Текст книги "Последний долг (ЛП)"

Автор книги: Пэппер Винтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Его губы расплылись в ледяной улыбке.

– И это все, что ты хочешь знать? Непрактичные, до глупости романтичные вещи?

Я молча кивнула.

– Да. Потому что эти глупые романтические вещи покажут мне, была ли у тебя когда-нибудь душа.

Он усмехнулся.

– О, у меня есть душа, Нила Уивер.

– Покажи мне её.

– Что ты хочешь знать?

– Все.

Говори с ним. Продолжай тянуть время.

– Расскажи мне свою историю, Кат. Прежде чем всё закончится, дай мне понять.

Кат не ответил. Вместо этого он подошел к пустому столу у стены и провел пальцем по толстому слою пыли.

– Я вижу твои уловки насквозь. Я знаю, что ты делаешь, но так уж случилось, что твоя просьба совпадает с моими намерениями.

По спине у меня пробежал ледяной холодок.

Бросив мне улыбку, Кат изменил свой путь и направился к грубо сделанной деревянной двери. Единственный вход и выход.

– Поскольку извлечение правды из тебя оказывается утомительным, давай перейдем к более интересным вещам, не так ли?

Я не могла говорить, потому что меня охватил ужас.

Я пыталась тянуть время, а теперь Кат перепутал мои планы с его. У меня было чувство, что я предпочла бы удар кулаком в челюсть каждый раз, когда я лгала, а не то, что он планировал сейчас.

Схватившись за дверную ручку, Кат широко распахнул дверь. Тут же вошли двое мужчин. Мужчины, которых я раньше не видела. Белки их глаз светились на фоне темноты их кожи; желтая грязь окрашивала их кожу боевой раскраской, а одежда – джинсы и грязные футболки – выдавала в них рабочих шахты.

– Положите его на стол. – Кат отступил в сторону, чтобы не мешать мужчинам толкать тележку через пещеру к упомянутому столу.

Я не могла отвести взгляд, когда они расставляли на своих местах случайные, но ужасающие вещи. Резиновый молоток. Ведро, полное до краев воды. Квадратный неглубокий контейнер. Сумка на молнии с черными мешочками, которые, как я предположила, были бриллиантами. Пакет с чем-то, подписанный на медицинском жаргоне, ножницы, марля и, наконец, маленькая палочка.

Что все это значит?

Ничего из этого не имело смысла, но мой желудок скрутило от пронизывающего ужаса.

Как только рабочие опустошили свою тележку, Кат жестом велел им уходить.

– Это все на сегодня. – Он проводил их до двери и запер ее за ними.

Я ненавидела то, как его походка была похожа на походку Джетро – мощная, уверенная, мужественная. Как бы сильно я ни любила сына, я никогда не буду заботиться об отце.

Оторвав взгляд от Ката, я посмотрела на потолок пещеры. Если я умру здесь, найдет ли моя душа путь из шахты в райское небо? Или я провалюсь еще глубже в землю, в ад, за убийство Дэниэля?

Капелька упала мне в глаза, оставив свое окружение из слез наверху, балансируя ненадежно, пока, наконец, не поддалась зову гравитации. Случайный всплеск на моей макушке и крошечный звон, когда капли падали на пластиковую посуду и контейнеры, добавляли еще одно измерение пещере-склепу.

Кат улыбнулся, возвращаясь ко мне.

– Прежде чем мы начнем, я думаю, что мой сын спал достаточно долго. Не так ли?

Мое сердце ушло в пятки, когда он подошел к большой бочке в углу, полной илистой воды, и схватил маленькое ведерко. Расплескивая жидкость, он направился к Джетро. Со свирепой улыбкой он выплеснул воду.

Джетро внезапно ожил.

Его измученное тело дернулось, когда он задыхался, дрожа в своих кандалах. Его лицо было мокрым, блестящие волосы прилипли к голове.

Слезы подступили к моим глазам, когда его голова откинулась назад, глотая воздух, как будто он тонул целую вечность. Его губы широко раскрылись, глаза крепко зажмурились, когда он пришел в себя.

Наблюдать, как он возвращается к жизни, было чудесно. Быть так близко к смерти, таким сломленным, и иметь возможность проснуться – вот что поразило меня.

В пещере эхом отдавались звуки от его прерывистых вздохов. Его голова склонилась набок, борясь с тяжестью окружающего мира. Его глаза горели диким беспокойством, впитывая все сразу.

Мне не нужно было страдать от его состояния, чтобы понять его мысли. Он увидел пещеру, своего отца, а потом и меня.

Я была привязала к стулу с самой грустной улыбкой на губах.

Он внутренне раскололся, и я слышала каждый удар.

Его плечи опустились еще ниже, а душа все глубже соскальзывала в могилу. Он не мог пошевелиться из-за веревки, но даже если он был свободен, его слабость от боли удерживала его на привязи.

– Все в порядке... – пробормотала я, борясь со слезами. – Все в порядке.

Ничего не в порядке.

Ничего не шло по плану.

Мы так и не освободились.

Его собственные глаза остекленели от желания и ярости. Извинения и безусловная любовь в мою сторону, прежде чем смениться ненавистной яростью на своего отца. Чем дольше он был в сознании, тем сильнее становился. Его спина выпрямилась, заставляя энергию держать его.

Он снова закашлялся, судорожно хватая ртом воздух.

Мое тело умоляло подойти к нему, помочь ему дышать. По крайней мере, чтобы откинуть мокрые волосы и вытереть лицо.

Кат ничего не делал, позволяя своему сыну бороться с наплывом боли.

Подбородок Джетро опустился на грудину, когда он изо всех сил старался успокоить свое хрипение и сделать глубокий вдох. Наконец, он сглотнул и посмотрел на Ката исподлобья. Его глаза блестели от слез от удушья, но характер кричал об опасности.

– О….отпусти ее …

Кат сложил руки перед собой, позволив ведру упасть к его ногам.

– Ты думаешь, что можешь отдавать мне приказы?

Джетро застонал и сплюнул на пол, очищая рот от грязи и воды.

– Я сделаю все, что ты...захочешь. – Его голос напоминал наждачную бумагу на пиле. – Только о…оставь ее в покое...

Ирония. Я сказала то же самое.

Разве это не настоящая любовь? Убежденность в самопожертвовании перед лицом агонии любимого человека? Это был величайший бескорыстный поступок, который только можно совершить.

– У меня есть идея получше. – Кат схватил мое лицо своими мерзкими пальцами. Глядя на Джетро, он сжал меня так, что я вздрогнула от боли.

– Вместо того чтобы отпустить ее, я собираюсь немного развлечься.

Джетро застонал, все еще задыхаясь.

– Пожалуйста…делай все, что хочешь…со мной, но забудь о до…долгах. Забудь обо всём, что она сделала. Просто отпусти ее...отец. – Его голос медленно смягчился, произнося слова более четко.

Кат замер от такой нежности.

– Ты слышишь, Нила? Он хочет, чтобы я стал лучше и причинил боль ему, а не тебе. А ты как думаешь?

Я сглотнула, поморщившись в его объятиях.

– Я думаю, тебе следует отпустить его. Он уже достаточно настрадался. Пусть он уйдет, а я останусь на его месте.

Джетро дернул верёвки.

– Нет!

Кат отпустил меня.

– Ты такая же глупая, как и он. Видя, что ты отказываешься спасать свою шкуру и предпочитаешь быть гребаным мучеником, единственный выход для меня – сделать тебе одолжение.

Обойдя вокруг моего стула, он разрезал веревку, удерживающую меня на деревянном сиденье, и поднял меня на ноги. Я покачнулась от слабости. Неизлечимая болезнь слишком долго была моим тюремщиком, моим тюремным надзирателем. Я отказывалась быть слабой, пока Кат уничтожал меня по кусочкам.

– Дай ей уйти. – Взгляд Джетро метался между мной и Катом. Он подавил кашель, его лицо пылало. – Нила, беги.

Это была ложная свобода, мои запястья оставались связанными,

Кат прищёлкнул языком.

– Она никуда не убежит. Так ведь, Нила? – Схватив меня за локоть, он потащил меня к центру пещеры. – Стой там.

– Черт возьми ... – слова Джетро оборвались кашлем. – Отпу... отпусти ее! – Он боролся с веревкой, обмотанной вокруг него. Ножки стула шатались, скрипя от напряжения. – Стой. Нила...не будь идиоткой.

Было так больно смотреть, как он борется, чтобы защитить меня, как сильно ранит себя ради этого.

– Уходи, Нила. Ему наплевать на тебя и твои долги. Не сейчас, когда я здесь, чтобы выместить свой гнев. – Его глаза светились золотом и печалью. – Пожалуйста, ты должна позволить мне спасти тебя.

Слезы бесшумно потекли по моим щекам. Я хотела дать ему то, что он хотел. Я хотела бы повернуться к нему спиной и оценить свою жизнь выше его.

Но я сделала так с моим ненавистным врагом, и я почти была разрушена от осознания правильности и неправильности лишения его жизни.

Я бы не смогла жить, если бы приговорила Джетро к смерти, когда у меня был маленький шанс предотвратить это.

– Прости меня, Кайт. – Я опустила глаза, не в силах смотреть на него. – Пока ты здесь, я тоже.

Кат положил руку мне на сгорбленные плечи.

– Здесь слишком уныло. Пришло время немного повеселиться.

Меня передернуло.

– Дай. Ей. Уйти. – Голос Джетро вибрировал от стен пещеры, угрожая лавиной грязи.

Кат зарычал, отпуская меня.

– Она была частью этого с самого своего рождения, Джет. Чем скорее ты поймешь, что она заплатит последний долг и ты ничего не сможешь с этим поделать, тем легче будет твоя жизнь.

Джетро напрягся, его ноздри раздувались от желания драться.

– Что значит «моя жизнь"? Я думал, что умер.

Кат склонился над сыном, обняв его за плечи в зловещем объятии.

– Я имею в виду, что пересмотрел свое решение убить тебя. Тебе не кажется странным, что ты жив и в данный момент тебя не грызут гиены?

Я прикусила губу.

Его гипотеза была пугающе близка к тому, что случилось с его третьим сыном.

Три мальчика.

Три наследника.

Все ушли разными путями.

На самом деле погиб только один.

Это было идеальное убийство.

И мне это сошло с рук.

Джетро содрогнулся от отвращения.

– Прекрати свои игры. Выкладывай.

– Хорошо. – Кат вытащил из кармана грязную тряпку и скотч. – Я имею в виду, что не собираюсь тебя убивать.

У меня перехватило дыхание. Слава Богу! Неужели он все-таки решил восстановить Джетро в качестве своего наследника? Неужели я каким-то образом достучалась до него?

Ты же не веришь в это.

Тоненький голосок подорвал мою надежду, омрачая все.

Размеренными движениями Кат взял Джетро за щеки и бесцеремонно засунул тряпку ему в рот. Джетро бился, крича в материал. Его ноздри раздувались, он боролся изо всех сил, чтобы получить желанный кислород.

Кат не остановился. Его пальцы сжимали щеки сына, пока он не засунул полностью кляп в рот Джетро. Закончив, он грубо заклеил губы скотчем, запечатав рот.

Джетро извивался, ища способ освободиться. Но это не могло остановить неизбежное. Его заставили замолчать, связали.

– Я хочу сказать, что подарю тебе долгую жизнь, сынок. После того, что случится сегодня, после того, что я сделаю с девушкой, в которую ты влюбился, твоя судьба будет хуже смерти.

Потрепав Джетро по щеке, он подошел ко мне.

– Гораздо, гораздо хуже.

– Не подходи ко мне. – Я попятилась, глядя на дверь, чтобы убежать. Даже если бы мне удалось бежать, я не смогла бы открыть дверь со связанными руками. И я не могла бороться с бесчисленными рабочими, которые сновали по шахте, как мыши.

– Я собираюсь сделать больше, чем это, Нила. – Кат поймал меня и притянул к себе. – Помнишь, как мы бросили кости в Хоуксбридже?

Я судорожно сглотнула.

Вилка еретика.

Вон.

Поцелуй Дэниэля.

Я помнила, но прикинулась дурочкой.

– Понятия не имею…

– Всё ты понимаешь. – Он погладил мои руки пальцами. – Ты бросила кости, и я заявил, что оплата будет выплачена, как только мы доберемся до Алмаси Кипанга. – Его голос понизился до глубокого баритона. – Ну, мы в Алмаси Кипанга. А если ты откажешься, то твой брат Вон пострадает. Не важно, что мы не в одной стране. Все, что требуется, – это один маленький телефонный звонок.

Я его ненавидела.

Я дёрнулась в его объятиях, пытаясь освободиться.

– Нет!

Кат не отпускал меня, давая мне достаточно свободы, чтобы вымотаться, но не позволяя убежать. Его голос стал ниже от смеха.

– Не только твой брат заплатит за твой отказ, но и Джетро тоже.

Он сделал паузу, позволяя предостережению впитаться в мою кровь.

Джетро зарычал, задыхаясь от ярости. Его окровавленное тело извивалось и дергалось в веревках.

Я с трудом оторвала взгляд. Я не могла смотреть на него.

– Что ... чего ты хочешь?

– Я собираюсь преподать тебе урок истории, а потом забрать то, что ты мне должна за игру в кости. Третий долг может снова оказаться неуловимым, но у меня есть идея получше. – Глаза Ката вспыхнули. – Как только я насытюсь, ты заплатишь остаток четвертого долга...так сказать, пятого.

Передвинув меня так, чтобы я стояла прямо перед Джетро, Кат пробормотал:

– И мой сын будет наблюдать за всем этим. Он останется жив, но его душа умрет, зная, что он не смог помочь тебе. А потом, когда я возьму то, что собираюсь взять, и сделаю с тобой то, что нужно сделать, он будет продолжать жить с этой болью, пожирающей его день за днем. Я оставлю его здесь, живого, зная, что он не сможет помешать мне исполнить последний долг. Что я исполню пророчество, потому что он был слишком трусливым, чтобы сделать это. И он будет жить с твоей смертью вечно.

Поцеловав меня в щеку, он вздохнул.

– Именно этого я и хочу от вас, Мисс Уивер.

Это не был счастливый вздох или даже удовлетворение от того, что он выиграл -скорее усталый вздох, говорящий о человеке, который не проявлял ничего, кроме насилия. – Мой сын любит тебя, Нила, и не пройдет и дня, чтобы он не вспомнил об этой пещере и о твоей смерти. Это твое наследство ему.

Обняв меня, он прошептал:

– Не волнуйся, я дам тебе время попрощаться.

Отстранившись, он улыбнулся Джетро.

– Теперь мы все знаем, чего ожидать, давайте начнем.

***

Я любил ее уже несколько месяцев.

И все же мне казалось, что всю мою жизнь.

Я влюбился в нее, когда был взрослым.

И все же она заинтриговала меня в детстве.

Она была рождена для меня.

Я был рожден для нее.

Мы были связаны. Соединённые судьбой, историей и судьбой. Несчастные, обреченные с самого начала, абсолютно запретные любовники.

Связанный, с кляпом во рту и совершенно беспомощный, я смотрел правде в глаза. Я тешил себя фантазиями о нормальной жизни. Создать свою собственную семью, положить конец горю и жалкой мести.

Но мне кажется, я всегда знал, что независимо от того, что мы делаем, независимо от того, как тяжело мы сражаемся, независимо от того, чем мы жертвуем, не будет никакого другого конца, кроме того, который был подписан кровью моих предков.

Я сказал, что любил ее.

Я доказал, что любил ее.

Я поклялся любить ее вечно.

Но долг по наследству оказался слишком сильным.

Он хотел того, что ему давали снова и снова. Судьба вела нас все быстрее и быстрее, крадя все.

Не так уж много людей жили в аду. Не просто побывали там какое-то время, а фактически спали, ели и дышали там. Пока я смотрел, как мой отец грубо обращается с моей женщиной, девушкой, на которой я хотел жениться, я поселился в аду. Я вдыхал его сернистый воздух. Я питался его ненавистью. И я отдал свою душу дьяволу, потому что что толку в праведности, когда побеждает только зло?

Страница 14

Я был сыном демона.

Сын демона.

Сотворенный в огне и в грехе. Мое тело формировалось из ошибок и неверных поворотов. Долги. Контракты. Отмщение.

И как бы я ни рвался освободиться, покончить со своей предопределенной неизбежностью, я не мог найти пути к победе.

Нила вылечила меня.

Она помогла мне выбраться из чистилища.

Она была воплощением совершенства. Свобода полета без крыльев. Дарование ветра воздушному змею.

Я взлетел. Я радовался.

И вот теперь я упал.

Что бы ни сделал Кат, что бы он ни заставил меня наблюдать, а Нилу – пережить, я не уйду невредимым.

Я буду дышать, но умру.

Я стану бездушным.

Я буду опустошён изнутри.

Мое сердце расколется, вены разрежут кровавую субстанцию по всей жизни, которую я больше не хотел.

Я знал, что такое ад.

Пока я боролся с веревкой и молил о спасении.

Я сморгнул слезы и смирился с тем, что проживу худший день в своей жизни.

Я знал, что такое ад.

Я знал…

Потому что я был там.

***

– Лучший способ рассказать всю историю – это начать с самого начала.

Кат оставил меня стоять посреди пещеры, напыщенно расхаживая вокруг. Его нос самодовольно вздернут, руки самоуверенно скрещены на груди. С каждым шагом он погружался в урок истории, который должен был преподать Джетро. Мне больше нравилось красноречие Джетро. Его хриплый, восхитительный голос. Его мелодичный акцент. Его любовь сквозила в каждом слоге.

Но Джетро был с кляпом во рту, и у меня не было выбора, кроме как застыть там, где я была, и слушать.

– Ты читала “Долг по наследству”, – сказал Кат, – ты понимаешь, что Фрэнка Хоука высекли за воровство, которое ты погасила первым долгом. Ты знаешь, что его дочь была убита за колдовство, которое ты оплатила во втором долге. Ты знаешь, что Беннетт Хоук был изнасилован, и я до сих пор не верю, что ты заплатила с Дэниэлем за третий долг, и ты понимаешь, что мать сделала все необходимое, чтобы сохранить свою семью живой. Конкретно об этой жертве говорили в Хоуксбридже, но долг будет полностью оплачен здесь.

Я сжала руки в кулаки, пытаясь не думать о том, что он заставит меня сделать.

Кат резко обернулся, указывая пальцем, как профессор, преподающий жизненно важный урок.

– Вот тут все усложняется, Нила, так что будь внимательна. Беннетт Хоук презирал то, что Уивер делали с его семьей. Он постоянно страдал от изнасилования, и время двигалось вперед, пока ежедневно совершались зверства. Как бы ему это ни было неприятно, его семья продолжала работать на Ткачей. Задолжала им. Из-за подкупленного офицера полиции они не могли прекратить работать на Уивер. Прошло еще много лет, и казалось, что нет никакой надежды на спасение. Пока Мэйбл Хоук, мать, которая спасла не только свою семью, но и свою родословную, не сделала то, что должна была сделать, чтобы создать лучшее будущее.

Кат широко улыбнулся.

Она мыслила нестандартно. Она использовала все, что у нее было, и боролась против общества и социального положения. – Он покачал головой, почти благоговея перед своим предком. – Она взяла кредит, Нила. Не просто ссуду, это был тщательно спланированных ход. Как только ее муж Фрэнк умер от болезни, она, вместо того чтобы сдаться, расцвела. Она пошла к богатому графу и переспала с ним. Она научилась искусству обольщения благодаря Перси Уиверу, насиловавшему ее каждую ночь, и нашла этому хорошее применение. Благодаря своей решительности она заслужила благосклонность графа, который согласился предоставить ей деньги для мести.

Его сердце привязалось к ней. После ее рассказа о том, что натворили Уивер, а также свидетельств ее ночных кошмаров, смерти мужа и неприятностей сына, он согласился принять Хоуков и помочь им юридическим советом и составлением долгового наследства.

Беннетт Хоук был психически неуравновешен после своей трагедии, когда дело дошло до подписания долгового наследства. Тем не менее, это не помешало документу быть переданным короне благодаря графу, который был очарован Мейбл Хоук. В день подписания Беннетт не имел наследника, но Мейбл обошла эту проблему, записав нерожденного сына по имени Уильям Хоук в обязательный контракт. Она думала обо всем и никогда не отдыхала, готовясь свергнуть Уивер. Для нее не имело значения, что будет разница в возрасте. У нее были более серьезные планы, чем просто лишить жизни.

За несколько коротких лет она заслужила любовь влиятельного джентльмена, и все это ради ее собственных целей, защищала свою семью и обеспечивала возмездие тем, кто причинил ей боль.

Кат перестал расхаживать по комнате.

– Но этого было недостаточно.

Он провел рукой по волосам.

– Она была одна, без мужа и помощи. Если она потерпит неудачу, Уивер позаботятся о том, чтобы ее арестовали и отправили гнить в тюрьму за то, что она посмела бросить их работу. Долговое наследство было в лучшем случае непрочным. У нее не было богатства, чтобы подтвердить свои притязания. Никакой суд не встал бы на её сторону. У неё не было никакой короны, чтобы защитить ее. Она сделала все, что могла, с помощью графа, но ей нужно было больше. Больше денег, больше власти, больше защиты.

Как бы то ни было, живя в доме графа, она и Беннет были недосягаемы в течение короткого времени. Она работала не покладая рук, ни разу не потерпев неудачи в своем стремлении свергнуть Уивер, но, несмотря на помощь графа, его небольшой власти было недостаточно, чтобы обеспечить исполнение долга по наследству.

Прошло несколько лет, и угроза долгового наследства не позволила Уивер прийти за ней. Однако Соня подросла, а у Беннета все еще не было наследника. Поэтому она приступила к следующей части своего плана.

Несмотря на то, что она обманула графа в спальне, он больше ничего не сделал. Он не хотел публично объявлять о своей связи с ней – отношения вне классов были запрещены – и она устала быть еще одной тайной и обузой.

Вместо этого она нацелилась еще выше. Ее семья была свободна – на данный момент– и гордилась документом, в котором говорилось, что наследник Беннетта Хоука может претендовать на Соню Уивер, чтобы получить долги, которые пережила его семья. Однако Беннетт отказался. Его борьба закончилась, и он погрузился в болезнь и депрессию.

Мэйбл заметила, что ее сын увядает, и сделала то, что сделала бы любая мать, чтобы увековечить родословную своей семьи. Она наняла девушку с улицы – проститутку, с которой познакомилась мимоходом, девушку, которая попалась на злые грехи высшего класса. Она побеседовала с этой девушкой, сблизилась с ней и убедилась, что она была хорошей породой для выведения идеального потомства. Только убедившись, что она сильна и не подвержена болезням, она напоила сына до такой степени, что он мог заниматься с ней любовью ночь за ночью, пока она не забеременела новым наследником.

Кат поджал губы.

– Как звали того наследника, Нила?

Несмотря на внезапный переход от рассказывания историй к расспросам, я легко все вспомнила.

– Уильям Хоук.

Первенец-сын. Судьба благосклонно улыбается семье, которая столько пережила. Насколько иначе сложилась бы история, если бы у него была девушка?

Он удовлетворенно кивнул.

– Да, именно так.

Разорвав зрительный контакт, Кат продолжал бродить по комнате, не в силах усидеть на месте. Джетро следил за ним взглядом, как и я. Пока Кат говорил, мы были в безопасности. Однако в тот момент, когда урок закончится...нас не будет.

Я не хотела слушать. Я хотела спланировать побег. Но голос Ката вернул меня под свои мучительные чары.

– Беннетт ожил, когда шлюха родила ему сына, но этого было недостаточно, чтобы полностью избавить его от демонов. Он прожил немного дольше, достаточно, чтобы увидеть, как его сын вырос из малыша в маленького мальчика, прежде чем поддаться лихорадке, поразившей Лондон без предупреждения.

Вместо того чтобы оплакивать смерть сына, Мейбл Хоук держала это в секрете и назначила встречу с Соней Уивер. Она уже достигла зрелости и была достаточно взрослой, чтобы понимать свое место в обществе. Она была совершеннолетней, но Уильям был еще слишком молод. Однако это никогда не входило в намерения Мейбл, и это не помешало ей привести все в действие. То, что она планировала в течение многих лет, теперь у нее был наследник, чтобы осуществить ее драгоценное будущее.

Дождавшись, когда Соня будет вдали от своей семьи, прогуливаясь с новой горничной в парке, она подошла к ней с контрактом. Девочка пыталась отрицать это, но она была достаточно взрослой, чтобы знать, что происходит в доме. Она была достаточно умна, чтобы понять, что отец причинил Мейбл боль и за подобные преступления надо отвечать.

Без сомнения, Перси Уивер рассказал ей об этом нелепом контракте, посмеиваясь вместе со своей женой над подобными вещами. Но Соня по-своему мудрая, юная, смотрела на долговое наследство не как на шутку, а как на что-то строгое и серьезное.

Она не рассмеялась и не убежала, когда Мейбл произнесла: “близится время платить твои долги", – и передала ей запечатанную и подписанную копию согласованного контракта.

Соня не верила, что должна отвечать за грехи своего отца, и пыталась отказаться– как и любой другой, – но она была свидетелем того, что сделала ее семья. Она слышала крики Мейбл, лежа в постели. Она была слишком молода, чтобы остановить это, но недостаточно молода, чтобы остановить гноящееся внутри чувство вины за то, что не попыталась помочь.

– Даже в молодости она была хорошим человеком, – перебила я. – Не все мои предки были жестокими. Ты не можешь ненавидеть всю мою родословную из-за двух гнилых людей.

Кат фыркнул.

– Нет, но та же жестокость, что текла в жилах твоего предка, течет и в твоих. Неважно, насколько мизерная. Мы просто сдерживаем её, заставляя вас заплатить за то, что вы сделали. – Пройдя дальше, Кат вернулся к своему рассказу. – Мэйбл знала, что ведет рискованную игру, приближаясь к Соне. В течение нескольких недель она сидела словно на иголках, ожидая, что Перси Уивер ворвется в ее убежище и лишит ее безопасности. Она не выходила на улицу, не позволяла Уильяму играть с друзьями. Теперь, когда ее сын умер, он был всем, что у нее было, и она ждала с тревогой. Однако ничего не произошло. Соня ничего не сказала. Она показала себя достойной мученицей, и не было никакой необходимости прибегать к помощи ее тихого благодетеля графа.

Я скрутила запястья, крутясь на месте, пока Кат вышагивал по пещере. Глаза Джетро остекленели от боли и досады, кляп и клейкая лента растянули его щеки. Он выглядел наполовину в этом мире, наполовину в другом, исчезая на моих глазах.

Несмотря на то, что его рассказ вызвал у Джетро дискомфорт, Кат продолжил:

– В ту судьбоносную встречу Мейбл и первой девушкой-должницей была заключена новая сделка. Без ведома Перси Уивера новая сделка была выгодна всем участникам.

– Что? – Я проглотила вопрос, ненавидя себя за то, что оказалась втянутой в историю Ката.

Он улыбнулся.

– Соня была бы избавлена от долгой и мучительной смерти из-за долгов, если бы сделала две вещи. – Он сделал паузу, ожидая, что я спрошу его, что это за две вещи, но я молчала. Он расскажет мне все и без того, чтобы я играла в его извращенную игру.

Кат фыркнул.

– Эти две вещи связали женщин вместе, когда прошел еще один год. Мэйбл терпела жизнь с графом, хотя его привязанность сопровождалась все большими и большими синяками на кулаках, а Уильям рос с каждым месяцем все быстрее.

Мэйбл была готова ждать, сколько бы времени ни потребовалось Соне, чтобы выполнить свои обещания. Однако ей не пришлось ждать так долго, как она боялась. – Кат усмехнулся. – Пункт Номер один, который должна была выполнить Соня, чтобы быть уверенной, что ее пощадят, осуществился без особых проблем.

Кат резко повернулся и провел рукой по подбородку.

– Глупая девчонка влюбилась и в ночь страсти разрушила жизнь, которую Мейбл согласилась спасти.

Я вздрогнула.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что первое условие было выполнено. Мэйбл хотела, чтобы Соня забеременела и родила много детей, которых унаследует Уильям. Он никогда не достигнет совершеннолетия, чтобы унаследовать свой первоначальный долг. Но будут и другие. Поправки будут внесены. Новые правила, нацарапанные на пергаменте. Соня не была замужем, но по глупости забеременела от своего тайного любовника. Мейбл немедленно позаботилась о том, чтобы граф позаботился о приданом, и обвенчала их.

Перси Уивер стоял в шоке, когда его дочь приняла условия, потому что ее имя будет опозорено, если станет известно, что она спала с кем попало. Он ненавидел то, что его бывшая экономка и секс-рабыня покинула его работу и теперь находилась под защитой человека, к которому он не мог прикоснуться. Мэйбл не была глупой: она не стала бы враждовать с Уивер, не заложив сначала прочный фундамент. И одним добрым поступком, выдав Соню замуж за своего возлюбленного, она держала свою жизнь в своих руках.

– Ту самую жизнь, которую она предложила вернуть ей при одном условии. – Кат сделал драматическую паузу.

Его слова резко оборвались, сделав тишину в пещере жутко холодной. Мои глаза остановились на Джетро. Мы вели молчаливую беседу.

Я люблю тебя.

Я люблю тебя больше.

Что бы ни случилось, я найду тебя.

Что бы ни случилось, мы будем вместе.

– Что это было за условие, Нила? – Спросил Кат, подходя достаточно близко, чтобы провести пальцами по моим волосам.

Я покачала головой, освобождаясь от его хватки.

– Из того, что я начинаю узнавать о Мейбл, единственным условием будет их смерть.

Поторопись.

Я слушала достаточно долго. Я не хотела, чтобы меня поглотили прошлые обиды. Я всегда кончала тем, что испытывала ненависть к собственной плоти и крови и невольно становилась на сторону Хоуков.

Несмотря на это, мне нужно было знать. Я никогда бы не подумала, что эта история настолько запутана и полна обмана и двуличия. Мне было больно думать о Беннете Хоуке, живущем такой печальной жизнью только для того, чтобы умереть несчастным и мучимым своим прошлым.

Кат улыбнулся, его козлиная бородка ощетинилась.

– Ты быстро учишься. Хорошая девочка. – Он продолжил свой путь по пещере. – Вот именно. Соня будет жить полной жизнью с мужем и детьми ... если она согласится убить своих родителей.

Мое сердце бешено забилось. Трудная сделка, но, смею ли я согласиться, оправданный конец?

– Соня согласилась, и Мейбл нашла в гетто женщину, которая продавала зелья и яды. То самое колдовство, за которое была убита ее дочь благодаря жене Ткача. На деньги графа она купила две ампулы смертельного яда и отдала их Соне.

Голос Ката ускорился.

– Через две недели Соня встретилась с Мейбл в условленном месте. На пальце у нее было новое обручальное кольцо, ребёнок в животе, и весть о том, что оба ее родителя – те самые, что насиловали, калечили и убивали Хоуков, – умерли от смертельного отравления.

– Разве полиция не провела расследование?

Кат рассмеялся.

– Нет. Власти не вмешивались. Утомленные бумажной работой и предыдущими кошмарами, вызванными Уивер, они держались в стороне. Положение Уивер в общине было запятнано, и никому не было дела до подозрительной смерти.

Кат хлопнул в ладоши.

– Итак, вот оно. Мейбл Хоук в одиночку обеспечила продолжение рода Уивер беременностью Сони, сделала так, что ее психически сломленный сын оплодотворил шлюху, а двое людей, которые были сутью ее боли, были мертвы.

К сожалению, Беннетт умер до своего триумфа. Ее месть пришла спустя годы после его жестокого изнасилования, но это не уменьшило удовольствия от того, что она выиграла первую битву.

Мой голос сменил глубокий голос Ката.

– Это не объясняет, как она стала такой богатой или как Хоуки разгромили Уивер. Подобные скандалы со временем утихают. У моих предков был навык. Они работали на корону. Даже если Мэйбл выйдет замуж за графа, ее титула будет недостаточно, чтобы иметь большое влияние при дворе – не говоря уже о том, что она простолюдинка, независимо от брака.

Кат улыбнулся, смакуя остальные свои секреты.

– Не торопи события, Нила. Я никогда не говорил, что она вышла замуж за графа. На самом деле, совсем наоборот. Через некоторое время она перестала его любить, и он вышвырнул ее на улицу. Он наконец понял, что она использовала его, и больше не хотел иметь с ней ничего общего. За эти годы он стал пьяницей и избивал жену, разрывая на части то, что они могли бы разделить.