Текст книги "Тень прошлого"

Автор книги: Ренью Датана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Я неохотно поднялась и толкнула покосившуюся дверь. Обернувшись на шум, хозяйка тут же подскочила ко мне и, выхватив письмо, сломала печать. Пересчитав выскользнувшие из конверта деньги, она удовлетворённо улыбнулась и убрала их в деревянную шкатулку, стоявшую в нише буфета.

– Плата за средство против чахотки, – пояснила она.

Я понимающе кивнула. Простенький рецепт жизненно важного зелья был знаком мне по травнику, который был незаменим, когда я чувствовала, что мозг начинает закипать от постоянных не приводящих к каким-либо достойным выводам размышлений.

Внезапно до моего слуха донёсся визгливый собачий лай и звук охотничьего рога. Миалейн встрепенулась и, едва не сбив меня с ног, выскочила из дома. Я последовала за ней, и увидела у крыльца Винди и Айзерса, которые пристально всматривались куда-то вдаль. Со стороны предгорья к нам приближались двое всадников. Крепкие кони бежали рысью, а чуть впереди, сдерживаемые толстыми кожаными поводками, неслись, заливисто лая, четыре борзых пса. Поравнявшись с нами, всадники ослабили поводья, заставляя коней перейти на шаг, и отпрянула в неотвратимом осознании, но, почувствовав на плече ладонь Айзерса, взяла себя в руки, хотя это стоило мне величайших усилий.

Один из всадников оказался высоким худощавым стариком с длинными, до плеч, аккуратно подстриженными пепельными волосами и глубокими карими глазами с навесом. Он был одет в летний костюм для охоты, подпоясанный широким ремнём, на котором были укреплены ножны. Из голенища расшитого узорами сапога торчала рукоятка кинжала. Не будучи приверженцем теории о силе первого впечатления, я, однако, со всей ответственностью могла заявить, что этот тип сразу мне не понравился. Он скользнул по нашим лицам безразличным взглядом, задержавшись чуть дольше на Айзерсе, и я почувствовала, как еле заметно дрогнула рука мага.

Вторым всадником был Лар. Облачённый в богато расшитый золотом камзол и чёрную, отделанную тонкой серебряной нитью рубаху, он скучающе смотрел на нас сверху вниз взглядом утомлённого праздной жизнью аристократа. Его льняные волосы, изящно контрастирующие с тёмной одеждой, были гладко причёсаны и собраны сзади в хвост, перетянутый шёлковой лентой. Винди сделала неловкий шаг в его сторону, но вовремя опомнилась, однако я могла на что угодно поспорить, что зоркие глаза Миалейн не упустили этого её движения. Впрочем, даже если это и было так, хозяйка искусно умела скрывать свои догадки. Она низко поклонилась всадникам, многозначительным взглядом приглашая нас последовать её примеру. Старик холодно кивнул в ответ, скривив тонкие губы в подобии улыбки, отчего выражение его лица стало ещё неприятнее. Ларриан одарил нас высокомерным взглядом, затем что-то коротко вполголоса сказал своему спутнику и пришпорил коня, оставив позади себя густое облако взбитой копытами дорожной пыли.

– Выжил из ума чернокнижник окаянный, совсем выжил, – тихо говорила Миалейн, макая в чае кусочек варёного сахара, – возомнил себя хозяином здешних земель, благо, что на них почти никто не живёт. Требует, чтоб его встречали поклоном и именовали "Вессларом агтиринонским, владыкой срединных земель, реки, леса и прочих богатств всевластителем". Спрашивается, кто же тогда король Агтирии?

Я молчала. Встреченный мною сегодня Весслар в корне отличался от того Весслара, которого ночами рисовала моё излишне бурное воображение. Нарисованный в моём представлении таинственный чёрный маг имел только одно единственное сходство с высоким аристократичным стариком на гнедом жеребце: длинные седые волосы. Хотя и они, по идее, должны были угрюмо свисать оборванными серыми космами.

– Кто с ним был? Слуга? – спросил Айзерс, отхлёбывая из высокого стакана душистый травяной чай.

– Нет, это его воспитанник, Геодарий.

– Воспитанник? – маг поднял бровь, похоже, Миалейн поистине удалось удивить его. – Но я знаю, что тёмные маги не берут некровных воспитанников.

– А кто тебе сказал, что он некровный? – в голосе Миалейн мелькнула едва уловимая тень удовлетворения тем, что она осведомлена лучше нас.

Маг скептически ухмыльнулся.

– Да что ж я, совсем слепой, что ли? Парень-то эльфийской расы!

Миалейн вздохнула, досадуя на то, что приходится разжёвывать всё по мелочам.

– Он – дитя Эрганта, – сказала она, – безвременно почившего сына Весслара, тот, кому принадлежит его наследие. Весслар долгие годы потратил на поиски внука, чтобы обучить... – она осеклась, поняв, что сболтнула лишнее, и быстро взглянула на нас, пытаясь понять, предали ли мы значение её последним словам. – По слухам, – добавила она чуть более торопливо, чем было нужно, и слегка побледнела.

Айзерс победоносно улыбнулся.

Крупные дождевые капли монотонно барабанили по крыше. В круглое чердачное окошко я видела свинцовые тучи, затянувшие позднее небо. Изредка по нему, недовольно бормоча, перекатывался гулкий июльский гром. Дождь зарядил с обеда и лил как из ведра и, судя по всему, циклон собирался покинуть здешние края ещё не скоро.

Айзерс сидел передо мной, скрестив ноги, и расставлял тяжёлые резные фигуры на шахматной доске. Я скучающе смотрела на то, как слоны и пешки занимают свои исходные позиции, и изредка зевала. Игра была затеяна на случай внезапного появления Миалейн как достойное оправдание нашего длительного уединения. Такие вечера мы обычно посвящали проведению военных советов на сеновале, но сегодня негласно было решено, что Винди лучше по возможности не оставлять хозяйку без присмотра.

– Итак, сегодня мы прокололись самым отвратительным образом, – начал маг вполголоса, – и что же?

Я посмотрела на него.

– А то, что мы вполне можем простить Винди её неосторожный жест, ибо это вовсе не приведёт нас к провалу, – ответил он сам себе. – Благодаря длинному языку нашей хозяюшки, мы теперь наверняка знаем, что она превосходно осведомлена обо всём творящемся в стенах Тёмной Обители. И что, по-твоему, она предпримет?

– Попытается заключить с нами союз, – ответила я, лениво передвигая фигуру, – чтобы и дальше поддерживать личину нашего друга.

– Правильно, – задумчиво ответил маг, – однако скверно, что мы о ней ничего не знаем, кроме шитой белыми нитками истории о родителях. Ирис, не жульничай, я всё вижу.

Я пожала плечами и поставила коня на прежнее место.

– А что ты думаешь о Ларе? – спросила я, наблюдая, как Айзерс с довольным видом убирает с доски только что съеденную ладью, и ухмыльнулась: несмотря на незначительные потери с моей стороны, игра явно была не в его пользу. В шахматах Айзерс был полным дилетантом и посему старался ревностно блюсти мою честность, подчас принимая вполне оправданный ход за попытку мошенничества, как и произошло только что. Впрочем, я с ним не спорила, ибо сейчас было совершенно не до этого. – То есть, не о Ларе, разумеется. Он же у нас теперь аристократ, Геодарий Агтиринонский.

– У него память нарушена, – сказал маг, – Весслар, похоже, изрядно в ней покопался и изменил его воспоминания. Скоро проклятый колдун наполнит его собственной тьмой, как поступил с ним самим когда-то его наставник.

– Лару не помешало бы добавить немного тьмы, – пробормотала я. – И как скоро он встанет на путь зла? Кстати, вам мат, Аделазар Грэйл.

Айзерс досадливо сгрёб с доски оставшиеся фигуры.

– Пока можно не беспокоиться. Душа – она вроде чаши. Если добавлять в неё ежедневно по капле яда, когда-нибудь она переполнится. И то, как скоро это произойдёт, зависит в значительной степени от исходного количества зла в ней.

– Лично я в его характере ни одной отрицательной черты либо вредной привычки пока не обнаружила, – хихикнула я.

– Если не считать временных помутнений рассудка, когда он начинает на меня набрасываться, то я согласен.

– Память Лару можно будет возвратить специальным зельем, – вернулась я к обсуждению насущной проблемы.

– Эллакроной? Да, я тоже об этом думал.

– Ты знаешь травы?

– Не особенно, – сознался маг, – курс по народной медицине в Визарделе, конечно, читался, но мне эта наука никогда не нравилась, скукота, по-моему.

– Вовсе нет! – возмутилась я. Его слова меня слегка задели, так как я от корки до корки изучила травник Миалейн и получила от этого немалое удовольствие.

– Наверное, просто нам не достаточно увлекательно его читали, – примирительно сказал маг. – В любом случае, чтобы применить эллакрону, нужно сперва вытащить Ларриана из замка. Для этого у меня есть план. Хочешь, изложу?

Я утвердительно кивнула. Айзерс убрал в сторону шахматную доску и выложил на полу треугольник из кстати подвернувшихся веточек.

– Предупреждаю сразу: осуществить этот план будет весьма и весьма проблемно, – сказал он.

– А в чём дело? – поинтересовалась я.

– Во-первых, нам нужен партеграт Весслара. Закрой рот, Ирис. Молодец. Вторая проблема в том, что для обряда нужен ещё один маг, которого у нас нет. Миалейн подошла бы, но я ей не верю.

– А ожидаемый результат? – резонно спросила я. – Весслар потеряет магическую мощь?

– Весслар – Высший маг, и никакие обряды не в силах лишить его дара, – ответил Айзерс. – Мы всего лишь возьмём у него взаймы часть силы, на время. Так у нас появится хотя бы недолгое, но всё же превосходство.

– И чары, которыми он околдовал Лара, рухнут? – обрадовалась я, но тут же осеклась, заметив хмурый взгляд мага. – Ведь так?..

– Скорее всего, без эллакроны нам всё же не обойтись, – Айзерс грустно улыбнулся, – есть все основания предполагать, что, кроме заклинаний, он пичкал его всякими стирающими память отварами. Но, может, после нашего обряда Лар хотя бы перестанет величать себя Геодарием?

Я невольно поморщилась, вдруг ясно почувствовав во всех этих его планах едкий привкус запретного.

– Послушай, Айзерс... – я не знала, какие слова лучше подойдут, чтобы выразить то, что гнело меня сейчас. – Допустим, нам удастся похитить партеграт Весслара, откачать у него силу. Но это же... очень тёмная магия. Ну, то есть, я в этом, конечно, ничего не понимаю, но мне показалось...

Айзерс неохотно кивнул.

– Но раз ты собираешься воспользоваться этими приёмами, значит, есть значительная доля уверенности? – воскликнула я, ошеломлённая ужасной догадкой. – Значит, ты умеешь делать это, значит... делал прежде. Но как такое возможно?..

– Научили, – уклончиво ответил маг.

– Кто?

– Мел.

Мне показалось, что сердце, гулко стукнув, упало куда-то в желудок, отчего в груди образовалась глухая пустота.

– Мел? – едко переспросила я.

– Мелисса, – терпеливо поправился маг.

– Не знала, что в Визарделе учат тёмной магии.

– Она училась не в Визарделе, – сказал он, – родина Мелиссы – маленькая деревенька под Клёрдом, а её наставницей была мать, деревенская ведьма. В Орден Мел попала уже опытной чародейкой. Она часто показывала мне разные магические приёмы, когда мы вдвоём прогуливались в лесу.

Я отвернулась, невольно представив, что мог подразумевать Айзерс под словом "прогуливались". Он внимательно посмотрел на меня, чуть прищурив глаза. Я выдержала взгляд, хотя меня изнутри грызло острое желание убежать куда-нибудь с этого проклятого сеновала, и, желательно, подальше.

– Кто ты в том мире? – ни с того ни с сего вдруг спросил он.

– Журналистка, – ответила я, чуть удивлённая его вопросом.

– Это мне не понятно. Скажи просто, чем занимаешься?

– Ну... – я пожала плечами, не зная, какой ответ будет понятнее. – Вопросы задаю.

Айзерс тепло улыбнулся.

– Я ожидал чего-то подобного. Любознательность, граничащая с любопытством – основная черта твоего характера. Иди ко мне, – пригласил он вдруг и показал на место около себя, – ложись.

– Зачем? – вырвалось у меня.

Айзерс захохотал.

– Узнаешь, что я обычно имею в виду под словом "прогуливаться", – подмигнул он. – Не бойся, иди же, – добавил он вдруг с внезапной серьёзностью.

Я подползла на четвереньках к куче душистого прошлогоднего сена и легла на спину, удобно устроив голову на его руке. Рядом с моим лицом оказалась прядь его волос, от которых тонко пахло яблоком.

Подняв вверх свободную руку, Айзерс начертил в воздухе невидимый квадрат.

– Смотри туда, – велел он.

Я непонимающе уставилась на то место, где предположительно должна была быть фигура.

– Я ничего не вижу... – начала я, но тут же ошеломленно умолкла, не в силах отвести глаз.

Пространство передо мной затянулось издававшей приятный запах сирени голубоватой дымкой, которая с каждым мгновением становилась всё плотнее и плотнее, пока, наконец, в воздухе не образовалось некое подобие экрана. На нём мелькали размытые фигуры людей. Они двигались, исчезали, сменяли друг друга, как в калейдоскопе. У меня уже начинала кружиться голова, но тут вдруг всё встало на свои места.

Просторная комната озарялась тусклым светом двух керосиновых ламп, подвешенных на массивных цепях. Посреди комнаты стоял дубовый письменный стол с наваленными на нём кучей бумагами, свитками и тетрадями. За столом чинно восседал высокий седовласый мужчина в белой мантии, на спине которой была выткана золотыми нитями эмблема, изображавшая перечерченную молнией магическую сферу. Рядом находились ещё несколько старцев в серых одеждах. У стены из гладкого голубого камня стояли, сгрудившись и беспокойно переминаясь с ноги на ногу, несколько мальчиков и девочек лет по шестнадцать-восемнадцать. Они тревожно озирались по сторонам, то и дело бросая осторожные взгляды на бесстрастные лица пожилых магов. Я отметила одного из подростков, высокого и светловолосого, который держался несколько увереннее остальных, не казавшись, однако, при этом невоспитанным или нагловатым.

Человек в белой мантии взял со стола исписанный в столбик лист и поставил галочку напротив первой строки.

– Нард Яларелль, – прочёл он. Голос у него был тихим и приятным, и отчего-то знакомым. Светловолосый поднял на старца живые серые глаза и пружинистой походкой подошёл к столу.

– Откуда ты родом, Нард? – спросил старый маг.

– Из Клёрда, господин, – ответил парень, чуть склонив голову в знак учтивости, – этот маленький городок на юго-западе когда-то был столицей эльфийской империи.

– Что привело тебя сюда? Может быть, в твоём роду были маги?

– Вовсе нет, – паренёк замотал головой, – просто я считаю, что, будучи магом, ты имеешь больше возможностей творить добро, – здесь он заметно смутился и прожевал окончание фразы. Но старец всё понял.

– Не все маги творят добро, – покачал он головой, – но твоё стремление похвально. Твоим наставником будет Ному, – он сделал знак рукой, и к Нарду, семеня, подошёл лысоватый кругленький старичок. Нард дружелюбно улыбнулся ему и открыл было рот, чтобы спросить о чём-то сидевшего за столом, но тот уже снова взял в руки список с именами абитуриентов.

– Оглем Бег... Бегдан... Бегданьели, – с трудом прочёл он длинную фамилию.

От группы отделился невысокий пухлый мальчик и, дрожа всем телом, на ватных ногах подошёл к столу. Старый маг окинул его пристальным взглядом, собираясь задать вопрос, но в эту минуту к нему наклонился высокий сухощавый мужчина, незаметно вошедший в комнату.

– Нелленгер, ты позволишь? – нетерпеливо спросил он, и я поняла откуда мне знаком приятный тихий голос человека в белой мантии.

– Конечно, Хенгельт, – ответил Глава Ордена, – я слушаю.

– Среди подростков есть Урождённый, – вполголоса сказал тот и ткнул длинным белым пальцем в середину списка.

Нелленгер скользнул взглядом по исписанному листу и жестом велел Бегданьели подождать.

– Аделазар Грэйл, – произнёс он.

Кучка подростков расступилась, пропуская вперёд худенького темноглазого мальчика с коротко подстриженными чёрными волосами. Он был весьма аккуратно, хотя и небогато одет, и выглядел несколько моложе остальных, хотя по росту не уступал остальным мальчикам. Глава Ордена окинул его оценивающим взглядом и чуть заметно улыбнулся уголками губ.

– Сколько тебе лет? – вдруг спросил он.

– Четырнадцать, господин.

– Четырнадцать... А откуда ты?

– Из Ровендара, господин.

– И ты превращаешься в птицу? – с сомнением в голосе уточнил Нелленгер.

Мальчик гордо вскинул голову и смело посмотрел в глаза главе Ордена.

– Да, господин. У меня есть рекомендательное письмо от мага Флория Ровендарского, – холодно сказал он.

Нелленгер принял протянутый ему конверт из жёлтой бумаги и быстро пробежал глазами письмо.

– Прилежно учился в течение пяти лет... Достиг хороших результатов, хм...

Глава Ордена по-хозяйски откинулся в кресле и внимательно посмотрел на стоящего перед ним.

– Обычно мы принимаем, самое меньшее, с шестнадцати лет, – сказал он, – но из твоей истории ясно, что твоё несвоевременное прибытие сюда было необходимостью. Если бы ты воспитывался дома, тебе было бы отказано до поры шестнадцатилетия, но злоупотреблять и дальше добротой господина Флория непозволительно. Обычно на каникулы адепты разъезжаются по семьям, ты же получишь две комнаты в замке, и с этого дня можешь считать его своим домом.

– Благодарю, господин.

– Но кто станет наставником мальчика? – осторожно поинтересовался Хенгельт. – Я мог бы предложить свою кандидатуру, но если она не устраивает, то позволь рекомендовать Велана или Бельтеру...

– Урождённого возьму я, – резко оборвал его Нелленгер и черкнул что-то на клочке бумаги. – Аделазар! За дверью ты увидишь человека. Передай ему записку и следуй за ним. Послезавтра явишься ко мне.

Я скосила глаза и увидела профиль Айзерса. Не глядя на меня, он щёлкнул пальцами, и картинка переменилась.

Я увидела ту же просторную комнату, но подвешенные к потолку керосиновые лампы не горели. Из квадратного окошка с широким каменным подоконником лился тёплый утренний свет. Глава Ордена Визардел задумчиво смотрел на воркующих на карнизе голубей, скрестив руки на груди. Перед ним в центре вычерченной прямо на полу похожей на солнце руны стоял красивый молодой человек, в котором я без труда узнала Айзерса. Он выглядел почти так же, как сейчас, но на лице ещё только-только начали появляться тонкие морщины, да волосы были коротко подстрижены. Во взгляде внимательных чёрных глаз читался неподдельный интерес, переплетённый с трепетом предвкушения чего-то крайне важного.

– Сегодня твоё посвящение, – негромко сказал наставник. Айзерс кивнул, неумело скрывая нетерпение. – Тебе, разумеется, льстит, что уже сегодня ты сможешь полноправно называться магом. Твоим товарищам, пускай они старше тебя по возрасту, предстоят ещё годы учёбы и практики, тогда как тебе хватило каких-то пяти лет, чтобы в совершенстве освоить Искусство.

– В этом нет моей заслуги, Нелленгер.

– Не скромничай. У тебя талант к магии, редкий даже для Урождённого, плюс к этому не надо забывать о твоей старательности и упорстве. Все эти годы мне было не стыдно называться твоим наставником, напротив, я был счастлив этому. Но перейдём же к делу, вижу, ты сгораешь от нетерпения.

Нелленгер положил ладони на плечи ученика, заставив его преклонить колено. Айзерс нервно дёрнулся, от волнения едва не запутавшись в длинной серой мантии, но едва его колено коснулось пола, из лучей солнцеподобной руны, извиваясь и играя, вырвались тонкие золотые нити. Их было по меньшей мере несколько десятков; они тесно сплелись между собой, образовав вокруг Айзерса сверкающий золотом кокон так, что я не видела даже его силуэта. Нелленгер произнёс вполголоса насколько фраз на языке Магии и снял со стены тонкий изящный меч, инкрустированный крупными рубинами. Торжественно приподняв его на вытянутых руках, будто невероятно ценную и дорогую вещь, Нелленгер подошёл к кокону, скрывавшему его ученика.

– Готов ли он? – спросил Высший маг.

Золотые нити ослепительно вспыхнули и стали кроваво-красными, как камни на рукоятке меча.

Нелленгер склонил голову в знак согласия.

– Да будет так! – проговорил он и занёс меч.

Лезвие со свистом рассекло воздух, и я зажмурилась.

Я закрыла глаза лишь на мгновение, но когда вновь открыла их, картинка уже сменилась.

Теперь я видела небольшую полутёмную комнату с письменным столом, шифоньером и высокой деревянной кроватью. На краю кровати, подвернув одну ногу, сидел перед раскрытой тетрадью Айзерс и перелистывал страницы, ища нужное место. Тяжёлые шторы с кистями были плотно задёрнуты, а комната слабо озарялась тусклым светом керосиновой лампы, пристроившейся на куче книг посреди стола. Стук в дверь привлёк внимание мага, он поднял голову, и я поразилась, насколько взрослее он стал. Во взгляде уже появилась столь знакомая мне задумчивость, а лоб пересекла первая изломанная морщина. Правда, волосы всё ещё были аккуратно подстрижены, а это значило, что воспоминание следовало отнести как минимум к прошлому году.

Он не успел ответить на стук. Дверь распахнулась и в комнату легко вбежала молодая женщина в сером дорожном плаще. Я могла видеть её только со спины, но не могла не отметить уже того, что она была стройна, как фарфоровая куколка, и держалась более чем уверенно.

– Мел? – в голосе Айзерса скользнуло лёгкое удивление.

Вместо ответа она бросилась к нему на шею, повалив на кровать, и впилась в его губы.

– Тебя никто не видел? – поинтересовался Айзерс после долгого поцелуя.

Она отрицательно помотала головой, эффектно растрепав при этом длинные, до пояса, пепельные волосы, и дёрнула шнуровку на его рубахе.

– Разве это важно, Айз? Признаюсь, меня мало интересует их мнение! – беззаботно сказала она и звонко, почти вульгарно рассмеялась.

– Сейчас мне ничего не важно, Мел, – ответил он, целуя её губы и помогая освободиться от плаща, – просто не хочу, чтобы они вмешивались в нашу жизнь, чтобы давили...

– Они всего лишь брюзгливые старики, – ведьма приподнялась, отстёгивая от пояса короткий меч с резной рукоятью, и я увидела её точёный, без единого неверного штриха, профиль.

– Никак не могу понять, зачем тебе оружие, – усмехнулся Айзерс, – Ты блестящий маг.

– Потому что я хочу его носить! – воскликнула она, и в голосе блеснула обида. – Ты прекрасно знаешь, что я могу летать по воздуху, но предпочитаю ездить верхом. С какой стати я должна отказываться от того, что мне нравится?

Мелисса расстегнула пояс и со злостью швырнула на пол. Теперь я видела её, разгорячённую и растрёпанную, и всё равно только слепой мог бы сказать, что она некрасива. Большие светло-серые глаза миндалевидного разреза были окаймлены длинными ресницами, до странности тёмными, если сравнивать с цветом её волос. Бледные от природы щёки пылали: по-видимому то, что Айзерс заикнулся об оружии, здорово её задело. Губы были отнюдь не пухлыми, но и не тонкими, хотя сейчас она сжала их, не в силах справиться с нахлынувшим гневом. Она провела изящной ладонью по волосам, чтобы убрать назад длинные пряди, и, усаживаясь на постели, случайно помяла обложку тетради.

– Это ещё что? – спросила она и небрежно подняла тетрадку за угол. – О, ужас! Твои конспекты... Ищешь очередное заклинание для своих любимых эльфов? И что у них случилось на этот раз?

– Положи на место, Мел, порвёшь.

– Растолкуй мне наконец, Айзерс, – произнесла она с оттенком раздражения в голосе, – почему ты не оставишь это дело? Тебе кажется, что ты достиг высот? Поверь мне, это обманчиво... Ты великолепно проживёшь и без мантии Хранителя.

– Потому что мне нравится помогать им, – прохладно ответил он, поднимаясь, – потому что им нужна моя помощь. В этом вся моя жизнь, больше у меня ничего нет.

– А я? – ядовито спросила ведьма.

– А что – ты? Кто мы вообще друг другу? – он нервно прошёлся по комнате взад и вперёд и сел на кровать рядом с ней.

– Раньше тебя всё устраивало – зло сказала она.

– Устраивало, пока ты не начала вмешиваться в мою жизнь. Я не контролирую твои поступки, и ты не тронь того, что дорого мне! – процедил он, завязывая шнуровку одежды.

По лицу Мелиссы скользнуло разочарование: похоже, он ожидала от этого вечера куда большего.

– Хорошо, – она подняла руку в знак примирения, – я слегка погорячилась. И, Айз, нам ведь так хорошо вместе! Может, оставим всё как есть?

Маг молчал, не глядя на неё, но я видела, что уголки его губ чуть заметно подрагивают.

– Айзерс! – кокетливо протянула она, двусмысленно улыбнувшись, и легонько толкнула его плечо.

Он скосил на неё глаза и всё-таки не смог сдержать улыбку.

– Ну разумеется, оставим!

Он, смеясь, обхватил её талию, она взвизгнула, и в это мгновение тяжёлая дубовая дверь с треском распахнулась и на пороге появился Нелленгер, глава Ордена Визардел.

Я не видела его глаз, но судя по тому, как переменилось лицо Айзерса, взгляд старого мага говорил красноречивее всяких слов. Полминуты показались вечностью. Наконец старец отрывисто вздохнул, покачал головой, цокнув языком, и, круто развернувшись на каблуках, вышел из комнаты.

Оцепенение мгновенно слетело с Айзерса. Он вскочил с кровати, сгрёб в охапку плащ и пояс Мелиссы и сунул ей в руки.

– Уходи, – приказал он.

Ведьма непонимающе уставилась на него. Фривольная улыбка так и не сползла с её губ.

– С какой стати?

– Уходи.

– Не уйду.

– Тогда уйду я! – рявкнул маг и захлопнул за собой дверь.

Он догнал Нелленгера в коридоре. Тот шёл медленным старческим шагом, не спеша, будто заранее ожидал, что ученик непременно бросится за ним.

– В чём дело, Нелленгер? – спросил Айзерс, отчаянно стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Ни в чём, – спокойно ответил старец.

– Не лги! – почти взмолился молодой маг.

Глава Ордена остановился и повернулся к нему.

– Повзрослел слишком рано? – спросил он прямо в лоб. Айзерс не нашёлся, что ответить.

– У меня есть право на личную жизнь, – тихо сказал он после продолжительной паузы.

Нелленгер досадливо вздохнул.

– Никто не отрицает это твоё право, – мягко сказал он, – только зачем растрачивать себя на женщину, к которой не тянется твоё сердце? Придёт время, когда ты встретишь ту, с кем захочешь разделить свою жизнь, и тогда ты будешь жалеть, что не пришёл к ней к первой, поддавшись некогда своим низменным желаниям.

– А может быть, я люблю её! – горячо воскликнул Айзерс.

Нелленгер по-отечески положил ладонь на его плечо.

– Бедный мой мальчик, ты заранее занял в разговоре со мной оборонительную позицию... Но, поверь, мои советы идут от сердца, и они продиктованы моим весьма существенным жизненным опытом. И именно он говорит мне, что ваши с Мелиссой отношения даже в шутку нельзя назвать любовью, как говорит он мне и то, что ты катишься под откос.

Айзерс не убрал его руку, но и глаз не опустил.

– Поздно, – сказал он, многозначительно глядя на старого мага.

Нелленгер понимающе кивнул.

– Зато раскаяться никогда не поздно, – сказал он и, развернувшись, зашагал прочь.

– Я расстанусь с ней, – крикнул ему вдогонку Айзерс.

– Тебе решать, – отозвался Нелленгер, не оборачиваясь, и скрылся за поворотом коридора.

Я лежала на спине, не в силах пошевелить ни единой конечностью. Во рту стало как-то солёно, и губы предательски подрагивали. Я прикусила их, чтобы скрыть нахлынувшие чувства.

Чувства были всех известных цветов. Его гордость, устремленность, его успехи в Ордене, ответственность перед вверенной ему Долиной и это треклятое пятно в его прошлом, которое с большим успехом могло бы перечеркнуть всё хорошее, что в нём было и есть... Могло бы, если бы я была ханжой. Я судорожно сглотнула ком. Как он целовал её... Проклятье! Хорошо, что Лар не видел ничего подобного, подумалось мне вдруг. Он бы тотчас сорвался с места и убежал, громко скандируя оды морали... А я продолжала лежать недвижимо, хоть убежать мне сейчас хотелось больше всего на свете. Убежать и разреветься. Тише, Ирис, всё нормально. У каждого свои скелеты в шкафу. Но, о небо, как же всё это грязно и пошло!

– Ты волосы отрастил, – сказала я внезапно севшим голосом, совсем некстати, лишь для того, чтобы хоть что-то сказать.

– Во мне многое изменилось, – тихо ответил он.

– Зачем ты показал мне это? Это же слишком личные воспоминания...

– В одном Нелленгер оказался не прав, – проговорил Айзерс, оставив моё замечание без внимания. – Я не жалею о своих ошибках, напротив, они меня многому научили. Помнится, ты мне говорила, что из ошибок состоит наша жизнь.

– И из платы за них, – напомнила я.

Маг кивнул, соглашаясь, и хотел сказать что-то ещё, но я взмахнула рукой, прерывая его.

– Да она мстит тебе! – воскликнула я, вдруг осенённая внезапной догадкой.

– О чём ты? – не понял он.

Я возбуждённо вскочила и, ерзая, кое-как уселась на куче сена.

– Помнишь, ещё в Ровендаре, ты и Флорий не могли понять, что движет Мелиссой? Так вот, это месть! Она мстит тебе, за то, что ты когда-то оставил её.

Говорить это было трудно, необычайно трудно. Отвратительная картина из последнего воспоминания Айзерса вновь пронеслась перед глазами, но я упрямо мотнула головой и заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Но это было бы глупо, мы же взрослые люди! Нет, я уверен, что причина – её непроходимое тщеславие. Может, Роальд пообещал в случае победы поделиться властью, или...

Я даже зарычала, раздражённая его непониманием.

– Да ты представить себе не можешь, на что способна брошенная женщина! – вскричала я. – Если бы она хотела войны, то давно бы нашла способ её развязать. А её цель именно задеть тебя за живое, поставив под угрозу то, что дорого тебе, подразнить тебя, заставить понять, от какой могущественной и влиятельной женщины ты отказался!

– Но ты не мстила тому, кто оставил тебя!

– Я... Я, наверное, полная идиотка... – в отчаянии сказала я, относя это замечание отнюдь не к его последним словам.

– Нет, – Айзерс оживлённо замотал головой, – не ты – я... Какая безответственность! Дорого же может обойтись пополнение в копилке моего опыта! Ты теперь станешь относиться ко мне иначе? – вдруг выпалил он на одном дыхании.

Я набралась смелости и выдержала его взгляд.

– Вовсе нет, – ответила я откровенно, – ты же никогда не строил при мне святого.

– На земле нет святых, каждый хоть чем-то запятнал себя. У меня была связь с Мелиссой. У тебя – роман с твоим пустоголовым Максимом.

Я подскочила от удивления на месте и уставилась на него.

– Нет же, он весьма умён – пролепетала я, – ему предложили престижную работу в столице, я рассказывала...

– Он далеко не умён, если бросил тебя, – мягко оборвал меня маг.

Стук сердца, заглушивший дыхание.

– Ты меня почти не знаешь.

Он приподнялся и осторожно убрал с моего лица выбившуюся прядку волос.

– Помнишь то утро, когда вам стало известно о потере Сокровища? – спросил он. Я кивнула. – Тогда ты предложила мне свою помощь. А днём раньше в этой помощи мне отказали маги Ордена. Тебе не наплевать на мои, чужие проблемы, когда собственные едва ли менее серьёзны. Этого уже достаточно, Ирис.

– Простите, что прерываю, но у меня есть безумно интересная новость, – раздался в полумраке голос эльфийки.

Не погашенный Айзерсом экран дрогнул и превратился в привычную голубую сферу, которая тотчас нашла себе место под потолком аккурат в центре комнаты. Винди стояла у открытого люка, переминаясь с ноги на ногу: ей явно не терпелось рассказать нам последние новости. Её щёки раскраснелись от осознания важности того, что знала пока только она, а куцый хвостик из коротких волос сбился набок. Она нетерпеливо дёрнула ленточку, и хвостик рассыпался волнистыми прядями. Я с улыбкой благодарности посмотрела на неё: оставшись внизу в то время, как мы поселились на чердаке, подруга негласно заделалась нашим тайным агентом, докладывая нам о каждом шаге хозяйки.