Текст книги "Собрание народных песен"

Автор книги: Петр Киреевский

Величальная. Эта песня называется «рядовая»; ею величают всех, кто сидит в ряду из женатых

 
Кто в роду хорош у нас?
Кто в роду пригож у нас?
Вот хорош Павел сударь,
Вот пригож Иванович:
Он охочь в полку ходить,
Он горазд царю служить.
Царь его пожаловал
Что конем, что езжаным,
Плеткою не стебаной,
Красной Марьей Карповной
За его за выслугу,
За его молодецкую.
 

Величальная, рядовая

 
Гусыня летала,
Серая летала.
Али лёли, али лёли, али лёли.
Наш чёл, это гусыня,
Наш чёл, это серая, —
Ан это Аксиньюшка,
Ан это Ивановна,
На сени ступила,
Сени проломила,
Бояр разбудила;
Бояре вставали,
Чары наливали,
Аксиньюшке подносили:
– Испей ся ко, Аксиньюшка,
Испей ся ко, Ивановна!
Не пью я, не кушаю,
Бояря не слушаю;
Кабы был Иван сударь,
Кабы был Михайлович,
Спила б я и скушала,
Бояр бы послушала.
 

Поется, когда молодых положат спать

 
Шелко́вая ниточка
К стенке льнёт,
Сергей-то Верушку
К сердцу жмёт:
– Скажи-ка мне, Верушка,
Всю правду свою:
Кто тебе, Верушка,
Из роду мил?
– Мне милёшенек
Родной батюшка.
– Вот это, Верушка,
Неправда твоя,
Неправда твоя,
Не истинная. —
Шелковая ниточка
К стенке льнёт,
Сергей-то Верушку
К сердцу жмёт:
– Скажи-ка ты, Верушка,
Всю правду свою:
Кто тебе, Верушка,
Из роду мил?
– Мне мила милёшенька
Родна матушка.
– Вот это, Верушка,
Неправда твоя,
Неправда твоя,
Не истинная. —
Шелковая ниточка
К стенке льнёт,
Сергей-то Верушку
К сердцу жмёт:
– Скажи-ка ты, Верушка,
Всю правду свою:
Кто тебе, Верушка,
Из роду мил?
– Мне мил милешенек
Ты государь!
– Вот это, Верушка,
Правда твоя,
Правда твоя,
Да и истинная!
 

 
Не разливайся, мой тихий Дунай!
Не заливай зелены́е луга!
В зелены́х лугах есть ковыль трава,
В той во травушке белый олень,
Белый олень – золотые рога.
Мимо ехал свет Фома господин,
Мимо ехал Пантелеич сударь;
Он стегнул его плёточкою.
Взговорит ему белый олень:
– Не стегай, сударь, плёточкою!
В некое время сгожусь я тебе:
Станешь жениться, на свадьбу прийду,
Всех твоих гостей развеселю;
Стану, олень, середи я двора,
Золотыми рогами весь двор освещу,
Всех твоих гостей развеселю,
Польше я всех Степаниду твою,
Больше я всех да Степановну,
Чтобы она да не плакала,
Не слезила б свово белаго лица,
Не темнила б своих ясных очей!
 

 
Долго-то, долго до ве́чера,
Долго-то, долго соко́л не летит!
Али соко́л за леса залетел?
Долго-то, долго до ве́чера,
Долго-то, долго жених не едет!
Али жених за города заехал?
По́годя немножко, жених на дворе:
Сам на коне, что соко́л на руке;
Грива у коня, что кольцём сведена;
Хвост у коня, что люта́я змея;
По́ сторону пятьдесят человек,
По́ другую еще пятьдесят.
Взговорит жених господин:
– Есть ли у меня слуги верные?
Есть ли кого мне к невесте послать?
Если она спит, не будите её;
Если во пиру, вы не сказывайте;
Если в саду, я и сам к ней пойду! —
Вышла к нему невеста его,
Пала ему в резвы́я ноги:
– Право, сударь, всю ночь не спала!
Шила чепрак на твово коня,
Твоему коню на всю красоту,
Тебе, мой друг, на честь-похвалу.
 

 
Ты камочка, камочка[100]100
  Камка – шелковая, узорчатая китайская ткань.


[Закрыть] моя,
Ты камочка узорчатая!
Не давайся развертываться,
Ни атласу, ни бархату,
Ни той парчи на зо́лоти.
Парча волю взяла,
Взяла камку, развернула,
Все узоры высмотрела,
Все узоры узорчатые,
Все цветы позолоченые.
Что Настасья Семеновна,
Не давайся глядеть на себя,
Ни князю, ни боярину,
Ни тому сыну гостиному,
Что Даниле Никитьевичу.
Как Данила-то волю взял,
Он взял за правую руку,
Повел за дубовый стол.
Спросил в’ своей матушки:
– Мила ль вам эта гостюшка,
Дорогая невестушка?
 

Начальная на девичинке

 
Не вылетывай, утушка,
Из зеленаго тростничка.
– Не сама я вылетывала:
Прилетали два ястребца.
Выпутали серу утушку
Из зеленого тростничка, —
Не выходи, Настасьюшка,
Из высокого терема:
– Не сама я выходила,
Выводила меня матушка,
Выдавал сударь батюшка.
 

 
По тропинке галка шла (2)
За галкою соколина:
– Постой, галка, не бежи!
– А ты, сокол, не держи
За то крыло правое,
За те перья рябые. —
По сенюшкам, сенюшкам,
По новеньким, новеньким
Настасьюшка гуляла;
За ней вслед Данила свет:
– Постой, Настасья, не бежи!
– А ты, Данила, не держи
За ту руку правую,
За мои перстни златые.
 

 
По саду, по садику
Ходил, гулял молодец,
Чесал кудри русые,
Чесал кудри, приговаривал:
– Прилегайте, кудри русые,
К моему лицу белому;
Привыкай, душа Настасьюшка,
К моему уму-разуму
И ко нраву молодецкому! —
Уж как мне, красной девушке,
За досаду показалося;
Уж и знать, привыкати стать,
Спеси-гордости убавить,
Ума-разума прибавить,
Держать голову поклонну,
Ретиво сердце покорно.
 

ПЕСНИ, ЗАПИСАННЫЕ В РЯЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ

 
Не белы́е-то снежки забелелися,
Забелелася у ста́рого седая борода.
Уж как старый на коне оправляется,
Своей храбростью выхваляется:
– Не лучи́т ли мне бог в Царе-граде быть?
Вот я Турочек всех повы́рублю,
А Турчаночек во поло́н возьму! —
Выезжает ли старый во чисто́е поле.
Что навстречу старому злые встре́чнички:|
Да что сорок их четыре разбойничка,
Что хотят они стараго ограбити.
– Ох вы гой еси злые мои встречнички,
Да что сорок вас четыре разбойничка!
Вам снять и взять с меня не́чего:
Что одна на мне серьмя́жка и то серая,
Но и той ли серьмя́жке цена веданая:
Что и сто́ит ли серьмяжка шестьдесят рублей.
Во колчане у меня стрел до пяти сот есть:
Что и ка́жняя стрела стоит пять рублей,
А чистых со мной денег сорок тысяч есть,
А коню-то, животу́, – ему сметы нет, —
Вот и тут ли разбойнички рассмехну́лися:
– Что сколько мы по белу свету ни ха́живали,
Мы такого дурака не наха́живали!
Будто что мы у ста́раго про что спрашивали,
Что и сам ли старый дурак правду сказывает!
Принимайтесь-ко, ребятушки, за ста́раго! —
Что снимает ли старый свой ту́гий крепкий лук,
Он пускает ли калену стрелу во сы́рый толстый дуб:
Расколол он этот дуб на четы́ре гра́ни.
Вот и тут ли разбойнички испугалися,
По чисто́му они полю разбежалися.
 

 
Не буйны ветры подымались,
С палат верхи посметало,
В теремах двери растворяло,
На столах кушанья расплескало;
За столом сидит злой лихой татарин,
Перед ним стоит красная девица,
И не так девка стоит:
Она стоит – слезно плачить.
Злой лихой татарин девку унимал,
Платком слезы утирал:
Ты не плачь-кась, красная девка,
Русская белополынянка!
Я сошью тебе конью шубу.
 

 
Как не из-за лесов-то дремучи́х стая воронов слеталася,
Соходился весь московский народ на площадь Красную,
На тою ли площадь Красную, на Ивановскую.
Уж на той ли на высокой колокольне
В большой колокол зво́нили.
Ох, и братцы, что-то у нас делается,
Уж не чудо ли какое совершается?
Во дворце что-то все взволновалися,
Все лакеи, все прислужнички взсуетилися!
Уж не бояре ли взбунтовалися,
Уж не злыя ли собаки повзбесилися,
Уж и жив ли наш православный царь,
Православный царь Василий Иванович?
Уж и что, братцы, во дворце его не видно,
Что косящеты окошечки все завешаны?
Как и взго́ворит в народе удалой молодец:
– Ох, вы братцы, вы не знаете беды-горести,
Что царя нашего Василья злы бояре погубили,
Злы собаки погубили, во Сибирь его послали;
А уж сделали царем какова басурмана,
Что Петрушку самозванца злаго боярина! —
Уж все люди перьпугалися,
В разны стороны побросалися.
 

 
Вы леса мои леса, братцы, лесочики, леса темные!
Вы кусты ли мои, братцы, мои кусточки, кусты частые!
Вы станы ли мои – вы, мои братцы, станочки все поразорены!
Как и все мои, братцы, лесочки, все порублены;
Как и все-то мои, братцы, кусточки все повыжжены,
Как и все-то мои, братцы, товарищи, все половлены!
Как один из нас, братцы, товарищей не пойманный,
Не пойман из нас, братцы, товарищ наш Стенька Разин сын;
Выходил же тут Стенька Разин сын на Дунай-реку,
Закричал же тут Стенька Разин сын своим громким голосом:
– Как и все-то вы, мои братцы товарищи, все повыловлены!
Вы возьмите-тко, мои братцы товарищи, свой тугой лук,
Натяните-тко, братцы мои товарищи, калену стрелу,
Прострилите-тко, братцы товарищи, грудь мою бе-белую!
 

 
Отъезжает королевич на разгуляньице,
Покидает Марусеньку на гореваньице.
Пустил своего доброго коня во зеленые луга,
Ложился спать в белом шатре на крутой горе.
Привиделся королевичу дивношунёк сон:
Из-под руки, из-под правой сокол вылетел,
Из-под левой, из-под ручки серая утица.
Сказали весть королевичу – и радость и печаль:
Твоя жена Марусенька сына родила,
По утру ранёшенько сама померла, —
Воротился королевич к дому своему,
Широкие ворота растворены стоят,
Косячетые окошечки повыставлены,
Генералы, полковнички в черном убраны,
Твоя жена Марусенька в цветном убрана, —
Ударился королевич об дубовой стол:
– Ах свет, моя Марусенька, опустел домок,
Очи ее прекрасные не узрели меня,
Ножки ее резвёшуньки не встретили меня,
Ручки ее белёшуньки не обняли меня,
Уста ее сахарные не промолвили.
 

Сговорная

 
На бугорчики ельничик,
Под бугорчиком свителочка,
Ва светелочки беседушка,
Ва беседи красна девушка,
Палагея Даниловна;
Она белитца, румянитца,
В цвитное платья снарижаетца;
Приходил родной батюшка,
Ей маменькя Константин сударь:
– Ты пойдем, пойдем, Палагеюшка,
Ты пойдем, пойдем, Даниловна!
– Я нейду, нейду, не слушаю:
Леса темны, караульщиков нет,
Реки быстры, перевозов нет.
 

или:

 
Я иду и слушаю:
Леса темны – караулы есть,
Реки быстры – перевозы есть.
 

Попойная песнь

 
Весёл, весёл ходит
И Федёр Тихнавич.
Нашел золот перстинь
3 дарагим сы камяням.
Юныв, юныв ходит
Палагей Спанович:
Потерял золот перстинь
3 дорогим сы каминям.
 

Накануне свадьбы жениховы отец и мать посаженые приходят к нему и пекут три коровая. Когда начнут валять коровай, то поют при каждом коровае:

 
Каровай, каровай, он валяитца,
Каровай, каровай, он катаитця,
Каровай, каровай, он на блюдца глидит,
Каровай, каровай, он на блюдца сел,
Каровай, каровай, он на брусьи глидить,
Каровай, каровай, он на брусьи сел,
Каровай, каровай, на лапатку глидить,
Каровай, каровай, на лападку сел,
Каровай, каровай, он и в печку глидить,
Каровай, каровай, он и в печку полез,
Каровай, каровай, в печки ножки абжег:
Ты пекись – дерись, коравай,
Толще печки кирпичной,
Выше столбика дубовава.
 

Посадивши коровай и одних только посаженых, отца с матерью, посадят за стол, потчуют вином и начнут обыгрывать песню:

 
Из ларца ды из кованава,
Из плащи ды из золата
Свитлитса, иснитса дарагой камень.
Будь над табой, Антон, ды божия милость!
Будь над табой, Фёдорович, да божья милость!
На жане твоей да кунья шуба,
Под сынам под твоим винаходный конь,
На дочери на твоей залотой винок.
 

К вечеру назначаются: тысяцкий, дружки, полудружья, сваха и два боярина. Дружко назначает, кому быть повозником, кому готовить седло жениху, и расходятся.

На другой день дружко идет убирать жениха. Убравши, собирает весь поезжанин на дворе, куда выводит и жениха за правую руку. Потом идут в избу жених с дружком, который говорит: «Батюшка с матушкой, благословите!» и опять выходят вон. Потом все идут в избу, жених с дружком – напереди. Дружко опять просит благословения. Отец с матерью отвечают ему: «Бог вас благословит, в добрый час!» – и все садятся за стол. Опять начинают всех обыгрывать, после чего отец с матерью благословляют образом жениха и выходят из избы, жених с дружком опять впереди. Когда ведут жениха в избу и из избы, не позволяют переходить дорогу; в противном случае дружко не жалеет своей плети. Все выходят на двор и садятся в повозки: впереди всех едут дружко с полудружьем верхами; потом два боярина тоже верхами; потом жених с тысяцким на паре, а потом с повозником сваха.

Назначивши поезд, отец с матерью жениха идут в дом к невесте и несут ей подарки от жениха: коты[101]101
  Коты – башмаки.


[Закрыть], чулки, шубу. Невеста отдаривает их платками и посылает с ними жениху рубашку, портки, кушак, и все садятся за стол. Родственники жениха ставят на стол пироги, убоину[102]102
  Убоина – свежее, не соленое мясо.


[Закрыть], вино; от вина этого отделяется часть для невесты, которая сидит в другой избе с девками. Потом начинается пир, после которого расходятся.

На другой день, т. е. в день свадьбы, невесту убирают, благословляют и сажают за стол, на котором стоит хлеб, соль, пироги и убоина. Невесту покрывают полотенцем. С левой руки садится прогонятка, т. е. сваха с невестиной стороны, а с правой брат, который продает косу.

Жених с поездом выезжает с своего двора с следующими песнями:

 
Вичор са вечеру
Сидел Денис ва териму,
Сидел и Федорыч,
Чесал русы кудри,
Чесал, приговаривал:
– Пора, пора ехать,
Я сам ни паеду,
Дивить паслов пашлю,
Дисятыва батюшку:
Пойдем, пойдем, Авдотьюшка,
Пойдем, пойдем, Палагевна.
– Нейду, ни думаю,
Нейду, ни слухаю.
 

Второй раз поют: десятую матушку. Третий раз:

 
– Десятый я сам пайду:
Пойдем, пойдем,
Авдотья Палагевна.
– Иду, иду и думаю,
Иду, иду и слухаю.
 

 
По лагу трава расстилаитца,
По рики вада разливаитца,
Вьюн над вадой ювиваитца:
Денис ю ворот убиваитца:
Ён просит своё суженое,
Своё ряженоё:
– Дайте мое сужаноё,
Моё ряжоноё! —
Тесть-ат идеть,
Он коня в седле ведеть.
– Это не моё сужаноё,
Да ни ряжаноё. —
Теща идеть,
Кунью шубу несеть
 
 
……………………………
 
 
Свашенька идеть,
Авдотьюшку видеть,
– Это мое сужаноё,
Это моё ряжаноё!
 

Когда невесту повезут к венцу

 
Темные облака на Дунай бегут,
Девушка Авдотья на думах сидить,
Думаить думушку, думу крепкую;
Как-та мне быть, в чужи люди итить,
Как-то назвать да и свекра батюшку?
Назвать яво да и Степан Федорович,
 
 
………………………………
 
 
Дениса-душу Денисом назвать?
Стыдно будет, стыдно от людей будет.
 

Поезд взъезжает на двор. Дружко идет в избу, бьет по столу плетью, приговаривая: «Вон, лишний народ!» Продающий косу отвечает, что надо осеребрить место; ему подносит дружко стакан вина, в который кладет несколько денег. Тот выпивши встает. Дружко идет за женихом (их встречает прогонятка в вывороченой шубе) и сажает его за стол рядом с невестой, закрытой. Бабы начинают обыгрывать жениха с невестой, причем поют только следующую песню, под которую сваха расплетает невестину косу:

 
Ни трубушка трубит рано по зари:
Авдотьюшка плачить па русой касе:
– Каса мая, косунька, русая каса!
Вичор тибе косунькю девушки плили,
По утру ранешинькё сваха распляла.
На дви запляла.
Ни сколькя виночку …….. висеть,
Ни долго Авдотье в девушках сидеть,
Осталси Палагевне один вичарок.
 

После обыгрывают весь поезжанин. Дружко говорит: «Пора ехать» и выходит из-за стола. Невестин отец вручает дочь жениху со словами:

 
Вот тибе жана,
От бога саждана.
Сей лен да канапли,
Спрашивай рубашки да партки,
Руби драва,
Спрашивай щи,
Люби, как душу,
Триси, как грушу.
 

Потом вместе с матерью благословляют их образом и выходят на двор: впереди дружко, за ним жених с невестой, а потом весь поезд, и подходят к лошадям. Дружко с полудружьем обходит три раза с образом кругом лошадей и всего поезда. Потом жених сажает невесту, с которой садятся сваха женихова и прогонятка, и с сговорными песнями едут к венцу: впереди дружко с полудружьем, бояра, тысяцкий с женихом, невеста.

Когда едут к венцу, поезжане играют:

 
Летел сокол из Киева,
Другой летел из Новагорода.
Ён крылышком машит из-под обалака,
Ён другим та машит, – расстворяй ворота.
В те поры Авдотьюшка по новым сеня шла,
Рукавчиком машет напереди сибе:
– Станьте-ка, бояре, вы к одной староне,
Слушайте, бояре, что я вам сговорю:
Сулил-та мне батюшка семь гарадов
Таперича батюшка аднаво ни даёт…[103]103
  Здесь повторяется опять тоже. – Прим. собир.


[Закрыть]
Сулила мне матушка семь сундуков,
Таперича радимая аднаво ни даёт.
 

Поезд возвращается (из церкви) с простыми песнями.

Их встречают у жениховых ворот бабы с песнею:

 
Соколы, вы соколы!
Куда вы лёта́ли?
– Мы летали, летали
На синиё на моря́. —
Вы што тама видили?
– Мы видали, видили
Мы сераю утицу. —
Вы што иё не взяли?
– Мы взяти иё не взяли,
Мы ей крылушки падшибли.
 

Отец с матерью посаженые, при возвращении от венца, разрежут хлеб пополам, возьмут по половине и встречают жениха с невестой у ворот. Когда они взъедут на двор, посаженый отец возьмет у посаженой матери половину хлеба, сложит с своею, и поцелуются. На дворе все слезают с коней, жених высаживает невесту и ведет ее к крыльцу, на котором стоят отец с образом, а мать с хлебом-солью, которыми благословляют, идут в избу и садятся за стол. Бабы заигрывают:

 
Што свитёл месиц —
То Динис ю нас,
Красная солнушка —
То Авдотьюшка яво,
Белая зорюшка —
То и свашинькя,
Чорныя варанья —
Паижанья яво,
Частый звёздушки —
То игрицы и вы.
То Денису песенка и проч.
 

Тысяцкого величают, как от венца приедут:

 
Тысыцкой, тысыцкой, воеводской сын,
Любишь ли, любишь ли пашеницы скирд?
– Как ни любить, кагды бог зырадил? —
Тысыцкой, воеводскый сын,
Любишь ли адоньи ржи?
– Как не любить, кагды бог зырадил? —
Тысыцкой, воеводскый сын,
Любишь ли да супругу свою?
– Как ни любить, кагды бог сычатал?
 

Дружку величают как от венца приедут:

 
Дружинькя харошанькяй![104]104
  Припев после каждого стиха. – Прим. собир.


[Закрыть]
На дружуньки шапочка коломенковая,
На друженьки кушак шолковый,
На друженьки коты с искрами,
На друженьки чулки с напусками,
На друженьки кафтан сир-немецкая сукно.
 

После этой песни начинают обыгрывать жениха, а после и все семейство его:[105]105
  Следующие песни не положоные: их поют без порядка. Они называются обыгрывальными. – Прим. собир.


[Закрыть]

 
Дародная галовушка,
Широкая бородушка,
Григорий Пятрович!
На нем ряд полажон,
Ему игрец дарить
Ни рублем палтиною —
Залатою гривнаю.
 
 
Вы гароди капуста – вилой кочанок,
У Антона жану́шка милой живаток,
У Антона Ермиловича милой живаток;
Ён цалуить, милуить, на ручку кладёт,
На ручку кладё, кы сирдечку жмё:
– Уж и душка, жанушка Аграфенушка,
Пыживем мы с табою хорашеничку,
Штоба люди нам завидывали.
 

Ежели жених сирота или невеста

 
Ты ряка мая, речунькя,
Ты ряка ль мая быстрая!
Ты тичошь – ни шалохнишьси,
Становишься – не калыхнишьси.
Ты юмныя дитятка,
Иван да Андреевич!
Ты сидишь ты смирнехунькя,
Гаваришь, не улыбнишься.
– Да чаму мне смиятиси,
Да чаму мне радаватсася?
Полон двор карет наехало,
Полна горница гостей нашло,
Ой, маво гостя нету, нет,
И а нету гостя милава,
Маво батюшки родимава:
Ни просить был у батюшки,
Ни просить был у родимова
Мне ни злата, ни серибра;
Папрасил был у родимова
Мне божьива бласловления:
Бласлови мине, радимой мой,
Ка суду мине ка божьему!
 

Эту песню поют, когда жениха хотят благословлять ехать за невестой пред венцом. Ежели и матери нет, то поют два раза, только вместо: «батюшки» – «матушки».

Обыгравши всех родственников, посадят за стол и начинается обед. Песни прекращаются. После обеда встают и опять заигрывают.

 
Звонкая дерива купарисова,
Нету яво звончея да во всем бору:
Умная дитятка да Денис у нас,
Нету яво юмнея да во всем роду.
Тучаю пыдхадил ён ка гораду,
Громкаим громам ва широкай двор,
Сокалом ва акошечкя да залётавал.
Захватывал Денис Авдотью в тириму,
Захватывал Федорович Палагевну в тириму:
– Шта жи ты, Авдотья, одна в тиряму? —
– Права, сударь Денис, я одна в тириму,
Поверь богу, Федорович, однёшинькя.
Батюшка с матушкой к обедни пашли,
Родимые братцы за охотою,
Любимаи сестрицы на гульбу пошли.
 

После каждой обыгрывальной песни

 
Вот Антону песинка,
Во Ермиловичу свету,
Што лебидю белому,
Што соколу ясному;
На нём ряд положон,
А яму игрец дарить
Ни рублем полтиною —
Золотою гривною.
 

 
Антон сударь, догадайса,
Ефимович, дамекниса:
Што в кармани шивилица,
Рублем, гривной становица?
Отдай бабам ны билилы,
Красным девкам ны румяны,
Старым бабам ны сурмилы;
Пускай девки нырумятса,
Молодушки ныбилятся,
Стары бабы нысурмятца.
 

Здесь отдаривают игриц

 
Спасибо, Антон сударь,
Спасиба, Ефимович,
На твоем большом дару,
А мы дар твой принили,
Мы мед твой выпили.
 

Когда кладут спать жениха с невестой

 
Клён да береза,
Чем ни дрова?
Авдотья Денису
Чем ни жана?
Постелюшку стелить,
В головы кладеть.
Шелковая нитка
К стенки льнет,
Денис-ат Авдотьюшкю
К сердцу жмет:
– Скажи, скажи, Авдотьюшка,
Кто мил вы раду?
– Мне мил, милешенко
Батюшка родной.
Мне мила, милешенко
Матушка родима.
– Ни правда твоя,
Ни истина.
– Мне мил, милешенко
Да и ты Денис.
– Вот правда твоя,
Да истинная.
 

Все начинают пить и есть, кроме молодых. Когда обыгрывают всех, все вылезают из-за стола в левую сторону. Дружно с свахой ведут молодых спать на постель, на которой лежат посаженые – постелю греют. Клеть, в которой постель, заперта. Дружко и проч. подходят, стучатся, им отпирают. Посаженым подносят по стакану вина, покормят молодых и уложат спать. В это время поют: «Клён да береза». Снаружи запирают замком клеть и идут кончать пир, после которого расходятся.

Около вечера приезжают родственники с приданым невесты и с дарами. Их встречают родители жениха. Невестины родители говорят: «Вот мы товар привезли; нет ли у вас купца?» Дружко с свахой, поднявши молодых, в это время вводят их, говоря: «Не этих ли купцов вам надо?» – «Этих, этих!» – И отдают приданое, а дары берут с собою за стол. Тут начинают обыгрывать всех, кроме молодых. После обыгрыванья дружко надрежет каравай, родственники невесты накроют каравай полотном или платком, и дружко разломит его на голове полудружья (а полотно возьмет себе). Полудружье после нарежет его на части и передаст дружку, который станет подносить всем, начиная с отца и матери жениховых, приговаривая:

 
Просит вас князь са княгнняю
Сыром с караваим;
Сыр, каравай принимайтя,
Зылату гривну вынимайтя,
Наша дела ………………..
Всяво много надыбно,
На ………….. виритенцы,
На тонкие пылатенцы,
Надыбна выла купить,
Воду вазить,
Баню тапить.
Ножки наши с подходцим,
Ручки с подносцим,
Ручки с подносцим,
Сердечушка укорна,
Головушка пакорна.