Текст книги "Невеста белого тигра (СИ)"
Автор книги: Полина Грийе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
С надеждой взглянув на Сэдрика и получив одобрительный кивок, согласилась. Макира просияла и весь оставшийся путь неустанно благодарила, рассказывая как она счастлива со мной познакомиться и как рада, что ее дочь теперь сможет получить достойное образование за периметром княжества.
Мы вернулись в дом на рассвете. Народные гуляния почти утихли, лишь редкие парочки, спешащие домой, все еще попадались нам по пути.
Улара спала на диване в гостиной, сладко обняв подушку и до самых ушей замотавшись в одеяло.
Макира, пожелав хорошего отдыха, отправилась на кухню – готовить завтрак для дочери, а мы на цыпочках прокрались в выделенную нам комнату.
Скинув верхнюю одежду и обувь, я удобно расположилась на широкой кровати и принялась еще раз подробно пересказывать Сэдрику разговор с Мааль Ли. Спать совершенно не хотелось.
– Мы не можем снова отправиться прямо сейчас, – вынес решение Сэдрик, выслушав меня и все обдумав. – К сожалению, если ты помнишь, я все еще не могу надолго покидать границы Эльфийской Империи. А теперь, когда с меня тянет энергию Солана, стало еще тяжелее. Я могу потерять контроль, как тогда, на балу, помнишь? Предлагаю все же тебе вернуться в Академию, закончить год и на каникулах, в качестве обязательной магической практики, отправляться к Разлому, а я пока постараюсь уладить все свои нерешенные дела.
– Но ведь ты же довольно долго был на службе у границы Разлома, а это далековато от Эльфийского Леса.
– Мне просто чуть удлинили поводок, – съехидничал Сэдрик, пряча за насмешкой свою боль. – Но сейчас я за пределами допустимой территории, и метка начинает действовать. Так что, мне нужно возвращаться в Империю.
– А почему не можешь вернуться к Разлому, там ведь тебе можно находиться?
– Солана… Я должен показать ее Императору и выторговать ей жизнь. Рано или поздно он все равно узнает о ней.
– Как все сложно, – вздохнула я, нехотя признавая его правоту. – Когда ты уже будешь думать о нас, а не о других? Я так устала.
– Я понимаю, родная, – присел Сэдрик рядом со мной. – Это все из-за меня. Я не должен был поддаваться на провокацию Элвина. И то, что ты пошла за мной, не отказалась, поверила… нет таких слов, которые бы могли выразить всю мою признательность, всю мою любовь к тебе…
– Иногда ты становишься на редкость сентиментален и болтлив, как девчонка, – хихикнула я, пытаясь скрыть неловкость и смущение от его слов.
– Я могу быть суровым и грозным, – притворно нахмурил брови Сэдрик, стараясь сдержать улыбку. – Вот замотаю тебя сейчас в покрывало и отправлю в академию, доучиваться, чтоб не искала больше приключений. А сам спокойно разберусь во всем. Жена должна слушаться мужа во всем!
– Так ты мне и не муж! – пискнула я, накрываясь с головой одеялом
– Ах так, значит! Уже отказываешься стать моей парой и пройти со мной по Дороге Жизни? – притворно-обиженно воскликнул он – Ну тогда отдавай кулон и браслеты, я предложу их Солане
– Сола-а-ане..? – игривость как рукой сняло. Я откинула одеяло и гневно уставилась на Сэдрика. – Так значит, да?
– Ниа, ты чего? Я же пошутил! – удивленно смотрел на меня Сэдрик, не понимая, почему я вдруг рассердилась. – Мы ведь уже с тобой это обсуждали! Я не могу предложить кулон никому, кроме тебя.
– Боишься? То-то же! – расплылась я в мстительной ухмылке.
– Шантажистка, – улыбнулся он, придавливая меня к кровати и даря сладкий поцелуй.
Глава 31
Я рассказала Сэдрику о подарке Мааль Ли и предложила тут же им воспользоваться, загадав избавление от клятвы.
Сэдрик сначала колебался, но потом пришел к решению, что это будет несправедливо по отношению к самому богу, который старался по возможности помочь нам. И даже если пожелаю наконец-то выйти замуж, идти к алтарю у Разлома все же нужно. Тогда я предложила загадать освобождеие Кайлара, но сама же и исключила этот вариант: если бы все было так просто, Безликий уже бы давно выбрался сам.
Желание мы так и не придумали, поэтому маленький деревянный амулет-брошку в виде трилистника было решено спрятать до лучших времен и никому о нем пока не рассказывать, как и о моей встрече с богиней.
В Академию все же пришлось вернуться. Новость о гибели Ульрика-Эша и его ученицы дошла уже и до стен учебного заведения, поэтому на меня первое время смотрели как на восставшего призрака. Не без помощи связей Сэдрика и Вэлдорна сессию я все же сдала, кое-как рассчитавшись с задолженностями.
Наша славная компания распалась: Заринка отсиживалась на своем острове, воюя с отцом за право выйти замуж за темного эльфа, и изредка присылая весточки о достигнутых результатах. Сэдрик и Вэлдорн, а вместе с ними и Солана с Райнаром, сидели безвылазно в эльфийской Империи. Правда Сэдрика все же иногда отпускали навестить меня. Свен выбрал свой путь, с ним же осталась Лайена, оказавшаяся беглой наложницей, сбежавшей от издевательств своего хозяина, который выкупил вампиршу еще в подростковом возрасте у ее же родителей. Эш остался где-то на Ардене. Зато рядом со мной теперь была Улара – младшая сестрица Эша. Она готовилась к поступлению в Академию, а в свободное от занятий время мы с ней усиленно изучали язык АлРаа, который Улара знала не настолько хорошо, чтобы свободно читать книги, но отдельные предложения все же перевести и объяснить могла. Сначала Сэдрик хотел забрать девочку с собой, но после долгих споров, мы решили, что Уларе в Нейтральных Землях будет безопаснее, чем в непосредственной близости от Императора эльфов.
Все ждали окончания учебного года и возможности снова встретиться. И каждый готовился к встрече по-своему: Я усердно училась и тренировалась с назначенным мне вместо Эша куратором, Сэдрик искал возможности вырваться из под контроля императорской семьи, Солана, по рассказам Сэда, пыталась брать энергию Темных, Вэлдорн пропадал на драконьем острове, доказывая Крылатым, что он достойный жених.
За две декады до окончания сессии, в одно из моих занятий с Уларой, в приоткрытое окно маленькой комнатки, что снимала юная вампирша, влетела маленькая пичуга – моя давняя знакомая еще с Ардена. Птичка была изрядно чумаза, взъерошена и вид имела весьма плачевный. В лапках она сжимала кристалл, аналогичный тем, что мы принесли с Мертвого мира. Выронив камушек в подставленные ладони, она глухо шлепнулась рядом с раскрытой книгой Одора, смешно раскинув крылья и оставляя вокруг грязные отпечатки.
– Надо же, какая интересная пташка, – задумчиво протянула Ула, а затем, сделав резкое движение рукой, ткнула в крыло птички пальцем и тут же слизнула оставшуюся на остро заточенном ногте капельку крови. – Весьма и весьма интересная… Говорит, ее зовут льерра Аюна, и она хочет помочь тебе.
– Ты ее понимаешь? – я удивленно посмотрела на подругу.
– О. А ты разве нет? Ее эмоции и мыслеобразы такие яркие… Сейчас, погоди. – Улара схватила мою руку и ткнула в меня когтистым пальцем так же, как недавно в птичку, выдавила мне на ладонь несколько капель из крыла Аюны, а затем, прокусив себе палец, добавила своей крови, что-то прошептав над ней, и заставила меня все это слизнуть. – Это все, конечно ненадолго и потом будет зверски голова болеть, но пообщаться вы успеете…
Где-то под черепом словно бомба взорвалась, на миг ослепив и оглушив, миллионы чужих образов, мыслей, воспоминаний, ощущений и запахов огромной волной ворвались в мысли, вызывая тошноту. Мне потребовалось, наверное, минут пять, прежде чем я привыкла к новым ощущением. С удивлением обнаружила, что теперь слышу мысли не только новой знакомой, но и Улары.
«Прости, милая, без этого никак, – словно извиняясь пожала плечами вампирша. – моя кровь – основа».
Кивнув, смиряясь с этой неизбежностью, я снова сосредоточилась на мыслях птички. Деликатная Ула, чтобы не смущать нас своим присутствием, тихо покинула комнату.
За те несколько часов, что действовало странное заклинание Улары, я успела узнать многое, словно став самой Аюной – молоденькой девчонкой, случайно назначенной на должность наставницы одной из школ-интернатов для одаренных детей. Я видела приход Охотников и гибель Ардена, видела как умирают ее подопечные, не успевающие добраться до порталов, видела как ломаются хрупкие детские тела, еще не готовые к оборотам, чувствовала ее боль, ощущала вкус ее слез, слышала криккрики и молитвы, перемежающиеся с проклятьями бросившему свой народ богу. Я плакала и кричала вместе с ней, с ней осталась у мертвых тел, борясь с подступающим день за днем звериным безумием, сохраняя и оберегая крупицы знаний о некогда могучей расе оборотней, именующих себя АлРаа, с ней искала других уцелевших, и с ней раз за разом пыталась пройти через схлопнувшийся портал.
Я пыталась выплыть из утягивающего меня на дно озера ее воспоминаний, выбраться и вернуться в свою привычную реальность, кусала губы, щипала себя, но погружалась в омут чужих мыслей все сильнее. Слезы градом текли по щекам, в ушах стучало набатом, в горле прочно обосновался тошнотворный комок. Тело, привычно отреагировав на очередной неконтролируемый выброс эмоций, снова покрылось чешуей. Спина, раздираемая невыносимой болью, стала единственным якорем, удерживающим меня на грани реальностей, не давая раствориться в чужих ощущениях.
Раздался хлопок, похожий на звук лопнувшего шарика, тело вдруг стало необычайно легким, а мир погрузился во тьму, густую как кисель и абсолютно безмолвную.
Очнулась от резкой боли, обжегшей левую половину лица, голова мотнулась вправо, а желудок, совершив кульбит, все же решил похвастаться содержимым – я едва успела перекатиться на бок и только после этого открыла глаза. А перед глазами маячили две пары изрядно испачканных мужских сапог и знакомые домашние туфли Улары.
С кряхтением сев и кое-как задрав голову, в которой словно поселился рой неустанно жалящих пчел, обнаружила обеспокоенные лица Вэлдорна и Сэдрика, а рядом с ними бледную ка снег, прижимающую что-то к груди, напуганную до ужаса Улару.
– Жива? Цветочек, когда ты перестанешь вытворять всякие глупости и вляпываться в неприятности? Ты рискуешь умереть молодой и незамужней, а мой брат – седым и заикающимся, – первым подал голос Вэлдорн.
– Я тоже рада тебя видеть. Но на сей раз моей вины в произошедшем нет. – выдавила из себя, сжимая пальцами виски.
– Да, вышло досадное недоразумение, но почему-то снова с тобой, – хмыкнул эльф. – Зато могу тебя поздравить с успешной инициацией. Драконы будут счастливы узнать, что их экспериментальное детище не только выжило, но и обзавелось крыльями.
– Кто выжило? У кого крылья? – никак не могла понять я. Головная боль все усиливалась, мешая ясно мыслить и воспринимать слова.
– Родная, Вэлд говорит, что ты попыталась обернуться. Полноценного превращения в дракона не получилось, но у тебя теперь есть крылья.
И только после его слов я обратила внимание, что руки все еще покрыты красной чешуей, а спину непривычно тянет назад. Кое-как, борясь с вновь подступившей от резких движений тошнотой, я обернулась и сумела разглядеть краешек тоненьких кожистых тряпочек, выглядывающих сквозь разорванную ткань блузки и нелепо болтающихся у меня за спиной.
– Крылья… – шокированно прошептала я, чувствуя как сознание снова куда-то уплывает.
– Ниа, не уходи! Смотри на меня! – голос Сэдрика доносился как сквозь вату.
Теперь обожгло правую щеку, а голова мотнулась влево.
– Цветочек, я буду дарить тебе оплеухи всякий раз, как вздумаешь потерять сознание! – ворвался в мой мирок из вялых мыслей резкий голос Вэлдорна. – Сначала мы должны узнать что произошло.
– Я видела гибель миров… слышала крики, полные страха и боли… Многоликий Бог отвернулся от своих детей, отдав на откуп Охотникам, выторговав себе жизнь взамен… – уставившись в одну точку, шептала я, – Но он не мог… я говорила с ним, видела его боль… Его жизнь зависела от них…его созданий… Я читала книгу Одора… И тот мальчик, его звали Лаонар… В его книге история семьи, история клана… Там все не так…
В руки мне ткнулся стакан с водой и я послушно выпила, не ощущая вкуса.
Где-то на заднем плане рыдала Улара, причитая, что она только хотела помочь.
– Как вы здесь оказались? – наконец дошла до меня вся странность присутствия Сэдрика и Вэлдорна.
– Мой ненормальный братец почувствовал, что тебе плохо и шагнул в портал прямо посреди тронного зала, во время приема делегации гномов и оборотней. Ну, а поскольку я в тот момент стоял рядом…
Я вопросительно посмотрела на Сэдрика.
– Я чувствую тебя, ты же моя мейта. Наша связь крепнет с каждым днем… – Обезоруживающе улыбнулся он, но видя, что я все еще продолжаю молчать, добавил: – Кулон. Я установил на него маячок, после приключения с вампиршей. На всякий случай… Без него я тебя тоже чувствую, но хуже…
– Вы уже обменялись любезностями и признаниями во взаимной вечной любви? – вклинился Вэлдорн. – Можем мы теперь вернуться обратно? Думаю, крон-принц и Император сейчас слегка рассержены таким непочтением и жаждут приватно побеседовать…
– Все нормально, Сэд. Я просто не ожидала, что все будет так реалистично, вот и не справилась. Я… я видела, что произошло на самом деле…И в книге… АлРаа не были захватчиками. Произошло недоразумение: их гнали охотники, собственные слуги – Твари – ополчились на своих хозяев. А здесь посчитали захватчиками. Твари ударили первыми, сминая мирное население, решив, что все пришедшие вместе, маги ударили в ответ по АлРаа… Так и началась война на поражение, кем-то старательно разжигаемая столь длительное время. Ведь даже ни одной попытки переговоров не было… В кристалле памяти Одора записаны его воспоминания, ты можешь сам все увидеть.
Вэлдорн вернулся в империю один, через стационарный портал, пообещав все уладить. А Сэдрик остался с нами, еще и Солану с собой приволок, изрядно похудевшую и замученную. Он часами беседовал с Аюной и Уларой, просматривал кристаллы, и старательно учил язык своего народа, который ему давался намного легче, чем мне, словно Сэд просто вспоминал давно позабытое, а не изучал новое.
Снова просматривать воспоминания Аюны я не рискнула, а вот Сэдрик переносил все гораздо легче, и до такой степени замучил птаху, что она однажды пропала, и отдуваться пришлось Уларе.
И пока он грыз гранит науки, я проводила время с Соланой, вынужденно развлекая ее. Неприязнь никуда не делась, но теперь во мне поселилась жалость, которую сова чувствовала и бесилась еще сильнее.
В перерывах между экзаменами и вынужденным времяпровождением в обществе Солы, я все же попыталась посетить несколько храмов Пресветлой, расположенных в центре Ольгинора, но, как и говорил Элвин, так и не смогла в них войти.
С огромным трудом я все же закончила первый курс и была переведена на второй. Впереди была практика и наше маленькое путешествие к Разлому.
Я переехала в комнату к Уларе, где уже обосновались Сэд и Солана и вот-вот должны были вернуться Вэлдорн и Зарина. Накануне отправления, ранним утром, нас разбудил взбудораженный Сэдрик. Он метался по комнате, не обращая внимания как стыдливо мы с Соланой и Уларой прячемся под одеялами.
– Я… я прочитал книгу, которую ты нашла в одном из храмов. Тот мальчишка – Лайонар – он был моим единоутробным братом. Старшим. И в книге история моей семьи – правителей клана Кошек…. Ты представляешь, оказывается у меня было два брата и сестра. Мой отец был тигром, а мама – пантерой, а те маленькие рисунки – это изображения моих родителей и среднего брата… И кристалл… я видел воспоминания других, та шкатулка… в этих кристаллах вся история моего мира…
Сэрик все говорил, говорил… А список моих претензий и вопросов к Безликому все возрастал.
Утром приехали Зарина и Вэлдорн, а с ними и Райнар, наотрез отказавшийся оставаться один в эльфийском лесу. Хорошо хоть Кару – мою кошку – за собой не потащили. Подруга за это время похорошела, вот только зачем-то отстригла свои роскошные рыжие волосы и сделала на виске черную татуировку в виде вензеля в обрамлении угловатых кривулин. Но выяснять причину ее изменений было некогда: подруга снова сбежала с острова, так и не добившись разрешения на официальное путешествие
К границе, мы, как ни странно, добрались без приключений, не встретив на своем пути ничего подозрительного, зато на одной из приграничных застав, где останавливались на ночь, узнали, что практически повсюду исчезли Твари, разом уйдя в Разлом, и теперь места вокруг относительно безопасны.
У алтаря мы долго крутили печати, прикладывая к соответствующим выемкам и соображая, что с ними делать дальше, пока я не вспомнила, что в прошлый раз все произошло после того, как я окропила камень своей кровью и кровью Сэдрика.
Сначала свою кровь пожертвовал Сэдрик, но ничего не произошло. Тогда Вэлдорн предположил, что нужна еще и моя, поскольку я являюсь мейтой.
Миг короткой боли и вот уже с моих ладоней на полустертые надписи капает теплая алая кровь, смешиваясь воедино с кровью Сэда, растекаясь и заполняя выемки на алтаре. Вспыхнули огнем надписи, а камень задрожал и раскололся надвое, образуя узкую щель, сквозь которую едва мог протиснуться человек.
– Что, и это все? Вот так все просто? – первой нарушила молчание Солана.
И словно в ответ на ее реплику, откуда-то повыбежали человеческие маги, эльфы в боевом облачении, оборотни в доспехах. Нас окружили, оттесняя от алтаря. Я с трудом делала шаги, чувствуя, как вместе с кровью утекает и моя жизненная сила, рядом пошатнулся Сэдрик, но был вовремя пойман Вэлдорном и Зариной. А кровь с наших ладоней все текла, упрямым ручейком стекаясь к камню.
Раздались предупреждающие выкрики. В руках у Заринки зажглись огненные шары, Вэлдорн катал по ладони маленький темный сгусток, обманчиво-безобидный на первый взгляд. Я не увидела, кто не выдержал первым и начал нападение: все резко смешалось в кучу, отовсюду раздавались хлопки, мелькали огненные шары, летали камни, проливалась вода, разбиваясь о выставленный Вэлдом щит. Сэдрик, побледнел и рухнул на колени, утирая идущую носом кровь, но все же сотворил какое-то заклинание, окутавшее нас серебристым туманом, за которым совершенно ничего и никого не было видно.
Возле меня что-то оглушительно взорвалось, подкидывая меня в воздух. На несколько мгновений я ослепла и оглохла. Когда зрение и слух снова вернулись, я увидела лежащего у треснувшего алтаря неподвижного Сэдрика, рядом лежала Солана, с неестественно вывернутой шеей. Превозмогая боль и отгоняя мелькающие перед глазами мушки, я поползла к ним. На адреналине, в состоянии аффекта, я умудрилась не только забраться в расщелину самой, но затащить в нее Сэдрика, проталкивая тяжелое неподатливое тело все дальше. Шаг, еще шаг, и вот мы уже летим в пустоту, мягко пружинящую под нами.
– Здравствуй, Анна, – услышала я приятный незнакомый голос, стоило только моему падению, больше похожему на парение, остановиться.
Проморгавшись и привыкнув к полумраку, я увидела перед собой хрупкую низенькую и очень красивую девушку, всю словно сотканную из света и с такой доброй и всепрощающей улыбкой, что сразу захотелось покаяться во всех грехах.
– Пресветлая? – уточнила на всякий случай я, прекрасно понимая кто сейчас стоит передо мной. – Эйнари?
– Приятно, что ты знаешь обо мне, – продолжала она улыбаться, а в глазах поселились колючие снежинки. – Но ты же понимаешь, что я догадываюсь о причине твоего появления здесь, и не могу позволить совершить непоправимого? Кайлара нельзя выпускать, он опасен.
– Но почему? За что Вы так его ненавидите?
– Я могла бы просто вышвырнуть тебя отсюда без объяснений, отправить обратно в твой мир, но к сожалению, вы открыли проход и сломали замок и теперь мне понадобится твоя помощь, чтобы снова запечатать его. – Загрустила богиня, а мне вдруг захотелось заплакать и пообещать сделать все что угодно, лишь бы она снова улыбнулась.
Нагревшийся на груди кулон альбора позволил стряхнуть наваждение, избавляя от чар Пресветлой.
– Даже так… – хмыкнула Эйнари. – Что ж, предлагаю тебе честный обмен: я отвечаю на все вопросы и возвращаю тебя домой, к родителям, а ты за это помогаешь мне снова закрыть замок.
– Я не хочу к родителям. Теперь мой дом здесь, рядом с Сэдриком…. Сэдрик! Что Вы с ним сделали? – опомнилась я, вспомнив о любимом.
– Полное магическое истощение, – буднично отозвалась Эйнари. – Еще жив, но уже на грани. Поможешь мне, и я верну его к жизни.
– Почему Вы не хотите отпустить Кайлара? – задала первый вопрос, сдаваясь, понимая, что не в силах тягаться с Богиней.
– Потому что Кай безумен. Однажды он уже сбегал – тогда было полностью уничтожено целое государство. Если его отпустить – он будет мстить за гибель своего народа. А я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.
– Тогда почему вы позволили умереть его народу? Останься они в живых и Кай не стремился бы отомстить.
– Потому что, позволь я им выжить – и погиб бы Теллэрд. Наши миры слишком разные, магия полярна. Начались бы катаклизмы, войны за территорию и уходящие источники. Мне жаль всех погибших и я искренне скорблю, но мой народ и мой мир мне дороже. Я просто не могла позволить погибнуть им.
– Но почему вы не объяснили все ему? Почему заперли здесь, всеми забытого, лишенного силы?
– Потому что это был единственный способ спасти его и сохранить ему жизнь, – Эйнари отвернулась, но я успела заметить, как мелькнули в глазах крохотные слезинки.
Ну надо же, ей не чужды человеческие эмоции.
– Вы все еще любите его! – осенило меня. – Но почему не расскажете? Не объясните все как есть?
– Потому что он не простит. Не простит, что спасла его, обрекая на гибель жизни целого мира. Пусть уж лучше ненавидит, думая что я мелочная и до сих пор мщу за его глупую ошибку, совершенную когда-то очень давно, чем презирает и мучается думая, что мог бы всех спасти ценой своей жизни.
– Ё-мое, как у вас все сложно и запутанно, – потерла я ладонями лицо, чувствуя, что теряю нить повествования. – Но для чего Вы мне все это рассказываете?
– Я просто пытаюсь объяснить какое чудовище ты сейчас пытаешься выпустить в мир.
– Кайлар обещал избавить Сэдрика от клятвы, если я ему помогу… – растерянно пробормотала я, не зная уже где правда, а где вымысел. Со слов Безликого, все выглядело несколько иначе.
– Всего-то? – снова обезоруживающе улыбнулась Пресветлая и щелкнула пальцами. – Я могу снять ее хоть сейчас, если твой возлюбленный не уточнял какому Богу он клялся… Ну вот, готово… К сожалению, обвенчать и разбудить вашу связь я не могу, и ты и он принадлежите разным Богам, но вы можете просто зарегистрировать союз в одном из храмов стихий и пройти этот Путь как обычные люди-немаги. Не всем дано встретить свою мейту. Еще меньше могут разбудить ту особую, духовную связь, связывающую навсегда, и позволяющую оставаться вместе даже за Гранью Жизни.
– Почему вы все это так подробно рассказываете? – подозрительно уставилась я на Богиню, чувствуя скрытый подвох.
– Я просто пытаюсь быть милой.
– А где Сэдрик? – заболтавшись, я совершенно не заметила, как мы удалились на приличное расстояние от двери, возле которой очутились с Сэдом.
– Он немного занят, – натянуто улыбнулась Эйнари, а я стремглав бросилась туда, где оставила Сэда.
Над телом оборотня, согнувшись в странном полупоклоне, слепо шарил руками паренек с прозрачными, словно сотканными из воздуха, крыльями за спиной.
– Эй, ты что делаешь? – окликнула я его.
Парень на мгновение вскинул голову, мазнув по мне взглядом белых слепых глазниц, и снова вернулся к прежнему занятию.
– Убери от него руки! – кинулась я к пареньку. – Ты же убиваешь его.
– Так будет лучше для всех, – раздался откуда-то сбоку сильно изменившийся, с нотками металла, холодный и безжизненный голос Эйнари. Богиня махнула рукой и меня откинуло к противоположной стене.
– Но ведь если он умрет, умрет и Кайлар! – привела я последний аргумент.
– Нет, я позаботилась об этом, – хищно улыбнулась Эйнари, сбрасывая маску доброй всепрощающей Богини. – А вот мальчишка может стать угрозой… Прости, но для Кайлара так будет лучше.
– Как Вы можете, Вы же Богиня Жизни! – я снова кинулась к Сэдрику.
– Жизнь, как и смерть, бывает разной, – философски отозвалась Пресветлая Богиня. – Я и не буду убивать, но сделаю его жизнь такой, что он сам будет молить о смерти…
– Вы – чудовище! – выплюнула я, глядя как выгибается от боли тело Сэдрика, а тонкие пальцы загребают каменную крошку.
– О нет, милая. Я просто хочу сохранить свой мир. Твоему мальчишке будет полезно пообщаться со своим создателем, уверена, они найдут общие темы для разговора, – улыбнулась Эйнари, делая очередной взмах ладонью. В ее глазах плескалось безумие и слепая вера в правильность того, что она сейчас делает.
Не отдавая себе отчета, потеряв контроль над собой, я кинулась на Эйнари, словно та была обычной девчонкой, а не божеством. Она заметила мой рывок и выставила руки в защитном жесте. Грудь обожгло огнем, дыхание застряло где-то в легких. С огромной силой я снова отлетела к стене, хватаясь за место прикосновения ее ладоней и силясь вдохнуть.
«Как жаль, что я так и не увидела маму… Ей бы понравился Сэдрик…» – было моей последней мыслью, перед тем как я провалилась в спасительную темноту, сжимая в ладонях осколки разломанной брошки, не выдержавшей силу удара богини.
Глава 32
Меня разбудил какой-то настойчивый писк… С трудом разлепила глаза и уставилась на выкрашенный белой краской потолок с мелкими потемневшими от времени трещинками.
Писк продолжал раздражать, а еще неприятное онемение во всем теле.
– Доченька, очнулась? – услышала я до боли знакомый и такой родной голос, на мгновение перед глазами мелькнуло уставшее заплаканное мамино лицо и снова исчезло: – Сестра! Сестра! Она очнулась!
Меня окружили медсестры и врачи, маму деликатно вытеснили за дверь, начался процесс обследования и дурацких вопросов из разряда «Как Вы себя чувствуете? Что у Вас болит?»
Как оказалось, я провела сколько месяцев в коме, причину которой так до сих пор и не выяснили: просто не проснулась утром, после приема снотворного в тот злополучный день.
Убедившись в моем прекрасном самочувствии, меня вскоре выписали домой, предварительно понаблюдав в общей палате терапевтического отделения.
Родители радовались, мама снова начала улыбаться, папа задаривал подарками. Вот только моя депрессия вернулась. Я пыталась убедить себя, что мое приключение в другом мире – результат длительного пребывания в бессознательном состоянии, мне это все просто приснилось, но сердце отказывалось верить. И снова бессонница, ежедневные слезы в подушку и отказ от еды. Я похудела до критического состояния, начала разговаривать сама с собой, мысленно беседуя с Сэдриком, Вэлдорном, Заринкой и даже Соланой. А мама, всерьез опасаясь за мой рассудок и здоровье, наняла сиделку, и даже как-то хотела уволиться с работы и быть все время со мной рядом.
От меня убрали все потенциально-опасные и острые колюще-режущие предметы, не разрешали закрываться в ванной и выводили гулять строго по расписанию, крепко держа за руку как трехлетнего несмышленыша. Дважды в неделю ко мне приходил психотерапевт для индивидуальных занятий, пытаясь вывести из того состояния, в котором я пребывала, но мне было все равно. Что-то умерло во мне после возвращения, и я просто существовала день за днем, равнодушно наблюдая за происходящим в моей жизни… Пока однажды папа не приволок в дом худого, грязного и облезлого кота цвета «как в рекламе вискас».
Мама, на дух не выносящая каких-либо животных, брезгливо сморщилась и попросила выкинуть «эту гадость» обратно на помойку. Папа попытался надавить на жалость, объясняя, что этот кот увязался за ним от больницы, где я лежала, и вот уже вторую неделю сидит на одном месте под дверями подъезда, отказываясь уходить и принимает пищу только из папиных рук.
Назревал скандал: мама грозила всем пожизненными глистами, лишаями и блохами, папа – великий кошачник, уговаривал дать коту второй шанс. Кот неподвижно сидел у порога, прикрыв глаза и понуро опустив голову. И что-то екнуло у меня в душе при виде этого животного. Бережно подняв кота на руки и тихонько прижав к груди, я, грозно вякнув «Не отдам!», скрылась с ним в ванной.
Кот на редкость спокойно выдержал помывку и санобработку: не кричал, не шипел, не вырывался, терпел, когда промывала раны перекисью, а потом, недовольно отряхнувшись, развалился на диване среди горки подушечек.
– Ты смотри-ка, развалился прям как хан восточный, – хмыкнула смирившаяся с новым обитателем мама, увидев отмытого кота.
– Хан… – тихо выдохнула я, вспомнив кого нарекала этим именем когда-то. Кот мяукнул, отзываясь на имя. – Ну что ж, будешь Ханом, если согласен.
Так началась дружба с котом, который сопровождал меня теперь повсюду.
Постепенно я возвращалась к прежней жизни: восстановилась в колледже, начала исправно посещать лекции, даже с одногруппниками пыталась общаться, хоть они и называли меня за глаза сумасшедшей.
Кот оброс, заматерел и даже как-то изрядно увеличился в размерах. Упорно игнорировал миску с кошачьим кормом и голубей на улицах, зато очень полюбил чай с овсяным печеньем.
Жизнь налаживалась, вот только по ночам меня мучили кошмары. Мне снилась безумная Эйнари, мертвый Сэдрик и корчащийся в агонии Кайлар. Я просыпалась с криками, пугая родителей и даже, наверное, соседей, а потом долго рыдала в подушку, обнимая мурлыкающего мне в ухо кота. Но от лекарств принципиально отказывалась – не хотела повторного разочарования.
Дни проходили за днями в унылом однообразии. Я боялась своих ежедневных ночных кошмаров, но и ждала их с нетерпением: так у меня была возможность увидеть Сэдрика.
Приближался мой день рождения. Родители готовились к торжеству, закупали в промышленных масштабах подарки и продукты, рассылали приглашения родственникам и друзьям, намереваясь отметить мой праздник с размахом, словно свадьбу играть собирались. Вот только меня такой ажиотаж не радовал, ведь среди гостей не будет моих друзей, не будет того единственного, за встречу с которым с удовольствием отдала бы весь этот мир.
Наступил день Х. Я проснулась пораньше, и тихонько собравшись, убежала на учебу – праздника совершенно не хотелось. Кот, ушедший гулять на улицу пару дней назад, так и не появился, и это меня нервировало. Все валилось из рук, а настроение было крайне паршивым. Едва отсидев половину лекций, я сбежала и отправилась гулять в парк. Мне хотелось одиночества. Я собиралась провести этот день наедине со своими воспоминаниями. Бесцельно бродя по пустынной аллее с кульком любимых конфет, я обратила внимание на одиноко сидящего парня на одной из скамеек, совершенно не обращающего внимания на холодный промозглый ветер. Вроде бы парень и парень, ничего особенного, но что-то цепляло, манило подойти. И я, доверившись интуиции, приблизилась. Он сидел и разглядывал суетящихся подле скамейки воробьев, деловито склевывающих хлебные крошки, которые парень периодически им бросал, отламывая от надкусанной булки.
