Текст книги "Лицо врага"

Автор книги: Ричард Фоукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Реморы – наши враги, – заявил Андерс.

– Вот именно – ваши! – Дэмсон обвиняюще ткнул в собеседника указательным пальцем. – Если на Гренволд придет война, ее принесете вы.

– Реморы не только мои враги, но и ваши. Это враги всего человечества!

– Враги Лиги.

– Да, враги Лиги. – Межзвездная Лига Защиты была сформирована как раз для того, чтобы защищаться от реморов. – Вы входите в Лигу. Ваше правительство…

– Нечего заговаривать нам зубы сказками о правительствах, – перебила Андерса какая-то сердитая женщина. – Мы не хотим, чтобы правительство вмешивалось в нашу жизнь, а тем более, чтобы это делали ваши солдаты. Правительство – это сборище жаб и лисиц. То есть, конечно, кроме вас, Аарон Дэмсон. Все мы знаем, что вы не похожи на тех ребят из Лэндинг-Сайт-Сити, которые объявили себя правительством. Политиканы! Да они еще хуже солдат!

– Улавливаете, командир? – спросил Дэмсон. – Даже если мы примем к сведению, что на Гренволде реморы – а я не сказал, что мы это сделаем, – поблизости их не видно. Так что мы сами сможем себя защитить. По-моему, все ясно. Мы в вас не нуждаемся. Убирайтесь!

– На вашей планете есть реморы. И они не покинут ее так просто. Если вы их еще не видели, то лишь потому, что плохо смотрели. И хотя пока они не разрушают ваши города, скоро они этим займутся. Если их не остановить, вы все погибнете.

Покачав головой, Аарон Дэмсон развернулся и пошел прочь. Его примеру – поодиночке и группками – последовали другие, и вскоре возле машин остались только солдаты Лиги.

Но позже, так же как было и в других деревнях, в лагерь пришли молодые ребята и девушки, чтобы поговорить с Андерсом.

5

СВОБОДНЫЙ КОСМОС

КООРДИНАТЫ 12.-49.6

– Командир Коной? – Интонация женщины была вопросительной, но в глазах не было и тени сомнения. – Я – Дина Френо, полномочный представитель «Лизбонн Картель», прибыла сюда от имени Управления.

Коной пожал протянутую руку и представил гостье свою команду. Френо приветствовала всех одинаково равнодушно – чувствовалось, что ее интересовал только Коной. Ему стало не по себе.

– Надеюсь, последний прыжок прошел гладко, – произнес Коной обычные слова любезности. – Мы наладили стабилизационное поле неделю назад, но ваш корабль был первым, кто им воспользовался. И, честно говоря, я ждал вас немного позже. Вы добрались в рекордное время.

– У меня хороший корабль, – ответила Френо, небрежно пожав плечами. – Сама я тоже стараюсь. Позвольте мне говорить напрямую, командир Коной. Как вы понимаете, ваше обещание найти короткий путь к старому Солнцу пробудил немало надежд. Но, похоже, они были преждевременными. Некоторые полагают, что затраты на ваши исследования не окупятся. Разумеется, у вас по-прежнему есть сторонники, но им все труднее вас защищать, не имея веских доказательств успешности этого начинания. На недавнем экстренном собрании Комитета кое-кто потребовал корректировки. Как следствие, послали меня, чтобы подтвердить обоснованность ваших притязаний. К тому же я привезла для вас распоряжения Комитета.

– Какие распоряжения? – Коной внутренне подобрался.

– Они будут переданы вам в надлежащее время, капитан. А сначала я должна задать вам кое-какие вопросы. Вы пробыли здесь пятьдесят два стандартных дня. У вас была возможность удостовериться в том, что эта система на самом деле является промежуточным шагом в переходном маршруте, на который вы ссылаетесь?

Последние слова покоробили Коноя. Очевидно, Френо и спонсоры из «Лизбонн Картель» ему не доверяли. Однако он взял себя в руки и вежливо ответил:

– К сожалению, для этого у нас было недостаточно времени. Мы занимались стабилизацией новой транзитной точки прыжка.

– Значит, ваша теория пока остается только теорией. – В голосе Френо зазвенели ледяные нотки.

– Как я сказал, мы еще не успели ее подтвердить, – поспешно заверил Френо Коной. Ее поддержка могла оказаться весьма ценной для экспедиции, а недовольство – губительным. – Пока не успели! Мы не пробыли здесь и двух месяцев! Не так-то просто обнаружить точку перехода, но мы собираем необходимые данные. Мы бы продвинулись дальше, если бы не пришлось сначала заниматься стабилизацией, что, как вам, я уверен, известно, является стандартной процедурой Исследовательского Управления.

– Да, – сухо согласилась Френо. – И какие еще стандартные процедуры вы проводите?

– Снаряжена небольшая группа для обзора системы. На самом деле мы уже подготовили первый обзорный доклад и отправили его с первым из наших пробных гиперпространственных спутников. Вы в это время, вероятно, как раз были на пути сюда.

– Хорошо. – Френо бросила взгляд на пульт управления. На экране маячил кусочек космоса. – Первый доклад по четвертой планете представляется весьма любопытным.

Это холодное деловое замечание застало Коноя врасплох. Френо являлась полномочным представителем «Лизбонн Картель». Если она знала о первом докладе и оказалась в нужное время в нужном месте, то вполне могла воспользоваться своей властью, чтобы приказать открыть ей всю информацию.

– Вы его видели?

– Полная сводка планетарных параметров так скучна, не правда ли? Исходя из нее, никогда не оценишь систему верно. Впрочем, обломки на орбите вокруг четвертой планеты и ее спутника, на мой взгляд, достойны внимания. Вы уточняли данные?

Судя по этим словам, Френо отлично знала содержание первого сообщения Коноя. Но раз ей известно, какой лакомый кусочек у них тут намечается, почему она держится так враждебно?

– Конечно, мы продолжили изучение. Я понимаю, мы не сделали всего, что могли бы, но у нас не было времени…

– У вас нет времени на оправдания, – неумолимо сказала Френо. – Я хочу видеть всю информацию по четвертой планете.

У Коноя вспыхнула надежда. Из-за поведения Френо он опасался, что она привезла с собой смертный приговор заданию. Но если отрицательное решение было вынесено до того, как Комитет получил второй отчет, а это вполне возможно, поскольку связь вечно запаздывает, то…

– Пока мы собирали все зонды, прошло какое-то время, вы понимаете, – сказал он вслух. – Данные с последних из них еще обрабатываются, но есть и готовые файлы. В вашей каюте – отличный монитор, и…

– Это ведь рубка, не так ли? А это командный пульт? Так почему бы не вывести данные прямо сюда?

– Да. Разумеется.

– Вот и хорошо.

Коной прошел к пульту управления, намереваясь перебросить информацию на другой монитор, но тут же рядом оказалась Френо. Коной едва удержался от резкого замечания. Это было место командира – его место!

Он сам поразился собственным чувствам. Коной редко думал о себе как о командире, но сейчас, когда его кресло заняла эта недружелюбно настроенная дама, гордость его была задета. Могла хотя бы подождать, пока ей не предложат сесть! Однако он опасался вконец испортить и без того не слишком хорошие отношения. Коной вывел данные на экран, отступил назад и стал ждать, пока Френо не составит свое мнение об открытии.

Другие члены экипажа незаметно нашли себе какие-то занятия в рубке. И каждый – Коной был уверен, что это не случайно, – старался держаться от него подальше. Началось… Но почему? Пусть они не открыли маршрут, который обещали найти, зато отыскали кое-что не менее ценное для Объединения: пригодную для жизни планету! А кроме того, остатки чужой цивилизации. Даже слепой смог бы разглядеть здесь большие возможности.

– Весьма любопытно, – пробормотала Френо. Затем, еще тише, как будто разговаривала сама с собой, добавила: – Похоже, придется грузить второй диск.

Эти слова явно предназначались для Коноя, но он удержался от вопроса, к чему она клонит. Судя по тому, как хмурилась Френо, увиденное ее не порадовало.

Наконец она откинулась на спинку кресла.

– Командир, что бы вы здесь ни обнаружили, поставленная перед вами задача не выполнена. Нет, оставьте отговорки. У меня строгий приказ: не принимать никаких оправданий. Я привезла диск с заседания Комитета. – Френо достала диск из кармана жакета. – Просмотрите его. Прямо сейчас.

Коной уставился на диск, отливающий разноцветными искрами. Такие диски уже устарели, но по традиции именно на них Управление передавало важнейшую информацию и приказы о новых назначениях – например, о назначении Коноя командиром «Берда», – равно как и приказы о снятии с должности. Интересно, что таит в себе этот диск? Он взглянул на Френо, но ее лицо оставалось непроницаемым.

Коной потянулся за диском.

– Что ж, с вашего позволения, я возьму его в свою каюту и…

– Боюсь, что это невозможно, – отрезала Френо, отдернув руку. – Мне приказано лично удостовериться в том, что вы ознакомились с документом.

– Ну, тогда мы оба могли бы…

– При всех.

Коной сглотнул. Значит, при всех. Что-то вроде публичной экзекуции? Уволить при свидетелях, чтобы и замену командира тоже провести при свидетелях. Интересно, захочет ли Джейн занять его место? Еще бы! Ладно, в конце концов все справедливо. Только позволят ли ей продолжать поиски пути к Медведице?

– Пульт перед вами, – сказал он, всем своим видом показывая, что не собирается сам вставлять диск.

Френо вздернула бровь, но промолчала. Установив диск, она отступила на шаг и встала так, чтобы лучше видеть Коноя. Экран ее не интересовал. Она наверняка знала, что на нем появится.

На экране появилась золотая гиря большого герба Объединения Пан-Стеллар. Затем замигали иконки проверки и верификационных знаков, образуя венок вокруг центральной картинки. Кольцо замкнулось, а печать постепенно уступила место размытому человеческому образу. Как только изображение стало четче, Коной узнал Алексея Кеведо, главу «Лизбонн Картель», члена Комитета Управления и главного спонсора. В случае неудачи Коноя именно Кеведо потерял бы больше всех. Командиру не слишком хотелось услышать то, что собирался сказать ему Кеведо, но выбора не было…

– От имени Правления представителей Объединения Пан-Стеллар, – послышалось из динамиков, – и по поручению Комитета Управления, наделившего меня, Алексея Кеведо, всеми полномочиями, настоящим составляю эту запись как официальный документ для последующих поколений. В подтверждение ваших недавних выдающихся заслуг перед Объединением Пан-Стеллар я с удовольствием и гордостью предлагаю вам должность директора-распорядителя вновь нанесенной на карту системы, заявленной от имени Объединения Пан-Стеллар по праву присутствия.

На долю секунды на экране мелькнула золотая гиря, потом ее снова сменило лицо Кеведо.

– Лично от себя, Кен, я хотел бы пригласить вас вступить в «Лизбонн Картель». Я понимаю, что в ближайшее время вы получите немало выгодных предложений. Но, насколько мне известно, вы, как и я, не забываете тех, кто вам помогал. Ответ можете передать с мисс Френо. У нее есть необходимые диски. Надеюсь на сотрудничество, Кен.

На мгновение Коной лишился дара речи. Словно сквозь туман он слышал шепот своих сотрудников. Он почти физически ощущал тепло лучистой улыбки Джейн и уловил, как кто-то покинул рубку, чтобы донести новость до остальных членов экипажа. Неужели это правда? Его не уволили, не пригвоздили к позорному столбу, а, наоборот, повысили в должности!

– Поздравляю вас, господин директор, – проговорила Френо. Теперь она улыбалась. – Но прежде чем мы оформим юридические документы, необходимо дать системе имя. По праву первооткрывателя эта возможность предоставляется вам.

Коной собрался с мыслями. Конечно, Френо права. Системе нужно название. Несмотря на утверждения некоторых из его коллег, он вовсе не был таким эгоистом, чтобы возносить свое имя к звездам. Но если не называть систему в свою честь, какое же название предложить?

Коной задумался о внезапном повороте судьбы.

Нет, он никогда не стремился к креслу начальника. Все, что ему хотелось, – это найти новый маршрут. Эта система – лишь промежуточная станция между той точкой, откуда он стартовал, и той, куда он стремился попасть. И он туда попадет! Коной по-прежнему верил, что эта система располагается где-то на полпути к околоземному космосу.

Что ж, вот и ответ. Середина.

– Чуген, – произнес Коной.

– Это чье-то имя? – спросила Френо.

– Это слово из земного языка моих предков. Оно означает – «Посредник».

– А, – кивнула Френо. – В вас сильно развито чувство истории, и ваша вера крепка. Что ж, хорошо. Как пожелаете, так и будет. С этой минуты система носит название Чуген. – Ее пальцы пробежались по клавиатуре. – И отныне Чуген официально становится неотъемлемой частью Объединения Пан-Стеллар.

В знак нового отношения к директору-распорядителю, Френо выразила желание отложить деловое обсуждение и попросила проводить ее в свою каюту. Коноя это весьма устраивало. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к новому положению. Покидая рубку, Коной на ходу принял поздравления от своих сотрудников и экипажа рубки.

Директор-распорядитель! О таком Коной не смел и мечтать. Эта должность означала кресло в совете директоров. Но Коной был астрофизиком, а не администратором или политиком, и потому чувствовал себя не слишком готовым к новому положению. Конечно, многие члены совета, особенно директора-распорядители, не принимали активного участия в обсуждениях, поскольку у них хватало забот со своими системами. Да, теперь под управлением Коноя была целая система! Огромнейшая ответственность. Мысль о том, какой предстоит титанический труд, немного пугала. Но вместе с тем новая должность сулила и немалую прибыль. Вознаграждение, которое выплачивалось первооткрывателю, со временем могло вырасти в весьма солидную сумму, но и она не шла ни в какое сравнение с тем, что имел директор-распорядитель.

Впрочем, богатство – осмелился ли он думать о нем? – это еще не все. Такая карьера имеет свою цену. Коной вспомнил, как был деканом Меллентинского университета и чем это обернулось для его научной работы. Он едва не потерял эту должность, потому что долго не публиковался. У него просто не было времени на исследования. А ведь декан заботился всего лишь о факультете, на попечении же директора-распорядителя – целая Солнечная система. Кроме того, административная работа в корне отличается от поисков новых маршрутов.

Коной тяжело опустился в командирское – теперь, наверное, уже директорское – кресло и погрузился в размышления. Вместе с должностью он получал и влияние, которое можно было использовать для осуществления его давней мечты. Он прошелся пальцами по клавиатуре, набрасывая запрос в Управление о строительстве принимающей станции. Это будет первым делом Коноя на посту директора-распорядителя. Разумно и предусмотрительно, сказал он себе. Прыжок к Чугену станет еще безопаснее, а когда они определят точку прыжка к Медведице и соединят ее с остальным маршрутом, станция станет еще нужнее. Движение через Чуген обещает быть напряженным. Вероятно, он принесет больше прибыли, чем даже Странник. Коною не хотелось называть систему в свою честь, но станция – совсем другое дело. Не его ли назначили первым директором-распорядителем системы? Так что нет ничего предосудительного, если…

Грезы Коноя внезапно оборвались: по его плечу постучала пальчиком Джейн.

– Обработка информации с орбитальных зондов закончена. Боюсь, результат тебе не понравится, Кен. Планета обитаема.

Джейн показала ему снимки, на которых Коной без труда разглядел напоминающие хижины постройки и разбросанные вокруг точки – местных жителей.

Он почувствовал себя так, будто его предали.

– Ты же сказала, что цивилизация погибла!

Джейн равнодушно пожала плечами.

– Техническая цивилизация – безусловно. Нет никаких признаков промышленности. Возможно, не развито даже сельское хозяйство. Не знаю, как у них было раньше, но теперь, похоже, они опустились до уровня охоты и собирательства.

Что ж, это плюс. Коной боялся лишиться того, что только что получил. Согласно закону, если бы на планете существовала технологическая культура, должность директора-распорядителя была бы аннулирована. Вместо него назначили бы директора-координатора, но Коной едва ли подошел бы на этот пост.

– Чертовы аборигены! Не могли спокойно окочуриться! – Присутствие местных жителей значительно усложняло управление и ограничивало возможности по эксплуатации планеты. Впрочем, до сих пор людям не встречалась раса, деградировавшая так глубоко. Уникальный случай. С другой стороны, придется тратить на аборигенов лишнее время, а именно времени Коною как раз и не хватало.

На экране главного накопителя информации терпеливо ждали последние модели, разработанные Уинни для поиска следующей точки прыжка. Коной посмотрел на них и тяжело вздохнул. Точка где-то здесь, наверняка здесь! Нужно лишь время. Опять время…

Он снова вздохнул.

– Похоже, с Четвертой будет немало возни.

Джейн ухмыльнулась без всякого сочувствия.

КОНКОРДАТ СЕРЕНТЕН

Автооператор Серентенского университета долго не соединял Курта с кабинетом декана.

– Увы, мистер Элликот, пока у нас для вас ничего нет. – Вежливая улыбка на лице секретаря казалась не более искренней, чем улыбка робота-автоответчика. – Попробуйте позвонить через месяц.

В прошлый раз он слышал «через неделю».

Курт тоже изобразил улыбку и едва успел поблагодарить секретаря, прежде чем тот оборвал связь. Вздохнув, Курт вынул карточку из автомата. Карточку пересекала синяя полоска, словно для того, чтобы все видели – это гражданин с ограниченными правами. Узнать причину этих ограничений можно было только при наличии специального считывающего устройства и соответствующего уровня доступа. Но Курт и без того уже натерпелся стыда.

Неужели Кларисса поставила целью сделать его изгоем?

Курту не хотелось в это верить, и все же он с трудом заставлял себя не думать о Клариссе самое худшее. Ведь именно из-за нее самое худшее теперь думают о нем.

Своим равнодушием секретарь слишком ясно дал Курту понять, что университет в нем не заинтересован. И отрицать это бессмысленно. Напрасно Курт старался себя убедить, что бывшие коллеги не отвечают на его послания из-за того, что очень загружены работой. Если бы так… Коллегам приходилось заботиться о своей карьере, а их карьера строилась на связях с нужными людьми. Курт же теперь в число нужных людей уже не входил. Интересно, парии в Индии на старушке-Земле испытывали такое же одиночество?

Впрочем, он не был полностью изолирован. Современное серентенское общество имело нечто вроде совести или, если точнее, комплекс вины. За Куртом по-прежнему сохранялась пенсия, автоматически перечислявшаяся на его счет.

Все-таки быть пенсионером, наверное, немного лучше, чем просто изгоем…

Наверное. Вот и университету по-прежнему что-то нужно от Курта Элликота. В списках университета он значится заслуженным профессором в отставке. Впрочем, кроме имени, им ничего больше от него не требовалось.

Итак, он принял свой приговор. И что же теперь? Что делать? Заниматься полевой работой без аккредитации и грантов попросту невозможно. Курт Элликот считался хорошим преподавателем – как говорится, тот, кто не может делать сам, учит других. Но, глядя на синюю полоску на карточке, он понимал, что о преподавательской деятельности нечего и мечтать. Кто же доверит воспитание юных неокрепших умов гражданину с ограниченными правами? Слишком опасно.

Курт Элликот – опасен? Он рассмеялся – судя по реакции прохожих, вслух. Встречные то и дело бросали на него косые взгляды: несомненно, его лицо было многим знакомо. А некоторые, вероятно, еще помнят его имя. Когда-то Курт Элликот был знаменит – во всяком случае, в университетских кругах. Однако те времена прошли.

Пожав плечами, он поправил воротник плаща и повернулся к административному корпусу спиной. Переход располагался с другой стороны кампуса. Туда, мимо стаек студентов – был как раз перерыв – и направился Элликот. Когда-то у него были свои студенты. Интересно, помнят ли они его?

Курт замедлил шаг, но никто из студентов не остановился, никто не поздоровался с профессором, только некоторые пробормотали что-то раздраженно сквозь зубы – ведь он загораживал им дорогу. Курт свернул в сторону, нашел свободную скамейку и сел, глядя на юные, полные энергии лица проходящих мимо студентов. Когда-то он видел в этих лицах будущее… Теперь – только свое прошлое.

На башне Садбери-Холл зазвонил колокол – начинались занятия.

Часы летели, а Курт все сидел, пока предвечерний холод не пробрал его до костей и не заставил наконец встать. Он поднял глаза к темнеющему небу над Сеттлбриджем, в котором одна за другой загорались звезды. Чужие звезды. Такие далекие, что лишь самые яркие могли донести свой свет до Серентена. Когда-то у Курта было свое место среди звезд. А теперь – Курт закрыл глаза и глубоко вдохнул вечерний воздух – теперь, как сказал поэт Уилсон, ему не путешествовать больше.

Курт еще раз взглянул на холодные маяки в небе.

Вспомните ли вы обо мне?

МЛЗ. СЕКТОР ЗАЩИТЫ 32, СТАТУС «КРАСНЫЙ»

ГРЕНВОЛД

– Вы уверены, что это разумно? – спросил Метцлер по внутренней связи.

Уже не в первый раз капитан подвергал сомнению решения Андерса. В общем-то, с тех пор как они высадились на Гренволде, у Метцлера это вошло в привычку. Хорошо еще, что юстанский капитан не задавал такие вопросы в присутствии рядовых. Эриданец никогда не стал бы оспаривать приказы командира. Впрочем, Андерс не только не сердился на Метцлера, но и был ему благодарен. Неожиданное назначение командующим экспедиционными войсками застало Андерса несколько врасплох, и вопросы Метцлера заставляли его лучше обдумывать свои поступки.

– Уверен ли я? – Андерс хотел бы ощущать уверенность, и любому из подчиненных он дал бы утвердительный ответ. Но Андерс счел за лучшее с Метцлером не лукавить. – Нет, совсем не уверен, но сделать это все равно надо.

– Разведка – дело Хьюитта.

– У Хьюитта нет времени.

Сержант Хьюитт занимался обучением гренволдских рекрутов. В нынешних обстоятельствах способности сержанта в качестве инструктора представлялись Андерсу важнее его навыков разведчика. И Метцлер об этом знал. Тогда зачем спрашивал?

– Я о том, что вести разведку вдвоем… – нерешительно проговорил Метцлер. – Это очень рискованно.

Еще бы, подумал Андерс. На то они и солдаты, чтобы рисковать жизнью. Это армия.

– Разве вы не сами вызвались вести шаттл, потому что в вашей команде нет лучшего пилота? Я не сомневаюсь, что вы без проблем доставите нас туда и обратно.

– Дело не в этом. Мы ведь не знаем, что нас ждет на западном континенте. Да, нам известно, что там есть наземная техника реморов. И все. А там может оказаться что угодно – от группы разведчиков до целой армии. И мы разворошим осиное гнездо.

– Вот поэтому и нужно все выяснить, – парировал Андерс. Сидя в готовом к полету шаттле, было уже поздно спорить о задании. Нытье юстанца начинало раздражать Андерса. – Послушайте, я знаю, что вы, небожители, не любите приближаться к врагу меньше чем на миллион километров. Но сейчас мы на земле. И когда дело доходит до разведки, нам, пехоте, приходится разглядывать все вплотную. Я понимаю, что вы не знакомы с нашей спецификой, и не надеюсь, что вы поймете. Но я жду от вас выполнения приказа, а мой приказ – взлететь и доставить нас к месту назначения.

Андерс думал, что на этом разговор будет кончен, но не тут-то было. Снова послышался голос Метцлера:

– Если мы не вернемся, команда окажется без офицеров.

Так вот оно что…

– Вы хотите, чтобы вас заменил кто-то другой?

Метцлер ответил не сразу.

– Вообще-то я надеялся, что вас кто-то заменит. Вы командир, и должны остаться здесь.

Андерсу стало стыдно. В словах Метцлера был смысл, но для выполнения задания была необходима информация, достоверные данные о дислокации врага. После сержанта Хьюитта Андерс на этой планете был самым опытным разведчиком.

А кроме того, когда это эриданцы командовали, отсиживаясь в тылу?

– Нет, – сказал Андерс Метцлеру. – Нам нужно узнать как можно больше о нашем враге. Без этой информации все равно не важно, кто руководит заданием. Так что вылетаем, и довольно об этом. Ясно, капитан?

– Да, сэр.

Взревели двигатели, и Андерса вдавило в кресло: шаттл набирал скорость. За считанные секунды он поднялся в воздух и лег на курс к месту назначения.

Метцлер отлично знал свое дело, но Андерс все равно беспокоился. Даже самый лучший пилот рискует быть сбитым, если способности врага неизвестны или недооценены. А о реморах было известно так мало, что не приходилось и говорить о соблюдении всех мер предосторожности.

Пролив между континентами пересекли без происшествий. Под шаттлом промелькнуло еще двести километров волдносского ландшафта. Пока не было никаких признаков, что их засекли. Но это еще ничего не означало. Реморы могли просто выжидать удобного момента. Оставалось только надеяться и молиться.

Наконец шаттл достиг каньона, где, как надеялся Андерс, он был бы недоступен для вражеских сенсоров. Виртуозно обходя каменные глыбы, Метцлер еще раз доказал, что нисколько не преувеличивал свое мастерство. Поверхность ленивой мутной реки блестела и только этим отличалась от таких же коричневато-желтых берегов.

Выбрав ущелье с почти отвесными стенами, Метцлер ввел туда шаттл и посадил его в облаке пыли и гравия. Метцлер выключил двигатели, Андерс проверил комбинезоны с программным обеспечением для разведки, а также работу всех систем. Когда Метцлер спустился вниз, Андерс приказал ему тоже приготовиться к походу.

– Если мы увидим какие-то аэрокосмические объекты, вам будет проще в них разобраться.

Андерс ждал возражений, но пилот лишь мрачно кивнул и неторопливо влез в защитный комбинезон.

Накинув на шаттл маскировочный термоизолирующий брезент, они двинулись в путь.

Прошло два дня, но никаких излучений они не засекли и не увидели никаких сооружений. После недели блужданий Андерс начал думать, что ошибся, выбрав участок, расположенный так далеко от района перехваченных «Шакой» помех.

Офицеры отдыхали под прикрытием рыжего песчаника, когда блеск металла на дне каньона привлек внимание Андерса. Он тронул Метцлера за плечо и указал юстанцу в том направлении.

– Ну, теперь можно не сомневаться, что они здесь.

– Что там такое? – спросил Метцлер.

– Боевая машина реморов.

– Это понятно. Я спрашиваю, какая модель.

– Точно не знаю. Из известных нам напоминает «кайман», но полной уверенности нет. – Андерс загрузил в систему данные о машине, обозначив ее «КАЙМАН-ГРЕНВОЛД».

– Кажется, они использовали «кайманы» на Куо? – Получив от Андерса утвердительный ответ, Метцлер добавил: – Я видел снимки. Хотя, по-моему, те машины были крупнее.

– Да. Но для нас и эта достаточно велика.

Машина реморов высотой четыре с половиной метра передвигалась на двух длинных и на первый взгляд тонких ножках. Но в этих обманчиво хрупких опорах таилась исключительная мощь – Андерс тоже видел снимки с Куо. И особенно ему запомнилось, как машина реморов давила этими лапками одетых в бронекомбинезоны солдат. Та, за которой теперь наблюдали офицеры, неторопливо шествовала вдоль высохшего русла реки, напоминая хищную птицу с архипелага Уинчелл на Эридане. Но оперение ни одной из созданных природой птиц не сверкало так, как сверкала броня из легированных сплавов. И никакая птица не обладала такой разрушительной силой, как эта машина.

Андерс следил за ней со смешанным чувством страха и восхищения.

Время от времени она останавливалась и начинала покачиваться, выдвигая и втягивая переднюю подвижную часть, похожую на морду, словно зверь, который нюхает воздух в поисках жертвы. Одновременно по бокам машины открывались и закрывались какие-то панели. Иногда она вытягивала усики, похожие на антенны, но поспешно убирала их, прежде чем продолжить движение.

– Что она делает? – спросил Метцлер шепотом, хотя их никто не мог услышать.

– Не знаю. Нужно за ней проследить. Если она приведет нас к их базе…

Они следили за военной машиной с полудня почти до самого вечера, и с каждым часом тревога Андерса усиливалась. Кружа и петляя, машина все ближе и ближе подводила их к месту приземления шаттла, а когда она свернула в каньон, где шаттл был спрятан, подозрения Андерса переросли в уверенность.

– Придется ее сбить, – сказал он Метцлеру.

– Вы шутите? Нас всего двое, и к тому же у нас нет тяжелого оружия.

– Сними панель энергоблока. – Андерс снял свою панель и достал из кармана провода и кусачки. – Я хочу соединить наши комбинезоны накоротко и подзарядить импульсную винтовку.

– Подзарядить? – переспросил Метцлер. – Но кристаллы и так могут не выдержать. В инструкции сказано…

– Даже к Библии есть примечания, – парировал Андерс. – Снимай панель, мистер!

Метцлер повиновался, но было ясно, что он считает Андерса сумасшедшим. Что касается Сиборга, то он невозмутимо принялся прикреплять провода.

– Сожжешь винтовку, – предрек юстанец.

Это было весьма вероятно, но иначе винтовке не хватило бы мощности справиться с машиной.

– До того как расплавиться, винтовка сделает один выстрел. Если он будет удачным и если нам повезет, сгорят машина и винтовка, а мы останемся целы.

– Но даже с дополнительной…

– Послушайте, мистер, будете указывать мне, как воевать на земле, когда я начну учить вас, как вести бой в космосе. Не раньше! Ясно? А если вам так уж невтерпеж что-то сказать – помолитесь святой Варваре и попросите ее, чтобы позаботилась о нас, несчастных.

Метцлер отключил связь, так что Андерс не знал, молился он или нет. Зато сам Сиборг молился отчаянно, неотрывно следя за боевой машиной реморов. Он просил только дать ему шанс – во всем остальном лейтенант полностью полагался на свой глазомер и умение.

Вот только представится ли у них этот шанс? Выдвинет ли машина еще один зонд, прежде чем доберется до шаттла?

Машина замедлила движение. Неужели заметила их?

Машина остановилась.

Андерс ждал.

Затем она снова сделала несколько шагов – и путь ее вел точно к тому месту, где был укрыт шаттл. Еще шаг. Потом она остановилась, и на боку у нее открылась панель.

Вот оно! Андерс прицелился в темное отверстие, откуда выдвинулся зонд, и выстрелил. Мощный импульсный заряд ударил в открытую панель, и машина сразу же накренилась.

Андерс отбросил раскалившуюся винтовку. Зашипел влажный песок. Ствол винтовки погнулся, кристаллы лопнули. Но Андерс едва взглянул на нее: все его внимание было приковано к боевой машине реморов, которая, припав к земле, торопливо закрывала панели, чтобы защитить свои уже поврежденные внутренности.

Потом она угрожающе начала разворачиваться к людям, но было уже поздно. Одна из ножек поднялась, вытянулась и застыла в воздухе. Машина вздрогнула. Тяжелая ступня опустилась на землю. Ремор качнулся вперед, но опора подломилась, и машина с гулким грохотом упала на землю.

Андерс выпрямился, чтобы лучше видеть. Метцлер тоже вскочил на ноги и, включив связь, разразился ликующими криками: