Текст книги "Амулет воинов пустыни"

Автор книги: Райнер Шрёдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

18

Что-то необъяснимое произошло с Герольтом. Он ни за что не смог бы описать чувство, овладевшее им.

Рыцарь не мог оторвать глаз от парившего в воздухе грифа. Тот приковывал его взгляд к себе, как магнитный камень притягивает частицу железа. Герольт не смог бы отвести глаз, даже если бы собрал всю свою волю. Казалось, от грифа исходила непреодолимая сила, которая буквально парализовала рыцаря и освободила его душу от человеческой оболочки. Герольт внезапно почувствовал, что он поднимается в небо! Это казалось похожим на сон. Юноша не испытывал ни малейшего страха, словно отрываться от земли и подниматься в воздух было для него самым естественным и простым делом.

И тут он увидел всадников! Они были разбиты на две группы, каждая из которых состояла из восьми хорошо вооруженных людей, одетых в черные плащи. Они стремительно мчались на быстроногих конях. Одна группа неслась через лес, быстро приближаясь к лагерю тамплиеров с восточной стороны. Другая уже достигла верхнего входа в ложбину – из-за узости прохода всадники двигались по двое.

Искарисы! Они окружают! Их ровно вдвое больше, чем рыцарей!

В следующий момент видение Герольта прекратилось. Зрелище, представшее перед ним с высоты птичьего полета, превратилось в быстро сужавшийся круг, и рыцарю казалось, будто окрестности завертелись в мощном водовороте. Центром этого мира стал белый гриф – к нему видение начало стекаться, и в нем оно мгновенно исчезло.

Одновременно с этим Герольт перестал испытывать чудесное чувство свободы от всех земных законов. Белый гриф со скоростью выпущенной стрелы начал подниматься вверх. Спустя мгновение он снова превратился в белую точку. Затем она исчезла. Герольт снова ощутил свое тело. Он стоял в лагере среди спавших товарищей.

– Тревога! – крикнул рыцарь изо всех сил. – Искарисы! Две группы искарисов на подходе!

Крик Герольта разнесся по окрестностям и был услышан врагами. Тотчас же с двух сторон раздался стук копыт – теперь искарисы могли приближаться не таясь.

Спавшие рыцари вскочили, сбрасывая с себя покрывала и хватаясь за обнаженные мечи. Крик Герольта разбудил и Беатрису с Элоизой. Сестры с заспанными испуганными лицами выскочили из кареты.

– Ты уверен, Герольт?! – крикнул Морис. – С чего ты решил, что это искарисы?

– Мне показал их белый гриф, – ответил немец. – Они разбились на две группы по восемь человек каждая. Первая группа едет сюда через лес, вторая уже в ложбине!

– Шестнадцать человек? Проклятье! Этот орешек будет не так-то просто раскусить, – процедил Мак-Айвор. – Жаль, что палицы нет. Я этот сброд смел бы как косой.

– Нельзя пускать их в ложбину! – крикнул Морис, удаляясь в ту сторону, откуда должна была подойти вторая группа. – Если они соединятся, мы пропали!

– Мы с Морисом возьмем на себя вход в ложбину! – крикнул Мак-Айвор Герольту и Тарику. – А вам придется встретить подонков, которые приедут из леса.

– Покажите им, на что вы способны! – крикнул немец друзьям. – Мы должны разбить их, но хотя бы один из нас обязан остаться в живых во что бы то ни стало! Иначе все потеряно!

Герольт мог бы и не напоминать об этом. Каждый рыцарь знал, что сейчас стояло на кону.

На Беатрису и Элоизу, от страха забравшихся в карету, рыцари даже не обратили внимания. Ибо как только тамплиеры разделились и побежали на свои позиции, перед ними возникли слуги Черного Князя.

Первая группа, выехавшая из леса, примчалась к ручью быстрее, чем остальные воины. Два искариса подожгли от своих штормовых фонарей факелы. Держа над головами копья, они приближались к броду.

Герольт и Тарик, как по команде, остановились перед низким берегом. Обоих осенила одна и та же идея: использовать свои Божественные дарования, прежде чем вступить с нападавшими в схватку.

Еще не успев собраться с силами, Герольт стал свидетелем необычных способностей Тарика.

Левантиец пристально посмотрел на ручей, берега которого разделяло полдюжины шагов. Вода была другом Тарика, и она повиновалась его воле. Так гласило пророчество аббата Виллара, которое уже несколько раз сбывалось в Аль-Кахире. И теперь вода снова должна была послушаться рыцаря. Тарик не знал, сможет ли он повелевать ею, но попытаться было необходимо.

Герольт видел, как вода в русле ручья внезапно остановилась и превратилась в лед. Сначала это была неширокая полоса, связавшая оба берега. Но тут же ледяная корка начала расширяться. Это выглядело так, будто по поверхности ручья распласталось сделанное из одного только холода чудовище, от соприкосновения с которым вода превращалась в мутно-белую твердь.

Когда четыре искариса вместо журчавшей на перекате воды увидели слой льда, останавливать лошадей было уже слишком поздно. Другой четверке, ехавшей следом, удалось притормозить. Первые же всадники с разбега вылетели на замерзшую гладь ручья.

Последствия этого были ужасны и для искарисов, и для их коней. Животные на всем скаку потеряли опору. Три лошади из четырех поскользнулись и с громким ржанием попадали на лед, сбросив при этом всадников. Взятые наизготовку копья вылетели из их рук и лязгнули о скалы, не причинив никому вреда.

При падении коня самый первый искарис так неудачно ударился о лед, что разбил себе затылок и тут же скончался. Второго придавил конь, который отчаянно пытался встать, но тщетно – он лишь безостановочно вращался вокруг собственной оси. Когда искарису наконец удалось выбраться из-под коня, подняться он уже не смог – у него оказались раздроблены ноги. Третьему повезло больше. Он сломал левую руку и напоролся на собственное копье, но, несмотря на это, он, казалось, не замечал ранений. Лицо его не исказилось от боли, и это выдавало в нем настоящего бойца Черного Князя. Всадник поднялся, выхватил меч и взмахнул им над головой, свирепо взирая на рыцарей.

Тем временем топот копыт, доносившийся со стороны входа в ложбину, известил рыцарей о том, что вторая группа пробралась в проход между скалами и вот-вот подъедет к лужайке.

Грозным голосом, подобным звуку иерихонской трубы, Мак-Айвор прокричал боевой клич тамплиеров:

– Beauséant alla riscossa! Морис, дадим этим выродкам жару!

В тот же миг от невероятного напряжения у Тарика подкосились ноги. Он упал на колени. Лед тут же покрылся трещинами и начал ломаться. Промежутки между льдинами тут же стали заполняться водой. Тарик не мог больше удерживать в едином кулаке все силы своего духа и тела, поэтому лед начал стремительно таять.

Герольт бросился на искариса, пронзенного собственным копьем. Левая рука этого апостола Иуды бессильно болталась. Герольт отразил удар меча, направленный в его грудь, занес свое оружие и с размаху опустил его на правое плечо врага. Широкий клинок отсек руку от тела искариса.

Качаясь, Тарик сумел подняться на ноги. Брод снова был свободен ото льда. Следующая четверка искарисов направила к нему своих коней.

За своей спиной Герольт услышал рев Мак-Айвора:

– Святая Богоматерь, это случилось! Устрой им, Морис! Покажи им!

Не в силах справиться с искушением, Герольт обернулся и мельком взглянул на сражение, происходившее за его спиной.

Морис стоял у выхода из ложбины. Его меч был воткнут в землю. Руки француза были вытянуты, а пальцы растопырены. К нему приближался отряд искарисов, от Мориса их отделяло расстояние в десять-двенадцать лошадиных корпусов. Воины приготовились войти через узкий проход между скалами, но из склонов стали вырастать десятки острых каменных игл: одни достигали толщины руки, другие были похожи на острия копий. Иглы росли, сужаясь к концу, и решеткой закрывали проход между скалами. Они вырастали слишком быстро, чтобы мчавшиеся галопом искарисы успели остановиться перед возникшей на их пути преградой. Воины истошно закричали. Внезапно несколько каменных игл треснули и сломались – так, будто их росту противодействовала какая-то невидимая сила. Однако оставшихся игл было достаточно, чтобы образовать решетку.

Два искариса все же успели проскочить препятствие. Но остальных каменные иглы уже не пропустили. Они пронзали и людей, и коней, и те погибали мгновенно, повисая на стенах скалы. Это было отвратительное зрелище.

Мак-Айвор тем временем вступил в схватку с двумя искарисами.

Герольт кинулся на своих врагов, переходивших ручей вброд. Их было четверо. Они бросили свои факелы на землю и сжали в руках копья. Их кони яростно били ногами, и брызги ледяной воды летели из-под копыт. Копья со свистом полетели в Герольта и Тарика, но не попали в них. И тогда апостолы Иуды выхватили мечи.

В это время со стороны каменной решетки донесся свирепый рев и приказ: несмотря на потери, немедленно вступить в схватку с христианскими собаками.

Герольт обратил силу своего Божественного дарования против одного из врагов. Как только искарис занес свой меч над головой, рыцарь мысленно ударил его по руке. И, прежде чем воин Черного Князя понял, что произошло, меч полетел в его напарника. Удар был настолько силен, что клинок разрубил грудь всадника и выбросил его из седла. Мертвый искарис свалился под копыта лошади, мчавшейся сзади. Та упала, а вместе с ней рухнул в воду ее всадник, не получив при этом серьезных повреждений.

Герольт с удовольствием применил бы свою тайную силу еще раз, но у него не было времени, чтобы как следует сосредоточиться. Их с Тариком уже атаковали следующие два искариса, верхом перебравшиеся через ручей.

Со стороны выхода из ложбины раздался страшный рев. Герольт уже готовился вступить в бой и не мог отвернуться от врага. Оставалось только надеяться, что это кричал искарис, а не шотландец. К своему облегчению, рыцарь тут же услышал возглас Тарика:

– Браво, Мак-Айвор! Таким ударом врагов отправляют прямо в ад!

При виде двух своих противников Герольт понял, что имеет дело с опытными бойцами. Они отлично владели мечами и сейчас, сидя на конях, пытались взять в клещи его и Тарика, который схватился с уже выбравшимся из воды искарисом, вооруженным секирой.

Оба всадника знали свое дело чертовски хорошо. Один из них тут же отрезал Герольту путь к отступлению. Вдвоем искарисы принялись теснить его к карете, из которой доносились возгласы ужаса.

«Как же выбраться из этих клещей?» – лихорадочно соображал немец. Если искарисам удастся прижать его к карете, он сможет отразить только один удар. Вторым ударом его прикончат.

И тут рыцарь увидел, как из факела, брошенного на другом берегу ручья, вырос огненный столб высотой с человека. Будто подхваченный ураганом, этот столб описал дугу, превратился в узкие тонкие пучки и полетел через ручей к теснившим Герольта искарисам. Вот огненная стрела угодила в первого всадника. Встретив его черный плащ, она тут же разошлась на еще более мелкие стрелы. Одежда и длинные волосы искариса вспыхнули. Слуга дьявола издал вопль, а конь его громко заржал – огненная стрела подпалила шкуру животного. Искарис бросил меч и начал хлопать по своему телу ладонями. Пытаясь сорвать с себя плащ, он потерял равновесие, и как раз в этот момент его конь встал на дыбы. Всадник полетел на землю.

Герольту не понадобилось оглядываться, чтобы понять: это огненное копье было делом рук Мак-Айвора. Теперь рыцарю предстояло использовать полученное преимущество. Апостол Иуды не уклонился от нападения противника. Ловко выпрыгнув из седла, он оглянулся. Беглый взгляд искариса, брошенный на склоны ложбины, придал ему уверенности. Ведь оттуда должны были прийти его товарищи, добиравшиеся окружным путем. Искарис рассчитывал на то, что скоро подоспеет подкрепление из пяти человек.

Однако ожидания его не оправдались. Прежде чем его сообщники успели спуститься в ложбину, мгновенный поединок на мечах с Герольтом принес ему смерть. А слуга дьявола, успевший сбросить горевшую одежду и снова схватить меч, упал под ударом Мак-Айвора.

Все враги рыцарей, которым удалось подойти к лагерю между скалами или через брод, были убиты. И теперь четырем хранителям Грааля предстояло покончить с тремя искарисами, спустившимися по склонам. Вскоре и эти апостолы Иуды нашли здесь свою смерть. Два последних искариса, понявшие, что сражение проиграно, полезли вверх по склонам ложбины, чтобы добраться до коней и обратиться в бегство.

Крики и звон клинков наконец-то затихли. На лугу возле широкого брода воцарилась такая тишина, что рыцари могли слышать шум крови в своих ушах и удары сердец. Из кареты не доносилось ни звука.

Хранители Грааля опустили мечи и с трудом перевели дыхание. Молча смотрели они на тела убитых, лежавших под светлеющим небом. Никто из рыцарей не чувствовал гордости от своей победы. Они знали, что добились ее не только своим оружием. И сейчас рыцари безмолвно благодарили силы, которые позволили им спасти Святой Грааль от слуг дьявола. Тамплиеры ощущали глубокую усталость, не только физическую, но и душевную.

Долго никто из рыцарей не мог проронить ни слова. Наконец Герольт глубоко вздохнул и нарушил молчание.

– Уходим, – тихо сказал он. – Конец пути еще не близок.

19

Крупный город Клервиль был обязан своим благополучием близостью к Парижу. От главного города Франции его отделяло лишь несколько часов пути.

Морис хорошо знал Клервиль. Друзей он привел в лучшую гостиницу города – «У золотого льва». Там рыцари сняли две самые дорогие комнаты, расположенные по соседству. Их окна выходили на главную улицу, на другой стороне которой виднелся большой двор лесоторговца. Там же находились склады, которые подковой подступали к дороге, примыкая один к другому.

С утра Беатриса и Элоиза сменили свои мужские костюмы на изысканную одежду, которую рыцари приобрели еще в порту Зефира Магна. Вечером тамплиеры собрались в одной из отведенных им комнат, чтобы обсудить планы на будущее. Герольт и Мак-Айвор сидели в двух огромных деревянных бадьях и наслаждались купанием в мыльной горячей воде, сдобренной душистыми веществами.

Деньги на эту роскошь были получены за двух буланых лошадей. Рыцари продали их незадолго до прибытия в Клервиль на ярмарке в большой деревне. Там же путники и остановились для отдыха. Хотя за лошадей они получили несколько меньше, чем те на самом деле стоили, никому, даже Тарику, не пришло в голову торговаться с покупателем – степенным зажиточным крестьянином. Уже ранним утром, когда схватка с искарисами завершилась, рыцарям стало ясно, что верховые лошади им больше не понадобятся. А до Клервиля все они могли добраться и в карете.

Сейчас рыцари обсуждали планы на следующее утро.

– Совершенно ясно, что все вместе мы не сможем незаметно войти в Париж через городские ворота, – сказал Мак-Айвор. Со двора лесоторговца доносились крики. Там два помощника хозяина грузили на телегу бревна.

Морис, стоявший у окна, обернулся к товарищам.

– Верно, – согласился он. – После поражения, которое мы нанесли сегодня искарисам, наши враги соберут все силы, чтобы не дать нам подъехать к парижскому замку тамплиеров.

– Своих сил им может показаться мало, – с тревогой произнес Мак-Айвор. – Их предводитель мог пригнать в Париж и чужеземных воинов. Он сделает все, чтобы использовать последнюю возможность перехватить священную чашу.

Герольт кивнул.

– Поэтому сейчас они караулят нас у всех ворот города.

– Как же нам тогда пронести Святой Грааль в замок? – спросил Мак-Айвор. – Разделиться и поодиночке пройти через четыре разных входа в Париж мы не рискнем. Поручить охрану священной чаши только одному из нас было бы безответственно. Напасть на одного прохожего и ограбить его очень просто. Искарисов не испугает необходимость сделать это среди бела дня, на глазах у многих людей. Как же нам быть?

– По-моему, все очень просто, – сказал Герольт. – Мы вовсе не должны ехать в Париж одни.

– Правильно! – крикнул Морис. – Все, что нам нужно, – это отряд хорошо вооруженных тамплиеров, который проводит нас в город!

Мак-Айвор улыбнулся.

– Такой отряд должен состоять человек из пятидесяти, не меньше. Где же нам найти столько братьев-тамплиеров?

– Конечно же, в их парижском замке, – ответил Герольт.

Тарик хлопнул себя по лбу ладонью.

– Правильно! Один из нас должен добраться до замка и встретиться с Антуаном де Сент-Арманом. Надо будет всего лишь показать ему свою печать и письмо от аббата Виллара. И тогда де Сент-Арман позаботится о том, чтобы прислать в Клервиль отряд. Предлагаю отправить в Париж меня.

– Спокойно, друг мой, – остановил его Морис. – Меня эти лавры тоже украсят. В Париж поеду я.

Дабы не спорить понапрасну, рыцари решили бросить жребий. Из числа претендентов тут же был исключен Мак-Айвор. Путника с железным колпачком на глазу и с рыжей косой в оплетке из серебряных нитей любой искарис смог бы заметить сразу, даже если бы рыцарь переоделся.

Удача выпала Морису. Тот уже знал, как ему обмануть искарисов, которые расставили сети у городских ворот.

– Похоже, лесоторговец завтра отправляет свою телегу в Париж, – сказал он. – Я попробую с ним потолковать. Возможно, этот человек согласится довезти и меня. А может, даже доверит мне вожжи. Слава Богу, наш кошелек снова полон. Думаю, за пару серебряных монет все можно будет устроить.

Вскоре Морис вернулся от лесоторговца с хорошими новостями. Уговаривать этого дельца не пришлось – достаточно было показать ему две монеты. От такого выгодного предложения лесоторговец отказаться не смог. Он даже не стал интересоваться причиной, по которой Морис захотел въехать в Париж на козлах его телеги.

Утром следующего дня рыцари и сестры Гранвиль наблюдали за отбытием Мориса, стоя у окна. Свой меч, от которого заранее отвинтили тайную печать хранителя Грааля, француз оставил на попечение друзей. Кроме печати, рыцарь взял с собой и письмо аббата Виллара, которое обязывало каждого комтура и даже великого магистра ордена тамплиеров немедленно оказывать хранителям Грааля всяческое содействие.

Одеждой Морис ничем не отличался от обычного извозчика. Его старая войлочная шляпа с опущенными полями казалась старым горшком. Кафтан со множеством заплаток дополнило намотанное на шею француза теплое тряпье – типичный мещанин из парижского предместья.

– Почему именно Морис всегда должен таскать для нас угли из костра? – тихо пожаловалась Беатриса, когда повозка лесоторговца выехала со двора лесоторговца и направилась в сторону Парижа.

Рыцари переглянулись.

– Наверное, потому, что без отважного Мориса мы были бы беспомощны, как корабль без мачт и кормила, – пряча улыбку, ответил Мак-Айвор.

Тарик кивнул.

– Ты попал в самую точку, Железный Глаз. Еще отец дал мне когда-то мудрый совет: «Сначала выбери попутчика, а уж потом путь». Ничего не поделаешь, – театрально вздохнул он. – Орехи всегда достаются беззубым. Ну да ладно. Бог даст, Морис их для нас разгрызет.

Ожидание и неизвестность оказались для Герольта и его друзей тяжелым испытанием. Рыцари пытались найти силы в молитвах. Но простоять на коленях долго они не смогли. Вскоре тамплиеры уже беспокойно мерили комнату шагами. То и дело они подходили к окну и поглядывали на дорогу, хотя знали, что так быстро Морис вернуться не может.

Прошли четыре часа, наполненные тревогой за брата-тамплиера. Это время показалось рыцарям длиннее целого дня. И вдруг раздался возглас Тарика, стоявшего у окна:

– Морис! Он едет верхом!

20

Герольт и Мак-Айвор бросились к окну и чуть не ударились лбами. Представшая перед рыцарями картина вызвала восторг в их сердцах. Никакие искарисы им теперь не были страшны. Смеясь от радости, рыцари хлопали друг друга по плечам, и все никак не могли насытиться величественным зрелищем, развернувшимся перед их глазами.

Со стороны Парижа к постоялому двору приближались тяжело вооруженные всадники-тамплиеры. Морис привел в Клервиль никак не менее восьми десятков воинов-монахов! Зимнее солнце сверкало на клинках мечей, на секирах, на остриях поднятых к небу копий. Все рыцари были одеты в белые балахоны с красными крестами на груди. Помня о своем достоинстве, всадники смотрели только вперед. Холодное, равнодушное выражение их лиц граничило с гордостью.

С улицы разбегались люди. Каждый, будь он пешим, или конным, или сидящим на повозке, спешил дать дорогу всадникам, которые передвигались по городу легким галопом. Рыцарей-тамплиеров чрезвычайно раздражало, когда прохожие этого не делали. Того, кто не внимал их просьбам посторониться, они могли ударить тупым концом копья, а то и меча.

Морис тоже был одет в белый хабит рыцаря-тамплиера. Он ехал во главе процессии рядом с командиром отряда, которым оказался не кто иной, как капитан Рауль де Лианкур! Этот широкоплечий нормандец с угловатым лицом отразил не одну атаку мамелюков, осадивших Аккон. До чего же отрадно снова было увидеть его лицо спустя несколько месяцев после падения последней твердыни крестоносцев на Святой Земле. Капитан де Лианкур уцелел в страшной резне, устроенной в павшем Акконе воинами султана эль-Ашрафа Халила. Это было настоящим чудом!

Рыцари знали, что войско под командованием капитана могло успешно выполнить самое сложное задание. Под его защитой они могли больше не беспокоиться о судьбе Святого Грааля.

К радостей друзей, Морис и для них привез из Парижа чистые одежды тамплиеров.

– Не могу допустить, чтобы вы вошли со мной в замок в этих грязных обносках, – с широкой и гордой улыбкой сказал он. – Скорее! Антуан де Сент-Арман не может дождаться, когда мы принесем ему Святой Грааль. Он уж было совсем отчаялся, ожидая нас. Вы будете потрясены, когда увидите его!

Почему рыцари должны были пережить потрясение при виде Антуана де Сент-Армана, француз сказать не пожелал.

При виде Мориса сестры Гранвиль залились слезами радости: теперь ничто не угрожало ни рыцарям, ни им самим. К отправлению в Париж Беатриса и Элоиза были готовы уже давно. Хозяин постоялого двора получил свои деньги, а конюхи быстро запрягли рыжих в карету.

Когда Герольт, Тарик и Мак-Айвор вышли из гостиницы и поприветствовали своего бывшего командира, тот лишь покачал головой.

– Хотел бы я наконец узнать, что означает этот срочный выезд эскорта. Почему, черт возьми, из-за вас комтур забыл даже о том, что его вместе с казначеем ждет сейчас сам король? – спросил капитан, явно не ожидая ответа. – Ладно, я знаю вас слишком хорошо. Вам языки не развяжешь. И кто послал вас на эту миссию, вы все равно не расскажете. Мне остается только радоваться, что вы тоже уцелели в Акконе и снова готовы служить ордену.

Герольт ответил ему робкой, но радостной улыбкой:

– Мы горды тем, что вы высоко оценили наше умение хранить тайну, beau sire [50]50
  Beau sire( фр.) – славный господин, высокочтимый государь. – Прим. пер.


[Закрыть]. – Герольт использовал обращение, которым удостаивались тамплиеры высокого ранга. – Мы очень рады видеть вас в добром здравии.

– Ладно уж, – буркнул капитан. – Садитесь же на коней, господа. Мы отправляемся в Париж. Но первое, что вам придется мне объяснить, это присутствие дам в вашей карете.

– Охотно объясним, beau sire, – сказал Мак-Айвор. – И лучше всего это сделает Морис.

В сопровождении эскорта тамплиеров хранители Грааля и сестры Гранвиль выехали на парижский тракт. Спустя час они уже приближались к мощной стене с боевыми башнями, которую король Филипп Август приказал возвести вокруг Парижа.

Когда Герольт увидел колокольни, копьями пронзавшие зимнее небо – кафедральный собор Нотр-Дам на речном острове Сите превосходил все храмы красотой и размерами, – глаза его увлажнились.

При въезде в городские ворота хранители Грааля увидели двух мужчин, которые внимательно вглядывались в лица прохожих. При виде вооруженных тамплиеров они тут же скрылись.

– Похоже, мы сварили для них слишком соленый суп, – самодовольно произнес Морис. – И хлебать его им придется очень долго.

– И все же нам придется быть начеку до последнего момента, – осадил его Герольт. – Возможно, в отчаянии они решатся на что-нибудь совсем уж необычное.

– Пусть решаются. Я бы этому только порадовался, – проворчал Мак-Айвор. – Мы просто порежем их на куски, и у дьявола станет на пару десятков слуг меньше.

Всадники Рауля де Лианкура ехали по оживленным улицам Парижа. Процессия перебралась на правый берег Сены без происшествий и оказалась у крепости. Это был настоящий город в городе. Высокие стены окружали половину квартала с многочисленными строениями, среди которых резко выделялся угловатый замок тамплиеров с четырьмя башнями.

– А это, похоже, та самая банда, которой так и не удалось нас схватить, – прошептал Тарик. При этом он украдкой показал на толпу из пятнадцати-двадцати человек в одинаковых темно-серых плащах. Эти люди стояли возле дороги и делали вид, будто интересуются горячей снедью, которую продавал со своей повозки уличный торговец.

Одного из них Герольт и его спутники тут же узнали по заячьей губе. Это был Уракиб – предводитель искарисов, которые в Акконе напали на рыцарей возле недостроенной церкви Иосифа Аримафейского. Тогда искарисы хотели помешать тамплиерам войти в церковь и пробраться в подземное святилище к аббату Виллару.

Рядом с Уракибом стоял рослый искарис с безупречно красивым лицом. Лучший в мире скульптор или художник не смог бы создать образ такой красоты.

Герольт никогда не встречал этого человека, но юноше было достаточно одного взгляда, чтобы понять: под этой маской скрывается бездонное зло. Высокий красавец, взглядом проводивший хранителей Грааля, был не кто иной, как Зейд – опаснейший из слуг дьявола, главарь искарисов, о котором рассказывал аббат Виллар.

Уракиб что-то прошептал Зейду и взял его за руку – так, будто хотел удержать его от необдуманного поступка. Но тот резким движением сбросил руку подчиненного.

Герольт не уклонился от колючего, преисполненного ненависти взгляда и ответил на него безмолвным презрением. Рука его при этом лежала на рукоятке меча. Спутники Герольта сделали то же самое – Зейд и его люди должны были знать, что ждет их в случае нападения.

Но мгновение, когда предводитель искарисов еще имел возможность напасть на врагов, тут же миновало. Ворота замка уже открывались. Выражение бессильной ярости на лице Зейда и его сжатые кулаки означали одно: предводитель понял, что у него нет ни малейшей возможности заполучить Святой Грааль.

Герольт видел, как шевельнулись губы Зейда – апостол Иуды произносил проклятие или обещал когда-нибудь отомстить за свое поражение. Но до того ли было рыцарю сейчас, когда он и его товарищи въезжали в ворота, которые тут же за ними закрылись? Они победили! Святой Грааль был спасен!