Текст книги "Лицо врага"

Автор книги: Ричард Фоукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Образующее перемещение

9

СТАНЦИЯ СТРАННИК

Разглядывая толпу на пандусе приземлившегося корабля, Курт думал о том, что Странник выглядит совсем не так, как ему запомнилось. Что ж, прошло десять лет, и растущий торговый центр никак не мог остаться прежним.

Когда-то Курт был поражен размерами этой станции; теперь она стала еще больше. Жилое кольцо, строительство которого тогда только начиналось, было закончено – так же как и еще одно, в то время не существовавшее даже в проектах. Отчасти размеры Странника были обусловлены тем, что он был расположен на пересечении крупных торговых маршрутов, а также тем, что, поскольку в этой системе не было планет, пригодных для жизни, а также отсутствовали местные биологические ресурсы, все необходимое приходилось импортировать или выращивать на станции.

Курт вспомнил радостное возбуждение, которое испытал, впервые увидев станцию Странник. Тогда перед ним открывалось блестящее будущее. Он направлялся на Дом Кассуэлов, чтобы подтвердить свою теорию, и Странник служил как бы вратами его мечтаний.

Курт ждал, что испытает подобные чувства и сейчас. В конце концов не устремляется ли он навстречу новой возможности добиться блестящего будущего? Однако Он чувствовал лишь пустоту. Куда же пропал былой оптимизм?

Одной из причин его дурного настроения было то, что пресса Конкордата уделяла профессору Элликоту слишком много внимания.

Когда-то Курт стремился к научной известности и умолял журналистов опубликовать несколько жалких статеек о его открытиях. Теперь Курт не мог включить новости или аналитическую программу без того, чтобы не услышать что-нибудь о Чугенской Миссии, причем упор делался именно на нем, на его квалификации или, по мнению некоторых, на его дисквалификации. Были и такие, кто, узнав о том, что МЛЗ настаивала на участии Элликота, умудрились обвинить ученого в сговоре с Лигой! Курт пытался объясниться, но публичные выступления ему не особенно удавались и только еще больше портили впечатление.

Почему журналисты не потрудились покопаться в прошлом других серентенцев – Дейл Уоллас Локхарт, например? Предполагалось, что это она выступает в качестве специалиста по материально-техническому обеспечению. Но был обойден молчанием факт, что она состоит в родстве с министром обороны полковником М. В. Локхартом – а это кое о чем говорило. Ее прямая осанка, вежливая, но строгая манера держаться, даже короткие волосы – все наводило на мысль об армии. Почему же пресса не поинтересовалась, зачем в мирную научную миссию включать представителя от армии – да еще тайно? А доктор Пола Стивенсон? Пресса расхваливала ее сотрудничество с Фондом Джедри и борьбу с экологической катастрофой на Мантуа, зато умалчивала о любопытной детали: научную степень Стивенсон получила в области психиатрии и потому ничем не могла быть полезной в этой экспедиции. Нет, только подноготная талантливого, но неуравновешенного профессора Курта Элликота интересовала журналистов.

Вместе с другими материалами космический корабль привез сводки средств массовой информации. Нетерпеливые обозреватели уже принимали свежие порции полуправды, лжи и случайно закравшихся достоверных фактов о Курте и его работе. А со станции Странник эта гремучая смесь будет рассеяна по всем заселенным людьми мирам.

И кто станет разбираться, где правда, а где ложь?

– Привет, Джули.

Джулиана обернулась на звук знакомого голоса и сразу узнала того, кто ее окликнул, несмотря на то что теперь он носил бороду. Борода придавала мужчине щегольской вид и – Джулиана не могла с этим не согласиться – очень ему шла.

– Рафаэль Себастьян Берк… Вот уж не думала, что снова тебя увижу. Что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты, Джули. Чугенский Проект. Все рванули за научной славой.

Когда Джулиана покидала Хоффретер, список кандидатов от Объединения еще не был составлен, И по сей день – судя по информации, поступающей на станцию Странник, – там оставалось немало вакантных мест. Однако имя Рафа ни в каких списках не значилось.

– Но…

– Каким образом я обскакал других, вероятно, более подходящих кандидатов? Меня порекомендовала одна дама из правления, для которой несколько лет назад я делал работу по экоочистке. Хорошую работу. Эта дама вовремя узнала, что выбранный Комитетом эколог поехать не может, и в качестве замены предложила меня. Надо полагать, по-своему отблагодарила. Честно говоря, я не собирался принимать участия в экспедиции, пока мне не сказали, что в проекте занята ты. Как много воды утекло, Джули. Я скучал.

– Я тоже, – ответила она и не покривила душой.

Рафаэль шагнул ближе и коснулся ладонью ее щеки.

– Похоже, старые времена возвращаются.

Джулиана покраснела: на нее нахлынули воспоминания.

Неужели сейчас все будет иначе? Но потом она отвела его руку.

– Все изменилось.

– У тебя кто-то есть?

– Нет. – Жаль: это бы все упростило. – Дело в другом.

– В чем же?

– Я… – Ну почему она упрямится? Без сомнения, ее по-прежнему к нему тянет. И все же Джулиана не могла забыть, как часами рыдала. – Я оставила тебя за чертой.

– Правда? – Неудивительно, что он не поверил.

Нет, конечно, неправда. Но так надо!

– Раф, ты ушел и даже не оглянулся. Как будто перешагнул через меня. Пережить такое еще раз…

– Так вот в чем дело? Ты считаешь, мне просто хочется к тебе подмазаться? Конечно, я не ученик Алсиона, как ты, но за кого ты меня принимаешь? Ладно, можешь не отвечать. И так ясно…

– Нет, Раф. Ничего тебе не ясно.

– Неужели? – спросил он с горечью. – Боюсь, ты обречена вечно искать тех, кто согласится носить за тобой шлейф. Что ж, можешь обо мне не беспокоиться. Пускай я просто охотник за грантами, но кое-чего я все же добился: много тяжелой работы и очень мало признания. Но я научился довольствоваться и этим.

– А как же стипендия Мак-Реди? – спросила Джулиана, напомнив ему о престижной награде, из-за которой, собственно, и произошел их разрыв.

– Старая новость. Так же как и о моем уходе. – Рафаэль улыбнулся. – Я посоветовал бы тебе больше смотреть вперед.

Знакомая улыбка – и понятно, что за ней стоит. Джулиану охватили противоречивые чувства. Хочет ли она, чтобы он снова вернулся в ее жизнь, или нет?

Спохватившись, она подумала, что коридор, в котором они стоят, не самое подходящее место для такой беседы.

– Давай поговорим об этом потом. Я иду в Седжвик-Холл.

– На коктейль? Я шел туда же. Я ведь тоже участвую в проекте, не забыла? – Рафаэль взял ее под руку. – Почему бы нам не пойти вместе? Познакомимся друг с другом еще раз, пока будем знакомиться с другими.

По дороге они разговаривали на общие темы, в основном о том, как пройдет первый сбор исследовательской группы. Судя по неожиданной встрече с Рафаэлем, Джулиана больше знала об участниках проекта с других планет, чем о своих соотечественниках. К счастью, у ее спутника были более свежие новости. Он показывал ей таких светил науки, как Сингх, Могамбо и Холлистер, и познакомил с другими стипендиатами Алсиона – с О’Брайеном, Шэдвеллом и Диасом. Раф удивил Джулиану своей осведомленностью. Он обещал ей представить своим коллегам на вечеринке, но Джулиане больше хотелось познакомиться с другими социоксенологами, и с одним из них – особенно. К сожалению, на коктейле Джулиана его не увидела. Они с Рафом взяли бокалы и стали подумывать, к кому бы присоединиться. Раф обратил ее внимание на одинокую фигуру возле одного из иллюминаторов.

– Профессор Айниго Джоунс из Новобременского университета, наш знаменитый руководитель.

– Удобный случай познакомиться, – подумала Джулиана вслух.

– Пожалуй, – согласился Раф и повел ее к Джоунсу.

К несчастью, так думала не одна Джулиана. Они едва успели представиться, когда подошла Пола Стивенсон из Конкордата. Через минуту возле профессора Джоунса уже собрались несколько официальных представителей станции и метеоролог по имени Лангдорф. Надежда Джулианы побеседовать со знаменитым ученым с глазу на глаз угасла, тем более что профессор увлекся дискуссией с многочисленными гостями.

Расстроенная, Джулиана почти не принимала участия в разговоре. Вечно ей не везет! Заметив ее настроение, Раф, как в старые добрые времена, увел Джулиану, предложив еще раз наполнить бокалы. И тотчас же он еще раз напомнил ей о прошлом, принявшись разглагольствовать о руководителе проекта, хотя Джулиана об этом его не просила.

– Ну и пустозвон же наш высокопоставленный шеф! Не пойму, за какие заслуги его назначили руководителем. У Сингха или Холлистера известности куда больше. Значит, дело в политике.

– Разумеется. – А чего еще Раф ожидал? Сингх и Холлистер представляли Объединение, а Комитет хотел, чтобы исследовательский проект выглядел многонациональным. Назначив в руководители одного из своих, Объединение рисковало получить упрек в необъективности. – Это еще не худший вариант. По-моему, его кандидатуру поддержали в Коалиции Хэнситик, а национальность Джоунса делает такой выбор нейтральным и безопасным, выражаясь языком политики.

– Нейтральный и безопасный, говоришь? Я вижу, ты не слышала о том, что случилось с ОЗН. – Джулиана понятия не имела ни о каких неприятностях с членами Объединенных Звездных Наций, поэтому Рафаэль рассказал то, что знал: – Этот твой «безопасный и нейтральный» руководитель здорово раскачал лодку, назначив главой биологической группы свою протеже, некую Джилл Зандовски. Она только со школьной скамьи! В ОЗН подняли чудовищный вой. По их мнению, на пост руководителя биологов гораздо лучше подошел бы почтенный профессор Ананд Кехар. И знаешь что? Они совершенно правы. Но профессор Джоунс не захотел их слушать, и, как только в ОЗН поняли, что он не согласится, Кехар был срочно отозван. В течение нескольких часов все, кроме одного, кандидаты от ОЗН получили сообщения, вынуждающие их тоже отказаться от участия в проекте. Перед тем как покинуть Странник, Кехар высказался в поддержку экспедиции. Обязательно послушай эту запись. Там полно высоких слов о международном сотрудничестве, важности научной работы и чудесных перспективах контакта с первозданным Чугеном. А еще в ней хватает тонких насмешек над Джоунсом, Джилл Зандовски, над правящей верхушкой Нового Бремена и Коалицией Хэнситик в целом. Настоящий шедевр. Поневоле почувствуешь уважение к старику Кехару.

Джулиана подумала, что если Раф точно передал суть сей замечательной речи, то у нее лично больше уважения вызывают научные труды Кехара.

Раф познакомил Джулиану с Сэнди Корс, представительницей многонациональной прессы. Сэнди прибыла с ним на одном корабле, однако, несмотря на столь недавнее знакомство, вела себя так, будто знает Рафа не один год. И с Джулианой она стала обращаться с той же фамильярностью. Договорившись о времени интервью, журналистка умчалась устраивать следующие встречи.

– Теперь ты от нее так просто не отделаешься, – улыбнулся Раф.

– Как от плесени туро?

Раф рассмеялся.

– Почти.

Джулиана тоже сделала попытку завести знакомство, но ее едва ли можно было назвать удачной. Рей Пастон, специалист ОПС по материально-техническому обеспечению, слыл вполне воспитанным человеком, но в тот вечер он ограничился лишь ничего не значащими междометиями и, бегло представив свою сотрудницу из Конкордата Серентен Дейл Локхарт, вновь углубился в разговор с ней. Раф не дождался даже, пока они отойдут, и съязвил:

– Так приятно встретить людей, для которых вся жизнь в работе.

Если Пастон и услышал эту фразу, то виду не подал. Джулиана знала, что Раф порой бывает вопиюще невежлив. Впрочем, за исключением этого инцидента Раф вел себя почти прилично, и Джулиана подумала даже – не изменился ли он к лучшему? В конце концов спецы по материально-техническому обеспечению сами вели себя не особенно вежливо и дали ему повод. Так же как Пола Лоусон, одинокая представительница делегации ОЗН, выпившая слишком много коктейлей. Раф не переставая улыбался, а Джулиана молчала и, поглядывая по сторонам, старалась придумать подходящий предлог, чтобы им с Рафом улизнуть. Тут-то она и заметила того, с кем больше всего хотела познакомиться, – Курта Элликота.

Промямлив профессору Лоусон нечто невнятное, Джулиана схватила Рафа под руку и потащила его к представителю Конкордата Серентен.

– Простите, – робко обратилась к нему Джулиана. – Профессор Элликот?

Он внимательно посмотрел на нее:

– Да?

К собственному удивлению, Джулиана обнаружила, что очень волнуется. В профессоре Элликоте было что-то необъяснимое. И не потому, что он жил не в Объединении, – Джулиане приходилось встречаться со многими иностранцами и с инопланетянами тоже. Но в его облике чувствовалось что-то роковое.

– Меня зовут Джулиана Тиндал, – неловко произнесла она.

– А-а, вас поддерживает Алсион.

Когда Элликот пожимал ей руку, Джулиану будто пронзил электрический разряд. Эта встреча была совсем не похожа на почти нереальную встречу с Амбросом Алсионом. Сейчас, наоборот, все было настоящим. Ее рука в руке корифея, человека, который вдохновил ее заниматься социо-ксенологией.

– Я так рада встретиться с вами, профессор! Я давно восхищаюсь вашей работой. Я прочла все ваши книги. – «Боже, я веду себя как школьница!»

– Вы слишком добры ко мне, профессор Тиндал, – ответил Курт. – А ваш друг…

– Мой… – Только сейчас Джулиана осознала, что Раф обнимает ее за талию, и смущенно высвободилась. – Это Рафаэль Берк, эколог от Объединения.

– Рад познакомиться, профессор Берк. – Элликот вежливо кивнул. – Берк? Однажды я работал с профессором Берком из Объединения. Вы не родственники?

– Берк – фамилия распространенная, – холодно ответил Раф. – Не такая распространенная, как когда-то, но нас до сих пор немало.

Джулиана испугалась, что Раф сейчас все испортит, и от этого ее скованность сразу пропала.

– Я все хотела спросить, ваша теория достаточности базировалась на той работе, которую делал ваш прадед на Джейнелосиксе?

– Я бы сказал, что его работа внесла свой вклад, – не сразу ответил Элликот. – Но, скорее, она воодушевила меня, нежели помогла с фактами.

– То есть вы могли бы сказать, что, опровергая вашу теорию, Коул делает ошибку, поскольку основывает свою критику на том, что вы якобы неверно интерпретировали результаты по Джейнелосиксу? Лично я считаю крупнейшей ошибкой Коула то, что он не обратил внимания на приведенные вами аналогии. Он упустил из виду общую картину, потому что слишком много внимания уделил частностям. Моя собственная работа в мимакской Ассоциации Шандалтелкак выявила целый ряд классических примеров достаточности.

– Боюсь, я не читал вашу работу, – признался Элликот.

– Да она и не публиковалась за пределами Объединения. Если хотите, я могу сделать вам копию.

– Было бы любопытно взглянуть.

Неужели он говорит искренне? Впрочем, как бы ни хотелось Джулиане это выяснить, она задала вопрос о молитвенных ритуалах Джейнелосикса. Ответ показался ей немного туманным – такой дают хорошо осведомленному непрофессионалу. Она спросила о чем-то еще, потом еще о чем-то… Видя, что собеседница проявляет широкие познания в теории и практике социоксенологии, Элликот начал отвечать более подробно, а потом перешел на профессиональный жаргон, признав в ней коллегу. Однако Джулиане недолго пришлось этому радоваться.

– О-хо-хо! – воскликнул Раф. – К нам кое-кто направляется.

Повернувшись, Джулиана увидела шестерых человек и сразу узнала их по той информации, которую получила от Алсиона.

– Группа Лиги.

– Сегодня они в гражданском, – заметил Элликот. – Впрочем, это не имеет значения.

Джулиана не совсем поняла, что он имеет в виду, но спросить не успела: представители Лиги подошли уже слишком близко. Она вежливо улыбнулась им.

Вперед выступил смуглый молодой человек с тоненькой полоской усов и, щелкнув каблуками, поклонился.

– Профессор Элликот, я Марк Деклу, координатор команды Лиги. Имею честь представить вам профессора Майлза Моубрея, нашего научного руководителя. Многие считают его лучшим специалистом Лиги по инопланетным культурам. Некоторые даже ставят его на один уровень с вами.

– Я всего лишь ученый, – поправил Моубрей с заискивающей улыбкой. – Счастлив познакомиться с вами, профессор Элликот. Ваша предыдущая работа была для нас весьма полезной и поучительной. Чрезвычайно рад, что мы наконец-то будем трудиться бок о бок.

Элликот смотрел на протянутую руку Моубрея до тех пор, пока тот ее не убрал. Только тогда Элликот посмотрел ему прямо в глаза и заявил:

– Я участвую в проекте по настоянию моего правительства, сэр. Я сделаю то, что обязан, но в вашем сотрудничестве не нуждаюсь. Надеюсь, вас это не слишком разочарует.

– Какая наг… – начал было Деклу, однако Моубрей жестом заставил его замолчать. Затем он чопорно поклонился Элликоту, Джулиане и Рафу и, развернувшись, повел свою делегацию прочь.

– Кажется, остальные могут отдыхать, – прокомментировал Раф.

– Я был немного резок, – произнес Элликот извиняющимся тоном и робко улыбнулся Джулиане.

– Нет-нет, не извиняйтесь. Я понимаю. Должно быть, трудно возвращаться к церемониям, принятым в обществе, после столь долгой болезни.

– Ну еще бы. – Элликот сразу снова замкнулся в себе. – То, что вы слышали, без сомнения, сильно преувеличено. Впрочем, я не занимаюсь опровержением слухов. На будущее предлагаю ограничиться профессиональными темами.

– Простите. Я не…

– Уверен, что да. А сейчас, с вашего позволения – время на станции немного не совпадает с привычным мне. Боюсь, мне пора идти.

Окаменев, Джулиана смотрела, как ее оскорбленный кумир развернулся и пошел прочь.

– Это же неправда, – вставил Раф.

– Что неправда?

– Насчет времени. Корабль, на котором он прибыл, придерживался времени станции с той самой минуты, как покинул орбиту Серентена. Кажется, ты обидела именитого профессора.

– Но я не хотела.

– Знаю, Джули. Я бы не стал на этот счет беспокоиться. И все же советую тебе некоторое время держаться от него подальше.

Вероятно, Раф прав. Тогда почему ей так плохо? Она ведь понимает, что ее кумир – человек. Но он выздоровел – иначе правительство не отправило бы его сюда. Наверное, профессор Элликот решил, что она поверила всему, что о нем болтают. Ей хотелось сказать ему, как сильно он ошибается.

Джулиана отчасти представляла, что ему пришлось пережить. Каждый социоксенолог привязывался к разумным существам, которых изучал. Без этого нельзя было выполнить свою работу. Некоторые утверждали, будто Элликот зашел слишком далеко, – но на чем они основывали свои суждения? Только тот, кто пожил среди инопланетян, мог понять, как сложно войти в чужую культуру.

Джулиане хотелось сказать Элликоту, что он ошибся, поделиться с ним своими мыслями. Она надеялась, что у нее будет такая возможность.

Но только не сегодня. Раф толкнул ее локтем.

– Сюда опять идет Деклу.

Рафаэль Берк не особенно прислушивался к тому, что говорил ему Деклу. Военные для него были безликим злом; в отличие от них Элликот представлял собой личность, а Раф всегда ставил личность выше толпы.

Когда Элликот отшил солдафонов Лиги, Раф невольно почувствовал уважение к этому человеку, хотя понимал, что оно вряд ли перерастет в нечто большее. Раф знал, что за человек Элликот, и не разделял заблуждения, будто враг его врага – его друг.

Элликот очень искусно притворился, будто не знает, кто такой Раф. «Берк? – невинным тоном переспросил он. – Однажды я работал с профессором Берком». Даже не назвал ее по имени! «Франческа Берк!» – хотелось выкрикнуть Рафу в лицо Элликоту. Хотя бы это она заслужила от человека, виновного в ее смерти. Ее звали Франческа!

Однако он промолчал. Элликот мог позабыть Франческу, но Раф, ее брат, не забыл и никогда не забудет. Так же как и человека, чья небрежность стоила жизни сестре Рафа на Доме Кассуэлов. И пока Курт Элликот остается безнаказанным. Но это пока. Впереди будущее, а Берк всегда смотрел в будущее.

– Раф, тебе нехорошо? – спросила Джули, когда Деклу наконец оставил их в покое.

– Ничего такого, с чем бы не справился свежий воздух.

– Я тебя понимаю, – заметила Джулиана, глядя в противоположный конец комнаты. – Эти солдафоны и на меня нагнали тоску.

Раф не стал ее разубеждать. Ей еще рано знать правду об Элликоте: Раф видел, как она смотрела в рот своему кумиру. Джули слишком упряма, чтобы изменить мнение даже под давлением фактов – она просто обидится. Всему свое время.

Да, его время еще придет.

10

СИСТЕМА ЧУГЕН

ПРОМЕЖУТОЧНАЯ СТАНЦИЯ

Когда Коной вышел из душа, Джейн сидела на постели и расчесывала волосы. Коной слышал, что ему звонили, но она уже ответила на звонок.

– Эрш снова просит встречи, – сообщила Джейн.

За последний месяц Коной встречался с майором гораздо чаще, чем ему бы хотелось.

– Что на сей раз?

– Он не сказал, а я не спрашивала – просто назначила время. Знаешь, мне показалось, он немного смутился, когда услышал мой голос. По-моему, он считает наши отношения предосудительными.

– Неужели? Майора не так-то просто смутить. И все же я не удивлюсь, если услышу, что он слегка шокирован. – В полете Коной и Джейн старались не подчеркивать свою связь, но теперь, когда их жизнь стала напоминать оседлую, возобновили близкие отношения. Их поведение ни у кого из соотечественников удивления не вызывало, но у жителей Лиги были довольно забавные представления о приличиях. – Типичное солдафонское пуританство.

Джейн, естественно, возразила:

– На самом деле, мне кажется, его больше беспокоит то, что ты здесь командир, а я – твой заместитель.

– Гм-м. – Коной задумался. – Это я могу понять. От такого заместителя, как ты, одно беспокойство.

Джейн швырнула в него щеткой для волос. Насмешки, так же как и щетки, брошенные в такие минуты, были просто игрой. Коной ловко поймал щетку и кинул обратно Джейн. Оба рассмеялись.

Коною были необходимы такие минуты: они напоминали ему о том, что жизнь состоит не только из составления графиков, докладов о рекламации ресурсов, бланков заявок на запчасти и материалы, бесконечных совещаний и всего прочего, от чего у него болела башка. И скоро Коною предстояло вернуться к важным делам – вроде проклятого военного корабля, который торчит у станции.

Черт бы побрал эту Лигу! И Эрша вместе с ней! А также реморов, которые заставили этих вояк пересечь всю галактику! И за какие грехи все это свалилось именно на его голову?

Догадавшись, о чем он думает, Джейн перестала улыбаться.

– Кен, ждать бесполезно. У Лиги достаточно ресурсов, чтобы держать здесь корабль хоть целую вечность. Возможно, следует еще раз все хорошенько обдумать. Представленные Эршем доказательства весьма убедительны. Исследование необходимо.

– В определенных пределах.

– В определенных пределах, – согласилась Джейн. – Только не ошибаемся ли мы, вообще отказывая им в сотрудничестве?

– Я знаю только одно – им верить нельзя.

Джейн вздохнула.

– Ты говоришь так по привычке, или Эрш дал тебе для этого повод?

Коной ненадолго задумался. Он ненавидел и презирал Лигу еще с тех пор, как они с Джейн были аспирантами! Неужели эта давняя ненависть сейчас мешает ему подойти к ситуации непредвзято?

– Ты считаешь, они могут быть правы насчет того октаэдра?

Джейн пожала плечами.

– Вообще-то у них лишь косвенные доказательства. А их копия нашей обзорной пленки может оказаться подделкой.

– Она не поддельная. Я сравнивал с оригиналом. И на нашей тоже есть этот объект.

– Правда?

В голосе Джейн послышался страх. Что ж, неудивительно. Если Эрш прав и октаэдр – это действительно маяк, оставленный реморами, Коной может нарваться на неприятности похуже тех, что грозили ему за отставание от графика.

Однако чтобы принять верное решение, сведений было явно недостаточно. Коною уже начинала надоедать собственная неосведомленность.

– Единственное, в чем мы уверены, так это в том, что объект существует, и майор хочет с ним поиграть. Пока объект никак себя не проявил. Даже если это маяк, он может оказаться уже не работающим.

– Значит, пусть Эрш взорвет его и радостно убирается домой?

– Не все так просто. Вряд ли Комитет поблагодарит нас за то, что мы создадим прецедент, разрешив Лиге делать что ей захочется в системе, принадлежащей Объединению.

– Мы могли бы послать корабль сопровождения – во имя межзвездного сотрудничества.

– Если мы пошлем корабль сопровождения, то с таким же успехом можем и сами взорвать этот маяк.

– Почему у меня такое чувство, будто мы опаздываем? – спросила Джейн.

– Не знаю, – ответил Коной. Он чувствовал то же самое.

Одного «Генри Халла» хватило бы, чтобы подавить любое сопротивление. Эрш это понимал. И директор-распорядитель Коной – тоже. Если бы Эрш захотел, он мог бы делать все, что ему заблагорассудится. Но это было чревато политическими осложнениями, поэтому Эрш терпеливо балансировал на грани между угрозами и дипломатией, уступая желанию Стратегического Командования по возможности достичь компромисса. Но Коной по-прежнему не давал разрешения ввести «Генри Халл» глубже в систему Чуген, и терпение Эрша начало истощаться.

К счастью, скоро все должно было измениться. Накануне с дипломатической почтой пришло известие о прибытии специальной исследовательской группы. В депеше имелось также распоряжение начать операцию «Хамелеон». Правда, пока Эрш не знал, каким из вариантов «Хамелеона» лучше воспользоваться; все зависело от разговора с Коноем.

На встречу с ним Эрш явился в точно указанное время, а это означало, что, когда директор, как обычно, пришел с опозданием, его гость ждал в коридоре у дверей кабинета. Когда Эрш по-военному отдал директору честь, Коной нахмурился, но тут же поспешно напялил дипломатичную улыбку.

– Доброе утро, майор. Как спалось?

– Доброе утро, директор, – вежливо ответил Эрш. – Спасибо, хорошо. А вам?

– Чудесно. – Коной заговорщически подмигнул. – Заместитель директора ван дер Нугт шлет вам привет.

Значит, его замешательство во время утреннего звонка не прошло незамеченным… Эрш дал себе слово в будущем более тщательно скрывать свое отношение к чужим поступкам. И нужно быть осторожнее с ван дер Нугт, раз уж они с боссом любовники. При удобном случае Эрш с радостью воспользуется этой слабостью Коноя. А пока не стоит показывать свое отвращение к дикарским нравам Объединения.

– Передайте и ей от меня привет, директор, – произнес Эрш.

Коной коснулся пластины замка. Дверь открылась, но директор не спешил переступать порог.

– Знаете, майор, мы могли не тратить зря время. Я по-прежнему не даю разрешения на вход вашего корабля в нашу систему.

– Ваше поведение вполне понятно, но неразумно. Впрочем, я здесь не для того, чтобы обсуждать ваши мотивы, а для того, чтобы сделать предложение в интересах межзвездного сотрудничества.

Коной бросил на собеседника подозрительный взгляд.

– Что ж, тогда, во имя межзвездного сотрудничества, мне, наверное, следует выслушать вас.

Кабинет Коноя по-прежнему был обставлен тем, что попалось под руку, и тем, что удалось достать. Эрш, как обычно, не стал садиться в слишком мягкое кресло напротив директорского стола, а предпочел то, которое стояло сбоку. Чтобы видеть его лицо, Коною пришлось развернуть свое кресло.

– Давайте говорить начистоту, директор, – начал Эрш. – Поскольку мой корабль здесь уже довольно давно, у меня была прекрасная возможность проследить за работой по сооружению врат и станции перемещения. Я бы сказал, что вы мудро распорядились своими ресурсами.

– Приходится выкручиваться, – согласился Коной. – Строительство врат – задание первостепенной важности, и оно требует мобилизации всех сил.

– Совершенно верно. Поэтому очень жаль, что скоро вам придется расходовать свои ресурсы на другое. Подозреваю возникновение дополнительных сложностей. Дорогостоящих сложностей.

– Что значит – на другое?

– Ну как же, на Чугенский Проект, конечно. Ученые должны прибыть в самое ближайшее время. Их надо будет переправить на планету и обеспечить условия для работы. Графики строительных работ затрещат по всем швам. Догадываюсь, что сдвиг окончательного срока приведет к падению прибыли.

– Я здесь не ради прибыли, – заявил Коной. – Я прилетел сюда, чтобы создать переходный маршрут.

– Пока строятся врата, ваши исследования стоят на месте, не правда ли?

– Вы сами это знаете. К чему лицемерить?

– Прошу прощения, директор. Я лишь хотел показать, что понимаю, как неудачно складываются для вас обстоятельства. Обидно, когда человеку не дают добиться цели. Мною руководят сочувствие и, согласен, определенный интерес. Возможно, вы не в курсе тех проблем с дисциплиной, которые возникают на борту военного корабля во время вынужденного бездействия. Моему экипажу необходимо действовать, и вчера я получил дополнительные указания. Желая исправить ваше мнение о нас, я хочу сделать жест доброй воли и сотрудничества. Надеюсь, вы сочтете это доказательством того, что мы принимаем ваши интересы близко к сердцу. В частности, я готов предложить вам «Генри Халл» для того, чтобы доставить ученых в систему.

– И таким образом наши проблемы решатся сами собой? – поинтересовался Коной.

– Именно.

– Вероятно, по чистой случайности вы выберете курс, который позволит вам приблизиться к спутнику Чугена IV и понаблюдать за восьмигранником.

– Я не скрывал причин, которые привели меня сюда, директор. И за этот месяц, что мы здесь стоим, они не исчезли. Возможно даже, что с усилением активности врага в других системах эти причины становятся еще более вескими. Разумеется, вы понимаете, что для выполнения своего задания я воспользуюсь любыми средствами. Но, уверяю вас, доставке на планету участников проекта я отведу первостепенное значение. И даже, в знак сотрудничества, поделюсь с вами всеми данными, которые нам удастся получить в результате наблюдений за октаэдром.

– Какие гарантии, что вы выполните свое обещание?

Эрш дал ему лучшую гарантию, какую только мог:

– Слово офицера и эриданца.

– Простите, если я сочту, что этого недостаточно. Против вас лично я ничего не имею, майор. Но обещания, знаете, недорого стоят.

Эрш похолодел.

– Вы подвергаете сомнению мою правдивость или мою честь?

– Ни то, ни другое, – быстро заверил его Коной, видя, что лоб майора внезапно заблестел от испарины. – Как я уже сказал, против вас лично я ничего не имею. Комитет…

– Здесь нет вашего Комитета! Зато мы – здесь, – напомнил майор. Было ясно, что директор боится. Настало время нажать на него. – И ваше и мое начальство схожи в одном – им важен конечный результат. Если вы завершите строительство переходных врат, ваши боссы будут довольны. Если я привезу информацию об октаэдре, мои командиры будут довольны. Когда начальство довольно, оно никого не уволит, если получен желаемый результат. А пока результатов не видно. Это никуда не годится. Мы можем помочь друг другу, господин директор.