Текст книги "Последний долг (ЛП)"
Автор книги: Пэппер Винтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
У меня перехватило дыхание, когда девушка склонилась у моих ног, поставив чашу на землю. Развернув мои ладони, она поцеловала каждый палец, бормоча заклинание, от которого у меня по спине побежали мурашки.
Я попыталась вырваться, но Кат держал меня крепко.
– Подожди…
Девушка сверкнула клинком.
Я стиснула зубы.
– Нет…
Прежде чем я успела остановить ее, она порезала мою ладонь и разместила кровоточащий порез над чашей.
Ой!
Жгучая боль мгновенно пронзила рану. Хлынула кровь, густо капая в чашу девушки.
– Зачем ты это сделала? – Мой голос граничил с гневом и любопытством. Моя рука умоляла сжать рану и защитить ее.
Девушка ничего не ответила: она просто подождала, пока в чаше не образовалась маленькая алая лужица, прежде чем отпустить меня.
Музыка превратилась в лихорадку, мужчины стучали в барабаны, женщины стучали каблуками. Маленькая девочка вернулась со своей кровавой добычей, танцуя и завывая на Луну, когда голоса поднялись в Древнем благозвучии.
Все мое тело было в огне.
Моя кровь быстро текла.
Моя кожа ярко вспыхивала.
Мой страх превратился в опьянение.
Я хотела присоединиться к ним. Стать такой же дикой.
Я забыла о своей ране. Я игнорировала своё затруднительное положение и будущую опасность.
В тот момент, когда девушка взяла мою кровь, я стала не просто изгоем в этой чужой стране, я стала одним из них.
Кат втянул в себя воздух, что-то странное и не совсем нежеланное пульсировало между нами. Он оторвал от меня взгляд, когда девушка закончила свой пируэт и с визгом уронила чашу в огонь, разбившуюся о горячие угли, шипя от горящей крови. Сильный запах наполнил воздух, когда танец превратился в безумный, поставленный шаманами, бросающими вызов гравитации.
Быть где-то, где жизнь не сводится к телевизору или работе – стрессу или обыденной нормальности – видеть, как люди веселятся, опьяняло меня больше, чем любой опыт.
Ночь ожила от пения и топота ног, и распутывающаяся сила внутри забурлила быстрее. Мне захотелось встать. Мне хотелось танцевать. Я хотела забыть, кто я такая, и отпустить всё.
Это был опыт всей моей жизни, и моя жизнь почти закончилась. Здесь была моя мать. Здесь была моя бабушка. Каждый предок каким-то образом оживал и существовал в пламени зачарованного огня.
Мы все шли одним путем...и потерпели неудачу. Предполагалось, что я буду последней из Уивер, но время больше не влияло на мои планы. Оно рвалось вперед, таща меня с трудом, подталкивая к концу, который я не знала, как остановить.
Передо мной появилась женщина. Кокосовые бусы и крокодильи зубы украшали ее шею, свисая между обнаженных грудей.
– Ты. Пить. – Сунув мне под подбородок грубо сколоченную миску, она поднесла молочную субстанцию к моим губам.
Я попятилась назад, качая головой.
– Нет, спасибо.
Кат потянул за веревку, его лицо светилось силой.
– Пей.
Я поджала губы.
– Ты должна. – Женщина попыталась еще раз.
Я отвернулась. Жидкость пахла вонью и гнилью.
– Ты выпьешь, Нила. – Набросившись, Кат сжал в кулаке мои волосы, удерживая голову на месте, пока женщина снова подносила миску к моему рту.
Я протестующе сморщила лицо. Илистая жидкость брызнула мне на губы.
Я не знала, что это было, но оно было сильным – потусторонний запах предупредил меня, что я не буду прежней, если проглочу его. Мне не понравятся результаты, если я сдамся.
Стойте! Пожалуйста, остановитесь.
Женщина попыталась еще раз, ударив меня по губам краем миски. Раздавленные листья и корни лежали на дне. Женщина выругалась на суахили, глядя на Ката, ища помощи.
– Она этого не сделает.
– Сделает. – Все еще держа меня за волосы, он протянул свободную руку и схватил мою кровоточащую ладонь. – Открой рот. – Со свирепостью он вонзил ноготь в свежую рану. Я изо всех сил старалась не пить, но его хватка была мучительной.
Жар и боль заставили меня открыть рот, и в горло хлынул глоток отвратительной жидкости.
Мои глаза наполнились слезами.
Меня затошнило.
Женщина удовлетворенно кивнула.
– Хорошо. – Она встала и скользнула обратно к своим товарищам по танцу.
Оставшись наедине, Кат обнял меня и поцеловал в щеку.
– Хорошая девочка. – Он высунул язык, слизывая капельку с моей нижней губы, как любовник делает со своей невестой. – Позволь ему преобразить тебя. Позволь ему завладеть тобой.
Я вздрогнула, борясь с его объятиями.
– Отпусти меня.
Кат усмехнулся и поцеловал меня в уголок рта.
– Не сопротивляйся этому. Ты не можешь с этим бороться.
– Я буду бороться, что бы ты со мной ни сделал. – Наши глаза встретились. Мое сердце ревело от ненависти.
Но потом…
Что-то смягчилось.
Что-то закипело.
Пробираясь на цыпочках сквозь мою кровь, крадя рациональность, здравомыслие и связность.
– Что...что ты дал м…мне? – Моя способность говорить на правильном диалекте пошатнулась, когда напиток быстрее сливался с моими мыслями.
Кат широко улыбнулся: его лицо искажалось, пока мое зрение то прояснялось, то искажалось.
– Подожди еще минутку. Ты увидишь, как бесполезно сражаться. – Его губы снова ласкали мои. Мягко, дразня, уговаривая меня отреагировать.
И на этот раз ... я не могла ненавидеть его.
Мое отвращение сменилось симпатией. Моя ненависть – мучительным приветствием.
Мое сердцебиение покинуло эпицентр моей груди, пронзая каждую конечность. Мои пальцы почувствовали это. Мои уши почувствовали это. Даже пряди моих волос стучали в такт.
Мне было жарко.
Мне было холодно.
Я была больна.
Я исцелилась.
Что происходит?
Порыв ветра, буря, муссон пронзили мое тело. Что бы ни дала мне эта женщина, оно разрушило мои отрицания и отвращение, превратив их во внезапное непреодолимое желание поцеловать его в ответ.
Боже, поцелуй. Такой деликатес. Язык, такой дар.
Поцелуй его.
Я вырвалась и сплюнула на льняную циновку.
– Нет!
Кат превратился в рябь пламени и звездного света.
– Я тебе не верю. – Его пальцы прошлись по моей коже. Мой рот говорил "нет", но мое тело говорило "Да".
Нет...этого не может быть…
Я застонала, борясь с веревками, погружаясь все глубже и глубже в то заклинание, которым он меня накормил.
Я не знала, что было в моём рту.
Я не знала, что пробиралось огненным потоком в мой живот.
Но я знала, что это было агрессивно, собственнически и убедительно.
Порочно.
Намного, намного сильнее, чем все, что у меня было раньше.
Я не могу с этим бороться.
Мой язык онемел, а за ним – горло и кожа. Моя киска пульсировала в ожидании освобождения. Мой разум жаждал связи. Я никогда не была так разочарована в себе и так раздражена тем, что не позволяла такой восхитительной потребности вырваться наружу.
Я разделилась на две части.
Я стала тем, кем не была.
Я стала существом без морали и человечности, просто животным, которое хочет трахаться.
Дрожь охватила меня, когда я боролась с ошеломляющим ощущением, чтобы отпустить. Чтобы поддаться магии. Быть унесенной рекой греха.
– Сделай это, Нила. Позволь ему забрать тебя. – Пальцы Ката были крошечными птичками на моем позвоночнике, перьями в моих волосах.
Я застонала, дрожа и желая.
– Пусть он победит, и сегодня не будет изнасилования. Сегодня вечером будет лучший, бл*ть, секс в твоей жизни.
Нет.
Да.
– Нет!
О, Боже мой.
Его слова были приглашением к моей гибели, маня ближе с каждым словом.
Мое сердцебиение стало сильнее, подавая наркотик в каждую часть меня.
– Вот так. Отпусти. Забудь о прошлом и будущем. Подумай о том, как хорошо будет чувствовать себя мой член. Как было бы восхитительно, если бы я трахнул тебя прямо здесь.
Бл*ть.
Секс.
Мой
Бог…
Я зажмурилась.
Его пальцы скользнули по моим волосам, пылая страстью и ужасом.
– Ты хочешь меня, Нила. Признай это.
Моя душа стала дикой, рыча от силы наркотика.
Огонь разгорелся ярче.
Звезды замерцали быстрее.
Танцоры закружились сильнее.
Мир крутился и вращался, быстро мчась, а затем замедляясь, когда галлюциноген играл с моими чувствами.
Я потеряла счет времени.
Я потеряла контроль над собой.
В голове у меня плыли картины темных, мокрых стен шахты. Мои руки сомкнулись и сжались, размазывая кровь по инициалам Джетро. Я не желала ничего больше, чем прикоснуться к себе и испытать оргазм.
Я хотела трахаться, любить и кончать.
Я была черно-белой картиной, загадкой, дрожащим противоречием.
Я оцепенела.
Я была жива.
Я была мертва.
Я переродилась.
Что со мной происходит?
Я покачала головой, борясь с напряжением, отказываясь поддаваться гипнозу секса, желания и музыки.
Но тут чьи-то руки схватили меня и подняли на ноги.
Смех Ката закружился вокруг меня. Команда танцевать поглотила меня.
Я попыталась ускользнуть. Головокружение заключило меня в свои ужасные объятия.
Я упала вперед. Меня поймали.
Я качнулась в сторону. Меня поддержали
Глаза Дэниэля. Глаза Ката. Смех. Опасные обещания. Похоть, жадность и боль.
Я не могла.
Я больше не могла с этим бороться.
Мое головокружение уравновесилось. Мои вены запели от опьянения, и я потеряла все.
В кругу потных негритянок я избавилась от своих тревог, страхов, надежд. Я перестала быть Нилой. Я перестала быть жертвой.
Бриллианты на моем горле стали тяжелее и теплее, сжимая меня крепко и окутывая меня радугой от огня.
Я перестала тосковать по Джетро.
Я перестала бояться своего будущего.
Я шагнула в магию и начала танцевать.
***
Африка
Ведьмин час укутал континент, когда я пробежал через таможню и ворвался в зал прибытия. Аэропорт имени сэра Серетсе Кхама приветствовал меня, прежде чем выпустить в холодную ночь Габороне. Я не был в Ботсване уже два года, но мне казалось, что я никогда оттуда не уезжал.
Я избегал приезжать сюда. Я не мог справиться с эмоциональными потоками, исходящими от наших рабочих. Я ненавидел чувствовать их тяжкий труд и проблемы. Я ненавидел видеть секреты и то, насколько они несчастны.
В последний раз, когда я приезжал сюда, я сказал Кесу о том, что нужно сделать что-то с этим.
Он стал официальным посредником. За спиной Ката он часто путешествовал и наладил контакт с людьми, которые работали у нас на протяжении веков. В своем типичном стиле, помощью и великодушием, он улучшил условия жизни, дал им более высокую зарплату, более безопасное рабочее место и тайные бонусы за их тяжелое положение.
Он позаботился о том, чтобы рабы Ката превратились в добровольных работников, довольных своей работой.
Кат не знал.
Он так многого не знал.
Но опять же, то, что Кат не знал, не причиняло ему вреда. И это означало, что наше предприятие работало более гладко, потому что никакая злоба и нужда не могли подорвать его деятельность.
– Черт побери, где эти чертовы водители? – Я побежал к стоянке машин, ища любые признаки подъёма лифта.
Такси было мало в это время суток.
Я не спал уже несколько дней. Моя рана разошлась, и лихорадка неуклонно усиливалась. Но у меня не было времени. Мои чувства были отключены во время полёта, и это было все, что я мог сделать, чтобы остаться на ногах.
Но Нила была с моим отцом.
У Нилы оставалось мало времени.
Я уже иду.
Впереди показалась одинокая тень. Превратив свою пробежку в спринт, я стиснул зубы и направился к неряшливому африканцу. Его длинные волосы были заплетены в косу, а джинсы местами порваны.
Я указал на его грязную машину.
– Это твой полный привод?
Парень нахмурился, скрестив руки на груди. Его черные глаза оглядели меня с ног до головы, он напряг мускулы, готовый к драке.
В Африке нельзя подходить к незнакомцам, если у тебя нет оружия и ты не готов к бою. Человечество здесь не было столь цивилизованным из-за постоянных раздоров.
– А тебе какое дело, белый мальчик? – Его африканский акцент вызвал воспоминания о том, как в детстве он играл в грязи на нашей шахте. Копал рядом с рабочими и неохотно добывал алмазы из древних пород.
– Я заплачу тебе две тысячи фунтов, если ты отвезешь меня туда, куда мне нужно.
Его гнев немного померк, сменившись подозрительностью.
– А что, если я просто украду деньги и оставлю тебя мертвым на обочине дороги?
Я выпрямился во весь рост, хотя бок болел.
– Ты этого не сделаешь.
Мужчина расцепил руки, сжав кулаки.
– О, нет? А почему бы и нет?
– Потому что для того, чтобы получить деньги, ты должен отвезти меня. У меня нет денег с собой.
– Это афера?
– Никакой аферы.
Парень наклонился вперед, сузив глаза.
– Скажи мне, кто ты.
Я улыбнулся.
Мое имя имело вес в Англии, так же, как и здесь.
Однако здесь я был более чем наследником миллиардной компании. Я был не просто лордом, мастером игры в поло и вице-президентом "Black Diamonds".
Здесь я был жизнью.
Я был смертью.
Я был кровью, властью и королём.
– Я – Хоук.
И это было все, что требовалось.
Его негодование сменилось уважением. Он повернулся и открыл дверцу своего потрепанного 4WD, приветственно кланяясь.
– Для меня будет честью отвезти вас, босс. Я знаю, куда тебе нужно.
Конечно, он знал.
Все здесь знали о нашей шахте. Они знали, что она неприкосновенна. Они знали, что нельзя совершать набеги или грабить. Такого рода уважение имело большое значение в этой стране.
Я пожал ему руку в знак благодарности.
– Ты будешь вознагражден. Но мне нужно, чтобы ты ехал быстро.
Страница 7
– Не проблема. – Он широко улыбнулся. – Я знаю, как летают ястребы.
Я сжал руки, не в силах игнорировать тикающую бомбу замедленного действия в моей груди.
Нила.
– Делай все, что потребуется, но я хочу быть в Алмаси Кипанга до восхода солнца.
***
– Отпусти её.
Дэниэль ослабил хватку.
Я повернулась к ним лицом. Я не знала почему: я знала, что должно произойти, и должна была спрятаться. Спрятаться глубоко-глубоко внутри. Спрятаться от всего, что они могли бы сделать со мной.
Однако я предпочла смотреть на дьявола, чем идти вслепую. Я готова была сражаться и выиграть у Ката, который заставил меня выпить.
Я не позволю себе подчиниться.
Я вибрировала и пульсировала. Я все еще молила об освобождении.
Наркотики от костра бурлили в моих венах. Кат позволил мне танцевать. Он перерезал веревку вокруг моих запястий, сел у костра и стал наблюдать. Время от времени я улавливала его, зажимающего кулак между ног. Иногда мне казалось, что я вижу нежность на его лице.
С каждым шагом я все больше и больше поддавался наркотику. С каждым ударом барабана моя киска сжималась. Если бы Джетро прикоснулся ко мне, я бы упала на четвереньки и умоляла его трахнуть меня.
Меня бы не волновали ни люди, ни костёр, ни пристальные взгляды. Я бы полностью отдалась любой мыслимой и немыслимой фантазии, которую только могла вообразить.
Но его там не было.
И, погребенная под похотью и постыдной влажностью, я понимала достаточно, чтобы испытывать отвращение к своим желаниям. Я боролась с тем, чтобы не переступить через черту оставшейся у меня морали.
Чем больше я танцевала, тем больше огонь прогонял холод ночного неба, покрывая мою кожу потом.
Потливость и жара помогли.
Пот помог мне немного вырваться из когтей наркотика, возвращая меня от дикого животного к женщине, которую я смутно узнавала.
Я выиграла.
Против самой тяжелой битвы в моей жизни.
Но теперь все, что существовало – это желание и понимание того, что мне некуда бежать.
Не в этот раз.
Здесь нет Кестрела, чтобы притворяться. Нет Джетро, чтобы спасти меня.
Только Дэниэль, Кат и я в этой хлипкой тканевой палатке.
Снаружи стучали барабаны, редкие возгласы и заклинания растворялись в звездном небе. Я никогда не боролась с собой так сильно. Никогда не пыталась цепляться за правильное и неправильное, когда сталкивалась с надвигающейся гибелью и так чертовски сильно хотела сдаться.
Секс.
Они хотели секса.
И то, что они мне дали, заставило меня тоже хотеть этого. Ужасно плохо. Глупо.
Но я не могла.
Я не могла забыть. Я бы этого не забыла.
Мое тело словно раскололось на две части, дрожа, требуя, чтобы я сдалась.
Кат подошел ближе, обхватив мои щеки своими грубыми руками. Моя кожа пылала под его прикосновением, и я ненавидела, ненавидела, ненавидела себя за то, как я наклонилась ближе, сосредоточившись на его губах, жаре и запахе гари от огня.
Он тихо засмеялся, проведя большим пальцем по моей нижней губе.
Потребовалось все, абсолютно все, чтобы не открыться ему и не пососать палец.
– Ты все еще борешься, малышка Уивер. Я предлагаю тебе сдаться.
Никогда!
Я застонала, когда он поцеловал меня, призывая просто отпустить. Кат больше не играл по каким-то древним правилам, которые связывали его. Он играл в другую игру. Он казался моложе, мягче...и случайное сходство между ним и его старшим сыном вызывало в моем мозгу смятение, похожее на сильнейший приступ головокружения.
Он не Джетро.
Это не он!
Я могла отдаться музыке и танцевать. Я могла стать одним из клана, когда прыгала вокруг пылающего пламени. Но теперь я буду контролировать себя, даже если это будет означать игнорирование всего, что хочет мое тело, и то, что меня возьмут против моей воли.
Изнасилование уничтожит меня.
Но добровольно участвовать...я лучше тысячу раз умру от гильотины.
– Мне нужно вдаваться в подробности, Нила? – Кат провел носом по моей челюсти. – Ты знаешь, что случилось с нашим предком. Его трахали с часу ночи до часу пополудни, он был общим. Не было никаких правил относительно того, что можно делать с его телом. Его отдали в долг.
Я с трудом сглотнула.
Ужасная трагедия, постигшая его родственника, укрепила мою решимость.
Я отстранилась от его прикосновения.
– Нет, тебе не нужно. Я помню.
Джетро…
Боже, как бы я хотела, чтобы он был здесь.
Кес…
В прошлый раз он спас меня. Он оставался верным, честным и таким чертовски самоотверженным– я хотела его в тот момент.
Я хотела его сейчас.
Наркотики заставляли меня хотеть кого угодно, лишь бы получить удовольствие и положить конец непрекращающемуся стремлению к освобождению.
Я сжала руки в кулаки.
– Что бы ты мне ни дал – я не уступлю.
Мои глаза остекленели, когда Кат схватил свой член.
– Ты в этом уверена?
Первобытные животные желания взяли верх над моей человечностью. Я была больна. Мне было тошно хотеть этого убийцу. Человека, который убил мою мать. Человека, который убил моего любовника и его брата – его же сыновей.
– Нет!
Волна ясности помогла мне устоять.
– Убирайся отсюда! Убирайся! Я не буду наслаждаться этим. Что бы ты ни делал, я не буду этому радоваться. Ты хочешь, чтобы я отдалась добровольно? Ты хочешь, чтобы я любила тебя так же, как люблю твоего сына? Но я этого не сделаю, никогда не сделаю. Ты извращенный ублюдок, который не заслуживает ничего, кроме смерти!
В комнате повисла тишина после моей эмоциональной вспышки.
Дэниэль, посмеиваясь, провел рукой по лицу.
– О, бл*ть, Уивер. Ты это сделала.
Кат не произнес ни слова, но выражение удовольствия на его лице сменилось гневом. Набросившись на меня, он схватил меня за волосы и дернул назад.
– Любишь моего сына? Я думаю, ты хотела сказать "любила", моя дорогая. Он мертв.
Черт!
Я заставила себя смотреть на него с отчаянием, пряча правду глубоко внутри.
Взгляд Ката изучал меня в поисках лжи.
– Ты сильная, надо отдать тебе должное. Сильнее, чем твоя мать. Хочешь знать, как она умоляла меня трахнуть ее? Хочешь знать, какой дикой она была? Как она призналась, что любит меня и умрет счастливой после той ночи, которую мы провели вместе?
Вранье. Все лгут.
Мое сердце превратилось в мозоль, шрам, утолщающийся от его насмешек.
– Я тебе не верю. – Бриллианты на моем горле тяжело давили на гортань, когда Кат дернул меня сильнее.
– Ты думаешь, что будешь драться с нами, но ты этого не сделаешь, и в ту же минуту, как я прикоснусь пальцем к твоей мокрой киске, ты будешь кричать, требуя большего. – Он отпустил меня, и я попятилась назад.
Кат подошел к маленькому столику, на котором стоял графин с коньяком. Его белая рубашка облегала худощавое тело. Она была почти прозрачной от пота после церемонии. Его кожа блестела от влаги, а глаза горели, когда он повернулся с налитой рюмкой в руке.
Если бы только он был болен. Если бы только он подхватил какую-нибудь болезнь и умер.
Он поднял кубок, произнося тост:
– За третий долг, Нила. – Сделав большой глоток и отшвырнув стакан, он двинулся вперед. Сунув руку в карман, Кат вытащил монету в один фунт. – Орел или решка, Дэн.
Мое сердце бешено колотилось.
Мои груди покалывало.
Возбуждение боролось с моей ненавистью, побуждая меня склониться перед ложной эйфорией. Я не поддамся на уловки и не поддамся соблазну. Я буду стоять и сражаться.
Я убью тебя, Кат Хоук. Я убью тебя!
Дэниэль потер затылок.
– А, черт. Гмм ... орёл. Дай мне королеву.
Кат подбросил монету в воздух. Поймав её на лету, он хлопнул по тыльной стороне ладони и раскрыл. Его губы раздвинулись.
– Блять…
Дэниэль ударил кулаком в победном жесте.
– Бл*ть, да.
Бросившись вперёд, он обвил рукой мою талию. – Полагаю, это означает, что мы с тобой выиграли первый раунд, Нила. – Одержимость просочилась сквозь его поры.
– Нет!
У меня вырвался всхлип.
Указывая на откидную створку палатки, Дэниэль прорычал:
– Возвращайся, когда крики прекратятся, папа. Я позабочусь о том, чтобы оставить её для тебя в живых.
Все внутри меня увядало, как цветок осенью, умирало, умирало, умирало.
Кат провел рукой по лицу.
– Ублюдок.
Его золотистые глаза потемнели, но он неохотно зарычал:
– Прекрасно. – Бросившись к двери, он в последний раз оглянулся. – Скоро увидимся, Нила. Помни, что я сказал – как только я прикоснусь к тебе, ты будешь на коленях умолять меня трахнуть тебя. Не позволяй Дэниэлю забрать все. Прибереги немного своих сил для меня.
А потом он исчез.
Оставив меня наедине с безумным Хоуком, который заслуживал того, чтобы его растерзали и сожрали волки.
Оставайся сильной. Ты можешь это сделать.
Мои легкие перестали работать. Я хотела, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.
– Готова повеселиться, шлюха-Уивер?
Я стиснула зубы, отказываясь смотреть на него.
Дэниэль подошел ближе, схватив меня за подбородок и подняв мои глаза к своим. Я ненавидела то, что его прикосновение было приятным. Что мое тело жаждало большего. Какие бы наркотики ни были в моем организме, они отнимали у меня силы, панику...я просто ждала, когда слабость поглотит меня.
– Не прикасайся ко мне. – Я попыталась высвободить лицо из его хватки, но он только сильнее сжал его.
– Ах, не стесняйтесь. Сейчас не время стесняться. Не тогда, когда я наконец увижу, что сделало моего брата таким гребаным идиотом из-за тебя.
Проводя рукой по моему декольте, он пробормотал:
– Мне не нравятся твои маленькие сиськи. Может быть, это твоя киска накачала его наркотиками, а? – Оттолкнув меня назад, он рассмеялся. – Давай выясним. Ну что, пойдем?
Я вскрикнула, когда он толкнул меня к кровати.
Никаких мучений или игр. Никаких уроков истории или задержек.
Он хотел меня. Он получит меня. И тогда это сделает его отец. И я буду морально, физически, духовно сломлена.
Слезы хлынули изнутри, как шторм в море, разбиваясь о грудную клетку.
Не сдавайся.
Время ускорилось, когда неуверенность вцепилась в мой мозг, отбрасывая меня в сторону. По моей коже побежали мурашки. Моя кровь вскипела от неуместной отвратительной похоти.
Находясь в этом месте, в этом ужасном чужом месте, я была заключена в тюрьму хуже, чем Хоуксридж.
Я была одна.
Даже мое тело было предателем, поскольку оно горело и таяло, игнорируя мои требования оставаться холодным и сражаться.
– Ложись на кровать, шлюха. – Бросив меня на матрас, Дэниэль захихикал. Алкоголь, который он выпил, застилал его глаза, делая его прикосновения небрежными и жестокими.
Я подпрыгнула на мягком покрывале, тряся головой, чтобы избавиться от дисбаланса. Палатка парировала и делала пируэты, отказываясь оставаться на одном месте.
Дэниэль бросился на меня сверху. Воздух вырвался из моего тела вместе с его тяжестью.
Мгновенно, во мне вспыхнул огонь.
– Слезь с меня!
– О, да. Кричи сколько хочешь. Это никого не волнует. – Его руки возились с поясом моих джинсов, рвали молнию.
– Нет! – Мой голос сорвался, когда крик разорвал мое горло.
– Бл*ть, это делает меня твердым. – Дэниэль лизнул меня в щеку, распространяя отвратительную слюну. – Я сделаю так, что ты предпочтешь меня моему отцу, можешь на это рассчитывать. – Его рука скользнула по моей грудной клетки, вцепившись в мою грудь.
Я извивалась, брыкалась, кричала и билась.
– Черт побери, ты просто дикая.
Я продолжала бороться.
– Остановись. Стой!
Дэниэль только рассмеялся.
– Утомляй себя. Будь чертовски хорошей гребаной сукой. – Он прижал меня плечами к матрасу. Его ноги легли поверх моих. – Я ждал этого дня несколько месяцев, малышка Уивер.
Его пальцы ущипнули мой сосок, и отвратительное удовольствие пронзило мой организм.
Вожделение.
Желание.
Удовольствие.
Нет.
Я могу выдержать бой. Я могу бороться за свою жизнь. Но я не могу справиться с борьбой со своим телом. Оно должно было быть на моей стороне. Моей. Не его.
Моей.
Всплеск силы смел действие наркотика, и я воспарила к жизни. Мое колено резко выпрямилось, столкнувшись с мягкими яйцами и твердым членом.
Дэниэль медленно рухнул, гортанный стон вырвался из его рта. Его кожа побелела от боли – пот выступил на лбу. Задыхаясь, он упал на бок, отпустив меня, держа своё драгоценное достоинство.
Извиваясь, я упала на колени и скатилась с кровати.
– Ненавижу тебя! Ненавижу!
Каким-то образом, Дэниэль поборол свою агонию, и бросился за мной, схватив за ноги.
Мы упали на пол палатки, ветки и обломки под брезентовой подкладкой кололи тело.
Дэниэль покраснел.
– Ты гребаная сука!
Он ударил кулаком мне в бок, выкачивая кислород из легких. Я извивалась и брыкалась, но алкоголь в его крови приглушал все, что мне удавалось на него обрушить.
Поднявшись на ноги, Дэниэль пнул меня в живот.
– Это за то, что причинила боль моему члену, сука.
Агония распространялась с быстротой молнии. Я застонала, тошнота окатила каждый дюйм. Я свернулась калачиком, держась за живот, проклиная его во всех религиях. Каким-то образом, несмотря на боль, мне удалось ударить ногой. Мои пальцы сомкнулись с его пятками, заставляя его упасть на колени.
Он хмыкнул, но это не помешало ему снова ударить меня по бедру.
– Нравится? Тебе нравится, когда я пинаю тебя, как сучку, которой ты и являешься?
Я застонала от боли, когда он перевернул меня на спину.
– Ты никуда не пойдешь, шлюха. Не в этот раз.
Палатка стала расплывчатой, потому что наркотики сделали все таким горячим. Мои мышцы ослабли от недостатка пищи. Я не смогу выиграть бой.
Ты можешь победить.
Я зарычала, целясь ему в нос.
Он отвел мою руку, как будто это был не больше, чем просто палец.
Я не могу.
Я попробовала еще раз, шлепнув его по щеке, соприкоснувшись с его горячей плотью.
Я могу!
Дэниэль зарычал, нащупывая ремень.
– Это последний раз, когда ты меня ударила. – Его голова наклонилась вперед, ударившись лбом о мой.
Взаимная боль пронзила мой череп, заставляя меня онеметь и потеряться. Я изо всех сил старалась отползти назад, пиная его ногами.
– Оставь меня в покое! – Каким-то образом я вырвалась из его гнилостных объятий, плача от мимолетного триумфа.
– Бл*ть! – Он схватил меня за лодыжку.
– Нет! – Моя кожа покалывала. Я застонала, когда еще один прилив жара вспыхнул в моём сердце. Каждый дюйм моего тела был набухшим и влажным от желания. Я никогда не хотела секса так сильно, но боролась изо всех сил, чтобы избежать его.
Ужасное противоречие забрало все до последней капли энергии.
Он дернул меня назад с болезненным смешком на губах.
– Уже устала?
– Никогда.
Да, очень даже да.
Слезы текли по моим щекам, хотя я не позволяла себе плакать. Мое тело хотело сохранить себя.
– Я убью тебя. Ты – ничтожество.
– Я – ничтожество? Я тебе, блядь, покажу ничтожество. – Выпрямившись, Дэниэль поднял кулак и ударил меня прямо в щеку.
Звезды.
Галактики.
Львы, тигры и медведи.
Я потеряла сознание.
Как надолго, я не знала. Я плыла в океане страданий, смутно ощущая, как холодный воздух облизывает мои бедра, потом ягодицы, бедра, пальцы ног.
Ясность сознания вернулась, когда мерзкое ощущение его пальцев на моей киске заставило меня проснуться.
Я пришла в себя с разорванными джинсами и спущенными до колен трусиками.
Комната закружилась, когда мою скулу свело от боли.
– Нет…
– Да. – Дэниэль усмехнулся. – Я собираюсь показать тебе наказание. Я преподам тебе урок, который ты никогда не забудешь.
Звон пряжки ремня и звук молнии быстро привел меня в чувство.
Борись, Нила.
Время вышло.
Дэниэль изнасилует меня на полу палатки посреди их алмазной империи. Я была одна. Если я не выиграю, то Кат возьмет меня следующим, и я буду жаждать того дня, когда заплачу последний долг, поскольку не смогу жить с собой.
Пожалуйста…
Рыдания хотели взять верх над борьбой. Я истратила все, что у меня было.
Как я могу победить, когда у меня ничего не осталось?
Дэниэль пошевелился, стягивая брюки, освобождая свой красный член.
– Мы в гребаной Африке. – Дэниэль тяжело дышал, от него разило спиртным. – Знаешь, что происходит в Африке?
Я ничего не ответила. Мне никогда не нравились его ответы. Я ненавидела его ответы. Вместо этого я извивалась, пытаясь освободиться.
С меня хватит.
Все было кончено.
Это еще не конец!
Воспоминания об измененной одежде и вшитом оружии нахлынули на меня. Как я могла забыть?
Я напрягла зрение, бегло осматривая палатку.
Мои джинсы.
Они лежали на расстоянии вытянутой руки. В штанине я спрятала скальпель.
Скальпель!
Мое сердце подпрыгнуло в груди от радости. Скрытый клинок будет моим стражем. Мой спаситель. Кряхтя, я вытянула руку, пальцами нащупывая джинсовую ткань.
Дэниэля не волновала моя попытка схватить брошенную одежду. Его пальцы вцепились в мой воротник, тряся меня от отчаяния.
– Знаешь, было бы гораздо веселее, если бы ты подыграла мне. Ответь мне. Что происходит в Африке, Уивер?
Мой рот наполнился слюной. Я потянулась сильнее.
Я не могу дотянуться.
– Бл*ть, ответь мне!
– Я тебе отвечу. – Повернув голову, я плюнула ему в демоническое лицо. – Заткнись! Это делает тебя счастливым, придурок?
Его лицо исказилось, но он не отодвинулся.
– Это последняя гребаная капля. Ты зашла слишком далеко. Я собираюсь сделать то, о чем мечтал несколько месяцев. – Его дыхание стало прерывистым. – Я собираюсь нарушить свое обещание.
Мое сердце остановилось.
Что?
Я разрывалась между желанием дотянуться до джинсов и вниманием.
Хватай их. Пока не стало слишком поздно.
– Я обещал Кату, что оставлю тебя в живых ради него. Но после этого… – он холодно усмехнулся, и его глаза потемнели до золотистой черноты. – После такого вопиющего пренебрежения я вые*у тебя до смерти, слышишь? Я заставлю тебя кричать и плакать, умолять и молить о гребаной смерти.
Он улыбнулся, показав идеальные зубы, которые могли дать только детские брекеты.
– Встань на колени, сука.
Страница 8
Прежде чем я успела ответить, он крепче ухватил меня за ожерелье. Толстая филигрань и непроницаемые бриллианты были идеальным лассо, чтобы поднять меня и перевернуть.
