Текст книги "Возможны варианты (СИ)"

Автор книги: Рената Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Ник подхватил меня на руки:

– Не возражаешь?

– Кажется, я уже начала привыкать к такому способу передвижения, – пробормотала я, удобнее устраиваясь и обхватывая его руками за шею. – Ты зачем опять девчонок напугал?

– Я не пугал, – мрачно возразил Ник, – они сами испугались. Я этого не хотел. Просто у меня не хватает опыта общения с людьми.

– Редко встречаются? – попыталась сыронизировать я.

– Мне люди неинтересны. Они предсказуемы и скучны. А вы необычные, не такие как все. Мне понравились твои друзья. Ну, может, кроме Стаси.

Я, конечно, их очень люблю – и девчонок, и Лёшку, но ничего такого уж особенного за ними не замечала, так же, как и за собой, кстати. Люди, как люди.

– Похоже, Ник, тебе действительно, не хватает нормального общения. Никогда не приходило в голову, что не таких, как все – большинство? Мы ведь все разные. И что ты Настю Стасей называешь? Звучит, как собачья кличка.

– Тогда так и буду, – упрямо сказал он. – А почему тебя все называют Тиной? Как ты это терпишь?

– А что такого? В школе, в начальных классах особенно, дразнились, а потом вроде бы ничего. Я привыкла. Меня и бабушка так зовёт иногда. Только на работе я для всех Кристи.

Я решила не зацикливаться на именах. Может, Настю устраивает, как Ник её называет, она вроде не возражала.

– Ник, так ты скажешь, как оказался у "Мечты"?

– Кстати, а почему там оказались вы? – задал Ник встречный вопрос.

– Как "почему"? – удивилась я. – Мне понравилось, и я девочек пригласила потанцевать. Музыка хорошая, площадка для танцев просторная и персонал прикольный. Интерьер только подкачал, на месте владельцев я бы сделала что-то готическое, у них бы вообще отбоя от клиентов не было, очередь стояла бы. Но может и к лучшему, что всё так, а то там не протолкнуться будет.

– Если сделать готическое, – хмуро сказал Ник, – там начнут тусоваться готы. А они меня раздражают.

– Ты, что ли, владелец?

– Не совсем, – туманно ответил он.

– Слушай, Ник, – раздражённо сказала я, – что ты ломаешься, как сдобный пряник? Можешь ты хоть на один вопрос нормально ответить?

На его губах появилась слабая улыбка. Я начала тихо беситься:

– Да у тебя реальные проблемы с общением! Что ты мне Джоконду изображаешь?

Ник расхохотался. Пользуясь моментом, я сползла с его рук и пошла рядом.

– Ты забавная, когда злишься, – наконец соизволил объяснить он.

– И поэтому ты специально меня доводишь?

– Ага! – согласился он с очаровательной улыбкой. – У меня чёрная полоса пошла: эмоции бледные и невкусные попадаются, шею никому свернуть нельзя, меня разоблачила жалкая кучка людишек, начальство давит, где-то рядом болтаются охотники – имею я право немного развлечься?

– Да, – согласилась я очень серьёзно, – тяжела жизнь российского вампира. Конечно, право ты имеешь. Но почему развлекаться решил именно за мой счёт?

Ник остановился, напряжённо вглядываясь в моё лицо, затем резко привлёк меня к себе и впился в губы безжалостным поцелуем. Его язык скользнул по моему, принеся резкий солоновато-металлический привкус, и я дёрнулась, пытаясь освободиться. Вампир меня не удерживал. Я неуклюже отстранилась и отвернулась, подавляя приступ тошноты. Губы саднило.

– Кристи?

– У твоих поцелуев привкус крови, – неловко объяснила я.

Он неопределённо передёрнул плечами. Мы молча дошли до моего дома и остановились у подъезда. Почему-то я чувствовала себя виноватой.

– Я обидела тебя?

Он мягко улыбнулся и покачал головой. Я собралась с духом и решительно сказала:

– Знаешь, Ник, не могу предложить тебе ничего, кроме дружбы, – он вопросительно вскинул бровь, и я продолжила: – Да ты и сам прекрасно понимаешь, что мы не подходим друг другу.

– Ты мне прекрасно подходишь, – невозмутимо отозвался Ник.

– Ну а ты мне – нет, – выпалила я. – Мне нужен искренний верный человек, которого я смогу полюбить, и который будет любить меня. Я хочу иметь нормальную семью и детей, жить обычной человеческой жизнью. И меня совершенно не привлекает идея стать игрушкой скучающего вампира, не интригуют глубины твоего кармана, и не волнует твой прекрасный взгляд.

Сначала Ник слушал меня совершенно бесстрастно, потом его губы искривила обычная ироническая ухмылка.

– Меня должно это беспокоить? – насмешливо спросил он, мягко притянул меня к себе и выдохнул в ухо жарким шёпотом: – Врушка! Волнуют тебя мои взгляды, ещё как волнуют.

Я чувствовала, как колотится сердце. Должна была сообразить, что для вампира мои чувства очевидны! И с какой это радости я с ним обнимаюсь?

Как только я пошевелилась, Ник разжал руки. На прощанье он поцеловал меня в щёку.

Глава 11
НИК

Дэн сидел в плетёном кресле в беседке, глядя в пространство невидящим взглядом и крутил в пальцах бокал с вином. Я остановился перед ним, склонив голову в знак приветствия, и он, так же безмолвно, кивнул мне на соседнее кресло. Мы редко соблюдали субординацию в наших отношениях, но сейчас, когда я пришёл с претензиями, моё поведение должно быть безупречным. Поэтому я сел и стал ждать, когда мне официально позволят открыть рот. Дэн удивлённо вскинул брови:

– Ну?

– Ты зачем мою девочку испугал?

Он криво улыбнулся:

– Что, уже нажаловалась?

– Кристи никогда не будет жаловаться, – возразил я. – Она разговаривала в кафе со своими подругами, а Борис мне передал.

– Не обращай внимания. Скажем, мне было любопытно посмотреть на твою человечку.

– И что? – спросил я уже растерянно. Кажется, вопрос был исчерпан, хотя я не мог припомнить, чтобы Дэн интересовался моими человеческими контактами.

– Уравновешена, неглупа, отважна, несколько невоздержанна на язык – впрочем, ты это и сам всё прекрасно знаешь.

– В общем, да, – признал я после некоторой заминки, – хотя для себя я это не формулировал.

– А что о ней скажешь ты?

– Ничего особенного, – пожал я плечами. – С Кристи интересно и легко общаться, она естественна, не обидчива, не умничает, не кокетничает и не жеманится, ничего не требует и не боится меня. Знаешь, она даже делает мне замечания и опекает.

– Представляю, как это раздражает.

– Да нет, скорее приятно и забавно. На этой встрече, когда я себя так нелепо обнаружил, она сразу бросилась между нами.

– Я заметил, что она предана своим друзьям.

– Да, но она защищала меня от них. Дословно: "Не наезжайте на Ника. Он не опасен".

Дэн поднял на меня ошеломлённый взгляд и вдруг расхохотался.

– Действительно, забавно. Ей не приходило в голову, что ты как-то справлялся и без неё? Недолго, конечно, всего-то несколько столетий. Впрочем, что уж удивляться, вероятно, она совсем от тебя голову потеряла.

– Пока нет, к сожалению. Я – всего лишь один из приятелей. Мне иногда кажется, что я получаю от неё внимания больше, чем другие, исключительно потому, что хуже приспособлен к общению с людьми. Кстати, там у парня чёрный пояс по каратэ. Нам не нужен персональный тренер?

– Зачем?

– Каждый раз, когда мы встречаемся с Максом, он по-братски меня лупит. И, хотя я всегда рад его видеть, мне, честно говоря, это надоело. Он старше меня и крупнее. Вот я и подумал, что неплохо бы иметь что-то в запасе.

– Вероятно,– согласился Дэн со скукой в голосе. – А причём тут я?

– Ну не с человеком же мне устраивать спарринг.

– Ах, ты предпочитаешь, чтобы тебя лупил я, а не Макс!

– Безусловно, – рассмеялся я, – получить по шее от лорда не так позорно, как от братца. Я хотел сначала заручиться твоим согласием, с человеком пока не говорил. Ещё один вопрос. Арендовать зал, или мы можем заниматься здесь?

Дэн задумчиво смотрел на меня. Я не мог понять, о чём он размышляет, но это явно не относилось к теме разговора. Наконец, он слабо улыбнулся своим мыслям и соизволил мне ответить:

– На твоё усмотрение. Если ты считаешь, что ему можно настолько доверять, можешь пригласить сюда. Что у нас с охотниками?

– Ничем обрадовать не могу. Они приехали в город в позапрошлую пятницу и, очевидно, сразу направились на ролевые игры. Кроме тех четверых, которых мы видели, есть ещё один человек, который оставался в городе. В день приезда все зарегистрировались в гостинице – в твоей, между прочим, – но съехали в тот же вечер, хотя оплатили за неделю. Сняли квартиру. Я их нашёл, но ликвидировать не успел. Не знаю, случайное это совпадение или охотники заметили меня у своего дома, но они опять исчезли. Хотелось бы надеяться, что просто по-быстрому смылись, потерпев неудачу и будучи обнаруженными, но... – я развёл руками. – Ищу. Меня вот что беспокоит: если ты так уверен, что в лесу ничем не мог себя выдать, значит, у них была фотография. Кто мог дать наводку на тебя?

– Я много кому мог насолить. А может просто у кого-то глаза завидущие, – задумчиво сказал Дэн, – мы даже не можем точно сказать, что эта фотография, если она действительно существует, современная. Это вполне может быть какое-то изображение прошлого века.

– Тогда уж скажи прошлых веков.

– У меня нет рисованных портретов. А сейчас даже в редакции городской газеты можно найти десятки моих фото. Этим путём мы ни к чему не придём. Ищи охотников, Ник. Это не случайный налёт, они нас в покое не оставят. Даже может быть, что их не одна команда. Если бы исполнителей посылал я, то постарался бы подстраховаться.

– Других, пока они сами не начнут действовать, мы засечь не сможем. А с этими возможны разные варианты, – сказал я. – Гостиницы у меня под контролем, некоторые агентства тоже, но за всем съёмным жильём уследить невозможно. А ведь они могут даже по-простому остановиться в лагере ролевиков или разбить свой.

– В том числе, – согласился Дэн. – Ты любишь варианты рассматривать, вот и развлекайся.

– Поговори с Таней.

Дэн насмешливо покосился на меня:

– Неделю назад. Она говорит, что к ней никто не обращался, но если что, она соблюдает нейтралитет и никому ничего не говорит.

– И на том спасибо, – раздражённо буркнул я. – Какая общечеловеческая солидарность! В конце концов, ей не обязательно непременно кого-то закладывать, могла бы просто сказать, что они в городе.

– Считаешь, что без помощи человечки не справишься?

Я возмущённо фыркнул, но всё-таки вынужден был сказать:

– Они как в воду канули. Сейчас я не отказался бы от любой подсказки.

Дэн усмехнулся. Я отвернулся и, рассматривая сад, задумался. Настырные парни эти охотники. Наверняка, сменив адрес, затаились где-то рядом. Снова начинать поиски с нуля, но теперь колесить по ночным дворам я буду не один, а с командой. Уже легче. Надо разбить город на квадраты и распределить их.

Подошла Таня, не поднимая на меня глаз, поставила рядом бокал с вином и вновь скрылась в доме. Как Дэна не раздражает постоянное присутствие человечки? Он ещё и гостей принимает. Нет! Мне такого удовольствия не надо!

В моей квартире люди не появлялись, за исключением нескольких визитов представителей коммунальных служб. Я и вампиров, кроме Макса, туда не приглашал. Часто у меня бывал только птенец. Дэн заходил посмотреть, как я устроился, обозвал мою квартиру кроличьей норой и больше не появлялся. И с Кристиной, хотя мне нравилось её общество, я собирался встречаться только на её территории.

Я затруднялся определить, что именно в Кристи действует на меня так умиротворяющее – простые манеры, забавные демонстрации независимости, ненавязчивое внимание или неподдельный сочувственный интерес к моим проблемам.

Скорее всего, всё вместе. Стоит встречаться с этой девушкой чаще. С ней я чувствовал себя уютно. И она неназойлива – редкое качество. Сколько я сидел у пруда, погруженный в воспоминания, а она тактично и терпеливо ждала.

Я снова мысленно вернулся к эпизоду, который изменил мою вампирскую жизнь.

* * *

Мы с Максом стали самостоятельными после смерти нашего мастера, без малого триста лет назад, и некоторое время путешествовали вместе. Городок, в котором мы остановились в тот день, как и все города, был грязным и вонючим, с узкими кривыми улочками. За тот десяток лет, что я здесь не появлялся, он совершенно не изменился. Оставив вещи на постоялом дворе, мы отправились на охоту.

Народ бродил толпами: отмечали какой-то праздник. Я не охотился слишком долго, и сейчас чувствовал сосущую пустоту, во рту был металлический привкус, горло саднило. Солнце село несколько часов назад, а я всё кружил по улицам, и, распалённый жгучим голодом, был готов совершить какую-нибудь глупость. Наконец, когда я уже начал отчаиваться, мне повезло. Двери трактира, мимо которого я проходил, распахнулись, и оттуда вывалился какой-то парень. Задев меня плечом и не заметив этого, он развернулся к стене и стал справлять нужду. Еле дождавшись, когда он закончит, я схватил немытые волосы и, запрокинув его голову назад до хруста в позвонках, вцепился в горло. Он не мог сопротивляться без риска свернуть себе шею, только слабо отпихивал меня руками и хрипел. Я жадно глотал кровь, упиваясь болью и ужасом и стараясь не замечать резкий привкус алкоголя, и настолько увлёкся, что не обратил внимания на то, как из трактира на улицу вышло сразу несколько человек. Они-то заметили меня в тот же миг.

– Вампир! – услышал я истошный вопль за спиной, но даже тогда не смог оторваться от своей жертвы.

Ломая шею этому пьянчуге, я сделал ещё несколько глотков, смакуя его агонию, и только потом, швырнув безжизненное тело в подбегавших людей, бросился наутёк. К сожалению, я слишком промедлил. Дома, вплотную подступающие друг к другу, не давали возможности свернуть. Привлечённые криками моих преследователей, появлялись всё новые группы людей с дубинами, кольями, факелами, – откуда что взялось! Я, отбиваясь и уворачиваясь, промчался мимо нескольких человек, пытавшихся преградить мне дорогу, получил несколько весьма ощутимых ударов, и понял, к своему ужасу, что если следующая группа, вылетевшая мне наперерез, будет чуть больше, я могу и не прорваться. Ноги плохо слушались, кружилась голова – я был банально пьян.

Дома на улице, по которой я бежал сейчас, были богаче, их окружали сады. Заметив отсветы факелов у ближайшего перекрёстка впереди, я из последних сил перепрыгнул через ограду и, помчался между деревьев. В этом доме мне когда-то доводилось бывать, в приглашении я не нуждался. Ставни одного окна на втором этаже были открыты, свет там не горел. Возблагодарив свою удачу, я вскарабкался по стене и укрылся внутри.

В комнате никого не было, хотя у стены стояла расстеленная кровать. За дверями слышались приближающиеся шаги. Меня охватила паника: спрятаться было негде. Сундучки, стоявшие у стен и выполнявшие очевидно и функцию лавок, были малы для меня, даже если бы и оказались пусты, гардероб в углу заперт, а щель между полом и кроватью – слишком узка. Ещё здесь находились небольшой комод, на котором стоял канделябр на три свечи, и трюмо с низенькой скамеечкой перед ним. Я забился в самый тёмный угол и скорчился там, стараясь занять как можно меньше места, со слабой надеждой, что при тусклом свете свечи несовершенство человеческого зрения не позволит вошедшему меня заметить.

Это оказалась девушка, точнее девочка лет четырнадцати, немного полноватая, какими часто бывают девочки в этом возрасте. Она была ещё в платье с шалью, хотя русые волосы были уже заплетены на ночь. К моему несказанному облегчению в её руках действительно была всего лишь свеча. Можно было надеяться, что в полумраке человечка меня не увидит. Она поставила свечу на сундук, а не стала зажигать свечи канделябра, чего я опасался, подошла к окну, немного постояла, вглядываясь в темноту, закрыла ставни и повернулась. К великому сожалению заметила она меня сразу. Несколько секунд девочка пристально вглядывалась, очевидно видя только бесформенную тёмную груду, потом различила человеческие очертания, тихо ахнула и, прикрыв рот рукой, шагнула назад. С ужасом ожидая, что сейчас она подымет визг на весь дом, я сказал дрожащим испуганным голосом:

– Прошу, юная леди, не выдавайте меня, я не причиню вам вреда.

– Кто вы такой, и что делаете в моей комнате? – требовательно спросила она, правда эффект был подпорчен тем, что её голос был таким же испуганным и дрожащим, как мой.

Я благоразумно решил не отвечать на первую часть вопроса, рассчитывая, что буду принят за человеческого подростка (при плохом освещении меня часто принимали за юнца), и скользнул чуть ближе к свече и несколько в сторону, чтобы хозяйка комнаты заметила, что я одет, как дворянин, но глаза не выдали меня хищным отблеском. Устремив на девочку умоляющий взгляд, я начал говорить прерывающимся голосом, тщательно подбирая слова:

– Меня зовут Николас. Несколько пьяных ремесленников сочли, что я был непозволительно груб с их приятелем. Они набросились на меня. Когда я попытался от них убежать, меня начали преследовать и другие люди. Леди, вы не представляете, как ужасна может быть толпа пьяной черни. Меня несколько раз ударили дубинками. Если они найдут меня, то забьют до смерти.

В моём голосе звучал страх, и девочка заколебалась:

– Но вы не можете оставаться в моей спальне.

– Я не задержусь надолго. Сейчас они прекратят обыскивать этот квартал, я сразу уйду и не посмею больше вас потревожить. Прошу вас, добрая леди, не откажите мне в милосердии.

– Не называйте меня так, мой отец всего лишь торговец. Здесь вы в безопасности, и можете оставаться, пока вас ищут. Но мне не подобает быть наедине с вами.

Она взяла свечу и подошла к комоду, желая, очевидно, зажечь свечи в канделябре, чтобы не оставлять меня в темноте.

– Не делайте этого, прошу вас, свет привлечёт излишнее внимание, а я вполне могу обойтись без него.

Девочка кивнула и вышла. Я стал слушать, что творится вокруг. Голоса моих преследователей звучали совсем близко. Мужской голос, вероятно принадлежавший хозяину, высказывал возмущение и требовал немедленно убраться, обещая спустить собак на пьяных наглецов, вломившихся на чужой участок. Это заставило меня улыбнуться: в доме не было ни одной собаки. Выслушав историю про сбежавшего вампира, мужчина заявил:

– Какая ерунда, вы тут толчётесь уже с четверть часа. Ваш вампир, если только он не привиделся вам с пьяных глаз, давно на другом конце города. Убирайтесь-ка живо и не мешайте порядочным людям спать.

Он захлопнул дверь и продолжил уже совсем другим тоном:

– Лиззи, милая, ты давно уж должна быть в постели. Ступай.

Речь хозяина дома произвела должное впечатление на толпу. Люди начали разбредаться. Я приоткрыл ставень и выглянул. Уходить было ещё рано.

Девочка вошла в комнату с испуганным, но решительным видом, и с порога спросила:

– Это правда? Вы вампир? Вы сейчас убили человека?

– Леди Элизабет, вы обещали мне безопасность, – мягко напомнил я.

По комнате распространялся чесночный аромат, очевидно, моя спасительница решила принять меры предосторожности. Я невольно поморщился от резкого запаха.

– Отвечайте же! – потребовала она.

– Мне жаль, если это вас огорчает, но да.

Она сжала губы и выставила вперёд руку с распятием, которое до этого прятала в складках шали. От её резкого движения язычок пламени свечи затрепетал. Распятие было большим, металлическим, и, вероятно, тяжёлым. Я шарахнулся в сторону с выражением ужаса на лице: мне не трудно, а девочке будет спокойнее. Не сводя с меня глаз, она осторожно поставила свечу и сурово сказала:

– Я не желаю, чтобы последствием моего неосторожного поступка стала смерть невинных людей, а вы убиваете каждую ночь. Само ваше существование греховно и смертоносно.

– Мои невольные кормильцы далеко не всегда погибают, – возразил я. – Частенько они не только остаются живы, но и в счастливом неведении о близком знакомстве со мной.

– Вот как! – удивилась она. – В таком случае, можете ли вы поклясться, что никогда более не посягнёте на людскую жизнь?

Такого я не ожидал, но, поразмыслив, решил, что требование моей спасительницы вполне выполнимо, хотя какие-то исключения оговорить надо:

– Такую клятву я дать не могу. Мне приходится защищаться от людей, страстно желающих прервать моё земное существование. Но я клянусь вам, леди Элизабет, что никогда более я не лишу жизни невинного человека ради развлечения или пропитания.

Девочка немного помолчала, обдумывая мои слова. Её поднятая с распятием рука ощутимо дрожала от усталости. Наконец, она промолвила:

– Хорошо, пусть так. А сейчас, прошу вас удалиться. Ваши преследователи уже разошлись.

Я скользнул к ней быстрее, чем она могла заметить, мягко вынул тяжёлый крест из её руки и отшвырнул его на кровать, чтобы не привлекать внимания домочадцев шумом. Её ладонь в моей руке бессильно расслабилась и покрылась ледяным потом, лицо побледнело. Склонив голову, я коснулся губами тонких пальцев и, отгоняя внезапно возникшее острое желание вонзить клыки в это дивно пахнущее запястье, нежно сказал:

– Лиззи, ограничения, которые вы наложили на меня очень суровы, но тем не менее я не могу выразить, насколько глубока моя благодарность. Скажите, что я могу сделать для вас?

Она осторожно отняла свою руку и ответила быстрым яростным шёпотом:

– Я надеюсь, что вы никогда больше не попадётесь мне на глаза!

Я пристально посмотрел на неё и, печально вздохнув, насмешливо произнёс:

– Как пожелает леди. Прощайте, дорогая Элизабет, и попросите отца, чтобы он подарил вам серебряную цепочку. Поверьте, она защитит вас лучше, чем крест или чеснок.

Распахнув ставни, я покинул дом тем же путём, как и вошёл в него, и вернулся на постоялый двор, не привлекая к себе излишнего внимания. Перед глазами стояло очаровательное юное личико. Почему-то было горько.

Когда я рассказал Максу о событиях этой ночи, он расхохотался и долго не мог остановиться. Когда же способность к членораздельной речи вернулась к нему, он сказал:

– Чего только пьяный мужчина не пообещает симпатичной мордашке! Бедняга! Конечно, не надо было давать никаких обещаний. Если не мог сосредоточиться и взять её под контроль, надо было по-простому свернуть шею. Ладно, придумаем что-нибудь. В конце концов, для тебя могу убивать я.

– Спасибо, но полагаю, что пока в состоянии и отвечать за свои слова, и прокормиться самостоятельно, – уязвлено ответил я, вспомнил сильный острый вкус агонии моей сегодняшней жертвы, и с сожалением подумал, что больше никогда не почувствую ничего подобного.

– Ну, как хочешь, друг мой, – отозвался Макс и снова рассмеялся.

* * *

Несколько лет я считал, что данное обещание было опрометчивым, жажда убийства накатывала неожиданно, почти лишая разума и самоконтроля, но мне удавалось сдерживать эти порывы, и постепенно они становились слабее и реже. Внезапное пробуждение заснувших инстинктов встревожило и испугало меня.

Я поднял бокал к губам и вдохнул сложный терпкий аромат, но получить от напитка удовольствие не успел.

– Проблем во время еды больше не было?

Как будто мысли прочёл! Дэн смотрел в сторону, голос его звучал так, будто вопрос задан лишь для поддержания разговора.

Я почувствовал неприятный холодок, казалось, внутри что-то сжалось. Что меня дёрнуло делиться с ним своими трудностями? Через силу сделав глоток, который показался мне совершенно безвкусным, я вернул бокал на столик и, непринуждённо улыбнувшись, легко ответил:

– Никаких. А у тебя? – и сразу подумал, что спрашивать не стоило.

Дэн по-прежнему глядел в сторону, будто и не слышал моего вопроса.

Бокал в его руке не дрогнул, пальцы другой руки выстукивали неторопливый ритм по подлокотнику. Пауза затянулась и стала такой неловкой, что я решил извиниться за бестактность, но в этот момент Дэн резко поставил бокал, так что немного вина выплеснулось на столешницу, и сказал без выражения:

– А у меня были. Все четыре раза.

Это было так неожиданно, что я сразу не понял, отметив для себя только, что Дэн кормился чаще, чем обычно. Только потом до меня стал доходить смысл его слов, но пришедшая догадка оказалась такой неприятной, что я отринул её и некоторое время пытался подыскать другое объяснение.

Не получилось.

Дэн, с любопытством разглядывая меня, поинтересовался:

– Ты тоже пришёл к выводу, что это из-за того, что я убил того человека в лесу?

– Мы убили.

– Ты попробовал только начало агонии, – возразил он. – Именно поэтому отделался одним разом, а меня крутит.

"Как алкоголик в завязке, хлопнувший рюмашку", – мысль выглядела так вульгарно, что я невольно поморщился. Но похоже на правду...

– Диму надо расспросить, – сказал я, наконец. – Он несколько раз срывался. Значит, может подтвердить нашу догадку, если она правильна. Хотя я бы предпочёл, чтобы он её опроверг.

– Пожалуй, я с ним сам поговорю. Ему будет не так неловко рассказывать, – Дэн прекратил выстукивать дробь и снова взял бокал. – Но если так, то отправлять нашего пленника на общий стол неразумно. Надо подкорректировать сознание и отпустить.

Я вскочил:

– Нет! Это бессмысленно и опасно! Я убью его! Необязательно для этого его выпивать.

– В тебе говорит чувство собственника. И не даёт трезво оценить ситуацию. Этот тип не собирается больше посягать на твою человечку. Клану совершенно не нужны люди, пропавшие без вести на нашей территории. Тем более, что кто-то нами уже заинтересовался.

Может ли быть, что чувства мешают мне принять правильное решение? Я на мгновение растерялся, но всё же решился возразить:

– Причём здесь это? – Ты был согласен со мной, что свидетеля нужно уничтожить. Память может вернуться, если в воспоминаниях не будут сходиться концы с концами, а такой большой кусок невозможно воссоздать правдоподобно.

– Невозможно?

Дэн смотрел с такой иронией, что я осёкся, мысленно просчитывая разные варианты событий.

– Если только... сделать так, чтобы у него не возникло желания искать очевидцев своих поступков или делиться проблемами. Например, он мог бы, не поделив девушку, с приятелем, убить его, а потом скрываться в лесу... – я замолк, мысленно прорабатывая детали, на ходу замечая нестыковки своей схемы и подыскивая возможности их сгладить, а потом с сожалением сказал: – Нет, это слишком сложно. Невозможно стереть столько реальных событий и одновременно ввести картинку их замещения.

– А если я буду стирать, ты сможешь заместить? – поинтересовался Дэн.

– Вдвоём одновременно? – так не делалось, по крайней мере, я о таком не слышал. Сразу захотелось попробовать и посмотреть, что из этого выйдет, но я всё же возразил:

– Так ведь свихнётся?

– Наши ли это проблемы? – философски заметил Дэн. – Может и нет. Эксперимент покажет.

И мы пошли экспериментировать.