Текст книги "Амулет воинов пустыни"

Автор книги: Райнер Шрёдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Тут же Тарику вспомнилась еще одна пословица: «Человек строит планы, а судьба над ним смеется!» – но он не стал произносить это вслух.

15

Утро следующего дня Тарик и Мак-Айвор провели на «Фахите». Пока левантиец беседовал с Каримом Масудом и его немногословными племянниками, шотландец, закутанный в бурку, сидел на палубе. Он делал вид, что его не интересуют вещи, о которых разговаривают мужчины. На самом же деле он ловил каждое слово и следил за каждым жестом старика и двух его юных помощников. В конечном счете именно от него и от Тарика зависело, смогут ли они управлять парусником и станет ли ночной побег удачным.

Полуденный зной рыцари провели в своем ветхом убежище. Они попытались уснуть, но безуспешно – слишком велико было их волнение. Ждать, предаваясь праздности, было невыносимо, поэтому оставшееся время рыцари провели в молитвах и беседах. Они снова и снова обсуждали подробности плана предстоящего освобождения друзей и бегства из Каира. Тамплиеры еще раз изучили план дворца, составленный Тариком со слов бывшего повара. Когда солнце стало наконец клониться к западу, рыцари вышли из дома и отправились на базар, чтобы купить там крепкого вина, множество кубков, дюжину простых тарелок, всевозможных фруктов и других лакомств. Там же они приобрели несколько соломенных тюфяков и поручили мальчишкам-рассыльным доставить их на «Фахиту». Отнести на корабль следовало и тяжелый мешок, в котором были спрятаны парус, лук и колчан с четырьмя стрелами. Эту ношу взвалил на свои плечи Мак-Айвор. Тарик же взял мешок, в котором лежал священный Грааль, четыре печати, некогда размещавшиеся в рукоятках их мечей, письмо аббата к своим товарищам по братству и странный амулет-пластину.

Как только на корабль принесли тюфяки и провизию, появился Маслама со своими людьми. Он тащил два пузатых, тщательно закупоренных кувшина с нафтой. Мак-Айвор тут же отнес эти ценные сосуды в каюту под палубой.

Али Омар нес свой барабан, а Захир Намус издалека помахал Тарику флейтой.

Левантиец надеялся, что Захир все-таки умеет на ней играть. Тем не менее он осторожно справился на этот счет у бывшего дервиша, и тот туманно ответил:

– Аллаху повинуются воинства небесные и земные. Аллах всемогущ и всеведущ. Никакого несчастья не случится против его воли. Он наставляет сердца верующих словом пророка!

После этого Захир направился к кувшину с вином – виноторговец как раз наливал первый кубок, дабы подтвердить качество напитка.

– Да будет воля Аллаха вложена в твои губы и пальцы, – пробормотал Тарик.

Виноторговец получил свои деньги и ушел. Маслама тоже настоял на выдаче половины обещанной ему суммы.

Одного из двух племянников Карима Масуда Тарик отправил домой. Он заявил, что и сам сможет сделать его работу, а на следующий день наймет настоящего наставника, который обучит его искусству обращения с джермой.

Карим Масуд против этого не возражал. В конце концов, если новый владелец джермы по глупости что-нибудь на ней сломает, это будет уже не его дело.

Едва ушел племянник, как появились три танцовщицы. Они явно радовались возможности получить этим вечером щедрую плату за свое искусство и за прелесть своих тел. Девушки сразу, как и обещал Тарик, получили деньги, а затем отправились на палубу, где они были потрясены роскошью накрытого стола. Когда же Тарик пригласил танцовщиц к трапезе и предложил им наполнить свои кубки вином, их радости не было предела.

Джерма отчалила от берега. Ее полинявший парус тут же наполнил северный ветер. Карим Масуд взялся за кормило, и вместе со взятой на буксир лодкой «Фахита» пошла к середине реки. По указанию Тарика бывший хозяин направил джерму вверх по реке, а танцовщицы, разгоряченные первыми глотками вина, принялись двигать бедрами на палубе. Оказалось, что Али Омар и даже тощий Захир превосходно умели играть на своих инструментах. Две танцовщицы держали в руках жестяные трещотки, чьи звуки гармонично сливались с музыкой, издаваемой флейтой и барабаном. Даже Маслама, похоже, наслаждался зрелищем. Он и думать забыл, что эта поездка далеко не увеселительная.

– Давай немного поплаваем возле Роды, – якобы внезапно предложил Тарик Кариму, протягивая ему кубок с вином. – Прекрасный дворец, никак на него не налюбуюсь!

Карим Масуд равнодушно пожал плечами.

– Как скажешь, господин. Ты платишь, я делаю.

С этими словами он развернул джерму и направил ее вниз по реке.

Когда парусник прошел мимо набережной дворца, четверо караульных сразу обратили на него внимание. Они вышли из своей сторожки, стали тыкать в джерму пальцами и выкрикивать слова, которые на корабле было невозможно расслышать. Но было видно, что охранников обрадовал вид легко одетых танцующих девушек.

– Дай Бог, чтобы они клюнули на наживку, – прошептал Мак-Айвор.

– Думаю, они уже клюнули. Если мы сделаем вид, будто приняли их крики за приглашение и пристанем к острову, эти люди будут только рады, – тихо ответил Тарик.

Однако причаливать сразу левантиец не стал. Он взял у Карима Масуда кормило, чтобы проверить, как руль будет слушаться его рук. При этом Тарик попытался провести парусник гораздо ближе к острову, чем в первый раз.

Раскаленное солнце уже висело над горизонтом. Настало время проверить, действительно ли охрана проглотила наживку.

Едва джерма начала приближаться к каменной пристани, как караульные выбежали к ее краю, чтобы поглазеть на танцовщиц.

– А вот это мне по вкусу! Вино, стол с яствами и три хорошенькие женщины!

– Гляньте-ка на ту, с красным платком на голове. Эй, красотка! Покажи-ка нам свой роскошный зад!

– Смотри, как качаются груди у той, кудрявой. Эй, малышка, приходи нас позабавить! – выкрикнул один из охранников.

– Да, и кубок вина принеси! – добавил его товарищ.

– Мы можем вынести вам все вино! – насмешливо крикнул Тарик. – Его у нас больше, чем вы сможете выпить! Только нести его придется вам самим!

– Дай мне пару крыльев, господин, и я к вам приду!

Тарик и Мак-Айвор уже испугались, что «Фахита» так и пройдет мимо пристани, не получив приглашения.

В этот момент один из охранников крикнул:

– Если ты так великодушен, господин, подходи со своим парусником к нам, чтобы мы могли взять обещанное вино и позабавиться с твоими музыкантами и танцовщицами!

– Да, идите к нам! – пригласил их второй охранник. – Сделайте доброе дело, за которое Аллах вознаградит вас!

– Так и быть, сделаю. Мужчина должен быть верным своему слову, – смеясь, ответил Тарик. – Ведь я знаю, как мало денег вы получаете за свою нелегкую службу. С меня не убудет от пары кувшинов вина. Карим Масуд, мы причаливаем! Только не убирай кормило, оно еще может понадобиться.

Охранники взревели от радости. Под бдительным присмотром Карима Масуда Тарик повел «Фахиту» к острову. Племянник старика бросился опускать парус.

– Слишком рано! – в тревоге крикнул Карим Масуд, когда джерма приблизилась к набережной и Тарик круто заложил кормило. – Ты слишком рано повернул, «Фахита» может врезаться в стену!

Старик перехватил кормило и попытался исправить ошибку левантийца. Однако сделал он это слишком поздно, на что втайне и рассчитывал Тарик. Хотя джерма и не врезалась в каменную стену причала носом, она все же задела ее бортом, издав ужасный скрип, и проплыла дальше, чем это было нужно. Племянник старика выскочил на берег и накинул притащенный с джермы канат на один из толстых столбов. В результате «Фахита» ушла несколько дальше пристани, а ее корма осталась в канале, ведущем ко дворцу. Лучшего положения для парусника рыцари и пожелать не могли.

– Надо быть внимательнее и кое-чему научиться, если ты не хочешь потерять «Фахиту» через пару дней, – проворчал Карим Масуд. Мысленно он уже видел обломки своего корабля на берегу Нила.

Тарик беззаботно махнул рукой.

– Ничего страшного. Для того я и купил «Фахиту». Я должен научиться управлять ею, прежде чем куплю большую джерму.

Затем левантиец предложил старику отправиться в город вместе с племянником. От острова до Аль-Кахиры было не так уж далеко, а праздник, судя по всему, мог затянуться до глубокой ночи. К тому же после торжеств Тарик с друзьями собирался отоспаться здесь же, на причаленном к набережной судне. Если, конечно, разрешат охранники.

Тарику не пришлось долго уговаривать Карима Масуда. Вместе с племянником тот сошел с джермы. По берегу они направились к дороге, пересекавшей остров, а по ней вышли к мосту, соединявшему Роду с берегом Нила.

Между тем Маслама уже раздал охранникам кубки, в которые теперь наливал великолепное вино. Под крики мужчин и вновь зазвучавшую музыку танцовщицы снова начали двигать бедрами. Охранники, стоявшие на берегу, все больше распалялись от этого зрелища и все чаще просили наполнить вином их кубки. А когда караульные заметили, что танцовщицы спокойно относятся к прикосновениям их рук и даже сами охотно вступают в эту игру, они совершенно потеряли головы.

Когда закат догорел и на остров начала опускаться темнота, Мак-Айвор тяжело вздохнул под своей буркой и приподнялся на соломенном тюфяке. Он пролежал на палубе весь вечер, не проронив при этом ни слова.

Тарик тотчас же подошел к нему.

– Марш в каюту! – крикнул он ему. А затем, обратившись к охранникам, добавил: – Продолжайте пока без меня. Я скоро вернусь.

– Не забудь, господин, прихватить свою уставшую жену! – громко сказал Маслама. Он знал, что должен был делать дальше, и в очередной раз наполнил кубки охранников вином. – Я позабочусь о наших гостях!

Едва Тарик закрыл дверь каюты, как Мак-Айвор стянул с себя бурку.

– Сейчас увидим, хорошо ли мы все продумали, – прорычал он, осматривая нож, который торчал у него за набедренной повязкой.

Тарик тоже сбросил свою одежду. Затем он подошел к окошку, находившемуся почти на корме, и выглянул оттуда. Нил уже был покрыт мраком. Затем Тарик взял заготовленный канат и обвязал его концом свой пояс. Мак-Айвор взял в руки другой конец. Тарик выбрался из окна и с тихим всплеском опустился в воду. Там он ухватился за кормило, чтобы его не сносило течением, и стал дожидаться Мак-Айвора.

Шотландец тоже начал выбираться из окна. При этом он зубами ухватил свой конец каната. Тарик протянул ему руку и подтащил к себе. Пока Мак-Айвор держался за кормило, левантиец обвязывал его канатом.

– Отлично! Теперь с тобой ничего не случится, – произнес он.

– Да услышит тебя Господь, – прошептал Мак-Айвор.

С набережной доносились музыка и пьяный смех. Рыцари двинулись к устью канала. Мак-Айвор держался на воде с великим трудом. Самостоятельно он передвигался очень неуверенно, поэтому большую часть пути его тащил Тарик. Но поскольку рыцарей отделяло от ворот совсем небольшое расстояние, на это время Мак-Айвору вполне хватило бы умения держать голову над водой.

– А сейчас набери побольше воздуха, – сказал Тарик, когда они добрались до ворот канала и нащупали чуть отогнутую железную полосу. – Я протащу тебя через дыру. Тебе надо будет вытянуть руки, поджать плечи и крепко соединить ноги. Об остальном я позабочусь, уж поверь, – Тарик схватил левой рукой Мак-Айвора за пояс. – На счет «три» ныряем! Раз! Два! Три!..

Рыцари одновременно отогнули железную полосу и ушли под воду. Мак-Айвор тут же начал бешено дергать ногами. Тарик на пределе сил подтащил его к дыре. Когда Мак-Айвор нащупал дыру, он наконец понял, что должен делать. Тамплиер тут же вытянулся, и тело его стало плоским, как доска.

Тарик обхватил бедра Мак-Айвора и изо всех протолкнул его через дыру. Сам он тотчас же рыбкой юркнул в нее, схватил другой конец каната и в следующее мгновение вместе с Мак-Айвором вынырнул возле стоявшего за воротами парусника эмира.

Шотландец перевел дыхание.

– Клянусь освященной мочой святого Бернара, второй раз я этого не сделаю. Я на такое больше никогда не решусь, – хрипел он, в то время как Тарик подтаскивал его к каменной лестнице, поднимавшейся прямо из воды. – Мне казалось, что я могу утонуть в любое мгновение. Я уже даже начал молиться о честной смерти на поле боя.

Тихо посмеиваясь, левантиец отвязывал концы каната от пояса Мак-Айвора и от своего собственного.

– Служба хранителя Грааля требует жертв. А ты как думал? Ты жив и находишься на другой стороне. Так что успокойся, отдышись и подожди, пока я подниму со дна наше оружие и бочонок.

Сначала Тарик достал бочонок. Мак-Айвор вытащил нож и принялся открывать его, чтобы вытащить костюмы и тюрбаны, а левантиец в это время снова опустился на дно за оружием. Из-за тяжести мечей и кинжалов ему пришлось нырять дважды.

Мак-Айвор взял у Тарика оружие и осторожно положил его на ступеньки. Затем они протерли его заранее приготовленной льняной тряпкой, оделись в черные, расшитые золотом костюмы, надели тюрбаны и опоясались мечами. Две перевязи с мечами для Герольта и Мориса Тарик зажал под мышкой. Он хотел спрятать их в кустах перед террасой. По дороге к дворцу лишнее оружие только помешает, любой повстречавшийся на их пути охранник может заподозрить неладное.

Мак-Айвор взял связку отмычек, подобрал арбалет и вложил в него стрелу, а вторую сунул за пояс.

– Beauséant alla riscossa! [36]36
  Beauséant alla riscossa! – «Сюда, на прорыв, к отвоеванию!» – восклицание тамплиеров, попавших в бедственное положение. Сначала оно использовалось как просьба о помощи. Затем этот призыв стал боевым кличем воинов-монахов.


[Закрыть] – тихо воскликнул он. Тарик кивнул и ответил:

– Освободим наших братьев!

16

Мысленно держа перед глазами план усадьбы, рыцари преодолели последние ступени лестницы, выбрались на извилистую тропинку, подобно коридору проходившую через цветущие кусты, и пошли к дворцу. Поскольку эмир уехал, в саду не горел ни один светильник. Лишь терраса с колонами освещалась двумя слабо мерцавшими лампами. Караульных видно не было. Если кто-то и должен был охранять вход во дворец, он, по всей видимости, находился сейчас в более уютном месте.

Недалеко от округлых ступеней, которые вели к террасе, росли кусты жасмина, и Тарик сунул в них мечи, предназначенные для Герольта и Мориса. Затем они с Мак-Айвором решили зайти на террасу.

Затаив дыхание, слыша стук собственных сердец, рыцари поднялись по ступеням. Здесь их запросто могли увидеть, и тогда им пришлось бы вступить в бой. А это уменьшило бы их шансы добраться до подвала, и тогда попытка освобождения друзей могла закончиться плачевно.

Однако рыцари вошли во дворец благополучно. Их не окрикнула стража, которая могла бы сидеть там незамеченной. Телохранители и слуги им тоже не встретились. Рыцари беспрепятственно дошли до боковой двери, за которой начинался коридор. Он вел в помещение, из которого выходили два других коридора. Один из них спускался непосредственно в подвал. В этом коридоре охрана им тоже не повстречалась.

Мак-Айвор молча указал Тарику на уходившую вниз лестницу. Если бы они столкнулись с охранником, было бы лучше, чтобы первым он увидел Тарика в костюме телохранителя эмира, а не краснолицего богатыря с повязкой на глазу, не имевшего в своей внешности ничего арабского.

Тарик кивнул и стал на цыпочках спускаться по лестнице. Желтоватый свет масляной лампы падал на последнюю ступеньку. В этот момент рыцари услышали шум: казалось, что на землю посыпались небольшие камни. Тут же раздался злорадный смех и послышался голос:

– Не повезло тебе, приятель! Теперь моя очередь.

«Охранники! По крайней мере, двое», – промелькнуло в голове у Тарика. Схватки было не избежать. Оставалось только надеяться, что они с Мак-Айвором смогут напасть внезапно и справиться с охраной без шума.

Два телохранителя эмира коротали время за игрой в кости. Они сидели на корточках, повернувшись к лестнице спинами. Прежде чем Тарик и Мак-Айвор миновали последние ступени, один из охранников, протягивая руку к кубику, поднял голову, заметил рыцарей и тут же встал.

Мак-Айвор расположился за спиной Тарика так, чтобы свет масляной лампы не упал ему на лицо. Одновременно он поднял арбалет и положил палец на спусковой крючок.

– Что вам нужно? – озадаченно спросил один из охранников.

– Мы пришли сменить вас, – мрачно ответил Тарик.

Мамелюка охватило подозрение: что-то здесь было не так!

– Этого не может быть. Мы еще и часа здесь не провели. И вообще, кто ты такой? Твое лицо мне незнакомо.

Рука охранника потянулась к симитару.

Мак-Айвор поднял арбалет над плечом Тарика и выстрелил. Стрела попала в левую часть груди охранника. Тот тихо вскрикнул и рухнул на пол.

Второй охранник тут же вскочил на ноги и стал вынимать из ножен свою кривую саблю. Но Тарик оказался проворнее. Он прыгнул к охраннику и, прежде чем тот достал оружие, вонзил ему в горло меч. Телохранитель эмира захрипел и упал. Тело его упало на ноги второго охранника. Выпавшая сабля зазвенела на каменных плитах пола.

– Удачный удар, Тарик, – похвалил шотландец. Он отвел назад тетиву арбалета и вложил в его желоб новую стрелу.

– Тарик? Мак-Айвор? Пресвятая Дева, это в самом деле вы?! – донесся из дальней темницы голос Мориса.

– Ну да. К сожалению, у нас нет туркополей, которых мы могли бы послать вам на выручку, – ответил Тарик. – Поэтому мы пришли сами. А вы все это время, как видно, наслаждались гостеприимством эмира?

– Да вознаградит вас Господь за ваше мужество! Я знал, что ты перевернешь небо и землю, чтобы освободить нас, Тарик! – раздался голос Герольта. – Скорее! Берите ключи, они висят на крюке возле бочки с водой!

– Ты слышала, Элоиза? Мы спасены! Господа тамплиеры пришли, чтобы освободить нас! – дрожащим голосом прокричала Беатриса из глубины подвала. – Наконец-то нашим мучениям пришел…

– Тихо! Ни слова больше, – прошипел Мак-Айвор в то время как Тарик вкладывал меч в ножны и протягивал руку к связке ключей. От использования отмычек можно было отказаться и тем сберечь драгоценное время. – Вы что, хотите, чтобы наверху нас услышали и подняли тревогу? Мы все еще в большой опасности.

Тарик рванул на себя решетку, отделявшую спуск и коридор от камер, подбежал к последней темнице на левой стороне, где Герольт и Морис уже стояли в ожидании у решетки, открыл ее и начал лихорадочно подбирать ключи к оковам на ногах товарищей.

Герольт указал ему на свой ключ, потому что запомнил его. Но когда рыцарь наклонился, он невольно издал стон, потому что потревожил свежие раны на спине.

Только теперь Тарик заметил пятна крови на одежде своих товарищей.

– Вы ранены? – тревожно спросил он.

– Уже зажило, – быстро ответил Герольт, снимая оковы с ног Мориса. – Нашего брата осенила идея, как мы можем освободиться собственными силами. Свободу мы так и не получили, зато у нас отняли золото и драгоценные камни, а в придачу каждый получил по двадцать палок.

– Да, угощали нас только горячими блюдами, – пробормотал Морис, сбрасывая оковы.

– Расскажете позднее, когда мы будем в безопасности, – поторопил друзей Мак-Айвор, отбирая у них ключи. – Заберите сабли у мертвых охранников. Мы приготовили для вас настоящие мечи. Они спрятаны в саду, возле лестницы. А я пока выпущу сестер Гранвиль.

– Господь вознаградит вас, – прошептала Беатриса, когда шотландец отпирал решетчатую дверь ее камеры. – Прожить в этом страшном месте долго мы бы не смогли.

– Черт подери, что с вами случилось, сударыня? – воскликнул Мак-Айвор, увидев отрезанные волосы на голове Беатрисы. – Кто вас так плохо подстриг?

– Палач эмира.

– Бежим отсюда! – крикнул, обернувшись, Морис. Правой рукой он уже сжимал саблю охранника. – Скорее!

– Подождите! Мы должны освободить и его, – сказал Герольт, указывая на привставшего, но продолжавшего молчать бедуина.

Лишь теперь Тарик и Мак-Айвор заметили этого невольника.

– Кто это? – спросил Тарик.

– Бедуин по имени Джамал Салехи, – ответил Герольт. – Эмир хотел сжить его со свету, и охранники делали все для этого. Его нельзя здесь оставлять, иначе он погибнет.

– Как ты себе это представляешь? Он ведь едва держится на ногах, – возразил Морис. – Или мы должны на руках вынести его из дворца? А если дело дойдет до схватки с охраной…

Герольт не дал ему продолжить.

– Бедуин уйдет с нами, нравится тебе это или нет, – твердо сказал он, забирая у Мак-Айвора связку ключей. – Тамплиер не оставит в неволе пленника своего врага, если есть хоть малейшая возможность освободить его. Если у бедуина не хватит сил, чтобы идти самостоятельно, его будут поддерживать Беатриса и Элоиза.

Мак-Айвор удивленно взглянул на друзей. Между Герольтом и Морисом явно возникло нечто большее, чем простые разногласия. Но расспрашивать их об этом времени не было.

– Герольт прав. Мы не можем оставить его здесь.

Оборванный, грязный бедуин молча, но с благодарностью взглянул на Герольта, когда тот опустился перед ним на колени, чтобы снять оковы с его ног.

Бедуин попробовал встать, но, как и предполагал Морис, ноги отказывались ему служить, и он по стене опустился на пол.

– Береги силы. Мы выведем тебя отсюда, – сказал Герольт. Он обнял за плечи бедуина, состоявшего, казалось, только из кожи и костей, и вывел его за решетку. В коридоре он передал его Беатрисе и Элоизе. – Скажите, если вы сами не сможете поднять его по лестнице. Но, думаю, сил у вас все же хватит. Он так отощал!

– Ничего, мы справимся, – заверила Герольта маленькая Элоиза и немедленно обхватила туловище бедуина. За все время заточения она проявила себя как очень храбрая и стойкая девочка. Беатрисе же явно пришлось выдержать внутреннюю борьбу с самой собой, прежде чем она отважилась прикоснуться к грязному, зловонному телу пленника. Однако женщина все же подхватила бедуина со своей стороны.

Морис уже ждал Герольта возле нижней ступеньки лестницы. Он протянул товарищу подобранную с пола саблю.

– Надеюсь, твоя идея освободить бедуина не станет для нас роковой. В отличие от моей идеи, – язвительно произнес он. – Потому что в этот раз простой бастонадой нам не отделаться.

Герольт не стал ему отвечать. Тарик и Мак-Айвор уже поднимались по лестнице, и отставать от них было нельзя. Беатриса с Элоизой тащили к выходу Джамала Салехи, и благодаря подгонявшему их страху они хорошо справлялись с этой задачей.

Наверху Тарик и Мак-Айвор свернули было направо, но Герольт их остановил.

– Сначала нужно забрать освященные мечи. Мы знаем, где они висят. Братья, мы должны решиться на это!

– Они не должны оставаться добычей этого проклятого эмира, – добавил Морис.

Тарик и Мак-Айвор тут же вернулись. Мечи хранителей Грааля, конечно же, были достойны риска.

Герольт и Морис увлекли друзей в один из двух коридоров, который привел рыцарей в огромную прихожую. Из нее можно было пробраться в комнату, отведенную эмиром под коллекцию вещей, отнятых у побежденных врагов. Возле этой комнаты они столкнулись с двумя охранниками, которые о чем-то спорили и поэтому заметили опасность слишком поздно. Мак-Айвор снова уложил одного из них выстрелом из арбалета, прежде чем тот успел выхватить саблю.

Второму охраннику хватило времени, чтобы обнажить клинок. Но и в его горле застыл крик, которым он собирался предупредить других охранников дворца. Тарик отбил своим мечом саблю охранника, а Морис тут же нанес ему удар со своей стороны.

– Как долго я ждал возможности заплатить вам за все, что вы с нами делали, – прорычал Морис. Опустив саблю, он ворвался в комнату для хранения добычи. Его братья по ордену вошли следом и забрали свои освященные мечи, а также перевязи, на которых они их прежде носили. Каждый из рыцарей сразу опознал свое оружие – мечи отличались друг от друга украшением рукояток.

Герольт поцеловал клинок дамасской стали. Другие рыцари последовали его примеру. Драгоценный меч, полученный Герольтом в подземном святилище от аббата Виллара, удесятерил силы воина и укрепил его надежды. И он знал, что каждый из товарищей-тамплиеров сейчас испытывает те же чувства.

– Пора выбираться из дворца, – произнес Тарик. – Постоянные удачи начинают меня тревожить. Не следует больше искушать судьбу! Во дворце могли услышать звон клинков.

Никто не стал возражать, и тамплиеры отправились назад по пути, который уже прошли. На этот раз они взяли в кольцо сестер Гранвиль, которые скорее несли, чем поддерживали обессилевшего бедуина. Тарик и Мак-Айвор двигались впереди, в то время как Морис и Герольт замыкали шествие.

Они как раз достигли двери, выводившей на террасу, когда во дворце начали хлопать двери и раздаваться возгласы.

– Ну, а теперь пора бежать! Сейчас здесь начнется настоящий ад! – воскликнул Тарик.

Тамплиеры двинулись через сад к набережной. Они бежали на пределе той скорости, которую были способны развить сестры, обремененные бедуином. По пути Тарик сообщил Морису и Герольту, что возле берега стоит подготовленный для бегства парусник. Кроме того, там их могут ждать четыре вооруженных, но, вероятно, уже пьяных охранника.

– Вы раздобыли настоящий парусник? – изумился Морис.

– Мы же знаем, что тебе, как родственнику французского короля, полагается корабль. К тому же носилки уступают ему в скорости, – насмешливо выговорил Тарик, оборачиваясь на бегу.

Когда беглецы подбежали к набережной, крики во дворце уже превратились в истошные вопли. Пока Мак-Айвор, выскочивший на пристань через дверь в стене, отбивался мечом от застигнутых врасплох пьяных охранников, Тарик рубил толстые канаты, с помощью которых поднимались запиравшие канал ворота.

Бой на берегу оказался коротким и кровавым, и сопровождался он криками насмерть перепуганных танцовщиц. Одной из них Тарик бросил кошелек с остатком причитавшихся девушкам денег, а всех остальных коротко поблагодарил. Когда Маслама и его приятели бросились к «Фахите», Тарик встретил их с обнаженным мечом.

– В эту поездку мы вас не пригласим. Здесь наши пути расходятся, – сказал он.

Тем временем Мак-Айвор перетаскивал на берег кувшины с нафтой, а Герольт бросал ему с джермы соломенные тюфяки, чтобы тот мог сложить их под дверью и полить опасной смесью. Беатриса и Элоиза уже втащили бедуина на палубу парусника.

– Можете вместе с танцовщицами уйти на лодке, – говорил Тарик Масламе и его приятелям. – Вам, правда, будет тесновато, но если вы будете сохранять спокойствие, то сможете добраться даже до гавани.

Захир издал вопль и принялся осыпать Тарика проклятьями. Однако Маслама был достаточно умен и не стал терять время даром. Чтобы не лишиться своих голов, им следовало уходить отсюда как можно скорее. Поэтому Маслама быстро схватил веревку, которой лодка была привязана к «Фахите», и перерезал ее.

Тем временем на джерму вернулся Мак-Айвор. В руках у него был кувшин с остатками нафты. Тарик уже приготовил лук и колчан с четырьмя стрелами и поставил рядом с собой зажженную масляную лампу. Быстро, но осторожно он окунул в нафту наконечники стрел, обмотанные тряпками, поджег их, положил на лук, а затем начал посылать их в сторону дворца. Большого вреда огненные стрелы причинить не смогли бы, но тушение пожара должно было как следует утомить слуг эмира, прежде чем они отправятся в погоню за беглецами.

Когда последняя стрела сорвалась с тетивы, Тарик отшвырнул лук и бросился к кормилу. Мак-Айвор схватил зажженную лампу и кинул ее на сложенные у ворот тюфяки, пропитанные нафтой. В небо взлетело мощное пламя. Языки его принялись лизать ворота и стены.

Герольт и Морис уже снимали с береговых столбов канаты, закрепленные на носу и на корме «Фахиты». По команде Тарика они бросили концы на джерму, оттолкнули ее нос от каменной стены пристани и прыгнули на палубу сами. Течение тотчас подхватило корабль и понесло вниз по реке.

Мак-Айвор уже держал в своих медвежьих лапах канат, с помощью которого поднимал на мачту парус. Полотно тут же надулось, и джерма понеслась вперед, на середину реки, куда с помощью кормила направлял ее Тарик. Пламя, полыхавшее у ворот на пристани, а также на крыше дворца, быстро превращалось в далекие, беспокойно плясавшие огоньки.

Глядя на звездное небо, Тарик вознес благодарственную молитву. Герольт, Морис, Беатриса, Элоиза и бедуин Джамал Салехи были освобождены. Первая часть плана выполнена. Но, пока на сотни миль вокруг простиралось государство мамелюков, считать себя в безопасности беглецы не могли. До окончательного освобождения и осознания того, что Святому Граалю больше ничего не угрожает, должно было пройти еще много дней.