Текст книги "Тень прошлого"

Автор книги: Ренью Датана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

III

Когда я слезла с печки, то обнаружила что нахожусь в доме одна. Это меня даже обрадовало, так как от обилия только что переработанных мыслей голова раскалывалась. Подойдя к окошку, я увидела, что солнце уже поднялось высоко над лесом и ласково обняло давно проснувшуюся долину тёплыми июньскими лучами. Я невольно залюбовалась открывшейся мне картиной. Около дома напротив пожилой хозяин разводил огонь в железной печке; девчонка лет десяти тащила куда-то за рога мохнатую горную козу, которая упрямо упиралась копытами и оглушительно блеяла, а чуть в стороне, на дороге, подперев руками бока, бранились две эльфийки. Всё это настолько напоминало жизнь людей, что было непонятно, чего могли не поделить между собой эти два народа.

Я отвернулась от окна и осмотрелась. В отсутствие хозяев, при которых я чувствовала себя скованно, я могла получше оглядеть эльфийское жилище. Несмотря на скромность обстановки, в комнате царил безупречный порядок: обе кровати были застелены одинаковыми оранжевыми покрывалами, расшитыми красными шёлковыми цветами, около каждой лежал небольшой плетёный половичок, а на стене над кроватями висел ковёр, изображавший какую-то батальную сцену. За входной дверью стоял ушат, наполненный водой, в котором плавал раскрашенный деревянный ковшик. Около боковой стены, рядом с печкой, я обнаружила большой самодельный сундук, над которым висело круглое зеркало в резной раме. Зеркало меня особенно заинтересовало, так как я не заглядывала в него уже три дня. Ну что следовало сказать... В общем-то, неудивительно, почему хозяйка дома меня испугалась: спутанные волосы, торчащие клочьями, порванная одежда, а на руках и лице следы, напоминающие о войне с боярышником. Ещё раз окинув взглядом комнату, я к своей огромной радости обнаружила на одной из кроватей длиннозубый металлический гребень, и после недолгой борьбы сумела привести причёску в относительно надлежащее состояние. Выйдя на улицу и обойдя вокруг дома, я наткнулась на небольшой деревянный сарайчик, который на моё счастье оказался тёмной и сырой баней, где я и смыла последние следы моего двухдневного пребывания в лесной чаще.

После посещения бани домой я решила не возвращаться, а сразу отправиться на поиски Винди. Долго ходить мне не пришлось: я нашла её у горного родника на каменистом склоне. Эльфийка обрадовалась, увидев меня, и тут же предложила прогуляться по долине и лесу.

Мы прошли по главной улице Бирюзовой Долины, и вышли за деревню, к подножию горы, к вершине которой вела узкая крутая тропка. Винди легко взбежала по ней, и я старалась не отстать, хотя лезть по горе в узких джинсах действительно было очень неудобно.

Поднявшись наверх, мы присели на валун под раскидистой сосной. Отсюда открывался великолепный вид на эльфийское селение, которое оказалось неожиданно большим: в три параллельные улицы, соединённые довольно широкими проулками. Горы, окружавшие его, не казались отсюда такими высокими, а на северо-востоке, у самой кромки горизонта, голубела бархатная дымка.

– Винди, а почему ваша долина называется Бирюзовой? – спросила я. – Ведь здесь нет даже озера.

– Дело не в озёрах, и даже не в небе, – Винди говорила, глядя на родное селение с огромной нежностью в синих глазах, – я даже не могу объяснить тебе этого. Тебе достаточно подняться сюда в час, когда солнце едва закатится за горы, и только тогда ты поймёшь тайну её имени, – эльфийка улыбнулась. – А тебя зовут Ирис – так необычно. Кажется, это цветок?

– Вроде, да, – рассеянно ответила я.

Мне хотелось самым подробным образом расспросить Винди о жизни эльфов, обо всем, что меня интересовало – но яркое летнее солнышко так нежно гладило лицо и волосы, что я просто сидела на валуне, поджав ноги, и смотрела в глубокое чистое небо. Тёплый озорной ветерок прикоснулся к щекам, игриво растрепал чёлку и унесся прочь, в далёкие дали, потревожив по пути дремавшую на цветке бабочку. Где-то в лесу стучал дятел; уютно пахло хвоей, сосновой смолой и пряными травами, а в россыпи цветов на опушке жужжали сотни трудолюбивых насекомых. Сзади хрустнула ветка, я оглянулась, но не увидела никого, кроме взбежавшей вверх по сосне белки. Я хотела возобновить беседу, но тут моё внимание привлекло блеснувшее в зарослях серебро. Заинтересованная, я спрыгнула с валуна и направилась в сторону странного блеска. Я шла, глядя под ноги, стараясь обнаружить замеченный мною слиток, но ничего не находила. Сообразив, что мне, скорее всего, показалось, я решила вернуться к Винди, подняла голову и остановилась, как вкопанная.

Прямо передо мной встала непроходимая стена из высоких деревьев с намертво переплетёнными колючими ветвями. Меж веток краснели гроздья крупных ягод, а листья... Небольшие резные листья только с внешней стороны имели привычную зелёную окраску, а внутренняя отливала великолепным серебряным блеском. Позади себя я услышала голос эльфийки:

– Ну что, ты уже познакомилась с нашим сребролистым остроигольником?

Так вот что я приняла в темноте за заросли боярышника – эту живую стену из сплетённых навечно игольчатых веток, украшенных серебряными листьями. Я не могла оторвать глаз от открывшегося великолепия и с трудом осознала, что Винди уже битую минуту дёргает меня за руку.

Пока мы возвращались к нашему валуну, я несколько раз оглядывалась, а эльфийка поведала мне, что остроигольник был посажен вокруг долины задолго до её рождения для защиты от непрошеных гостей, и в деревне до сих пор удивляются, как я сумела пройти через эти заросли. Я же про себя подумала, что если бы в то время было светло, я ни за что не решилась бы штурмовать эту живую стену.

– Ирис, – вдруг неожиданно заговорила Винди, – у тебя волосы рыжие – так странно! Я думала, что у всех людей волосы чёрные, как у Айзерса.

Я было усмехнулась над тем, как легко она судит о людях по единственному знакомому ей человеку, но вовремя вспомнила, что все без исключения жители Бирюзовой Долины являются обладателями светлых волнистых волос, и постаралась ответить как можно более понятно:

– Нет, Винди, у людей всё не так, как у эльфов. Волосы могут быть рыжими, тёмными, светлыми, прямыми, кудрявыми... И глаза – у всех вас они светлые, а у нас – не обязательно.

– Да, твои – зелёные... Во всей Бирюзовой Долине только у моего брата Ларриана тёмные глаза, – мне показалось, что эльфийка на миг задумалась. – О, близится вечер, – вдруг спохватилась она, пристально глядя на горизонт, – нам пора возвращаться в деревню.

Мы спустились вниз по той же узкой тропке, и зашагали по дороге на другой конец посёлка, к дому Винди. Мы шли молча, думая каждая о своём. У меня, как это было ни глупо, из головы не шёл сребролистый остроигольник, хотя я никогда не могла похвастать особенной страстью к ботанике. Неожиданно возникла мысль о том, что за эти неполные два дня я уже успела привязаться к весёлой и живой эльфийке. Я вспомнила случайно подслушанный разговор её матери с отцом; да, пожалуй, и я хотела бы, чтобы Винди стала моей подругой.

– Смотри, Ирис, впереди Рэлдонна, – неожиданно проговорила она скороговоркой, показывая на пухлую добродушную старушку, приближавшуюся к нам,– сейчас она будет целый час расспрашивать меня о событиях в моей жизни в последние полдня, ещё час о здоровье моих родителей и завершится всё это потоком деревенских сплетен...

Мы свернули в проулок, дабы избежать внимания дотошной соседки, и тут же поняли, какую ошибку совершили. Прямо на нас неспешно надвигалась Рианнели в компании двух эльфиек. Мы остановились в трёх шагах друг от друга. Рианнели смотрела на меня вызывающим взглядом, скрестив руки на груди, её подруги по обе стороны от неё ехидно ухмылялись.

– Что тебе нужно? – с раздражением спросила я.

Не удостоив меня ответом, эльфийка перевела взгляд на Винди.

– Что, Виндэйелен, нашла себе компанию? – с издёвкой в голосе поинтересовалась она, небрежно кивнув в мою сторону. – До чего ты дошла – разгуливаешь с человеком средь бела дня по долине...

Мельком оглядевшись, я поняла, что громкий голос нахалки привлёк внимание сельчан – вокруг места разгорающейся ссоры неумолимо собиралась публика. Многие перешёптывались, неодобрительно кивая в сторону Рианнели и её спутниц; сама Рианнели, не замечая этого, презрительно улыбалась.

– Убирайся с дороги! – наконец не выдержала я.

По-прежнему не обращая на меня внимания, будто я была пустым местом, эльфийка продолжала издеваться:

– А твои отец и мать живут под одной крышей с человеком! Мудрый Ленеллард, справедливый Ленеллард, старейшина! И это после того, что люди сделали с нами? Тебе знакомо слово "честь", Винди? Любовь к своему народу?

– Разумеется, Рианнели, – Винди спокойно смотрела на неё, – я люблю Бирюзовую Долину. И о чести знаю куда больше тебя. К тому же ты, скорее всего, помнишь, что я говорила тебе тогда, например, о Ларриане...

Как и в прошлый раз, при упоминании о Ларриане Рианнели чуть заметно вздрогнула.

– Ларриан – эльф, по крайней мере, он вырос среди нас и всегда считал себя одним из нас, – с напряжением проговорила она.

– Правда? – Винди почти искренне удивилась, и только блеск в глазах выдавал тонкую иронию. – Позволь узнать, когда он говорил тебе это? Насколько мне известно, он вообще избегает с тобой общаться.

Кое-кто в толпе засмеялся. Рианнели вся как-то сжалась, по-видимому, разговор принимал нежелательный для неё оборот. Она приготовилась ответить, но тут кто-то громко позвал её по имени. Эльфийка быстро обернулась, и в холодных серых глазах блеснул страх. У одного из домов скрипнула калитка, и из неё показался пожилой мужчина. Быстро поняв, в чём дело, он направился прямиком к месту ссоры, протиснулся сквозь толпу, грубо схватил Рианнели за руку и потащил прочь.

– Опять ты ввязалась в ссору, – бормотал он сквозь зубы, волоча эльфийку за собой, – дочь порядочных родителей, подрывающая репутацию семьи... Будь проклят твой склочный характер! Скажу матери, она на неделю посадит тебя под замок и...

Что "и" я уже не слышала, но я точно знала теперь, что заносчивую Рианнели запросто могут спустить обратно на землю по крайней мере две вещи: её отец и упоминание о Ларриане. С отцом всё ясно, насколько я могла понять, Рианнели дома держали в строгости. А Ларриан – боится она его, что ли?

Винди шла рядом со мной с довольным видом. По-видимому, в отличие от Рианнели, она старалась по возможности избегать стычек и была счастлива, что внезапная ссора так быстро закончилась.

– Ты отлично поставила её на место, – весело сказала я эльфийке.

– Ерунда, – отмахнулась она, – Рианнели всего лишь склочная девка.

– Но она, похоже, чуть старше тебя, я права?

– Мне двести шестнадцать новых лун, – рассеянно проговорила Винди.

– Что? – я от неожиданности пошатнулась. – Что ты сказала?

Винди остановилась и серьёзно посмотрела мне в глаза.

– Ты спросила, какого я возраста. Я ответила, что мне двести шестнадцать новых лун. А Рианнели – двести пятьдесят, – эльфийка отвернулась и пошла вперёд; я поспешила догнать её.

– Новых лун... – я откровенно не понимала, о чём речь, и вдруг до меня дошло, – новых лун! Конечно, новолуние примерно раз в месяц, значит, тебе около восемнадцати лет!

– О чём это ты? – в свою очередь не поняла эльфийка.

– Это э-э-э... Так считают возраст у людей, не бери в голову.

– Я родилась в двадцатый день золотолиста, – сказала Винди и, заметив, что я снова не поняла, пояснила, – это первый месяц Поры Дождей.

"Наверное, двадцатого сентября", догадалась я и сказала:

– А я – пятого июня. Так у нас называется первый месяц... – Я замолчала, так как сомневалась в том, что Винди будет понятно, что такое лето. – Последний месяц периода, который предшествует Поре Дождей. И мне, – я быстро умножила в голове, – двести шестьдесят три новые луны.

– Ах да, первый месяц Поры Тепла, – задумчиво проговорила Винди. – Вы ровесники с Ларрианом. Правда, он рождён на заре второго месяца Поры Ветров, что сменяет Пору Дождей на пути Времен... – она помолчала. – Любой эльф с самого детства учится держать лук и карабкаться по отвесным скалам; родители берут детей с собой на охоту, уже в сто двадцать новых лун ребёнок превосходно приспособлен к жизни и может один уходить на долгое время. У людей, говорят, всё совсем не так...

Я согласно кивнула:

– Верно. По крайней мере, в том краю, откуда я родом.

– А откуда ты родом?

Я оглянулась, остановившись, и посмотрела на верхушки елей.

– Из тех краёв, что лежат за этим лесом, – сказала я.

Винди закусила губу.

– Я не знаю, что там, – мрачно проговорила она, – я не видела ничего, кроме этой долины. Пойдём.

– Скажи, вы правда бессмертны – непринуждённо спросила я, но тут же почувствовала, что зря не придержала на этот раз своё любопытство.

– Бессмертны? – Винди рассмеялась звонко, с надрывом. – Глупость какая... Мы живём около тысячи ста сорока новых лун ("Также, как и мы", отметила я про себя). А чаще всего намного меньше, – едко добавила она, – благодаря людям.

Мы молча вошли в дом. За всё время ужина никто не проронил ни слова: Винди задумчиво поковыряла ложкой плов и в конце концов удалилась на печь, так и не проглотив ни ложки. Её родители тоже не начинали беседы. Я думала о словах Винди: сколько горечи было в её голосе, когда она говорила о людях. Но я хорошо слышала: её мать сказала, что Винди не может "этого помнить". Чего "этого", я не знала, вероятно, какой-нибудь особенно кровопролитной войны, и я вдруг остро ощутила свою неполноценность, уязвимость: я, находясь среди эльфов, ровным счётом не знала ничего ни об их законах, ни об истории. Я вообще ничего не знала.

На другой день Винди снова разбудила меня чуть свет. Это уже начинало не нравиться. Винди сегодня выглядела гораздо веселее, чем накануне вечером, и я как можно мягче попыталась объяснить ей, что совсем не привыкла просыпаться так рано. Эльфийка тут же огорчилась и призналась, что хотела пригласить меня поохотиться вместе с ней на горных баранов. Предложение было очень заманчиво, и я попробовала таки подняться, но почувствовала, что если сейчас встану, то засну под первым попавшимся кустом, и Винди придётся вместе с бараном тащить домой и меня. Видимо, эльфийка пришла к тому же выводу, и поэтому больше не настаивала, пообещав, что непременно покажет мне охоту, но в другой раз.

Когда я открыла глаза, Винди уже снимала лук и вешала его на стену рядом с зеркалом.

– Как охота? – весело поинтересовалась я, наполовину свесившись с печки.

– Два барана и кролик. Я даже сразу всё это не донесла, пришлось два раза идти. Ты же свалишься! – вскричала она, взглянув на меня.

– О, поздравляю, Винди! – ответила я, игнорируя её последнее замечание и свешиваясь ещё больше, чтобы заглянуть в отверстие (в отличие от печей, к которым привыкли в домах людей, топка эльфийской печи находилась посредине её боковой стены, прямо под лежаком).

– Что ты, Ирис, это ещё не самый удачный день для охоты, – сказала Винди, глядя в зеркало и взлохмачивая себе волосы длинными пальцами.

Я тем временем доползла до топки и заглянула вовнутрь. Ничего интересного внутри не обнаружилось. Я влезла обратно на лежак и растянулась на животе, наблюдая, как Винди, расстелив на полу холсты, обрабатывает на них шкуры. Заметив мой взгляд, эльфийка весело улыбнулась и снова занялась делом.

– Все женщины в деревне охотятся? – спросила я просто так, от нечего спросить.

По лицу Винди пробежала внезапная тень.

– Нет, – коротко отозвалась она.

– Многие?

– Нет.

– А чем занимаются тогда остальные?

– Всем, кроме охоты, – она переместилась на корточках, повернувшись ко мне спиной.

Я пожала плечами, недоумевая, и слезла с печи. Я рассудила, что перекусить будет не лишним, и, к собственному удивлению сумев совладать с огнивом, развела в топке огонь.

Негласно мы решили гулять сегодня не ходить, и присели на ступеньки у порога. Прошёл короткий июньский дождик, и снова выглянуло солнышко, высушило капли на мягкой зелёной траве. Винди всё молчала. Я заметила, что она часто задумчиво смотрит на горизонт, положив голову на руки и чуть прищурив синие глаза. У неё быстро менялось настроение: она могла весело и непринуждённо рассказывать об эльфийской жизни, задавать вопросы один за другим, а минутой позже тихо сидеть, грустно глядя вдаль на зелёные макушки деревьев.

– Прости за утреннее, – вдруг сказала она, – я не хотела обидеть.

Я посмотрела на неё.

– Ты не обидела. Это скорее я спросила что-то не то.

– Я всегда мечтала путешествовать, – сказала она, не отрывая взгляда от горизонта,– меня манят лес, горы. Я хотела бы увидеть сёла, долины, деревни и города, посмотреть, как живут другие племена и народы.

– Но ты ещё слишком молода, у тебя всё впереди, – решила я подбодрить её.

Винди покачала головой.

– Эльфы рождаются и умирают в Бирюзовой Долине. Меня ждёт та же судьба, но я не хочу... Поэтому я ухожу на дни и недели на охоту, одна или вместе с братом, чтобы увидеть хоть что-то кроме родной деревни, хотя бы излазить горы... Мать и отец говорят, что такое поведение неприемлемо для леди. Верно, я единственная леди, которая ходит на охоту...

– А твой брат – он какой? – осторожно спросила я. – Мне показалось, Рианнели его боится.

– Боится?– Винди засмеялась. – Нет, не боится. Она на него глаз положила.

– Да ну!– не поверила я. По мне так Рианнели вообще не была способна на какие-либо высокие чувства.

– О чём это вы здесь сплетничаете? – спросила незаметно подошедшая мать Винди.– Погода хорошая, пошли бы, в лес сходили, чего под дверью-то сидеть? Да и я сейчас в доме убирать буду. На-ка, – она сунула Винди в руки корзину, – сходи за горными травами.

– Травы... – Винди с болезненным укором посмотрела на мать и поставила корзину на землю. – Ты же знаешь, я была сегодня на охоте. Пойдём, Ирис, – обратилась она ко мне, – погуляем немного по деревне.

– Снова охота, – в сердцах крикнула нам вслед старая Сайне, – упрямая девчонка, вся в отца!

Мы прошли по дороге к вчерашней горе, но наверх подниматься не стали, а присели на траву у подножия. По дороге нам встретились отец Винди и Айзерс; они оба были встревожены и о чём-то говорили, не заметили даже нашего приветствия. Мне почему-то показалось это слегка обидным, и я постаралась поскорее выбросить неожиданную встречу из головы, тем более мне хотелось расспросить наконец Винди о том, что давно меня интересовало.

– Почему вы боитесь людей? – спросила я.

Эльфийка посмотрела на меня как на человека, сморозившего несусветную глупость.

– Боимся? Нет. Эльфы вообще мало чего боятся. Мы ненавидим их. Так уж сложилось. Ненавидим и опасаемся.

Винди смотрела мне в глаза, пытаясь понять, оскорбили меня её слова или нет. А что я? До недавнего времени я не могла и вообразить существования эльфов. Может быть, в другой ситуации её слова и показались бы обидными, но сейчас все чувства меркли перед одним – желанием наконец-то разобраться в происходящем.

– Почему? – спросила я.

– Люди завоёвывали наши земли, только потому, что они казались им лучше тех, которые они имели. И ещё им были нужны эти побрякушки, – Винди взмахнула рукой, демонстрируя украшения.– Они никого не щадили, ни детей, ни взрослых. На наших бывших землях возводили города, земли распахивали, вырубали леса. Последняя война между эльфами и людьми была двести пятьдесят две новые луны назад, на далёком западе, на берегах реки Вегдар. Как и всегда, люди оказались сильнее. Говорят, после победы они возвели на бывших эльфийских землях огромный белокаменный город с башнями и мостами, и имя ему Ризендол. Это было за шестьдесят семь новых лун до моего рождения, но я всем сердцем ненавижу этот город и...столь же страстно мечтаю его увидеть. Но этому, конечно, не суждено сбыться.

Я с упоением слушала рассказ Винди. Однако, как, живя среди людей, я могла не знать если не об эльфах, то хотя бы о войнах? У меня появилось ощущение, что, продравшись сквозь заросли остроигольника, я ступила в совершенно другой мир, где есть эльфы, волшебники, где возводят замки и крепости. И в котором ничего не знают о моём, привычном мире. Нет, я нисколько не жалела, что попала сюда, тем более мой дом совсем близко – стоит только пересечь лес. Когда-нибудь я отправлюсь домой, но не ранее, чем этот другой мир перестанет быть для меня загадкой.

– А вы не поддерживаете мирных связей с людьми? – задала я вопрос и тут же осознала всю его нелепость, когда Винди с укором посмотрела на меня.

– Айзерс – единственный человек, кому дозволено ступать на эту землю, – сказала она, – он – Хранитель нашей долины, его назначил Орден.

– Так значит, не всем людям вы не доверяете? – допытывалась я.

– Они – маги, и это здорово отличает их от остальных людей, – Винди горько улыбнулась. – Айзерс никогда не причинит зла Бирюзовой Долине. Он был ещё совсем юн, когда его назначили нашим Хранителем, и мой отец много помогал ему, впоследствии они стали хорошими друзьями. Айзерс – самый молодой маг в своём ордене, он вообще ещё молод и порой нуждается в совете более опытного товарища.

– Ты дружишь с ним?

– С ним интересно, но, несмотря на свою молодость, он всё же скорее друг моего отца, чем мой. Мы просто общаемся, иногда. Это единственный человек, которому искренне рады в Бирюзовой Долине. А, скажем, браки между эльфами и людьми вообще запрещены каким-то древним законом...

– Постой, – не поняла я, – твоя мать разве не была замужем за человеком? Ведь если существует закон, о котором ты говоришь, то у твоего брата вообще не было шансов появиться на свет. Ведь он, кажется, полукровка...

Винди вздохнула и нахмурилась.

– Да я и сама не понимаю. Нет, моя мать не была замужем за человеком – они с отцом вместе уже четыреста восемьдесят новых лун. Дело в том, что...– она на секунду замолчала, видимо, решая, стоит ли открывать мне тайну, – что Ларриан – приёмный сын моих родителей. Мы ничего о нём не знаем – мой отец нашёл его на пороге дома двести пятьдесят две новые луны назад. Вегдарская Степь находилась к западу от Бирюзовой Долины, и родители решили, что он попал к ним оттуда. Они назвали его Ларрианом – в честь первого в нашем роду старейшин. Никто даже не знает его наречённого имени.

– Это поэтому твой отец и ты так мягко относитесь к людям? – спросила я.

– Да, наверное. Но тогда, говорят, отец был куда менее терпимым – хотел собирать армию для защиты Вегдарской Степи, но не успел – она была повержена в считанные дни. К тому же на голову свалился ребёнок. Не знаю, что было бы с Ларрианом, если бы хоть кто-нибудь понял, что в нём есть человеческая кровь. Эльфийский младенец совсем не отличается от дитя людей.

– А как вы догадались? – не унималась я. – Потом стали проявляться отличия?

Винди лукаво усмехнулась.

– Ты поймёшь, когда его увидишь. Определённое сходство с людьми имеется, но в нём много и от эльфов. Я познакомлю вас, когда он вернётся.

– А что если в других эльфийских долинах найдётся кто-то, кто знает что-либо о Ларриане? Может, найдутся родственники...

Не дав мне договорить, Винди вскочила.

– Какие другие долины, Ирис? Вегдарская Степь была последней – на её месте сейчас Ризендол! – она почти кричала. – Только Бирюзовая Долина до сих пор не подвергалась нападениям. У нас всегда были достойные Хранители. И сейчас люди опасаются напасть на Долину – несмотря на то, что Айзерс молод, он очень сильный маг, у нас явное преимущество в его лице. До сих пор никто из магов не перешёл на сторону людей. – она помолчала. – И ещё есть...кое-что.

Я заинтересованно взглянула на неё.

– Что?

– Я не знаю... Что-то вроде оружия. Я как-то случайно услышала, как Айзерс говорил с отцом, спрашивала потом у Айзерса, а он не сказал.

– А отец?

– У него спрашивать и подавно бесполезно: если не хочет говорить, сделает вид, что не слышит, сколько ты не бейся. Вроде бы, это оружие против эльфов, и они держат его у себя в Ордене под охраной, потому что в добрых руках оно якобы приносит пользу.

Она задумчиво прикусила губу.

Солнце ещё не собиралось садиться, когда мы направились к дому. Настроение у обеих было испорчено и гулять больше не хотелось. В голове снова промелькнула мысль об утренней встрече с Айзерсом и старым эльфом, но на этот раз я её придержала. Действительно, как мне могло не показаться странным, что Айзерс сегодня с утра в эльфийском селении, тогда как Ленеллард простился с ним только позавчера? Хотя, может быть, он живёт недалеко отсюда. Но почему тогда Рианнели в первый день моего появления утверждала, что он находится за сотни миль от посёлка? Почему он и Ленеллард были встревожены утром – они не заметили даже, как мы поздоровались с ними? Я терялась во всевозможных догадках, но одно мне теперь было ясно: над Бирюзовой Долиной начали сгущаться тучи.

Мы вышли на сельскую дорогу. Я взглянула на Винди: она вся была напряжена и пристально всматривалась вдаль. Я было подумала, что её мысли заняты тем же, чем и мои, но вдруг её лицо просияло.

– Что с тобой? – спросила я.

– Смотри, – она показала пальцем вперёд. Я поглядела на лесистую верхушку горы, но ничего интересного не обнаружила.

– Там ничего нет.

– Нет, не туда. Смотри на мой дом, там, на пороге... или я ошибаюсь...

Отсюда, с другого конца села, дом Винди виднелся маленькой белой точкой. "Наверное, у эльфов очень острое зрение"– подумала я. Мы ускорили шаг.

– Нет, не ошибаюсь, – сказала Винди, когда мы подошли ближе, и подняла на меня сияющие глаза, – Ларриан вернулся.

На пороге дома, на ступенях, положив одну руку на дверной косяк, стоял человек. Или всё-таки эльф?.. Винди рванулась вперёд, но не бросилась к нему на шею, как к отцу, а остановилась в двух шагах, широко улыбаясь. Я подошла следом и стала рядом с ней.

Как я и предполагала, Ларриан отличался той редкостной красотой, которая обычно проявляется при смешении рас. Рианнели можно было понять: его прямые льняные волосы, чёрные брови и карие продолговатые глаза с чуть заметным оттенком прохлады наверняка сводили с ума не одну юную жительницу Бирюзовой Долины. В отличие от чистокровных эльфов, ростом он был почти на голову выше меня и вполне мог бы сойти за человека, если бы не по-эльфийски заострённые уши. Аристократически бледная кожа, такая же, как у Винди и много светлее, чем у остальных эльфов Долины, наводила на мысль о его возможном высоком происхождении.

И всё. Больше никаких эмоций созерцание брата подруги у меня не вызвало. Более того, я вдруг невольно подумала, что вряд ли когда-то смогла бы его полюбить. Я совершенно не понимала, отчего эта дурацкая мысль вдруг пришла ко мне в голову, но тем не менее это было так. Он был слишком идеальным, безупречным, и я, отнюдь не утверждая, что это фальшь, всё же восприняла его как нечто, выдернутое из объективной реальности с её непременным присутствием кроме положительных моментов ещё и значительного количества минусов.

– Познакомься, – Винди повернулась ко мне, – мой брат Ларриан. Лар, это Ирис, моя подруга.

Ларриан окинул меня интересующимся взглядом, и слегка кивнул в знак приветствия. Это показалось мне признаком хорошего тона, однако в его взгляде я ухитрилась усмотреть толику удивления, и с вызовом уставилась на него. Ларриан чинно улыбнулся, что вполне могло сойти за знак дружелюбия, и отвёл глаза.

– Как охота? – спросила брата Винди, по-прежнему глядя на него с восторженной улыбкой.

– Спасибо, хорошо, я не зря так надолго уходил, – Ларриан чуть улыбнулся, – а как твои дела?

Он сошел со ступенек и степенно пожал ладонь сестры. Она с энтузиазмом потрясла его руку.

– У меня всё замечательно, охота – это моё дыхание! Только не начинай в очередной раз проповедь о том, что леди не пристало этим заниматься, хорошо, Лар? – она хотела снова улыбнуться, но тут её взгляд упал на меня, наблюдавшую в сторонке трогательную сцену встречи брата и сестры, и улыбка увяла на корню.

– Ты видел Айзерса сегодня? – спросила она.

– Нет. – Ларриан отпустил руку Винди. Видимо, он совсем не ожидал этого вопроса и уж никак не ожидал такого серьёзного тона, каким он был задан. – Я видел только мать.

Значит, Винди всё-таки размышляла о том, что делает маг в Бирюзовой Долине именно сегодня. А я-то подумала, что она не придала этой встрече никакого значения.

– Он здесь, сказала я, – мы встретили его и вашего отца, они были взволнованы.

Ларриан уставился на меня уже с откровенным удивлением.

– Ты знаешь его? – спросил он отчего-то холодно.

– Конечно! – воскликнула я. – Я провела здесь уже почти три дня.

– Но как... Ты – человек, в Бирюзовой Долине? Почему?

– Какая разница, Ларриан?– Винди раздражённо схватила его за руки, развернула к себе и вкратце пересказала мою историю. – Сейчас не время говорить о таких вещах. Я доверяю ей, этого достаточно.

– Что-то грозит Бирюзовой Долине, – тихо сказала я.

Его лицо помрачнело.

– Но что? – он нахмурился. – На неё никогда не нападали.

– Из-за Айзерса, – сказала я то, что слышала от эльфийки.

Тонкие губы Ларриана едва заметно скривились.

– Из-за оружия, – сказал он.

– Ты знаешь что-то об оружии? – воскликнула я.

– Нет, только то, что рассказала Винди – что оно под надёжной охраной.

– Под надежной? – с тревогой переспросила я, и мой взгляд встретился с взволнованным взглядом Ларриана.

– Да перестаньте вы оба! – закричала на нас Винди. – Мы даже толком не знаем, что это за вещь. И вообще – может, Айзерсу просто нужно что-то обсудить с отцом.

– Наверное, ты права, – проговорил Ларриан, – не будем думать об этом.

Я молча согласилась, но до конца дня меня не оставляли тревожные мысли.

IV

К вечеру мне стало окончательно понятно, что мучилась не я одна. Ларриан расхаживал по дому мрачнее тучи и на все уговоры матери пойти отдохнуть угрюмо отвечал, что хочет дождаться отца чтобы поговорить с ним. Винди то и дело натыкалась на мебель, чуть не опрокинула стол и, в конце концов, перевернула ведро с картошкой.

– Да что с вами творится! – причитала старая эльфийка. – Хоть бы поели чего-нибудь. Ларриан, сынок, отдохни с дороги, – сказала она седьмой раз, уже без особой уверенности в голосе.

Ларриан только махнул рукой.

Когда уже совсем стемнело и обстановка в доме накалилась до предела, я решила пойти прилечь. Немного погодя на печку забралась и Винди и устроилась рядом. Мы лежали молча и смотрели в потолок. Я взглянула на подругу: она до такой степени нахмурилась, что на лбу появилась небольшая морщинка. Я не спрашивала, о чём она думает: это и так было ясно. Если даже меня беспокоила судьба Бирюзовой Долины, то что говорить о ней? Я представила большой каменный город на месте эльфийского селения и поёжилась. Нет, этого нельзя допустить. Но может быть, мы действительно зря переживаем? Чтобы отвлечься, я попыталась сконцентрироваться на чем-нибудь светлом и радостном, но приятные мысли бессовестно разлетались, не давая никакой возможности заманить их в мою утомлённую размышлениями голову. В памяти всплыл случайно подслушанный разговор Ленелларда и Сайне. "У Айзерса большие проблемы. Кто-то проник в Визардел, попытался украсть Сокровище". Сказать Винди или нет? А что если это и есть то оружие, о котором она слышала? Что ж, в таком случае надеюсь, что оно ещё на месте...