Текст книги "Убежище"

Автор книги: Реймонд Хаури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Глава 34

Столкновение заставило джип резко дернуться, повисшие на ремнях безопасности Миа и Рамез испуганно вскрикнули, а Корбен судорожно стиснул руль и бросил взгляд в боковое зеркало. Большой черный «мерседес», в котором он сразу узнал машину, маячившую перед домом Эвелин, немного отстал от «чероки», по инерции пролетевшего вперед. Но не успел он выжать педаль, намереваясь оторваться от преследователя, как «мерседес» взревел и настиг его, на сей раз ударив сзади под углом, отчего тот отлетел в сторону и потерял управление. Проскользнув мимо припаркованных справа автомобилей, «чероки» задел один из них передним бампером и, обернувшись вокруг своей оси, влетел в узкий промежуток между двумя машинами; воздушные подушки с хлопком раскрылись и приняли на себя тела Корбена и Миа, по инерции дернувшихся вперед, а мощный джип со скрежетом протаранил бока машин и, взвизгнув шинами, остановился.

С момента первого столкновения прошло не больше пяти секунд.

У Корбена кружилась голова, в ушах звенело, и все-таки он сообразил: атаковавший их «мерседес» с визгом затормозил где-то рядом, слева от него. Он понял: если он промедлит, они погибнут. Сквозь покрывшееся трещинами ветровое стекло ничего не было видно, тогда он выглянул в боковое окошко и увидел, как дверцы «мерса» распахнулись, выпустив вооруженных людей. Один из них, бандит с изуродованным оспой лицом, которого он видел в глазок из квартиры Эвелин, громко выкрикнул какое-то приказание по-арабски. Корбен обернулся к Миа. Она, оглушенная, но невредимая, сидела, придавленная подушкой к спинке сиденья. Он достал пистолет и продырявил выстрелами обе подушки, сразу сплющившиеся, с хлопком выпустив воздух. Низко пригнувшись, он высунул руку в окно автомобиля и выпустил в бандитов несколько пуль, вынудив их рассыпаться в поисках прикрытия, и крикнул Миа: «Вылезайте отсюда скорее!», тыча пальцем в ее дверцу.

Миа отцепила ремень безопасности и стала отчаянно дергать дверцу, не поддававшуюся из-за перекосившейся от удара рамы.

– Дверцу заело! – крикнула Миа, изо всех сил толкая ее. – Я не могу открыть!

– Открывайте, или нам конец! – заорал Корбен, осыпая пулями пространство вокруг джипа, выигрывая тем самым еще несколько минут. – Рамез, выходите из машины и бегите подальше от улицы! – приказал он.

Он приподнялся, чтобы посмотреть назад, и увидел дрожащие кончики пальцев Рамеза, которыми тот цеплялся за спинку сиденья.

– Рамез! – снова крикнул он, но тот не отвечал, только что-то сердито пробормотал на арабском.

Миа еще раз ударила в дверцу плечом, и та с треском приоткрылась. Тогда Миа стала толкать и давить на нее всем телом, пока не протиснулась наружу.

– Все в порядке! – закричала она.

Корбен бешено махнул ей рукой:

– Уходите подальше и пониже пригнитесь!

Он выпустил в нападавших еще несколько пуль, затем, низко опустив голову, прополз по сиденью к дверце со стороны пассажира и вылез на тротуар.

– Рамез! – Он побарабанил по задней дверце, потом хотел заглянуть внутрь, но ему пришлось пригнуться, так как с противоположной стороны машины загремели выстрелы, но пули врезались в стену дома за его спиной.

Вожак банды крикнул по-арабски:

– Не убейте учителя, он нам нужен живым!

Через мгновение раздался пронзительный крик Рамеза:

– Я выхожу! Не стреляйте!

– Не надо! – заорал Корбен, но услышал, как задняя дверца открылась.

Он быстро обернулся к Миа и приказал ей не вставать, затем зажал пистолет обеими руками и выскочил из-за машины, держа палец на спусковом крючке, но Рамез уже шел, спотыкаясь, с поднятыми руками навстречу вышедшим из укрытия двум бандитам. Корбен поймал в прицел одного из них и произвел два выстрела подряд. Тот качнулся назад и заорал от боли, а его плечо окрасилось кровью. Корбен прицелился во второго, но на секунду задержался с выстрелом, так как на линии огня оказался Рамез, и прежде чем он успел выстрелить, вожак банды выскочил из укрытия и ответил огнем. Корбен мгновенно упал на землю, а пули со свистом ударялись в панели машины, летели мимо, скользили по крыше и попадали в стену.

Миа и Корбен присели на корточки за «чероки», прислонившись спиной к машине, Корбен смотрел то влево, то вправо, лихорадочно ища путь к спасению, а Миа следила за ним с бешено колотящимся сердцем.

Корбен услышал новые приказы вожака:

– Кончайте с ними, скорее, нам нужно ехать!

Он осторожно выглянул поверх дверцы и увидел, как к ним с обеих сторон приближаются два бандита, а вожак заталкивает Рамеза в большой седан. Корбен перевел дыхание, поднял палец, предостерегая Миа от движений, и, на слух определив, что бандиты уже близко, перекатился к заднику машины, не поднимаясь, вытянул руку с пистолетом и выстрелил из-под днища, целясь в ноги одного из бандитов, который находился уже в десяти футах от них, но промахнулся. Он крепче зажал рукоятку пистолета и сделал подряд три выстрела. Из щиколотки бандита брызнула кровь, он рухнул и завизжал от страшной боли.

Второй бандит явно растерялся. Он засуетился и стал беспорядочно палить по «чероки», вопя во все горло, пробивая пулями металл, спинки сидений, вдребезги разбивая оставшиеся стекла, пока вожак не приказал ему вернуться в машину. Обезумевший от ярости бандит стал отступать к «мерседесу», продолжая орать и стрелять.

Корбен стиснул челюсти, выжидая, когда он повернется, чтобы сесть в машину. И действительно, через пару секунд тот опустил автомат и полез в салон. Корбен мгновенно выскочил из-за «чероки» и выстрелил, но дверца уже захлопнулась. А тут еще раненный в ногу бандит повернулся к нему лицом и стал поднимать на него пистолет. Корбен быстро припал на бок и выпустил четыре пули ему в грудь и в голову, тогда как «мерс» сорвался с места и на бешеной скорости скрылся за углом.

Корбен поднялся на ноги, бешеный стук сердца, казалось, оглушал его. Он вышел на середину улицы и, осмотрев упавшего бандита, убедился, что он мертв. Корбен оглядел улицу, где после бешеной пальбы вновь воцарилась тишина, и окликнул Миа:

– У вас все в порядке?

Миа вышла из-за машины, вся покрытая пылью и с остановившимися от ужаса глазами, но невредимая.

– Да, – кивнула она, огибая искалеченную машину и подходя к Корбену.

Она была совершенно ошеломлена, тело ее словно онемело. Внезапное столкновение и оглушительная стрельба – ей казалось, что все это ее не касалось, будто это произошло с другим человеком. Она словно очутилась в центре внезапно налетевшего шквала и только чудом уцелела.

Увидев лежащего посреди улицы убитого бандита, она сначала отпрянула, но что-то заставило ее подойти ближе. Она долго и холодно смотрела на него – одна нога его была прострелена, кровь забрызгала асфальт – и на застывшее мертвое лицо, потом подняла взгляд на Корбена.

Он вопросительно смотрел на нее, как будто хотел понять, что она испытывает. Она не казалась опустошенной или испуганной, нет, ею владело другое состояние.

Миа была взбешена.

И стоя в середине пыльной улицы, глядя на лужицу крови и на пар, бьющий из-под «чероки», на настороженных жителей, появляющихся из-за углов, и в глубоком молчании столпившихся вокруг, она поняла: больше всего на свете ей хотелось одного. Ей хотелось, чтобы подонки, похитившие ее мать, убившие ливанских солдат, а теперь схватившие и Рамеза, чтобы эти одержимые психопаты, которые нагло разъезжают по городу, как будто это их поместье, с холодным безразличием сеют кругом боль и смерть, были схвачены и судимы со всем пристрастием – смысл этого выражения она только теперь оценила по-настоящему.

Глава 35

Корбен как раз тщетно закончил обыскивать тело убитого бандита в поисках мобильника или каких-нибудь следов, которые привели бы его к хакиму, когда на место происшествия примчалась полиция.

Копам предстояло увезти убитого и изуродованный «чероки», после чего Корбен мог удалиться. Времени у него было немного. До звонка Фаруха оставалось уже меньше четырех часов, а теперь, когда Рамез оказался в руках у бандитов, следовало действовать еще быстрее.

Он достал из машины кейс и в надежде, что мобильник Рамеза мог выпасть у того из кармана, обыскал заднее сиденье, на всякий случай заглянул под машину, но его нигде не было. Проверив, надежно ли заперт тайник с оружием, и коротко посвятив детективов в события, он попросил их пока воздержаться от каких-либо заявлений для прессы и, отклонив предложение подвезти их с Миа, остановил такси и направился в Аукар, в посольство.

Они помчались в сторону Восточного Бейрута, и Миа через заднее окно смотрела на остающуюся позади улицу, где совсем недавно гремели выстрелы.

Она еще не совсем пришла в себя после происшествия, в голове ее мелькали обрывки страшных сцен, дыхание было стеснено, даже руки подрагивали. Но постепенно тихая арабская мелодия, звучавшая в салоне, и деловитый голос Корбена, говорившего с кем-то по телефону, помогли ей успокоиться. Взгляд ее рассеянно скользил по тесно застроенным старыми домами улицам, и она стала размышлять, куда могли увезти Рамеза бандиты. Она представила его в каком-нибудь мрачном помещении без окон, возможно, там же, где держали Эвелин, вспомнила о скором звонке Фаруха и сразу встревожилась, осознав его значение.

Когда Корбен выключил мобильник, а водитель, очевидно поняв, что недостаточно хорошо владеет английским, чтобы завязать разговор, сосредоточился на дороге, забитой шумным потоком движения, Миа решила – сейчас она вполне может поговорить с Корбеном.

– Нужно что-нибудь придумать, чтобы предупредить Фаруха! Если он позвонит Рамезу, он попадет в западню.

– Значит, вы считаете, им известно о его предстоящем звонке?

Она об этом не думала, но сочла такое предположение обоснованным.

– В противном случае зачем он им понадобился? Слишком уж вовремя они появились. Вряд ли это простое совпадение, вам не кажется? Я хочу сказать, Рамез сообщает полиции, что связался с Фарухом, и они тут как тут, хватают и увозят его к черту на куличках! – Эта мысль еще больше ее встревожила. Она понизила голос, помня о присутствии водителя. – Вчера вечером вы сказали, что не хотите говорить о Рамезе местным копам. У похитителей есть свой человек в участке, да?

Корбен предостерегающе указал ей на водителя, но тот не проявлял интереса к их разговору.

– Я бы очень удивился, если бы у них его не было, – приглушенным голосом ответил Корбен.

– А значит, им известно о предстоящем звонке Фаруха, – возбужденно шептала Миа. – Нужно как-то предупредить его. Может, поместить в газетах сообщение? Пусть местные радиостанции сообщат о похищении Рамеза, может, даже дадут Фаруху сигнал прийти или позвонить в полицию… Хотя нет, лучше к вам, прямо в посольство.

– Если Фарух узнает о похищении Рамеза, он наверняка сбежит. Он слишком напуган, чтобы поверить кому-либо. И просто исчезнет, растворится, и тогда мы потеряем единственный след, который может привести нас к Эвелин.

– Но он попадет в ловушку!

По сосредоточенному лицу Корбена она поняла, что он уже думал о таком варианте.

– Может, нам удастся этим воспользоваться.

– Как это? – озадаченно спросила Миа.

Корбен помолчал, затем решился заговорить:

– У нас может появиться возможность забрать Фаруха и одновременно засветить бандитов. – Он снова выразительно посмотрел в спину водителя. – Но пока нам лучше помолчать.

Миа не считала опасным говорить при водителе, однако послушалась Корбена и затихла, глядя в окно и волнуясь при мысли, что Фаруха могут использовать как приманку.

Такси мчалось вдоль берега моря, мимо новой пристани, где роскошные яхты в сто футов длиной соседствовали со старыми рыбачьими лодками, и вылетело на шоссе, ведущее в восточный Бейрут. В городе продолжалась обычная жизнь, которую не могла изменить внезапная жестокая перестрелка на его улицах, которая в любой другой стране стала бы предметом всеобщего возмущения. Машинально скользя взглядом по уносившимся назад лоткам с едой и фруктами, Миа чувствовала: ее все больше беспокоит вопрос, касавшийся – если не считать главной задачи спасти ее мать – глубинной причины всего происходящего.

Она снова обернулась к Корбену:

– Все-таки что его интересует? Зачем ему нужна заплесневевшая от времени книга?

– Не знаю, – коротко ответил Корбен.

– Но вы не могли не думать об этом! У вас наверняка есть какие-то предположения о содержании книги, о том, что его может в ней интересовать?

Корбен снова повел бровью в сторону водителя:

– Я уже сказал, может, она вообще не имеет отношения к похищению Эвелин.

– Что значит не имеет отношения?

– Вы пытаетесь применить логику и свой способ мышления к тому, что интересует безумца. Но это бессмысленно. Ведь дело касается очень больных людей с крайне расстроенной психикой. Саддам, его сыновья, его двоюродные братья… все они жили в ими же придуманном фантастическом мире. Жизнь человека в их глазах ничего не стоила. Вы наверняка слышали о детях, из любопытства отрывающих крылья бабочкам или взрывающих лягушек с помощью фейерверков. Так вот, этим типам присуща такая же бездумная жестокость, только им интереснее проделывать опыты с людьми, а не с какими-то лягушками.

– Я понимаю, но никак не могу постичь, зачем ему книга.

– Здесь можно выдвигать любую версию. Помните эксперименты Менгеле? Или страстный интерес Гитлера к оккультным наукам? Может, гм… наш герой чувствует свою связь с каким-нибудь древним языческим культом. Но главное – не забывайте – мы имеем дело с психически ненормальным человеком. Тогда можно предполагать все, что угодно. Во времена апартеида в Южной Африке некий ученый работал над биологическим оружием. И знаете, какую задачу он перед собой ставил? Создать биологическое оружие, чувствительное к этнографическим признакам. Он выращивал вирусы, способные поражать только чернокожих. Если заразить таким вирусом воду, все чернокожие стали бы бесплодными. Когда речь идет об убийстве людей, все достижимо. Сами-то вы как думаете? Мечтает ли наш герой найти какой-нибудь вирус старой чумы или яд, имеющий для него некую поэтическую притягательность? Или он просто сумасшедший маньяк, и его навязчивая идея приведет его к краху? Лично я склоняюсь к последнему.

Миа задумалась. Может, действительно книга никак не связана с похищением матери. Сейчас самое главное – поскорее спасти Эвелин, а если повезет, заодно выследить и арестовать хакима. И все-таки не могла успокоиться.

– Ирак, Персия и весь этот регион издревле славятся своими обширными медицинскими трудами, но ведь с тех пор прошла тысяча лет!

К ней вернулась способность мыслить более логично и последовательно, а разговор об истории возвращал ее в более привычное русло теоретических предположений, помогая ей отвлечься от жестокой действительности. Кроме того, Миа очень хотелось надеяться, что ее познания в этой области могут оказаться полезными.

– Вы знаете, сколько лет книге? – спросила она.

– Нет.

Она погрузилась в размышления, и вдруг ее осенило.

– Послушайте, я работала здесь с историком по имени Майк Боустани. Так вот, он настоящая ходячая энциклопедия во всем, что касается этого региона. Если я покажу ему полароидные снимки, он сможет определить возраст книги.

Корбен пожал плечами:

– Не думаю, что мы готовы показывать их посторонним людям, во всяком случае, пока они играют такую важную роль в нашем расследовании.

– Я уверена, что, если мы его попросим, он будет молчать. – Но Корбена ее слова не убедили. – Мы просто обязаны воспользоваться любой возможностью! Я уверена, мама именно этого ожидает от нас!

Корбен бросил на нее испытующий взгляд.

– Пожалуйста, почему бы и нет? А вы молодец! Но для вас лучше поскорее уехать отсюда. Подумайте об этом! – Она хотела что-то возразить, но он остановил ее жестом руки. – Я понимаю, вы считаете себя обязанной присутствовать в стране, и это естественно. Я тоже нуждаюсь в вашей помощи, ведь вы можете вспомнить что-нибудь очень важное. Но, как видите, ситуация быстро выходит из-под контроля. Вы стремитесь сделать все, что в ваших силах, лишь бы спасти свою мать. Но на мой взгляд, больше вы ничем ей не поможете. Вчера бандиты готовы были убить вас. Подумайте о своей безопасности. Мы, конечно, можем приставить к вам охрану, но я ничего не могу гарантировать. Не обязательно уезжать очень далеко, но даже на Кипре вам будет спокойнее, чем здесь. Я только прошу вас подумать об этом, хорошо?

У Миа больно сжалось сердце. Она понимала: за последние два дня она уже использовала все шансы на везение. Оставаться здесь значило и дальше искушать судьбу, и как ни было неприятно его предложение, оно определенно имело смысл. Но сейчас ей не до рациональных решений. Она не могла уехать, не могла, и все! Да, здесь ей угрожает опасность, и вряд ли она чем-то поможет спасти мать. Но Миа уже чувствовала себя связанной не только с Эвелин, но и с Рамезом, и с Фарухом, с их отчаянной борьбой за жизнь. Она успела почувствовать себя связанной какими-то непонятными узами с этим городом, его жителями и – не стоило отрицать – с той полной риска и невероятного возбуждения жизнью, когда вокруг свистят пули, вынуждающие ее бежать ради спасения от смерти.

Охваченная самыми противоречивыми чувствами, не зная, какому инстинкту лучше повиноваться, Миа сказала только:

– Тогда постарайтесь найти и спасти маму. О большем я не имею права вас просить.

– Вы меня поняли, – удовлетворенно кивнул Корбен. – Не волнуйтесь, мы обязательно вернем ее домой.

Но Миа чувствовала – его слова не являлись гарантией. Сердце ее сдавила безнадежная тоска, она отвернулась и стала смотреть на пролетающий мимо город, щедро залитый солнечным светом.

Глава 36

Корбен устроил для Миа рабочее место в маленькой свободной комнатушке, примыкающей к офису для прессы, где она могла воспользоваться телефоном и Интернетом.

Он объяснил ей, что ввиду важности ожидаемого звонка Фаруха и напряженного положения поручил одному сотруднику устроить ее в каком-нибудь отеле или в помещении посольства и что в обоих случаях ее будут охранять. Кроме того, как только он найдет время заехать к себе домой, он привезет вещи Миа, а пока попросил ее обращаться к нему, если ей что-нибудь понадобится.

Он оставил ее во флигеле и направился через двор в основное здание, собираясь встретиться с послом.

По дороге он размышлял об идее Миа обсудить снимки Фаруха с ее знакомым историком. Предприятие довольно опасное, но, пожалуй, без него не обойтись, решил он. Он даже предпочел бы согласиться на ее предложение в обмен на ее обещание уехать. Хаким и его банда действовали стремительно и явно ничего не боялись. А реальная польза от Миа заключалась только в том, что она могла помочь опознать Фаруха. Но вряд ли ему удастся уговорить Миа покинуть страну, и это вызывало в нем смешанные чувства.

Хотя они познакомились не при самых благоприятных обстоятельствах, Миа ему нравилась. Общение с хорошенькой и умной американкой вносило разнообразие в те мимолетные связи с местными девушками, к которым он время от времени прибегал с тех пор, как оказался в затерянном уголке мира. Бейрут не испытывал недостатка в женщинах, скорее их было слишком много, поскольку огромное количество мужчин покинули страну в поисках более приличного заработка и меньшего риска погибнуть под бомбежкой, а Корбен был привлекательным мужчиной. В то же время постоянная угроза боевых действий, прошлым летом вылившаяся в кратковременную, но жестокую войну, видимо, невероятно обостряла первобытные сексуальные инстинкты. И он буквально отбоя не знал от женщин. Но работа агента накладывала определенные ограничения на личную жизнь. Он никогда не позволял случайным знакомым нарушать эти границы и понимал: из связи с Миа ничего не получится, даже если бы они встретились при обычных обстоятельствах. Впрочем, его это вполне устраивало.

Он не из тех, кто стремится обзавестись семейным гнездышком.

Корбен поднимался по лестнице, ведущей к кабинету посла. Он предпочел бы сейчас не тратить время на подобные встречи, но перестрелка в центре города привлекла к себе слишком большое внимание, чтобы обойти ее молчанием, так что он обязан был доложить послу об утреннем происшествии. Он с трудом подавлял досаду, а потому с особым неудовольствием узнал, что, помимо самого посла, на встрече будут присутствовать глава разведки и Кирквуд. Следующие несколько часов обещали быть крайне важными, и меньше всего ему хотелось вмешательства посторонних.

Его сразу проводили в кабинет, где он поздоровался с присутствующими и уселся на стул перед громадным рабочим столом посла.

Корбен начал доклад, осторожно подбирая слова, к чему давно привык за годы работы в разведке.

Он рассказал о похищении Рамеза, обрисовал Фаруха как контрабандного торговца древностями, который разыскивал Эвелин в надежде, что она поможет ему продать реликвии. Умолчав о книге и ее связи с хакимом, он представил все таким образом, как будто некая соперничающая группа контрабандистов, стремящаяся завладеть коллекцией, схватила Эвелин и теперь охотится за Фарухом. Он упомянул об ожидаемом в двенадцать часов звонке Фаруха, рассказал о своем плане действий с целью опередить бандитов и первым встретиться с Фарухом, чтобы узнать о похитителях Эвелин и каких-либо средствах ее освобождения.

Ситуация представлялась ему далекой от идеальной, однако он действительно не хотел ничьей помощи. Еще меньше ему нравилось присутствие Кирквуда, чья роль внушала ему опасения, оставаясь непонятной. Внезапный приезд этого человека и проявленный им живой интерес к положению Эвелин заставили Корбена насторожиться. Он нутром чувствовал – Кирквуд не вполне с ними откровенен, но сейчас у него не было времени как следует в нем разобраться.

Стоя у окна на первом этаже главного здания посольства, Кирквуд смотрел вслед Корбену, возвращавшемуся во флигель, где находилась Миа.

Кирквуд уже приехал в посольство, когда послу сообщили о перестрелке неподалеку от университета.

Еще одна отчаянная попытка, опять среди бела дня, только на этот раз в людном месте.

События стремительно вырывались из-под контроля.

Ему нужно действовать крайне осмотрительно.

Накануне, когда в кабинете посла он познакомился с Корбеном, тот провел его к себе в кабинет. Он предполагал, что Корбен не станет с ним слишком откровенничать и не проявит готовности помочь, но, зная о его профессии, иного и не ждал. Наверняка Корбен постарается ввести его в заблуждение и скрыть важную информацию. Парни из разведки не горят желанием делиться сведениями даже с другими силами охраны порядка. Однако Корбен все же согласился показать ему снимки. Наличие среди них фотографии древней рукописи подтвердило подозрения Кирквуда. Два события – неожиданный звонок от разведчика в Ираке чуть больше недели назад, рассказавшего ему о книге, и последовавший всего через пять дней звонок Эвелин на коммутатор института Холдейн – определенно связаны друг с другом.

Обдумав все известные ему события, он пришел к выводу: неизвестного, похитившего Эвелин Бишоп, интересует то же, что и его самого. Каким-то образом загадочный незнакомец обо всем разнюхал и явно готов на все, лишь бы завладеть сокровищем. Для Кирквуда это означало серьезное осложнение.

У него на руках имелись сильные карты. Но его противники включили в игру обмен, а он даже не был уверен, удастся ли ему сыграть с ними без посредников.

Он достал из кармана мобильник и, убедившись, что рядом никого нет, нажал кнопку вызова некоего абонента. Понадобилось несколько секунд, чтобы сигнал переслали два спутника, после чего в трубке раздались далекие хрипловатые гудки. На третий гудок отозвался человек с низким рокочущим басом.

– Как дела? – спросил Кирквуд.

– Отлично, просто отлично. Правда, на пересечение границы ушло больше времени, чем мы с вами думали. Слишком много народу рвется отсюда. Но сейчас все в порядке. Я уже в пути.

– Значит, все идет по плану?

– Разумеется. Я буду на месте через несколько часов. Встречаемся завтра вечером, как и договорились?

Кирквуд подумал, стоит ли менять планы, но потом решил придерживаться уже согласованного порядка, опасаясь, что перенос встречи на более раннее время может привести к осложнениям.

– Да, увидимся на месте. Если возникнут проблемы, сразу звоните.

– Никаких проблем не будет! – хвастливо заверил его человек.

Кирквуд отключил связь, размышляя, правильное ли решение он принял.

Выглянув в окно, он снова вспомнил о Миа Бишоп. Он видел ее раньше, когда она вместе с Корбеном направлялась во флигель.

Зная о том, что ей довелось пережить, он поразился ее твердой и уверенной походке. Интересно было бы узнать, что происходит у нее в душе, как она восприняла историю с похищением Эвелин. А главное – он знал: она не способна понять свою мать. Насколько они близки? Доверилась ли ей Эвелин? Рассказала ли она все, что знает?

Нужно будет обязательно с ней побеседовать.

И желательно без Корбена.