Текст книги "Тень прошлого"

Автор книги: Ренью Датана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Квартал, в котором мы оказались, в корне отличался от только что оставленного нами. Каменные дома уступили место бревенчатым, улицы сузились, но и здесь ключом била жизнь. Путь наш лежал через обширную базарную площадь, сплошь заставленную деревянными столами, за которыми суетились продавцы, расписывая перед покупателями прелести своего товара. Столы были сплошь завалены овощами, свежей зеленью и птицей, и это наводило на мысль, что торговля – основной источник дохода для жителей пригородной деревеньки. Земля под ногами изобиловала отходами, которые издавали целую гамму характерных запахов, так что в вечерней прогулке по рынку приятного было мало.

Айзерс, по-видимому, пользовался в этом квартале особым почтением: почти всякий встречный (исключая, разумеется, торговцев, прибывших из уже знакомой нам деревушки) здоровался с ним, склоняя голову в знак уважения. Неизвестно откуда взявшаяся кучка детворы облепила мага со всех сторон, требуя показать чудо. Айзерс великодушно сотворил из воздуха серебряный шарик размером с футбольный мяч, который тут же рассыпался сотней сверкающих брызг. Насилу освободившись от визжащей от восторга малышни, маг догнал нас у самых ворот высокого кирпичного забора, знаменующего границы рыночной площади. Едва успев окликнуть нас, он тут же получил добрый удар кнутом от мужика, восседавшего на краю сплошь заляпанной конским навозом телеги. Конец сучковатой оглобли скользнул по телу, порвав рукав мантии, Айзерс не удержался и потерял равновесие. Смачно выругавшись вслед телеги и её хамоватого возницы, маг поднялся на ноги, потирая ушибленное колено и удручённо разглядывая свежеприобретённую дыру в мантии, когда внезапно прямо позади нас раздался надрывный оклик:

– Аделазар!

Айзерс побледнел и медленно обернулся на голос.

В нескольких шагах от нас, гордо вскинув голову и уперев в бок изящную тонкую руку, стояла высокая статная женщина. Скромная одежда и испачканный в земле и траве фартук выдавали в ней сельчанку, а большая плетёная корзина, из которой были видны сочные пучки кинзы и укропа, – торговку с только что оставленного нами городского рынка. Женщина была довольно таки молода – ей можно было дать от силы чуть более сорока лет. Большие ясные чёрные глаза кричали об упрямом нраве и казались чужими на уставшем, тронутом тонкой паутинкой морщин лице. Густые смоляные волосы, которых ещё не коснулась седина, вольными прядями ниспадали на худые плечи.

– Аделазар! – повторила она. – Зачем ты снова здесь? Тебе нет места в этом городе.

– Мне многие здесь рады, – холодно ответил маг.

– Они раскаются. Рано или поздно это произойдёт. – Мне показалось, что чёрные глаза женщины на мгновение осветил фанатичный огонь. – Твоё колдовство не принесёт на их головы ничего кроме бесчисленных бед, как принесло их мне!

– Я не единственный маг в Ровендаре, – заметил Айзерс.

– Вы, маги – проклятие нашего города! – вскричала она.

– И вот так каждый раз, когда я появляюсь здесь, – пробормотал Айзерс, ни к кому особенно не обращаясь.

– Это вы, вы затуманили светлый ум лорда Эстара, вы заставили его прислушиваться к вашим бредовым словам! – продолжала она, не обращая внимания ни на что вокруг. – И теперь он слепо верит в вашу непогрешимость и пользу, вместо того, чтобы, не задумываясь, отправлять таких как ты прямиком на эшафот!

– Лорд Эстар мудр, а ты бредишь, – проговорил Айзерс, сдвинув брови.

– Довольно, Аделазар, – оборвала его женщина. – Не желаю больше тратить на тебя своё время. Оставь Ровендар, – без тени волнения, голосом, преисполненном внутренней силы, добавила она, – уходи. Не. Появляйся. Здесь. Никогда.

Сказав это, торговка круто развернулась на каблуках и уверенной пружинящей походкой направилась в сторону овощных столов, через минуту затерявшись в разношёрстной толпе.

В глазах мага тлела непонятная смесь ледяного отчуждения и боли. Ещё минуту он пребывал в оцепенении но, заметив наконец наше недоумение, опомнился.

– Идём дальше, – сказал он, – скоро будем в трактире.

Он произнёс это как можно более непринуждённо, но я не купилась на эту его уловку. Отчего-то мне казалось, что ему сейчас просто необходимо скинуть с души часть груза, ту самую, что обусловливалась нашим неведением.

– Почему она назвала тебя Аделазар? – осторожно спросила я.

Айзерс чуть заметно дёрнул плечом.

– Так звучит моё полное имя.

–Но кто она? Эта женщина?

Айзерс помолчал, прежде чем ответить.

– Моя мать.

Трактир с ободряющим названием "Тройная порция" встретил нас неожиданно гостеприимно. По правде говоря, я даже отвыкла от столь обильного внимания. У весьма кстати освободившегося столика, тут же поспешно занятого нами, вмиг засуетился огненно-рыжий вихрастый мальчишка, принимая заказ. Айзерс о чём-то пошептался с ним, и мальчишка, торопясь и спотыкаясь от волнения, покинул обеденный зал, скользнув в приземистую дверь за стойкой. Минуту спустя он вернулся с дородным черноусым господином и, проводив его к нашему столу и получив положенный подзатыльник, скрылся с глаз. Недружелюбный на вид дядя, оказавшийся хозяином сего заведения, учтиво поклонился нам, особое внимание уделив Айзерсу. Тот неспешно, стараясь не привлекать излишнего внимания, поднялся и едва уловимым движением головы поманил черноусого, давая понять, что есть разговор. Тот согласно кивнул, и, пропуская гостя вперёд, указал на ту самую дверцу, куда смылся вихрастый пацан.

В столовой было темно из-за того, что единственное окно на боковой, длинной, стене выходило прямиком на забор из раскрошившегося местами красного кирпича. Посетителей было на удивление немного. За соседним столом изрядно выпивший господин потрёпанного вида философски излагал двум не более трезвым товарищам свои доводы о природе Сущего и Вечного, не замечая впрочем, что один из друзей, не дослушав сего увлекательнейшего повествования, заснул, уютно уложив лицо в опустошённую им же миску. В дальнем, самом тёмном углу четверо мужчин в плащах с капюшонами играли в подкидного, громко хлопая по деревянному столу засаленными королями и тузами. Одинокий человек в костюме воина, вероятно, наёмник, курил трубку, то и дело поглядывая на дверь.

Наконец вернулся Айзерс, а следом за ним через минуту уже знакомый рыжий мальчишка принёс заказ, ловко управляясь с уставленным тарелками подносом. Кроме кушаний, на подносе обнаружились два ключа – один, как объяснил маг, от его комнаты, а другой – от спальни, предназначавшейся мне, Винди и Ларриану. Лар хмыкнул, пробормотав что-то неопределённое, где, однако, явно фигурировало слово "справедливость", но ключ взял, изъявив при этом желание поужинать наверху. Винди, которая снова почувствовала себя нехорошо, последовала за ним, и мы с Айзерсом остались за столом вдвоём.

Маг задумчиво смотрел в окно, где на залитом вечерним солнцем крохотном клочке земли между кирпичным забором и бревенчатой стеной трактира весело копошились, чирикая, воробьи. Он молчал, и мне почему-то только сейчас вдруг стало ясно, что я ничего о нём не знаю. Его прошлое – какое оно? Ведь те вехи, что были известны мне – всего лишь скупые крохи на ладонях его Жизни...

И тут же в голове назойливой мухой завертелось колючее желание задать ему один вопрос. Только один малюсенький вопросик. А дальше... А "дальше" будет целиком и полностью зависеть от того, захочет ли он сам говорить со мной. Настаивать и лезть в душу я не собиралась.

– Твоя мать, – осторожно начала я. Айзерс насторожился. – Она из той деревни?

– Да, – не особенно охотно отозвался он. – Все мои предки оттуда, я сам там родился.

– Она так молода, – сама не знаю почему сказала я. Айзерс пожал плечами.

– Да не то чтобы слишком, вполне годится мне в матери, – едко проговорил он, но я заметила, как он отчего-то напрягся.

– А сколько тебе?

– Двадцать три.

От неожиданности я поперхнулась лимонадом и неприлично закашлялась. Наёмник с трубкой поднял на меня тяжёлый взгляд глубоко посаженных глаз, и я поспешила притихнуть.

– Двадцать три чего? – оторопело пролепетала я.

– Года, конечно. Я же человек. Или, может быть, тебе будет удобнее, если я переведу в новые луны?

– Айзерс, мне двадцать два...

– И что с того? – с долей раздражения сказал он. – Ларриан, например, твой ровесник, если перевести на человеческое исчисление.

Тут, наконец, я с ужасом поняла, что несу сущую околесицу, к тому же моё поведение являет собой верх нетактичности. Я густо покраснела и сделала вид, что увлеклась жареной картошкой. Маг выжидающе смотрел на меня, сжав губы..

– Так что, Ирис? – наконец нарушил он молчание. Я опустила голову, изо всех сил пытаясь вжаться в деревянную лавку.

– Н...ничего, – пробормотала я тут же. – Я просто подумала, что... ну...

Извини. Но с такими проницательными глазами и сеткой тонких морщин, уже коснувшихся высокого лба, ты просто не мог сойти за нашего ровесника... Ещё мальчишку, по сути.

И ведьма-то, оказывается, вовсе не шестидесятилетняя...

– Мои родители – крестьяне, – голос Айзерса прервал мои думы. – Они возделывают небольшой участок у крепостных стен, потом возят на рынок товар и этим кормятся. Они, как добропорядочные и традиционные жители деревни, ходят в гости к друзьям, делятся новостями из города и посещают церковь в праздники. А ещё пребывают в постоянном суеверном страхе перед любой новью, как и все люди их круга. Всё необычное, непонятное им чуждо и наводит ужас. И случилось так, что именно меня, крестьянского отпрыска, угораздило родиться магом. До поры до времени я и сам не ведал о своих способностях, рос как все деревенские дети: сражался с соседскими ребятами на деревянных мечах, валялся в песке и ловил ящериц – словом, как и положено мальчишке. Но в один памятный день мы с приятелями затеяли игру в охотников. Небольшая плешина, лишённая травы, изображала место привала, а куча влажного после недавнего дождя хвороста играла роль костра. Огнива не было, да и мокрые ветки не загорелись бы, и нам, пятилетним, было до боли обидно, что огонь был всего лишь выдуманным. И тут я, сам до конца не осознавая, что делаю, подошёл к кучке веток и, проведя над ней рукой, произнёс слова, на тогда ещё непонятном мне языке, хэолларде. Это язык Магии, на нём писана большая часть заклинаний. Тогда я этого не знал. Нужные слова попросту всплыли в моём сознании из ниоткуда, стоило мне только обозначить цель.

– И у тебя получилось? – ошеломлённо и в то же время с благоговением спросила я, хотя сама уже понимала, каков будет ответ. – С первого раза?

Айзерс кивнул.

– Я сам от чистого сердца удивился, – усмехнулся он, – но, не скрою, новая способность меня обрадовала: повторить это не смог ни один из моих приятелей. Я со всех ног побежал домой, мне не терпелось похвастать своим умением перед матерью, и я еле дождался той минуты, когда она собралась развести огонь в печи. Этим же вечером мать потащила меня к священнику.

Айзерс откинулся на спинку стула, допил остаток тёмного пива из деревянной кружки и щёлкнул пальцами рыжему мальчишке, чтобы принёс ещё. Затем испытующе посмотрел на меня – стоит ли рассказывать дальше? Я не отвела глаз. Стоит.

– Священник поговорил со мной, – продолжал он, – спрашивал, что я знаю о сотворении мира, грехе и праведности, о пороках, а потом сказал матери, что я в порядке. На следующее утро же соседские ребята, ещё вчера с охотой принимавшие меня в игру, опасливо шарахнулись в разные стороны, едва завидев меня.

– Наверное, было тяжело? – сочувственно спросила я.

Маг пожал плечами.

– Не особенно... Зато потом, в Визарделе у меня появилось много товарищей, отличных ребят. Их не смущало даже то, что все они были старше.

Я улыбнулась, и он ответил на улыбку проницательным взглядом.

– Продолжай, пожалуйста! – попросила я.

– Случай с костром постепенно забылся, – произнёс Айзерс, принимая у мальчишки поднос с пивом и лимонадом для меня, – и всё было начало налаживаться, но как-то вечером я увязался за матерью к колодцу. Набрав воды, она разговорилась с другими сельчанками, а я неосторожно отошёл на опасное расстояние, побежав за пушистым котом, важно шествовавшим мимо. Всё перевернулось в одно мгновение: я услышал чей-то истошный вопль, вскинул голову и увидел перед собой оскаленную морду несущегося прямо на меня соседского волкодава, сорвавшегося с цепи. Я заорал так, что услышали, наверное, в доме градоначальника лорда Эстера. Опомнившись от ужаса, я обнаружил, что нахожусь на ветке раскидистого дерева, росшего неподалёку от колодца. Так произошло моё первое превращение. После этого мать вышвырнула меня из дома. Мне тогда было девять.

Айзерс замолчал. Видно было, что, несмотря на полтора десятка лет, отделявшие его от тех событий, воспоминания эти были по-прежнему болезненны.

– Я жил на улице, ночевал в стогах, прятался от дождя в дровнике, – продолжал он после паузы. – Но Ровендар не так уж велик, и вскоре об этом стало известно Флорию. Он ввёл меня в свой дом, поступившись на время своей любовью к покою, учил целительству, травам, объяснял, как контролировать смену воплощений и обуздывать природную магию, направляя её в нужное русло. Высший маг, Флорий уже тогда пользовался безграничным уважением среди горожан, которые, в отличие от жителей деревни, вовсе не страшились Искусства. Напротив, магия в городе считалась чем-то модным, эдаким веянием современности, отчасти благодаря лорду Эстеру, который первым начал советоваться с магами в делах управления городом и, соответственно, всем Эрвендалом. У бывших эльфийских государств ведь нет королей, ими правят градоначальники столичных городов, что, в общем-то, почти одно и то же. У Флория частенько бывали посетители различного толка – жаждущие узнать судьбу, мучающиеся хворью, либо просто те, кто нуждался в совете – и иногда он позволял мне помогать управляться с ними, что было неплохой практикой. В его доме я прожил пять лет, затем он сказал, что дальнейшее обучение я должен проходить в Ордене.

– А твои родитель знали, что было с тобой все эти годы? И что тебя приняли в Орден магии?

– Знаешь, Ирис... По-моему, им было на это наплевать. Тем более, у них уже была пятилетняя дочь, создание, куда более достойное родительской заботы, – Айзерс желчно усмехнулся. – Так я покинул родную столицу, зато обрёл свой истинный дом – две комнаты в правой половине замка Визардел. Дом, который разрушила эта мерзавка!

– Так, значит, у тебя есть сестра?

– Да. И она не маг.

– Какая она?

– Я не знаком с ней. Знаю, что зовут Лейрой, что это работящая и способная девочка. Её приняли в лучшую городскую гимназию. Наверное, я по-своему люблю её, хоть и не знаю.

Я вздохнула, ковыряясь вилкой в остывшей картошке. Айзерс снова проницательно уставился на меня.

– Слушай, зачем тебе всё это, а? – спросил он после молчания, чуть прищурив глаза и загадочно улыбаясь. – Чего занимательного в моём прошлом? Расскажи лучше о себе – разве ты не прячешь в глубинах сознания Тайну, которую ещё никому не раскрывала?

Мне польстило, что он может что-то не знать. Может, он безупречно ориентировался в этом мире, тогда как я ничего не понимала вокруг, точно беспомощный котёнок, но что-что, а кладовые моей души ему неведомы. И только я решала, позволить ему заглянуть в них или оставить всё как есть. И я приняла игру.

– А разве ты не читаешь мысли? – с крошечной, но осязаемой порцией сладковатого яда в голосе спросила я. – Если нет, то как же ты понял, что я не враг Долине?

– Не читаю, – Айзерс помедлил, подбирая более понятные слова. – Я не могу сказать, о чём ты думаешь, я вижу не мысль, а злонамеренность. А её в тебе я не почувствовал. Но к чему телепатия? Быть может, ты сама захочешь что-то рассказать мне? Сбросить с себя путы прошлого?

Его неторопливые слова цепко вплетались в мозг, и сладкой карамелью растекались там. Они просили, нет, они требовали отомкнуть запоры, выпустить наружу всё, что накопилось, наболело... И я выпустила.

– Я потеряла любовь, – отрывисто проговорила я, стремясь скорее выбросить эту болезненную фразу вовне.

По лицу мага скользнула тень облегчения – начало было положено.

– Он погиб?

– К счастью, нет. Банально бросил. – Я почувствовала, как губа предательски задрожала. Маг помолчал, словно давая мне передышку.

– Какой он был? – жёстко спросил он. – Красивый? Умный?

Слова больно резанули по сердцу. Только сейчас я поняла, что чувствовал он, отвечая на мои вопросы, и ощутила себя последней дрянью.

– Красивый, – сказала я, переведя дух. – голубоглазый, волосы чёрные, вроде твоих. И умный.

По щеке предательски скатилась горячая слеза.

– Как его звали? – безжалостно спросил Айзерс.

Слова застряли в горле. Вторая капля соскользнула вслед за первой, щекоча лицо. Максим. Его звали Максим.

– Необычное имя, – прокомментировал маг.

– Там у нас твоё показалось бы необычным, – огрызнулась я.

– Нет, почему, твоё имя, например, привычно для этого мира, – задумчиво проговорил он, с прищуром глядя на меня, – имя языка трав. Такие в ходу в Клёрде.

– Меня оно злит, – честно призналась я, – если б в тебя так постоянно тыкали пальцем, ты бы меня понял!

– Рассказывай, Ирис! – потребовал он, оборвав меня.

И я рассказала. Всё, без утайки. То, как случайно столкнулась на улице с человеком, с первого взгляда показавшимся мне моей судьбой. То, как почти год парила в облаках, как горели глаза от счастья. Как холодный, совсем не по-весеннему неласковый дождь хлестал по щекам, смывая горячие слёзы, а он, потупив глаза, нёс какую-то чушь, а я уже понимала, что услышу через секунду. Как он сказал, что наши отношения мешают его будущей блестящей карьере, потому что я наотрез отказываюсь переезжать в столицу, а достичь значимых высот в "нашем захолустье" ему никогда не удастся. Как я заперлась ото всех в дачном домике и вечерами уходила в одиночку в лес, и бродила там, погружённая в тяжёлые мысли, как однажды я не нашла дороги домой...

Слёзы заливали лицо, так что я с трудом различала перед собой силуэт мага. Наконец я не выдержала и уронила голову на руки, забившись в приступе нервного кашля.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Айзерс, касаясь моих волос, – ступай в номер.

Я послушала совета. С трудом поднявшись и судорожно цепляясь за перила лестницы, я двинулась наверх, и к своему непередаваемому удивлению ощутила непривычную лёгкость в душе, как раз в том месте, где доселе покоился камень. Я улыбнулась сквозь слёзы и вдруг ясно осознала, что только что в полутёмной столовой трактира, затерянного где-то в чужой реальности, я навсегда рассталась с тенью прошлого.

Утро подкралось неожиданно. Неслышно запрыгнув в распахнутое окно, оно подкралось к постели и дружелюбно пощекотало щёку мягкой лапой. Я поморщилась и проснулась. Скромно обставленная самодельной мебелью комната была залита утренним светом, который оживлял летний пейзаж, изображённый на большой, в массивной дубовой раме, картине. На полосатых кремовых обоях, в нескольких местах потерявших цвет, уютно устроился солнечный зайчик. Я ещё с добрых полчаса понежилась на мягчайшей перине, с целиком укрывшись почти невесомым ласковым одеялом, а потом решительно выпростала голову на свет вольный и любопытствующим взглядом осмотрела номер.

Друзей в комнате не было. Постель Ларриана была педантично заправлена и накрыта ярко-зелёным клетчатым пледом. Прикроватный коврик располагался так, чтобы его стороны были строго параллельны половым доскам, видно было, что его старательно укладывали. Узкая кровать Винди у порога же, как обычно, была смята, одеяло упало и теперь сиротливо лежало, свернувшись клубочком, у деревянной ножки. Я улыбнулась. То, что эльфийка и её брат были каждый в своём репертуаре, означало только одно – что сегодня ещё ничего не случилось. Едва не ударившись головой о неожиданно низкую притолоку, я вышла из комнаты, не забыв запереть дверь, и спустилась в обеденный зал.

То, что я увидела, искренне меня порадовало. За столом, уставленным тарелками со всевозможной снедью, сидел Ларриан и беседовал с вполне здоровой Винди. Он старался, как всегда, держаться степенно, а сестра, напротив, щебетала без умолку, то и дело перемежая разговор звонким смехом. Я присела на стул напротив эльфийки. Оказалось, что друзья проснулись незадолго до меня и ждали меня к завтраку. Айзерса в столовой не оказалось: он отправился в город решить кое-какие проблемы, скопившиеся за время его отсутствия. Нам он оставил деньги с тем, чтобы купить наконец Лару новую одежду взамен порванной волком-оборотнем, так что завтрак пролетел незаметно: мы настолько были увлечены построением планов о походе на ярмарку, что не заметили, что время весомо ускакало вперёд. Кроме одежды и новых рюкзаков вместо оставленных в спешке в Сумрачном Доле было решено накупить кучу сувениров, украшений и других безделушек, а также непременно отыскать лавку розыгрышей и вечерком подшутить над Айзерсом. Идея Винди осмотреть город, пользуясь полным безразличием горожан к нашим скромным персонам, была встречена на ура.

Однако по выходу из трактира меня ждало разочарование. Приходилось признать, что наше появление в Ровендаре всё же не осталось незамеченным. Вчерашнее невнимание с их стороны оказалось искусно разыгранным спектаклем, а сегодняшним утром город, напротив, решил сбросить маску безразличия. Прохожие на улицах не стесняясь пялились на нас и, перешёптываясь, провожали любопытными взглядами эльфийку, человеческую девку в эльфийской одежде и парня непонятной расы. Наскоро прикупив рубаху с портами и дорожные сумки из мягкой кожи на барахолке, соседствующей с шумным и пахнущим квашеной капустой овощным рынком, мы поспешили поскорее убраться подальше от этого квартала. Мы миновали узкую мостовую, заканчивающуюся уже знакомой аркой, и вышли на центральную улицу, однако и здесь наше положение было не лучше. Город – большая деревня, и слух о чужеземцах, прибывших с местным магом, достиг даже элитного квартала. Спины неприятно щекотали всё те же любопытные взгляды, а до слуха то и дела доносились обрывки разговоров, в которых явно обсуждались наши персоны. Запоздало мы поняли, что совершили ошибку, не вернувшись сразу в трактир после похода на барахолку, и уже вознамерились было направить свои стопы обратно, когда сзади кто-то вдруг с силой схватил меня за плечо так, что я скорчилась от боли. Сердце гулко рухнуло в пятки, а в мозгу вспыхнула лихорадочная дилемма – что же будет лучше, извернуться и укусить бандюгу за руку или хорошенько наддать коленом в пах.

– С какой стати вы здесь шляетесь? – прошипел в ухо знакомый голос.

Отлегло. Айзерс.

– Ты спятил? Так можно ума решиться! – напустилась на мага Винди.

– Я спятил? Забыла, что я велел утром? Купите одежду и назад в трактир, вот что я велел! – не унимался тот. Сверкнув глазами, он ледяным жестом призвал нас следовать за ним, и свернул в ближайший закоулок, заваленный бытовым хламом и вонючими отбросами. Там обнаружился узкий, на одного человека проход, который вёл, петляя, неизвестно куда. Айзерс шёл впереди, не переставая честить эльфийку.

– Я же предупреждал, почему ты не послушалась? – возмущался он. – Хотя о чём это я – ты никогда никого не слушаешь! Но только сейчас риск слишком велик, Ровендар – не просто уездный городишка, это столица, а значит здесь, быть может, кишмя кишат шпионы Мелиссы!

– Она где-то здесь? – спросила я.

Айзерс крепко выругался, зацепившись полой мантии за ржавую железяку, торчащую прямо из земли, и, остановившись, повернулся ко мне.

– Я не знаю, где она, – проговорил он тихо, – я ничего не знаю...

Винди сочувственно посмотрела на него, и я поняла, что не одна заметила в голосе мага серый оттенок отчаяния.

– Мы подумали, что местные не обратили на нас внимания, – извиняющимся голосом пробормотала эльфийка.

– Ещё как обратили! Хочешь знать, как я нашёл вас? По слухам! Нечасто в Ровендаре встретишь эльфов!

– А сам ты где был? – решила я его отвлечь.

– Решал кое-какие вопросы, – уклончиво ответил маг и тут же потрудился переменить тему разговора: – До вечера мы пробудем в трактире, а как стемнеет, отправимся к Флорию.

Признаться, я и подумать не могла, что поход к колдуну вызовет в наших немногочисленных рядах столь грандиозное волнение. Те несколько часов, что мы провели в номере трактира, дожидаясь темноты, показались днями и, надо заметить, прошли абсолютно впустую. Вначале предпринимались слабенькие попытки составить возможную вступительную речь и прорепетировать изложение собственно проблемы, но постепенно и они сошли на нет. Ларриан мерил шагами квадратную комнату, избрав самую протяжённую траекторию – по диагонали. Его топот и противный скрип рассохшихся половиц действовали на нервы, и Айзерс то и дело кидал на него многозначительные взгляды, на которые тот, впрочем, намеренно не обращал внимания. Сам маг сидел на грубо сколоченной табуретке за столом, подперев голову рукой. Другая рука была занята тем, что периодически передвигала с места на место удручающего вида фигуру балерины, призванную служить украшением убогого интерьера. Спокойнее всех вели себя мы с Винди. Пользуясь тем, что оба наши товарища находились в состоянии, близком к нервному срыву и не особенно обращали на нас внимание, мы тихонько улизнули в столовую, где заказали себе по широкой деревянной кружке хедерса – тёмного, пенящегося безалкогольного напитка на меду, рецепт которого придумали в Ровендаре. Сладковато-горький тёплый напиток немного туманил мозг и вытеснял из сердца уже угнездившуюся там было тревогу. Когда последние несколько капель из кружек перекочевали в уже изрядно наполненные желудки, мы вдруг ощутили небывалую лёгкость и безмятежность, так что в номер мы вернулись снедаемые желанием исполнить для наших друзей какую-нибудь весёлую песню. Так как общеизвестных музыкальных творений не нашлось, мы с эльфийкой удивили товарищей разухабистым исполнением подзаборного шлягера, подслушанного нами только что в обеденном зале. После пары незатейливых куплетов побледневший Ларриан опустился на кровать, схватившись за сердце и даже забыв прочитать нам проповедь о культуре, а Айзерс скептически посмотрел на наши весёлые физиономии и поинтересовался, почём нынче хедерс. Оказалось, что напиток хоть и безалкогольный, а веселит получше любого творения виноделов, и именно из-за этого его свойства он до сих пор является важнейшим предметом внешней торговли города. Мы, немного смутившись, присели на мою кровать и сделали вид, что увлечены старинной книгой, которая обнаружилась в ящике стоящего рядом комода. Тем не менее, после нашего незабываемого выхода в комнате стало как-то спокойнее.

И вот теперь мы растерянно изучали взглядом причудливые узоры на белых стрельчатых дверях, не решаясь дотронуться до массивного железного кольца, торчащего из носа уродливой львиной головы. Затуманенный от нервного перенапряжения мозг то и дело выхватывал из памяти отрывки заготовленных фраз, так что я чувствовала себя как пред дверями аудитории в день экзамена. Наконец Ларриан не выдержал и постучал. Дверь мгновенно распахнулась, будто хозяин заранее знал о нашем визите и нетерпеливо ждал на пороге.

От волнения у меня защекотало под ложечкой, а колени задрожали. Заплетающимся языком я пролепетала приветствие. Винди тоже поздоровалась тонким голосом, а Лар и Айзерс чуть склонили головы в знак уважения, как было принято по этикету. Хозяин держал в вытянутой руке стеклянный фонарь, щурясь от яркого света, от чего многочисленные морщины, покрывавшие его бледное лицо, казались ещё глубже. Это был высокий крепко сложенный мужчина преклонного возраста с тонкими, упрямыми губами и выцветшими серыми глазами. Гладкие пепельные волосы ниспадали на белую, из тончайшего расшитого витиеватыми узорами шёлка мантию. На среднем пальце узловатой, но ухоженной руки чернело массивное нефритовое кольцо.

Коротко кивнув нам в знак приветствия, колдун жестом пригласил нас следовать за ним. Путь до обители хозяина пролегал через обширный фруктовый сад, в котором стоял аромат цветов и спелой вишни. Под ногами тихо похрустывал гравий, а с почерневших небес на оторванный от городской суеты уголок ласково смотрели едва родившиеся звёздочки. Белые стены крытого черепицей двухэтажного дома виднелись сквозь густую листву, в окнах первого этажа горел свет, маня теплом и уютом.

Гостиная, где мы оказались едва переступив порог, являла собой образец всё той же непререкаемой аккуратности, свидетелями коей мы были в саду. Небольшая квадратная комната была обставлена мягкой на вид кожаной мебелью. Диваны и кресла уютно обступали маленький овальный журнальный стол. Под цвет обивки со вкусом были подобраны настенные ковры с абстрактным, но безупречно симметричным рисунком. В доме царила тишина, по-видимому хозяин не держал прислуги, предпочитая покой комфорту. Ларриан с интересом рассматривал обстановку, то и дело одобрительно кивая. Нервы Айзерса же, похоже, были напряжёны до предела.

Всё так же жестом нам было предложено присесть. Не проронил хозяин ни слова и за всё то время как крепкий ароматный чай с аппетитным бульканьем переливался из элегантного фарфорового заварника в тонкие, с золотой окантовкой чашки. Наконец Флорий заговорил приятным низким голосом, глядя с высоты роста на притихшего точно застенчивый ребёнок Айзерса.

– Я догадываюсь, что привело тебя и твоих друзей в мой дом, сынок, – мягко начал он.

Айзерс кивнул, не отрывая взгляда внимательных глаз от говорившего, а я поняла, что отсрочки не будет. Ещё минута, и наша судьба будет решена – мы с Винди и Ларрианом останемся в Ровендаре. Вдали от тайн незнакомых стран и городов, от захватывающих незабываемых приключений. Вдали от Айзерса... Эта последняя мысль вихрем ворвалась в голову, вытесняя своих предшественниц. О небо, да что же это??? Я тряхнула головой и проглотила откуда ни возьмись возникший в горле предательский комок.

– Мне известно также многое, что будет небезынтересно тебе, – продолжал старый маг, – но о том позже. Я знаю, о чём ты хотел просить меня, – при этих его словах Айзерс весь напрягся. – Прости, но я говорю – нет.

Лёгкая фарфоровая чашка, повинуясь толчку дрогнувшей руки, полетела вниз и, ударившись о паркет, рассыпалась множеством тонких осколков. На тёмных лакированных досках заискрилась лужица разлившегося чая. Флорий взмахнул рукой, заставляя осколки исчезнуть, и терпеливо повернулся к Айзерсу.

– Ты можешь ослушаться меня, – проговорил он, с сочувствием глядя в побледневшее лицо ученика, – я не могу ничего приказать тебе, ты знаешь. Я просто прошу тебя – не оставляй здесь эльфов. Грядёт война, и та, о ком тебе известно, не остановится, пока не истребит из всех до последнего. Оставив их здесь, ты навлечёшь беду на Ровендар, и хотя я, возможно, и смогу противостоять ей, в любом случае погибнут десятки невинных людей.