Вам нужно опустить окно, подышать свежим воздухом.

– Нет, спасибо.

– Свежий воздух пойдет вам на пользу.

– Я в порядке.

– Как скажете. Что с вашей машиной?

– Она перегрелась.

– Что?

– Перегрелась, – сказала она в щель. – Во время движения на приборной панели загорелась красная лампочка, а затем двигатель начал ужасно шуметь, и я остановилась.

– Лучше я взгляну.

Он подошел к передней части автомобиля и прикоснулся рукой к капоту так, как прикасаются к чему-то горячему. Затем его руки скользнули под крышку капота, но открыть его он не смог. Наконец, он присел, нащупал защелку и открыл капот.

Он провёл под капотом всего несколько мгновений, прежде чем вернуться к окну Колин.

– У вас проблема, – сказал он.

– Что случилось?

– Что? Я вас почти не слышу. Откройте окно.

– Открыть окно?

– Конечно.

– Это вряд ли.

– Эй, я не кусаюсь, – сказал он, ухмыляясь и качая головой.

Колин улыбнулась в ответ.

– Вы уверены?

– Я кусаюсь только в полнолуние. А сегодня половина луны.

– Серп, – поправила она.

Мужчина рассмеялся и сказал:

– Тем более.

Колин открыла окно и глубоко вдохнула. Ветерок доносил свежий влажный запах кукурузных полей. Вдалеке прогрохотал поезд.

Где-то петух возвестил рассвет на три часа раньше.

«Прекрасная ночь», – подумала она. На мгновение ей стало интересно, думает ли незнакомец о мирных звуках и запахах. Она посмотрела на него.

– Что случилось с моей машиной?

– Ремень вентилятора.

– Ремень вентилятора? Что это означает?

Он придвинул своё лицо ближе к ней.

– Это означает, юная леди, что вы правильно сделали, что остановились.

– Почему? – спросила она, отворачиваясь от запаха перегара.

– Без ремня вентилятора далеко не уедешь, двигателю будет капут.

– Это так серьёзно?

– Да, это серьёзно.

– Что с ним случилось?

– Наверное, лопнул. С ними такое иногда случается. Я на всякий случай меняю свой каждые два года.

– Надо бы и мне так сделать.

– Я рад, что вы этого не сделали, – сказал он и улыбнулся очаровательной, мальчишеской улыбкой, которая испугала Колин. – Мне не каждый вечер, – продолжил он, – везет столкнуться с девицей, находящейся в бедственном положении. Особенно с такой хорошенькой, как вы.

Она вытерла потные руки о юбку.

– Вы можете его отремонтировать?

– Автомобиль? Исключено. Разве что у вас есть запасной ремень вентилятора.

– И что мне делать?

– Позвольте довезти вас до ближайшей станции техобслуживания. Или туда, куда вы захотите. Куда вас отвезти?

– Не думаю, что стоит соглашаться.

– Вам нельзя здесь оставаться.

– Ну…

– Глупо оставаться здесь такой красивой женщине. Не хочу вас пугать, но на этом участке дороги было несколько нападений.

– Я знаю, – сказала она.

– Не говоря уже об убийствах. И мужчин и женщин.

– Вы меня напугали, – oна нервно улыбнулась. – Я поеду с вами.

– Приятно это слышать.

Он протянул руку внутрь, разблокировал дверь и открыл её для нее. Она выбралась из машины. Дверь закрылась с глухим стуком, прозвучавшим как окончательный аккорд.

– Вы живете далеко отсюда? – спросил он, взяв Колин за локоть холодными, крепкими пальцами и ведя её к своей машине.

– Милях в тридцати, наверное.

– Так близко? Позвольте мне отвезти вас домой.

– Это было бы очень хорошо. Но я не хочу причинять вам хлопоты. Возможно, до ближайшей заправки…

– Да, никаких проблем. Тридцать миль – это пустяк, – oн остановился. Его пальцы сжались вокруг ее руки. – Думаю, я готов отвезти такую женщину, как вы, куда угодно.

Она увидела, как он улыбается, и поняла, что происходит.

– Отпустите меня, – сказала она, стараясь говорить спокойно.

Но он не отпустил. Он дёрнул ее за руку.

– Пожалуйста!

Он прижался своими губами к её губам.

Колин закрыла глаза. Она снова начала вспоминать… телефон, который разбудил её, долгий путь до кухни, грубый извиняющийся голос полицейского.

– Боюсь, на вашу сестру совершено нападение.

– Неужели она?..

– Она нас покинула.

Покинула. Забавная формулировка для полицейского.

Она прикусила губу незнакомца. Врезала лбом по носу. Затем ударила костяшками пальцев по горлу и почувствовала, как сдавливается трахея.

Потом побежала к своей машине.

Когда Колин через некоторое время вернулась к мужчине, он неподвижно лежал на дороге.

Став на колени рядом с ним, она подняла его руку и поискала пульс.

Его не было.

Она уронила руку, встала и тяжело вздохнула. Ветерок, дующий с кукурузных полей, доносил свежий и сладкий запах. Такой мирный.

И всё же в этом аромате было что-то немного грустное, как будто кукурузные поля тоже скучали по Мэгги.

Колин подавила рыдание. Она взглянула на светящийся циферблат своих наручных часов.

Затем она наклонилась над капотом с гаечным ключом и ремнем вентилятора и приступила к работе.

Она проделала её меньше, чем за шесть минут.

Неплохо.

Быстрее, чем когда-либо прежде.

Кость желаний

– Такой себе медовый месяц, – проворчала Диана, отходя в сторонку от тропы. Она присела на корточки так, чтобы валун принял на себя вес её рюкзака.

Скотт, шедший впереди, остановился и обернулся.

– Ну и что опять не так?

– И, правда, что?

Он подошел к ней, покачивая головой. Диана знала, что его рюкзак был тяжелее, чем у нее, но Скотт выглядел таким же энергичным, как и этим утром, когда они отправились в путь.

Она сняла шляпу и солнечные очки. Прищурившись от яркого света, она развязала на шее бандану и вытерла ею вспотевшее лицо.

– Нам лучше продолжать двигаться, – сказал Скотт. – У нас всего пара часов до заката.

– Почему бы нам не разбить лагерь прямо здесь?

– Да ты, наверное, шутишь.

– Не шучу. Я просто вымотана.

– Для начала, здесь нет воды.

– Ну, что ж, я точно не сдвинусь с места ни на дюйм.

– Божечки правый…

– У нас предостаточно воды на эту ночь.

– Где-то прямо за перевалом будет озеро.

– Что ж, прекрасно. Ты иди к озеру. А я остаюсь.

– Дианааа.

– Серьёзно. У меня волдырь на волдыре. Каждая косточка в моем теле ноет. Да к тому же, что-то у меня голова разболелась.

– Но это местечко – реальный отстой.

– Я предлагала остановиться у того ручья, помнишь? Но нет. «О, мы легко преодолеем перевал», – передразнила она его. – Ты даже не вспотел, дорогой. Хочешь увидеть пот? – Она протянула свою красную бандану в сторону Скотта, скомкала её одной рукой и сжала. Пот заструился, падая между её ботинками и рисуя тёмные пятна на пыльной дорожке.

– Только представь, как будет приятно на озере, – сказал Скотт. – Здесь, наверху, озёра ледникового периода. Холодные, как лёд. Можешь окунуться, пока я разбиваю лагерь.

– Я не сдвинусь с места.

– Ну, хорошо. Как тебе будет угодно. – Он отвернулся и начал подниматься по тропе. Его ботинки зашуршали, поднимая за собой бледные клубы пыли. Снаряжение в рюкзаке и на его поясе скрипело и лязгало.

«На самом деле он не собирается бросать меня здесь», – заверила себя Диана.

Бандана показалась слегка прохладной, когда она повязала её вокруг своей разгоряченной шеи. Диана выскользнула из лямок рюкзака, убедилась, что багаж надежно стоит на камне, и поднялась. Её стопы сводило судорогой и жгло. Но она наслаждалась ощущением возможности стоять без отвратительно тяжелого рюкзака. Лёгкий ветерок освежал её разгоряченную спину.

Скотт продолжал удаляться.

– Я знаю, ты просто блефуешь! – крикнула она ему вслед.

Он вёл себя так, как будто не слышал её.

Он миновал изгиб тропы и исчез за нагромождением гранитных глыб.

«Он просто остановится там и будет меня ждать», – подумала Диана. Ждать придется долго.

Простонав, она потёрла свою ноющую шею. Стянула со спины промокшую футболку и встряхнула её. Протолкнув руку за пояс джинсов, она выдернула мокрые трусики из щели между ягодицами.

– Ско-о-отт? – позвала она.

Тот не ответил.

– Хватит играть в игры, хорошо? Возвращайся сюда.

Она не услышала ничего, кроме ветра.

А что, если он не остановится?

Диана ощутила внутри неприятный холодок.

Он бы не бросил меня здесь. Он просто не стал бы этого делать.

Она оставила свой рюкзак на валуне и зашагала вверх по тропе.

Скотта за выступом не оказалось. Тропа впереди уходила в гору, окаймленная каменными глыбами и плитами. Примерно в сотне футов впереди она изгибалась и исчезала из виду.

Скотта нигде не было видно.

То ли он прятался, то ли продолжал свое шествие.

– Ах ты, недоносок! – проорала Диана.

Затем поспешила обратно к тому месту, где оставила свой рюкзак. Она надела шляпу и солнцезащитные очки. Просунула руки сквозь лямки, наклонилась вперёд, и ей захотелось разрыдаться, когда тяжесть обрушилась ей на плечи, будто руки великана, пытающегося прижать её к земле.

Она начала подниматься по тропе.

Как он мог уйти и бросить меня? Ведь я его жена.

«Не следовало выходить за него», – подумала она. Она знала, что он мог вести себя, как настоящий ублюдок. Но эта сторона его натуры до сих пор всегда была нацелена на других людей, а не на нее.

Если б я знала, что он может так со мной обойтись…

Что делать, если я не смогу его найти?

Она нашла его почти два часа спустя на вершине высокого валуна рядом с тропой, примостившегося там, в свете последних лучей солнца, с трубкой из кукурузного початка в зубах и флягой рома, покоящейся на колене. Он улыбнулся ей сверху.

– Что так долго, милая?

Диана показала ему средний палец. Проковыляв мимо валуна, она увидела их лагерь, окруженный рощицей деревьев. Палатка уже была установлена. Бледный дымок завивался и проплывал над походным костром. За лагерем она признала озеро, тёмно-синее в тени, отбрасываемой обнаженной гранитной стеной, простиравшейся вдоль его противоположного берега.

Она почти добралась до палатки, затем сдёрнула лямки с плеч и сбросила с себя рюкзак. Она опустилась перед ним на колени. С трудом переводя дыхание, расшнуровала ботинки и поочередно высвободила из них ноги. Их выход наружу сопровождался чавкающим звуком. Её белые хлопчатобумажные носки были грязными и промокли насквозь. На пятках и носках они были испещрены пятнышками крови цвета ржавчины. Она сняла их. Откинулась на свой рюкзак, задыхаясь и вздрагивая.

Скотт навис над ней.

– Я знал, что ты справишься, – сказал он.

– Да, иди ты к чёрту.

– А я скажу тебе вот что. Почему бы тебе просто не расслабиться. Лагерь уже разбит, а я позабочусь об ужине.

Он удалился.

Диана осталась там, где была, прислонившись спиной к рюкзаку, сидя на земле с вытянутыми ногами. Вскоре её дыхание почти нормализовалось. Но ветер между тем усиливался и становился холоднее. Хотя небо оставалось бледно-голубым, солнце опустилось за хребет и уже не согревало её. Что-то впивалось в левую ягодицу. Кожа чесалась из-за влажной одежды.

Ей было некомфортно, но она не могла заставить себя пошевелиться.

Хотелось, чтобы хватило сил встать и переодеться. Надеть что-нибудь тёплое и сухое. Она жалела, что на ней не было носков. Тёплых, сухих носков.

«Я никогда больше не смогу пошевелиться», – подумала она.

Когда-нибудь меня здесь найдут, замёрзшую, как этого леопарда на западной вершине Килиманджаро. И будут задаваться вопросами, что я тут собственно делала.

Умерла по вине одного засранца.

Который как раз в данный момент проходит мимо и извлекает кукурузный початок изо рта достаточно надолго, чтобы сообщить:

– Тебе не следует просто так валяться там. Заработаешь переохлаждение или что-нибудь в этом роде.

– Спасибо за предупреждение, – пробормотала она.

– Хочешь, я тебе что-нибудь принесу?

– Да. Свидетельство о расторжении брака.

Он усмехнулся.

– Я думаю, что всё же проведу небольшую экскурсию по озеру, прежде чем примусь за готовку. Айда со мной?

– Блин, не могу себе такое даже представить.

Он побрёл прочь.

Диана была рада избавиться от его присутствия. Через несколько минут ей удалось присесть. Она подползла к другой стороне своего рюкзака. Опустившись на колени, она открыла его. Бросила свой свёрнутый спальный мешок в сторону палатки, достала куртку и расстелила её на земле. Вскоре ей удалось выудить свежую пару носков, спортивные штаны и толстовку с капюшоном.

Она натянула носки на свои чувствительные, израненные ступни. Затем ступила на куртку. Огляделась по сторонам. От Скотта не осталось и следа. Вздрогнув, она сняла с себя холодную, влажную одежду. Наклонилась, подняла свои спортивные штаны, продела одну ногу через левое отверстие и нащупала дыру на конце лодыжки, потеряв при этом равновесие. Она попятилась назад, пытаясь удержаться на ногах.

И приземлилась на спину, задрав ноги кверху.

Земля была сырой и прохладной. Ветки и камни впивались в её обнаженную кожу.

– Здорово, – пробормотала она сквозь сдавленное горло. – Просто здорово. – Затем она увидела кого-то высоко на ветвях ближайшего дерева, пялящегося на неё сверху.

Не совсем кого-то.

И, точно не пялящегося.

Чей-то скелет. С пустыми глазницами в черепе.

Казалось, он сидит там, наверху, серыми костяными ногами оседлав ветку, спиной прислонившись к стволу, череп наклонен вниз, как будто наблюдает за ней.

Диана почувствовала, как ледяные пальцы сжимают ее внутренности.

Она просунула обе ноги в спортивные штаны и поспешно встала. Смахнула влажную грязь со своих ягодиц, затем подтянула брюки до талии.

– Скотт! – крикнула она. – Скотт, вернись!

Она слышала лишь ветер.

«Это всего лишь скелет, – успокаивала она себя, – бояться нечего».

Вздрагивая, она закинула толстовку за спину. Держа за рукава, несколько раз её отряхнула. Затем надела. Смахнула с передней части немного грязи, мелких листочков и сломанных веточек. Натянула капюшон. Обхватила себя руками, прижав мягкую ткань к груди.

Ссутулив плечи, плотно сжав ноги, она стояла, подрагивая, и взирая на скелет.

Казалось, он действительно рассматривает её свысока.

«Это же просто груда костей, – заверила она себя. Он не наблюдает за мной. Он давно умер. У него нет ни глаз, ни мозга. Ничего, кроме костей. Он не живее камня».

Он даже не знает о моем существовании.

Нам нужно проваливать отсюда.

Опустившись на колени на куртку, Диана принялась обыскивать рюкзак, пока не наткнулась на кроссовки. Она быстро их натянула, болезненно сморщившись. Выпрямившись, схватила куртку и заковыляла к озеру.

Она ступила на плоскую каменную плиту, уходящую в воду. Оттуда она заметила Скотта, пробирающегося меж зазубренных гранитных валунов за северной оконечностью озера. Она окликнула его по имени. Он повернул голову и помахал, затем жестом пригласил ее присоединиться к нему.

– Давай сюда! – крикнула она. – Живо!

Пожав плечами, он побрел обратно.

***

– В чём теперь дело? – спросил он, явно раздраженный тем, что Диана прервала его экскурсию.

– А у нас гость, – сказала она.

Скотт поднял брови, посмотрел в сторону лагеря и покачал головой.

– Ты о чем это?

Она указала на высокие ветви дерева.

– Я ничего не вижу.

Подняв голову, Диана смогла разглядеть только одну костлявую ступню. Остальная часть скелета была скрыта за ветвями и листьями.

– Это что, сова или что-то в этом роде?

– Увидишь. – Она пошла первой и остановилась рядом со своим рюкзаком, где переодевалась. Отсюда весь скелет был на виду. Она указала на него. – Это не сова, – сказала она.

– О, а я думал сова.

Она наблюдала за Скоттом. Когда он увидел эту штуку, его глаза расширились, а челюсть отвисла. Через несколько мгновений он расплылся в улыбке. Он встретился взглядом с Дианой.

– Подумаешь, – сказал он. – Скелет какой-то.

– А, я скажу, что это очень важно. Я не буду здесь ночевать. Никогда, ни за что. Без вариантов.

Скотт ухмыльнулся ей.

– Я на полном серьезе.

– Да глупостей не говори.

– Это же мертвец, ради всего святого!

– Ну и что? Он никому не причинит вреда.

– Черт возьми, Скотт.

Его ухмылка превратилась в хмурое выражение лица.

– Ты весь день еле тащила свою задницу, сокрушаясь, как ты чертовски устала, а теперь, когда мы, наконец, здесь и лагерь готов, ты хочешь снова собрать всеееее вещи и отправиться на поиски другого места, только из-за какого-то убогого скелета? Верно. Конечно. И каждый день и дважды в воскресенье. Тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, я тоже устал? Я потратил грёбаный час на то, чтобы в одиночку установить палатку и привести в порядок это место ради тебя, пока ты сладко проводила время в дороге, а теперь ты просто хочешь двигать дальше? Да, к чёрту это!

– Пошел ты на хуй! – заорала она.

– Ты что, послала меня? – Он отвесил ей пощечину.

Диана отвернулась от него, схватилась за щеки и, наклонившись вперед, заплакала.

– Если тебе не нравится этот старый скелет, иди и спрячься в проклятой палатке. Давай, вперед. – Он дал ей подзатыльник.

Резко развернувшись, Диана ударила Скотта кулаком в челюсть. На мгновение он выглядел ошеломленным. Затем усмехнулся.

Диана схватила свой спальный мешок и помчалась к палатке.

Едва она уютно устроилась в обтягивающем пуховом спальном мешке, как услышала шорох полога палатки.

– Ну, ты идешь есть, или как? – спросил Скотт. – Его голос излучал спокойствие и озабоченность.

Диана подняла лицо от скрещенных рук. Она оглянулась через плечо. Скотт полз по полу палатки. Внутри палатки было темно. Позади Скотта она увидела отблески костра, тусклые оттенки сумерек.

– Ну, что мне сказать? – произнёс он. – Мне жаль. Я не знаю, что на меня нашло. Не могу поверить, что на самом деле ударил тебя.

– Между прочим, дважды, – пробормотала она и шмыгнула носом.

Протянув руку, он нежно погладил её по волосам.

– Ты в порядке? – спросил он.

– А ты как думаешь?

– Я же сказал тебе, что мне жаль.

– Мне это действительно очень помогло.

– Да ну не будь такой, милая. Я же люблю тебя. Просто бес попутал. Ну же. Почему бы тебе не подняться и не выйти к костру? Ты почувствуешь себя намного лучше, как только отведаешь вкусной горячей пищи.

– Хорошо.

– Вот это, моя девочка. – Он похлопал её по спине.

После того, как он ушел, Диана с трудом высвободилась из спального мешка. Надела куртку и кроссовки, затем выползла из палатки и встала. Она всматривалась в дерево. Скелет там, наверху, выглядел так, словно его старые кости пытались слиться с темнотой.

– Тебе следует перестать беспокоиться об этой штуке, – сказал ей Скотт.

– Конечно. – Она придвинулась поближе к огню и села на камень. Поверхность была шероховатой, но довольно ровной. Холод пробирался сквозь ткань её спортивных штанов.

Скотт, склонившись над огнем, зачерпывал тушеное мясо из котелка. Он наполнил жестяную тарелку, добавил вилку и принес ей.

– Но мне тоже интересно, что же этот костлявый там делает, – сказал он.

– Наблюдает за нами, – пробормотала Диана.

Скотт рассмеялся.

Она положила тарелку себе на бёдра. От нее было приятно и горячо. От тушеного мяса поднимался пар.

– Ну, ты знаешь, я имею в виду, меня просто интригует, что он там делает, сечешь? Кем он был? Как он там оказался? – Скотт наложил тарелку себе и встал по другую сторону огня, начав есть. – Может быть, он что, из самолета выпал. Сечешь? Могло произойти столкновение в воздухе. Или, может быть, он с парашютом прыгнул. Эй, может быть, он Д.Б. Купер[47].

– Купер не прыгал в этом штате, – отметила Диана. – Кроме того, а где парашют? – Она откусила кусочек тушеного мяса. Оно было тягучим и жёстким, но горячим. Было вкусно.

– Ну, если уж на то пошло, где его одежда?

– Вероятно, там же, где его глаза и кожа.

– О, очень остроумно.

Скотт рассмеялся и продолжил есть. Я понял, – он указал вилкой на скелет. – Джимми Хоффа[48]. А нет, до меня дошло! Бесследно исчезнувший Судья Крейтер[49]!

Диана улыбнулась.

– Ну, вот и порядок! Она оживилась!

– Это просто потому, что Бог в любую секунду поразит тебя насмерть за то, что ты такой остряк.

– И что, это тебя бы развеселило, правда?

– И это послужило бы тебе наказанием за то, что ты надсмехаешься над мёртвыми.

– Мистер Костлявый не возражает. – Скотт подвинулся к дереву и откинул голову назад. – Йоу! Там, наверху! Кость желаний! Да, ты!

– Не надо, – сказала Диана. – Да, прекрати.

Заливисто расхохотавшись, Скотт, проигнорировав ее, приложил ладонь к уголку рта, и крикнул:

– У тебя есть какие-то проблемы с тем, что я сказал? Ты что… обижен моими словами?

– Может быть, ты заткнешься? – резанула Диана.

Он посмотрел на нее. Ухмыляясь, он спросил:

– В чем дело, боишься, что он может откликнуться?

– Это просто неправильно, ясно? Это всё таки был человек.

– Вуп-ди-ду.

– Боже мой, когда же ты, наконец, повзрослеешь.

– Оооо, маленькая женщина начинает нервничать. Снова.

Она низко склонилась над своим рагу и отправила немного в рот вилкой.

– Эй, там, наверху! А теперь посмотри, что ты наделал! Ты совсем расстроил мою новобрачную! Да, как же ты посмел!

Диана опустила голову и продолжала есть.

Что с ним не так? Наверное, это брак. Теперь, когда я у него в руках, он думает, что может начать набрасываться на меня. Теперь он может обращаться со мной как с дерьмом, так же как он обращается и со всеми остальными.

Наверное это потому, что мы в горах. Вероятно, дикая природа выявляет всю его мерзкую сущность.

– Ты действительно портишь наш медовый месяц, костяной мозг!

Диана подняла голову.

Присев на корточки, Скотт поставил свою тарелку, поднял камень и отвёл руку назад, чтобы швырнуть его в скелет.

– Нет!

Он бросил его.

Бледный камень взлетел высоко в воздух и исчез во тьме, на какой-то миг Диана расслышала только потрескивание костра и отдаленный вой ветра. Затем раздался слабый глухой удар, как будто камень ударился о дерево. Или о скелет.

– Ну что, достал я тебя? – крикнул Скотт. – А? Хочешь, я попробую еще разок? – Он присел на корточки и пошарил по земле в поисках другого камня.

Диана бросила тарелку на землю. Она встала на ноги. – Чёрт возьми, не смей!

– Ой, да остынь ты. – Он нашел камень. Встал. Подбросил его, поймал и ухмыльнулся Диане.

«Вот же, чёрт, – подумала она. – Этот камень для меня».

Но она так и не убедилась в этом наверняка.

Краем глаза она увидела, как что-то слетело с дерева. Она дёрнула головой в ту сторону и прищурилась.

Большой бледный булыжник, по широкой дуге устремился сквозь темноту к Скотту.

И вовсе не булыжник.

Это был череп.

Как только Скотт повернулся к дереву, череп врезался ему в лоб. Не разбился вдребезги. Не отскочил. Его зубы сомкнулись, впившись Скотту в скальп и бровь. И остались там, прицепившись, а Скотт отшатнулся назад, выронил камень и рухнул на землю рядом с костром.

Диана застыла, ошеломленно уставившись на него.

«Этого не может быть, – уверяла она себя. – Это невозможно».

«И этого тоже не может быть», – сказала она себе, подняв взгляд на дерево и увидев, что безголовый скелет направляется вниз.

Для груды костей он выглядел довольно проворным.

Он соскользнул по дереву к нижней ветке, пока не уселся на ветку примерно в десяти или двенадцати футах над землей. Затем он оттолкнулся, прыгнул и приземлился, оказавшись в вертикальном положении.

Его походка выглядела пружинистой, когда он направился к Скотту.

Склонившись над последним, он обхватил свой череп обеими руками и потянул. Зубы отцепились от лица Скотта.

Тот застонал.

Сквозь туман неверия, окутавший её разум, Диана осознавала, что он всё еще жив. От удара черепа он лишь потерял сознание. Теперь он приходил в себя. Его лицо ужасно кровоточило.

Скелет, державший череп в одной руке, какое-то мгновение, казалось, изучал его. Затем кончик костлявого пальца стряхнул крошечный кусочек плоти Скотта с одного из своих верхних зубов. Покончив с этим, он поднял голову и водрузил её на свой позвоночный столб.

Скотт, глаза которого всё еще были закрыты, немного поёжился.

Скелет поставил ногу ему на грудь. Потёр руки.

Затем его голова медленно повернулась, пока, казалось взгляд его пустых глазниц, не сфокусировался на Диане. Он поднял руку и помахал.